МИСТИФИКАТОР

Шумный указ Ельцина об отстранении Чубайса от должности первого вице-премьера, подписанный в январе 96-го года, а затем, спустя месяц, приглашение его для участия в своей предвыборной кампании, в которой Чубайс оказался практически ведущей фигурой, а затем, уже в июне, не менее шумное, если не сказать шоковое, назначение Анатолия Борисовича на пост руководителя президентской администрации говорят о неадекватности президента. Хотя если предположить глубоко и всесторонне продуманный замысел, то….

Состояние президентского здоровья инициирует неадекватность и противоречивость всех его решений на протяжении всего этого года. Чубайсовские взлеты и падения лишь в незначительной мере зависят от самого Чубайса. Тогда в чем же дело? В очевидном: самочувствие президента перестает быть фактом личной биографии Ельцина. В зависимости от состояния его здоровья выстраивается тактика давления на президента. Больной президент более сговорчив. Отставку Чубайса можно было охарактеризовать сжато — выиграли Сосковец и Коржаков. Они подыграли тем политическим силам в лагере Ельцина, которые утверждали: Чубайс — камень на ногах ельцинской команды; освободись Ельцин от Чубайса, и его популярность поползет вверх. Отставка Чубайса могла быть воспринята как предвыборный трюк Ельцина, когда его штаб возглавлял Олег Сосковец. Его додавили, и он уступил. Он мог освободить Чубайса без комментариев, и в этом шаге было бы больше ельцинского, но он странным образом разговорился и практически изложил философию тех, кто работал на уничтожение Чубайса. Чубайс, оказавшийся в предвыборном штабе, есть результат сопротивления демократов. Банкиры еще к тому времени не созрели. Они еще занимались политическим спиритизмом, вызывая дух Международного валютного фонда. Они еще гадали, с какой карты начать игру. И хитрый Березовский еще числился в команде Сосковца.

А вот новое назначение А.Чубайса — это уже в определенной степени и результат его собственных усилий. Чубайс вывел из игры Сосковца, Коржакова, Барсукова и, если можно так выразиться, расчистил дорогу на Олимп. Наступил час массированного давления. На этот раз давление уже оказывали другие силы, получившие доступ к телу. Ельцин решился обновить, а по сути, заменить окружение. Шаг и разумный, и доказанный историческими аналогиями в политической жизни других стран. Боязнь оказаться совсем без окружения делает президента более уступчивым в момент формирования кремлевской команды нового состава. Как ни странно, период смены команды, тем более когда президент нездоров, — период наибольшей зависимости лидера от ситуации. Те, кому верил, покинули его, иных выгнал сам. Они вместе с собой унесли знание его просчетов и слабостей. Эти новые, молодые, полные энергии, должны компенсировать его убывающие силы. Начальная уступка им с его стороны есть плата за предполагаемую верность. Он всегда может сказать: я взял Чубайса не вопреки Коржакову и Сосковцу (с этими все ясно), я выбрал Чубайса вопреки недовольству общества. Я буду поддерживать Чубайса, пока могу. Последней фразы президент не произносил, но она в некотором роде фраза штатная, из ельцинского гарнитура. И высказывалась она ранее применительно к другим людям, помеченным высочайшим доверием: Юрию Петрову, Владимиру Шумейко, Виктору Черномырдину, Павлу Грачеву. Продолжительность рокового «пока» определяет сам президент. Именно в такие моменты начинают вспоминать о президентской интуиции.

Причина вторая. Следовало сменить тактику, а точнее, «самовидение» собственного окружения. Практика максимальной приближенности не оправдала себя. Человек, располагающий доверительной информацией о жизни и поведении президента, в случае изменения своего должностного положения или отстранения от должности, может использовать эту информацию в корыстных целях и во вред президенту. Никакого кодекса должностной чести не существует. История с Коржаковым и Баранниковым оставила достаточный след. Сейчас, оглядываясь назад, стоит сказать добрые слова в адрес Геннадия Бурбулиса, который, пережив период максимального доверия со стороны Бориса Ельцина, не употребил его впоследствии во зло президенту, хотя был долго мучим незаслуженной обидой. Новая кремлевская команда президента — команда дистанционная. Это, скорее, проамериканский вариант формирования президентской команды: более рациональный, более холодный, но и более цивилизованный, лишенный банно-массажного либо застольного синдрома «Ты меня уважаешь?!». Именно в такой тип команды Анатолий Чубайс вписывается наиболее органично. Они могут и не любить президента, но именно он привел их к власти, когда им было по тридцать с небольшим, опередив их возможные выдвижения при старых порядках как минимум на пятнадцать лет. Без него они бы не стали властью. Оставшись наедине, они сочувствуют себе и ругают президента. Его болезнь — это ловушка, в которую они угодили. Но тут же добавляют: «Все равно, это лучше, чем…»

У них непростая задача: как при больном президенте доказать свою самостоятельность и эффективность как управленцев, как добыть авторитет внутри страны? Самое поразительное, что даже больной президент их опора. Разумеется, они помогли ему победить на выборах, но без его имени этой победы быть не могло. Даже спустя пять лет в уравнении власти не поменялись слагаемые. Не от их присутствия зависит его значимость как президента, а при наличии его в этой должности у них остается шанс оставаться властью, как таковой. Казалось бы, прекращение войны в Чечне достаточно развязывает руки, позволяет сосредоточиться на других, более насущных проблемах. Надо отдавать себе отчет, что усиливающаяся помощь России со стороны Запада будет тиражировать проблемы. Мы странная страна. На протяжении многих лет мы пугали наших оппонентов своей силой, теперь мы пугаем разрушением этой силы. Удручающе точны слова генерала Лебедя: «Наших обломков хватит на всех!»

Опять власть оказывается в положении, когда львиная доля ее усилий будет потрачена на сохранение власти, а не на развитие страны. Видимо, в этом пасьянсе самой спорной является карта Чубайса. Чубайс — это кремлевский громоотвод. У него сложные задачи: не называя своих властных возможностей (их наличие в руках Чубайса раздражает оппозицию), тем не менее употреблять их для страхования очевидно растерянного правительства. Ситуационная критическая масса нарастает. Ни одна из проблем (неплатежи, разгул преступности, спад производства, кризис системы образования, суверенные посягательства региональных элит) не имеет даже начальных импульсов положительного решения. И уже не понять, какой кризис первичен, а какой вторичен. Кризис отечественного производства и социального развития страны порождает кризис власти. Или кризис власти, снижение энергетики управления порождает общественную и общегосударственную деградацию. Поведение власти в таких условиях симптоматично. Недавняя февральская поездка Анатолия Чубайса в Давос в ранге руководителя кремлевской администрации, сразу после посещения этого экономического форума Черномырдиным, выглядит по меньшей мере необъяснимой. Тем более что акцент в выступлении Чубайса был сделан на проблеме расширения НАТО на восток. Жесткая позиция, которую по этому вопросу занял Чубайс, должна продемонстрировать не столько решительность многонациональной России, сколько показать Западу, что отношение реформаторского крыла российской власти столь же негативно к этой идее, как и консерваторов, умеренных и даже оппозиции. Тем самым развеяна иллюзия, что реформаторы в этом вопросе являются союзниками НАТО.

Вряд ли доклад Чубайса, произнесенный на английском языке, усилил русский текст Черномырдина. Как мы сказали, он решал совсем другую задачу. Тем более что вопросы внешней политики — прерогатива самого президента, а в его отсутствие — премьера, но никак не главы президентской администрации. Что этим шагом хотел подчеркнуть президент, если он давал согласие на эту поездку Чубайса в Давос? Недоверие к премьеру? Вряд ли. Да и зачем? Усилить экономическое давление и показать, что Кремль не просто страхует правительство, но и в параллель ему расширяет поле экономической игры? Общеизвестна связь Чубайса с западными банкирами и финансовыми группами он пять лет был ключевой фигурой в правительстве, отвечал за эффективность экономических реформ. Но во всех случаях Чубайс был вице-премьером и маловероятно, чтобы его экономический курс был отличен от курса премьера. А может, он поехал разъяснять западной финансовой элите, почему Дума уничтожает Чубайса и заигрывает с Черномырдиным? Вопросов масса, а ответов, должных объяснить сверхнеобходимость этой поездки, нет.

Попробуем чуть-чуть попятиться и оказаться в последней декаде января 97-го года, когда разразился скандал вокруг Чубайса. Были преданы гласности доходы главы президентской администрации, с которых он якобы не заплатил налоги. Доходы, в мироощущении российского обывателя, который в большинстве своем не шикует, значительные — 296 тысяч долларов, переведенных на один из банковских счетов Чубайса, странным образом преданный огласке. Факт сам по себе дикий, полностью перечеркивающий принцип цивилизованного рынка сохранения тайны вкладов. Чубайс легко отбил эту атаку и доказал, что и декларации о доходах заполнил, и все положенные налоги заплатил сполна.

Как и следовало ожидать, парламентская оппозиция на этом не успокоилась. По слухам, цифры доходов Чубайса стали расти, как и количество якобы чубайсовских банковских счетов. На все это можно было бы махнуть рукой. Очередная политическая склока, затеянная депутатами-коммунистами. Очередной компромат. Как я уже сказал, непонятным в этой ситуации остается утечка информации из «Мост-банка», который славится наиболее профессиональной службой безопасности. Остается предположить, что эта утечка была санкционирована определенными персонами внутри банковского пула, что по-своему симптоматично и подтверждает предположение о разрыве брачных уз между ведущими банкирами и Чубайсом. А если это так, то можно предположить, что поспешная поездка Чубайса в Швейцарию была связана с этими скандалами. А точнее — дадим волю своей фантазии, — наличием счетов в зарубежных банках и желанием проверить их гарантированную защищенность от слухов и скандальной огласки.

Поездка Чубайса в Давос не сломила решительности Запада по отношению к расширению НАТО на восток, она лишь усилила недоумение по поводу согласованности действий внутри общероссийских властей.