Письма с Кавказа[87]

После некоторого “успокоения” в стране, после урожая в России и оживления работ в Центрально-промышленном районе, нефтяная промышленность вступила в фазу некоторого подъема. Благодаря рискованности частичных забастовок (ввиду жестоких политических репрессий и растущей организованности нефтепромышленников) недобор нефти, обусловленный забастовками, понизился до какого-нибудь полумиллиона пудов (в 1908 г. равнялся 11, а в 1907 г. — 26 млн. пудов). Отсутствие забастовок и ровный ход тартания послужили одним из благоприятных условий для увеличения количества фонтанной нефти. Создавшаяся же (относительная) прочность в положении нефтяной промышленности вернула ей утерянный за последние годы рынок. Добыча нефти в этом году повысилась до 500 миллионов пудов — цифра, до которой не доходила добыча ни одного из последних четырех годов (в прошлом году 467 млн. пудов). Благодаря увеличению спроса на жидкое топливо со стороны центрально-промышленного района и переходу с донецкого угля на нефть Юго-Восточной, Рязанско-Уральской и Московско-Казанской железных дорог, вывоз нефти в этом году значительно обогнал вывоз прошлого года. Цены на нефть, вопреки воплям нефтепромышленников, не падают, а остаются старые, ибо средняя цена за год получается та же, что и в прошлом году (21 копейка). А благословенные скважины то и дело разражаются фонтанами, награждая нефтепромышленников дождем нефти.

Словом, “дела” нефтепромышленников поправляются.

Между тем экономические репрессии не только не ослабевают, а, наоборот, еще более усиливаются. Отбираются “наградные” и квартирные. Трехсменная работа (8 часов работы) заменяется двухсменной (12 часов работы), а сверхурочные отрядные работы вводятся в систему. Медицинская помощь и расходы на школы доводятся до минимума (а на полицию тратится нефтепромышленниками свыше 600 тысяч рублей ежегодно!). Столовые и народные дома уже отобраны. Промыслово-заводские комиссии и профессиональные союзы совершенно игнорируются, расчеты сознательных товарищей идут по-старому. Штрафы и побои возобновляются.

Слуги царской власти, полиция и жандармерия, — целиком к услугам нефтяных королей. Наводнение нефтяных районов Баку шпионами и провокаторами, массовая высылка рабочих за малейшую стычку с нефтепромышленниками, полное разрушение фактических “свобод” — привилегий Баку — и аресты за арестами, — такова картина “конституционной” работы местной администрации. Оно и понятно: во-первых, она “по природе” не может не душить всякую, хотя бы самую элементарную “свободу”, во-вторых, она обязана так поступать еще потому, что нефтяная промышленность, ежегодно доставляющая казне не менее 40 миллионов рублей “доходу” в виде попудной платы и долевого отчисления с казенных участков, акциза и тарифа за провоз, — “нуждается” в спокойствии, в непрерывности тартания. Мы уже не говорим о том, что всякая заминка в нефтяной промышленности угнетающе отражается на центрально-промышленном районе, а это, в свою очередь, расстраивает “дела” правительства. Правда, в недавнем прошлом правительство считало нужным допускать некоторую “свободу” в нефтяных районах, устраивая “совещание” рабочих и нефтепромышленников. Но это было в прошлом, когда шансы контрреволюции казались еще не выясненными, — тогда политика заигрываний с рабочими была наиболее выгодной политикой. Теперь уже положение выяснилось, контрреволюция “окончательно” утвердилась, — и политика зверских репрессий заняла место политики заигрываний, погромщик Мартынов заместил сладкопевца Джунковского.

Между тем рабочие окончательно разочаровываются в целесообразности частичных забастовок, они все решительнее поговаривают об общей экономической забастовке. Тот факт, что “дела” нефтепромышленников поправляются, а прижимки все-таки растут — до глубины души возмущает, настраивает их на боевой лад. И чем решительнее отбираются старые завоевания, тем полнее зреет в головах рабочих идея общей забастовки, тем с большим нетерпением “ждут” они “объявления” забастовки.

Организация учла как положение нефтяной промышленности, благоприятное для забастовки, так и забастовочное настроение рабочих и решила открыть подготовительную работу к общей забастовке. В настоящее время Бакинский комитет занят опросом масс и выработкой общих требований, могущих сплотить весь нефтяной пролетариат. В требования по всей вероятности войдут: 8-часовой рабочий день, повышение заработной платы, отмена сверхурочных и отрядных работ, усиление медицинской помощи, поселки и квартирные, народные дома и школы, признание комиссий и союзов. Организация и ее исполнительный орган, Бакинский комитет, полагают, что, несмотря на усиление контрреволюции и растущую организованность нефтепромышленников, рабочим удастся взять свое, если они противопоставят вражеским силам свою классовую организованность в виде объединения промыслово-заводских комиссий, расширения и укрепления союзов, сплочения вокруг социал-демократии. Выбор момента зависит от многоразличных условий, которые заранее трудно учесть. Ясно пока одно, что забастовка неизбежна и готовиться к ней следует, не теряя “ни одной минуты”…

Оживление нефтяной промышленности — не единственное важное явление в жизни бакинского пролетариата. Другим не менее важным событием является открывшаяся у нас недавно “земская кампания”. Мы говорим о промысловом самоуправлении в нефтяных районах Баку. После известных “предположений” министерства внутренних дел о земстве на окраинах и соответствующего “циркуляра” кавказского наместника о практических мерах введения земства на Кавказе, нефтепромышленники занялись выработкой проекта промыслового самоуправления-Основы проекта, которые, без сомнения, утвердит очередной (28-й) съезд нефтепромышленников, приблизительно таковы. Промысловый район (Балаханы, Романы, Сабунчи, Сураханы, Биби-Эйбат) выделяется в особую от города и уезда земскую единицу, называемую промысловым самоуправлением. Функции промыслового самоуправления: водоснабжение, освещение, проведение дорог, трамвай, медицинская помощь, народные дома, школы, устройство боен и бань, рабочих поселков и т. п. Само самоуправление организуется в общем по типу “положения” 1890 г. 12 июня[88] с той разницей, что по “положению” половинное количество членов земства обязательно обеспечивается дворянству, тут же, за неимением дворянства (выделив промысловый район от уезда, нефтепромышленники обезопасили себя от преобладания землевладельцев, создав свое собственное преобладание), то же количество обеспечивается даже не всем, а 23 крупным нефтепромышленникам. Из 46 мест в самоуправлении 6 мест предоставляется представителям ведомств и общественных учреждений; 4 места стотысячному рабочему населению; 18 мест — платящим 2/3 всех налогов, т. е. 23 крупным нефтепромышленникам (весь бюджет около 600 тысяч рублей); 9 мест — платящим 1/6 налогов, т. е. 140–150 средним нефтепромышленникам, находящимся в вассальной зависимости от крупных; остальные 9 мест — мелкой торгово-промышленной буржуазии (около 1400 человек).

Как видите, перед нами, с одной стороны, привилегированные капиталисты, с другой — чисто промышленное земство, долженствующее представлять из себя арену резких столкновений между трудом и капиталом.

Организуя такое именно земство, нефтепромышленники хотят: во-первых, переложить со своего “съезда” большинство культурно-хозяйственных функций на промысловое самоуправление, превратив “съезд” в чистый синдикат; во-вторых, — привлечь к участию в расходах на нужды промыслового рабочего населения и остальную буржуазию, владельцев подсобных предприятий, подрядного бурения и т. п. Что же касается четырех голосов для рабочих, выбирающих “согласно положения 3-ей Государственной думы” (уполномоченные от рабочей курии, а потом и выборщика), — то это не только не представляет жертвы со стороны нефтепромышленников, но даже очень выгодно: четыре рабочих голоса для декорации самоуправления — это так “либерально” и… дешево, что нефтяные короли свободно могли пойти на это.

С другой стороны, нет сомнения, что поскольку промысловое самоуправление объединит в одно целое нефтепромышленную и, так сказать, “подсобную” буржуазию, постольку же оно должно объединить разрозненных до сих пор нефтепромышленных рабочих и рабочих подсобных предприятий, давая им возможность демонстрировать свои общие требования через четырех своих представителей.

Учитывая все это. Бакинский комитет в своей резолюции от промысловом самоуправлении решил использовать проектируемое самоуправление в смысле участия в нем, в целях агитации за общеэкономические нужды рабочих и усиленной организации последних.

Далее, в видах расширения рамок избирательной системы и исходя из того, что промысловое самоуправление в общем вожмется теми же волнующими рабочих вопросами, которыми занимались созывавшиеся до сих пор совещания, — а в последних рабочим всегда предоставлялось равное с нефтепромышленниками количество голосов, — организация требует в своей резолюции равного количества рабочих голосов в самоуправлении, подчеркивая там же, что борьба внутри самоуправления может иметь силу лишь постольку, поскольку она поддерживается борьбой вне самоуправления и служит интересам последней.

Кроме того, принимая во внимание невыгодное для рабочих решение губернского совещания о выделении из района промыслового самоуправления селений: Балаханы, Сабунчи, Романы — в сущности рабочих поселков, — организация требует введения последних в район промыслового самоуправления.

Наконец, в общей части резолюции, указывая на всеобщее, равное, прямое и тайное голосование, как необходимое условие свободного развития местных самоуправлений и свободного проявления существующих классовых противоречий. Бакинский комитет подчеркивает необходимость свержения царской власти и Созыва всенародного Учредительного собрания, как предварительного условия для создания последовательно-демократических местных самоуправлений…

Промысловое самоуправление пока в стадии формирования. Проект комиссии нефтепромышленников должен быть утвержден съездом нефтепромышленников, далее через канцелярию наместника поступит в министерство внутренних дел, потом в Государственную думу и т д. Тем не менее, организация решила теперь же открыть кампанию, созывать собрания на промыслах и заводах в целях разоблачения нефтепромышленников, популяризации в широких массах своей платформы, агитации за всенародное Учредительное собрание, В этих же целях она не откажется как от “участия” в съезде нефтепромышленников, так и от использования думской трибуны, снабдив предварительно нашу фракцию необходимыми материалами.

Ввиду некоторых специфически — бакинских условий на промыслах (некоторая возможность собираться, не вполне еще уничтоженная администрацией; существование промыслово-заводских комиссий), положение организации в Баку выгодно отличается от такового в других частях России, Кроме того, наличность так называемых легальных возможностей тоже облегчает работу. Ввиду этого связей у организации довольно много. Но связи остаются неиспользованными вследствие недостатка сил и средств. Нужна устная и, главным образом, печатная агитация на татарском, армянском и русском языках, но за недостатком средств (и сил) приходится ограничиваться русским языком, между тем как, например, мусульмане рабочие занимают важнейший пост в производстве (тартание) и их относительно больше в количественном отношении, чем русских или армян. “Бакинский Пролетарий” (орган Бакинского комитета),[89] издающийся на русском языке, 3 месяца уже не выходил за неимением, главным образом, средств. На последнем своем заседании Бакинский комитет принял предложение Тифлисского комитета об издании общего органа по возможности на четырех или трех языках (русский, татарский, грузинский, армянский). Членов (в строгом смысле слова) у нашей организации не больше 300. Объединение с тт. меньшевиками (около 100 членов) еще не перешло в сферу осуществления — пока замечаются только пожелания, ну, а одни только пожелания еще не ликвидируют раскола…Пропаганда идет только в высших кружках, называемых у нас “собеседованиями”. Система лекционная. Чувствуется большой недостаток серьезной пропагандистской литературы… Плохо действует на партийную массу оторванность от партии, полная неосведомленность о делах партийных организаций в России. Общерусский орган, регулярно устраиваемые общепартийные конференции и систематические объезды членов ЦК могли бы помочь делу, Из решений общеорганизационного характера, принятых Бакинским комитетом, наиболее важными являются два: об общепартийной конференции и общерусском органе.[90] По первому вопросу Бакинский комитет считает необходимым возможно скорейший созыв конференции для разрешения назревших, главным образом, организационных вопросов. Наряду с ней Бакинский комитет считает также необходимой конференцию большевиков для ликвидации создавшегося за последние месяцы ненормального положения внутри фракции. По второму вопросу Бакинский комитет, констатируя разобщенность организаций друг от друга и полагая, что только общерусский орган, издающийся в России, мог бы связать партийные организации в единое целое, — предлагает партии заняться организацией такой газеты.

Если наша организация сравнительно легко справилась с кризисом, если она не прерывала никогда своей деятельности и всегда так или иначе отзывалась на все вопросы дня, — то этим она во многом обязана окружающим ее “легальным возможностям”, до сих пор продолжающим свое существование. Конечно, “легальные возможности” в свою очередь обязаны своим существованием особенным условиям нефтяной промышленности, ее особенной роли в общенациональном хозяйстве, но сейчас не об этом речь… Из “легальных возможностей” в Баку — особенно интересны промыслово-заводские комиссии. Комиссии эти выбираются всеми без исключения рабочими данной фирмы без различия национальности и политических убеждений. Их функции — переговоры от имени рабочих с администрацией фирмы по вопросам промыслово-заводского характера. В прямом смысле они еще не являются легальными организациями, но косвенно и фактически они вполне легальны, ибо существуют на основании “декабрьского договора”, целиком вошедшего в “расчетные книжки” рабочих, издаваемые с разрешения властей. Значение промыслово-заводских комиссий для нашей организации понятно: через них наша организация получает возможность организованно влиять на всю массу нефтяных рабочих, необходимо только, чтобы комиссии отстаивали перед массой решения организации. Правда, значение комиссий теперь уже не так велико, ибо с ними не считаются больше нефтепромышленники, но с комиссиями “считаются” рабочие, а это для нас важнее всего…

Кроме комиссий существуют еще союзы, собственно два союза: “нефтепромышленных рабочих” (около 900 членов) и “механических рабочих” (около 300 членов). Союз “по добыче” можно игнорировать, ибо его значение слишком незначительно. Мы ничего не говорим о союзах в других профессиях, не имеющих прямого отношения к нефтяной промышленности, а также о нелегальном союзе моряков (около 200 членов) с влиянием эсеров, хотя последний и имеет значение для нефтяной промышленности. Из двух названных союзов, первый (влияние большевиков) особенно популярен среди рабочих. Он построен по принципу производственному и объединяет рабочих всех разрядов нефтяного труда (по добыче, бурению, механические, нефтеперегонные, чернорабочие). Такой тип организации диктуется условиями борьбы, делающими нецелесообразной забастовку, например, механических рабочих независимо от рабочих по добыче и т. п. Это поняли рабочие[91] и массами начали покидать союз “механических рабочих”. Дело в том, что союз “механических рабочих” (влияние меньшевиков), построенный на профессиональных началах, отвергает принцип производственный, предлагая вместо одного общего три отдельных союза (механический, по добыче, по переработке нефти). Но принцип организации по профессиям давно отвергнут бакинской практикой. Этим, между прочим, и объясняется прогрессивное падение союза “механических рабочих”. Впрочем, сознают это и руководители союза, допуская в члены союза и не механических рабочих и ломая тем самым свой собственный принцип. Не будь фальшивого самолюбия у названных руководителей, союз “механических рабочих” давно бы слился с союзом “нефтепромышленных рабочих”, открыто признав свою ошибку.

Кстати о слиянии. Два года уже ведутся “переговоры” о слиянии союзов, но пока ни к чему не пришли, так как: 1) меньшевистские руководители сознательно тормозят слияние, боясь затеряться в большинстве большевиков; 2) фракции, под влиянием которых действуют союзы, пока еще не объединились. Да и с кем объединяться? 80-100 “членов”, числящихся, быть может, у меньшевиков, пока сами еще не объединены. По крайней мере за последние 8 месяцев мы не знаем от меньшевистского “руководящего коллектива” ни одного листка, ни одного выступления, несмотря на то, что за это время нефтяные районы пережили такие важные кампании, как общезабастовочная, земская, алкогольная и т. п. Организация меньшевиков фактически отсутствует, ликвидирована. Говоря просто, не с кем объединяться. А такое положение вещей естественно тормозит дело слияния союзов…

Оба союза беспартийны. Но это не мешает поддерживать самые тесные связи с партийной организацией.

Влияние союзов на массы немало, особенно союза “нефтепромышленных рабочих”. А это само собой облегчает дело сплочения наиболее живых элементов вокруг нашей организации.

Из остальных “легальных возможностей” достойными внимания являются клубы (эсдековское влияние) и потребительский кооператив “Труд”[92] (эсеро-эсдэковское влияние), как центры средоточия наиболее живых элементов бакинского пролетариата. Об их отношениях к организации, особенно клуба “Знание — сила”,[93] действующего во всех нефтяных районах (клуб “Наука” действует только в городе), — можно сказать то же самое, что и о союзах…

Последние 2 недели были заняты алкогольной кампанией, потребовавшей работы почти всех легальных аппаратов. Позиция Бакинского комитета по данному вопросу выражена в его резолюции. В последней алкоголизм рассматривается, как неизбежное зло при капитализме, которое может быть уничтожено лишь с падением капитализма, с торжеством социализма. Причем существующие самодержавно-крепостнические порядки, низводя рабочих и крестьян до положения бесправных рабов и отнимая у них возможность удовлетворения культурных потребностей, тем самым в сильнейшей степени способствуют распространению пьянства среди трудящихся слоев. Мы уже не говорим о том, что представители “власти” и прямо поощряют пьянство, как источник пополнения казны. Ввиду всего этого, БК утверждает, что ни проповедь “либералов”, организующих съезды по борьбе с пьянством и “общества трезвости”, ни внушения попов не смогут ослабить, тем более уничтожить, пьянство, порожденное неравенством в жизни и усугубленное самодержавными порядками. В пределах капиталистических порядков возможна и необходима лишь борьба, ставящая своей целью не уничтожение пьянства, а доведение его до минимума. Но для успешности такой борьбы необходимо прежде всего свержение царской власти и завоевание демократической республики, дающие возможность свободного развития классовой борьбы и организации пролетариата в городе и деревне, поднятия его культурного уровня и широкой подготовки его сил к великой борьбе за социализм. БК рассматривает предстоящий съезд по борьбе с пьянством[94] как средство агитации за демократические и социалистические требования русского пролетариата и предлагает нашему делегату бороться с оппортунистическими членами съезда, затушевывающими классовые задачи пролетариата…

20 декабря.

Впервые напечатано в газете “Социал-Демократ” № 11 13 (26) февраля 1910 г.

Подпись: К. С.

Раздел “Легальные возможности” написан 20 декабря 1909 г.

Подпись: К. Стефин

Печатается по тексту газеты.

Раздел “Легальные возможности” печатается по рукописи

В смысле развития промышленности Тифлис представляет прямую противоположность Баку. Если Баку интересен как центр нефтяной промышленности, то Тифлис может быть интересен лишь как административно-торговый и “культурный” центр Кавказа. Всех промышленных рабочих в Тифлисе около 20 тысяч, т. е. меньше, чем солдат и полицейских. Единственное крупное предприятие — мастерские железных дорог (около 3500 рабочих). В остальных предприятиях по 200, 100 и, большей частью, по 200, 100 человек. Зато Тифлис буквально заполняют торговые заведения и связанный с ними “торговый пролетариат”. Слабая зависимость от крупных рынков России, вечно живых и лихорадочных, накладывает на Тифлис отпечаток застойности. Отсутствие же резких классовых столкновений, свойственных лишь крупным промышленным центрам, превращает его в нечто вроде болота, ждущего толчка извне. Этим именно и объясняется, что меньшевизм, настоящий “правый” меньшевизм, так долго продержался в Тифлисе. То ли дело Баку, где резко классовая позиция большевиков находит живой отклик среди рабочих!

То, что в Баку “само собой ясно”, в Тифлисе становится ясным лишь в результате продолжительных дискуссий, — непримиримые речи большевиков перевариваются с большим трудом. Этим именно и объясняется “особая склонность” тифлисских большевиков к дискуссиям и, наоборот, желание меньшевиков по возможности “избавиться” от дискуссий. Но из сказанного вытекает только то, что работа революционных социал-демократов по социалистическому просвещению тифлисского пролетариата очень часто и неизбежно будет выливаться в форме идейной борьбы с меньшевизмом. Ввиду этого особый интерес приобретает хотя бы беглый анализ той идейной атмосферы, с которой прежде всего приходится бороться и которую создают тифлисские меньшевики, пока еще преобладающие в Тифлисе. Атмосфера эта может быть квалифицирована как ликвидаторская, ликвидаторская не только в организационном смысле, но и в тактическом, но и в программном. С характеристики этой атмосферы и начнем наш беглый очерк положения партийных дел в Тифлисе.

Органом, в котором находит себе отражение “общественное мнение” меньшевиков, является грузинская меньшевистская пресса. Кредо тифлисских меньшевиков выражено в статьях “Злободневные вопросы” (см. №№ “Азри” и “Дасацкиси”[95]). Автором этих статей является влиятельнейший из тифлисских меньшевиков т. Ан.[96]

Перейдем к изложению этих статей, подготовлявших идейно ликвидаторство в Тифлисе.

В упомянутых статьях автор предпринимает “переоценку всех ценностей” и приходит к выводу, что партия (особенно большевики) заблуждалась, что касается некоторых ее программных, особенно же тактических положений. По мнению автора, необходимо “коренным образом изменить всю партийную тактику”, чтобы сделать возможным “объединение сил буржуазии и пролетариата” — единственный залог победы революции. Впрочем, пусть говорит сам автор.

“Большевики доказывали, — говорит автор, — что он (пролетариат) должен осуществить (в буржуазной революции) весь минимум своей программы. Но ведь осуществление социальной части этого минимума повело бы к тому, что сковало бы производство буржуазии, вызвало бы протест всей буржуазии, положив начало грандиозной контрреволюции… Кто осмелится утверждать, что осуществление восьмичасового рабочего дня соответствует интересам современной неразвитой буржуазии?” Ясно, что “осуществление программы-минимум большевиков является простой декламацией” (см. “Азри”, № 17, февраль 1908 г.).

Конечно, об осуществлении всей программы-минимум говорили не одни большевики, и никакой большевистской программы-минимум не знает история, кроме общепартийной, — но в данном случае не это интересно. Важно то, что ввиду “неразвитости буржуазии” и вытекающей отсюда контрреволюционной опасности наш автор ополчается против “социальной части” программы, как “простой декламации”, подлежащей, очевидно, ликвидации.

Никакого анализа действительного положения промышленности (т. Ан, очевидно, неправильно выражается, называя отсталость промышленности “неразвитостью буржуазии”. — К. Ст.), никаких цифр, никаких сколько-нибудь серьезных данных не найдете у т. Ана. Он просто исходит из голого положения о том, что буржуазия не потерпит осуществления 8-часового рабочего дня, между тем как без “объединения сил пролетариата и буржуазии” победа революции невозможна, — стало быть, долой “социальную часть” программы…

Мы не станем доказывать вздорность утверждений автора, утверждений, то и дело выдвигаемых против социал-демократов либералами нашего времени. По-нашему, совершенно достаточно их процитировать, чтобы сразу уловить физиономию тифлисских меньшевиков…

Но наш автор вооружается не только против “социальной части” программы. Он также не милует и ее политическую часть, хотя не так прямо и открыто. Выслушаем его:

“Борьба одного только пролетариата или одной только буржуазии[97] ни в коем случае не сломает реакцию… Ясно, что объединение их сил, та или иная их комбинация и направление их к одной общей цели составляют единственный путь (курсив наш. — К. Ст.) победы над реакцией”)… “Поражение реакции, завоевание конституции и проведение последней в жизнь зависит от сознательного объединения сил буржуазии и пролетариата и направления и к общей цели”… При этом “пролетариат должен шествовать так, чтобы своей непримиримостью не ослабить общее движение”. Но так как “ближайшим требованием буржуазии может быть лишь умеренная конституция”, то, очевидно, обязанностью пролетариата является отбросить свою “радикальную конституцию”, если он не хочет “ослабить общее движение своей непримиримостью” и расстроить “сознательное направление сил буржуазии и пролетариата к одной общей цели”, словом, если он не хочет подготовить победу контрреволюции (см. “Дасацкиси” № 4, 1908 г.).

Вывод ясен: долой демократическую республику, да здравствует “общее движение” и… “умеренная конституция”, конечно, “в интересах победы” революции…

Перед нами, как видите, плохой пересказ известной статьи бывшего с.-д. Васильева в “Товарище” 1906 г. об “объединении классов”, о временном забвении классовых задач пролетариата, о снятии демократической республики и т. п. Разница в том, что Васильев говорил прямо, ясно, а т. Ан стыдится говорить достаточно ясно.

У нас нет в настоящее время ни времени, ни охоты разбирать весь этот либеральный лепет, давно уже разобранный и оцененный в своей основе в русской социал-демократической печати. Мы хотели бы лишь назвать вещи их собственными именами: программные упражнения нашего автора, принятые тифлисскими меньшевиками за “новый” фракционный манифест, являются ликвидацией программы-минимум партии, ликвидацией, требующей приспособления нашей программы к программе кадетов.

От “новой” программы тифлисских меньшевиков перейдем к их “новой тактике”.

Тов. Ан особенно недоволен тактикой партии, которую необходимо, по его мнению, “коренным образом изменить” (см. “Дасацкиси” № 4. Большую часть своих статей посвящает он поэтому критике этой тактики. Он особенно нападает на известную “формулу Плеханова” (“революция в России победит как рабочее движение, или вовсе не победит”[98]), отождествляя ее с положением о гегемонии пролетариата, и решает, что она не выдерживает критики. “Формулу” эту он предлагает заменить “новым” (старым!) положением об “объединении сил буржуазии и пролетариата” в интересах “общего движения”… “к одной общей цели”. Слушайте:

“Положение о руководящей роли пролетариата в буржуазной революции не оправдывается ни теорией Маркса, ни историческими фактами”.

Ссылка на теорию:

“Пролетариат не может своими же собственными руками построить порядки своих собственных врагов. Стало быть, руководство буржуазной революцией со стороны пролетариата является невозможностью”.

Ссылка на исторические факты:

“Наша революция была в то же время нашим рабочим движением, несмотря на это, революция не победила. Ясно, что формула Плеханова не оправдалась” (см. “Азри” № 17).

Коротко и ясно. Приходится только жалеть германскую социал-демократию признавшую (должно быть, по легкомыслию!) еще в своем приветственном письме Лондонскому съезду, что руководящая роль пролетариата в нашей революции вполне оправдывается как “теорией Маркса”, так и “историческими фактами”. Мы уже не говорим о нашей (несчастной!) партии…

Чем же заменяет наш автор руководящую роль пролетариата, что он предлагает взамен?

“Борьба одного только пролетариата — говорит т. Ан, — или одной только буржуазии ни в коем случае не сломит реакцию… Ясно, что объединение их сил, та или иная их комбинация и направление их к одной общей цели составляют единственный путь победы над реакцией”. При этом “пролетариат должен шествовать так, чтобы своей непримиримостью не ослабить общее движение”… (см. “Дасацкиси” № 4). Ибо, уверяет автор, “чем слабее классовая борьба между пролетариатом и буржуазией, тем победоноснее (курсив везде наш. — К. Ст.) буржуазная революция, конечно, при прочих равных условиях” (см. “Азри” № 15).

О каких “прочих равных условиях” говорит автор — аллах ведает. Ясно только одно, что он проповедует ослабление классовой борьбы в интересах… революции. Подтвержденное опытом всей нашей революции положение о том, что победа этой революции будет тем полнее, чем больше обопрется революция на классовую борьбу пролетариата, ведущего за собой деревенскую бедноту против помещиков и либеральных буржуа, — это положение осталось для нашего автора тайной за семью печатями. “Объединение сил пролетариата с силами буржуазии” — вот в чем находит т. Ан единственный залог торжества революции.

Но что это за буржуазия, на которую так много надежд возлагает наш автор? Слушайте:

“Реакционеры, — говорит наш автор, — особенно сильно борются с партией кадетов… так как… будущие господа России выделятся из того самого среднего класса, идеологию которого выражают кадеты. Вырвать у реакционеров государственную власть способна только созревшая для господства средняя буржуазия, этот класс является их прямым конкурентом и потому реакционеры боятся его больше всего”. Вообще “во всех революциях реакционное сословие не столько боялось революционеров, сколько умеренной буржуазии. Почему? Потому что только этот класс является приемщиком бразд правления из рук старого режима, как это мы говорили выше. Следовательно, этот именно класс призван благодаря своей умеренной конституции сделать новый строй приемлемым для громадного большинства и, таким образом, уничтожить почву под реакцией” (см. “Азри” № 24). Но так как “буржуазия без пролетариата не сможет поставить новые порядки”, то поэтому “пролетариату придется поддерживать буржуазную оппозицию”” (см. “Дасацкиси” № 4).

Итак, “умеренная” кадетская буржуазия с ее “умеренной” монархической конституцией — вот кто будет, оказывается, спасать нашу революцию.

А крестьянство, какова его роль в революции?

“Конечно, — говорит наш автор, — крестьянство вмешается в движение и придаст ему стихийный характер, но решающую роль будут играть только два современных класса”; умеренная буржуазия и пролетариат (см. “Дасацкиси” № 4).

Итак, на крестьянство, оказывается, нечего особенно рассчитывать.

Теперь все ясно. Для торжества революции нужна умеренная кадетская буржуазия с умеренной конституцией. Но одна она не способна победить, ей нужна помощь пролетариата. Пролетариат должен ей помочь, ибо ему не на кого рассчитывать, вплоть до крестьянства, кроме умеренной буржуазии. Но для этого он должен отбросить свою непримиримость и, протянув руку умеренной буржуазии, повести общую борьбу за умеренную кадетскую конституцию. Остальное само собой приложится. Партия, видящая залог торжества революции в борьбе рабочих и крестьян против умеренной буржуазии и крепостников, — заблуждается.

Словом, вместо руководящей роли пролетариата, ведущего за собой крестьян, — руководящая роль кадетской буржуазии, ведущей за нос пролетариат.

Такова “новая” тактика тифлисских меньшевиков.

Разбирать всю эту пошло-либеральную рухлядь, по-нашему, нет необходимости. Необходимо только отметить, что “новая” тактика тифлисских меньшевиков является ликвидацией подтвержденной революцией партийной тактики, ликвидацией, требующей превращения пролетариата в хвостик умеренной кадетской буржуазии.

Впервые напечатано в “Дискуссионном Листке” (Приложение к газете “Социал-Демократ”) № 2,

25 мая (7 июня) 1910 г.

Подпись: К. Ст.

Состояние пришибленности и оцепенения, овладевшее одно время движущими силами русской революции, начинает проходить.

Провал политики царской власти на Балканах, в Персии и Дальнем Востоке; смешные потуги правительства успокоить крестьян при помощи закона 9 ноября,[99] обезземеливающего бедных и обогащающего богатых; полная неудовлетворительность “рабочей политики” правительства, лишающей рабочих элементарных свобод и отдающей их в жертву хищникам капитала; растущая задолженность казны и частичная распродажа России заграничному капиталу; полный развал административных аппаратов, выразившийся в воровстве интендантов и железнодорожных воротил, и шантаже сыскных полиций, в мошенничестве охранок и т. д., — все это, делая для масс очевидной неспособность контрреволюции справиться с дремлющими силами революции, способствует замечающемуся в последние месяцы среди рабочих оживлению, возбуждает среди них интерес к политической жизни страны, зарождает вопросы: что же делать, куда идти и т. д.?

Перед партией встает жгучий вопрос о необходимости широкой политической партийной агитации. Попытки же пользующихся свободой печати либеральствующих контрреволюционеров приручить массы путем легальных “съездов” и “обществ” и подорвать среди них влияние социал-демократии — превращают вопрос о необходимости партийно-политической агитации в вопрос жизни и смерти партии.

Между тем оторванность наших организаций друг от друга и отсутствие (руководящего) практического центра, регулярно действующего в России и на деле объединяющего местные организации в единую партию, исключают возможность осуществления действительно партийной (а не кустарно-групповой) политической агитации, ставят партию перед невозможностью противопоставить что-либо серьезное систематической травле со стороны “либералов” и роняют тем самым партию в глазах рабочих.

Мы уж не говорим о том, что такое положение вещей, вместо того, чтобы вести к использованию “легальных возможностей”, может повлечь за собой самое настоящее использование разрозненных и потому слабых нелегальных организаций “легальными возможностями”, конечно, в ущерб интересам социал-демократии.

Ввиду всего этого, выработку мер для фактического сплочения партии, а, стало быть, и для осуществления партийно-политической агитации Бакинский комитет считает вопросом очередным и неотложным.

БК полагает, что в ряду необходимых мер главное место должны занять:

1) перемещение (руководящего) практического центра в Россию;

2) организация связанной с местами общерусской руководящей газеты, издающейся в России и редактируемой упомянутым практическим центром;

3) организация в важнейших центрах рабочего движения местных органов печати (Урал, Донецкий бассейн, Петербург, Москва, Баку и т. д.).

БК твердо убежден, что проведение в жизнь вышеупомянутых мер могло бы сплотить в социал-демократическую партию все действительно партийные элементы без различия фракций, создало бы возможность широкой политической агитации и существенно облегчило бы дело широкого использования “легальных возможностей” в целях расширения и укрепления нашей партии.

БК предлагает поэтому Центральному Комитету партии немедленно созвать общепартийную конференцию, на обсуждение которой и ставит вышеупомянутые вопросы.

Бакинский комитет, рассмотрев организационный план (“Очередная задача”, № 50 “Пролетария”) созыва общепартийной конференции, находит, что к участию должны быть привлечены (помимо установленного представительства) представители от действующих и действительно существующих партийных нелегальных организаций, причем главное внимание должно быть обращено на крупные центры, где сосредоточены громадные массы пролетариата.

Необходимость такого рода представительства излишне обосновывать (см. специальную резолюцию по вопросу порядка дня конференции).

Признавая необходимость расширенного состава конференции. Бакинский комитет, тем не менее, решительно высказывается против особого представительства от групп, работающих в легальных “организациях”.

БК считает, что особое представительство от таких групп ничего существенного не внесет в работы конференции, как в том случае, когда группа входит в партийную местную организацию, подчиняясь ее руководству, так и в том случае, когда группа только считает себя социал-демократической, — но руководства местной организации не признает. В первом случае представительство партийной организации устраняет необходимость какого бы то ни было иного, особого представительства. Во втором случае особое представительство противоречит самому характеру конференции, которая должна быть безусловно партийной.

Издано отдельным листком

Печатается по тексту листка

Кто не знает Бебеля, маститого вождя германских рабочих, когда-то “простого” токаря, а теперь знаменитого политического деятеля, перед критикой которого, как перед ударами молота, не раз отступали “коронованные особы”, патентованные ученые, слову которого, как слову пророка, внимает многомиллионный пролетариат Германии?

22 февраля сего года исполнилось 70 лет со дня его рождения.

В этот день борющийся пролетариат всей Германии, Интернациональное Бюро Социалистов, организованные рабочие всех стран земного шара торжественно праздновали 70-летний юбилей старого Бебеля.

Чем же заслужил Бебель такой почет, что сделал он для пролетариата?

Как выбрался Бебель из рабочих низов, как он из “простого” токаря превратился в великого борца всемирного пролетариата?

Какова история его жизни?

Детство Бебеля прошло в нищете и лишениях. Еще трех лет лишается он кормильца-отца, бедного чахоточного унтер-офицера. Чтобы найти детям другого кормильца, мать Бебеля второй раз выходит замуж, уже за тюремного надзирателя. Мать с детьми из казармы, где она жила до сих пор, перебирается в здание тюрьмы.

Но через 3 года умирает и второй муж. Оставшаяся без кормильца семья перебирается на родину, в провинциальную глушь, где она живет впроголодь. Бебеля, как бедного, принимают в “школу для бедных”, которую он с успехом кончает на 14-ом году. Но за год до окончания школы его постигает новое несчастье — он лишается матери — последней своей опоры. Круглый сирота, предоставленный самому себе, не имея возможности продолжать образование, Бебель поступает в ученики к знакомому токарю.

Начинается однообразная, каторжная жизнь. С пяти часов утра до семи вечера Бебель проводит в мастерской. Некоторое разнообразие вносят в его жизнь книги, чтению которых он посвящает все свободное время. Для этого он записывается в библиотеку на те 5–6 копеек в неделю, которые зарабатывает, таская воду для своей хозяйки ежедневно утром, до начала работы.

Очевидно нищета и лишения не только не разбили юного Бебеля, не только не убили в нем стремления к свету, а наоборот — еще больше закалили его волю, усилили жажду знания, зародили в нем вопросы, ответов на которые он жадно искал в книгах.

Так в борьбе с нуждой вырабатывался будущий неутомимый борец за освобождение пролетариата.

На 18-ом году Бебель кончает срок ученичества и вступает в жизнь самостоятельным токарем. На 20-ом году он уже присутствует на собрании рабочих в Лейпциге и слушает речи рабочих-социалистов. Это было первое собрание, где Бебель встретился лицом к лицу с рабочими ораторами, Бебель не был еще социалистом, он сочувствовал либералам, но он искренно радуется самостоятельному выступлению рабочих, он им завидует — у него возгорается желание сделаться таким же, как они, рабочим оратором.

С этого времени у Бебеля начинается новая жизнь — у него есть уже определенный путь. Бебель проникает в рабочие организации и усиленно работает в них. Скоро он делается влиятельным, его выбирают в комитет рабочих профессиональных союзов. Работая в союзах, он борется с социалистами, действует заодно с либералами, но, борясь с социалистами, он постепенно убеждается в их правоте.

На 26-ом году он уже социал-демократ. Известность Бебеля растет так быстро, что через год (1867 г.) его выбирают председателем комитета союзов и первым депутатом от рабочих в парламент.

Так Бебель, борясь и побеждая, преодолевая шаг за шагом окружающие его препятствия, — выбирается, наконец, из рабочих низов, превращается в вождя борющихся рабочих Германии.

С этого времени Бебель уже открыто выступает за социал-демократию. Его ближайшая цель — война с либералами, высвобождение рабочих из-под их влияния, объединение рабочих в свою рабочую социал-демократическую партию.

Бебель достигает своей цели в следующем, 1868 году, на Нюрнбергском съезде. Умелая беспощадная атака со стороны Бебеля на этом съезде повела к тому, что либералы потерпели полное поражение, а на развалинах либерализма родилась германская социал-демократия.

Освобождение рабочих может быть делом лишь самих же рабочих, говорил Бебель на съезде, поэтому рабочие должны порвать с буржуазными либералами и объединиться в собственную рабочую партию, — и громадное большинство съезда, вопреки кучке либералов, повторяло за ним великие слова Карла Маркса.

Для полного освобождения рабочих необходимо, чтобы рабочие всех стран объединялись, говорил Бебель, поэтому надо присоединиться к Международному Товариществу Рабочих, — и большинство съезда единодушно повторяло за ним слова великого учителя.

Так родилась социал-демократическая рабочая партия Германии. Бебель был ее повивальной бабкой.

С тех пор жизнь Бебеля сливается с жизнью партии, его печали и радости — с печалями и радостями партии. Сам же Бебель делается любимцем и вдохновителем германских рабочих, ибо, товарищи, нельзя не любить человека, который так много сделал для того, чтобы поставить рабочих на собственные ноги, освободить их от опеки буржуазных либералов и дать им собственную рабочую партию.

1870-й год принес молодой партии первое испытание. Начиналась война с Францией, германское правительство требовало денег на войну от парламента, членом которого являлся и Бебель, приходилось высказываться определенно за или против войны. Бебель понимал, конечно, что война выгодна только врагам пролетариата. Между тем все слои германского общества от буржуа до рабочих охватываются ложным патриотическим жаром, отказ в деньгах правительству называют изменой отечеству. Но Бебель, не считаясь с “патриотическими” предрассудками, не боясь плыть против течения, громогласно заявляет с парламентской трибуны: я, как социалист и республиканец — не за войну, а за братство народов, не за вражду с французскими рабочими, а за объединение с ними наших германских рабочих. Упреки, насмешки, презрение — таков был ответ даже со стороны рабочих на смелое выступление Бебеля. Но Бебель, верный принципам научного социализма, ни на минуту не опускает знамени до предрассудков своих собратьев, — наоборот, он всячески старается поднять их до ясного сознания пагубности войны. Впоследствии рабочие поняли свою ошибку и еще больше возлюбили своего стойкого, сильного Бебеля. Зато правительство наградило его двумя годами тюрьмы, где он, однако, не зевал, написав знаменитую книгу “Женщина и социализм”.

Конец 70-х и 80-е годы приносят партии новые испытания. Встревоженное ростом социал-демократии германское правительство издает “исключительные законы против социалистов”, разрушает партийные и союзные организации, закрывает все без исключения с.-д. газеты, уничтожает свободу собраний и союзов, вчера еще легальную с.-д. партию отбрасывают в подполье. Всем этим правительство хотело спровоцировать с.-д. на неудачные, пагубные выступления, деморализовать и разрушить ее. Нужна была особая стойкость и беспримерная прозорливость, чтобы не потерять голову, вовремя изменить тактику, разумно приспособиться к новым условиям. Многие из социал-демократов поддались провокации и ударились в анархизм. Другие совершенно опошлились и опустились до либералов. Но Бебель неизменно стоял на посту, ободрял одних, умерял неразумный пыл других, разоблачал фразерство третьих и умело направлял партию по истинному пути все вперед, только вперед. Через 10 лет правительство должно было уступить растущей силе рабочего движения и отменило “исключительные законы”. Линия Бебеля оказалась единственно правильной.

Конец 90-х годов и девятисотые годы принесли партии еще одно испытание. Поощренные промышленным подъемом и сравнительной легкостью экономических побед, умеренные элементы социал-демократии стали отрицать необходимость непримиримой классовой борьбы и социалистической революции. Не нужно непримиримости, не нужно революции, говорили они, нужно сотрудничество классов, нам нужны соглашения с буржуазией и правительством, чтобы вместе с ними ремонтировать существующие порядки, — поэтому давайте голосовать за бюджет буржуазного правительства, давайте участвовать в существующем буржуазном правительстве. Этим самым умеренные подрывали основы научного социализма, революционную тактику социал-демократии, Бебель понял всю опасность положения и, вместе с другими вождями партии, объявляет умеренным непримиримую войну. На Дрезденском съезде (1903 г.) он разбивает наголову германских вождей умеренных, Бернштейна и Фольмара, провозгласив необходимость революционных методов борьбы. В следующем году в Амстердаме, перед лицом социалистов всех стран, он разбивает уже международного вождя умеренных, Жана Жореса, еще раз провозгласив необходимость непримиримой борьбы. С тех пор он не давал покоя “умеренным врагам партии”, занося поражение за поражением в Иене (1905 г.), Нюрнберге (1908 г.), В результате партия выходит из внутренней борьбы единой и сильной, поразительно окрепшей, колоссально выросшей, обязанная всем этим, главным образом, тому же Августу Бебелю…

Но Бебель не довольствуется деятельностью только в рамках партии. Его громовые речи в германском парламенте, бичующие затхлых дворян, срывающие маску с либералов, пригвождающие к позорному столбу “имперское правительство”, его многолетняя деятельность в профессиональных союзах — все это говорит за то, что Бебель, как верный страж пролетариата, появлялся везде, где только кипела борьба, где только нужна была его бурная пролетарская энергия.

Вот за что так уважают Бебеля германские и международные социалисты.

Конечно, были у Бебеля и ошибки — у кого их не бывает (только мертвые не ошибаются), — но все мелкие ошибки бледнеют в сравнении с крупными заслугами перед партией, которая теперь, после 42-летнего руководства Бебеля, насчитывает свыше 600 тысяч членов, имеет около 2 миллионов профессионально-организованных рабочих, располагает доверием 3–4 миллионов избирателей, одним мановением руки устраивает стотысячные демонстрации в Пруссии.

И знаменательные дни юбилейного торжества в честь Бебеля совпали с днями наиболее яркого выражения мощи германской социал-демократии, с днями беспримерно организованных многолюдных демонстраций за всеобщее избирательное право в Пруссии.

Бебель имеет полное право сказать, что он недаром поработал.

Такова жизнь и деятельность старого Бебеля, да, очень старого, но слишком юного душой, по-старому стоящего на посту и ждущего новых битв, новых побед.

Только борющийся пролетариат мог родить такого живого, вечно юного, вечно вперед смотрящего Бебеля, как и он сам.

Только теория научного социализма могла дать широкий простор кипучей натуре Бебеля, неутомимо рвущегося к разрушению старого, гнилого, капиталистического мира.

Бебель своей жизнью и деятельностью свидетельствует о силе и непобедимости пролетариата, о неизбежности торжества социализма…

Пошлем же привет, товарищи, дорогому учителю — токарю Августу Бебелю!

Да послужит он примером для нас, русских рабочих, особенно нуждающихся в Бебелях рабочего движения.

Да здравствует Бебель!

Да здравствует Международная Социал-Демократия!

Бакинский комитет РСДРП

Издано отдельной прокламацией 23 марта 1910 г.

Печатается по тексту прокламации

Товарищ Семен! Вчера я получил от товарищей ваше письмо. Прежде всего горячий привет Ленину и др. А потом по поводу вашего письма и вообще о “проклятых вопросах”.

По моему мнению, линия блока (Ленин — Плеханов) единственно правильная: 1) она, и только она, отвечает действительным интересам работы в России, требующим сплочения всех действительно партийных элементов; 2) она, и только она, ускоряет процесс освобождения легальных организаций из-под гнета ликвидаторов, вырывая яму между рабочими-меньшевиками и ликвидаторами, рассеивая и убивая последних. Борьба за влияние в легальных организациях является злобой дня, необходимым этапом на пути к возрождению партии, а блок составляет единственное средство для очищения таких организаций от мусора ликвидаторства.

В плане блока видна рука Ленина, — он мужик умный и знает, где раки зимуют. Но это еще не значит, что всякий блок хорош. Троцковский блок (он бы сказал — “синтез”) — это тухлая беспринципность, маниловская амальгама разнородных принципов, беспомощная тоска беспринципного человека по “хорошему” принципу. Логика вещей строго принципиальна по своей природе и она не потерпит амальгам. Блок Ленин—Плеханов потому и является жизненным, что он глубоко принципиален, основан на единстве взглядов по вопросу о путях возрождения партии. Но именно потому, что это блок, а не слияние, — именно потому большевикам нужна своя фракция. Очень может быть, что в ходе работы большевики окончательно приручат плехановцев, но это лишь может быть. Спать и надеяться на такой исход, хотя бы и очень вероятный, нам, во всяком случае, не следует. Чем сплоченнее будут действовать большевики, чем организованнее будут выступать, тем больше шансов на возможность приручения. Мы должны поэтому неустанно ковать на всех наковальнях. О вперёдовцах ничего не говорю, так как теперь они менее интересны, чем ликвидаторы и плехановцы. Если когда-нибудь очухаются — хорошо, конечно, а нет — бог с ними, пусть варятся в своем собственном соку.

Так я думаю о загранице.

Но это не все и не главное даже. Главное — организация работы в России. История нашей партии показывает, что вопросы разногласий разрешаются не в прениях, а главным образом в ходе работы, в ходе применения принципов. Поэтому задача дня — организация русской работы вокруг строго определенного принципа. Ликвидаторы сразу поняли дело (нюх у них очень развит) и начали примащиваться (уже примостились) в легальных рабочих организациях, причем имеют, оказывается, свой нелегальный русский центр, направляющий и т. д. работу. А мы все “готовимся”, пребываем в стадии репетиций. По-моему, для нас очередной задачей, не терпящей отлагательства, является организация центральной (русской) группы, объединяющей нелегальную, полулегальную и легальную работу на первых порах в главных центрах (Питер, Москва, Урал, Юг). Назовите ее как хотите — “русской частью Цека” или вспомогательной группой при Цека — это безразлично. Но такая группа нужна как воздух, как хлеб. Теперь на местах среди работников царит неизвестность, одиночество, оторванность, у всех руки опускаются. Группа же эта могла бы оживить работу, внести ясность. А это расчистило бы путь к действительному использованию легальных возможностей. С этого, по-моему, и пойдет дело возрождения партийности. Не мешало бы организовать предварительно совещание работников, признающих решения пленума,[100] конечно, под руководством Цека. Все это после “реформы” центральных учреждений[101] и при условии согласия со стороны плехановцев. Очень может быть, что это совещание и даст подходящих людей для вышеназванной центральной группы. Польза такого совещания ясна, по-моему, и во многих других отношениях. А действовать придется неуклонно и беспощадно, не боясь нареканий со стороны ликвидаторов: троцкистов, вперёдовцев. Если плехановцы и ленинцы сплотятся на почве работы в России, они могут не обращать внимания на какие бы то ни было нарекания.

Так я думаю о работе в России.

Теперь о себе. Мне остается шесть месяцев.[102] По окончании срока я весь к услугам. Если нужда в работниках в самом деле острая, то я могу сняться немедленно. “Мысль”[103] № 1 читал. Воображаю, сколько ясности и бодрости внесет среди рабочих даже один только факт совместного выступления вчерашних противников, сколько смуты и хаоса посеет в рядах ликвидаторов. И всякий порядочный человек скажет, что это будет недурно.

В ссылке имеется порядочная публика и было бы очень хорошо снабжать ее периодическими нелегальными изданиями. Пришлите “Социал-Демократ” № 17 и дальше, а также “Приложение” к “Социал-Демократу”. У нас нет “Рабочей Газеты”[104] ни № 1, ни № 2, нет и “Голоса Социал-Демократа”. “Звезду”,[105] должно быть, получим. Адреса для посылок: 1) Сольвычегодск, Вологодской губернии, Ивану Исааковичу Богомолову; 2) Сольвычегодск, Вологодской губернии, Петру Михайловичу Серафимову. Адрес для переписки со мной: Сольвычегодск, Вологодской губернии, дом Григарева, — Николай Александрович Вознесенский.

С товарищеским приветом К.С.

Заказным не надо присылать. Пишите о делах у вас, очень прошу.

Написано 31 декабря 1910 г.

Печатается по копии письма

Примечания:

1

Брошюра К. Каутского была переведена на грузинский язык и издана и Тифлисе в марте 1907 года. В № 7 большевистской газеты “Дро” от 18 марта 1907 года было опубликовано сообщение о выходе брошюры К. Каутского на грузинском языке с предисловием Кобы (И.В. Сталина). — 1.

8

“Голос Труда” — меньшевистская газета; выходила в Петербурге с 21 июня по 7 июля 1906 года. — 11.

9

Трудовики, или “трудовая группа”, — группа мелкобуржуазных демократов; образовалась в апреле 1906 года из крестьянских депутатов I Государственной думы (см. Сочинения И.В. Сталина, т. 1, стр. 410, примечание 77).

Народные социалисты (энесы) — мелкобуржуазная организация; образовалась в 1906 году, выделившись из правого крыла эсеров. Энесы выдвигали политические требования, не выходившие из рамок конституционной монархии. Ленин называл их “социал-кадетами” и “эсеровскими меньшевиками”. — 14.

10

Речь идет о петербургской социал-демократической конференции, состоявшейся 6 января 1907 года по вопросу об избирательной тактике на выборах во II Государственную думу. На конференции присутствовали 40 большевиков и 31 меньшевик. ЦК РСДРП, в большинстве состоявший из меньшевиков, предложил делегатам разделиться на городскую и губернскую конференции. Меньшевики рассчитывали таким путем получить большее количество голосов. Конференция отказалась выполнить это требование, как противоречащее уставу партии. В знак протеста делегаты-меньшевики ушли с заседания. Оставшиеся делегаты постановили продолжать работу конференции. Заслушав доклад В.И. Ленина, конференция высказалась против заключения избирательных соглашений с кадетами, признав таковые не только принципиально недопустимыми, но и политически безусловно вредными. Конференция приняла решение “поставить немедленно на очередь важнейший для Петербурга вопрос о соглашениях с революционной демократией”. Присутствовавшие на конференции представители ЦК — меньшевики заявили, что постановления конференции не обязательны для петербургской социал-демократической организации, а ушедшие с конференции меньшевики выступили в печати с предложением заключить блок с кадетами. — 16.

87

“Письма с Кавказа” были написаны в ноябре — декабре 1909 года и предназначались для опубликования в “Пролетарии” или “Социал-Демократе”. Так как “Пролетарий” к тому времени перестал выходить, “Письма” были пересланы в редакцию Центрального Органа РСДРП — “Социал-Демократ”. “Письмо с Кавказа”, содержавшее резкую критику ликвидаторства, меньшевистская часть редакции “Социал-Демократа” отказалась поместить на страницах Центрального Органа. Письмо было опубликовано в “Дискуссионном Листке” (приложение к “Социал-Демократу”). — 174.

88

Положение 12 июня 1890 года о земских учреждениях было введено царским правительством взамен положения 1864 года. Новое положение, устанавливавшее сословный ценз вместо прежнего имущественного, давало дворянам абсолютное большинство в большей части уездных земских собраний и усиливало зависимость земства от центральной власти. — 178.

89

“Бакинский Пролетарий” — нелегальная большевистская газета; выходила с 20 июня 1907 года по 27 августа 1909 года в Баку. Вышло семь номеров. Первый номер “Бакинского Пролетария” вышел как орган Балаханского района бакинской организации РСДРП, второй номер — как орган Балаханского и Черногородского районов бакинской организации РСДРП; с третьего номера газета становится органом Бакинского комитета РСДРП. “Бакинский Пролетарий” выходил под редакцией И.В. Сталина. В газете напечатан ряд его руководящих статей, вошедших в настоящий том. В “Бакинском Пролетарии” принимали также участие С. Шаумян, А. Джапаридзе, С. Спандарян и другие. На пятом номере издание “Бакинского Пролетария” было прервано. Оно возобновилось 1 августа 1909 года, когда И.В. Сталин бежал из сольвычегодской ссылки и возвратился в Баку. Последний, 7-й, номер газеты вышел 27 августа 1909 года. Редакция “Бакинского Пролетария” была тесно связана о “Пролетарием” и “Социал-Демократом”. — 181.

90

См. настоящий том, стр. 197–200. Ред.

91

Этого еще не понял Дмитриев, который в своей книге “Из практики профессионального движения” “доказывает” необходимость трех союзов на основании “анализа” не условий борьбы нефтяных рабочих, а… техники труда: профессии, мол, разные, а потому и союзы должны быть разные…

92

“Труд” — единый потребительский кооператив рабочих города Баку и нефтепромышленных районов; был организован в начале 1908 года. Число членов кооператива “Труд” составляло около 1200 человек. Кооператив открыл свои отделения в Балаханском, Биби-Эйбатском, Завокзальном и Черногородском районах. В 1909 году кооператив издавал еженедельный журнал “Трудовой Голос”. Большевики принимали активное участие в работе кооператива. — 186.

93

Клубы “Знание — сила” и “Наука” ставили целью содействовать самообразованию нефтепромышленных рабочих. Они организовывали общеобразовательные и технические курсы, кружки, лекции. Средства клубов составляли членские взносы и доходы от лекций и спектаклей. Клубом “Знание — сила”, обслуживавшим нефтепромышленные районы, руководили большевики, клубом “Наука” — меньшевики. — 186.

94

Съезд по борьбе с пьянством открылся в Петербурге 28 декабря 1909 года и продолжался несколько дней. На съезде присутствовало 510 делегатов. Рабочая группа съезда насчитывала 43 человека, в их числе были 2 делегата от бакинских рабочих. Часть рабочих делегатов сразу же после съезда была арестована полицией. — 187.

95

“Дасацкиси” (“Начало”) — грузинская легальная меньшевистская газета, выходившая в Тифлисе с 4 по 30 марта 1908 года. — 189.

96

Ан, Н., Костров — псевдонимы лидера грузинских меньшевиков-ликвидаторов Ноя Жордания. — 189.

97

Под “буржуазией” автор везде подразумевает “среднюю” либеральную буржуазию, “идеологами которой являются кадеты”. — К. Ст.

98

Слова, сказанные Г.В. Плехановым в его речи на международном социалистическом конгрессе в Париже в 1889 году. — 192.

99

Имеется в виду земельный закон (указ), изданный царским министром Столыпиным 9 ноября 1906 года о выделении крестьян из общины на хутора. — 197.

100

В письме говорится о пленуме ЦК РСДРП, происходившем 2–23 января (15 января — 5 февраля) 1910 года в Париже. Пленум принял решение о необходимости “уничтожения всех более или менее организованных фракций и превращения их в течения, не нарушающие единства партийного действия”. По настоянию В.И. Ленина пленум осудил ликвидаторство и отзовизм (однако в резолюции “ликвидаторство” и “отзовизм” прямо не назывались их настоящим именем). Преобладание на пленуме примиренческих элементов дало возможность им провести ряд антиленинских решений. В состав центральных учреждений партии, несмотря на протест В.И. Ленина, прошло несколько меньшевиков-ликвидаторов. После пленума ликвидаторы усилили борьбу против партии. — 211.

101

Имеется в виду постановление о реорганизации (“реформе”) центральных учреждений партии — Центрального Комитета, редакции Центрального Органа, Заграничного бюро ЦК и русской коллегии ЦК, принятое январским пленумом ЦК РСДРП 1910 года (см. “ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК”, часть 1, изд. 6-е, 1940, стр. 157, 158). — 211.

102

В письме говорится о шести месяцах, оставшихся до окончания срока сольвычегодской ссылки И.В. Сталина, т. е. до конца июня 1911 года. — 211.

103

“Мысль” — большевистский легальный ежемесячный философский и общественно-экономический журнал; издавался в Москве с декабря 1910 года по апрель 1911 года. Вышло пять номеров. Журнал был создан В.И. Лениным. Ему же принадлежало фактическое руководство журналом. В №№ 1–4 “Мысли” были помещены статьи В.И. Ленина. Ближайшее участие в журнале принимали В.В. Воровский, М.С. Ольминский, И.И. Скворцов-Степанов. Кроме большевиков в журнале сотрудничали Плеханов и другие меньшевики-партийцы. — 212.

104

“Рабочая Газета” — популярная большевистская газета; выходила в Париже с 30 октября (12 ноября) 1910 года по 30 июля (12 августа) 1912 года. Организатором и руководителем газеты был В.И. Ленин. Пражская партийная конференция (январь 1912 года) отметила заслуги “Рабочей Газеты” в деле защиты партии и партийности и признала ее официальным органом Центрального Комитета партии. — 212.

105

“Звезда” — большевистская легальная газета; выходила в Петербурге с 16 декабря 1910 года по 22 апреля 1912 года (сначала еженедельно, затем два и три раза в неделю). Деятельность “Звезды” направлял В.И. Ленин; он систематически присылал из-за границы свои статьи для газеты. Ближайшими сотрудниками “Звезды” были В.М. Молотов, М.С. Ольминский, Н.Г. Полетаев, Н.Н. Батурин, К.С. Еремеев и др. В газете принимал участие А.М. Горький. Весной 1912 года во время пребывания в Петербурге И.В. Сталин непосредственно руководил работой газеты и поместил в ней ряд статей, напечатанных в настоящем томе. Тираж отдельных номеров газеты достигал 50–60 тысяч. “Звезда” подготовила выход ежедневной большевистской газеты “Правда”. 22 апреля 1912 года царское правительство закрыло “Звезду”. Продолжением “Звезды” была “Невская Звезда”, выходившая по октябрь 1912 года. — 212.