Краткое описание

Оглупление (примитивизация) темы разговора призвано свести обсуждение темы на столь низкий и ограниченный уровень, при котором правдивое выяснение реальных особенностей, побочных эффектов и последствий обсуждаемого предмета (явления, события) становится невозможным.

Для этого обсуждаемая тема умышленно упрощается.

А многие важные для обсуждения, но опасные для манипулятора детали «опускаются».

Подробное описание

Название данному приему дала книга-манифест либеральных сил начала 90-х годов «Иного не дано!». Суть данного приема в том, что манипулятор сознательно «опускает», прячет иные возможные варианты решения обсуждаемой проблемы, кроме угодных ему самому. Реципиенту внушается, что действовать он может только так, как предлагает манипулятор, и никак иначе.

Прием исключительно примитивен и легко распознаваем. В последнее время он используется крайне редко, так как население за последние годы, благодаря «реформам», значительно поумнело и обмануть его подобным простым способом сегодня исключительно сложно.

Прием «безальтернативность выбора», как уже отмечалось, сегодня применяется манипуляторами крайне редко.

Но, даже если он и используется, «хорошим тоном» у манипуляторов считается «как бы показать» и другие варианты, отличные от навязываемого ими реципиенту. Это имитирует «демократическое обсуждение проблемы» — но, по сути, служит лишь ширмой, прикрывающей один-единственный и неповторимый выход, услужливо предлагаемый жертве манипуляции.

Пример — статья в «Российской газете» А Колесникова «Демография за демократию», опубликованная 17 декабря 2004 года. Речь идет о пути решения (автор изначально ориентируется только на один, предлагаемый им вариант) катастрофической ситуации в демографии, сложившейся в России за последние полтора десятка лет:

«Интеграция или апартеид? Ассимиляция или сегрегация? Эти вопросы успешно дополнили классический ряд проклятых русских вопросов «Что делать?», «Кто виноват?», «Какой счет?». И не просто дополнили. Регулирование демографических процессов и миграционных потоков в ближайшие годы, а уж тем более к новым выборам 2007–2008 годов может стать не только главной экономической и социальной, но и идеологической и политической проблемой.

Согласно официальным и неофициальным оценкам и прогнозам демографов, динамика численности населения России, которая последовательно снижается, будет зависеть главным образом от миграции. Процентные пункты и качественная структура ВВП находятся в прямой связи с наличием или отсутствием импортированной рабочей силы, возмещающей ее дефицит, с количеством и качеством человеческого капитала, поступающего из-за пределов России. Уровень толерантности к чужакам, готовность или неготовность адаптировать и ассимилировать «инородцев», которые работают в нашей стране, в ближайшем будущем определит и экономическое, и политическое лицо России, станет тестом на демократию…» Как видим, продемонстрировав вначале видимость «плюрализма мнений», показав «объективность», «широту взглядов» и «способность обсуждать чужую точку зрения» — Интеграция или апартеид? Ассимиляция или сегрегация? (правда, сразу же навесив на чужую позицию «отрицательные ярлыки», 13.1: «апартеид», «сегрегация») — ниже автор уже безапелляционно утверждает, что только его позиция логична, правильна и имеет право на существование. Он сразу же начинает доказывать, что ситуация такова и только такова, как он ее видит и представляет аудитории. Оставим в покое раскручиваемый сегодня миф (11.2) о том, что «Согласно официальным и неофициальным оценкам и прогнозам демографов, динамика численности населения России, которая последовательно снижается, будет зависеть главным образом от миграции».

У разных «демографов» и оценка разная; тем, кто получает зарплату за скрывание вымирания россиян вследствие разрушительных «реформ» и «модернизаций», действительно ничего не стоит убеждать общество: не нужно бороться за повышение рождаемости и снижение сверхсмертности нашего народа, нужно просто навезти «других людей». Главное — что автор именно это выдает за панацею от вымирание россиян (прежде всего русских), и ничто иное. Никакие иные варианты преодоления демографической катастрофы даже не рассматриваются; те, что рассматриваются, отметаются как «невозможные».

Любопытно отметить, что, как доказательство, он приводит понятные каждому либералу и непререкаемые в среде либерал-монетаристов «аргументы»: «ВВП», «толерантность к чужакам», «тест на демократию»… Сами по себе эти термины в реальности не значат ничего. ВВП, как отмечалось выше, — абсолютно лживый псевдоэкономический «показатель», за которым скрывается реальное положение в экономике. «Толерантность к чужакам» возможна только в том случае, если «чужаки» не разрушают культурную среду «титульного» народа. Да и то, в противном случае, необходимо не «бороться с чужаками», а укреплять культурно-цивилизационный базис этого народа. А уж про «тест на демократию» вообще сложно сказать что-то внятное: страны, считающиеся «оплотами демократии» в мире, на самом деле управляемы одной властной элитой, предлагающей обществу популярный спектакль под названием «демократичные выборы». Эти страны, если бы им поставить этот самый «тест», никогда бы его не прошли (экс-кандидат в президенты США А. Гор, приехав после неудавшихся выборов в Россию, сказал на одном из своих выступлений перед российской аудиторией: «я рад, что сегодня выступаю в России стране, где президентов действительно выбирают через честные демократические выборы).

Используя эти «лукавые термины» (15.1), автор статьи выступает как вторичный манипулятор: похоже, что он сам искренне верит в эту ахинею…

Ниже он обосновывает свою точку зрения, приводя понятный любому либералу, «священный» довод «про инвестиции»:

«… Нужен импорт качественного человеческого капитала и специально выстроенная под эти цели селективная политика. Это ведь как с инвестициями: человеческий капитал идет только в благоприятную миграционную среду, как инвестиции — в дружественную среду инвестиционную. Не надо думать, что к нам так уж все рвутся: не найдут рабочие места здесь — станут жить и работать в Европе или Америке. Как не найдут иностранные инвестиции сферы своего приложения в России — уйдут в другие национальные экономики. За инвестиции и рабочую силу придется еще побороться.

А для этого в обществе необходимо воспитывать толерантность, жесточайшим образом наказывать уголовные проявления ксенофобии. Иначе останемся без инвестиций и без людей, производящих валовый внутренний продукт. Товар, произведенный в России на иностранные деньги и руками иностранных рабочих, имеет только одно гражданство — российское и увеличивает только один ВВП — российский. Понять и принять такую логику — уже полдела…»

Дело в том, что мощнейший удар по российской государственности готовится нашими противниками через столкновение «пришлых инородцев-нерусских» с «русскими националистами-ксенофобами». Для этого антироссийские круги, с одной стороны, практически открыто поддерживают радикально-националистические группы, раздувая в российском-русском обществе «национализм» (издревле русским чуждый). А с другой — раскручивают маховик «антинационалистической общественной позиции», которая будет защищать «несчастных нерусских от этих гадких русских фашистов».

Это, в свою очередь, вызовет еще более резкое неприятие у коренного населения, и так обозленного вытеснением его с его же территорий и его же среды обитания, а также явно провокационными демаршами, вроде предложений убрать из российского герба символы Православия.

Обе стороны конфликта будут старательно и умело настраиваться друг против друга — и, что называется, «понеслась!».

А организаторы этого «противостояния», воспользовавшись руганью и резней, спокойно будут добивать и дерущихся, и Россию в целом (ложная альтернатива, 5.2).

Так же примером навязывания безальтернативного варианта развития событий может служить ведущееся в западном «интеллектуальном сообществе» обсуждение дальнейшего движения России в сторону «мощной энергетической державы мира».

Термин сам по себе неплох (15.1): в условиях обострения борьбы за энергоресурсы доминировать на мировом энергетическом рынке означает доминировать в мире. Именно на такие радужные перспективы и намекают, а то и напрямую указывают некоторые западные ученые и политологи. Вот материал доклада Фионы Хилл из Брукингского Института (США) «Energy Empire: Oil, Gas and Russia's Revivab:

«Россия возвращается назад на глобальную стратегическую и экономическую карту. Это результат трансформации военной суперсилы в новую, энергетическую суперсилу. Энергия не требуется [России] более для поддержки военно-промышленного и индустриального комплекса, ликвидированного в [поздне]советский период».

Смысл этого, если перевести с политологического на человеческий русский язык, таков: в России помер индустриальный и военно-промышленный комплекс (являвшиеся, если кто забыл, локомотивом научно-технического прогресса нашей страны) — так и слава богу для России! Раньше русские вынуждены были тратить свою энергию на поддержку научно-промышленного потенциала своей страны — а теперь этого делать не надо по причине отсутствия такового… Зато теперь Россия может демонстрировать «энергетическую суперсилу» в мире. То есть больше продавать энергоносителей за границу.

Фактически, если отбросить всю словесную шелуху, это означает признание за благо для России сугубо сырьевой ориентации. И горе — прорывное научно-техническое развитие государства. С точки зрения авторов «доклада» России следует и дальше сидеть на «сырьевой игле», ни в коем случае не переходя к развитию собственных науки, техники и технологий будущего.

«Доклад» в виде «непредвзятого научного исследования» (паразитирование на авторитете, в данном случае науки и «объективности исследователя», 7.2) навязывает вывод о том, что Россия не должна двигаться по пути восстановления научно-промышленного сектора экономики, разрушенного за период «рыночных реформ», и наращивания объемов инвестиций в науку и высокотехнологичные производства. Напротив, России предлагается и далее все сильнее «усаживаться на иглу» распродажи минеральных ресурсов.

Манипулятор, в данном случае, скромно умалчивает о том, что в сегодняшнем мире страна с исключительной сырьевой ориентацией экономики заранее обречена на существование в виде пассивного объекта, а не субъекта мировой политики. Проще говоря — такая страна не имеет возможности отстаивать свою точку зрения, иметь свою позицию и свои национальные интересы в том случае, если эта точка зрения, эта позиция и эти интересы противоречат интересам более развитых стран. Доминирование в мире сегодня возможно только при наличии высокоразвитой науки и промышленности. Для этого наличие полезных ископаемых является крайне желательным, но отнюдь не обязательным, условием (примеры Германии, Великобритании, Японии, Китая и Израиля и Сингапура это подтверждают). «Доминирование» означает не только и не столько возможность безнаказанно бомбить и уничтожать кого угодно — это как раз политика тех же США, Израиля и Великобритании. «Доминирование» — возможность эффективно отстаивать свои государственные и национальные интересы перед лицом таких вот «демократиеносцев», как вышеперечисленные страны.

Вряд ли стоит сомневаться, что с Россией пока еще не поступают так, как с Ираком, не потому, что она продает нефть и газ «цивилизованным странам», а потому, что у нее пока еще достаточно высокотехнологичного оружия, разработанного и созданного советским еще ВПК на советской научно-промышленной базе. Именно высокий уровень советской науки и техники выступал гарантом военной безопасности СССР и продолжает гарантировать сегодняшнюю РФ от открытой военной агрессии (во многом поэтому агрессия и проводится иными, «скрытыми» средствами). Сегодня Россия не является «энергетической супердержавой», а существующий в настоящее время экспорт углеводородов не восстанавливает ни международный статус, ни научно-промышленный потенциал России. Манипулятор, предлагая России отказаться от развития науки и наукоемкой промышленности, фактически предлагает ей лишить себя возможности защищать свои интересы и отстаивать свою безопасность.

Как ни странно, прием манипуляции «ложная альтернатива», который будет рассмотрен далее, является более тонкой разновидностью «безальтернативного выбора». Просто в качестве «единственного варианта выбора» реципиенту предлагается не что-то одно («бери вот это и не кобенься; все равно ничего другого нет и не будет!»), а выбор из двух вариантов, каждый их которых является одинаково ложным. Такая вариация «безальтернативного выбора» выработана или вследствие того, что реципиент со временем становится более умным, учится на своих ошибках («раз меня обманули — больше не попадусь, буду осмотрительнее!») и не поддается на совсем уж простой обман. Или, что быва ет нередко — в том случае, когда ставки в данной манипулятивной «игре» столь высоки, что ошибка, провал манипуляции, «распознавание» ею потенциальными жертвами ведут к исключительно большим потерям для манипулятора и/или его хозяев.

Простой пример. Несколько лет назад, при начале раскрутки А. Чубайсом его ложной идеологемы «либеральной империи России», им была вброшена в СМИ информационная установка: России в ближайшее время придется выбирать между тем, к какому «сильному мира сего прислониться»: к Китаю или к США. Вот выдержка из его программной речи на съезде СПС 14 декабря 2001 года:

«Я рискну сказать, что в последние годы для нормального гражданина России вопрос о том, кого мы больше поддерживаем — Соединенные Штаты или Китай, был довольно абстрактным. Существовали гораздо более насущные вопросы.

Но мы обязаны думать о том, что будет самым важным, вызывающим острейшую полемику, если не противостояние, внутри российского общества через полтора-два года».

В данном случае Чубайс прямо указывает: у России только два возможных пути. Или «под Китай», или «под Штаты». Другого пути нет! При кажущейся свободе выбора, выбора на самом деле нет. «Лечь под кого-то» — все равно, под кого — означает потерять возможность самостоятельно и эффективно развиваться, превращая изуродованную реформами страну в подлинную Мировую Державу. На самом деле путь России — это путь самостоятельного развития, при котором мы поддерживаем ни кого-то одного, а того, кого нам выгодно поддерживать исходя из наших, РОССИЙСКИХ, интересов. И, следовательно, политику свою мы должны определять исходя из императива Развития России — а не союза с кем бы то ни было.

Загоняя в такую «ложную альтернативу» (подробно — см. ниже) развитие страны, Чубайс не оставляет ей реального выбора, подменяя его двумя путями, одинаково ведущими в тупик….

Подробное описание

Данный прием является модифицированным вариантом предыдущего. Его суть — в навязывании реципиенту следующей информационной установки: варианты решения обсуждаемой проблемы могут быть различные, но только такие, какие предлагаются манипулятором. Он внушает, что иначе, чем предложено им самим, действовать нельзя.

Если реципиент соглашается с навязываемой манипулятором схемой, то он попадает в ситуацию, когда любой из предложенных ему вариантов выбора оказывается для него одинаково проигрышным.

Ложная альтернатива по праву может считаться одной из старейших и эффективнейших методик манипуляция сознанием. Мало найдется таких же по своей разрушительности и эффективности. Олицетворением «ложных альтернатив» можно признать создание мифов о «противостоянии враждебных противоборствующих политических сил». Если проследить тенденцию с «горбачевских» времен, можно выделить несколько этапов создания и раскрутки таких «ложных альтернатив» (более точное название — ложные дихотомии).

Вначале это было противостояние «прогрессивного, молодого и динамичного Горбачева, стремящегося обеспечить людей свободой и достатком», против «старых, косных, насквозь прогнивших и проворовавшихся номенклатурных партаппаратчиков, не желающих делать жизнь людей лучше». Это противопоставление действовало исключительно эффективно; основная часть общества была просто «без ума» от этого молодого, «без бумажки говорящего» лидера.

Позднее, когда Горбачев выполнил отведенную ему роль, его самого занесли на роль «злодея, тормозящего абсолютно необходимые обществу реформы, которые позволят людям работать по-социалистически, а зарабатывать — по-капиталистически». На место «доброго принца» был назначен «пострадавший за правду честный борец с привилегиями номенклатуры» Ельцин. Примерно в то же время ложную альтернативу на более низком уровне поддерживало противостояние «красно-коричневых» Егора Лигачева, Альберта Макашова, Сажи Умалатовой и Нины Андреевой против «прогрессивных» Гайдара, Абалкина, Ясина, Явлинского и пр. демократов «первой волны».

Вскоре выяснилось: Ельцин — пьяница и государственный преступник, каких поискать, жестокий властолюбец, способный ради жажды власти и наживы расстрелять парламент собственной страны и устроить страшную бойню в Чечне. Его сменили без создания образа «врага» — просто подобрали альтернативную кандидатуру, внешне резко положительно отличавшуюся от фигуры Ельцины. Для Путина образ «врага Ельцина» хоть и не создавался, но политтехнологами было отработано эффективное противопоставление вечно пьяного, не вылезавшего из ЦКБ Ельцина и молодого президента, спортсмена-дзюдоиста, крепкого здоровьем, «мочащего в сортире» террористов (которых наплодил и совершенно распустил Ельцин), летающего на совещания на сверхзвуковом истребителе. Многие помнят, как в начале президентства Путина все провластные СМИ единодушно поддерживали его кандидатуру. Таким образом, противопоставление тоже имело место, хотя и не вылилось в открытую ругань и противостояние.

Параллельно с использованием ложных альтернатив для «раскрутки» конкретных политических фигур («лидеров» эта методика широко применялась на базовом обществе»., но-политическом уровне. С начала 90-х годов основными противостоящими друг другу силами были, как известно, «коммунисты-патриоты» и «демократы-капиталисты): Само поддержание на плаву таких структур, как КПРФ и НПСР, являлось наглядным примером «ложной альтернативы». Если человек не хотел «быть демократом» и ему мерзки были стоны про «права человека» и «свободу выбора» ему предлагали «стать левым» (коммунистом). Если человеку, в силу его интеллекта, претила явная ангажированность Зюганова или Семигина — ему предлагался вариант «интелектуальной оппозиции» в лице «Родины».

Однако использовавшаяся свыше десяти лет, к началу 2001 года схема эта в силу ряда объективных причин окончательно себя изжила и не могла больше эффективно обманывать общество. Вместо нее было придумано новое «противостояние» — «патриотов-националистов» и «либералов-общечеловеков». Первых представляли «просвещенные патриоты» — «Родина», семигинцы, различные полумаргинальные «околонационалисты». Вторых — СПС, Яблоко и внепартийная «тусовка» радикал-либералов властной элиты (Кудрин, Касьянов, Греф, Шувалов и пр.). Презентация этой новой «ложной дихотомии» состоялась в конце 2003 года, когда на провластных СМИ в качестве «жертвенных коров» (19) были выставлены демократы «первой волны».

Принципиально важно, что в любом случае использования ложной дихотомии реальная политическая элита, политические группы, на самом деле держащие в руках рычаги власти, сами «остаются за кадром». Для этого и строятся фантомы «ложных противопоставлений».

Однако историческое время, отпущенное нынешней властной элите РФ (да и самой России как самостоятельному государству), неудержимо начало «обратный отсчет».

Стремительно и неконтролируемо меняющаяся политическая ситуация в России заставляет все чаще менять «ложные дихотомии», которые более нескольких месяцев просто Щ удерживаются «на плаву». Мимикрия «либералов-общедловеков» в сторону маразматического «либерального патI, отизма» превратила в маразм патриотизм «не-либеральI. и»: если те и другие патриоты — как они друг с другом девать будут? Да и какие из них «патриоты»? Какой патриот из иуды-Рагозина или фанатично ненавидящего Российскую Государственность Чубайса? В результате сегодня ложные дихотомии имеют исключительно кратковременную сущность и служат, скорее, не для одурманивания населения, а для «освоения» разного рода «глебопавловскими» политтехнологами бюджетных средств (здоровая конкуренция: «кто лучше придумает новое противостояние»).

К примеру, по данным социологического опроса, проведенного ROMIR Monitoring в 2005 году, кабинет министров, возглавляемый Михаилом Фрадковым, не пользовался на момент опроса поддержкой более половины российских граждан. «Даже правительство Касьянова было популярнее», — отмечалось в исследовании, авторы которого как олицетворение российской власти выставляют не столько обобщенно правительство (кабинет министров), сколько конкретные личности конкретных людей (премьеров Фрадкова и Касьянова). Получается, что вся деятельность российской власти и, в более широком смысле, — всей властной элиты (слоя людей, определяющих направление развития России) сводится не к процессам, происходящим в глубине этой «элиты», а к противоборству двух группировок чиновников. И даже не столько с группировками (отражающими интересы пусть и усеченных, но все-таки влиятельных групп населения РФ), сколько с выставленными в качестве их «ответственных лидеров» двумя фигурами.

Потребителя таких «исследований» сразу загоняют в ложную колею: сравнивать двух премьер-министров. Но вряд ли рядовой житель Российской Федерации следит за перипетиями с правительствами, да еще и в динамике (у какого сколько процентов популярности). Более того: большинство опрошенных вряд ли вообще смогут отождествить кабинет, не говоря про его конкретную деятельность, с его председателем — нынешним М. Фрадковым или прошлым М. Касьяновым (то, что они «отождествили», говорит о «правильной» формулировке задаваемых «социологами» вопросов — построение специально подобранных фраз, 15.2).

В реальности более высокий рейтинг «правительства Касьянова», чем у «правительства Фрадкова», обусловлен не «действиями исполнительной власти» (люди, как правило, вообще не понимают — кто и что там делает). Преимущество Касьянова обеспечивалось тем, что он был «премьером у президента надежд» В. Путина. Население ждало и надеялось на отход от разрушительно-прозападно-реформаторской политики власти (прежде всего — президента) и перехода ее к государственнической позиции. Соответственно этим надеждам был и высок рейтинг власти: премьер традиционно (и справедливо) рассматривался обществом как послушный профессионал, технический исполнитель при президенте-лидере.

Когда же до общества наконец дошло, что «профессионал-исполнитель» есть, а «лидера» нет (Путин всеми силами открещивался от роли «отца нации», заявляя, что он наемный высокооплачиваемый менеджер, не более того) — наступившее разочарование вылилось, в первую очередь, в недоверие правительству. На президента многие продолжали еще возлагать надежды, страшась расстаться с ними: вдруг он возьмет — и станет настоящим лидером! Как раз «под удар» этого разочарования и попал кабинет Фрадкова, являющегося исполнителем воли Путина и постоянно конфликтующего с «радикал-либералами», ускоренными темпами ведущими страну к развалу (Греф, Кудрин и др.).

Таким образом, позиционирование «сравнительного рейтинга популярности правительств Касьянова и Фрадкова» является типичной ложной альтернативой (с элементами подмены понятий — 1). Обсуждать нужно отношение населения не к какому-либо конкретному премьер-министру и даже не к властной элите и ее лидеру. Предмет исследования — при поставленной задаче выяснить реальное настроение общественного мнения в России — общий курс «власти», при котором люди не особо разделяют, где премьер-министр, а где «сам президент». Именно это даст более-менее адекватный результат оценки населением усилий и действий власти. Но как раз это и стремятся скрыть авторы «исследования» из ROMIR Monitoring, загоняя аудиторию в ложный выбор между «двумя премьерами».

Как уже отмечалось, сегодня логика развития событий на общественно-политическом поле России не позволяет длительное время «дурить голову» электорату какой-либо одной сказкой, как это было возможно еще несколько лет назад. Комплекс причин (выросшее недоверие общества к манипулятивным технологиям, активное противодействие «оппонентов», ухудшающаяся ситуация в стране и вокруг нее и пр.) заставляет манипуляторов «модифицировать» данный прием так, чтобы вообще было непонятно, кто против кого выступает. Это позволяет им успешно получать финансирование на свои «проекты», но результаты их, как правило, либо малоэффективны, либо вообще заканчиваются провалами кремлевской дипломатии.

Начало-середина 2005 года в «политической» жизни России охарактеризовались появлением с одной стороны — некоего размытого и маловразумительного, но агрессивного и крикливого в отстаивании своего «я» «национализма» и противостоящих ему «патриотических сил», олицетворением которых стали столь же невразумительные по сути своей, «Наши».

Лозунги, под которыми выступают эти «Наши», позиционируют эту потешную «политическую силу» как противостоящую «фашизму», «национализму», «оранжевой чуме» и вообще всему плохому (всем «НЕ нашим»).

Таким образом, с одной стороны, в данной ложной дихотомии присутствует созданный «в пробирке» кремлевскими политтехнологами «русский национализм» (само по себе явление ложное, бестолковое и чреватое реализацией идей Солженицына о разрушении России и утрате ею своих исконных территорий). На него исключительно удобно при необходимости и должном финансировании навестить имидж как «русского фашизма», так и «облагородить» его до уровня просвещенного, «демократического» «нациебилдинга».

С таким «русским фашизмом» поначалу позиционировались силы, аналогичные РНЕ, а позднее — ее более «интеллектуальный» аналог НБП вкупе с различными «левонационалистическими» группировками.

С другой стороны, имеется некая противостоящая «национализму» сила — «Наши», которая выступает непонятно за что. Попробуйте спросить у молодых и хороших ребят из этой организации: «если вы — «наши», то кто тогда «НЕ наши»? Вопрос повергает их в состояние ступора, по добно зависшему компьютеру. Зато более-менее ясно, ПРОТИВ чего — против «фашизма и всего плохого».

Тонкость, в данном случае, в том, что, при необходимости, политтехнологи позволяют развернуть каждое из этих искусственных политических направлений на 180 градусов, превратив «Наших» в аналог «красно-коричневых отрядов», а «русский национализм» — в, как уже отмечалось, заготовку для «нациебилдинга». С помощью таких схем-«перевертышей» политтехнологи намереваются манипулировать обществом как можно дольше, экономя к тому же время и деньги (ничего нового придумывать не нужно — «бренды» уже известны и «раскручены»).

Подробное описание

Данный способ также является разновидностью первого, но доведенной до логического абсурда.

Манипулятор в процессе обсуждения какой-либо темы выхватывает отдельный, чаще малозначимый или непринципиальный, но удобный для него аспект темы и сводит всю многогранную проблему исключительно к нему.

Все, не связанное с данным аспектом, отбрасывается или «не замечается». Обсуждение целостной схемы вводится в удобные манипулятору рамки. Если реципиент принимает такую трактовку, он автоматически лишается возможности увидеть вопрос в комплексе и оценить все стороны рассматриваемой проблемы.

«Кретинизация» обсуждаемого вопроса чаще всего используется манипулятором при непосредственном общении с жертвой манипуляции. Особенность данного вида манипуляции сознанием — его исключительная эффективность при условии достаточной подготовки и опыта манипулятора и, наоборот, отсутствия необходимых навыков контрманипуляции у реципиента. Как правило, нечто подобное происходит, когда манипулятор оказывается, благодаря контраргу ментам оппонентов, в сложной ситуации и ему необходимо любыми способами заставить аудиторию поверить в справедливость именно его позиции — для того, чтобы скрыть приближающееся фиаско. Особенно, если данная сложная для него ситуация усугубляется «цейтнотом»: исправлять положениие нужно быстро, и времени на выстраивание сложной манипуляционной схемы нет. «Критичность» ситуации обуславливает применение рискованных, но эффективных — при успешном исполнении — методов манипуляции сознанием.

Исключительно часто такие приемы применяются в теле- и радиопередачах, когда ведущий («демократической ориентации»; другие там встречаются редко) спорит с радиослушателем, не принимающим навязываемых СМИ либерально-разрушительных ценностей. Пример такой манипуляции — передача «Разворот» на радиостанции «Эхо Москвы», эфир 15 сентября 2005 года. Ведущий, М. Ганапольский, «пропускает» в эфир высказывание человека, отстаивающего очевидный взгляд: при СССР у молодежи было несравнимо больше шансов выйти в люди, получить образование, достойную работу и обрести свое место в жизни.

Подобное отношение к СССР, к строю, который демократический Ганапольский искренне ненавидит, вызывает у него бешеную реакцию.

«Слушатель: Ну, вот что я хочу сказать. Я сейчас работаю, у меня своя фирма. И вижу, что у молодежи нет перспектив. Вот совсем… Ведь они [молодежь] не знают, что такое СССР, как там было, что там заботились!.. Они всего этого не видели, не знают… А знают только то, что сейчас есть — и у них нет хорошего будущего! Потому, что сейчас жизнь другая, что вот так Ельцин с Путиным устроили, потому что молодежи некуда… И они даже не знают, как было иначе… как в СССР было, понимаете?.. У молодежи сейчас нет хорошего будущего, потому, что все против них. Вот, что я хочу сказать. У нас сейчас нет для молодежи возможностей, чтобы развиваться, чтобы спокойно жить и работать!

Ганапольский: Послушайте, недавно я читал высказывание четырнадцатилетнего мальчика. Он не знает, что такое СССР, никогда там не жил, а все знает только по рассказам. И туда он не стремится! Он хочет выучиться на строителя и строить высотные здания. Вопрос: как ему может помешать стать строителем и строить высотные дома то, что он не знает, как жилось в СССР?

Слушатель: Ну, Матвей, я же говорю. Они не знают этого, они [молодежь] сейчас брошены, куда он пойдет?

Г.: Я вас спрашиваю: как то, что он не знает, как было в СССР, может помешать ему выучиться на строителя?

С: Ну так сейчас это [получить качественное образование] сложнее стало! Для молодежи — я это хочу сказать! Он не может… ему же сложнее, чем тогда…

Г.: Не-ет! Нет, я вам задал вопрос, вы на него должны ответить: если этот молодой человек не знает, как жилось в СССР — как это помешает ему выучиться на строителя и строить высотные дома… вот, как он говорит? Прошу ответить [говорит с очень жестким нажимом]!

С. [явно растерян таким прессингом ведущего]: Ну, Матвей, вы же профессионал, мне сложно с вами спорить, просто я хотел сказать…

Г. [почти кричит, перебивает]: Да я вообще молчу! Я вам не мешаю говорить! Либо вы перестаете переходить на личности и отвечаете на вопрос, либо… кладете трубку… телефонную! Или я…

С: Ну вот я же…

Г. [снова перебивает, говорит очень жестко и громко]: И что это такое? Я задал вопрос — а вы на меня «наезжаете»! Я хочу, чтобы вы ответили на вопрос и перестали на меня «наезжать»! Я требую ответа: каким образом ему может помешать стать строителем и строить то, что он «не знает» СССР?

С. [явно выходит из себя, начинает говорить яростно, убедительно, не выходя, однако, за рамки приличий]: Так вот что хотел сказать! Сейчас молодежи учиться сложнее! Куда он [обсуждаемый мальчик] пойдет? Образование сокращается, какие настроения, вы знаете?! У меня племянник, ему семнадцать. Он говорит моей сестре: мам, я лучше, вместо ар мии, пойду наркотиками торговать! Меня тогда не в армию, тюрьму посадят, и все меня будут уважать! А если я в армию пойду — меня за «лоха» будут считать. Потому что ты меня от армии «отмазать» не смогла! Вот какие настроения сейчас в молодежи! Я сам на стройке работаю [говорит очень убедительно, Ганапольскому явно нечего возразить]. И я знаю это сам! Кому работать? Молодежь не идет — на улицу они идут, а не работать! Кто дома такие будет строить — таджики? Нашим же [молодым людям] объяснили Ельцин с Путиным, что нужно не работать, а зарабатывать, хапать! И все они [Ельцин с Путиным] сделали, чтобы у молодежи СЕГОДНЯ не было таких хороших возможностей, как в Советском Союзе! Вот они и не будут работать! Какие «высотные дома», о чем вы вообще говорите?!

Г. [явно растерян, лихорадочно ищет выход]: Так, я вас понял. Ваша… ээээ… точка зрения… Ну, в общем, понятна… Я вот хочу спросить: этот мальчик, я говорил, он хотел строить высотные дома. Вы, как строитель, ответьте: когда было больше построено высоток — в счастливом Советском Союзе, или сейчас, при такой «плохой» [произносит это с явной издевкой, ерничает] демократии? Отвечайте!

С: Ну, я…

Г.: Не-ет, вы отвечайте! Когда было больше построено высотных зданий? С. [растерян, чувствует, что ему не переспорить агрессивного ведущего]: Ну, наверное сейчас…

Г. [торжествующе]: Во-от! Все, это — ответ! Вопрос закрыт! Новости!»

В данном случае Ганапольский вынужден дезавуировать в эфире исключительно опасное для либерально-рыночной идеологии утверждение, что советский строй обеспечивал гораздо более удобные для профессионального развития молодежи (и, следовательно, для развития всего социума) условия. Однако спорить об этом он не может: утверждать обратное в условиях, когда подавляющая часть населения сегодняшней России считают так же, как и «слушатель», означает выставить себя явно предвзятым человеком. Поэто му он цепляется к одному высказыванию «слушателя», доводя его до абсурда, и на этом строит свою манипуляционную установку. Он берет фразу «у них нет хорошего будущего [в сегодняшних социально-политико-экономических условиях России]» и «привязывает» это высказывание к другому, явно эмоциональному: «… Ведь они [молодежь] не знают, что такое СССР, как там было». Собеседника Ганапольского можно понять: любой нормальный человек, имеющий детей, с большим удовольствием дал бы им возможность жить в обществе без наркотиков, без преступности, проституции и массового распространения инфекционных заболеваний (СПИД, гепатиты различных форм, ИПП, туберкулез и пр.), колоссальный всплекс которых свойственен «демократической» России. Под термином «не знают СССР» «слушатель» подразумевал «не жили в СССР, не имеют возможности сравнивать». Ганапольский прекрасно понимает разницу (он человек бессовестный, но явно неглупый), но использует вежливость, корректность и культурность оппонента для достижения целей манипуляции.

Увязав эти две фразы, ведущий получает дикий гибрид — «они не имеют хорошего будущего, потому что не знают СССР». Именно эту ахинею Ганапольский и приписывает собеседнику (21.1), используя для морального давления повышенные тона, эмоции и угрозы отключить связь (паразитирование на своем авторитете ведущего, 7.6). Таким образом, обсуждаемая тема — отсутствие перспектив личного развития у большинства сегодняшней молодежи — предельно оглупляется и сводится к тому, что отстаивающий тезис об отсутствии таких перспектив «сводит» аргументацию к тому, что «молодые люди не знают СССР». Но ведь «слушатель» имел в виду совсем не это.

Кроме того, когда в конце аргументированная, эмоциональная, но корректная речь собеседника загоняют Ганапольского «в угол», он вторично прибегает к тому же приему. «Прогресс» в сегодняшней разрушающейся России он сводит к тому, что «в ней сегодня высоток строится больше, чем в СССР». Однако здесь, кроме оглупления темы, он применяет стандартную подмену понятий.

Имеет смысл сравнить в процентном отношении — сколько высотных зданий строилось в СССР, и сколько таких же было построено в нынешней России за последние 15 лет. Учитывая, что Советская власть получила страну, полностью разрушенную двумя войнами (а «демократия» — исправно функционирующий экономический механизм) и сравнив — сколько «высотных» домов строилось в России до революции, можно без труда получить выдающиеся темпы наращивания высотного строительства в Советском Союзе. Строительство высотных зданий сегодня сконцентрировано в Москве, уверенно превращающейся в «годурасию» («гонконгию», по меткому выражению А. А. Зиновьева), сияющий нарост на деградирующей России.

Следует отметить, что строительство высотных зданий, к которым апеллирует манипулятор Ганапольский, сегодня растет в ущерб строительству домов меньшей этажности, но не менее удобных для жизни обычных людей. И, самое главное — за счет домов более доступных для подавляющего числа людей. Ведь основная часть строившегося «при коммунистах» жилья распределялась на бесплатной основе. Бесплатное жилье, вместе с социальной системой защиты (бесплатное здравоохранение, отдых за счет государства в санаториях и пансионатах, бесплатное образование для них и их детей и пр.), в значительной степени компенсировало невысокие доходы рабочих и служащих.

Однако главное — сегодня жилья строится в несколько раз меньше, чем в советский период. А, учитывая, что именно сейчас начинается массовый выход из строя не ремонтировавшегося в течение последних пятнадцати лет (из-за деятельности «реформаторов») жилья, увеличение объемов строительства высотных домов — к чему апеллирует Ганапольский — столь же эффективно для преодоления надвигающегося кризиса, как и перекраска труб «Титаника», после столкновения с айсбергом, для предотвращения трагедии…

Кретинизация проблемы у демократов в условиях, когда им не противостоят опытные информационные оппоненты, является наиболее излюбленным способом отстаивания своей точки зрения и навязывания ее аудитории. Летом 2005 года, обсуждение перспектив дальнейшего существования СНГ освещалось в СМИ. 29 августа на радио «Маяк» состоялась передача на эту тему; вопрос был поставлен следующим образом: «Надо или не надо сегодня сохранять СНГ»? Были приглашены несколько высокоученых «экспертов», давалась возможность выступить радиослушателям по телефону в прямом эфире, чтобы ответить на этот вопрос.

Все — и гости эфира, и звонившие слушатели — хватались за предложенную трактовку темы, отстаивая один из предлагавшихся авторами передачи вариантов ответа (5.2 — ложная альтернатива). Гости (по «случайному совпадения» — все как один сторонники «общечеловеческих ценностей» и дальнейшего разрушения России под флагом «развития демократии») выступали за «интеграцию в мировое сообщество» и «отказ от поддержки новых независимых государств — они теперь сами должны о себе заботиться».

Смысл их выступления сводился к тому, что нам нужно идти «в цивилизацию», а «эти республики нам не нужны»… Радиослушатели, люди, судя по всему, интуитивно понимающие самоубийственность процесса отказа России от защиты ее традиционных интересов в республиках быв. СССР, выступали в основном за сохранение СНГ (подсознательно увязывая его с памятью о СССР). В этом случае они выступали эмоционально, но явно проигрывали в убедительности «экспертам», главной задачей которых и является умение красиво вешать лапшу на уши «дорогим россиянам».

Ловкость манипуляторов в данном случае заключается в том, что самой постановкой вопроса «нужно или нет сохранять СНГ», дискуссия была уведена в бессмысленное обсуждение. Вопрос, на самом деле, обстоит совершенно иначе: ДЛЯ ЧЕГО нужно СНГ или нечто, его заменяющее? Какие реальные, КОНКРЕТНЫЕ, а не обманные (вроде «борьбы с международным терроризмом» или «построения демократического общества» — «лукавые термины», 15.1) задачи ставятся перед ним? Если внимательно разбираться в этом вопросе, выяснится, что никто из российской властной элиты не объявлял реальных целей, на которые ориентирован СНГ. Все прин ципиальное целеполагание подменено пустой болтовней ни о чем. Из объяснений, а чаще из молчания на эту тему этой «элиты», не понятно: что требуется от СНГ, какие функции оно должно выполнять? В этом случае получается, что нужно говорить не о СНГ вообще, а о том, КАКИЕ ЦЕЛИ ставит перед собой российская власть? И как в программу их достижения вписывается объединение вроде СНГ? Что российская властная элита хочет достичь, используя этот орган? Но в этом случае и вопрос нужно было ставить принципиально иначе: чего добивается российская власть, какие стратегические — и, через понимание этого, тактические — задачи для страны она поставила перед собой? Насколько они соответствуют интересам народа России и насколько честно власть об этом говорит обществу? Вместо этих вопросов манипуляторы с «Радио «Маяк» поставили предельно упрощенные, утрированные до кретинизма вопросы, не имеющие ничего общего с реальностью.