Какая удача, что люди устроены так, что ими можно манипулировать без их ведома. Мне нужно только нажать на ментальную стартовую кнопку, чтобы вы как запрограммированный робот начали делать то, что мне нужно. Профессиональные манипуляторы превратили убеждение в настоящее искусство. Вот почему я хочу посвятить вторую часть книги самым распространенным формам поведения под воздействием манипуляций. Все мы — запрограммированные роботы. И в этом вам предстоит убедиться.

Все рассказанные в книге способы вы можете опробовать сами, чтобы понять, как именно они работают. Или чтобы манипулировать людьми в вашем окружении. В этой части книги вы найдете описания разных методов манипулирования и конкретные советы по их применению. Уверен, со многими приемами вы уже сталкивались на практике, сами того не подозревая. Скоро вы узнаете причину многих своих поступков, научитесь управлять людьми и преуспеете в искусстве флирта. Вам решать, как применить ваши новые знания.

Поверив во что-то или приняв чью-то сторону, мы превращаемся в радио, транслирующее один канал. Именно этот канал решает, какую информацию принять нашему сознанию, а какую — отклонить. Эта своеобразная цензура — психологический механизм, обусловленный физическим строением человека. Если бы мы реагировали на малейший импульс со стороны окружающего нас мира, то наша нервная система не выдержала бы такой атаки информации, мысли и чувств. Я уже писал вначале, что мы тщательно фильтруем поступающую к нам информацию. Без этого в современном обществе никак не обойтись. Проблема только в том, по каким критериям мы отбираем информацию. Один из основных критериев отбора в потоке информации — это узнавание. Мы чаще обращаем внимание на то, что нам уже знакомо, или то, что нам нравится. В такой ситуации «узнавать» и «любить» часто означают одно и то же.

Эксперт по поведению Роберт Зайонк в восьмидесятые годы занимался изучением социальных и когнитивных процессов у человека. В Мичиганском университете он провел эксперимент, доказывавший: чем чаще мы что-то видим, тем больше нам этот предмет нравится. На трех этапах эксперимента ученый показывал участникам ничего не значащее слово, китайский знак препинания и фотографии студентов из выпускных альбомов. Все эти вещи демонстрировали до 25 раз, и чем чаще участники видели их, тем больше они им нравились. Другие исследования подтверждают открытие Зайонка. Чем чаще мы слышим песню по радио, тем больше она нам нравится. Чем чаще мы видим рекламный ролик по телевизору, тем больше нам хочется купить этот маргарин. Или вспомните ваш любимый фильм? Вы ведь видели его сто раз, а вам хочется смотреть его снова и снова. Не верите? Спросите вашу подругу, сколько раз она смотрела фильм «Реальная любовь»?

Только вы совсем не замечаете, что ваша любовь вызвана тем, как часто вам попадался на глаза ее предмет. Более того, вам даже необязательно его видеть. В одном эксперименте участникам показывали на экране фотопортреты людей, но показывали на долю секунды, чтобы человек ничего не запомнил. И несмотря на это, когда участники позднее лично встретились с людьми с фотографий, они проявляли больше симпатии к тем, чье лицо чаще мелькало на экране. А нами успешней будет манипулировать тот, кто нам нравится, поэтому участники эксперимента легко попали под влияние «популярных людей».

Давайте подумаем. Речь идет о подсознательном узнавании. Люди смогли оказывать влияние на участников эксперимента несмотря на то, что те считали, что видят их впервые. Означает ли это, что если политик хочет победить на выборах, ему достаточно купить рекламное время на телевидении и демонстрировать свой портрет сто раз в секунду? Да, означает. При условии, что нас ничто не отвлекает от просмотра рекламы. Иначе мы просто отведем взгляд и пропустим все эти скрытые изображения. Слава богу, мы редко обращаем особое внимание на рекламу и стараемся ее избегать. К тому же неизвестно, насколько сильно это подсознательное воздействие. Что происходит с нами от того, что мы видим фотографию премьер-министра по сто раз на дню? Доверяем ли мы ему больше или меньше? И делаем ли мы это осознанно или бессознательно?

Чем чаще мы видим что-то в рекламе, тем больше нам это нравится и тем «правдивее» и «реальнее» нам этот предмет кажется. Мы доверяем тому, что уже видели раньше. Вы можете убедиться в этом на таком простом примере, как покупка стирального порошка. Представьте, что вы подходите к полке в магазине и видите огромное количество марок стирального порошка. В одном только моем соседнем магазине я насчитал 32 разных вида порошка. Разумеется, не так уж и важно, какой из них вы купите. Можно потратить время и изучить все описания на упаковках и провести сравнительный анализ цен. Но станете ли вы это делать? Опыт показывает: вместо того, чтобы сравнивать и выбирать самое эффективное средство по разумной цене, вы возьмете ту марку, которую уже брали или о которой неоднократно слышали в рекламе. Вы покупаете один и тот же порошок снова и снова именно потому, что постоянно видите его в рекламе. Во время одного из опросов для программы «Мозговой штурм» я получил интересный ответ участника. Мужчина написал в анкете: «Реклама меня не интересует. Я покупаю то, что я хочу». Но он не подумал, что он чтото хочет именно потому, что видел это сто раз в рекламе.

Если бы все это было правдой, то увеличение рекламы на телевидении приводило бы к росту продаж. Эту зависимость легко выявить и измерить, и маркетологи подтверждают ее существование. Если какой-то продукт рекламируют на телевидении, он лучше продается. И не важно, нравится нам рекламный ролик или нет. Даже если это объявление в газете, полное грамматических ошибок, это тоже никак не влияет на наше узнавание. Потому что, стоя перед полкой с пивом, мы думаем не о порнографическом ролике с плохим дубляжом, а о том, что это пиво мы где-то уже видели и его можно брать. И чем лучше мы знаем товар, тем больше верим в его качество и полезность. То же самое и с человеком: чем чаще мы видели политика по телевизору, тем больше вероятность, что мы проголосуем именно за его партию.

Но есть одно «но». Если нам постоянно показывают одно и то же, нам это надоедает. Нам становится скучно и даже противно от вида такой рекламы. Психолог Дэвид Шуман решил исследовать этот процесс, а заодно проверить, что произойдет, если рекламу немного видоизменить. Участникам эксперимента продемонстрировали фальшивую телепередачу, где в рекламных паузах крутили ролик о выдуманной ручке «Омега 3». Полгруппы смотрели передачу, в которой повторялся один и тот же ролик. Другой половине группы показывали разные ролики, рекламирующие всю ту же выдуманную ручку.

Обычно мы не концентрируем внимание на рекламе. Мы просто смотрим телевизор, не задумываясь о содержании рекламных роликов. Тем не менее, если показывать постоянно одно и то же, нам это быстро надоедает, и более того — начинает раздражать. Если же реклама варьируется, то она нас не раздражает. Напротив, чем больше разнообразия, тем позитивнее мы ее воспринимаем.

Другое дело, когда мы сознательно оцениваем рекламу. В этом случае люди одинаково уставали как после восьми просмотров одного ролика, так и после восьми просмотров разных роликов, посвященных одному и тому же продукту. В этом случае мозг анализировал поступающую в него информацию, вычленял ее суть, отбрасывал лишнее и, разумеется, давал сигнал: несмотря на все разнообразие, содержание роликов было одинаковым и, возможно, человека пытаются одурачить.

Вам кажется, что я противоречу самому себе, потому что участникам всех этих экспериментов с бессмысленными словами и демонстрацией фотопортретов на экране не надоедало на них смотреть. Более того, чем чаще они повторялись, тем лучше был результат. Но не стоит забывать, что изображения (лиц, например) демонстрировались лишь малую долю секунды и при этом не несли никакой дополнительной смысловой нагрузки. Другое дело — рекламный ролик, на него мы смотрим гораздо дольше, и информация, которую он несет, сложнее по содержанию. Практика показывает, что мы быстрее устаем от просмотра тридцатисекундного рекламного ролика с повторами, чем от просмотра того, что не успеваем осознать изза краткости демонстрации.

Но как же тогда наша любимая песня или фильм? Почему мы можем смотреть/слушать их сто раз и хотеть еще и еще? Ведь если верить теориям Шумана, то на пятидесятый раз нас должно уже тошнить. Но и здесь есть небольшой нюанс. Мы сами сделали выбор, сами решили, какой диск вставить в проигрыватель и на какую кнопку нажать на айподе. Другими словами, мы сами выбираем, что смотреть/слушать, и если нам вдруг надоест смотреть любимый фильм или слушать любимую песню, мы спокойно сможем их выключить и поставить что-то другое. Таким образом, отношение к тому, что мы сами выбрали, резко отличается от того, что нам навязывают. Иначе почему нас так раздражают рекламные паузы в сериале?

В силу повторения свято верил Йозеф Геббельс, министр пропаганды в правительстве Гитлера. Все свои пропагандистские кампании он строил на одном простом наблюдении: «массы» считают истинной ту информацию, с которой они лучше всего знакомы, ту, с которой они чаще всего сталкивались. Вот как эту мысль выражал сам Геббельс:

«Массы примитивнее, чем нам кажется. Вот почему пропаганда всегда должна быть простой по форме и часто повторяться. Чтобы добиться значительных результатов в манипуляции общественным мнением, нужно упростить проблемы и не уставать повторять их снова и снова, невзирая на протесты интеллектуалов».

Забавно. Такое ощущение, словно он говорит о рекламах шоколадных яиц «Киндер-сюрприз» Согласно Геббельсу, именно благодаря постоянному повтору примитивных сообщений мы получаем представление о мире и своем месте в нем. Именно эти постоянные повторы «простых истин» решают, что правда, а что ложь и как тебе нужно жить.

Главный секрет пропагандистов — повторять свои сообщения как можно чаще. Человек не способен критически оценивать всю ту информацию, которая ежесекундно бомбардирует его сознание. Здесь не помогут никакие фильтры. Не удалось в этот раз — удастся в следующий, и вот уже пропагандист добился своего — благодаря несовершенству наших защитных механизмов и критериям отбора информации.

Еще раз повторюсь: «Мы больше подвергаемся воздействию того, что нам нравится. Чем больше нам нравится человек, тем охотнее мы позволяем ему собой манипулировать». Поэтому, если я хочу оказывать на вас влияние, мне лучше сначала вам понравиться. Противоположный вариант здесь тоже работает: «Мы не слушаем тех, кто нам неприятен». Большую часть моей предыдущей книги «Искусство чтения мыслей» я посвятил тому, как вызывать доверие других людей и строить с ними хорошие отношения, основанные на взаимной симпатии. Симпатия — это залог успешного влияния. В книге «Искусство чтения мыслей» я поделился с читателями методами невербальной коммуникации, основанными на убеждении собеседника в том, что вы — такой же, как он: мыслите так же, чувствуете то же самое, ведете себя так же, как и он. Другими словами, эти методы основаны на узнавании в другом человеке своих характерных черт. Те, чья работа зависит от убеждения других людей, например продавцы и политики, все время пытаются вас убедить в следующем: «у вас одна цель», вы «должны быть заодно», вы «одна команда». То есть они пытаются причислить вас к определенной группе — группе людей, думающих так, как выгодно манипуляторам. Одежда тоже имеет отношение к узнаванию. Многочисленные исследования подтверждают, что люди более склонны помогать тем, кто носит ту же одежду. В начале семидесятых был проведен любопытный эксперимент. Часть людей одели как хиппи, а часть — в обычную одежду. Их задача была стоять рядом с университетом и просить у прохожих денег на срочный телефонный звонок. Люди в той же одежде, что и студенты/ преподаватели университета, не встретили отказа в своей просьбе, тогда как бедные «хиппи» остались ни с чем. Меньше половины участников эксперимента, одетых как хиппи, получили заветную монетку.

Волшебники Penn&Teller продемонстрировали, что люди охотнее слушают тех, кто на них похож, и как они слабы перед властью авторитетов. Это подтверждает ранее упомянутое в книге выражение Кэветта Робертса о том, что 90–95 % людей — последователи и имитаторы и только 5 — 10 % — лидеры и инноваторы. В своей программе «Bullshit» (Чушь) исследователи попросили женщину произнести речь на фестивале мира. Одетая так же, как одеваются защитники окружающей среды, она произнесла зажигательную речь о вредных факторах для экологии и попросила людей поставить свои подписи под призывом запретить дигидромоноксид. Сотня человек с большим энтузиазмом выслушали речь и подписались под призывом. В речи содержались следующие слова: «Дигидромоноксид — в воде, которую вы пьете. Дигидромоноксид везде. Крупные предприятия ничего не делают, чтобы этому помешать» и т. д. И ни один из них не спросил женщину, что же такое дигидромоноксид. А ведь это всего-навсего название формулы воды, то есть H₂O.

Другой способ создать сходство, которого на самом деле нет, это придумать его. Например, придумать общие интересы или сходное происхождение. Продавцы автомобилей стараются по внешнему виду клиента или его машины угадать, какое у него хобби. Если в вашей машине валяется диск Flaming Lips, то продавец скажет, что его сын только что побывал на их концерте. Лежит в багажнике палатка, то по ходу разговора продавец непременно расскажет вам, как он любит ходить в походы. Если он заметит на сиденье клюшки для гольфа, то обязательно пожалуется, что из-за дождя не смог попасть в лунку. Почувствует ваш диалект — сообщит, что у него в вашей деревне родственники. И так далее. Если человек пытается вас в чем-то убедить и при этом пользуется такими примитивными методами, будьте настороже. Скорее всего, он пытается склонить вас к покупке.

Все эти методы позволяют эффективно манипулировать людьми, но самый лучший совет я приберег напоследок. Вместо того чтобы выискивать сходство между вами и жертвой манипуляции (сходство, которого может и не быть), можно его создать искусственно. Попробуйте стать похожим на вашего собеседника. Это прекрасный способ завоевать доверие, способ, о котором почти никто не знает. На самом деле в этом нет ничего сложного. Основывается метод на здравом смысле. Психотерапевты часто говорят о том, что чувства, которые к ним испытывают пациенты, — это перенесение чувств пациента к его родителям или партнеру, чувств, которые они не могут выразить у себя дома. Именно это объясняет, почему так много пациентов влюбляются в своих психотерапевтов. Они проецируют свои романтические чувства на тех, кто их «понимает», в данном случае — на психотерапевта (или «лучшего друга»). Но на самом деле эти чувства направлены на другого человека. Вот почему врачей обычно просят быть осторожными в этом вопросе.

То же самое происходит с вами, когда вы встречаете человека, похожего на кого-то очень вам близкого. Неосознанно вы начинаете вести себя с новым знакомым точно так же, как вели себя с тем человеком. Если вы ненавидели того человека, то и к новому знакомому отнесетесь негативно. Если новый знакомый похож на вашего бывшего возлюбленного, то вы помимо воли начнете испытывать к нему романтические чувства. Просто новый знакомый пробудил в вас ассоциации и чувства, когда-то заложенные тем, первым субъектом. Это тоже является формой прайминга и происходит неосознанно. Вы можете не замечать сходства водителя автобуса с вашей школьной любовью, но все равно начинаете испытывать к нему симпатию. Иногда это доставляет проблемы. Как узнать, любите ли вы кого-то или только проецируете на него ваши чувства к прежнему партнеру? Ведь и тот и другой — брюнеты с голубыми глазами.

Гениальному манипулятору, чтобы воспользоваться этой особенностью человеческого мозга, нужно только узнать о прошлой жизни жертвы, чтобы найти человека, которому та доверяла или в которого была влюблена. Затем манипулятору остается только одно: стать на него похожим, повторяя поведение, имитируя стиль в одежде и подражая языку тела. Это прекрасно работает в обоих направлениях. Если вы хотите от кого-то избавиться, вам нужно только выкрасить волосы в черный цвет, приклеить усики и говорить с немецким акцентом.

Мы подвергаемся 3000 формам рекламного воздействия каждый день, и только 50 % достигает нашего подсознания. Сознательно же мы воспринимаем только 1–2 % рекламной информации.

(Маршалл Коэн, «Почему покупатели делают это»)

Демонстрация фотопортретов в ускоренном ритме, возможно, напомнила вам кое-что. Может, вы уже слышали о том, что такое сублиминальное воздействие (предпороговое воздействие, влияние). Это когда человека подвергают рекламному стимулу, но так быстро или так слабо, что сознательно он не успевает это заметить. Смысл в том, что мы все равно подвергаемся манипуляциям, сами того не подозревая. Таким образом, людей можно заставить поверить политику, о котором они только что прочитали в газете, или купить новый пылесос. Звучит просто фантастически, но сублиминальное воздействие существует в реальности.

В 1955 году исследователь Никсон продемонстрировал, что если людям сублиминально показать какое-то слово, а потом попросить их наугад назвать любое слово, какое только придет в голову, то первым они называли именно то, что им только что показывали. Другой исследователь по фамилии Юнг пошел еще дальше. Он доказал, что люди во сне реагируют даже на самые тихие звуки. Например, когда кто-то зовет их по имени. (Реакцию определяли по физическим изменениям, их еще называют психогальваническими.) Если человек вдруг просыпается во время такого эксперимента, то обычно он не помнит, что его разбудило. Очевидно, в мозгу заложен механизм, реагирующий на стимуляцию определенного рода, которая важна для жизни и безопасности человека. Даже когда сознание спит, нервная система бодрствует и реагирует на любую потенциальную угрозу. Но как определить границу между сознательным и сублиминальным восприятием? У этой науки долгая история.

На дворе 1957 год. Прошло два года со времен эксперимента Никсона, и вы находитесь в кинотеатре и не где-нибудь, а в НьюДжерси, собираясь посмотреть новый фильм «Пикник». Конечно, вы возлагаете большие надежды на этот фильм, но все же не настолько большие, чтобы во время просмотра чувствовать неудовлетворенность. Сначала вы испытываете голод. Конечно, фильм называется «Пикник», но почему вам хочется именно попкорна? А если точнее, попкорна с кока-колой. В чем же дело? Под конец вы уже не в силах сдерживаться. Вы выходите посреди сеанса, чтобы купить попкорна, и с удивлением обнаруживаете, что вы не одни. К киоску в холле выстроилась длинная очередь. Неделей позже вы, сидя у себя дома, раскрываете газету, и бутерброд встает у вас посреди горла. В газете статья об эксперименте, проведенном исследователем в области рыночной психологии Джеймсом Викари именно в том кинотеатре, где вы смотрели «Пикник». Викари по ходу фильма демонстрировал ничего не подозревающим зрителям на долю секунды следующие кадры: «Голоден — ешь попкорн» и «Пей колу». Картинка была на экране одну трехтысячную долю секунды, и сознание человека не успевало ее зафиксировать (так называемый двадцать пятый кадр). Шесть недель шел эксперимент, и невольными его участниками стали тысячи американцев. В результате эксперимента цифры продаж попкорна выросли на 57,7 %, а колы — на 18,1 %.

Теперь перенесемся на 33 года вперед, в лето 1990 года. Главный международный скандал лета. Рокгруппу Judas Priest обвинили в том, что они спровоцировали самоубийство двух подростков. Рэй Белкнэп и Джеймс Вонс покончили с собой после неоднократного прослушивания песни «Better than you, better than me» 1978 года, в которую была вставлена скрытая команда: «Сделай это». Под «сделать это» подразумевалось положить конец никчемной и бессмысленной жизни, на которую и отреагировали неуверенные в себе и склонные к депрессии подростки. У вас мурашки бегут по коже. Вы уже готовы выкинуть все свои старые пластинки восьмидесятых. Но перед этим вы включаете проигрыватель, прослушиваете свои любимые песни и с ужасом начинаете различать все больше и больше скрытых команд, вмонтированных в записи. А прокрутив записи задом наперед, вы найдете еще больше призывов к убийству, восхвалений дьяволу, матерщины и порнографии и начнете сомневаться в своем психическом здоровье. А если то, что вы творили в юности, было вызвано именно этими скрытыми командами?

На дворе 2000 год. В США выборы. Республиканцы изготовили рекламный ролик и демонстрируют его по каналам всей страны. В ролике идет атака на кандидата Альберта Гора и его «прогрессивные идеи», и кандидата в президенты обвиняют в том, что весь прогресс обернется очередными бюрократическими проволочками. Поанглийски бюрократы — bureaucrats, и в конце фильмы последняя часть слова — rats — резко увеличивается и начинает мигать. Все это происходит только тридцатую долю секунды, но этого достаточно, что в мозгу зрителя отложилось: «Эл Гор и его сторонники — крысы» (rat — крыса, англ.). Разумеется, республиканцы выиграли эти выборы.

Все вышеописанное произошло в реальности. Или не произошло. Правда заключается в том, что неоднократно совершались попытки манипулировать сознанием с помощью скрытых команд. И по-прежнему совершаются. Но такие попытки сложно отследить, потому что манипуляторы не спешат их обнародовать (скорее, они всячески будут уверять вас в обратном). Обычно если кто и обнаруживает эти попытки, то по чистой случайности. Зато мы точно знаем случаи, когда никаких манипуляций над сознанием зрителей не производилось. И именно во время показов фильма «Пикник» в Нью-Джерси в 1957 году.

Джеймс Викари очень хотел прославиться. При этом прославиться он хотел за счет новых и оригинальных идей, которыми, как ему казалось, он обладал. Разумеется, его эксперимент не мог не привлечь внимание общественности. Но он не учел одного: люди попросят его повторить знаменитый эксперимент. Викари согласился, но почему-то оборудование все время было в неисправности. Когда же оно заработало, результат оказался совсем не таким, как ожидалось. То же самое произошло и с другими подобными экспериментами. Спустя год после сенсационного заявления Викари канадская телепередача попробовала передавать двадцать пятым кадром сообщение: «Звони сейчас». Этот призыв появился на экране 352 раза, но на звонках в студию это никак не сказалось. В конце передачи ведущий объявил, что они использовали сублиминальное сообщение и попросили зрителей написать, как именно выглядела «скрытая команда». «Может, они просто постеснялись позвонить?» — предположили устроители эксперимента. На телевидение прислали более 500 писем. И ни один из зрителей не дал правильного ответа. Более того, половина авторов писем признались, что чувствовали голод или жажду во время просмотра передачи и решили, что команда касалась именного этого. Разумеется, они слышали об эксперименте Викари и, услышав о «скрытой команде», «вспомнили», что им при этом надо было чувствовать. Это доказывает, какими эффективными бывают наши ожидания. Настоящее плацебо для подсознания. Шокирует другое: как легко мы изменяем собственную реальность и как неуверены в собственных чувствах и воспоминаниях.

Пятью годами позже Викари признался: единственное, что он сделал, это попытался запатентовать устройство, демонстрирующее изображения в долю секунды, и что у него нет никаких доказательств влияния сублиминальных/скрытых посланий на подсознание. В начале девяностых еще можно было посетить тот самый кинотеатр в Нью-Джерси. Те, кто там побывал, отметили, что он просто физически не мог вместить то количество человек, о котором говорил Викари. Скорее всего, самый знаменитый эксперимент с сублиминальным воздействием был мистификацией. Если бы кто-нибудь тогда потрудился спросить продавца попкорна, то услышал бы в ответ, что этот день ничем не отличался от любого другого.

В шестидесятые годы люди заинтересовались скрытыми командами в музыке. Backmasking — это когда в текст песни вплетены сообщения, но задом наперед. Утверждалось, что даже «Битлз» использовали этот прием в своих песнях, например чтобы распространить слухи о смерти Пола Маккартни. Backmasking использовался для того, чтобы замаскировать нецензурное слово или ради шутки. Например, «Пинк Флойд» замаскировали следующее сообщение: «Поздравляю! Вы нашли скрытую команду!»

Но существует и другой феномен — фонетическая реверсия. Можно читать слово или фразу наоборот, и при этом создаются новые слова и фразы. Очень трудно различить в тексте песни фразу, да еще и прочитать ее наоборот, если, конечно, кто-то вам не скажет: «Ты слышал? Слышал? Они поют „Сатана“! Слышишь? Прислушайся! Вот сейчас!»

После такого как не услышать!

Услышать все эти скрытые команды призывал сумасшедший религиозный фанатик — Пастор Гринвалд из США, который в 1982 году публично разбивал пластинки в знак протеста против сатанинских строк в рокмузыке. Вероятно, у пастора Гринвалда было много свободного времени. Иначе когда он успел прослушать все эти пластинки задом наперед? Но его «открытие» вызвало панику не только в США. Разумеется, легко слышать то, что хочется слышать, и гораздо легче обвинить в самоубийстве подростков рок-музыкантов, чем найти истинные мотивы случившегося.

У несчастных Рэя Белкнэпа и Джеймса Вонса была трудная жизнь: наркотики, преступления, аресты, проблемы с учебой, насилие в семье, безработица. Как сказал на процессе судья, все эти факторы могли повлиять на них гораздо сильнее, чем любая рок-музыка. Judas Priest же в свою защиту сказали: «Зачем бы нам убивать своих фанатов? Они же приносят нам деньги».

Факт остается фактом: нет никаких доказательств того, что на людей можно влиять с помощью сублиминальных, скрытых посланий, заставляя что-то делать. С другой стороны, доказано, что люди реагируют на сублиминальные стимулы. Как же так? Известно, что сублиминальное восприятие, то есть обработка информации подсознанием, влияет на наши поступки. Классический пример — вечеринка с коктейлями. Представьте, что вы на вечеринке. Вы слушаете рассказ вашего друга, не обращая внимания на шум в помещении, и внезапно слышите свое имя. Вы реагируете мгновенно и поворачиваетесь в сторону зовущего, хотя до этого даже не знали о его присутствии в комнате.

Или посмотрите на это дерево (не дольше секунды):

А теперь вот на это:

Заметили разницу? Нет? Тогда посмотрите снова. На первой картинке между веток можно различить утку, а на второй — нет. В 1966 году обе картинки показали студентам, которых потом попросили нарисовать пейзаж. Те, кто видел первую картинку, нарисовали пейзажи, имеющие отношения к уткам (там присутствовали вода, перья, птицы и т. п.). Те же, кто видел вторую картинку, рисовали совсем иные картинки. Очевидно, что наш мозг обрабатывает все возможные толкования картинки, в то время как сознание выбирает только одно, наиболее вероятное из контекста.

В этом эксперименте достаточно было показать людям картинку на пару секунд, чтобы мозг успел увидеть утку и запустить все возможные ассоциации с водой, перьями и другими птицами.

Такие примеры доказывают, что мы подвергаемся воздействию информации, поступающей к нам подсознательно/сублиминально. Но работает это только на таких небольших задачах, как, например, двоякое толкование картинки.

До 2001 года не было доказательств того, что сублиминальный стимул может подтолкнуть к покупке или к совершению самоубийства. Психолог Тимоти Мур так охарактеризовал ситуацию: «Нет никаких эмпирических доказательств влияния сублиминальных эффектов на поступки людей».

Психолог, специализирующийся на рыночных отношениях, Джек Хаберстро выразил эту мысль еще проще: «Правда это или ложь? Научных доказательств того, что сублиминальное воздействие работает, нет».

Даже старый добрый мистификатор Джеймс Викари, который и заварил всю эту кашу, отмечал, что попасть под влияние сублиминальной манипуляции могут только те, кто уже покупает тот или иной продукт. Но и в этом случае невозможно доказать, что они расшифровали полученное сообщение — сознательно или подсознательно.

На сегодня уже есть исследования, подтверждающие существование сублиминального воздействия. Например, мы можем изучать вещи, сами того не осознавая. Ватанабе, профессор психологии из Бостона, провел один любопытный эксперимент. Участникам на экране демонстрировали серии букв разных цветов и дали задачу — искать серые буквы. Одновременно в углу монитора (и в углу зрения человека) показывали несколько точек. Перед появлением серой буквы 5 — 10 % точек начинали двигаться в одну сторону, при этом их было так мало и двигались они так незаметно, что невооруженным глазом увидеть их было невозможно. Другим словами, участников «предупреждали» о появлении серых букв на экране, но с помощью очень слабого сигнала. Таким образом, замеряя время реакции на серую букву, Ватанабе узнавал, сколько времени требовалась сознанию на то, чтобы заметить это движение точек.

Следующим этапом был новый тест, на первый взгляд, но на этот раз движущиеся точки были на несколько тонов светлее — почти сливались с экраном. Увидеть их было уже практически невозможно. Другими словами, это был очень слабый сигнал на периферии зрения — сознательно его заметить было нельзя. Участникам снова показали буквы разных цветов, при этом точки двигались, как и раньше. Оказалось, что реакция на серые буквы резко улучшилась. И когда через полгода эксперимент повторили, результат остался таким же хорошим.

Ватанабе проверял способность воспринимать визуальную информацию, но он уверен в том, что и другие отделы мозга работают точно таким же образом. Например, ученый считает, что способность к изучению иностранного языка улучшается, если сублиминально знакомить человека с новыми словами и выражениями (как бы подсознательно погружая его в атмосферу нового языка). Несмотря на то что по-прежнему эффективнее всего обучение через концентрацию внимания, мы поневоле изучаем новое, сами о том не задумываясь. Вопрос только в том, насколько полезно такое обучение, потому что есть разница между предугадыванием серой буквы на экране и изучением японского языка.

Британское исследование 2007 года показало, как именно реагирует мозг на сублиминальное воздействие. Бахадор Барами демонстрировал участникам эксперимента изображения разных предметов (разумеется, сублиминально) и просил выполнить простые упражнения и задачи. В это время он измерял активность в участках мозга, отвечающих за восприятие визуальной информации. Оказалось, что во время выполнения упражнений люди реагировали на сублиминальные стимулы, которых сознательно не видели. Но эта реакция исчезала, стоило задание усложнить. Своим экспериментом Барами доказал, что наше сознание открыто для окружающего мира, но наши способности к восприятию информации ограничены. Если мозг ничем не занят (не концентрируется на выполнении сложных заданий), то он способен воспринимать сублиминальные стимулы. Ученый считает, что открыл, как сублиминальная реклама воздействует на человека.

«Я не могу доказать, что реклама может заставить нас пойти в магазин и совершить покупку, но мне кажется, что мой эксперимент доказывает, что сублиминальная реклама влияет на наши поступки и решения».

Проблема экспериментов Барами заключается в следующем: задания, которые должны были выполнять участники, имеют мало общего с тем, с чем нам приходится сталкиваться в реальной жизни. Например, к простым относилось задание, в котором среди массы букв нужно было разглядеть букву «Т». Сложное задание заключалось в том, чтобы из массы букв выбрать белую «Н» и синюю «З».

Теперь сравните эти задания, например, с просмотром такого простого фильма, как «Четыре свадьбы и одни похороны». Вам нужно задействовать ваши зрение, слух и интеллект, чтобы оценить британский юмор, запомнить всех героев и понять их отношения, вспомнить, где вы раньше слышали эту романтичную песню и не забыть прочитать титры с именами актеров. А теперь представьте, как вам пришлось бы напрячь мозг при просмотре по-настоящему сложного фильма «Покемон»?

Такого же напряжения требует от вас рекламный ролик, причем за двадцать секунд. Вообще-то должен признаться, что я не спрашивал Барами, насколько сложно было различать буквы в его заданиях. Может, это было невероятно трудное задание, требующее большого умственного напряжения, но мне все-таки кажется, что обычная жизнь намного сложнее.

Тут можно привести еще один эксперимент из жизни: в девяностые годы сублиминальные диски из ряда «Помоги себе сам» пользовались огромным спросом. Они и сейчас неплохо продаются. Поняли, что я имею в виду? Это такие диски с записями, которые учат вас, как похудеть, как разбогатеть, приобрести уверенность в себе, похорошеть или прославиться… Можно заказать и индивидуальный диск для решения именно ваших проблем. Поверх «инструкций», надиктованных тихим доверительным голосом, накладывается музыка — так, чтобы инструкции было не слышно. Часто это ужасающий синтетический рок, в лучших случаях — классика. Таким образом, инструкции становятся «сублиминальными». Те, кому такие записи нравятся, утверждают, что они им помогают. Но правда заключается в том, что все это — полная чушь.

Ученые провели несколько экспериментов, опрашивая и обследуя людей до и после прослушивания таких дисков, и не заметили никаких изменений. Никто не похудел, ни у кого не улучшилась память, не говоря уже о славе и богатстве. При этом сами обследуемые иногда были твердо убеждены в том, что их память улучшилась, но тесты показывали обратное.

Знаю, что мои слова расстроили многих, но правда остается правдой: все эти диски не работают. Простите.

ХОРОШИЙ ПРИМЕР

Одна из компаний, производящая диски для самоисцеления и саморазвития, называется Future World Information Products (Информационные продукты будущего).

Сублиминально? Не факт.

Эти диски, по заявлению компании, «самый яркий прорыв в сублиминальной технологии со времени знаменитого эксперимента с попкорном в пятидесятые. Тогда под воздействием сублиминальных команд люди стали потреблять в 300 раз больше попкорна, чем до этого».

В триста раз больше? Каждый год легендарный эксперимент Викари обрастает новыми подробностями. Чем еще прославилась компания Future World кроме своего пренебрежения фактами? Они придумали революционную технологию Zero Masking. Вот как сами создатели о ней рассказывают: «Слушая наши диски, вы, если пожелаете, можете повысить громкость — и услышать сублиминальные команды. Таким образом, вы можете проверить, чему именно учит вас купленный диск». Если это так, то мне кажется, достаточно взять обычную пластинку и понизить громкость, превратив ее в мощное сублиминальное средство воздействия. Вам не кажется, что все эти диски самопомощи — обычные аудиокниги с дополнительными звуковыми функциями — или это я такой циничный?

Посмотрите на эти картинки.

Вы не испытали внезапного сексуального желания? Или страх сексуальной неполноценности? Нет? А некоторые утверждают, что именно эти ощущения испытывают, глядя на подобные изображения.

Именно с этой целью прячут сексуальные картинки в обычной рекламе, надеясь таким образом повлиять на сознание людей. На самом деле эти картинки нельзя называть сублиминальными, так как мы их можем различать. Но все равно рекламщики надеются, что они окажут влияние на наше подсознание, и почему-то всегда выбирают именно сексуальные мотивы. Классический пример, который всегда приводят в данном случае, это реклама виски, в которой, как утверждается, слово SEX (секс) вписано в кубики льда. Я бы не стал покупать алкоголь только потому, что на картинке он в стакане со льдом с буквами, но, наверно, это только я такой скучный.

Те, кто верит в этот метод, считают, что люди физически реагируют на сексуальные стимулы и эту реакцию можно измерить, например измеряя влажность кожи. Кожа увлажняется, когда человек находится в состоянии волнения или возбуждения (даже самого легкого). Состояние волнения или возбуждения делает товар более привлекательным для нас. Такой же эффект оказывает красный цвет в рекламе «Мальборо» или кока-колы. Проблема в том, что так называемые эксперты в этом вопросе находят скрытые пенисы и вагины повсюду — даже в самых неожиданных рекламных объявлениях. Одно дело — если этот товар обещает мгновенное удовольствие, тогда, наверно, полезно слегка возбудить потенциальных покупателей. То же и в случае с рекламой «Плейбоя», например: она настолько откровенна, что ни в каких пририсованных пенисах и вагинах для дополнительной стимуляции нужды нет. Почему же столько умных людей серьезно верят, что сексуальная сублиминация имеет место быть?

Я считаю, что это такая же иллюзия, как и вставленные задом наперед «скрытые команды» в роковых композициях семидесятых. Но с чего началась эта всеобщая озабоченность скрытым сексом в рекламе? А началась она с книги Уилсона Брайана Кея, в которой он говорил о богатой традиции скрытого секса в рекламе и где впервые упомянул знаменитый лед в виски. Я готов признать, что в некоторых изображениях действительно спрятаны сексуальные мотивы, но большинство все-таки — плод фантазии озабоченных последователей Кея.

Если сильно напрячься, то можно углядеть слово «секс» или очертания женской груди и в кастрюле с макаронами.

Вы только что увидели две картинки. Ну, так как — вы испытали мощный прилив сексуального желания? Потребность закурить? Порыв сменить плитку в ванной? Давайте посмотрим еще разок.

Первая — классический пример картинки со скрытым смыслом. Это объявление печаталось в американском телефонном каталоге, пока кто-то случайно не увидел его вверх ногами и не испытал шок. Каталог немедленно убрал скандальное объявление.

Но была ли картинка нарисована нарочно или нет? Если нарочно, то производители действительно надеялись продать свой товар с помощью мотива о сексе. С другой стороны, какое отношение женская мастурбация имеет к кладке полов? Конечно, У. Б. Кей сказал бы, что эта реклама дополнительных услуг, которые получат домохозяйки, заказав именно этой компании новые полы в доме. Разве не об этом говорит рекламный слоган компании «Laid by the best»? (getting laid по-английски означает «заниматься сексом», таким образом, слоган можно прочитать как «уложенные лучшими» и «уложенные в постель лучшими»). А может, это объявление просто случайность и художник вовсе не имел в виду ничего такого?

Другой классический пример — это реклама, где якобы заретушировано изображение эрегированного пениса. В сочетании с фразами «soft pack» и «hard pack» (мягкая пачка, твердая пачка) и нервным взглядом мужчины невольно возникает ассоциация с импотенцией. Мой маленький Фрейд внутри говорит, что текста и пары на картинке уже достаточно, но что скажите вы?

ХОРОШИЙ ПРИМЕР

У. Б. Кей и его последователи вызывали такую же истерию по поводу секса в рекламе, как и проповедники наличия скрытых команд в рок-музыке. Может, именно из-за этого сегодня, куда ни погляди, увидишь намеки на секс. Мне кажется, половина таких скрытых эротических сообщений вставлена в рекламу теми, кто просто решил таким образом подшутить над потребителем, а половина — теми, кто подумал, что попробовать невредно — кто знает, а вдруг сработает?

В любом случае, надо отдать должное тому зоркому человеку, который углядел в этой рекламе сексуальные картинки.

Реклама колы

Не забывайте только, что это совсем недавнее рекламное объявление. Если бы я был художником-графиком и знал об истерии, связанной с сексом в рекламе, разве я бы удержался и не вставил парочку таких сценок в свои работы — просто ради шутки? Мне кажется, эта реклама только дань безумному миру, в котором мы живем, и фантастическим идеям Кея, а не попытка заставить нас пить больше колы.

Любопытно, что больше всего волнений по поводу скрытых манипуляций было именно в США. То ли жители там все сексуально озабоченные, то ли американские рекламщики не стесняются в выборе средств манипулирования сознанием потребителя. Или дело в морали и паническим страхе перед всем, что может ее нарушить? Может, поэтому им во всех углах мерещится голый секс? Решать вам.

А я пока покажу мою любимую картинку, которую использовало в своей рекламе одно туристическое бюро. Разумеется, в США.

Видите? Нет? А вы приглядитесь повнимательнее. Все люди на картинке втянуты в какое-нибудь сексуальное действо. Я назову несколько, а остальные вы найдете сами. Слева в глубине женщина в бикини и мужчина в шортах занимаются сексом стоя, перед ними мужчина орально удовлетворяет женщину. Рядом с ними мужчина гладит женщину по попе. Вы найдете по меньшей мере еще три компрометирующие позы, не считая занесенную теннисную ракетку. Все это либо результат постановочного фото (дело рук фотографа-извращенца), либо дизайнер этой рекламы узнал о том, что его должны уволить, и решил отомстить незадачливым заказчикам. Не думаю, что таким образом турфирма пыталась привлечь больше туристов. Но, разумеется, я могу ошибаться.

Но если бы такого рода реклама продавала турпутевки, мы видели бы их на каждом столбе. Тем не менее количество обнаруженных скрытых команд в рекламе сегодня такое же, как и двадцать лет назад. Но вдруг рекламщики научились прятать их так хорошо, что теперь никто просто не в состоянии их обнаружить?

Подведем итоги. Что касается скрытых команд и сублиминального воздействия, то подсознательно мы воспринимаем гораздо больше информации, чем сознательно. И то, что мы воспринимаем, оказывает на нас воздействие, например когда кто-то зовет нас в толпе по имени или мы начинаем рисовать уток без всякой на то причины. Но делаем мы это только тогда, когда наш мозг не занят решением сложных задач. Пока нет никаких доказательств того, что сублиминальные стимулы могут заставить нас совершить покупку. Поскольку мы не можем знать, кто и в какой рекламе использует скрытые команды, мы не можем оценить, что будет с человеком, который подвергается таким манипуляциям регулярно в течение многих лет.

Понимаю, что это звучит довольно угрожающе, но не стоит забывать о том, что такие попытки всегда обнаруживались в сочетании с куда более серьезными приемами манипуляций сознанием, касались ли они политики или эротики. Мне кажется, нам стоит обращать больше внимания на политиков, которые пытаются убедить нас в своей правоте, и на знаменитостей, призывающих купить супердорогие джинсы, чем на не непонятную фигуру на заднем плане, похожую на голую Пэрис Хилтон.

Как вы уже прочитали в предыдущей главе, мы делаем осознанные выводы, принимаем осознанные решения и осознанно распоряжаемся поступающей к нам информацией. В том числе из массы возможных толкований виденного или слышанного мы выбираем самое логичное. И какое бы толкование мы ни выбрали, это не случайно. По ходу эволюции мы научились принимать те решения, которые помогут найти еду или обезопасить жизнь, но иногда мы делаем совершенно нелогичные выводы, и я расскажу вам, как это происходит. Этот феномен называется «когнитивная иллюзия». Все попадаются в эту ловушку. В некоторых ситуациях, как бы мы ни стремились к обратному, мы все равно делаем ошибки. Снова и снова.

Давайте рассмотрим это на примере.

8. ЗАГАДКА

Пожалуйста, ответьте на следующие вопросы. Не спешите, можете хорошенько обдумать каждый вопрос.

1. Представьте следующий сценарий: желудочной грипп стал смертельным. Следующей зимой шестьсот человек могут умереть от гриппа в мучениях. Но надежда есть — разрабатывается новая вакцина. Если выберем вариант А, то будут спасены двести человек, выберем вариант Б — существует 33 %-ная вероятность, что мы спасем 600 человек, и 66 %-ная, что никого спасти не удастся. Какой вариант вы выберете: А или Б?

2. Брак и Зорак кидают монетку. Первый бросок дал следующий результат:

Брак — решка, орел, орел, решка.

Зорак — орел, орел, орел, орел.

У кого в следующий раз больше вероятность выкинуть решку?

3. 102, 85, 38, 99, 116

Не обращая внимания на цифры, которые вы только что увидели, ответьте на следующий вопрос: сколько стран являются членами ООН?

4. Я бросал кости пять раз. Внизу три результата, но только один из них — истинный. Какой?

A) 44444

Б) 21432

B) 24242

Мы упрямо принимаем за правду правдоподобные результаты. Правдоподобные результаты основываются на наших прежних наблюдениях и опыте. Вероятность — вопрос математики. Два вышеизложенных задания имеют отношение к вероятности и два — к правдоподобности (вопрос о монетках и костях). Начнем с монетки. Что вы ответили?

Самый частый ответ: решка выпадет у Зорака, потому что раньше у него были одни орлы. Но это не так. Именно эта иллюзия заставляет умных людей прожигать свою жизнь в казино, когда они верят, что рулетка просто обязана остановиться на этот раз на красном, потому что все прошлые разы выпадало черное. Вера в то, что после плохого обязательно случается что-то хорошее, тоже относится к области иллюзий.

Вероятность того, что выпадет орел или решка — всегда 50 %. Независимо от того, что выпадало раньше. Действительно, под конец игра выровняется, и мы получим одинаковое количество орлов и решек, так же как рулетка одинаково останавливается на черном и красном. Так и наша жизнь состоит из слез и смеха, солнца и дождя, но это работает, только если бесконечно кидать монетку, крутить рулетку, и если Земля вращается бесконечно. Если же рассматривать только один фрагмент этого вращения, то вероятность остается 50 %. Примерно это будет выглядеть так:

Если бросать монетку пять раз, то выпадет одна из этих комбинаций. При этом вероятность, что выпадет именно она, равная. И в бесконечной серии бросков все они рано или поздно выпадут. Вероятность выкидывать только решки столь же высока, как и в случае с орлами. Шанс выкинуть на пятый бросок решку равен 50 % как у Брака, так и у Зорака. Но почему мы так не думаем? Почему нам кажется, что больше шанс выкинуть решку после четырех орлов? Это вызвано тем, что мы путаем наш прежний опыт с вероятностью.

Выкидывая четыре раза, мы привыкли, что видим две стороны монеты. Но если бы мы присмотрелись, то поняли бы, что каждый раз выкидываем уникальную комбинацию. И какой бы она ни была, шанс на пятом броске выкинуть орла остается 50 %.

Теперь перейдем к костям. Самый частый ответ — Б, на втором месте ответ В и на третьем — А. На самом деле все три ответа одинаково вероятны. Но наша склонность обманываться приводит нас к проигрышу за карточным столом и в других ситуациях, когда мы принимаем неправильные решения.

А теперь посмотрите на следующий пример:

• Ты можешь получить от меня сотню. Или мы можем бросить монетку. Выиграешь ты — получишь две сотни. Проиграешь — ничего не получишь. Что ты выбираешь?

• Ты можешь получить от меня три сотни. А потом отдать мне сотню. Или мы можем бросить монетку. Выиграешь ты — оставишь эту сотню себе. Проиграешь — заплатишь мне две сотни. Что ты выбираешь?

Большинство выбирают первый вариант в первом вопросе и второй — во втором. Но на самом деле не имеет никакого значения, что вы выберите. Существует такое понятие, как ожидаемая или планируемая ценность. Если я на 100 % уверен, что получу сотню крон, то ожидаемая ценность тоже сто крон. Если я на 50 % уверен, что получу двести крон, то ожидаемая ценность только сто крон. Понятно? Это означает, что оба поступка логически и математически имеют одинаковую ценность. Поэтому нет никакой разницы в том, какой вариант вы выберете. То же самое и во втором вопросе.

Но психологически все работает по-другому. Мы часто согласны сыграть, если нам светит перспектива хорошего выигрыша. Если мы рискуем потерять то, что у нас уже есть (данные нам просто так сто крон), то мы готовы пойти на больший риск, чтобы получить больший выигрыш. Но мы не склонны рисковать своим имуществом. Поэтому в первом вопросе мы предпочитаем гарантированно получить сто крон, тогда как во втором вопросе готовы рискнуть.

Вернитесь к восьмой загадке. Прочтите еще раз вопрос о желудочном гриппе. Вы увидите, что оба варианта дают ожидаемую ценность в двести человек (третья часть — 33 %) и не имеет никакого значения, который из вариантов вы выберете. Но что, если вопрос сформулировать немного по-другому?

• Если мы выбираем А, то умирают 400 человек. Выбираем вариант Б, то есть одна третья шанса, что мы спасем 600 человек, и две трети шанса, что не спасем никого. Что вы выберете?

Во втором варианте есть одна треть шанса, что все спасутся, тогда как в первом варианте 400 непременно умрут. Разве не кажется вам вариант Б куда более логичным? На самом деле разницы между ними никакой нет. В любом случае мы спасаем двести жизней (400 из 600 умрут), но психологически это ощущается совсем по-другому. В первой формулировке мы что-то выигрываем — а именно двести жизней. А во второй формулировке мы что-то проигрываем. И психологически мы по-разному реагируем на выигрыш и проигрыш.

Именно этим и пользуются манипуляторы, чтобы воздействовать на нас. Все, что мне как манипулятору нужно, это так преподнести варианты, чтобы вы выбрали то, что выгодно мне. Главное — правильно сформулировать вопрос, так, чтобы было не подкопаться. И гениальным манипуляторам это прекрасно удается.

Над группой врачей был проведен следующий эксперимент. Им предстояло порекомендовать серьезную операцию. Те, кто слышал, что смертность в результате этой операции составила 7 % за 5 лет, рекомендовали ее неохотно. Те же, кому сказали, что за пять лет после проведения операции выжили 93 % пациентов, не видели никаких причин в отказе от операции. Здесь мы имеем ту же ситуацию — выигрыш и проигрыш.

Итальянский исследователь когнитивного мышления Массимо Пьяттелли-Палмарини спрашивал людей: наполовину стакан полон или наполовину пуст? Семипроцентная смертность это полупустой стакан, 93 % выживших — это наполовину полный стакан. На самом деле это одно и то же. Просто воспринимаем мы это по-разному. Для нас очень важно, как именно представлена та или иная проблема. Именно исходя из ее формулировки, мы и подбираем решение. Иными словами — мы ведем себя именно так, как нужно манипуляторам, задавшим нам эти рамки.

Эдвард де Боно много писал о креативном мышлении и свободных ассоциациях (он называл это латеральным мышлением). Еще это называется thinking out of the box — нестандартное мышление. Именно благодаря такому мышлению можно придумать новые неожиданные решения проблем. Нужно только изменить свое отношение к проблеме или задаче. Взглянуть на нее с другой стороны. Увидеть ее в перспективе. Рассматривать проблему в ее контексте, а не абстрактно. Только так можно принять нестандартное решение. Большинство же людей сосредотачиваются на решении абстрактной задачи, забывая посмотреть по сторонам в поисках других альтернатив. И это я вам еще продемонстрирую.

Принимая решения и делая выводы, вы подвергаетесь воздействию не только актуальной в данный момент информации, но и полученной ранее, даже если она не имела никакого отношения к вашей ситуации. Мне кажется, что на вопрос о количестве стран — членов ООН, вы назвали цифру от 110 до 130 (если, конечно, не знали ответ заранее). Максимум вы могли ответить 140. Правильный ответ 192. Вы дали цифру значительно ниже под влиянием прочитанных вами цифр, несмотря на то что они были далеки от правильного ответа. Похожий эксперимент провел Пьяттелли-Палмарини со своими студентами. Им нужно было угадать количество африканских стран — членов ООН, а он в это время вращал лототрон, не имевший никакого отношения к тесту. Тем не менее, когда лототрон выдавал маленькие числа, студенты называли небольшое количество стран, когда он выдавал большие числа, то, наоборот, количество стран увеличивалось.

Это обусловлено тем, что нам лень уходить мыслями далеко от актуального момента, даже если получаемая информация не имеет никакого отношения к заданию, которое надо выполнить. Вот почему первое впечатление от человека так важно. Первая встреча — как вращение лототрона. В дальнейшем мы будем видеть человека именно в свете той первой встречи и впечатления, которое он на нас произвел, даже если новая информация о нем будет противоречить полученной при первой встрече.

Манипуляторам известно о том, что вы часто путаете вероятность с предыдущим опытом. Им и мне также известно о том, что вы предпочитаете выигрыш проигрышу в любой ситуации. Кроме того, мы знаем, что вы предпочитаете использовать информацию, получаемую в данный момент, вместо того, чтобы анализировать задачу и искать наиболее подходящее решение. Мы улыбаемся, видя, как вы пользуетесь информацией, полученной ранее, — информацией, которую, если подумать, именно мы вам и дали. В наших руках мощный инструмент управления вашими мыслями. Мне только на пользу, что вы позволяете вашим чувствам управлять вами. Я счастлив, что вы думаете и чувствуете именно так, как надо мне. Вы словно живете в цветной картонной коробке, которую я сам вам построил. Но осознание того, что такие манипуляции существуют и что они основываются на особенностях работы мозга, может помочь вам выбраться из этой коробки и начать наконец мыслить самостоятельно.

ХОРОШИЙ ПРИМЕР

Война в Иракском заливе

Это пример того, как военные пропагандисты воспользовались нашими особенностями восприятия информации.

Во время войны в Иракском заливе в 1991 году администрация Буша после каждой воздушной атаки сообщала о количестве погибших. Цифры всегда были очень низкими и часто представляли от одного до трех человек, максимум — до десяти. Военные объясняли факт тем, что это была операция «с хирургической точностью». Но даже самые критически настроенные журналисты и правозащитники не могли предположить реальные цифры. Они называли десятки, сотни, в крайнем случае тысячи погибших, тогда как на самом деле счет погибших солдат шел на десятки тысяч. Ту информационную войну Буш определенно выиграл.

Недавно все рекламщики собрались на традиционный галаужин обсудить новые идеи. Именно там рождаются все эти странные фигуры, которые мы потом видим по телевизору. Но я все же считаю, что будущее за рекламой, основанной на открытиях в области биологии и психологии.

(Каролин Дальман, аналитик)

Нам, людям, нравится думать, что мы знаем, чем занимаемся и зачем. Так нам кажется, что мы совершаем рациональные поступки, как и подобает здравомыслящим людям. Как бы иррационально мы ни действовали, все равно в своих глазах нам хочется быть разумными и рационально мыслящими существами.

Французский писатель и философ Альбер Камю в 44 года получил Нобелевскую премию по литературе — и, вероятно, ее заслужил. Камю утверждал, что люди всю свою жизнь пытаются убедить себя в том, что жизнь не абсурдна. Но как мы доказываем сами себе, что наша жизнь не абсурдна, что в ней есть смысл? Мы делаем это, подыскивая причины нашим поступкам. Если вы, проходя мимо, взяли с витрины замороженного цыпленка, сами не зная зачем, то на пути к кассе вы успеете поверить, что именно его и хотели съесть на ужин.

Правда заключается в том, что нам совсем необязательно иметь мотивы для наших поступков. Нам достаточно их придумать. Этот интересный эксперимент проводился много раз в разных вариациях. К очереди к ксероксу подходила женщина и просила пропустить ее без очереди, мотивируя свою просьбу следующим образом:

— У меня пять страничек. Можно мне воспользоваться ксероксом, так как я очень спешу?

Как вы видите, женщина просила людей оказать ей услугу, а именно — пропустить без очереди, и называла причину, почему они должны это сделать: потому что она спешит. И она не получила отказа в своей просьбе. В 94 случаях из ста люди пропустили ее без очереди. Прежде чем вы решите, что мы просто слишком хорошо воспитаны, послушайте, что произошло, когда женщина повторила просьбу, не уточняя причин.

— Простите, у меня пять страниц. Могу я воспользоваться ксероксом?

На этот раз только 60 % людей пропустили ее вперед. И все по причине того, что она не указала причину такого поведения. Но может, все дело в том, что в качестве причины в тот первый раз она указала именно спешку? Может, поэтому люди беспрекословно пропустили ее без очереди? Мы убедились в этом, проведя следующий эксперимент, в котором женщина давала неправдоподобную причину, которая только звучала как веская причина, не будучи таковой.

— Простите, у меня пять страниц. Могу я воспользоваться ксероксом, потому что мне нужно сделать несколько копий?

На самом деле этот эксперимент ничем не отличается от предыдущего, но снова почти все (93 %) согласились пропустить женщину без очереди, несмотря на то что причину она придумала неправдоподобную. Полагаю, именно слова «потому что» оказывали такое магическое воздействие на людей в очереди. Они удовлетворяли ее просьбу, так как слышали «потому что» и не вдавались в размышления об истинной причине.

Нам, людям, нравится придумывать причины своих поступков. На самом деле женщина у ксерокса дала людям стимул изменить свое поведение и пропустить ее вперед. Суть причины уже не важна — важно ее существование. Вместо слов «потому что» они услышали: «Моему поступку есть веская причина» — и начали действовать. Помните об этом. Если в следующий раз вам надо будет кого-то попросить об услуге, добавьте к просьбе причину («потому что…»). Уверяю вас, вам никто не посмеет отказать. И вы действительно сможете заставить людей делать то, что вам нужно.

Знаменитый психолог Леон Фестингер в пятидесятые годы заявил, что нам нужны мотивы, чтобы поступать так, а не иначе. Он сформулировал свою знаменитую теорию «когнитивного диссонанса», которой пользуются до сих пор. Звучит она вкратце так: в нашем мозгу есть набор «когнитивных элементов». Эти элементы и представляют собой знания, которыми мы обладаем (это — мороженое), наши взгляды (мороженое — это вкусно) и убеждения (от мороженого не толстеют). Элементы могут говорить о нашем окружении или нас самих. Когнитивный диссонанс происходит, когда эти элементы противоречат друг другу или третьему элементу. В результате такого конфликта возникает непоследовательность, а наш мозг ненавидит непоследовательность. Два прямо противоположных утверждения не могут быть последовательными. Каждый раз, когда вам приходится сделать выбор, вы находитесь в состоянии потенциального диссонанса, потенциального, потому что диссонанс наступает только после того, как вы сделали выбор. Больше всего нам неприятен психологический диссонанс, например когда наше мнение о самих себе не соответствует реальности. Этого диссонанса мы всячески стараемся избежать, принимая при этом самые нелогичные, абсурдные решения. Лорд Молсон, британский политик, описывал это так: «Я поверю во все аргументы в пользу уже принятого мной решения».

В пятидесятые был проведен другой классический эксперимент. Студентам университета дали убийственно скучное занятие. Целый час им пришлось крутить деревянную болванку на палке — занятие, не имеющее никакого смысла. Следующим этапом эксперимента было то, что их попросили заменить отсутствующую ассистентку и объяснить новым участникам, что крутить болванку на самом деле очень интересно и что это занятие весьма полезное. За то, что они солгали, студенты получили гонорар — от одного до двадцати долларов.

Получившие двадцать долларов могли мотивировать свою ложь хорошим гонораром и признали, что занятие на самом деле не было таким уж скучным. Те же, кто получил доллар за свою ложь, не сочли это достаточной компенсацией за труды. У них случился когнитивный диссонанс. Студенты не понимали, зачем они лгали другим, что крутить болванку в течение часа — жутко увлекательное занятие. Чтобы избавиться от диссонанса, они были вынуждены изменить свои взгляды. В анкете они написали, что занятие было очень интересным, причем более интересным, чем оно показалось первой группе.

В другом эксперименте женщин пригласили участвовать в эксклюзивном и элитном опросе о сексе. На самом деле дискуссию вели актеры, которых попросили сделать ее как можно скучнее. Женщин для участия отбирали пор-азному: одних просто пригласили на встречу, другим пришлось пройти через сложное и унизительное собеседование, чтобы заслужить право участия. Например, им пришлось зачитывать вслух эротические сцены из произведения «Любовник леди Чаттерлей» и других книг подобного содержания (что для 1959 года было довольно смело). Третьей группе женщин нужно было только прочитать несколько сексуальных терминов в словаре с их обозначением. Затем всех опросили, что они думали о дискуссии. Те, кому не пришлось идти ни на какие жертвы и эмоционально вовлекаться в процесс, сочли дискуссию скучной и неинтересной. Те, кому пришлось пройти через испытание, сочли дискуссию интересной и познавательной, и им больше понравились другие участники дискуссии, чем членам первой группы.

Как это произошло? Ответ опять же в когнитивном диссонансе. Устроители эксперимента создали цепь психологически непоследовательных событий, поскольку женщинам пришлось заплатить высокую цену (унизительное испытание) за ничем не выдающуюся дискуссию (скучную). Они не могли изменить факт и поэтому изменили свое отношение к дискуссии — поверили в то, что она стоила таких жертв.

Именно поэтому люди идут на ритуалы инициации, испытания мужественности, моббинг и дедовщину, несмотря на то что это вредит их здоровью, психическому и душевному.

Все эти ритуалы — болезненный и унизительный опыт для участников группы, не имеющий прямого отношения к ее функциям и целям или критериям участия в ней. Было бы логично, если бы, пройдя через это, люди испытали отвращение к группе. Иначе что еще можно испытывать, когда вас раздели и кинули в сугроб, например? Но здесь срабатывает теория когнитивного диссонанса. Знание о том, что мы только что прошли через что-то унизительное и болезненное, превращается в когнитивный элемент. Теперь мы не понимаем, почему так стремились попасть в эту группу. А если группа плохая, то зачем мы прошли через все это ради участия в ней? Чем болезненней был ритуал инициации, тем сильнее когнитивный диссонанс. Более того, все видели, как над нами издевались, и видели, что мы сами на это пошли. Изменить то, что произошло, мы не в силах. Единственное, что мы можем, это изменить свое отношение к ритуалу — решить, что это того стоило. Таким образом, мы убеждаем себя в том, что группа нам на самом деле нравится и даже очень. В результате чем больше мы страдали, тем сильнее наша верность группе. Точно так же как в том эксперименте с дискуссией на тему секса. Те, кому пришлось пройти через инициацию, больше ценили дискуссию, чем те, кому она досталась бесплатно.

Именно так мы устроены. Не инвестируя во что-то наших денег или наших эмоций, мы это не ценим.

И мне это человеческое качество только на пользу, потому что благодарнее всего та публика, которая купила билет на семинар или концерт за собственные деньги. Казалось бы, потратив деньги, они, наоборот, должны были бы относиться к моему выступлению критически: ведь оно стоило им денег и времени. Но согласно теории когнитивного диссонанса, все происходит строго наоборот. Поскольку они потратили деньги и время, то сделают все, чтобы убедить себя, что мероприятие того стоило. Такую публику трудно разочаровать. Теперь, когда вы видите по телевизору юмориста, чьи шутки вас не смешат, несмотря на то что публика в зале корчится от смеха, вы знаете ответ: билеты были очень дорогими.

Исследователь мозговой активности В. С. Рамачандран в одной из своих книг рассуждает на тему, почему людям больше нравятся изображения полуприкрытого тела, чем полностью обнаженного. Вы уже знаете, что мозгу нравится достраивать картинку, при этом чем сложнее ее достроить, тем больше она нравится. Виланаир Рамачандран сделал предположение, что участки мозга, отвечающие за восприятие визуальной информации, устроены так, что человек «получает удовлетворение» от решения сложных задач, например представить на месте полуодетой девушки обнаженную. Это чувство удовлетворения выработалось в процессе эволюции, поскольку в природе мало законченных совершенных образов/ узоров, и людям приходится постоянно достраивать картинки — от этого зависит их выживание.

Конечно, это моя фантазия, но идеи Рамачандрана можно приложить в разных областях. Например, избавиться от когнитивного диссонанса можно, восстановив картинку/узор из хаоса. И чем сложнее это сделать, тем больше удовлетворения мы получаем. Вот почему, пройдя ритуал инициализации, мы острее ощущаем свою принадлежность группе. И именно поэтому женщины в эксперименте сочли дискуссию о сексе интересной, хотя она таковой не являлась.

Все это означает следующее: если я создам у вас ощущение когнитивного диссонанса, вы сделаете все, чтобы от него избавиться. Сделать это можно следующим образом:

• Изменив прежнее мнение или взгляд (ваше отношение к происходящему) и начать думать, что масоны — клевые ребята.

• Изменив окружающие условия. Не искать причины, чтобы не съесть мороженое, а обойти холодильник стороной.

• Изменив свое поведение — так, чтобы ваше представление о самих себе совпадало с остальными мыслями. Например, вы видите себя другом животных, а ваш друг говорит, что в таком случае нельзя поджигать муравейники, тогда вы можете избавиться от диссонанса, прекратив поджигать муравейники. Вы изменили свое поведение, чтобы оно было последовательным по отношению к вашему представлению о самом себе (друг животных).

Пока все хорошо. Но если вы читали книгу с самого начала, не пропуская страниц, то вы уже начали подозревать, что кто-то постоянно оказывает влияние на ваши мысли и взгляды. Другими словами: если я хочу изменить ваше поведение, то могу сделать это двумя способами. Я могу попросить или заставить вас сделать это или создать ситуацию диссонанса (дать вам взгляд, который будет разниться с вашим обычным поведением) — ситуацию, в которой вы сами захотите изменить свое поведение. В любом случае результат будет одинаковым: вы измените свое поведение. Но разница все-таки будет. Если я прямо попрошу вас изменить поведение, вы можете послушаться меня, а можете не послушаться. Но если послушаетесь, то только ради меня, потому что я вас попросил. Если же вы делаете это, чтобы избавиться от диссонанса в своем сознании, то делаете это только ради себя самого, потому что сами этого хотите. А это, моя милая марионетка, золотая жила для рекламщиков и пропагандистов.

Мы, манипуляторы, можем расставить такую ловушку, что вы легко в нее попадетесь. Вот как работает эта ловушка. Сперва рекламщики создают у вас чувство диссонанса, угрожая нашему восприятию самих себя. Это можно сделать, вызвав у нас чувство вины, например (за то, что дети в Африке голодают), или стыда (у всех приятелей вашего сына есть куртки Canada goose, а у вашего — нет) или выставив нас обманщиками, не умеющими держать слово (если вы говорите, экология — это важно, то сколько вы готовы пожертвовать на защиту окружающей среды). Создав диссонанс, мы предлагаем вам конкретное решение проблемы. Вам нужно только делать то, что мы вам говорим. например пожертвовать деньги той или иной организации. Сразу, как только вы заплатите, вы избавитесь от чувства вины, стыда и неполноценности и снова будете ощущать себя довольными и счастливыми. То же самое произойдет и после покупки машины, куртки или голосования за нужного манипуляторам политика.

Самое эффективное чувство для создания диссонанса — это чувство страха, страха неумения или недостаточности, страха неизвестности, страха перед чужими людьми, не похожими на нас. Играя на вашем чувстве страха, мы можем заставить вас делать все, что угодно.

Думаем мы одно, а делаем другое. Это закон жизни. Но мы не знаем, что думаем совсем не то, что нам кажется. Существует большая разница между нашими мыслями и тем, что на самом деле мотивирует наши поступки. Например, страх можно использовать не только для того, чтобы заставить нас бороться с террористами, но и для более тривиальных вещей. Правда заключается в том, что в жизни мы очень часто испытываем страх, нервозность и неуверенность. И манипуляторы знают, как помочь нам справиться со страхами.

Вот вам пример такой повседневной ситуации. Мы считаем, что чистим зубы перед сном по причине гигиены: чтобы предотвратить кариес и сделать их белоснежными. И нам кажется, что именно к этому и призывает нас реклама зубной пасты. Но если присмотреться, то большинство из нас чистит зубы только раз в день. При этом делаем мы это чаще всего рано утром. И не для того, чтобы предотвратить кариес, а чтобы начать день со свежим вкусом во рту. Большинство из нас больше боится неприятного запаха изо рта, чем кариеса, который неизвестно еще случится или нет. Вот почему в рекламе зубной пасты всегда подчеркивается «свежий вкус» или «отбеливающий эффект».

Манипуляторы используют страх в своих целях, когда:

• Пугают вас до смерти.

• Предлагают конкретный способ избавиться от угрозы.

• Заставляют вас поверить, что этот способ сработает.

• Говорят вам, что вы сможете этим способом воспользоваться.

Сначала мне нужно как следует напугать вас. Когда вы напуганы, вам нужно только одно — избавиться от страха. Поэтому следующим шагом будет рассказать вам, как это можно сделать. Это должно быть простое решение проблемы. Вы делаете, как сказано, избавляетесь от страха и благодарите меня. Именно этот пошаговый метод использовал Адольф Гитлер. Сначала он описал угрозу немецкому обществу (евреи), затем предложил средство решения проблемы (нацистская партия) и сказал, как это можно сделать (проголосовать за его кандидатуру).

Последнее очень важно. Если я хочу заставить вас что-то сделать, напугав вас, мне недостаточно просто предложить способ. Это должен быть простой способ. И я должен его озвучить. Чем проще и понятнее, тем лучше. Каждый год в конце лета министерство здравоохранения проводит в Швеции информационную кампанию. Кампания призывает граждан провериться на хламидиоз. Хламидиоз — это заболевание, не имеющее симптомов. Человек не знает, что заразился, и может заразить других. Кампания также использует пошаговый метод и эксплуатирует наши страхи.

Рекламный плакат информационной кампании против хламидиоза.

Первый шаг — привлечь вас провокативной картинкой и угрожающей надписью «Лучше без хламидиоза». Под ней текст, в котором есть все, чтобы напугать усталого пассажира метро. Там говорится, что именно вы можете быть носителем хламидий, не подозревая об этом. Вы ничего не чувствуете, ничего не замечаете, пока не станет слишком поздно. Вы станете бесплодным. Такая реклама не может не привлечь внимания. Теперь вам страшно. Следующий шаг — предложить решение проблемы. Вам всего-то надо пойти и сдать анализы. Вот мы почти у цели. Но компания упускает одну маленькую, но существенную деталь: она не объясняет вам, как это нужно сделать. Если бы там был номер телефона или адрес, было бы лучше. А так вам придется найти нужную информацию в Интернете. Но подумайте: как нужно напугать человека, чтобы он не только захотел пойти сдать анализы, но еще и был бы готов сидеть в Интернете в поисках информации. Это затрудняет для вас четвертый шаг. Видимо, чтобы компенсировать это упущение, министерство ввело еще и «понедельник хламидиоза» — день, когда можно просто зайти в клинику и сдать анализы без предварительной записи. Дата делает решение проблемы более конкретным и легким в психологическом плане. Более двадцати процентов сдавших анализы в прошлый «понедельник хламидиоза», признались, что не сделали бы этого, если бы не социальная реклама.

Еще один пример кампании, эксплуатирующей ваши страхи, это реклама «Денивита». Речь в роликах идет о социальных страхах: они показывают людей, в страхе закрывающих рот рукой, чтобы не показывать плохие зубы. Но стоит воспользоваться «Денивитом», как страх исчезает. Точно так же можно призывать людей голосовать за демократов или покупать лифчики с поролоновыми вставками или мужские трусы. Прежде чем бросаться в магазин за лифчиком, задумайтесь о том, что представляет собой этот страх. Что вы чувствуете? Почему вы это чувствуете? И нет ли того, кому это было бы выгодно?

Вы уже поняли, что готовы сделать все что угодно, лишь бы избавиться от страха. Но есть еще одно, не менее эффективное чувство, которое можно эксплуатировать с целью манипуляций. Я говорю о вине.

Именно так Элизабет Бринтон, тринадцатилетней девочке-скауту, удалось продать 11 200 коробок с печеньем.

Вас попросили участвовать в одном исследовании. Диктор будет читать буквы. Все, что вам нужно, это слушать и записывать за ним на компьютере. Перед началом эксперимента вас предупреждают: «Ни в коем случае не нажимайте на кнопку “Alt”. Если вы это сделаете, вся информация исчезнет и компьютер зависнет». Эксперимент начинается. Через пару минут вас охватывает страх. Компьютер зависает, и вся информация на экране исчезает. Организаторы обеспокоены и обвиняют вас в том, что вы нажали на кнопку «Alt». Вы знаете, что этого не делали, и объясняете ситуациию. Организатор нажимает на кнопки, убеждается, что информация не сохранилась, и спрашивает: «Вы нажали на “Alt”?» Затем вас просят подписать заявление следующего содержания: «Я нажал на кнопку “Alt” и испортил программу. Информация утеряна». Вам сообщают, что ответственный за эксперимент свяжется с вами по телефону. Подпишите ли вы такое заявление, если знаете, что не нажимали на «Alt»?

Нет?

Именно такой эксперимент провели в одном университете, чтобы убедиться, что можно заставить человека признаться в совершении преступления, сыграв на его чувстве вины (программа была устроена так, что сама через пару минут зависала). Организаторы эксперимента получили подписи под заявлением, и не одну, и не две — 69 % участников эксперимента подписали заявление. Более того, 28 % из них позже рассказали другим студентам, что они сами нажали не на ту кнопку и испортили эксперимент. Другими словами, они поверили в то, что «совершили преступление». Один даже рассказывал, как именно это произошло.

И все это несмотря на то, что они были невиновны.

Чувство вины, независимо от того, настоящее оно или ложное, делает нас сговорчивыми. Это изза него мы покупаем печенье у циничных скаутов. Чувство вины может заставить нас признаться в преступлении, которого мы не совершали. В вышеупомянутом эксперименте ученые обнаружили фактор, который влиял на количество признаний. Это количество увеличилось, когда диктор говорил, что видел, как они нажали на кнопку.

Эту тактику часто используют полицейские при допросе. Они утверждают, что у них есть доказательства (которых на самом деле нет) — доказательства вины человека. Казалось бы, нет ничего плохого в том, чтобы подтолкнуть настоящего преступника к признанию. Но как мы видели, даже невиновные могут попасться в эту ловушку. Вы только что видели, как чувство вины может заставить человека признаться в преступлении, которого он не совершал (даже на допросе в полиции).

Спросите Брэда Пейджа из США. В 1984 году он совершал утреннюю пробежку в лесу вместе со своей девушкой Биби. Внезапно Биби исчезла. В течение 45 минут он с другом ищет ее, а потом едет домой в уверенности, что она поехала на автобусе (они были в ссоре). Пятью неделями позже был обнаружен труп Биби. Полиция решает, что это сделал Брэд, несмотря на то, что свидетели видели, как человек, похожий на серийного убийцу, орудовавшего в тех краях, втаскивал в грузовик тело девушки. Брэд все отрицает, но полицейские не сдаются. На допросах они спрашивают, как он мог бросить свою девушку одну в парке. Зная, что Биби мертва, Брэд испытывает чувство вины. Он чувствует себя таким виноватым за то, что не искал ее дальше, что готов пойти на все, лишь бы избавиться от этого гнетущего чувства.

Затем полиция предъявляет Брэду фальшивые доказательства: они утверждают, что на орудии убийства найдены его отпечатки (орудии, которого на самом деле нет). Брэд в отчаянии. Он же не знает, что полиция способна на ложь. У него нет причин им не верить. В конце концов, он закрывает глаза и представляет, как это могло быть, если бы он на самом деле убил Биби. Брэд выдумывает сценарий, который полиция принимает за признание в убийстве. Брэд берет свои слова обратно, но уже поздно. На суде присяжные не знают, что делать. В конце концов Брэда отправляют в тюрьму. Ни пресса, ни адвокаты не могут ему помочь. Никто не может доказать, что Брэд не убивал Биби. Но, как пишет Энтони Пратканис, признание Брэда нельзя было принимать всерьез. Оно было лишь отчаянной попыткой избавиться от психологического диссонанса, вызванного в нем полицейскими-манипуляторами. Единственный способ избавиться от него — поверить, что он нажал на кнопку «Alt». Этого было достаточно, чтобы приговорить его к тюремному заключению.

Большинство из нас склонны испытывать чувство вины, что выгодно манипуляторам. Иногда мы даже не осознаем, в чем именно мы виноваты, потому что причина скрыта глубоко в подсознании. В этом случае манипуляторам еще проще эксплуатировать чувство вины.

Удачный пример — табу в отношении секса. Нас с детства приучают испытывать чувство вины по отношению к сексу. Мы еще не знаем, что такое секс, но уже его стыдимся. За это нам надо благодарить строгих родителей, которые с детства твердили нам: «Не трогай себя там», «Иди и немедленно надень штаны», «Этим, будь добр, занимайся в своей комнате», «Не делай так с ним». Для трехлетних детей нет «плохих» и «хороших» частей тела. Им нравится играть с пенисом или рассматривать вагину, но почемуто при этом красные, как томат, родители начинают кричать: «Так нельзя!» — хватают ребенка за руки и ставят в угол или запирают в детской. Они делают так, потому что именно так с ними поступали в детстве их собственные родители. Пройдет немало времени, прежде чем ребенок узнает, почему нехорошо трогать себя за те или иные места и какое значение имеют разные части тела. Но к тому времени чувство стыда глубоко укоренится в детской психике, и во взрослом состоянии его легко можно будет эксплуатировать.

Проще простого сыграть на сексуальной неполноценности, греховных желаниях или гомофобии. Поскольку вина сидит глубоко в подсознании, вы и не узнаете, что именно это чувство эксплуатируют манипуляторы. Вы просто будете испытывать неприятные чувства, от которых вам захочется избавиться. Причем любым способом.

Современное общество предъявляет повышенные требования к человеку. Когда я воскресным вечером звоню друзьям и спрашиваю, чем они занимаются, то чаще всего слышу в ответ «Проверяем электронную почту». Как будто это не может подождать завтрашнего утра. Кроме того, от нас ждут, что мы создадим семью или, по крайней мере, сделаем такую попытку. Ради продолжения рода человеческого: иначе кто же будет проверять почту? Усталые родители маленьких детей часто испытывают чувство вины. Они боятся, что у них не хватит сил на работу, семью, друзей и собственных детей.

Особенно переживают родители из-за еды. У них нет времени готовить дома еду, как это делали наши родители (как нам кажется), и в рационе — одни полуфабрикаты.

Это вызывает у родителей чувство вины за то, что дети недополучают полезных веществ и вообще питаются нездоровой пищей. И именно это чувство эксплуатируют производители полуфабрикатов, следующие завету психолога Алана Гросса: «Изображая на упаковке полуфабрикат так, что он выглядит приготовленным дома, в окружении овощей и зелени, вы намекаете тем самым, что это блюдо полезное и питательное». Упс, чувство вины как рукой сняло.

Можно эксплуатировать разные чувства, не только чувство вины или страха. Большинство людей чувствуют себя одинокими и нереализовавшимися. Не вы одни такие. Многие чувствуют, что не сделали в своей жизни ничего важного. Или что их жизнь вообще не имеет никакого смысла. Разве можно успокоить такие глубокие психологические страхи зубной пастой, замороженными полуфабрикатами или новым стиральным порошком? Конечно же нет. Алан Гросс считал, что на самом деле люди знают, что покупки не смогут решить самые серьезные психологические проблемы.

«Покупки только временно облегчают состояние, — сказал он в одном из интервью. — Мы все так делаем. Одни, когда им плохо, покупают шоколад. Лучше это, чем кокаин».

Звучит ужасно, но это правда. Вещи, которые мы покупаем, служат нам временным утешением. И даже зная, что они — сублимация того, чего мы на самом деле хотим, но не можем получить, не меняет этого обстоятельства. Мы совершаем покупки, потому что без них наша жизнь была бы слишком мрачной и безрадостной.

Почему чувство вины так хорошо работает при манипуляциях? Гросс предложил три объяснения:

• Симпатия. Нам жаль тех, кому мы якобы навредили.

• Жертвенность. Желание возместить причиненный нами вред.

• Общее чувство вины. Желание исправить наш имидж, пострадавший в результате этого поступка.

Пример с полуфабрикатами для детей демонстрирует вторую причину. Но интересно рассмотреть и третью причину. Когда человек готов пойти на все, лишь бы исправить свой образ в глазах окружающих и в своих собственных. Если одного этого достаточно для совершения поступка, то манипуляторам нет нужды знать, перед кем он испытывает чувство вины или за что. Единственное, что им важно, это чтобы он чувствовал себя виноватым. Так они могут заставить его делать то, что им нужно. Пока вы чувствуете вину, вы готовы сделать то, что я попрошу. Если конечно, это будет достаточной компенсацией чувства вины. Причина вины при этом не имеет никакого значения. Если вы сломали мой компьютер, то охотно поможете с уборкой в детском саду, особенно если перед этим я напомню о сломанном компьютере (или о чем-то другом). Как я вам уже говорил, люди все время испытывают чувство вины.

Не надейтесь, что, купив товар или пожертвовав деньги в благотворительный фонд, вы получите прощение. Манипуляторам невыгодно прощать вас, им выгодно, когда вы постоянно испытываете чувство вины. Поэтому, даже если вы помогли мне с уборкой в детском саду, это не значит, что я забыл про сломанный компьютер.

В одном из своих экспериментов психологи Брэд Келли и Джон Эллард убедили студентов в том, что они испортили ценное оборудование. Как и ожидалось, студенты готовы были помочь исследователям, чтобы возместить причиненный ущерб. Но некоторых «простили», сказав им: «Все в порядке. Ничего страшного». Таким образом, они подвели черту под тем, что произошло. Казалось бы, студенты должны были быть довольны, что так легко получили прощение, но не тут-то было.

Наоборот, легкое прощение было как двойной нокаут. Сначала у студентов вызвали чувство вины за испорченное оборудование и, не дав возможности возместить ущерб, сразу простили. Единственное, что они могли сделать, это согласиться помочь исследователям. Но поскольку их уже простили, то возник диссонанс. Прощение было слишком легким, чтобы избавить их от чувства вины. Таким образом, они решили, что единственное, что они могут сделать, это помогать еще усерднее, делая все, что попросят. В результате прощеные студенты помогали в два раза больше. И тем не менее об исследователях они отзывались гораздо хуже, чем другие студенты. Нам не нравятся люди, которым мы чем-то обязаны. Простив студентов, психологи лишили их чувства вины, не дав при этом возможности ее компенсировать. К счастью, только католическая церковь прощает нам все грехи. Манипуляторы никого не прощают, наоборот, они заставляют испытывать постоянное чувство вины, а потом отрабатывать, исполнять то, что они попросят. У меня, например, есть уже список вещей, которые я заставил бы вас сделать.

Как вы уже поняли, чувство вины вызывает когнитивный диссонанс, от которого мы стремимся избавиться. Кроме трех вышеупомянутых способов, есть еще четвертый, о котором я сейчас расскажу. Это наброситься на того, перед кем мы в долгу. Например, если мы вели себя плохо по отношению к кому-то, то можем избавиться от чувства вины, обвинив тех, перед кем на самом деле виноваты. Например, можно сказать: «Она это заслужила. Она глупая или злая, или рыжая, и заслуживает, чтобы к ней относились плохо». Изменив наше отношение, мы таким образом мотивируем свое поведение, превращаем жертву в козла отпущения, перекладываем вину с себя на другого человека. И этот способ тоже помогает манипулировать.

Если я, манипулятор, могу заставить людей вести себя плохо по отношению к другим людям (особенно если есть доказательства плохого поведения: это происходило на публике или снято на пленку), то я так же легко могу заставить их поверить, что в этом вина тех людей. Так намного проще. Они это заслужили. Евреи. Бюрократы. Хиппи.

И чем больше я хочу ими манипулировать, тем сильнее они должны ненавидеть своих противников. Так рождается фанатизм. Например, что могло заставить вас направить самолет в небоскреб? Вас обманули? Нет, вы пошли на это только потому, что они — эти люди в небоскребе — это заслужили. Разве нет?

…связать человека можно, зафиксировав его проступок на пленке или собрав свидетелей, чтобы впоследствии он не мог отрицать своей вины…

(Хенрик Фексус)

С этой мыслью вы уже сталкивались в предыдущей главе, но считаю ее настолько важной, что готов обсудить поподробнее. «Связывая» себя с чем-то, например публично высказывая свое мнение или защищая точку зрения, вы вынуждены быть последовательными в своих действиях. Связав себя обязательствами, вы должны поступками подтверждать свои слова или идеи. Разумеется, моя задача как манипулятора — сначала вложить вам в голову эту идею, чтобы вы потом действовали так, как мне нужно.

Каждый год Фонд борьбы с раком звонит людям под Рождество и предлагает купить открытки. Дэниэл Ховард считает, что они продали бы гораздо больше открыток, если бы сначала спросили человека на другом конце провода, как его самочувствие. Дэниэл Ховард изучал поведение потребителей и утверждает, что, ответив на этот вопрос: «Спасибо, хорошо», человек связывает себя с такой точкой зрения: у него все хорошо. В этом случае звонящий может припереть его к стенке аргументом, что он должен помочь тем, кому плохо. Например, это можно сделать так: «Рад слышать, что вы чувствуете себя хорошо, потому что каждый год столько людей умирают от рака…» Человек уже не сможет взять свои слова обратно. Это только кажется, что одного такого вопроса недостаточно, чтобы заставить нас купить то, что нам не нужно. Ховард убедился в правдивости своей теории на практике. Он провел эксперимент, в котором случайным людям звонили и предлагали приобрести сладости. Все деньги от продаж направлялись в фонд по борьбе с голодом. Если звонящий интересовался самочувствием человека, то вдвое больше людей соглашались приобрести сладости (32 % против 18 %). Ховард проверил также, как действует вступительная фраза «Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо», — результат был хуже. Весь смысл был в том, чтобы заставить вас выразить свое мнение и связать с ним.

Когда курьер доставил сладости, почти все совершили покупку. Почему? Потому что к этому времени мы уже успели сформировать новое представление о себе самих как о людях, помогающих голодающим в Африке. Это логичная и последовательная метаморфоза, избавившая их от состояния диссонанса. Ведь они почему-то согласились на приход курьера? Разве не логично теперь приобрести сладости и помочь тем самым бедным африканцам? Вам кажется это невероятным? Погодите.

В шестидесятые Джонатан Фридман и Скотт Фрейзер поставили эксперимент, который привлек большое внимание общественности. Они спросили владельцев земельных участков в Калифорнии, можно ли установить огромный и некрасивый рекламный щит на их земле. Щит с плакатом «Водите осторожно» должен был затенять весь дом. Разумеется, все отказали. Кроме одного района, в котором 76 % согласились поставить на своем участке плакат. Как это произошло? Везде ноль, а тут вдруг 76 %? Что же случилось?

Нет, дело было не в отсутствии окон и не в том, что там обитали инопланетяне. Просто Фридман и Фрейзер провели небольшую предварительную работу. Двумя неделями раньше другой человек ходил по району и спрашивал жителей, не согласятся ли они повесить на окне или на почтовом ящике небольшой плакат с надписью «Будьте ответственным водителем». Плакатик был размером семь на семь сантиметров, и не составило никакого труда убедить жителей поместить его на своем участке. Почти все согласились. Но какой эффект это дало! Повесив плакат, они таким образом сказали себе и своему окружению, что они считают, что вождение должно быть ответственным и безопасным. Одного этого поступка было достаточно, чтобы парой недель позже они согласились удовлетворить совершенно безумную просьбу, имея в виду размеры и внешний вид нового щита.

Фридман и Фрейзер повторили свой эксперимент, но с некоторыми модификациям. На этот раз они просили жителей подписаться под призывом «Сохраним Калифорнию красивой и чистой». Разумеется, все подписали. Мало кто против красоты в принципе. Двумя неделями позже они попросили жителей установить громадный рекламный щит. В отличие от первого эксперимента, никакой связи между подписью и плакатом не было. Это были совершенно разные вещи: плакат с призывом водить осторожно и письмо в защиту окружающей среды. Тем не менее половина жителей согласились установить щит на своем участке — тот же щит, который в других районах никто видеть не хотел. Единственное объяснение этому феномену, по мнению Фридмана и Фрейзера: подписав письмо, люди изменили свое представление о себе самих. Подписавшись, они превратились в ответственных членов общества, которым небезразличны социальные и экологические проблемы. Когда их через пару недель снова попросили поучаствовать в общественной жизни, они согласились, так как это соответствовало их новому представлению о себе как об ответственных гражданах.

Значит, если я хочу привязать вас к чему-то, чтобы потом использовать эту связь в своих целях, мне не нужно быть предельно четким в характере привязки. Достаточно того, чтобы вы поверили, что вы человек, готовый помочь другим людям, или что-то в этом роде. Заставив вас сделать какую-то мелочь, в дальнейшем манипуляторы могут заставить вас сделать все, что им нужно. Подписавшись за сокращение выбросов в атмосферу, вы охотнее пожертвуете деньги для «Эмнести интернейшнл».

Если манипулятор, подобно Фридману и Фрейзеру, убедит вас в том, что вы — ответственный гражданин, вы будете и в дальнейшем продолжать делать то, что, по вашему мнению, делают ответственные граждане. Людям нравится быть последовательными в своих действиях и мыслях. Вот почему для вас не составит никакого труда убедить себя, что вы все делаете правильно и что именно так и следует поступать. Манипуляторам даже нет нужды подогревать в вас страсть к общественным вопросам — связав себя однажды, вы будете делать все возможное, чтобы не создать когнитивного диссонанса.

Даже если причина первоначальной привязки исчезает (например, вам сообщат, что сбор подписей был только экспериментом), это совсем не означает, что вы измените свое поведение. Наоборот, вы будете продолжать упорствовать. Не верите? Вспомните тот супердорогой телевизор с плоским экраном, который вы хотели у меня купить. Мы собрали все необходимые аксессуары, заполнили страховку и квитанцию, уложили в коробку (все, чтобы привязать вас к мысли, что именно этот телевизор вам и нужен), и — упс — перед тем, как пробить чек, выясняется, что продавец ошибся в цене — она немного выше. Но все равно это дешевле, чем у конкурентов, и ведь вам нужен именно этот телевизор и никакой другой, разве нет? Вот так на практике применяют этот метод. Но не переживайте. В утешение вам вручат подарок — упаковку чистых дисков для записи…

Еще один способ крепче привязать вас к чему-то — это использование так называемого эффекта бумеранга. Для этого нужно всего-навсего атаковать новые взгляды человека. Это звучит странно, но на самом деле стоит кому-то поставить наши новые взгляды под сомнение, как мы тут же начинаем их рьяно защищать, что бы мы при этом ни думали. Это было проверено в ходе эксперимента с группой «свободно мыслящих женщин», которых попросили раздавать детям в соседней школе брошюры с информацией о контрацептивах. На следующий день этим женщинам по почте пришла другая брошюра, в которой было написано, что это преступление — распространять информацию о противозачаточных средствах в школе. Через пару дней женщин навестил человек, который представился агентом компании — производителя контрацептивов и спросил, готовы ли они и дальше помогать с распространением информации. Женщины, получившие брошюру, выражали куда большее желание помочь, чем те, кто не получал «вражескую» брошюру.

Эффект бумеранга имеет неожиданные последствия, очевидно, людям свойственно быть обладателями экстремальных взглядов. Человек, привязавшийся к какому-нибудь мнению, готов защищать его до последнего, если на это мнение нападают. Таким образом, он оправдывает свое поведение, потому что все другие альтернативы (изменить поведение или расстаться со своими взглядами) для него психологически невозможны. Бывает также, что человек ищет сторонников, с более экстремальными мыслями, чтобы получить от них поддержку и оправдание своему поведению.

Другими словами, мне достаточно четырех простых шагов, чтобы создать экстремиста. Сначала мне нужно заставить вас согласиться с каким-то взглядом и закрепить это согласие, например подписавшись на бумаге или прикрепив значок на грудь. Затем мне нужно давать вам основания для подкрепления веры в новые идеи, пока они не станут частью вас самих. Теперь вы уже не можете избавиться от них или изменить, поскольку нельзя изменить часть себя. И в этот момент я атакую ваши новые взгляды, вынуждая защищаться. Поскольку вы уже не можете их изменить, то, чтобы избавиться от диссонанса, вы прибегаете к экстремистскому поведению (а именно этого, собственно говоря, я и жду). Вы начинаете общаться с другими экстремистами и становитесь все более фанатичным в своем поведении. Более того, для достижения эффекта бумеранга мне даже необязательно действительно атаковать ваши взгляды. Достаточно заставить вас поверить, что они атакованы или подвергаются критике. В этом случае вы будете защищать их не менее рьяно.

Именно этот метод используют лидеры сект, все время предупреждая сектантов об опасности, которая им грозит от людей, не разделяющих их убеждения. Таким образом, они укрепляют желание сектантов защищать свою веру от врагов, какой бы глупой она ни была и каким бы унижениям они ни подвергались в секте. Затем лидер секты сам переходит к атаке, обвиняя сектантов в том, что они утратили веру, и требует доказательств, что это не так, — доказательств в виде экстремистского поведения, или денежных пожертвований, или полного подчинения. И если люди этого не сделают, то их вышвырнут из секты в злой и преступный мир неверующих. Вот почему члены секты Heavens gate (Врата небесные) в 1997 году совершили коллективное самоубийство — не потому, что сошли с ума, а потому, что у них не было выбора.

Защита своих взглядов любой ценой снова и снова превращается в замкнутый круг, и в результате действия человека становятся все хуже и хуже. Каждый день манипуляторы будут требовать от своих жертв все большего. И им это удастся, потому что люди уже убедили себя в том, что подписались под призывом и действительно так думают. Этот выбор определил их настоящее и будущее. В результате они не могут расстаться с непрактичной покупкой, выбраться из религиозной секты, бросить неудачный бизнес-план или проголосовать за другого политика на выборах.

В манипуляциях сознанием лучше всего, если человек сам убедит себя в том, что «это» хорошо (полезно, важно и т. д.). Всегда лучше, если вы сами поверите, что любите пельмени (или премьер-министра), чем если мне придется вас заставить в это поверить. Каждый раз, повторяя какой-то поступок, вы сами себя убеждаете в своей правоте. Поэтому вас постоянно просят привязываться и повторять, просто вы этого не замечаете. Чтобы убедить вас в том, что мои пельмени самые вкусные, нет лучше способа, чем попросить вас написать, почему вы их так любите и чем же они так хороши. И чем большее количество раз вы это запишите, тем лучше. Например, компании часто устраивают конкурс на придумывание лучшего слогана для их продукции. Вас просят придумать что-то яркое, оригинальное и эффективное, но для начала вас нужно заинтересовать этим конкурсом. Сделать это проще простого: нужно только дать вам начало фразы и попросить ее закончить. Ваш мозг обожает достраивать картинки и решать головоломки, поэтому вам будет трудно удержаться и не закончить фразу. И хотя вы обычно не участвуете ни в каких конкурсах, вы внезапно можете обнаружить себя сидящим перед коробкой хлопьев и придумывающим рекламные слоганы.

Вас привлекла незаконченная фраза, но теперь вы сидите и подбираете доводы в пользу того, что эти хлопья лучше, чем другие. Психологически это работает так: чем больше вы найдете аргументов в пользу того, что мои пельмени лучшие в мире, тем больше шансов, что вы выберете их президентом (ой, простите, я хотел сказать — купите их на обед). Вы убедите самих себя в том, что должны их съесть.

Но одно дело думать, а другое — говорить. Старинная китайская мудрость звучит так: «Решая, какому политику верить, смотрите не на губы, а на руки». Это означает, что нужно не только слушать слова политика, но и смотреть, что реально он делает. Только по поступкам можно оценить человека. Во время войны в Корее мы получили очередное тому подтверждение. Китайский лагерь военнопленных (американских солдат) был устроен так, что пленные должны были вести себя определенным образом. Китайцы знали, что поступки влияют на самосознание и что им очень быстро удастся повлиять на мышление американцев. Целью же их было превратить капиталистов в хороших коммунистов, которые возненавидели бы Америку. Они этого добивались, сначала подвергая военнопленных пыткам и издевательствам, вызывавшим сильнейший психологический стресс. При этом они не позволяли пленным держаться вместе, всячески разрушая связи между солдатами. В результате пленные отчаялись, измученные и оголодавшие, они не знали, во что им верить. Затем китайцы начали бомбардировать их пропагандой: заставляли петь коммунистические песни, писать длинные восхваления коммунистическому режиму и зачитывать их вслух другим солдатам. Китайцы были изобретательны в своих методах и легко манипулировали изнуренными, отчаявшимися людьми.

Военнопленным все время обещали: если они будут сотрудничать, условия их жизни улучшатся. Единственным выходом для них было изменить свои взгляды. Из семи тысяч военнопленных 70 % стали коммунистами, но единицы из них остались верны коммунистическим взглядам по возвращении домой. Это не означает, что они притворялись в лагере. Но что же тогда с ними там произошло? Именно в связи с этой историей был впервые использован термин «промывка мозгов».

Разумеется, китайский лагерь военнопленных это экстремальный пример, но если подумать, мы своим поведением все время заявляем о том, кем на самом деле являемся. Делаем мы это бессознательно. И речь идет не только о поступках, но и о мыслях. Иногда это происходит сознательно, например, когда у нас болит голова, мы делаем вывод, что простужены. Но не всегда эти выводы верные. Например, мы можем неправильно истолковать сигналы своего тела и принять простуду за влюбленность. Не верите? Тогда посмотрите на следующий пример.

Красивая женщина подходила к мужчинам в парке и просила заполнить анкету для одного опроса, при этом она флиртовала с мужчинами и давала свой номер телефона на случай, если они захотят с ней пообщаться. По тому, сколько мужчин потом позвонили и пригласили женщину на свидание, ученые узнали, скольким она понравилась. Но я не сказал вам об одной детали: женщина подходила не ко всем мужчинам подряд, а только к тем, кто шел по шаткому мосту над глубоким оврагом, и к тем, кто сидел на скамейке рядом с мостом. Как оказалось, позвонили именно те мужчины, которых опрашивали на мосту. При этом мы имели дело с одним парком, с одной и той же женщиной и с одной и той же анкетой. Так в чем же дело?

Все объяснялось тем, как мужчины себя чувствовали. У тех, кто стоял на мосту, пульс был учащен, а дыхание затруднено. И именно в тот момент они получали номер телефона красивой женщины. Они не думали о том, что пульс у них участился из-за опасного места, а не из-за красивой женщины, они спутали эти ощущения и решили, что она им понравилась. Другими словами: «Что-то это мне стало так жарко? Наверно, это женщина действительно горячая штучка».

Из опрошенных на мосту над глубоким обрывом 65 % мужчин позвонили потом этой женщине. Из сидевших на скамье это сделали только 30 %. Мужчины совершили ошибку, решив, что им понравилась женщина. Вот так это работает. Иначе почему люди на первом свидании предпочитают идти в парк аттракционов? Если вы хотите, чтобы кто-то вами заинтересовался, лучше всего прокатить его (или ее) на американских горках. Или, по крайней мере, попросить пробежать с вами кросс. И не забудьте надеть что-нибудь красное.

Ситуацию самовнушения можно создать искусственно. Например, во время групповой дискуссии или попросив кого-то сыграть роль противника, нападающего на чьи-то взгляды (таким образом заставив вас защищать свои взгляды всевозможными средствами). Можно поступить так же, как поступили в полиции с Брэдом Пейджем. Его вынудили представить, каково это было — убить свою девушку. Это самые эффективные инструменты убеждения. Исследования показывают, что достаточно только попросить человека представить, как он убеждает других людей в правоте взглядов, чтобы изменить его собственные взгляды.

Метод самоубеждения очень эффективен, потому что источником информации в данном случае является самый достоверный, самый надежный, самый уважаемый и заслуживающий полного доверия источник — вы сами.

Нет ничего проще, чтобы начать этот процесс. Вспомните ваш визит к торговцу автомобилями. Когда он говорит вам: «Раз уж вы смотрите эту машину, не окажете мне одну услугу? Она продается фантастически хорошо. Шеф попросил меня узнать, что именно так нравится в ней клиентам. Что вы скажете?» На самом деле вас просят продать машину самим себе. Приглядитесь к миру рекламы — и вы увидите, что это происходит постоянно. Я уже упоминал конкурс на придумывание слоганов, а теперь вспомните фильмы и ролики, в которых люди, похожие на вас, решают проблемы с помощью того или иного товара. Например, счастливую семейку из рекламы «Телиа» (Telia), при виде которой вы думаете: «Хм… они почти такие же, как я. Только немного глупее. Если у них это работает, то наверняка и у меня будет». Поняли теперь?

Если вы все еще сомневаетесь в возможности убедить кого-то в том, что пельмени прекрасны, то вспомните, чем вы питались всю прошлую неделю. Вы же на самом деле думаете, что пельмени очень вкусные. Разве нет?

Если торговец автомобилями — талантливый манипулятор, то он знает еще один хороший прием. Сразу после того, как он сказал, что машина продается просто фантастически, нужно добавить, что не успевают они завезти партию, как она вся распродается и нужно заказывать новую. Но, к сожалению, машины кончились даже на фабрике, и теперь придется ждать три месяца, пока изготовят новые. Так что вы смотрите на последний экземпляр. Этот трюк называется законом наличия и действует безотказно.

Если хочешь что-то, пойди и возьми.

Представьте, что вы идете по городу. Внезапно к вам подходит женщина и просит пройти маленький тест, который отнимет у вас не больше минуты. Вам нужно только попробовать новую шоколадку и оценить ее вкус. Из протянутой вам банки вы достаете шоколадку. Банка прозрачная, и в ней много шоколадок — штук десять. Попробовав, вы отвечаете на вопросы из анкеты и идете прочь.

Вечером вы рассказываете об эксперименте другу, и выясняется, что он тоже столкнулся с женщиной и попробовал шоколадку. Естественно, вам любопытно, что ваш друг подумал о шоколаде. К своему удивлению, вы узнаете, что вашему другу шоколадка понравилась гораздо больше, чем вам, и что при случае он купил бы дюжину таких. И это притом, что он решил, что шоколадки стоят гораздо дороже, чем показалось вам. Странно, потому что обычно у вас очень схожие вкусы. Вы уточняете подробности теста, но не находите никаких различий, пока друг не упоминает банку с шоколадками. Сколько было в вашей банке? Штук десять. А в банке вашего друга только две. Неужели именно из-за этого он решил, что шоколадки такие вкусные?

Закон наличия правильнее было бы назвать законом отсутствия. Почему-то нам всегда больше всего хочется иметь именно то, что нельзя получить. И это касается всего. Наверняка вы сами не раз были безумно влюблены в кого-то, кому вы были совершенно безразличны или у кого уже был партнер. Те, кому нравились вы, никогда вас так не волновали, как эти «недоступные» объекты вашей страсти. Вот почему основной закон флирта — не показывать, как сильно вы на самом деле интересуетесь женщиной/мужчиной. Чем сложнее что-то получить, тем интереснее. Запретный плод сладок. Далекое всегда кажется таким притягательным. Как только мы узнаем, что товара не хватает или — о, ужас! — его нигде нельзя достать, нам тут же непременно хочется его заполучить. Наверняка это такой редкий и первоклассный товар, что все мечтают им обзавестись. В таком случае нам он тоже нужен. Мы используем примитивную логику: если что-то трудно найти, значит, это «что-то» очень ценное и редкое.

Точно так же женщины в США считают, что колготки, которые трудно достать, должны стоить дороже, чем те, что есть в каждом супермаркете. А Ромео и Джульетте не было бы нужды убивать себя, если бы они встречали других юношей и девушек. «Ромео и Джульетта» — это блестящий пример действия закона наличия. Или как один другой литературный персонаж (George Costanza в «Seinfeldt») воскликнул: «Всю жизнь я играл роль неприступной крепости».

Согласно этому закону, мы охотнее осматриваем достопримечательности в другом городе (кто знает, когда мы снова там окажемся), но при этом мы можем всю жизнь прожить в родном городе, ни разу не посетив ни одного памятного места. Некоторые стокгольмцы могут заблудиться в соседнем квартале, но при этом каждый второй поднимался на Эйфелеву башню.

Или возьмем, к примеру, картофель, который не всегда был таким популярным продуктом, как сегодня. В XVIII веке французы считали его источником болезней. В Германии им кормили только заключенных и скот. В России верили, что картофель — растение ядовитое. Но все изменилось благодаря императрице Екатерине Великой. Она поняла, что эти слухи безосновательны и что с помощью картофеля можно снять проблему голода. Но люди отказывались его есть. И тогда Екатерина приняла гениальное решение. Она приказала обнести поля с картофелем забором. На заборе, в свою очередь, написали, что каждого, кто попытается украсть картофель, ждет наказание. Внезапно картофель стал чем-то запретным и недоступным. Прошло не так много времени — и по всей России начали выращивать картошку. Остальное, как говорится, история.

Если я хочу воспользоваться вашей страстью к чему-то недоступному, чтобы заставить вас это купить, то, естественно, я не могу изъять товар из продажи. Нет, мне придется только создать иллюзию недоступности. Например, сказать, что товар вот-вот кончится или что он выпущен ограниченной партией. Вот почему на каждом DVD-диске красуется надпись «Limited edition» (ограниченная партия), а каждый новый диснеевский фильм можно посмотреть «только в кинотеатрах» и только с 1 по 6 ноября. Положа руку на сердце, скажите, сколько раз вам попадались на глаза «Пираты Карибского моря» с надписями «Limited edition», «Special edition», «Collectors edition»? Фразы «ограниченная партия» или «специальное издание» вызывают у нас ассоциации с маленьким тиражом, изготовленным для избранных, но на самом деле речь может идти о миллионе экземпляров. А фраза «только в кинотеатрах» на самом деле означает «до того, как выйдет на DVD и пройдет по телевидению». Давайте будем честными: ни о какой ограниченной партии тут нет и речи. Но все эти формулировки имеют одну цель — заставить вас сделать покупку, и сделать ее немедленно. Одна мысль о том, что мы можем не успеть, заставляет нас действовать, и действовать быстро.

Как вы помните, мы всеми силами стремимся избежать утраты, потери чего-то. Это для нас важнее, чем перспектива выигрыша. Поэтому небольшая потеря мотивирует нас куда больше, чем случайный выигрыш. Вот как мы думаем: мы верим, что вещи, которые трудно достать, лучше и ценнее тех, что у нас уже есть или достать которые не составляет никакого труда. Почему мы так думаем? Потому что считаем, что чем лучше вещь, тем больше желающих ее иметь. А чем больше желающих ее иметь, тем труднее ее достать. Высокая конкуренция только делает ее еще более привлекательной. Наличие или отсутствие вещи определяет для нас ее ценность. Плюс к этому есть еще один аспект: когда нашу свободу совершать поступки ограничивают, мы недовольны. Нам не нравится чувствовать себя несвободными. И если наша свобода под угрозой, мы готовы сделать все, что угодно, лишь бы сохранить это чувство свободы, независимости и контроля над ситуацией.

Эксперимент с шоколадками проводился в реальности. При этом ученые выяснили: если товаров не хватает с самого начала, то закон не работает. Он работает, только если товар внезапно кончился. Вот почему столько туристов посетили Пекин до начала Олимпийских игр. Они спешили увидеть исторический Пекин до того, как его перестроят к Олимпиаде, уничтожив всю старинную архитектуру. Я сам знаю людей, которые никогда не поехали бы в Китай, если бы не Олимпийские игры. То есть если бы их не лишили возможности видеть исторический Пекин, когда им того хочется. Так, чтобы увеличить приток посетителей на Телебашню, достаточно просто объявить, что через три месяца ее снесут, а через три месяца сказать, что власти передумали.

Если какой-то товар трудно достать из-за высокой конкуренции, его привлекательность гораздо выше, чем тогда, когда он просто кончился. Чем меньше шоколадок в банке, тем они кажутся вкуснее. И даже если конкуренция искусственная (мы обсчитались или нас заставили поверить в то, что их меньше, чем на самом деле). Даже искусственно созданная, сконструированная конкуренция заставит нас страстно желать эту вещь.

Наверно, поэтому все обзавелись диском «Пиратов Карибского моря» сразу по его выходе, хотя уже посмотрели фильм в кино. Они сделали это потому, что на обложке прочитали, что партия ограниченна и они могут опоздать.

Сегодня законом наличия пользуются манипуляторы. Они обманывают вас, говоря, что какой-то товар трудно достать, когда на самом деле он лежит в каждом магазине. Наличие/ отсутствие товара больше ничего не говорит о его ценности или качестве (достаточно посмотреть «Пираты Карибского моря 3», чтобы убедиться в этом). И чем труднее для нас попасть на семинар о сексе, тем более привлекательным он нам кажется, как и тот клуб с эксклюзивным членством или тот парень, который на вас даже не смотрит. Мой парикмахер рассказала мне, что однажды познакомилась с мужчиной, который ей очень понравился. Но она была слишком застенчивой, чтобы сделать первый шаг. До тех пор, пока не появилась другая женщина и не начала флиртовать с ним. «Меня словно подменили! — сказала она. — Соперница? Она хочет утащить его у меня прямо из-под носа? Не дождется!»

Свобода под угрозой. Шоколадки в банке. Ромео и Джульетта. Закон наличия. Все это одно и то же.

Чтобы добиться максимального эффекта, мне нужно создать не только иллюзию отсутствия, но и окружить все тайной. Одна студентка провела следующий эксперимент. Она говорила импортерам мясной продукции, что на рынке наблюдается недостаток мяса. При этом одним она сообщала эту новость без комментариев, а разговаривая с другими, подчеркивала, что эта информация конфиденциальная и что ею ни с кем нельзя делиться. Источник, по ее словам, желал оставаться анонимным. Первая группа поверила и закупила вдвое больше обычного. Вторая группа, получившая эксклюзивную конфиденциальную информацию, закупила в шесть раз больше обычного. Если уж Ромео и Джульетта не могли противиться закону наличия, то что говорить о бедных импортерах мяса!

Шоколадки в банке говорят нам еще кое о чем. Они объясняют, почему коллекционеры комиксов хранят их в герметичной пластиковой упаковке и никогда не вскрывают, а также почему у вас на полке до сих пор стоят невскрытые DVD-диски с надписью «Limited Edition».

Но действительно ли шоколадки в полупустой банке были вкуснее? Или людям это только показалось? Подумайте хорошенько. Вы ее хотите? Да. Готовы заплатить за нее больше? Да. Она вкуснее, чем другие? Нет. Это очень важно. Нам доставляет радость сам факт того, что мы заполучили что-то редкое и ценное, а не его истинная ценность (чувства, которые мы испытываем, когда читаем комиксы или смотрим фильм). Нам доставляет радость само обладание предметом. Не смешивайте эти две вещи. Теперь вы знаете, что достаточно чем-то обладать, чтобы стать счастливым: «Я имею — значит, я существую».

ХОРОШИЙ ПРИМЕР

Со времени появления первой куклы Барби, в 1959 году, производители пытались придумать новую игрушку, о которой бы мечтали все. Конкуренция между производителями игрушек очень жесткая, и нас постоянно атакуют рекламой игрушек, которые мы или наши дети просто обязаны иметь. Но иногда одной из них удается перекричать остальных, и начинается массовая истерия. Черепашки-ниндзя, Телепузики, Тамагочи, Покемоны… у всех этих игрушек было одно общее: они постоянно кончались в магазине. Нинтендо продал рекордное количество игр WII под Рождество 2007 года только потому, что те, кто не купил их на прошлое Рождество, были вынуждены ждать целый год.

ХОРОШИЙ ПРИМЕР

Когда мне звонят и предлагают что-то купить, иногда даже я поддаюсь на уговоры. Дада, даже со мной это случается. В таком случае я прошу прислать на дом брошюру с информацией, чтобы я мог спокойно все прочитать и перезвонить через пару дней. Но обычно продавец отвечает: «Это предложение действительно только по телефону. Потом оно будет недействительно». После чего мне хочется сказать ему, что он идиот и что он только что потерял хорошего клиента.

Узнаете технику? «Предложение действует только сейчас». «Вы можете купить это только сейчас». На самом деле, говоря эти фразы, продавец пытается использовать закон наличия, чтобы заставить вас отбросить все сомнения и совершить покупку. Но со мной этот метод не работает. Наоборот, мне начинает казаться, что меня хотят обмануть, не давая мне времени подумать. Я надеюсь, что с этого момента вы будете думать, как я, и не попадетесь в такие примитивные ловушки.

Я уже говорил, что отсутствие товара должно быть только иллюзией, чтобы в действительности его можно было купить. Иначе зачем манипуляторам все это затевать? Но бывают ситуации, когда товары действительно закончились или их вообще не существовало. Такие товары называются фантомами. Фантом — это товар, который вы видите в рекламе по телевизору, но которого нет в продаже, когда вы приходите в магазин. И его нет в продаже, потому завезено было только три экземпляра (иначе по закону его нельзя рекламировать), но вам они об этом не скажут. Они только хотели, чтобы вы пришли в магазин. Придя, вы понимаете, что те прекрасные и супердешевые телевизоры уже закончились, но раз уж вы пришли, то почему бы не осмотреть другие товары? Тем более что вон там стоит телевизор почти такой же, как вы видели в рекламе, только немного дороже. Вы же приехали купить телевизор, разве нет? Другими словами, связали себя с покупкой телевизора. К тому же продавец шепчет вам на ушко, что этих телевизоров тоже осталось всего пара штук. И вот вы уже бежите к кассе пробивать чек.

Если девушка выбирает из пяти парней, то наверняка выберет того, кто не обращает на нее никакого внимания. Если на продажу выставлены пять компьютеров и одна модель закончилась (товар-фантом), то именно она вдруг окажется всем нужна. И по тому, какими качествами обладал фантом (хорошая графика, например), мы и будем выбирать из оставшихся четырех. Это безумие. Другими словами, если бы вы выбирали между четырьмя компьютерами, вы сравнивали бы их достоинства и недостатки, но в данном случае вы сравниваете эти четыре с компьютером, которого нет. И если у этого компьютера была большая память, то вы выберете компьютер с наибольшей памятью. Таким образом, с помощью фантомов я могу заставить вас воспринимать реальность так, как мне нужно.

Гениальные создатели Покемонов знали, что такое фантом. Вся идея с этими фишками в том, что вы должны собрать все виды карт/фишек. И сколько бы вы их ни купили, всегда останется одна редкая карта, которую невозможно достать и которой вы непременно должны обладать. И только собрав все карты, можно успокоиться. И вот кассовый аппарат снова пробивает чек.

Обладая вещами, мы говорим себе и другим, кто мы такие. Представьте теперь, что у вас есть чтото, чего нет у других. «У меня есть что-то, чего нет ни у кого. Я особенный и уникальный человек». Думаете, это звучит ребячески? Посмотритесь в зеркало. Не сомневаюсь, что у вас дома куча вещей, которыми вы гордитесь. На том же основаны принципы коллекционирования. Обладая чем-то редким, мы принадлежим к особой группе людей. Уверен: если существуют яхты или автомобили, выпущенные минимальными партиями, то существует и эксклюзивный клуб их владельцев.

И совсем неприятно быть единственным мальчиком в классе, у которого нет заветной игрушки, ведь его скупые родители купили «почти такую же», но на самом деле дешевую и другой марки. Это может привести даже к тому, что с ним перестанут общаться другие дети в классе. Если вам в детстве купили Барби вместо Братц, вы знаете, что я имею в виду.

Иногда страх лишиться свободы так силен, что толкает нас на совершение абсурдных поступков. Даже самые обычные вещи вдруг могут стать чрезвычайно привлекательными, если… мы не можем их получить (как, например, то мороженое в палатке, которое внезапно кончилось). Помните, как там было: «К сожалению, эта модель кончилась на складе, но у нас есть еще одна, очень похожая… только немного подороже».

Разумеется, фантом купить нельзя. Это может быть все, что угодно, главное, чтобы его нельзя было купить. Так почему бы фантомом не быть выдуманному человеку или даже группе людей — людей, обладающих привлекательными для вас качествами? Это те качества, которых вы должны желать, я хочу вас заставить к нм стремиться. Подумайте об этом.

Еще один способ сделать что-то привлекательным — цензура, когда о чем-то специально говорят «Это не для тебя». Как это было с картошкой в России. Или книгой Салмана Рушди «Сатанинские стихи». Сама по себе эта книга никогда бы не попала на вершину книжных чартов. Это прекрасно понимал агент писателя, который и позаботился о том, чтобы эта книга попалась на глаза исламистам. Аятолла Хомейни отреагировал так, как и ожидалось. Все получилось даже лучше, чем надеялся агент. Хомейни тут же проклял книгу и ее автора, и бородатый британский писатель оказался в смертном списке. После этого цифры продаж резко взлетели вверх. А вспомните «Крошку из Шанхая» («Shanghai Baby») — книгу, которую несколько лет назад запретили в Китае, как из-за ее содержания, так и из-за того, что автор Вэй Хой подписывала книги в легкомысленном наряде (!). Коммунистическая партия официально запретила книгу, и пиратские копии расползлись сумасшедшими тиражами по всей Азии. На сегодня «Крошка из Шанхая» издана в Южной Корее, Тайване, Японии, Италии, и по ней сняли фильм.

То, что запрещено цензурой, становится очень привлекательным для нас. Вот почему слоганы вроде «Правда, которую они хотят от вас скрыть» или «Они не хотят, чтобы вы это знали» так хорошо работают. Вы также более склонны поверить, что информация правдива, если ее подвергают цензуре. Эту тактику часто используют политические экстремисты. Какими бы ни были их взгляды, мы склонны им верить, если кто-то пытается их запретить.

С какими запрещениями мы сталкиваемся на практике? Например, возрастные ограничения на просмотр некоторых фильмов, покупку пива и порно-журналов. Нет, поймите меня правильно, я считаю возрастные ограничения жизненно необходимыми. Я имею в виду, что, говоря «только для взрослых», мы даем молодежи очень четкое представление о том, что такое — быть взрослым. Быть взрослым — значит, пить пиво и читать порно-журналы. И разумеется, они внезапно становятся безумно привлекательными для подростков. Все еще не верите? В одном эксперименте американским подросткам дали прочитать описание книги. Одной группе сказали, что книгу нельзя читать до 21 года. Обе группы прочитали одно и то же описание, но первой группе книга понравилась гораздо больше. Именно потому, что на нее были установлены возрастные ограничения.

Бог в Библии очень сильно хотел, чтобы Ева съела яблоко с древа Познания. Иначе как бы тогда началась история человечества? И чтобы добиться этого, он объявил дерево запретным. Не скажи он этого, Ева и не заметила бы этого дерева среди множества других в Эдеме. Но стоило ему сказать «не ешь», как Еве тут же захотелось отведать яблочка. Вот так вот.

В каких еще ситуациях мы полностью верим услышанному? Когда подслушиваем. Если я хочу добиться стопроцентного эффекта, то мне надо так подать информацию об отсутствии, чтобы вы услышали как бы случайно, а не узнали от меня лично. Мы по природе своей больше доверяем тому, что подслушали, чем тому, что нам говорят напрямую.

Например, вы идете по городу, проходите мимо меня и слышите, как я говорю по мобильному телефону: «Не знаю, что и делать. Книга “Когда ты делаешь, как я хочу” продается быстрее, чем ее успевают печатать. Но у типографии какие-то проблемы, и в ближайшие месяцы новых поставок не будет». Что вы сделаете? Конечно, поспешите в ближайший книжный магазин, чтобы купить мою книгу.

Слова играют большую роль в нашей жизни. Конечно, многое в окружающем мире мы воспринимаем через сигналы зрения, слуха и обоняния. Но наше восприятие зависит от того, как мы описываем полученную через органы чувств информацию вербально. От того, какие слова и выражения мы выбираем, зависит наше отношение к полученным впечатлениям. Мы сознательно управляем своим мироощущением и сами выбираем, что нам увидеть, а на что закрыть глаза. Вы не сможете разглядеть 20 разных видов снега, как это делают инуиты, потому что в вашем языке нет достаточного количества слов для описания этой белой и холодной субстанции.

Точно так же я могу описать женщину на этой картинке как юную леди или пожилую даму.

Описывая картинку разными способами, я диктую вам, как это изображение следует истолковывать. Если я скажу: «Почему юная леди не хочет на вас смотреть?», то вы тоже увидите на картинке юную девушку. С помощью слов я задал вам восприятие реальности. Из нескольких вариантов вы выбрали один, именно потому, что я наклеил на него вербальную этикетку. Конечно, можно обмануть сознание, но подсознательно вы все равно можете видеть пожилую даму, но это уже другой разговор.

Если я хочу манипулировать вашим сознанием, я должен сделать так, чтобы вы видели мир в таком ракурсе, какой нужен мне. Если это не удастся и вы все равно будете видеть старушек, то мне придется наполнить мир юными красавицами, или нужными мне взглядами. И в этом мне помогут слова.

Иногда я могу заранее дать вам установку, как смотреть на мир. Например, я могу сказать, что сейчас покажу вам изображение молодой женщины. Но если заранее это сделать невозможно, я могу легко изменить ваше мнение и позже, опять же с помощью слов.

Нам кажется, что воспоминания — как снимки в фотоальбоме, которые нельзя изменить. На самом деле это не совсем так. Информация, которую вы получаете в определенный момент и которая потом превратится в воспоминания, в вашем мозгу соединяется с другой информацией, которая туда в это время поступила. Память как мозаика: с изменением отдельных элементов меняется вся картинка. Одни элементы исчезают, другие — появляется, но общей картинкой можно манипулировать.

В одном эксперименте участникам демонстрировали фильм об автомобильной аварии. После просмотра фильма одним участникам задали следующий вопрос: «С какой скоростью ехали автомобили, когда произошла авария?» А других спросили: «С какой скоростью ехали автомобили, когда они врезались друг в друга?» Те, кто услышал в вопросе слово «врезались», автоматически решили, что машины неслись на большой скорости, чем те, кто слышал слова «произошла авария», задумались. Неделей позже участникам эксперимента задали новый вопрос: «Вы видели разбитое стекло?» Те, кто слышал слово «врезались», ответили, что видели. Те, кто слышал «произошла авария», ответили, что не видели. На самом деле в фильме не было разбитого стекла. Участники активировали разные воспоминания, смешав их с другой информацией, и в результате выдали свое видение события. Другими словами, они сообщили то, что запомнили, или то, что им показалось.

Вспомните, когда вы в последний раз знакомились с человеком, который произвел на вас хорошее впечатление. Может, вам кто-то помог в магазине? Или кто-то помог вам выбраться из бассейна? Или хорошо обслужил вас в ресторане? Если бы я попросил указать этого человека среди десяти других, для вас бы это не составило труда. Но теперь представьте, что я попросил бы записать все, что вы помните об этом человеке: рост, цвет волос, одежду и т. д. Наверняка список только облегчил бы узнавание этого человека, разве нет? На самом деле все наоборот. Описав человека словами, вы тем самим уменьшили свои шансы узнать этого человека. Вы заменили свою немедленную визуальную память вербальным описанием, причем общим. То, что не вошло в описание, выпало из вашей памяти. И вы больше не будете искать эти черты в человеке, что затруднит узнавание.

Человеческая память находится в постоянном движении и легко видоизменяется, принимая все новые вербальные формы. И этим тоже пользуются манипуляторы. В течение двадцати лет меня зачаровывали карточные фокусы. Сколько раз я проделывал их с приятелями: «Вытяни любую карту». Когда проделываешь фокус, всегда есть что-то иное — не такое, как кажется. Вам только кажется, что вы берете карту наугад. На самом деле я специально их перемешал так, чтобы нужная карта оказалась сверху. Обычно это происходит незаметно. Если же есть риск быть замеченным, то фокусник использует другой прием: перед самым кульминационным моментом фокуса он делает паузу и рассказывает обо всем, что происходило до этого.

Но вы не знаете, что во время рассказа фокусник специально меняет некоторые детали, чтобы изменить воспоминания зрителей. Вы же не должны помнить, что я трогал колоду карт. Так не будет фокуса. Поэтому я скажу вам: «Вы сунули карту обратно в колоду. Колода лежала на столе, и я ее не трогал. Теперь переверните верхнюю карту».

Даже если вы заметили, что я касался колоды, то теперь вы уже этого не помните. И эффект от фокуса будет намного сильнее, чем если бы вы разгадали мой замысел.

В одном эксперименте группе людей показали фильм, в котором с человеком произошел несчастный случай, когда он держал в руках молоток. Но голос за кадром сказал, что в руках у него была отвертка. Те, кто слышал голос за кадром, были уверены, что человек поранился именно отверткой, а не молотком (как это было на самом деле).

Результаты всех этих экспериментов показали, что мы неправильно интерпретируем информацию, которая не несет принципиальной важности. То есть я могу заставить вас забыть, что я трогал колоду карт, но я не смогу заставить вас поверить в то, что ваша карта была девяткой червей, когда на самом деле это был пиковый валет. Именно масть карты и была в фокусе вашего внимания. Поэтому мне трудно пользоваться этим методом, когда дело касается более серьезных вещей. Для этого мне лучше дать вам установку заранее, прежде чем вы сами что-то запомните. То есть скажу, что вы увидите изображение юной девушки, до того, как показать ее вам.

Есть много способов манипуляций сознанием с помощью слов. Я выбрал из них самые часто употребляемые в политике и рекламе. Думаю, вы их узнаете.

Этот метод заключается в использовании хорошо знакомых всем слов, только им придается новое значение. Например, когда аборт называют убийством. Вспомните, например, известный лозунг веганов «Мясо — это убийство» (Meat is murder). В обоих случаях слово «убийство» используется не в традиционном его значении. Традиционное значение этого слова — преступление, которое заключается в лишении другого человека жизни. То же самое делают бульварные газеты, которые описывают хладнокровные убийства как «казнь». На самом деле казнь — это приведение в исполнение смертного приговора, вынесенного судебной инстанцией. И ничего другого. Мафиозные разборки нельзя назвать казнью. Но слово «казнь» продаст гораздо больше газет, чем слово «убийство».

Иногда мы описываем действия нашего противника уничижительными словами, наклеивая таким образом этикетки. В результате коммунисты превращаются в «красных» или демократы — в «болтунов». Так, недавно политику образования социал-демократов умеренные назвали «полшколы». И теперь демократам приходится трудно. Когда им задают вопрос: «Ну и что вы собираетесь делать с полшколой?» — они оказываются в затруднительном положении. Ведь если они ответят, то признают, что «полшкола» — это именно то, чем они и занимаются, а если откажутся отвечать, то это будет выглядеть так, словно их не волнует школьная политика. А это уже первый шаг к проигрышу на выборах.

Речь идет об утверждениях, где возможны только две крайности — черное или белое, правда или ложь, и никаких других вариантов не предлагается. Все люди описаны как плохие или хорошие, злые или добрые, толстые или худые, верующие или неверующие, радостные или грустные, за или против, справедливые или несправедливые — без полутонов.

Разумеется, бывают ситуации, в которых возможны только два варианта. Женщина или беременна или не беременна. Человек или жив или мертв. Но сам метод обычно используется, когда нужно убедить слушателей в том, что есть «мы» и есть «они». Либо ты с нами, либо мы тебя накажем. Или, как выразился Джордж Буш Младший после террористического акта 11 сентября в своем обращении к миру: «Тот, кто не с нами, — против нас».

Как вы уже знаете, заряженные эмоционально слова будят в людях сильные чувства. Точно так же нейтральные или холодные слова никаких особых чувств не вызывают. Вот почему мы говорим вместо слова «безработные» фразы «люди в поиске работы» или «людские ресурсы», вместо «помочь умереть» — «прибегнуть к эвтаназии», а вместо «выгнать» — «отстранить». Пару лет назад одно рекламное бюро в Стокгольме переименовало должность секретаря на рецепции в менеджера первого впечатление (Manager of First Impressions). Вот так вот.

Когда нейтральные слова попадаются во фразе, которая должна была бы будить сильные чувства, это означает только одно — кто-то не хочет, чтобы вы эти чувства испытывали. Например, когда в новостях объявляют, что отряд боевиков был «ликвидирован», ясно, что кто-то не хочет, чтобы вы расстроились из-за того, что людей убили.

Существуют слова и вещи, имеющие для нас сакральное значение. Поэтому те, кто защищает эти сакральные вещи, легко приобретают популярность народа. То же самое происходит, если они оказывают сопротивление тем, кто хочет уничтожить эти сакральные вещи. Несколько примеров за последние годы:

Дети

Брак

Родители

Вымирающие животные

Окружающая среда

Равноправие

Здравоохранение

Спортивные соревнования

Похороны

Школа

Редкие растения

Право на забастовку

Право выбора партнера

Инвалиды

Оплаченный отпуск

Гласность

Подразумевается, что для всех эти понятия значат одно и то же и что все относятся к ним уважительно. Наши священные коровы не вечны. Одни исчезают (например, раньше считалось само собой разумеющимся, что мужчина принимают все решения в семейной и общественной жизни), другие появляются.

Кроме священных коров есть еще и социальные табу. Это вещи, которые все (независимо от политических убеждений) считают негативными. Их тоже прекрасно можно использовать для манипуляций сознанием. Если активно противостоять социальным табу, тоже можно заполучить народную любовь. Несколько примеров за последние годы:

Преступность

Злоупотребление

Терроризм

Насилие

Изнасилование

Детский труд

Измена

Коррупция

Социальные перемены

Насилие в семье

Плохой уход за престарелыми

Жесткость по отношению к животным

Самоубийство

Скандал

Этот список выглядит как карманный справочник журналиста бульварной газеты. Когда кто-то нарушает социальное табу, мы испытываем бурные чувства и готовы что-то совершить — по меньшей мере, купить бульварную газету. Эти газеты также исполняют роль «катарсиса», потому что все мы время от времени задумываемся: каково это было бы — сделать то, что запрещено. Вот почему нам доставляет удовольствие читать о тех, кто осмелился это сделать. Таким образом, мы мысленно представляем себя на их месте и узнаем, какими были бы последствия, при этом совершенно ничем не рискуем. Используя социальные табу в своих целях, газеты зарабатывают на вас деньги. Точно так же с их помощью политические партии набирают себе сторонников.

Всем нравится, когда их считают умными. И вы не исключение. (С другой стороны, вы же умнее других, разве нет? Иначе вы бы не купили эту книгу.) Всем нравится слышать, что они приняли верное решение или хотя бы были готовы его принять. Вот почему манипуляторы постоянно делают вам комплименты, говоря, что вы умные, независимые и самостоятельно мыслящие. Делая вам комплименты, я лишаю вас возможности критически оценивать полученную от меня информацию. Эту информацию я сам вам дал, о чем вы даже не подозреваете, потому что я тоже умнее других.

Те, чья работа — произносить речи, знают, что любую речь лучше начинать с шутки, чтобы слушатели расслабились (ведь физически невозможно смеяться и оставаться в напряжении) и позитивно воспринимали информацию. Так их проще заставить поверить в то, что надо манипулятору. «Наверняка это не так опасно. Он ведь такой клевый парень» — вот что они подумают.

Хорошие риторы знают, как увеличить интенсивность своей речи к ее концу. Если начать с прямого призыва, есть риск никого не привлечь на свою сторону. Если вы читали мою первую книгу, то знаете, что сначала манипулятор должен показать слушателям, что он такой же, как они. Никто не будет слушать человека, который вот так просто поднимется на трибуну и скажет, что надо напасть на Ирак. Для такого заявления аудиторию надо подготовить.

Это был один из любимых методов Адольфа Гитлера. Он начинал свою речь спокойно. Приветствовал всех, как мудрый дедушка. Затем речь его становилась громче и быстрее. Он только изредка делал короткие паузы, чтобы проверить реакцию публики. Заканчивал Гитлер почти криком, отчаянно жестикулируя и стуча кулаком по трибуне. И стоило ему разжечь как следует страсти, как публика начинала бешено аплодировать.

Этот метод заключается в том, что манипулятор забрасывает вас вопросами, на которые есть только один ответ. В вопросах зачастую используются священные коровы или социальные табу, чтобы реакция слушателей была предсказуемой. Последним в ряде вопросов будет тот вопрос, на который вы должны ответить точно так же, как и на все предыдущие. Этот прием часто используется в детских играх. Посмотрим теперь, как использует этот метод американский политик в речи о контроле над вооружением:

— Вы хотите государственную цензуру?

— Нет!

— Вы хотите высокие налоги?

— Нет!

— Вы хотите, чтобы государство имело над вами все больше власти?

— Нет!

— Вы хотите, чтобы ваших сыновей и дочерей послали на войну?

— Нет!

— Вы хотите ввести контроль над вооружением?

— Нет!

Вам, наверно, покажется, что это слишком простой пример и слушатели быстро догадаются, что их дурачат, но тем не менее эта примитивная политическая пропаганда работает. На этом примере стоит остановиться поподробней, потому что тут есть одна деталь, которую непрофессионалы часто упускают. Недостаточно просто ответить «нет» на случайный вопрос. В данном случае слушатели настроены резко против сильного государства. И политику необходимо закрепить в их сознании негативное отношение к государству, при этом связав его с тем, что так важно лично для него, — с контролем над вооружением. В данном контексте это просто еще одна принадлежность сильного государства. Соответственно, структурированные ответы используются для того, чтобы закрепить чувство и связать его с предметом речи (не важно, связаны они на самом деле или нет). Этого достаточно, чтобы заманить вас в ловушку. Если использовать этот метод без закрепления чувства, то эффект его будет кратковременным. Посмотрим еще на один пример. На одном из своих концертов Эва Дальгрен крикнула публике:

— Вам хорошо?

— Дааааа!

— Вам весело?

— Дааааа!

— Хотите услышать больше?

— Дааааа!

— Хотите убить всех тюленей!

— Дааа… что?!

Структурированные ответы 2: япорт

Существует вариация предыдущего метода. Она называется создание широкого япорта. Этот метод основан на следующем убеждении: если заставить человека ответить на два вопроса, то он охотнее выслушает третий — который вам и нужен. С этим методом лучше всего знакомы продавцы по телефону.

— Это Хенрик Фексеус?

— Да.

— И ваш номер 555–555 — 55–55?

— Да.

— Хотите купить грузовик стирального порошка?

…(гудки)…

Продавцы забывают, что третий вопрос должен вытекать из предыдущих. Разумеется, привязать человека таким способом можно. Здесь также работает еще один принцип, с которым вы познакомитесь позже. Нам труднее отказать человеку, если мы уже потратили на него время и позитивно ответили на два первых вопроса. Но чтобы добиться нужного мне результата, я как манипулятор должен создать у вас позитивное чувство. Например, если я хочу, чтобы вы пошли со мной в кино, то этот метод мне не поможет.

Первый вопрос: Ты купил новый свитер?

Второй вопрос: Ты хорошо видишь без очков?

Третий вопрос: Пойдешь со мной в кино?

Чтобы добиться результата, нужно немного модифицировать вопросы:

Первый вопрос: Хорошо мы повеселились в прошлую пятницу?

Второй вопрос: Тебе нравится Том Круз?

Третий вопрос: Пойдешь со мной в кино?

Если я задаю вам много вопросов, на которые вы все время отвечаете «да», будьте настороже, потому что рано или поздно появится он — этот каверзный вопрос, позитивный ответ на который мне и нужен. И не успеете вы оглянуться, как уже сидите в кино, а перед кинотеатром припаркован грузовик со стиральным порошком.

Сознанию нравится шутить с нами шутки. Когда мы что-то видим, мы воспринимаем это в совокупности с тем, что видели в предыдущий момент. Принцип контрастности основан на том, что если есть две совершенно разные вещи, то мы еще четче будем видеть именно разницу, даже если между ними все-таки можно найти и сходство. Говоря проще, если я на вечеринке буду болтать с очень красивой женщиной (если меня, конечно, пригласят на такую вечеринку), а мимо пройдет ее менее красивая подруга, она покажется мне настоящей уродиной. Нет, я не шовинист и не бабник, просто так работает принцип контраста.

Если сначала мы поднимем легкий камень, а потом тяжелый, то второй покажется мне тяжелее, чем есть на самом деле. Это касается всех чувств и впечатлений: интенсивности цвета, тяжести камня или дороговизны товара. Наше первое впечатление становится мерой, с которой мы подходим ко всем последующим.

9

ЗАГАДКА

Подниметесь со стула и возьмите три стакана. Дада, вставайте. Пауза вам не помешает. Наполните один стакан холодной водой, один — водой комнатной температуры и один — теплой. Поставьте стаканы перед собой, как на картинке. Окуните указательный палец левой руки в стакан с холодной водой, а указательный палец правой руки — в стакан с теплой водой. Посчитайте до семи. Теперь окуните оба пальца в стакан с водой комнатной температуры.

Неожиданно вам покажется, что ваш левый палец в теплой воде, а правый — в холодной. Хотя оба они в стакане с водой комнатной температуры. Разве это не удивительно? Вы только что убедились: даже воду одной температуры можно воспринимать поразному в зависимости от того, каким было ваше предыдущее впечатление.

Это прекрасный инструмент для манипуляций сознанием. Достаточно зайти в магазин одежды, чтобы убедиться в том, как хорошо работает принцип контраста. Где лежат самые дешевые вещи? Наверняка в корзине или на стойке перед самой кассой. Вы, может, и не собирались покупать носки, но когда, набрав все, что хотите, стоите в очереди в кассу, 69 крон вам уже не кажутся такой уж большой суммой по сравнению с той, которую вы собираетесь заплатить за три кофты. И вот вы уже кладете носки в корзину.

Эта тактика прекрасно работает, как в сети магазинов H&M, так и в эксклюзивных бутиках. Обратите также внимание на то, где стоят продавцы, готовые помочь вам с выбором. Наверняка рядом с костюмами. Почему рядом с костюмами, а не с джинсами? Разве не сложнее подобрать пару хорошо сидящих джинсов? Продавец стоит там не только для того, чтобы помочь вам, но и для того, чтобы вы купили более дорогой товар, а именно — костюм. Потому что если вы решились купить костюм за пару тысяч, то можете себе позволить и ремень за шестьсот. Или носовой платок за двести. Но если начать с другого конца, то вы только рассмеетесь платку ценой в двести крон (а именно столько стоил мой платок, когда я купил свой последний костюм от Tiger). Я заплатил за него и глазом не моргнув.

Вам кажется странным, что уже сделав дорогую покупку, мы готовы потратить еще больше. Но именно так это работает — благодаря принципу контраста. IKEA он прекрасно знаком. Когда вы в следующий раз посетите магазин IKEA, обратите внимание на то, какие товары лежат в коробках у самой кассы, и что из них вы купите. Не говоря уже о том, сколько хотдогов, колы и пиццы мы потребляем, выйдя из магазина. Потому что это дешево. Что такое двадцать крон по сравнению с тысячами, которые мы только что потратили?

Принцип контраста работает в обоих направлениях. Если вы сначала увидите товар с низкой ценой, а потом — с высокой, то цена покажется вам просто неимоверно высокой для такого товара.

Другими словами, если я хочу сойти за умного, мне нужно, чтобы перед общением со мной вы поговорили с полным идиотом. По сравнению с ним я покажусь вам гением. Если мне хочется произвести на вас впечатление моей физической формой, мне не нужно изнурять себя в спортзале. Мне достаточно сначала представить вам какого-нибудь толстяка, тогда на его фоне я буду выглядеть как Рэмбо. Если вы не хотите выставить себя дураком, ни в коем случае не выступайте сразу после речи нобелевского лауреата. Помните о принципе контраста.

В одном пугающем эксперименте мужчинам показывали фотографии женщин, с которыми им обещали устроить свидание. Мужчины должны были оценить их привлекательность по фотографиям. Одна группа делала это в комнате с включенным телевизором, который во время эксперимента показывал сериал с очень красивыми актрисами. Те, кто видел сериал, дали женщинам с фотографий худшие оценки, чем те, кому не с чем было сравнивать. По всей вероятности, красавицы на экране повлияли на их восприятие обычных женщин. А теперь подумайте о том, что мы постоянно видим в рекламе. Нас все время бомбардируют изображениями красивых мужчин и женщин с плоскими животами, накачанными мышцами, упругой грудью, узкой талией. Наверняка вы, как и все, переживаете из-за того, что не в силах достичь этого идеала. Но вы не думаете о том, что вся эта красота — результат умело наложенной косметики, хорошо поставленного освещения и чудес, на которые способен фотошоп. Жаль, что это травмирует обычных людей.

Достаточно пролистать глянцевый журнал, чтобы окружающие люди показались менее привлекательными, чем обычно. Даже сексуальное влечение к партнеру может пострадать из-за присутствия в рекламе красивых и сексуальных объектов. Разумеется, если сравнивать свою интимную жизнь с эротическим разнообразием, найденным на просторах Интернета, она покажется скучной и неинтересной. И уже недостаточно силиконовой груди или наращивания волос. С вами произойдет то же, что с тремя девушками, которых запечатлела на камеру моя коллега перед магазином. Три накрашенные блондинки лет двадцати стоят перед магазином и болтают. Внезапно одна из них восклицает: «О нет! Робби приедет из армии в пятницу! А я совсем забыла записаться на отбеливание ануса!» Вот он принцип контраста. Главное не отставать.

Если мне нужно изменить ваши взгляды, я должен устроить так, чтобы сначала вы столкнулись с мнением, на фоне которого мое покажется лучше, чем есть на самом деле. Но сделать это не просто. Потому что вы постоянно подвергаетесь атаке разных мнений, причем не чьих-то там, а ваших собственных. Поэтому сначала мне нужно узнать, как мой взгляд будет контрастировать с теми, что у вас уже есть. Существует шкала контрастности. Если нужный мне взгляд расположен дальше по шкале контрастности от вашего собственного, то вы будете воспринимать разницу между ними как существенную. Если же они располагаются рядом, то вы будете считать их более похожими, чем это есть на самом деле. Чтобы добиться максимального (радикального) изменения ваших взглядов, мне нужно так сформулировать новую мысль, чтобы вы приняли ее за свою. Чем разительнее она отличается от ваших взглядов, тем острее вы будете ощущать эту разницу, и наоборот.

Поэтому, чтобы вы сочли мое предложение привлекательным, сначала я дам вам другую альтернативу. Например, мне нужно, чтобы вы одолжили мне двадцать крон. Но если я у вас их попрошу, вы запросто можете отказать. Тогда я прошу вас одолжить мне сотню. Вы можете мне дать, а можете и не дать сто крон. Но в случае отказа я спрошу, нельзя ли мне получить хотя бы двадцать крон (к чему я изначально и стремился). И уверяю вас, вы охотно одолжите мне двадцатку, потому что по сравнению с сотней крон это ничто.

И это касается не только денег. Одна моя подруга (здесь пожелавшая остаться анонимной) использует принцип контраста, когда покупает одежду своему парню.

— Он очень придирчив в одежде, поэтому обычно я покупаю три футболки и потом возвращаю ту, что он счел слишком экстремальной. Но он не знает, что я купила эту экстремальную футболку, прекрасно зная, что он ее вернет. Я купила ее только для того, чтобы по сравнению с ней другие две показались вполне приличными — а именно их я для него и выбирала. Но если бы ему не с чем было сравнивать, он попросил бы вернуть все три. А так он будет их носить, и я добьюсь того, что хотела».

Продавцы бильярдных столов давно поняли, что сначала клиентам надо показать самый дорогой стол, а потом дать им выбирать самим из более дешевых. Здесь принцип контраста работает следующим образом: дешевые столы кажутся еще дешевле по сравнению с самым дорогим. Сработала также когнитивная иллюзия. Увидев первым самый дорогой стол, клиенты не могут выбросить его из головы и сравнивают все остальные столы с ним. В результате они покупают не самый дешевый, а средний по цене бильярдный стол — что и нужно было продавцам. Кстати, здесь срабатывает и еще один принцип, о котором мы поговорим в следующей главе.

Вы в магазине закупаете продукты для ужина. Проходя мимо стеллажа с сыром, вы видите, как двое поваров в белых халатах готовят такос. Это промоутеры, представляющие новый соус для такос. Они предлагают бесплатно попробовать такос с овощами, фаршем, гуакомоле и т. п. Вам протягивают пластиковую тарелочку — и вот вы уже стоите вместе с другими покупателями и лакомитесь. При этом трудно не заметить, с какой надеждой в глазах смотрят на вас промоутеры. Вы благодарите за угощение и говорите, что было очень вкусно. Один из промоутеров, ободренный вашей реакцией, начинает рассказывать, как легко приготовить соус для такос.

Вы и не собирались покупать на ужин такос, но постепенно вам начинает казаться, что это хорошая идея. Тем более что другого варианта у вас просто нет. Вы съели их угощение, уделили им время и даже похвалили такос. И на столе перед вами уже лежит готовый набор для приготовления такос с соусом и пряностями и овощами. Вы берете набор и идете к кассе. На самом деле вы просто хотели освободиться от промоутеров, но вы этого не осознаете. Вы уверены, что вам безумно хочется съесть на ужин именно такос. Поэтому, проходя мимо мясного прилавка, вы берете фарш и сразу направляетесь в молочный — за сметаной и сливками. По пути к кассе вы видите, что и тут и там лежат наборы для приготовления такос. Как они там оказались? Вы оплачиваете покупки и идете домой. А дома ваша дражайшая супруга интересуется:

— Привет, любимый! Что ты купил?

Вам приходится заглянуть в пакет, чтобы вспомнить.

— Такос, — отвечаете вы. — На ужин.

— Такос? Но мы же собирались готовить говядину с соусом терияки? Откуда взялись такос?

Вы молчите, потому что сами не знаете ответа.

Принцип «Ты мне — я тебе» заставляет нас делать то, что мы никогда бы не сделали по собственной воле. Мы делаем это, потому что чувствуем себя в долгу перед другими. Представьте, что вас попросили оценить картину. Вы приходите в галерею в назначенный час и встречаете там еще одного мужчину — Адама, который тоже должен оценивать картины. Но вы не знаете, что Адам участвует совсем в другом эксперименте, не имеющем ничего общего с оценкой картин. Во время оценки Адам исчезает на несколько минут. Затем к одним участникам (таким же, как вы) он возвращается с пустыми руками, а к другим — с двумя банками кока-колы. Ему захотелось пить, и он решил угостить и вас тоже. После того как оценка закончена, Адам рассказывает, что он торгует лотерейными билетами. И чем больше билетов он продаст, тем больше у него шанс самому выиграть автомобиль. Не хочет ли его новый друг купить пару лотерейных билетов и помочь ему выиграть автомобиль?

Единственным различием в эксперименте было то, что одним людям он приносил колу, а другим нет. Те, кого угостили колой, покупали билеты гораздо чаще, чем другие участники эксперимента, при этом они потратили больше денег, чем стоит банка колы. Потом их спросили, что они думают об Адаме. Тем, кто не получал колы, но купил лотерейные билеты, Адам понравился. Но самое поразительное это то, что те, кому он не понравился, но кого Адам угощал колой, тоже покупали билеты. В независимости от того, нравился он им или нет, люди покупали лотерейные билеты. Они делали это потому, что чувствовали себя в долгу перед этим парнем, не важно, был он приятным человеком или полным придурком.

Поразительно то обстоятельство, что они купили билетов на сумму большую, чем стоит банка колы. Все наше общество основано на принципе «ты мне — я тебе».

Вы уже знаете, что чувство вины — это чувство, от которого мы всячески стараемся избавиться. Нас с детства учат платить по долгам. Вот почему мы готовы заплатить большую цену только за то, чтобы освободиться от чувства долга. Другими словами — купить билетов на большую сумму, чем стоит банка колы. Чувство долга/вины давит на нас психологически, доставляя дискомфорт. К тому же существует еще один фактор: человек, который берет, ничего не давая взамен, рискует оказаться отвергнутым обществом. Нам не нравятся эгоисты, поэтому мы не только стремимся возвращать по долгам, но стыдимся прослыть таким человеком. Нет ничего удивительного в том, что мы готовы заплатить больше, чем нужно. У вас там еще лотерейного билетика не завалялось?

Вот почему так хорошо работают акции по раздаче бесплатных пробников или их вклейка в глянцевые журналы. Принимая подарок, вы оказываетесь в долгу перед тем, кто вам его сделал. По меньшей мере, вы должны выразить свою благодарность за такую щедрость. Слабая форма выражения этого принципа встречается и при создании япорта, описанного в предыдущих главах. Спрашивая о вашем самочувствии, продавец выражает свой интерес к вашей персоне, и вы можете отблагодарить его за это, только выслушав то, что он хочет сказать.

Продавец по телефону рассчитывает на вашу вежливость, а вежливость это не что иное, как проявление принципа «ты мне — я тебе».

Акции по раздаче еды в магазинах основаны именно на этом принципе. И вы рискуете попасть в ловушку, из которой не сможете выбраться. Потому что вас бесплатно угощают лимонадом, вам готовят еду, вам дарят пробники шампуня и парфюма. Лично мне очень трудно выдержать такое давление. Попробовав такос бесплатно, через пару минут я уже стою в очереди в кассу с целой охапкой наборов для приготовления такос (если, конечно, не избавился от них в молочном отделе). Единственный способ не попасть в эту ловушку — это всячески ее избегать. Не принимайте подарки или услуги от людей, которые хотят вами манипулировать. На самом деле даже новогодние подарки сотрудникам, клиентам и партнерам — та же попытка вызывать в них чувство долга. Манипуляторы способны на поистине макиавеллевскую хитрость, поэтому вам нужно их остерегаться. Конечно, вам нравится получать подарки. Но помните, что, делая вам подарок, фирма надеется, что вы будете и дальше проявлять лояльность по отношению к руководству и будете готовы работать сверхурочно, когда вас попросят.

Я могу вызывать у вас еще более сильное желание отблагодарить меня. Как я могу это сделать? Существует два способа: либо снизить свои ожидания, либо придать им особую окраску.

Первый способ работает так: если вы ответили на мою просьбу отказом, а я немного изменил ее, чтобы просьба больше отвечала вашим возможностям, то вы чувствуете, что вы в долгу передо мной. Допустим, я прошу у вас сотню, вы говорите «нет». Тогда я прошу у вас двадцатку, и вам уже не так просто отказать мне. Двадцать это в пять раз меньше (согласно принципу контрастности). К тому же я уже сделал вам подарок: я изменил свою просьбу и снизил свои ожидания. Теперь ваша очередь сделать мне ответный подарок и удовлетворить мою просьбу.

Второй способ используют все «магазины на диване» (и иногда продавцы ножей на рынках и в супермаркетах): они добавляют к покупке кучу бонусов. Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. «Вы получите не только комплект одежды для тренировок, который прослужит вам всю жизнь, но еще и видеокассету с инструкцией, бутылку для воды. И не только это. Еще вы получите прекрасную губку для мытья кастрюлек для фондю. А если вы сделаете покупку прямо сейчас, то получите в подарок и саму кастрюлю для фондю. Но это еще не все. Мы пришлем вам вместе с покупкой двенадцать банок варенья, вертолет, Италию… А что вы скажете об ужине у меня дома в восемь?» Тут все понятно. Я делаю вам подарок и не один, а ваш долг — сделать подарок мне и купить то, что я прошу. Причем я делаю это так быстро, что вы и сообразить ничего не успеваете.

Еще один пример того, что люди не в состоянии устоять перед подарками. В одном эксперименте два человека должны были поделить между собой определенную сумму денег. Одного человека попросили все время снижать свои требования, независимо от того, что делает другой. То есть он должен был продолжать снижать значение причитающийся ему доли, даже если другой уже согласился на это.

В результате второй человек решил, что это он вынудил первого пойти на такую жертву, и чувствовал себя ответственным за переговоры. Он не знал, что человек только притворялся, что делает ему подарок, снижая свои требования. Точно так же, когда я прилагаю к покупке различные подарки-бонусы, вам кажется, что это вы вынудили меня на это, и не можете отказать мне. Более того, не осознавая, что стали жертвой манипуляций, вы еще и будете довольны покупкой и захотите иметь дело со мной в будущем. Я снова выиграл.

Существует блестящая стратегия, с помощью которой можно заставить людей делать то, что вам нужно. Она сочетает в себе действие когнитивного диссонанса и структурированного ответа вместе с принципом контраста, принципом «ты мне — я тебе» и с феноменом привязки. С помощью этой стратегии можно заставить человека делать вещи, расположенные очень далеко на его шкале контрастности, и воспринимать идеи, прямо противоположные его собственным.

Филипп Зимбардо использовал эту стратегию, чтобы заставить продавцов текстильной продукции закупить больше одежды, чем нужно было в данный момент рынку. Но на самом деле эту стратегию можно использовать где угодно.

Первый шаг. Продавец заходит в магазин и болтает с владельцем. Они обсуждают ситуацию на рынке. Продавец спрашивает владельца, как идут дела в его магазине, благодарит за интересную беседу и уходит. Теперь он знает все о взглядах владельца магазина. Взгляды эти следующие:

1. Важно развиваться даже в сложные времена: +3.

2. Широта ассортимента улучшает продажи: +2.

3. Близится сезон: +1.

4. Рыночная ситуация позволяет повысить цены: –1.

5. Прошлогодняя коллекция хорошо продавалась: –2.

6. Нужно закупать сейчас: –3.

Цифры означают, в какой степени владелец магазина готов согласиться с этими утверждениями. Соответственно, он может купить ровно столько текстильной продукции, сколько ему позволят пункты 2 и 3, но не больше. Пункты 4 и 5 ему не нравятся, не говоря уже о пункте 6. А продавцу нужно, чтобы владелец согласился именно с шестым пунктом: так он сможет больше продать. Его цель — заставить продавца сказать: «Нужно закупать сейчас», хотя на самом деле он думает: «Не нужно закупать сейчас».

Этот метод интересен еще и тем, что владелец магазина может и не соглашаться с мнением продавца. Это звучит нелогично, но это работает.

Второй шаг. Новый продавец заходит в магазин. Он начинает разговор и затрагивает первый пункт в списке — тот, с которым владелец (назовем его Жан-Пьер) готов согласиться. Но у продавца (Микаэлы) — другие взгляды. Она с убеждением говорит: «Сейчас трудные времена. Мне кажется, не стоит даже интересоваться модными тенденциями». Жан-Пьер чувствует, что его свободу ограничивают, что его лишают права принимать собственное решение. Пытаясь защитить свою свободу, он возражает Микаэле, что ситуация не такая тяжелая, как кажется. Наоборот, именно в застойные времена есть время интересоваться модой. Микаэла спрашивает, почему он так думает. Объясняя свою точку зрения, Жан-Пьер еще больше привязывается к ней.

Затем Микаэла начинает атаку на следующий пункт в списке. «Может, оно и так, но, наверно, сейчас не время расширять ассортимент». И снова Жан-Пьер чувствует, что его лишают свободы принимать решения. В свою защиту он говорит: «Наоборот, широкий эксперимент — единственное, что может поднять продажи». Микаэла отвечает: «Возможно, ты прав, Жан-Пьер, но еще ведь не сезон». Она говорит прямо противоположное пункту 3 в списке. Как и ожидается, Жан-Пьер отвечает, что это совсем не так. Микаэла с ним соглашается. Каждый раз обсуждение пункта заканчивается тем, что Микаэла соглашается с Жан-Пьером, при этом подчеркивая, что изначально они придерживались разных точек зрения.

Микаэла теперь затрагивает пункт номер 4, который Жан-Пьеру не очень нравится. «Может, скоро и сезон, но рынок не готов к повышению цен». И снова ситуация повторяется. Жан-Пьер возражает, Микаэла соглашается. У них уже выработалась структура ответов. Она будит в нем ощущение когнитивного диссонанса и ограничения свободы, которые приводят к тому, что Жан-Пьер возражает. Именно так работает эта перевернутая психология.

Когда я хочу, чтобы дома был порядок, я обычно запрещаю детям убираться в своей комнате. Потом я иду и проверяю, не убрались ли они тайком от меня. Разумеется, это игра, но основана она на том же принципе, что и разговор с ЖанПьером. Дети автоматически начинают возражать мне тем, что берутся за уборку.

Третий шаг. Все движется как по рельсам. Жан-Пьер возражает и говорит, что цены вполне можно повысить. Микаэла укрепляет его в этой мысли: «Даже если бы ты поднял цены, ты все равно не смог бы ничего продать, потому что прошлогодняя коллекция плохо продавалась». Но Жан-Пьер уже прочно сидит в ловушке. И наконец, Микаэла подводит его к той мысли, против которой он выступал изначально: «Да. Даже если прошлогодняя коллекция продавалась так хорошо, как ты говоришь, то тебе нет нужды покупать сейчас».

И вот ловушка захлопывается. У Жан-Пьера просто нет другого выхода, как возражать, и он говорит именно то, что от него и ждут — он готов покупать прямо сейчас. Теперь Жан-Пьер согласен с утверждением, против которого выступал изначально. Все очень просто.

Повторим метод еще раз:

• Я утверждаю, что мне не нравятся вещи, которые, как я знаю, нравятся вам. Я заставляю вас возражать мне и убеждать меня. Я начинаю с тех убеждений, в которые вы верите, и потом перехожу к тем, которые вам не нравятся.

• После четырех таких утверждений я продолжаю настаивать на том, что не согласен с вами, но на этот раз в том, с чем и вы сами не согласны. Только теперь вы рады убедить и меня и себя в том, что я неправ. И так продолжается, пока вы не сделаете то, что мне нужно.

• Теперь я затрагиваю самое важное для меня утверждение. Благодаря структурированным ответам, вы отвечаете так, как мне нужно, только для того, чтобы сохранить чувство свободы.

Это может занять довольно много времени. С такими обычными вещами, как просмотр кинофильма, на это может уйти несколько минут, а с вещами посерьзнее, вроде крупной покупки, потребуется пара часов.

Эмииииииль!

(Папа Эмиля из Леннеберги)

Верный способ манипуляций сознанием — обращение к авторитетам: к специалисту, который разбирается в предмете разговора (например, из института витаминов в Швейцарии), или к детскому зубному врачу, или к знаменитости, которой мы доверяем. Например, если бы Каролина Клуфт снималась в рекламе сигарет «Принц», мы бы точно решили, что курение полезно для здоровья. Знаменитость в рекламе оказывает буквально гипнотическое воздействие на зрителя. Мы больше доверяем Бритни Спирс, рекламирующей пиво, чем старому пивовару, хотя он точно знает о пиве все.

Как только кто-то, кого мы считаем авторитетом в своей области, или кто-то, кому мы стремимся подражать, открывает рот, мы с вами перестаем думать самостоятельно. Так соблазнительно передать всю ответственность кому-то, кто уверен в том, что делает. Чтобы нас убедить, нужно совсем немного. Как выразился один актер в рекламе таблеток от головной боли: «Я не врач, но я снимаюсь в кино». Можно также цитировать слова авторитета, например Джорджа Вашингтона, Уильяма Шекспира, Томаса Куна или Роберта Уэллса. Кто посмеет усомниться в их мудрости?

В том, что мы так безусловно верим авторитетам, нет ничего удивительного. В детстве авторитетом для нас были родители, которые знали, как устроен мир, и которых мы беспрекословно слушались (иногда). Именно по этой причине нам часто кажется, что авторитетные люди гораздо выше ростом, чем это есть на самом деле. Мы смотрим на них снизу вверх, как смотрели на родителей в детстве. Дикторам на телевидении часто приходится слышать от людей, что они казались им выше, чем оказалось в реальности. По той же причине большинство начальников, в среднем, выше ростом, чем их подчиненные.

От нашего доверия к старшим зависело людское выживание. Но это не означает, что мы также должны доверять всем политикам, религиозным лидерам и людям в белых халатах в рекламе зубной пасты. И тем не менее мы это делаем. В одном забавном эксперименте актер читал доклад на тему теории игры — предмета, о котором актер и понятия не имел. Его представили публике как профессора Майрона Фокса — авторитета в области приложения математики к человеческому поведению. «Майрон» прочитал доклад, состоящий из противоречивых утверждений, выдуманных слов и бессмысленных ассоциаций с несуществующими предметами. Актер играл роль профессора очень убедительно. После доклада он даже ответил на вопросы слушателей, которые не догадались, что все это был спектакль. Поскольку лектора представили как эксперта в своей области, они не заподозрили обмана. Более того, слушатели оценили доклад очень высоко, несмотря на то что актер нес совершеннейший бред.

Вдохновленный этим экспериментом, я решил пойти еще дальше: проверить, смогу ли убедить группу людей в чем-то, просто сказав им, что я авторитет в этой области (причем эти люди привыкли иметь дело с экспертами). Я позвонил в молодежный союз партии социал-демократов и сказал, что я из рекламного бюро, работающего над их партийной программой, что мы подготовили резюме, включающее все основные установки и ценности, и мне нужно услышать мнение нескольких членов партии о качестве текста.

Вместе с моим приятелем Яном мы сочинили бредовый текст на политическую тему, который я и представил в молодежный союз. Прежде всего я хотел узнать, как хорошо этот текст характеризует именно их партию (то есть можно ли его отнести только к этой партии) и насколько хорошо отражены в нем основные пункты их политической идеологии. Затем я позвонил в молодежный союз партии умеренных (модератов) и рассказал им ту же легенду. Обеим партиям мы показали один и тот же текст. Мы сняли весь эксперимент на видео для программы «Мозговой штурм».

В мои цели вовсе не входило показать, что политическая риторика — это сплошной обман, или сформулировать текст так, чтобы и умеренные, и социалдемократы приняли его за свой. Моей целью было показать, как работает сила авторитета. Я сказал, что мое бюро называется «Rhubarb». Так английские политики называют чепуху. Я ничего не знал о программе партии или о том, какое рекламное бюро они обычно используют. Если бы партийцы задали мне хоть один вопрос, все бы пропало. И что же произошло? Они не усомнились в моем авторитете. Оба молодежных союза высоко оценили мой бредовый текст. Обе группы решили, что он прекрасно характеризует идеологию именно их партии.

ХОРОШИЙ ПРИМЕР

Один из самых неприятных экспериментов в истории провел Стэнли Милграм в начале шестидесятых. Он дал объявление в газете о наборе желающих принять участие в эксперименте за небольшое вознаграждение.

С этого объявления все и началось.

По приходе в лабораторию участников встретил мужчина в белом халате, представившийся психологом. Он познакомил участников друг с другом, и они кинули жребий, кому стать «учителем», а кому «учеником».

«Ученика» привязали к стулу, который давал электрические разряды. Психолог и «учитель» вышли в соседнюю комнату, в которой стоял пульт с тридцатью переключателями. Психолог объяснил, что пульт подсоединен к стулу и что каждый щелчок переключателя дает ученику электрический разряд. Причем с каждым новым переключателям удар тока был сильнее. Самый слабый удар был 15 вольт, самый сильный — 350 вольт. К тому же они объединялись в группы с надписями «слабый разряд», «умеренный разряд», «сильный разряд», «очень сильный разряд», «интенсивный разряд», «экстремально интенсивный разряд» и «внимание: экстремальный разряд». Под последними переключателями были также надписи XXX. Психолог объяснил «учителю» задание. Он будет читать в микрофон простые задачи, которые ученик должен решать и нажимать на кнопки с правильным ответом. Если он отвечал неправильно, то учитель должен был наказать его ударом тока. Начинать следовало со слабых разрядов, постепенно переходя к более сильным.

Ужасающая машина Милграма.

На самом деле жребий был подделанным, и на месте ученика сидел профессиональный актер. Никаких электрических разрядов не было. Актер только изображал боль от электрического разряда. К тому же заранее были записаны на магнитофон стоны, которые включали, начиная с разряда в 75 вольт. Во время разряда в 120 вольт «учитель» слышал уже не стоны, а крики: «Выпустите меня отсюда! Я отказываюсь участвовать в эксперименте! Я отказываюсь!» На разряде в 180 вольт он уже кричал, что не вынесет такой боли. На разряде в 270 вольт крики сменялись воплями. Начиная со 150 вольт ученик требовал, чтобы его отпустили. На разряде в 300 вольт он кричал, что больше не будет отвечать на вопросы. На заряде в 315 вольт (психолог велел учителю воспринимать молчание как неправильный ответ) он снова корчился от боли и кричал, что больше не участвует в эксперименте. До 330 вольт он не отвечал на вопросы, но вопил от боли, а после 330 вольт полностью затихал. Естественно, учитель хотел прервать эксперимент. Некоторые хотели сделать это уже после пары разрядов. Но актер, игравший роль психолога, получил задание говорить следующие фразы: «Будьте любезны, продолжайте», «Эксперимент требует, чтобы вы продолжали», «Очень важно, чтобы вы продолжали», «У вас нет выбора: вы обязаны продолжать». Если учитель спрашивал, не пострадает ли ученик от ударов тока, то психолог отвечал, что «серьезных последствий для здоровья не будет». Психолог должен был вести себя спокойно и любезно. Если учитель отказывался продолжать после четвертого ответа (вы обязаны продолжать), то эксперимент следовало прекратить. Целью Стэнли было определить: как далеко зайдут участники эксперимента. На каком разряде они остановятся? Сможет ли ктото пойти до конца только потому, что авторитетный человек в белом халате настаивает на этом?

Нам кажется, что психически здоровый человек никогда не способен осознанно причинить боль другому. Если бы вы сами оказались в ситуации, когда кто-то, кого вы видите впервые в жизни, велит вам подвергать людей ударам тока, вы бы тут же развернулись и ушли, не так ли? Разве может нормальный человек подвергать чужих людей смертельной опасности?

На самом деле никто не развернулся и не ушел сразу. Люди потратили время и силы, чтобы стать участниками этого эксперимента. Кроме того, они рассчитывали на вознаграждение. Они также были в лаборатории достаточно продолжительное время, чтобы эмоционально привязаться к эксперименту. Как вы думаете, каким был максимальный электрический разряд, которым они воспользовались? Участники думали, что ограничатся рамками 15150 вольт и что им не придется прибегать к «сильным разрядам». Единицы были готовы выйти за эти рамки, и никто не признался, что готов включить переключатель на цифру 300 вольт и больше.

Как же все обстояло в реальности? В первом заходе Милграм использовал 40 человек, из них 26 дошли до максимума, то есть 65 % людей дали живому человеку такой сильный удар тока, от которого он мог умереть.

И они сделали это только потому, что им так сказал мужчина в белом халате. Разумеется, это не могло сказаться на их психике. Многие испытали сильный стресс и приступ паники во время эксперимента. Как это описано в главе, посвященной когнитивному диссонансу, многие предпочли поверить, что «ученик» — полный идиот и заслужил «наказание». Но факт остается фактом. Они не остановились. Эксперимент Милграма шокировал весь мир. Люди не могли поверить, что преклонение перед авторитетами может довести до такого. Милграм повторил эксперимент с другими людьми. Потом снова повторил. И каждый раз он получал тот же самый результат. В самой экстремальной версии эксперимента ученик и учитель сидели рядом. «Ученик» держал руку на плите, к которой был подведен ток. Под конец он отказывался класть руку на плиту, и тогда психолог попросил учителя силой удерживать его руку, несмотря на крики. И тот послушно выполнил просьбу. И все это ради небольшого вознаграждения в несколько долларов.

В семидесятые группа ученых решила, что, возможно, участники экспериментов Милграма догадались, что ученик был актером и что удары были ненастоящими. Поэтому они повторили эксперимент, но вместо людей использовали щенков. Электрические разряды были настоящими, и 50 % участников мужского пола дали щенкам максимальный разряд. Для женщин этот результат был 100 % (!). Сто процентов женщин были готовы убить беззащитных щенков из-за чувства преклонения перед авторитетами.

Если вам кажется, что у вас, просвещенного и образованного человека, нет ничего общего с американцами 60-70-х годов, то мой друг и коллега повторил эксперимент Милграма в 2004 году в Англии на телеканале «Channel 4». Результат был тот же самый. Причем один человек, давший максимальный разряд тока уже безучастному к тому моменту ученику (который уже давно перестал реагировать на его команды), пожаловался: «Им надо было установить побольше переключателей на этой машине». Бррр. Страшно представить.

К сожалению, мы с вами ничем не отличаемся от тех тысяч людей, принимавших участие в экспериментах Милграма. Нужно только, чтобы кто-то авторитетный попросил нас об этом. Возможно, если бы психолог попросил людей сразу применить самый мощный удар тока, они бы и отказались, но постепенно (продвигаясь маленькими шажками) они послушно увеличивали боль, причиняя ее живому существу, пусть это было и не по-настоящему.

Большая группа единомышленников тоже может выступать в роли авторитета. Именно давление со стороны группы заставляет нас менять нашу точку зрения и думать так, как думают другие члены группы. Мы же не хотим быть изгнанными из группы. Вот почему мы охотно верим в то, что другие «знают лучше». Даже если отдельные члены группы не оказывают на нас особого влияния, то перед общественным мнением мы абсолютно бессильны. Психологам нравится играть в одну игру. Они собирают группу людей вокруг стола. Группе демонстрируют две картинки: картинку с одной чертой и картинку с тремя чертами.

Как видно из рисунков, линия на левой картинке такой же длины, как и одна из линий на правой. Две другие линии на рисунке справа имеют разную длину. На самом деле настоящий участник эксперимента только один, все остальные — играют роль. Вначале все дают правильный ответ, но через некоторое время члены группы начинают вести себя странно. Во время демонстрации новых картинок они внезапно заявляют, что это совсем другая линия (как, например, линия 1 на рисунке справа, хотя невооруженным глазом видно, что она намного короче линии на рисунке слева).

Эксперимент был направлен на то, чтобы проверить, примет ли человек сторону большинства или будет настаивать на правильном ответе. Впервые этот эксперимент проводился в Гарвардском университете. Несмотря на то что участие в нем принимали интеллигентные люди, одна треть из них поддались давлению со стороны большинства. При этом они продолжали соглашаться с большинством, даже когда разница между линиями достигала 20 см. Тут возникает один вопрос: люди делали это сознательно, просто потому что были не в силах противиться давлению толпы, или они действительно позволили себя убедить в том, что другие знают лучше?

Нужно учитывать то обстоятельство, что в эксперименте принимали участие никак не связанные между собой люди. Поэтому странно, что некоторые позволили убедить себя в том, что они ошиблись, совершенно незнакомым людям.

Весьма интересно изучать выражения лиц людей во время таких экспериментов. Тестируемый смотрел на других участников эксперимента таким глазами, словно они совершенно потеряли рассудок. С каждым новым неверным ответом его зрачки все больше расширялись. Все выглядело так, словно он не мог поверить своим ушам. Ситуация казалась ему абсурдной. Когда настала его очередь отвечать, лицо его выражало бурю эмоций. Он же знал, что другие люди не могут быть идиотами, но он также знал, что глаза его не обманывают.

Оказавшись в такой ситуации, люди предпочитают не идти на конфликт, им легче, чтобы другие принимали за них решение. В данном случае это большинство, группа, этнос. Не может быть, чтобы все партийцы в Германии в сороковые были убежденными нацистами. Просто для них было проще поддаться влиянию толпы и следовать командам Гитлера, чем пытаться мыслить самостоятельно.

Идеальный способ воздействия с использованием авторитета — это представиться тем, кем вам больше всего хочется стать (конечно, в разумных рамках). Если вы хотите, чтобы вас уважали, то «Fanta Fever» тут не сработает. Зато если вы ищите уважения, то мне нужно изобразить себя уважаемым человеком. Эту стратегию часто используют в политике, чтобы сделать того или иного политика популярным. Если это работает в рекламе вещей, то почему бы не попробовать с людьми? Нужно только, чтобы политик был приятным харизматичным человеком, уверенным в себе, личностью, твердым, вежливым (но не снобом и без претензий), мужественным (но осторожным), симпатичным (но не очень красивым). Нужно, чтобы он представлял собой белый экран, на который мы могли бы проецировать свои чувства и стремления. И мы будем восхищаться теми его качествами, которыми сами мечтаем обладать. Определенные товары ассоциируются у нас с сексом, мужественностью, опасностью и соблазном. Какие ассоциации вызывает у вас премьер-министр? А мэр Нью-Йорка? Хм, видимо, с мэром еще придется поработать…

Когда в следующий раз кто-то будет говорить вам, что знает лучше, или пускать пыль в глаза эффектными презентациями в powerpoint, задайтесь вопросом: «Зачем ему это?» Даже если это компетентный в своем деле человек, может ли он достаточно четко высказаться по этому вопросу? Действительно ли перед вами эксперт или этот человек просто пользуется своим статусом знаменитости? Существуют ли доказательства утверждений, которые он или она делает? Нет ли у него своего интереса? Нельзя верить во что-то только потому, что один человек или группа утверждают, что это так. Это касается и моей книги тоже — вы не должны автоматически поверить во все, что здесь написано. Кто знает, какие у меня цели?

Я решил закончить книгу рассказом о самом скандальном и таинственном методе манипуляций — гипнозе. Наверняка вы много слышали о нем, но имеете слабое представление о том, что это такое на самом деле. Думаю, вы часто видели гипноз в кино, читали о нем в детективах и видели передачи, где человека заставляли думать, что он Бритни Спирс, и заниматься сексом со стулом.

Спросите вашего друга, что он думает о гипнозе, и вы, скорее всего, получите следующие ответы:

• Гипнотизер — это человек, обладающий сверхъестественными, магическими способностями, позволяющими ему заставлять других делать то, что он захочет.

• Введя вас в состояние гипноза, гипнотизер может заставить вас совершать незаконные и аморальные поступки, о которых вы потом даже помнить не будете.

• Людей с сильной волей невозможно загипнотизировать. Гипнозу поддаются слабые и не очень умные люди.

• Людей в состоянии гипноза трудно вывести из него. Иногда они могут оставаться в трансе до нескольких дней.

• В состоянии гипноза человек спит, он совершенно не осознает, что происходит вокруг него.

• Гипнос опасен. Неопытный гипнотизер может довести человека до безумия или сделать так, что он сам себе навредит.

• Гипноз и сон это одно и то же.

• Гипноз и медитация это одно и то же.

• Гипноз вызывает потерю памяти. Вы не помните, что делали в состоянии гипноза.

• Под гипнозом люди говорят правду. Лгать в этом состоянии они не могут.

• Загипнотизированные люди делают вещи, которые они никогда бы не сделали: позволяют втыкать иголки в свои руки, оперировать себя без наркоза и балансируют на двух стульях.

На самом деле все это неправда. Эти, самые распространенные, представления о гипнозе совершенно безосновательны. Но тогда что такое гипноз? На этот счет мнения разнятся. Вот несколько теорий:

• Некоторые люди считают, что гипноз — это уникальное состояние сознание, которое можно вызвать особыми методами.

• Некоторые считают, что гипноз это одна из форм субтильного воздействия.

• Другие считают, что все на свете — это гипноз. Один мой хороший знакомый гипнотерапевт в США считает, что каждый раз, когда мы меняем мнение, мы входим в гипнотический транс.

• Есть еще люди, которые отрицают существование гипноза или считают его чушью.

В основном люди делятся на два лагеря: тех, кто верит, что человека можно ввести в гипнотическое состояние, отличающееся от расслабления, и тех, кто считает, что гипноз — это сочетание убеждения со стороны гипнотизера и эмпатия, сотрудничества со стороны гипнотизируемого. Оба лагеря не могут прийти к согласию. Тем не менее те, кто верит в существование гипноза, не могут представить доказательства своей правоты. Думаю, эти дебаты не скоро еще закончатся, поэтому не будем здесь решать, что правда, а что нет. Давайте просто рассмотрим этот вопрос более внимательно.

У гипноза долгая и интересная история. Поэтому, чтобы разобраться в этой теме, нам нужно сначала вернутся на пару столетий назад.

История гипноза начинается с конца XVIII века, когда Фридрих Антон Месмер (Франц Месмер) в Вене начал лечить больных с его помощью. Месмер верил в теорию об излечении болезней путем использования магнитов и так называемых потоков, течений в организме, на которые, в свою очередь, влияли Солнце, Луна и перемещение планет. Он, наверно, сам удивился, когда одна из его пациенток внезапно излечилась от болезни благодаря магнитам. Думаю, Месмер даже не поверил в то, что дело было в магнитах. Впоследствии он утверждал, что все дело было в «силе», которую он назвал «животным магнетизмом». Все обладают этой силой, но немногие могут использовать ее направленно и передавать другим людям. Естественно, у Месмера такой дар был. Кстати, понятие «животный магнетизм» он использовал как противоположность «минеральному» или «космическому» магнетизму.

После неудачных попыток вылечить многолетний кашель и избавить от слепоты известную оперную певицу Месмер сбежал в Париж. В Париже к нему пришла слава. В восьмидесятые годы XVIII века его имя было на устах у всех. Его либо ненавидели, либо обожали. Пациенты выстраивались к нему в очередь. Типичный сеанс терапии выглядел так: Месмер сидел напротив пациента так, чтобы их колени касались. Он держал руки пациента в своих руках, заглядывал ему глубоко в глаза. Затем начинал водить руками по плечам и рукам пациента. Прижимал руки к животу пациента и держал там довольно долго, иногда часами. Заканчивался сеанс тем, что Месмер играл на своей стеклянной губной гармошке. Никакой мистики. Но все почему-то считали, что происходило что-то магическое. Женщины Месмера просто обожали. Под конец он просто физически не мог обслужить всех желающих и придумал групповые сеансы. Месмер построил специальную трубу, через которую энергия доходила до каждого пациента.

Вечеринка продолжалась до 1784 года, пока король Людовик XVI не начал расследование, в результате которого следователи пришли к выводу, что не существует никакой субстанции под названием «животный магнетизм». Они приписали якобы магическое исцеление пациентов их чересчур развитому воображению.

Сегодня легко смеяться над помпезным Месмером, который в своих лиловых одеяниях устраивал эротические «сеансы» дамам с богатой фантазией. Но мы не должны забывать, что его лечение помогало. Иногда. Одним из тех, кто догадался, в чем была причина чудесного исцеления, был аббат де Фариа. Де Фариа был индо-португальским монахом, который первым начал изучать силу самоубеждения, самовнушения, суггестии. У него были свои последователи, но вторая волна популярности гипноза пришлась на середину XIX века. В двадцатые годы гипноз практиковал месмерист д’Энин де Кювилье, а в 1845 году шотландский нейрохирург Джеймс Брэйд употребил слово «гипноз» в научной публикации (боюсь даже подумать, что в то время представляла собой нейрохирургия). Этим словом Брэйд описывал сонное состояние, в которое погружали пациентов (от греч. hippos — сон). Но он очень быстро понял, что гипноз имеет мало общего со сном. Но было поздно: никто его не слушал. Слово очень быстро распространилось по всему миру.

К концу XIX века популярность гипноза пошла на спад. В этом есть заслуга и теорий Зигмунда Фрейда, который утверждал, что гипноз не работает. Легендарный психоаналитик сам пробовал им заняться и понял, что все это — шарлатанство. Но, вероятно, Фрейд был плохим гипнотизером, потому что гипноз требует бесконечного терпения и способности приспосабливаться к пациенту. Терапия же Фрейда заключалась в том, что клиент должен лежать на кушетке, не видя психотерапевта и не возражая ему. (Фрейд страдал раком горла и принимал морфин для облегчения болей. Вот почему пациенту лучше было не видеть выражения его лица во время сеансов. Сеанс длился 45 минут, потому что именно с таким интервалом Фрейд принимал морфин.) Не стоит забывать, что Фрейд сделал много важных открытий о человеке и культуре, но если бы он так не нападал в свое время на гипноз и не был бы таким властителем умов, мы бы сегодня не считали гипноз чем-то таинственным и опасным.

Идем дальше. В двадцатые годы XX века мир услышал о Милтоне Эриксоне. Я уже упоминал его в этой книге. Эриксон родился на ферме и был очень активным ребенком, но в семнадцать лет заболел полиомиелитом, и его парализовало. Лекари не верили, что он выживет.

Эриксон слышал, как врачи сказали его родителям, что он не перенесет этой ночи. Он решил доказать им, что они ошиблись. Как он говорил, в ту ночь он использовал самогипноз, чтобы вынести долгие часы. Он и стал одним из ярых защитников гипнотерапии. Остаток жизни Эриксон провел в инвалидном кресле. Его мучили сильные боли, от которых он лечился при помощи силы убеждения и других когнитивных методов.

Новизна теории Эриксона была в том, что он ставил во главу стола пациента и говорил, что это пациент должен выполнять всю работу. До него гипнотизеры не сомневались в своих собственных «магнетических» способностях. Эриксон также отрицал магию, говоря, что «гипноз — это способ глубокой концентрации на своих мыслях, чувствах и взглядах».

Эриксон знаменит свой способностью приспосабливаться к разным ситуациям и разным людям. Он адаптировал методы к потребностям клиентов, не придерживаясь одной какой-то системы. Он часто использовал метафоры и истории, чтобы создать особое настроение у пациента, и обладал великолепным чувством юмора. Даже его критики не могли отрицать, что сам Эриксон был потрясающим человеком.

О Милтоне Эриксоне и его методах написано много книг. Его методы легли в основу того, что сегодня известно как НЛП (нейро-лингвистическое программирование), которое было очень популярно в восьмидесятые годы.

НЛП также строится на том анализе работ Эриксона, который провели Джон Гриндер и Ричард Бэндлер. Но мы попрежнему не знаем, как на самом деле работали методы Эриксона. В том, что они помогли ему самому, нет никого сомнения. Нет сомнений и в том, что Эриксон был гениальным терапевтом. Никто не мог сравниться с ним в гибкости и изобретательности. Его шарм и харизма очень помогали в его практике. Сегодня терапевты почему-то не считают, что они обязаны быть харизматичными и милыми с клиентами, а ведь именно благодаря Эриксону исчез образ строгого учителя, поучавшего пациентов. Эриксон учил расслаблению, концентрации и коммуникации, причем делал это осторожно и тактично. Многие считают его отцом-основателем современной гипнотерапии.

Когда нормальные люди закрывают глаза, входят в транс и начинают делать странные вещи, легко поверить, что они стали жертвами магии.

Зрители не могут поверить своим глазам, когда гипнотизер выбирает человека из зала, выводит на сцену и за несколько секунд заставляет забыть свое имя. Либо эти люди безумцы, либо гипноз существует. Иначе как еще можно заставить их творить такое? Тогда тем более странно слышать, как я рассказываю, что гипнотизеры не обладают никакими особенными способностями и что за их поведение ответственны только фантазия и самовнушение.

Тем не менее я не говорю, что гипноза не существует. Не стоит недооценивать силу убеждения и желание людей подчиняться воле гипнотизера. Когда люди подчиняются воле другого человека, они делают это не потому, что хотят подыграть или притворяются. Сложно сказать, что на самом деле происходит с гипнотизируемым. Единственный способ узнать это — попросить человека, испытавшего гипноз, самому все рассказать. Как выясняется, люди, которых гипнотизер убеждал, что они умеют летать, даже в состоянии гипноза чувствовали, что на самом деле не могут летать.

Очевидно, у некоторых людей сильно развита фантазия. Они способны на какое-то время раздвоиться, так чтобы одна половина осознавала реальность (что стул не электрический), а другая полностью растворилась в воображаемом мире. Гипнотизеру ведь важен не процесс, а результат. А в результате человек делает то, что его просят, и неважно, верит он в это или нет.

Короче говоря, гипноз — это способ привести человека в такое расслабленное состояние, чтобы он согласился делать то, что ему скажут. Это объясняет, откуда берется столько ложных представлений о гипнозе. Вы не можете впасть в гипнотический транс, если не хотите этого, поскольку все зависит от вашего воображения. Вы не можете говорить правду под гипнозом, если не хотите этого. Кстати говоря, эти ложные представления только помогают гипнотизерам в их работе. Если человек уверен, что впадет в состояние гипноза, только смотря гипнотизеру в глаза, то именно это и произойдет. То же самое и с правдой. Если человек верит, что это возможно, то под гипнозом он непременно расскажет всю правду.

Вы наверняка видели по телевизору людей, которым в состоянии гипноза делали операцию, выдергивали зубы или на чьем животе разбивали кирпичи. На самом деле для этого достаточно полного расслабления и замедленного пульса: болевой порог снизится, и человек ничего не почувствует. Добавьте к этому то, что человек идет к врачу-гипнотизеру, будучи уверенным в его способностях, и эта суггестия работает не хуже, чем самовнушение у спортсмена, говорящего себе «Я смогу». Расслабиться может каждый, и маятник гипнотизера здесь ни при чем.

В некоторых экспериментах люди под гипнозом совершали насильственные и аморальные действия, на которые они в обычной жизни были не способны: разряжали пистолет в живого человека, писались в штаны, списывали на экзамене. Но это тоже не доказательство, потому что все эти люди знали, что участвуют в эксперименте. Они знали, что кто-то другой несет ответственность за их поступки. Они были вольны вести себя плохо. Психологу Уильяму Коу это так надоело, что однажды он даже сказал: чтобы заставить людей совершать безумные поступки, нужно только сказать им, что это эксперимент.

Мы верим, что гипнотизеры вводят людей в странное состояние, из которого они могут и не выйти. Люди ожидают, что с ними случится что-то неожиданное, что-то опасное и мистическое. Но в реальности все это скучно и банально. Гипноз на самом деле очень простая вещь. Он не требует никаких особых навыков или таланта. Существуют сотни способов заставить человека расслабиться, закрыть глаза и задействовать свое воображение, если он, конечно, хочет этого. Если человек вам доверяет, то достаточно любого монотонного стимула (качание маятника или голос). Иногда даже достаточно короткой команды, вроде «Впадай в транс» или «Спи!». Одни люди легко позволяют себя загипнотизировать, другие — нет.

Но для того чтобы манипулировать сознанием, существует много других, гораздо более легких и действенных методов. Тем более что вы не можете таким образом заставить человека делать то, что он не готов делать. Так что мне жаль вас разочаровывать, но невозможно загипнотизировать человека так, чтобы через пару лет, после звонка с кодовым словом, он отправился убивать президента США. Нельзя с помощью гипноза улучшить свою сексуальную жизнь. Так вы скорее усыпите партнера, чем подвигните на сексуальные подвиги. А что касается других вещей, которые люди вытворяют в постели якобы под гипнозом, так вам достаточно было просто попросить….

В этой книге я много говорил о бессознательном. Вам, наверно, интересно, почему в этой главе я его даже не затронул. Разве гипноз не способ воздействия на чье-то подсознание? Я не сделал этого, потому что гипноз не имеет никакого отношения к области бессознательного. В заключение хочу повторить слова Эриксона:

«Гипноз — это способ заставить человека сосредоточиться на своих мыслях и чувствах. Гипноз приводит человека в расслабленное состояние, в котором он соглашается делать то, что его просят. Если он, конечно, сам этого хочет».