...Скорее всего, завтра к вечеру на планете Земля к 193 официально признанным странам прибавится ещё одна страна. Вырванная с кровью из тела Сербии провинция Косово провозгласит себя независимым государством и скорее всего эта независимость в течении ближайших месяцев будет признанна частью стран Запада и США.

То, что происходит сегодня с Сербией должно не просто стать предметом пристального изучения аналитиков и политологов, а темой широкой дискуссии.

То как Запад поступает с Югославией и Сербией на самом деле отражает его глубинные геополитические интересы и принципы согласно которых он сегодня существует как единое целое.

То, что два последних столетия Балканы называли пороховой бочкой Европы было далеко не преувеличением. Трудно посчитать сколько больших и малых войн началось здесь или было спровоцировано событиями развернувшимися здесь. Но, не погружаясь в историю, вернёмся к периоду, который непосредственно имеет отношение к сегодняшнему дню.

Почти сразу после окончания Второй Мировой Войны между двумя коммунистическими лидерами того временем Сталиным и Тито пробежала чёрная кошка. Отношения СССР и Югославии резко охладели и фактически перешли к конфронтации. Обе страны не уставали критиковать друг друга и фактически считали друг друга военными противниками.

Этот антисталинизм Тито оказался более чем на руку США и Западу.

Даже после того как пришедший к власти Хрущёв фактически принёс Тито извинения и лёд между СССР и Югославией был растоплен, взаимная подозрительность и дистанция сохранялись ещё много лет.

Тито критиковал СССР за перегибы, за подавление Венгрии и Чехословакии. За имперские замашки. Советские лидеры в ответ называли его ревизионистом, предателем коммунистической идеи и прислужником Запада. В разгар «холодной войны» этому противостоянию был придан новый толчок. В политической элите Запада был сформирован проект «альтернативного социализма». Согласно ему Югославия должна была стать «витриной» другого социализма. Социализма с человеческим лицом весёлого югослава.

Трудно сказать насколько это совпало с идеями самого Тито, но факт остаётся фактом. В конце 60-х годов отношение Запада к Югославии начинает стремительно меняться. В страну устремляется одна делегация за другой, Тито начинают принимать там, где раньше одно слово «коммунист» вызывало рвоту. Перед Югославией начинают открываться шлюзы западной экономики.

Тито даже разрешили играть в собственные политические игрушки. Вспомним созданное Тито «Движение неприсоединения». Международную организацию, объединяющую государства на принципах неучастия в военных блоках (под которыми на момент основания организации подразумевались, прежде всего — НАТО и Варшавский договор, «Движение неприсоединения» официально было создано 25-ю государствами на Белградской конференции в сентябре 1961 года. Созданию Движения предшествовали Бандунгская конференция 1955 года и трехсторонние консультации Иосипа Броз Тито, Гамаля Абдель Насера и Джавахарлала Неру в 1956 году.

Изначально «заточка» этого движения была антисоветской. Оно позиционировалось как некий «альтернативный путь». Вместо мрачного, постсталинского «русского социализма», с его «железным занавесом» (который, правда, если следовать истине, был по логике этого термина опущен Западом, что бы отделиться от пожароопасного варварского Востока) позиционировался «мягкий», готовый на диффузию и взаимодействие с Западом социализм Тито и возможность вполне безбедно и спокойно жить «не присоединяясь» к СССР и в обмен на это получая преференции со стороны Запада.

Для самой Югославии это взаимодействие с Западом выразилось прежде всего в открытых для Югославии границах, через которые на Запад хлынул мощный поток «гастарбайтеров» всех мастей. Поток этот был столь мощный, что в середине 80-х югославы стали популярными героями немецких, французских и итальянских фильмов о жизни «гастарбайтеров». Даже немецкие порнографы успели освоить образ югослава-сантехника зашедшего починить унитаз фрау Х…

Эта политика открытых границ быстро принесла свои плоды. Работа в Европе не только позволила сотням тысяч югославов поднять свой уровень жизни, но и почувствовать себя «европейцами». Фактически во всех странах Запада, в СШа и Канаде образовались большие югославские общины.

Для Югославии был установлен уникальный режим благоприятствования. Тито легко получал кредиты и технологии. После его смерти в 1980-м году это режим был сохранён, и к концу восьмидесятых Югославия превратилась в одну из самых мощных стран южной Европы. Экономический и военный потенциал Югославии превосходил все страны региона, исключая Италию. Югославия стала одним из самых крупных продавцов оружия.

Но «мавр уже сделал своё дело».

Уже после распада Варшавского договора (1 апреля 1991 г.) никому на Западе больше не была нужна "лишняя" мощная страна да ещё с собственными политическими амбициями. Как больше не было нужно и «движение неприсоединения». В условиях полной доминанты НАТО и начала эпохи подготовки к «Походу на Восток» «освободившиеся» из под влияния СССР страны должны были быть построены и направлены по правильному пути – под сапог НАТО!

«Неприсоединение» в этих обстоятельствах было уже просто вредным. Поэтому фактически после 1991 года влияние этой организации начинает стремительно падать, а сама она съёживается до периферийной политической организации, где собраны малоразвитые страны Африки и Латинской Америки и такие «страны изгои» (по терминологии Запада), как Венесуэла, Белоруссия, Куба.

В этих условиях на политической кухне НАТО и было принято историческое решение «демонтировать» Югославию. Причём это демонтаж должен был не только устранить с политической шахматной доску ненужную фигуру, но и фактически демонстративно взломать краеугольный камень всего мирового политического устройства – Ялтинские соглашения 1944 года и, что ещё более важно, Хельсинский договор 1957 года о неизменности послевоенного устройства в Европе.

Лёгкость, с которой Запад проделал операцию над Югославией, объясняется несколькими причинами.

Прежде всего, тем, насколько были к этому моменту инкорпорированы в западные политические структуры местные элиты – хорваты, словенцы, македонцы. За полтора десятилетия «открытых границ» были выстроены параллельные (в обход Белграда) связи с политическими элитами Германии, Франции, Англии и США.

Вторым фактором, катализировавшим распад Югославии стало политическое вмешательство, фактически агрессия Ватикана. Здесь необходимо впомнить, что

Тито был первым коммунистическим лидером официально посетившим Ватикан. И произошло это в 1971 году. Отношения с Ватиканом были полностью восстановлены и роль Ватикана в последовавших за тем событиях огромна. Католики хорваты и словенцы всегда находились под большим влиянием Ватикана, составляя почти 32% населения бывшей Югославии. Радио Ватикана осуществляло вещание на сербском языке. Ватикан назначал епископов и священников, являясь фактически пропагандистско-идеологическим центром раскола. Именно Ватикан стал вторым после Исландии государством признавшим независимость Хорватии и одним из первых признал Словению.

Третьим фактором явилась экономическая «национализация» Югославии. Различные республики Югославии имели совершенно различный уровень экономического развития, при этом будучи населёнными национальными общинами. На момент отделения от Югославии хорваты составляли большинство (более 78% населения Хорватии) имея при этом в 1991– 36% ВВП СФРЮ, словенцы составляли 85% населения Словении, имея при этом в 1991– 21,3% ВВП СФРЮ. Фактически Словения и Хорватия были самыми развитыми регионами Югославии в развитие которых десятилетиями вкладывалась большая часть республиканского бюджета. Здесь был наиболее высокий уровень жизни и наименьшая зависимость от «центра».

При этом в Югославии сербы составляли 36%, хорваты 20%, словенцы 8%, боснийцы, 8%, албанцы 8%, македонцы 6% , черногорцы 3%. венгры 2%.

Всё это позволило в считанные месяцы запустить механизм развала Югославии, и к началу 1992 года некогда процветающая республика превратилась в зону гражданской войны…

В этой войне к полному шоку сербов Запад занял изначально антисербскую позицию. Объяснение этому дано выше, поэтому я лишь сформулирую вывод:

Германия, США и Франция изначально опирались на католические, антиюгославские общины Хорватии и Словении как на движущую силу развала Югославии.

Можно долго обсуждать причины выхода из СФРЮ каждой из общин и спорить об обстоятельствах, но одно бесспорно. Готовность, а точнее вероломство, с которым западные элиты использовали своё влияние в СФРЮ для достижения собственных планов и холодную решимость Ватикана не просто вмешаться в этот процесс в качестве миротворца, как того требует конфессиональный долг, а осуществить фактически духовное окормление экспансии в духе средневековых «крестовых походов».

В патриотической среде модно сравнивать судьбу Югославии с судьбой СССР и сегодняшней России. Если это делать без эмоциональных пассажей, то нужно признать, что распад СССР шёл по иному сценарию. Если Югославию разделили «снизу вверх», то СССР был разделён «сверху вниз». В СССР Запад и США изначально сделали ставку на взятое под контроль высшее политическое руководство СССР и прежде всего РСФСР, когда с помощью операции ГКЧП было устранено советское ортодоксальное политическое крыло и создан прецедент для перехвата власти у непопулярного Горбачева в пользу раскрученного к этому моменту Ельцина. И именно Ельцин в дальнейшем запустил механизм роспуска СССР. Но «югославский вариант» оказался более чем актуальным для целого ряда республик бывшего СССР, где начались гражданские войны – Грузии, Молдавии, Таджикистане.

Из этого этапа актуальным для нас является вопрос «включённости» региональных элит в западные политические элиты и институты и глубина проникновения этих институтов и всякого рода неправительственных организаций в Россию. Контролировать продвижение этих «троянских коней» в Россию – жизненно важная задача.

Второй этап сербской драмы начался в 1999 году после проигранной войны за Косово. Но причины второго раздела Югославии далеко не в этнической проблема косовских албанцев, а совсем в иной сфере.

Еще шестнадцать лет тому назад, почти сразу после распада «большой» Югославии, едва ли не главной проблемой сербского общества стал его духовный и политический раскол. Если среди хорватов и мусульман было полное единство насчет своего политического будущего, то у сербов таковое отсутствовало.

Городское население и жители прибрежных районов традиционно держались прозападной ориентации. За почти тридцать лет ориентации титовской Югославии на Запад выросло целое поколение сербов, исповедующее космополитическую, западническую идеологию. Особенно много таковых «западенцев» в Белграде и других крупных городах. Многие из них успели по несколько лет отработать на Западе — в Германии, Италии, Франции, и основой их благосостояния стали средства, заработанные там. Они с первого дня обострения отношений между Югославией и НАТО переживали как трагическую ошибку, допущенную собственным руководством. Именно эта часть населения Сербии выступала против какой-либо помощи сербам – боснийцам и краинцам, за союз с НАТО.

Опорой национального великосербского движения было сельское население Сербии, а также армия, полиция и рабочие, значительная часть которых была сосредоточена в югославском ВПК (до распада СФРЮ югославская «оборонка» была одной из самых мощных на юге Европы). Кроме того, огромную часть великосербского движения составляло население Сербской Краины, а также сербы Боснии и Герцеговины – почти 30% всех сербов бывшей Югославии. При этом, бывшие коммунисты Югославии, выступавшие за сохранение единой республики и политическую самостоятельность страны, фактически опёрлись на национальное великосербское крыло. И до 1996 года этот блок монопольно удерживал власть в стране. Серьезные военные успехи сербов в 1991 – 1992 годах обеспечили высокую популярность этого блока и великосербских настроений в югославском обществе.

При этом высшее политическое руководство Югославии, напуганное вмешательством Запада на стороне противника, вступило в сепаратные переговоры с США, Германией и Францией, пытаясь в какой-либо форме получить отпущение грехов и доказать свою лояльность.

Фактически именно эти заигрывания Милошевича с Западом лишили сербов единственного шанса закончить гражданскую войну в Югославии победой. Остановка по требованию Белграда сербских войск на подступах к Сараево осенью 1992 года – последнему серьёзному центру сопротивления мусульман Боснии, после падения которого боснийская республика Сербска фактически становилась де факто моноэтническим политическим образованием под протекторатом Югославии, имея 65% территории Боснии и Герцеговины стала точкой после которой начался разгром сербов. Было упущено время и темп.

Уже с весны 1993 года ситуация начинает резко меняться. НАТО, фактически вмешавшееся в этнический конфликт на стороне хорватов и мусульман, сначала организует экономическую блокаду Югославии, а потом и открыто поддерживает операции хорватов и мусульман, которые за два года последующих года свели на нет все военные успехи сербов.

Любой, кто хоть немного изучал историю распада Югославии, всегда поражался невнятному, непоследовательному и пассивному поведению сербского политического и военного руководства. Являясь самой многочисленной общиной, располагая самой мощной армией - ЮНА и огромным экономическим потенциалом сербы, вопреки всякой логике, проиграли войну. И внятное объяснение этому только одно. Все эти годы сербское руководство находилось под мощным влиянием Запада, вело с ним сепаратные переговоры, действовало с оглядкой на него.

Но почему Запад после распада Югославии не сменил гнев на милость? Почему Югославию не простили и не приняли обратно?

Причина, мне думается, в том, что Запад после распада Югославии не устраивала реваншистская позиция части сербской элиты, сохранившей своё влияние и власть после 1993 года. «Великосербский шовинизм» - так определили западные СМИ настроения части населения Югославии был Западу не нужен.

А потом «обиженная» Югославия сделала вторую ошибку – качнулась в сторону России.

Целый ряд признаков позволяют утверждать, что это сближение скорее было демонстративным шагом Милошевича, которым он хотел напугать Запад. Понятно, что в здравом уме рассчитывать югославам на русскую помощь и защиту было глупо. В 1991 – 1996 годах в России у власти находились проамериканские правительства Гайдара - Черномырдина с министром иностранных дел Козыревым, который даже советников набрал себе из Госдепа США.

Начиная с 1991 года, Россия последовательно и вероломно поддерживает все усилия НАТО и США по усмирению Сербии, присоединяется сначала к санкциям, а затем и к блокаде. На этом фоне обращение Милошевича к России выглядело, мягко скажем, не логично.

Конечно, это не могло не отозваться в самой Югославии, где традиционно отношение к русским было доброжелательным, но с политической точки зрения оно было бессмысленным.

Слабая, несамостоятельная Россия во главе с вечно пьяным президентом ничем помочь Югославии не могла. Фактически, кроме моральной поддержки, Сербия от России за эти десять лет не получила ничего: ни оружия, ни экономической помощи, ни дипломатической поддержки…

И лишь несколько сотен русских добровольцев, пробравшихся за эти годы на сербские фронты, удерживал все эти годы у сербов образ «русских братьев». Даже знаменитый «бросок на Приштину», задуманный как мощная военная операция по разделу Косова на сербскую и албанскую часть, обернулся позорным сидением в ожидании, когда НАТО соблаговолит разрешить еще нескольким сотням наших солдат встать на места, указанные им американцами и англичанами.

Может быть, Милошевич этими шагами хотел заставить Запад стать более сговорчивым, но получилось наоборот. Этим самым он окончательно подписал приговор и себе и Югославии в том её варианте.

И здесь необходимо кое что пояснить. Если определять настроения в Югославии, то правильнее всего их назвать «националистическими». «Демократов», как таковых, в Сербии вообще нет, в смысле наших ковалевых, новодворских и прочих с их «общечеловеческими ценностями», «либерализмом» и «правами человека». Все партии сегодняшней Сербии исключительно националистические. Только левые и ультраправые выступают с позиции великосербского, панславянского национализма, а «умеренные» утверждают, что «маленькой Сербии» будет проще и уютнее, встроившись в «большую Европу». Это «европоцентричный» национализм. Вот и вся разница.

Оставлять у власти первых в центре Европы, да ещё в столь непредсказуемом варианте «реваншизма», да ещё с реверансами в сторону России Запад позволить себе не мог. И тогда свет божий была извлечена албанская карта.

…Тема того, как спецслужбы США и НАТО «разогревали» Косово ещё ждёт своего исследования. И сколько миллиардов долларов было потрачено на создание УЧК– армии косоваров мы ещё когда-то узнаем. Впрочем, уже сегодня известно, что треть афганского героина странным образом по воздуху (видимо с помощью джинов) переносится в Боснию и Косово и отсюда расползается по Европе, что сегодня именно албанцы стали главными наркоборонами Европы, как впрочем и торговцами оружием…

Собственно задача была предельно проста – любой ценой втянуть Югославию в войну. При этом, с определённого момента, даже повод уже перестал быть важным. НАТО предъявило сербам неслыханный ранее в международной дипломатии ультиматум – освободить о собственных вооружённых сил собственную провинцию и передать её под контроль иностранных войск.

Расчёт был прост – ни одно мало-мальски уважающее себя правительство на этот ультиматум не согласится. И расчёт оправдался – Югославия отклонила ультиматум.

И 24 марта 1999 — генеральный секретарь НАТО Солана отдал приказ командующему силами НАТО в Европе американскому генералу Уэсли Кларку начать войну против Югославии. Начались массированные бомбардировки Косово и Югославии.

Но главная война шла не в Косово, а в Белграде. Точнее в сербском обществе. Главное было «выбомбить» из сербов этот великосербский дух. Превратить их в маленьких послушных и управляемых карликов южной Европы. Именно поэтому главной целью натовской авиации очень скоро стали не военные объекты Югославии, не позиции ЮНА, а экономический потенциал Югославии. Заводы по производству детского питания, игрушек, холодильников, кухонной техники, электростанции питающие города и посёлки, электросети, водонасосные станции, станции аэрации, радио и телестанции.

Сербов демонстративно лишали всех привычных благ цивилизации, как бы подчёркивая то, что их исключают из семьи «цивилизованных народов». НАТО даже демонстративно не бомбила Черногорию уже тогда подчёркивая, что не рассматривает её как часть Югославии. Это была первая бомбо-психологическая война. Война в которой бомбы и ракеты должны были не убивать, а разрушать до основания чужую культуру и цивилизацию.

И в этой войне сербы проиграли. Милошевич дрогнул и запросил мира, мгновенно сведя на нет и обессмыслив все разрушения и лишения.

Не раз и не два я слышал потом от сербов слова; "Какой был смысл воевать с НАТО и так разрушать страну, если мы потом всё равно сдались?"

Мне нечего было ответить. Ведь и мне, как военному аналитику, была совершенно непонятна пассивность сербских генералов. Вместо того, что бы лишить НАТО инициативы и перенести боевые действия на сушу – атаковать натовцев, вставших вдоль границ с Сербией на территории бывших республик СФРЮ – Македонии, Словении, уничтожить натовские базы в Боснии, нанести максимальное поражение и потери, к которым так чувствительно НАТО, сербы просто отсиживались под бомбами в убежищах пассивно наблюдая два месяца как уничтожается их страна.

И вновь анализ этого странного паралича сербского военного руководства наводит на мысль, что даже под бомбами продолжались некие сепаратные переговоры через всякого рода посредников об условиях прекращения боевых действий и начала переговоров. И одним из таких условий безусловно являлась «пассивность» сербов и не перенос войны за национальную территорию…

Итоги войны стали катастрофой для "великосербского" блока.

Один только пример. Если даже в годы санкций средняя зарплата в Сербии составляла 800 — 1000 долларов, то после войны она едва дотягивала до 300. Для населения, ориентированного на Европу, привыкшего свободно передвигаться, выезжать в другие страны, такое падение стало шоком.

Правительство Милошевича было сметено.

И вот уже десять лет Югославия не может выйти из этого шока.

За эти годы она последовательно и безропотно прошла все стадии национального унижения. Поиск и выдачу Гаагскому трибуналу собственного президента и его умерщвление в тюрьме. Аресты и выдачу Гааге своих генералов. Одностороннее разоружение и полный вывод войск из Косова. Молчаливый приём сотен тысяч беженцев из Косова, разрушение и поругание косоварами сербских исторических и религиозных святынь. Полный распад Югославии – отделение Черногории.

И все эти годы у югославского руководства тлела и тлеет надежда, что, наконец, теперь, после очередной сдачи, и выполнения очередного западного ультиматума их может быть простят и примут в семью «цивилизованных европейских народов».

Скорее всего, завтра Югославия получит очередную пощёчину от ничего не забывшей и высокомерно презирающей её старой шлюхи Европы. У Сербии окончательно вырвут сердце – историческую святыню и колыбель сербской цивилизации Косово. И надо будет смириться, растереть позорную красноту по лицу. Смахнуть плевок головореза Хашима Тачи, который завтра станет национальным героем албанской истории и снова постучаться в заднюю (для лакеев) дверь Европы. Может быть, на этот раз она смилостивится к сербам…

Восемь лет назад я, заканчивая свой реквием по Сербии написал:

«…Очень скоро новые покровители потребуют от властей Сербии выдачи Милошевича и Караджича, Младича и Драгана и еще десятков и сотен сербов, которых НАТО хотело бы судить и бросить в тюрьмы за то, что они посмели с оружием в руках защищать свою землю. И вряд ли новые власти Югославии смогут отказать в этой просьбе.

Судьба Сербии уже определена новыми хозяевами мира. Маленькая балканская страна, экзотический курорт для итальянских, немецких и прочих туристов. Чуть левее Болгарии, если смотреть на карту. Дешевые отели, куча достопримечательностей, симпатичные недорогие проститутки. Два десятка строк в путеводителе по «новой Европе»…»

Кто бы знал, как иногда грустно чувствовать себя провидцем…

И здесь снова встаёт вопрос уроков Косова и «похожести» судеб Югославии и России.

Именно прецедент Косова должен нами быть пристально изучен и исследован, потому что «косовский вариант» является более чем актуальным для России.

В России сегодня заложен целый ряд «косовских мин». Чечня и Ингушетия могут быть в любой момент выбраны Западом на роль русского Косова со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В 1999 – 2000 году России разрешили «решить» чеченскую проблему потому, что в этот момент США готовились заняться куда более важной и глобальной задачей – переделом мира проектом «9/11». И такая «мелочь» как полумёртвая Россия, вцепившаяся в какую-то там Чечню мало кого заботила. Но это время прошло, и новая администрация США совершенно не собирается больше ничего спускать России. Оба основных кандидата требуют коренного пересмотра отношений с Россией и обуздания её имперских амбиций.

И можно не сомневаться, что Россию будут прессовать по всем возможным направлениям.

И здесь я бы хотел к уже к русским обрать слова сербского владыки Николая, произнесенные им еще в 1956 г.:

«Для сербского народа снова может повториться страшная трагедия. Все говорят, когда падет Тито, станет легче. Но ни у кого нет никакого представления, что будет с нами после падения коммунизма.

У хорватов есть план, инспирированный Папой и поддержанный Италией. Когда падет коммунистическая система (если не вмешается Россия), сразу же начнутся поставки оружия хорватам, а сербы останутся с голыми руками…

На границах Югославии все уже готово: и усташи, и оружие… Хорватия будет вооружена за 24 часа… Папа снова благословит убийства сербов при молчаливом согласи англо-саксов…

Что же себе думают сербские партийцы? Они думают, что спасение, как и в 1918 г., заключается в проведении выборов, на которых заморенный, голорукий, согбенный под грузом забот сербский народ выразит свою волю! И больше ничего!

К этой мысли сводятся все планы сербских демократических и полудемократических, левых и полулевых партий, в том числе и патриотических, националистических, четнических и т.д.

Каковы фантазии и каково сумасшествие!

Вопрос заключается не в том, чтобы свалить Тито, а в том, что будет после Тито. Кто вооружит сербский народ, и кто его защитит от вечного и более чем могущественного противника? И какая власть станет над сербским народом?»

Сербы снова покидают Косово. На этот раз их заставляют бежать не угрозы албанских боевиков и не бомбардировки НАТО как в 99-м. Такова их реакция на начало рассмотрения вопроса о статусе Косово в Совете Безопасности Объединенных Наций. В селении Бресже в центральной части края, в семи километрах от Приштины, на домах сербов появились надписи «Продается», а в городе Печ местные сербы начали выкапывать из погребений своих мертвых родственников, чтобы перевезти их в Сербию. На кадрах, распространенных агентством «Рейтер», женщина, стоящая рядом с разрытой могилой, говорит: «Мы делаем это потому, что 3 апреля Совбез ООН начал рассматривать вопрос о статусе Косово, даже не пожелав услышать наше мнение». Теперь ее судьба и будущее других жителей края полностью в руках иностранных политиков.

За последние 10 дней в Косово произошло пять взрывов, направленных как против сербов, так и против ООН (был сожжен джип с ООНовскими номерами). Вопиющим актам вандализма и нарушением достигнутых договоренностей мировое сообщество признало ракетный обстрел в прошлую пятницу православного монастыря XIV века Высокие Дечаны, входящего в перечень памятников мирового наследия под охраной ЮНЕСКО.

Живущие в Косово сербы не верят, что какие-либо их чаяния на политическую автономию будут воплощены. Так, глава Сербского национального совета Косово Милан Иванович сказал: «Если албанцы хотят независимости и это вершина их чаяний, то почему они нам отказывают в этом праве? Только так будут соблюдены принципы справедливости и стабильности. Будет логично, если то, что дадут албанцам, получим также мы. И на меньшее мы не согласимся».

Белградские издания последние дни наполнены призывами к сербам, живущим в Косово, не подчиняться «злой судьбе» и решению иностранных держав. Муссируется тезис, что в случае провозглашения независимости Косово свою независимость от этого государственного образования должны объявить населенные пункты с компактным проживанием сербов. По другой версии, сербы могут потребовать раздела самого Косово на две части по реке Ибар и сформировать здесь самостоятельное образование для половины из примерно 100 тысяч сербов Косово. Приштина гневно отреагировала на подобные спекуляции сербской стороны, предупреждая, что такие действия взорвут стабильность на Балканах. В Белграде смеются над такими аргументами, ведь последствия появления самого Косово на карте мира в качестве независимого государства пока также никто не может предсказать.

Очевидно, представляя себе эти опасения, а также принимая во внимание определенную степень эскалации ситуации в регионе, 2 апреля (за сутки до первого заседания Совета Безопасности ООН по Косово) Приштину посетил генсек НАТО Яаап де Хооп Схеффер. Он четко дал понять, что насилие или угроза применения силы не повлияют на окончательное решение вопроса о статусе Косово. Такие действия только осложнят процесс урегулирования.

По поступающим из Косово данным, НАТО усиливает свой 17-тысячный контингент в Косово. Министр обороны ФРГ Франц Йозеф Юнг сообщил: в начале апреля туда отправились еще 500 военнослужащих бундесвера. По словам министра, их миссия будет длиться «до тех пор, пока не будет соглашения по будущему Края и пока ситуация не стабилизируется».

На таком фоне 3 апреля 2007 года Совет Безопасности ООН начал обсуждение косовского вопроса. Как стало известно позже (а заседание проходило за закрытыми дверями), специальный представитель ООН по Косово Марти Ахтисаари представил свой план членам Совбеза. Однако сразу стало ясно, что положения документа о постепенном создании албанского государства не получили всеобщего одобрения, хотя его поддержали представители США, Великобритании, Франции, Бельгии. Презентация плана только еще раз продемонстрировала глубокие расхождения в позициях между странами, поддержавшими план, и, с другой стороны, -- России, отказывающейся согласиться с его положениями. Было решено продолжить рассмотрение этого вопроса в ходе других заседаний Совбеза. Также, как сказал британский представитель при ООН Эмир Джонс Пэрри, участники договорились: прежде чем Совбез будет принимать свое решение, члены Контактной группы по Косово (Британия, Франция, Германия, Италия и США) сами для себя должны определить, насколько план Марти Ахтисаари подходит для урегулирования конфликта.

На заседании отдельно были выслушаны доводы сербской и албанской сторон по этому вопросу. Албанский лидер Фатмир Седжиу, которому по настоянию России не позволили выступить в ходе заседания Совбеза, высказался за однозначное принятие резолюции Совета Безопасности ООН на основе плана Ахтисаари и добавил, что возможности дальнейших переговоров с сербской стороной полностью исчерпаны.

Премьер-министр Сербии Воислав Коштуница в свою очередь заявил, что план Ахтисаари неприемлем для Белграда, поскольку ставит под сомнение суверенные права Сербии на Косово. Он предложил начать новый раунд переговоров, а вместо Ахтисаари назначить нового представителя, который разработал бы новый план с учетом чаяний сербов.

Кроме того, сербский премьер предложил генсеку ООН Пан Ги Муну отправить в Косово своих представителей для подготовки отчета о состоянии выполнения условий резолюции СБ ООН 1244 1999 года и на этой основе выработать резолюцию о статусе Косово.

На данном этапе Белград и Москва стремятся затянуть развязку. Посол России при ООН дал понять, что восьми лет не хватило, чтобы урегулировать проблему, а идеи Ахтисаари назвал «пристрастными и неуместными». В то же время Россия успокаивает сербов, что из обсуждения косовской темы в Нью-Йорке они могут для себя извлечь выгоду.

Так, по словам посла России в Белграде Александра Алексеева, Москва уже занимается практическими поисками человека, который бы заменил финского дипломата Ахтисаари на посту спецпредставителя по Косово, который еще год назад казался непредвзятым и беспристрастным посредником. Теперь, считает российский дипломат, именно по его вине переговоры между сербами и албанцами оказались в тупике. По мнению Алексеева, ООН прежде всего должна дать сама себе отчет в том, что любое решение о разделе Сербии будет противоречить Уставу ООН. Кроме того, отмечает дипломат в интервью сербским СМИ, решение, спущенное сверху и навязываемое участникам конфликта силой, в любом случае приведет к обострению ситуации. Несколько стран, например Болгария и Греция, заявили, что уже сомневаются, стоит ли план Ахтисаари воплощать в жизнь, а по словам премьер-министра Болгарии Сергея Станишева, с самого начала Ахтисаари взялся за дело, которое было ему не под силу.

Западные дипломаты, потерпев сокрушительное поражение на первом заседании Совбеза, говорят обратное: план Ахтисаари может быть взят за основу. Так, дипломат, представляющий США в ООН, Алехандро Вольф сказал, что в документе нет положений, противоречащих Уставу ООН, и заявил: следует исходить из того, что в Косово «сложилась уникальная ситуация», когда уже восемь лет эта территория управляется Объединенными Нациями. Именно поэтому США считают, что определение статуса Косово (путем превращения его в государство) не станет прецедентом для решения проблем в других регионах планеты, где провинции отдельных стран добиваются независимости. Французский представитель Жан-Марк де ля Саблер пошел еще дальше. Он считает, что «сохранять статус-кво (Косово) невозможно… На карту поставлена стабильность Европы. Это завершение процесса развала бывшей Югославии».

На фоне этой дискуссии (а также в связи с бурными внутриполитическими событиями) практически незамеченной оказалось кардинальное изменение позиции Киева по косовскому урегулированию. Напомним, что с 1999 года Украина всегда отдавала приоритет принципу суверенитета и нерушимости границ Сербии. Это не раз подтверждал экс-министр Борис Тарасюк, который в прошлом году посещал как Приштину, так и Белград, и однажды даже встречался с Ахтисаари. А в Приштине в начале прошлого года Борис Тарасюк предполагал, что понадобится лет пять, чтобы ООН, НАТО и ОБСЕ подготовили косоваров к управлению автономным краем. Одновременно Киев выступал за обеспечение прав сербов в Косово и за их участие в управлении краем. Однако 30 марта на брифинге в МИДе новый министр Арсений Яценюк изложил журналистам совсем иную позицию по данному вопросу. «Официальная позиция Украины состоит в следующем: мы просили бы всех участников этого процесса быть чрезвычайно осторожными по косовскому вопросу. Мы не хотели бы проводить определенные параллели, хотя они сами напрашиваются, однако решение косовского вопроса не должно стать международным прецедентом … ибо каждый региональный конфликт имеет свои особенности». Но главное, по словам Яценюка, что Украина поддерживает позиции Ахтисаари по «праву каждого народа на самоопределение» и «самостоятельность Косово под надзором Европейского союза». Из этих слов ясно, что теперь у Киева право народа на самоопределение доминирует над правом других народов на суверенитет и территориальную целостность. В определенной степени это является самым значительным отступлением от подходов, которые Киев исповедовал в последние годы при урегулировании всех локальных конфликтов на просторах бывшего СНГ, включая, прежде всего, приднестровский, а также абхазский и нагорно-карабахский. Арсений Яценюк, впрочем, не скрывал, что тему Косово он за несколько дней до этого обсуждал с общепризнанным гуру европейской дипломатии и генсеком НАТО в 1999 году Хавьером Соланой, и возможно, идеи и позиции, высказанные молодым министром были впечатлением от этого разговора. (Подчеркнем, также, что мысль о том, что Косово не должно стать прецедентом, была впервые высказана американскими дипломатами.) Тем не менее такая резкая перемена в позиции Киева по сути ничем не мотивирована и пока не получила оценку президента и Верховной Рады.

Естественно, старая позиция Киева едва ли была бы учтена при решении косовского конфликта, однако давала Украине массу преимуществ как «стране-миротворщице» не только на Балканах, но также в других регионах планеты. Нынешняя солидаризация Киева с позицией подавляющего большинства в данном случае не сулит ей подобных дивидендов.

В Косово и Метохии сербы голову сложат.
Косово есть сербское, сербское и останется.
Народная сербская песня 1999 года

     Приближение войны мы почувствовали, когда наш самолет приземлился в Будапеште и выруливал по взлетной полосе. Вдоль ангаров стояли натовские транспортные самолеты.

     Венгры очень старательно выслуживаются перед новыми хозяевами.

     Дорога от Будапешта до границы с Югославией заняла около трех часов. В приграничном городке мы сделали остановку, чтобы югославы, ехавшие с нами, смогли закупить предметы дефицита в венгерском супермаркете. Война жестоко ударила по стране, каждодневно разрушая экономику. Люди покупали стиральный порошок, предметы гигиены, сигареты. машины с югославскими номерами везли в страну велосипеды. Сказываются бомбежки нефтехранилищ, многие уже не могут пользоваться личным автотранспортом.

     Пройдя пограничный и таможенный контроль на венгерской стороне, мы подъехали к югославскому пограничному пункту. Пограничники, посмотрев наши документы, решили сделать запрос в Белград. Совсем недавно отсюда выдворили журналистов НТВ, и отношение к русской прессе заметно изменилось. Один из пограничников стал досматривать наши вещи, а затем с горькой иронией произнес: "А где же С-300?" Этот вопрос будут задавать нам почти все югославы, с которыми нам предстояло общаться.

     Нынешняя Россия не может вступиться не только за Югославию, но и за свои исконные земли. Политики, находящиеся у власти, готовы бегать по всему миру в поисках очередных займов и рады выполнить любую прихоть Запада.

     Противно наблюдать за поездками в Югославию Черномырдина. Если приезд в Белград Гайдара и Федорова вызвал у сербов легкое раздражение и брезгливость, по местному телевидению даже прозвучало требование к министру экологии и окружающей среды выслать этих людей, так как они отравляют атмосферу, то каждая бесполезная поездка Черномырдина, кроме как к усилению бомбардировок Белграда, ни к чему не приводит. Мы дважды были свидетелями этих приездов, и дважды ночью Белград и пригороды жестоко бомбили. "Лучше бы он вообще не приезжал", — говорил нам врач разрушенной больницы "Др.Драгиша Мишовича".

     Из-за того, что многие мосты были разрушены, дорога шла объездным путем и заняла часов пять…

     Средства ПВО югославской армии постоянно меняют дислокацию, дабы избежать ракетных ударов при обнаружении. С одной из таких колонн военной техники чуть было не столкнулся наш микроавтобус. Колонна двигалась по шоссе на маленькой скорости без какого-либо освещения. Водитель периодически включал дальний свет и сумел вовремя сбавить скорость.

     В небе постоянно висел натовский спутник, который, отражая солнечные лучи, светился, как большая звезда. Одна из девушек, сидевших в салоне, поинтересовалась у нас, из какого мы издания. "Я очень рада, что вы не из НТВ".

     В России терпят унижение национального достоинства от киселевых, доренок, митковых, сванидзе уже много лет. Сербам хватило нескольких месяцев, чтобы понять, чьи деньги отрабатывают российские телеканалы.

     Белград предстал перед нами городом, погруженным во мрак. Вечером на улицах нет освещения. Мы плохо ориентировались в городе, поэтому решили взять такси. После начала войны цены на такси сильно выросли, таксистам нужно очень постараться, чтобы заправить свои машины дорогим бензином. На бензоколонках бывают очень большие перебои в снабжении топливом. Порой можно наблюдать на заправках две очереди: одну из машин, а рядом из пластиковых канистр. Многие пытаются купить топливо про запас...

     Квартира, в которую мы попали, была маленькая, но очень уютная. Коридор, небольшая кухня, ванная и комната с балконом. Было уже около двенадцати, казалось, что Белград мирно засыпает и никакого намека на войну. Решили лечь пораньше, завтра предстояло много дел.

     Проснулись мы от воя сирены воздушной тревоги. Через несколько минут раздался мощный грохот, наш дом слегка содрогнулся, но стекла выдержали этот удар. С разных сторон начали бить зенитки. С балкона открывался "красивый" вид. Так как наш район располагался на окраине Белграда, то вокруг было много зенитных батарей. В небо взлетало множество снарядов, образуя красивые горящие трассы. С земли раздавались глухие очереди и летели светящиеся трассы, а наверху снаряды вспыхивали, самоуничтожаясь, как хлопушки. Если не знать, что происходит, все это можно принять за какой-то праздничный фейерверк.

     Было прохладно, и мы, стоя на балконе, испытали легкий озноб, который во многом соответствовал происходящему.

     Эта война ведется как бы в двух измерениях. С одной стороны, наносятся ракетные точечные, в кавычках, удары по городам и объектам коммуникации. Уничтожая различные административные здания, телецентры, партийные офисы и мирные объекты натовцы надеются подавить югославов морально. Производя удары по нефтехранилищам, системам электро- и водоснабжения, автомобильным и фармацевтическим заводам, разрушая табачные фабрики и пивные заводы, американцы и их союзники надеются вызвать массовые волнения недовольных горожан, лишенных предметов первой необходимости.

     Другая война в Косово и Метохии. Там происходит непосредственное боевое соприкосновение сторон…

     Главная цель, которую мы поставили перед поездкой в Югославию, — побывать именно в Косово.

Сделать это оказалось очень не просто. Мы потратили несколько дней в поисках возможности добраться до Косово.

     Когда идет война, государство обязано мобилизовать все свои силы для достижения главной цели — победы. Все, что может помешать этому внутри страны, должно находиться под жесточайшим контролем. Средства массовой информации, если их не поставить на свою сторону, являются как раз средством достижения дестабилизации, которые умело использует противник. Поэтому в военное время должна вводиться жесточайшая цензура. В пресс-центре Войска Югославии, где мы аккредитовались, на наш вопрос, можем ли мы поехать в Косово, был получен лаконичный ответ: "Не вы, никто другой ехать не можете". И здесь совершенно никого не интересовало, из какой ты газеты и как отражают в твоей газете события в Югославии. Зная, сколько вреда приносили наши демократические СМИ во время чеченской войны, нам позиция югославских военных властей очень понравилась.

     Некоторые наши российские журналисты вообразили, что, приехав в Югославию, они сумеют снимать все, что им захочется и где им захочется. Попав в столь жесткие рамки, одни начинают канючить и жаловаться, другие работают в заданном режиме, кто-то пытается нарушить правила, а некоторые вообще не смогли рассчитать своих сил.

     Легендарной личностью стал один российский фотограф, приехавший в Белград, надеясь легко собрать материал и окупить все свои затраты... Он спокойно поселился в дорогой гостинице "Москва" и особо себе ни в чем не отказывал. В итоге бедолага застрял в Белграде и остался без паспорта, который у него забрали в гостинице за долг в две тысячи долларов...

     Мы побывали в русской церкви, которая расположена рядом с разбомбленным телецентром. Взрывной волной были повреждены строения храма, а на его территории находили куски человеческого мяса. Узнав, что из Косово собираются вывозить группу черкесов и для этой цели прибыла специальная делегация из России, мы решили попытаться отправиться в Косово с ними.

     В российском посольстве встретились с консулом, который оказался большим поклонником нашей газеты. Он прямо сказал, что шансов попасть в Косово у нас практически нет. Когда мы намекнули на отправляющийся конвой, он пригласил в кабинет министра из Адыгеи, который руководил этой миссией.

     Хитрый кавказец, узнав, что мы хотим, сразу стал юлить и говорить какие-то общие слова. Было понятно, что с собой нас брать не хотят. Очередная безрезультатная попытка...

     На оставшихся целыми белградских мостах каждый день собираются люди. Даже создано международное движение "За мосты". Белградцы наивно полагают, что американцев может остановить живой щит.

     Мы стали свидетелями, как радушно встречают сербы пришедших на мост греков. Греки пришли большой группой с национальными флагами.

     Вообще, отношение к Греции здесь очень теплое. Если верхушка России только болтает, а помощь Сербии оказывают простые русские добровольцы, то Греция делает для югославов очень многое. Греческие журналисты прорывают натовскую информационную блокаду. Правительство Греции оказывает довольно существенную поддержку на международном уровне, несмотря на членство в НАТО.

     И если к русским отношение постепенно ухудшается, то Греция для сербов становится союзником номер один. Если бы здесь не было наших добровольцев, которые честно сражаются и погибают в Косово, отношение к России сейчас было бы иным. Добровольцы смывают позор ельцинской администрации.

     Мы возвращались с моста через Дунай, когда услышали в небе нарастающий гул. Через несколько секунд над нами что-то неприятно зашуршало. Две ракеты прошли над городом. Они взорвались где-то на окраине Белграда. Тут же завыла сирена. Так бывает, что средства ПВО пропускают некоторые цели и воздушная тревога объявляется уже после нанесения удара. Люди совершенно не обращали внимания на происходящее. Белградцы просто уже привыкли.

     В том, что страна на военном положении и дисциплина соблюдается очень четко, мы смогли убедиться, когда вечером ехали на квартиру. После 19 часов в Белграде сокращается количество автобусов, многие маршруты меняются, а трамваи перестают ходить вовсе. Плохо зная город и движение автобусов мы решили отправиться в свой новый район пешком, надеясь по дороге сесть в какой-нибудь автобус. В результате в автобус мы сели, но нужную остановку в темноте просто не разглядели и уехали в пригород Белграда. Было уже поздно и на дороге никого не было. Мы шли в поисках своего района вдоль забора какого-то большого завода. Из-за поворота показалась группа вооруженных людей. Спросив наши документы и узнав, что мы иностранцы, охрана завода вызвала наряд военной милиции. Нас завели в помещение. Через некоторое время появились милиционеры. Старший по званию расспросил нас, с какой целью мы находимся около завода. Узнав, что мы заблудились, он запросил информацию о нас. Через некоторое время все недоразумения были устранены, и милиционеры любезно отвезли нас до нужной нам улицы.

     Отсутствие привычного нам разгильдяйства, полная собранность и железная дисциплина заставляют с уважением относиться к югославской армии и ее командирам.

     Ночью Белград опять бомбили. Одна из ракет попала в больницу "Др."Драгиша Мишовича".

     Очень тяжело было видеть лица врачей, которые пережили этот налет и потеряли своих пациентов. Это был очередной "точечный удар"…

      Днем в Белграде состоялся крестный ход. Наряду с сербскими священниками мы встретили здесь духовную миссию из Новосибирска. Простая Россия, как только может, помогает братьям по вере.

     Весь оставшийся день мы посвятили поискам возможности уехать в Косово, и наконец, сумели решить эту проблему. На следующее утро садились в автобус, направляющийся в сторону Приштины. Нас, правда, предупредили, что дорога будет проходить не по основной автотрассе. Мы должны были проехать районы Косовской Митровицы, Модуева, Вучитрна, где действовали группы боевиков АОК. В районе Чачака продолжалась операция по разгрому попытавшихся просочиться в город террористов.

     Около девяти часов мы добирались до Приштины, объезжая разрушенные мосты и делая остановки в небольших городах. Несколько десятков педантично разрушенных авто- и железнодорожных мостов, уничтоженные нефтехранилища и прилегающие к ним селения — плата, которую приносит мужественная Югославия новому мировому порядку. По пути следования наш автобус многократно подвергался досмотру.

     У одного из разрушенных мостов в районе Косовской Митровицы нам пришлось выйти из автобуса и перейти через горную реку. Автобус был старый, а объездной путь шел через очень крутую горную дорогу. Поэтому забраться в гору с пассажирами и багажом ему было практически невозможно. Водитель попросил подождать нас на другой стороне реки, а сам поехал в объезд.

     Не успели мы перейти через реку, как показались два бэтээра югославской армии. Где-то в горах отчетливо прозвучали автоматные очереди. Бэтээры поднимались в горы на большой скорости. Скорее всего, они шли на выручку попавшим в засаду сербским солдатам. В этих районах много боевых групп АОК. Все пассажиры с напряжением ожидали прихода автобуса, вслушиваясь в близко звучащие выстрелы. Солдаты, ехавшие из Белграда, не имели при себе автоматического оружия, у офицеров были только пистолеты. Единственный милиционер, сопровождавший автобус, имел при себе Калашников.

     Автобус подошел через двадцать минут, и мы поехали дальше. Чем ближе мы приближались к Приштине, тем больше нас останавливали для досмотра.

     Мы вышли на окраине Приштины около разрушенного натовцами автовокзала и пошли в сторону центра города. Город имел запущенный и унылый вид. В отличие от Белграда, здесь многое напоминало о войне.

      Почти все магазины и кафе были уже закрыты, около одного из кафе молодые ребята заносили в помещение выставленные на улице кофейные столики. Решили узнать у них дорогу до нужной нам улицы. Ребятам было лет по двадцать. Они спросили, откуда мы, и узнав, что из России, заметно обрадовались: "Русские братья, подождите пять минут и мы отвезем вас". Только потом, узнав насколько ценится в Приштине бензин, мы поймем, чего стоит эта, казалось бы, пустяковая услуга.

     Приштина — небольшой город, поэтому дорога много времени не заняла.

     Улица была маленькой, но нужного нам номера дома мы найти никак не могли. Во дворе играли дети, решили спросить у них. Назвали номер дома и фамилию нужного нам человека. Это оказалось нашей ошибкой. Дети стали делать удивленный вид и говорить, что такие здесь не живут. Оказалось, такую любезность нам решили оказать маленькие албанцы.

     Наугад вошли в подъезд и позвонили в квартиру.

     Сербам, проживавшим по этому адресу, мы должны были передать посылку.

Открыл дверь нам хозяин — среднего роста седоволосый мужчина с печальными глазами. Увидев нас, он заметно обрадовался и пригласил в дом.

     Мы зашли, в квартире нас встретила очень приятная женщина, жена хозяина, и их сын. Супруги Тодор и Вукица были уже на пенсии, а их сын Ненад работал в энергетической компании г.Приштины.

     Передав посылку от их второго сына, мы засобирались уходить, чтобы успеть поселиться в гостинице. "Вы наши гости и будете жить здесь", — твердо сказал Тодор. Нам было очень неудобно стеснять этих милый людей, тем более, что в квартире было всего две комнаты и хозяевам пришлось потесниться.

     Сербы точно так же гостеприимны и хлебосольны, как русские, и нам постоянно приходилось в этом убеждаться. Какая замечательная Вукица хозяйка, смогли убедиться, когда нас пригласили к столу. Мы очень быстро стали понимать друг друга. Сербский и русский языки очень схожи.

     Весь вечер проговорили о ситуации в крае, о той роли, какую могла бы сыграть Россия в решении Косовской проблемы. В отличие от белградцев, здесь настроены менее оптимистично. Война заглянула практически в каждую семью косовских сербов. У Тодора больше года в плену у албанских террористов находится племянник.

     Утром мы отправились в город. Американцы утверждают, что Приштина — мертвый город. Очередная ложь. Центральные улицы были заполнены людьми. Это, конечно, не то, что было до войны, когда на центральных улицах Приштины, как нам рассказали, было тесно. Недалеко от места, где мы поселились, находилось здание почты. Чем не угодила почта натовцам — непонятно. Несколько ракет снесли вместе с почтой и половину прилегающей улицы. Одна из ракет попала в дом, где проживала турецкая семья. Турки и цыгане также живут в Косово и Метохии, но ничего плохого между ними и сербами не было, и сербы отзываются о них с уважением…

     Сербы очень терпеливый народ. На Косовом Поле раньше вообще не было албанцев, а жили одни сербы. Они дали приют семидесяти тысячам албанцев, бежавшим из Албании во времена Тито. Они закрывали глаза на то, что многие албанцы незаконно переходили границу и селились в Косово. Они терпели, когда их стали выдавливать из их поселков и деревень. Они слабо реагировали, когда часть руководства Косова и Метохии была просто куплена албанцами на грязные наркоденьги. Албанцы стали титульной нацией в Косово. Сербы вынесли и унижение религиозных чувств, когда албанцы выкалывали глаза на фресках святых в монастыре Грачаница. Наконец, с 1995 года сербы испытали на себе настоящий террор боевиков из АОК. Убито и ранено было большое количество полицейских, взорвано много сербских домов и учреждений, взято в заложники несколько сот сербов, убиты албанцы, выступавшие против политики АОК.

     Но терпению сербов пришел конец, когда албанцы стали заявлять, что Косово и Метохия — часть великой Албании. Осознав, что можно потерять свою Родину, сербы словно проснулись от спячки и стали наводить справедливый порядок у себя в крае. Тучному и косноязычному миротворцу Черномырдину нужно кататься не по западным столицам, а один раз приехать сюда, в Косово, и поучиться у сербов, как нужно разговаривать с террористами. Сербы не делают из них героев, разговаривая по телефону и транслируя это на всю страну. Здесь бандиты и убийцы, наркодельцы и торговцы ворованными автомобилями, а это тоже был один из главных доходов албанских террористов, или сидят в тюрьмах, или жестоко уничтожаются. И никаких переговоров. Мы встречали много людей, у которых родственники находятся в плену у АОК, и все они говорили о правильности проводимой властями политики…

     О строгой дисциплине в городе говорил тот факт, что после начала войны в крае введен сухой закон.

     Раньше он действовал по всей территории Косово и Метохии, исключая столицу Приштину. Но за три дня до нашего приезда в одном из кафе произошел инцидент между сербами. Кто-то воспользовался оружием.

     Виновных строго наказали, а спиртное в Приштине запретили. Теперь люди сидят в кафе и пьют кофе или минеральную воду. И никаких проявлений недовольства. Церемониться здесь особо ни с кем не будут...

     Мы долго ходили по городу, были около уничтоженного здания управления милиции. Многие в Приштине уверены, что удар по этому зданию был нанесен с целью сокрытия тех преступлений, которые творили албанские боевики на косовской земле.

     В милиции были собраны документальные материалы об этих преступлениях. Нам показали многие из этих документов.

     Тодор любезно согласился показать нам окрестности Приштины и пригласил в свою родную деревню Милошево. На Косовом Поле многие названия носят имена сербских героев. Милош Обилич убил в битве турецкого царя Мурата. Две деревни Милошево и Обилич названы в честь этого воина.

     На блокпосту при выезде из Приштины проверили наши документы и документы на машину. Некоторые воспользовались царившей в начале неразберихой для того, чтобы поживиться за чужой счет. Увеличилось количество угнанных автомобилей, но милиция быстро навела порядок…

     Если кто-то еще верит в сказки про бедных и затравленных албанцев, пусть приедет сюда и посмотрит, как живут эти "несчастные". Дома, которые отстроили себе албанцы, впечатляют, их хозяева не раз попадали в поле зрения правоохранительных органов. Основное занятие этих людей — наркобизнес, торговля ворованными автомобилями и незаконная переправка албанцев на сербскую территорию из Албании.

     На окраине Приштины есть сербское кладбище. Какую цель хотели поразить здесь натовские асы? Или это был намеренный удар по святым местам. Сильнейший взрыв уничтожил несколько могил и исковеркал каменные надгробья, оставив после себя огромную воронку. В этой яме лежали живые цветы. Люди, пришедшие поклониться умершим близким, словно хоронили их второй раз.

     В Милошево Тодор познакомил нас со своими многочисленными родственниками. Наш приезд стал настоящим событием для этих простых тружеников. Мы в который раз убеждались, что значит для сербов Россия. На столе появилась ракия, здесь в деревне ее готовят во всех домах и сухой закон, к счастью, бессилен.

     Стали обсуждать последние новости. В соседних селах участились вылазки шиптарских террористов. Одну из таких групп накануне ликвидировали сербские силы безопасности.

     Очень много бед приносят снайперы. Недавно они обстреляли людей, собравшихся на сельском кладбище. В Чачанице крестьяне ехали на тракторе в поле. Шиптары забросали их гранатами. Трое убиты и четверо ранено.

     Тодор сходил вглубь двора и вернулся с огромным осколком оперения от ракеты. Здесь, в ста метрах, раньше был мост через небольшую речку. Эти "подарки" прилетели на территорию усадьбы, слава Богу, никого не задев.

     Около разрушенного моста несколько сербских военных удили рыбу, они радовались как дети каждой пойманной рыбине и с удовольствием демонстрировали свои трофеи окружающим….

     "Если православные будут едины и вера будет крепка, мы победим", — говорили нам на прощание гостеприимные хозяева…

     Если в Белграде гул летящего самолета можно услышать нечасто, то здесь, над Косово, они летают постоянно. Сербы уже прекратили обращать на это внимание. Возвращаясь по пустынному шоссе, мы в очередной раз услышали гул летящего самолета. Через некоторое время на холме недалеко от нас раздался взрыв, и к небу взметнулось черное облако…

     Газимистан. Священное для каждого серба место на Косовом Поле.

     Мы подъехали к памятнику, сооруженному в виде крепостной башни.

Тодор показал нам красные цветы божур, которые растут в Сербии только здесь. По приданию, эти цветы имеют красный цвет от обильно пролитой сербской крови.

     Поражают своей актуальностью слова, начертанные на стене башни: они гласят, что у того серба, кто не вышел биться на Косово Поле, не рождались дети и от рук его не рождались хлеб и вино целое поколение.

     Подъехали несколько машин. Из них стали выходить высокие, широкоплечие молодые воины. Красивые славянские лица, умные глаза. Глядя на этих ребят, вдруг появилась какая-то уверенность. С такой армией никогда сербы не сдадутся в открытом бою.

     Командир привез своих солдат на Газимистан. И не нужна для этих людей больше никакая пропаганда. Это святое место воспитывает героев…

     Душа Сербии находится не в Белграде, где, как и в Москве, очень сильны прозападные космополитические настроения. Душа Сербии находится именно в Косово и Метохии.

     Каждый русский, побывавший в этом крае, понимает, насколько неотделимо Косово от Сербии. Здесь расположены основные духовные центры сербского народа. Сегодня Запад вступил в открытую схватку с православием именно в Косово. И если православный мир потеряет этот духовный центр, то последствия могут оказаться трагическими не только для сербов.

     Монастырь Грачаница находится в десяти километрах от Приштины. Сербы сумели сохранить вокруг своей святыни XIII века чисто сербские поселения. Пятикупольная церковь поражает своей красотой. В 1379 и 1383 годах она значительно пострадала от турецких набегов, в пожаре сгорела монастырская библиотека. Надругались над православной святыней и в наши дни.

     Православные всегда отличались веротерпимостью. Мы много повидали в Косово мечетей — и все они были не тронуты.

     Этого нельзя сказать о православных церквях на территории Косово. Сегодня на монастырь свалились новые испытания. Недавно взрывной волной в монастыре выбило стекла и разрушило черепицу. Удар был такой силы, что настоятельницу отбросило взрывной волной, и она повредила себе ногу.

     Обычно с неохотой принимающие гостей, для русских сделали исключение.

     "Клинтон — Антихрист", — причитала одна из пожилых монахинь. Здесь не любят говорить о делах мирских, но то, что происходит сегодня в Сербии, не может оставить равнодушными никого…

     Оставшиеся дни мы провели в Приштине и ее окрестностях. Были в редакции местной газеты "Единство".

     Главный редактор, познакомившись с материалами газеты "Завтра", оказал нам большую помощь.

     От него мы узнали про русского добровольца Альберта Андиева из Владикавказа, который геройски сражался и был тяжело ранен снайпером. Вместе с корреспондентом "Единства" мы побывали у Альберта в Приштинском госпитале…

     Нам удалось побывать во многих селениях. Разговаривали с местными жителями, полицейскими и военными, резервистами и добровольцами. Эти люди встали на защиту Своей Земли. Они здесь истинные хозяева и готовы погибнуть за свою Родину…

     Ранним утром мы уезжали из Приштины. Прощаясь, Вукица пожелала каждому из нас иметь как можно больше детей. Женщина всегда остается прежде всего матерью, а здесь, в Косово, особо осознаешь, как важны большие семьи.

     Погода была скверной, только что прекратился дождь, стоял туман. Накануне в городе среди албанцев пустили очередной слух, что готовится сухопутное вторжение НАТО и якобы всех албанцев вырежут.

     На улицах появились группы беженцев. Они шли по центральной улице, опустив глаза в землю. Мы садились в автобус до Белграда, а в ста метрах от нас в другой автобус садились албанцы, ехавшие в противоположную сторону до македонской границы.

     Около нашего автобуса расположилась большая группа военных. Провожавший нас Тодор был встревожен. "Слишком много военных, очень хорошая мишень" — произнес он с грустью. Объявили посадку и мы стали садиться в автобус. С большим трудом удалось разместить всех уезжающих, солдаты стояли в проходе.

     На соседних сидениях слева ехала сербская семья с годовалым ребенком. Девочка мирно спала и, наверное, была единственным счастливым человеком в этом автобусе. Она еще не понимала той трагедии, которая происходит с ее Родиной. И если бы этот автобус стал очередной мишенью натовской авиации или шиптарских боевиков, она просто никогда бы не ощутила, насколько прекрасно Косово Поле, как красивы горы вокруг, насколько силен православный дух в стенах монастыря Грачаница.

     Когда автобус стал отъезжать, оставшийся на остановке пожилой сербский резервист, провожавший однополчанина, несколько раз перекрестился. Чувствовалось напряжение. Хмурые лица, тягостное молчание, люди находились в автобусе как сельдь в бочке, лишенные возможности маневра.

     По улице к своему автобусу двигалась группа албанцев. Во всем их облике была видна растерянность. натовская пропаганда, демонизирующая сербов, и их союзники-террористы из ОАК сделали свое дело, выгнав этих людей из их домов.

     Автобус выехал из города на трассу. Из-за плохой погоды и неважной дороги скорость была невысока. Чувствовалось, что передняя подвеска уже давно пришла в негодность и каждая кочка отдавалась в чреве автобуса ужасным грохотом.

Ехали молча, с тревогой всматриваясь в зеленую полосу. Наконец приблизились к первому разбомбленному мосту. Здесь нам предстала тяжелая картина. Разрушенный мост, а на одной его оставшейся части находилась половина разорванного ракетой автобуса. Другая половина упала в овраг. Под мостом бродила одинокая собака. Рядом была сооружена насыпь, по которой можно было проехать дальше.

     Чем дальше мы удалялись от Приштины, тем легче становилась атмосфера в автобусе.

     Проснулась девочка и стала с интересом разглядывать военных. Лица солдат, стоявших рядом, просветлели, даже хмурый офицер спецназа заулыбался. люди, ежедневно смотревшие смерти в лицо, как будто сняли с себя тяжелый груз.

     Разве можно не любить эту страну, этих близких нам по духу людей, которые приняли на себя страшный удар. Приняли за всех нас, в одиночку, не имея того современного оружия, которое могло бы хоть как-то сократить потери.

     В Белграде у нас оставалось очень мало времени. Вечером нужно было уезжать в Будапешт. Купили билеты до Будапешта, побродили по городу и решили зайти в “Русский дом”.

     В кафе “Русского дома” мы встретили командира одного из подразделений югославской армии.

Накануне у него погиб боец — русский доброволец Виталий, и он зашел поблагодарить русских за храброго воина и помянуть его душу. В руках он держал пятнистое военное кепи. Такие носят в российских войсках, и мы догадались, что она принадлежала погибшему добровольцу.

     На улицах городах встали троллейбусы и трамваи. Многие хлебопекарни из-за отсутствия электричества и воды прекратили выпекать хлеб.

     Выдержит ли страна новые испытания?

     Мы с грустью покидали Югославию. Нам было жалко расставаться с этими людьми.

     Никогда эту священную для каждого православного человека землю отдавать нельзя, и простые сербы понимают это.

     Югославия всегда являлась форпостом славянских интересов в центре Европы. Сербы готовы сражаться до конца, но у них очень мало сил. Продержаться можно полгода, год, но потом трудно сказать, что будет и как поведет себя руководство страны.

     Мы, русские, должны понимать, что своей предательской по отношению к братскому народу политикой наше руководство дает возможность американцам в очередной раз почувствовать свою безнаказанность, и следующей целью после Косово будет уже Россия.