Надо научиться чувствовать свое превосходство над другими людьми. Как это сделать? Недостаточно просто твердить себе: «Я Сверхчеловек, я Сверхчеловек» – и так далее. Нужно понять, что такое превосходство и как можно себя этим превосходством накачать.

В первую очередь необходимо уяснить один очень важный момент – ваш образ жизни сам по себе уже отражает превосходство.

Представьте себе кусок леса площадью десять на десять километров. Дикий лес, в котором практически не бывает людей. Сколько семей могут там прожить охотой на зверей и собирательством грибов и ягод? Максимум три семьи. Но если этот лес вырубить, засеять травами и выпасать на этом месте скот, там смогут прожить уже тридцать семей. Если же весь лес распахать под огороды, там смогут прокормиться три ста семей. Такое положение вещей находит отражение в характере людей, в воле, сознании, психике.

Есть люди – патриоты территории, на которой они обитают. Для них понятие «сосед» – священно, для них власть на этой территории – высшая. Назовем таких людей «огородниками». И есть люди, не зависящие от территориальных объединений. Это – «кочевники».

В Азии говорят так: «Если у узбека или туркмена появляются деньги, он покупает или строит себе красивый хороший большой дом. Если у татарина или казаха появляются деньги, он покупает себе самый дорогой джип и носится на нем по степи».

У кочевников и огородников совершенно разное восприятие мира. Эти два типа людей живут в разных условиях и формируются по-разному.

Огородник напрягается два раза в году, во время сева и уборки. Все остальное время он лежит на спине, плюет в потолок и предается пьянству, тупости и прочим не позитивным занятиям. Но когда приходит сев или уборка, огородник надрывается изо всех сил. То есть он живет в режиме безделья, сменяющегося авральным, запредельным напряжением. Такой образ жизни неизбежно отражается на характере огородника.

Кочевник занят 365 дней в году – он ни на один день не может оставить без внимания стада. Я говорю не о каком-нибудь там деревенском пастушке, у которого десять коров, и он, как правило, умственно отсталый, их пасет. Представьте себе, как живут пять-шесть пастухов, которые гоняют по степи две-три тысячи голов скота. Такая деятельность накладывает отпечаток на всю жизнь кочевника.

Кочевники смотрят на огородников с превосходством, потому что огороднику некуда деться, а кочевник всегда может уйти. Кочевник считает себя выше любой власти, потому что над ним никого нет. Если пришла власть, неугодная кочевнику, он просто развернет свои стада и уйдет на другую территорию. Ему плевать на эту власть. Если же пришла власть, неугодная огороднику, он все равно подчинится ей. Потому что уже власти абсолютно наплевать на то, нравится она огороднику или нет, а у него нет выбора – он привязан к своей земле.

Можно у кочевника отобрать его стада, но если он сохранит хоть пару баранов – у него через год-два появятся новые стада. И любое имущество он сможет восстановить.

Жена для огородника – это хозяйка. Хозяйка не только дома и огорода, но и его самого. Ведь женщина занята 365 дней в году, она не может оставить дом без своей работы. При этом мужчина-огородник занят только два раза в году, а все остальное время предается пьянству, тупости и безделью. Значит, все это остальное время он задавлен своей деятельной женой.

Жена для кочевника – это партнер. Когда кочевье перемещается, впереди, где самая опасная территория, идут вооруженные взрослые мужчины, по бокам идут молодые юноши, а позади – дети и старики, которые, тем не менее, представляют какую-то ударную силу. А женщины и маленькие дети идут всегда в середине. Но вот кочевье останавливается на временную стоянку. Взрослые мужчины и молодые юноши разъезжаются во все стороны, дозорами. Дети и старики становятся вокруг кочевья. А женщины должны поставить юрты, приготовить пищу, чтобы накормить дозорных, которые вернутся, и детей и стариков, которые их охраняют. Это – партнерство, и положение женщины-партнера отличается от положения женщины – хозяйки огорода.

С другой стороны, каждая женщина у кочевников прекрасно понимает, что если она потеряет мужа, она потеряет все – имущество, свободу, возможно, и жизнь. А любой мужчина прекрасно понимает, что если он потеряет женщину, его жизнь очень усложнится. Ему придется какое-то время обходиться без еды, потому что нельзя одновременно и самого себя охранять, и готовить пищу, придется обходиться без комфорта, без юрты, без тепла. Кочевая жизнь формирует совершенно другой тип отношений между мужчиной и женщиной.

Для огородников брат – это соперник. Либо с братом надо поделить отцовский огород, либо его надо выгнать вон, чтобы оставить огород себе одному. Брат для кочевника – это напарник, тот, кто всегда первым придет на помощь. Это накладывает отпечаток на общность людей.

Разный образ жизни формирует совершенно разное отношение к действительности.

Например, для кочевника что-то украсть – это доблесть, гениальная тема, а для огородника – это кошмар, ужас, преступление. Точно так же уничтожение того, кто на тебя покушался, кочевники сочтут доблестью, а огородники – преступлением.

Как относятся друг к другу кочевники и огородники?

Огородник для кочевника – пьяница, лентяй, бездарь, земляной червь и вообще недочеловек. Это ресурс, который можно использовать как раба, или просто грязь под ногами, если его использовать нельзя. Кочевник для огородника – свободный человек, на которого смотрят с завистью, ненавистью и страхом.

В качестве примера я приведу телефонный разговор во время одного из конфликтов на юге страны:

– Ты кто?

– Я – мэр города.

– Ты, червяк земляной, слушай меня внимательно, – говорит Кочевник и излагает свою позицию. Кочевник не может общаться иначе, потому что для него любой огородник – это раб, независимо от того, какой пост тот занимает.

У страны, в которой мы с вами живем, России, есть своя специфика, особый менталитет.

Обратите внимание, что русские – единственный народ, который для своего названия использует прилагательное. Все остальные народы используют существительные – «англичанин», «француз», «немец», «шотландец» и так далее.

В давние времена было существительное «русич». Неправильно думать, что прилагательное «русский» произошло от него – это абсолютно разные слова. Этимология этих слов очень проста, и она очень многое объясняет.

Сколько времени существовала государственная структура на территории России, в ней всегда было очень четкое деление – на правителей и народ, который к правителям отношения не имел. Когда-то приехали веселые ребята, выходцы из области Рус, что в южной Швеции. Они называли себя «русы». Эти пришельцы захватили власть, стали править местным народом и продавать его, как скот, в рабство. У меня всегда вызывало недоумение – почему князья продавали в рабство свой народ, ведь так никто из правителей нигде не поступал. Разгадка проста – это был не их народ. Русы – завоеватели земли. Русич – это потомок руса. А русский – это раб руса.

Тысячелетия, века рабства наложили на жителей страны свой отпечаток. Когда вы смотрите на человека, у вас в голове сразу щелкает, и вы на уровне подсознания определяете – холоп он или барин, хозяин или раб. Русские люди привыкли только к двум моделям поведения – хозяина или раба, третьего не дано. Ведь прошло всего сто пятьдесят лет, только семь поколений сменилось после отмены крепостного права. И в двадцатом веке в течение семидесяти лет мы пребывали в системе «холоп-барин». Там, где есть жесткое сословное деление, всегда существует противопоставление, а единения нет и быть не может.

Если мы посмотрим на народы, у которых такого жесткого сословного деления не было, или оно было очень давно и уже забыто, мы увидим совсем другую модель поведения.

Например, у казаков всегда было единение. Казаки – это ведь остатки русского ордынского войска, они не считают себя русскими, они считают себя абсолютно отдельным народом, и, в отличие от россиян, у них никогда не было сословного деления. Не было казака – холопа, и не было казака – барина. И была совершенно другая философия жизни.

Империя – это четкое сословное деление на господ и слуг, это жесткая иерархическая вертикаль власти, в которой все твердо знают свое место и свои права и обязанности. Причем всегда получается так, что права, в основном, у одних, а у других – обязанности. Имперская схема остается неизменной не то что со времен Византии или Древнего Египта, а, наверное, с момента зарождения человеческой цивилизации. И деваться вам, если вы живете на данной территории, – некуда. Вы либо сами вынуждены найти свое место в этой схеме, либо вам это место укажут другие люди.

Но есть сила, которая мощнее любой империи. Это всемирные анклавы, объединения людей, говорящих на разных языках, имеющих различный облик, но живущих по законам братства, а не территории проживания. Анклавы были до империй и будут после. Огородник – это раб Империи. Кочевник – это член анклава, он всегда будет находиться вне любой имперской схемы управления. Все попытки загнать его на определенное место закончатся ничем. Он просто уедет, увезет имущество, переведет деньги на счета других компаний – и все. Конечно, такие люди подают пример остальным. Но разве ими восхищаются? Нет, их ненавидят. Поэтому, как только укрепляется любая имперская схема, анклавы сразу подвергаются преследованиям.

В России, да и во всем славянском мире традиционно начинает подвергаться преследованиям иудейская община. Как только появляется любая система, появляется и социальный заказ – поднимает голову антисемитизм.

В Соединенных Штатах традиционным объектом преследования является мусульманская умма. Как только возникает необходимость найти врага, сразу начинает работать антиисламская схема, во всем становится виноват какой-то придуманный международный терроризм.

Все пишут о событиях 11 сентября, но никто не упоминает об одной очень важной вещи. В этих двух домах работало две тысячи мусульман. И в каждом из домов – в одном на сороковом этаже, в другом на тридцать каком-то – находилась дверь мечети. Могли ли фундаменталисты направить самолет в мечеть, пойти на подобное кощунство? Ведь это, наверное, хуже, чем христианину испражниться в церкви. Это абсолютно невозможно, и за этим терактом не могли стоять никакие фундаменталисты. Вопрос всегда звучит так: смотри, кому выгодно, что получилось в результате. А в результате произошла оккупация Ирака и Афганистана.

Когда к власти в маленькой стране Афганистан пришли талибы, страшные и злые, первым делом они ввели законы шариата. Это определенная система законодательства, по которой за торговлю наркотиками полагается на первый раз отрубание правой руки, на второй раз – отрубание головы. Очень скоро в северных провинциях Афганистана появилось много одноруких, а наркотрафик сократился в сорок раз. На 97 процентов, представляете? Могли ли американцы смириться с таким сокращением наркотрафика, и не стоило ли взорвать два домика, чтобы иметь возможность оккупировать страну и прекратить действие законов шариата? Вот вам и причина. Всегда видно, как имперская система начинает бороться со всеми, кто находится вне ее.

У тех, кто хочет быть вне имперской схемы, есть выбор. Можно бороться с системой – и проиграть, потому что система всегда оказывается сильнее отдельного человека. А можно, формально занимая в системе какое-то место, оставаться, тем не менее, внутренне свободным человеком.

Свобода, власть, деньги дают превосходство – это несомненно. Но самое главное, в чем мы должны разобраться – на чем превосходство основано.

Рельеф местности тоже налагает отпечаток на психику людей.

Есть горы, а есть равнины. В горах живут горцы, на равнинах живут равнинцы. На равнинах много плодородных земель и пастбищ. Надо только обрабатывать землю, и она будет благодарно давать всходы. В горах таких возможностей нет, потому что плодородных земель мало. Поэтому горцы должны периодически спускаться и грабить равнинцев, иначе им не выжить.

Более того, из-за высокой концентрации ультрафиолета в горах происходит демографическое смещение – там мужчин рождается в два раза больше, чем на равнине. Значит, чтобы оставаться нормальными мужчинами, горцам необходимо периодически спускаться и забирать женщин у равнинцев. А те могут возмущаться, сколько им угодно, впрочем, если им ввести культуру типа унисекса, они будут возмущаться меньше.

Рассмотрим, какие качества генетически культивируются у этих двух типов людей.

У равнинцев культивируются послушание, трудолюбие, усердие, почитание законов. Им предписывается возлюбить друг друга, заботиться друг о друге и всячески друг другу помогать – тем меньше с ними будет возни. Спасение утопающих будет делом рук самих утопающих, и нечего бензин тратить на лодки. Вот механизм управления.

У горцев генетически культивируются агрессия, сила, лихость, удаль. Культивируется превосходство.

Я жил какое-то время в горах и могу сказать, что жизнь там, во-первых, отнюдь не легкая, во-вторых, неспокойная и довольно опасная, а в-третьих, она подчинена определенному регламенту, которого нет у равнинцев. Ведь равнинцы напрягаются два раза в году, а горцам приходится напрягаться все время. Стада, работа, люди, дом, семья – горец находится в постоянном, непрерывном напряжении. Тогда как равнинец может позволить себе расслабиться и бездельничать.

Равнинцы опасаются и ненавидят горцев, горцы равнинцев презирают.

Англичане – жители равнин, а шотландцы – жители гор. Если мы проанализируем английские анекдоты, мы увидим, что шотландцы в них не блещут интеллектом. Напротив, они предстают тупыми, алчными и хищными. В шотландских же анекдотах англичане выглядят не отважными, а трусливыми, забитыми, задавленными жизнью и слабыми.

Мы можем взять другие параллели, например, Кавказ – Кубань или Памирское нагорье – Ферганская долина – и увидим то же самое. Рельеф местности создает определенные условия для формирования типажа личности, психической конструкции людей.

Традиционное превосходство и наплевательское отношение ко всем остальным родам войск свойственно ВДВ. В воздушно-десантных войсках служба тяжелая, и, наверное, самая опасная, какая только может быть. Эта служба подчинена жесточайшей дисциплине, но дисциплина там не такая, как в тыловых частях. Именно из-за разного взгляда на дисциплину десантники смотрят на все остальные войска как высшие существа на низших.

В тыловой части боец запросто может уснуть на посту. В боевой части это невозможно, а если случится, то кончится для него очень грустно. Уснувшего изобьют, попутно объяснив ему, как нехорошо спать, потому что могут неслышно подкрасться разные плохие люди с другим разрезом глаз и говорящие на другом языке, и для подразделения все может закончиться очень печально.

В тыловой части солдат ни при каких обстоятельствах не может назвать офицера по имени. В боевой части, во время военных действий, такое случается сплошь и рядом. Солдат боевой части может иметь какое-то нарушение формы одежды, а в тыловой части это немыслимо. Боевой офицер может ходить в грязных сапогах, может быть небритым пару дней, штабной – ни в коем случае. С точки зрения штабного, у боевого офицера нет никаких представлений о том, как именно надо следить за внешним обликом и как надо себя вести с высшим командованием. Оба – и штабной, и боевой – чувствуют друг над другом превосходство, и это нормальное, очень хорошее явление, оно дает силу.

Чтобы чувствовать превосходство над другими людьми, необходимо ощущать, что они ниже вас.

В исламе есть концепция, которая называется «мурабитун», люди рибата. Рибат – это пограничная территория, пограничные крепости. Мурабитун – это пограничники. В те времена, когда мусульмане были грозной силой, когда они двигались во все стороны, когда их империя простиралась от Китая до Испании, рибатом назывались крепости, охранявшие земли мусульман, откуда готовились вторжения в земли немусульман. Территория разделялась на дар-уль-ислам – землю ислама, и даруль-харб – землю войны, а между ними стояла граница – рибат. Так вот, по мнению одного из исламских мистиков, эта граница проходит в сердце каждого человека.

Граница – между горой и долиной – проходит в сердце. Не нужно менять место жительства – превосходства можно достичь только в своей душе, в психике, в сознании.

Один человек по утрам бегает, второй – похмеляется.

Один не курит, второй – засоряет воздух табачным дымом.

Один не пьет алкоголь, второй – находится в лыконевязательном состоянии.

Один категорически отказался, например, от употребления говядины, второй – у него на глазах говядину поглощает.

Первый человек всегда будет относиться ко второму, как минимум, с раздражением, а вообще – с отвращением и презрением. Первый смотрит на второго как на существо низшее.

Тот, чья жизнь подчинена регламенту, презирает того, кто разболтан. Например, кадеты смотрят на обычных школьников как на низшие существа, потому что жизнь кадета, в отличие от жизни обычного школьника, строго регламентирована. Жизнь кочевника тоже подчинена регламенту. Жизнь огородника позволяет ему быть разболтанным.

Так что вы можете сделать, чтобы почувствовать свое превосходство? Как сформировать необходимое состояние своей психики?

Есть несколько механизмов, позволяющих достичь превосходства. Во-первых, для превосходства необходимы трудности. Нужно создать себе трудности, подчинить себя этим трудностям, сделать свою жизнь труднее, чем у обычных людей.

Моя собственная концепция называется «обязаловка». Она включает в себя следующее: я тренируюсь в спортивном зале, но, помимо всех тренировок, я каждый день делаю три сотни отжиманий от пола, три сотни приседаний и три сотни упражнений на пресс. Независимо от того, как я себя чувствую, как я провел время, сколько мне довелось поспать в этот день – я должен выполнить все эти упражнения.

Плюс к этому, я всегда таскаю с собой и постоянно использую две вещи. Первая – это эспандер. Все свободное время я его сжимаю – по десять-пятьдесят раз каждой рукой. Вторая вещь – шарики, которые можно вращать в руке и периодически сжимать ладонью твердую поверхность. Это разминает пальцы, укрепляет кисть, делает ладонь твердой. Когда с кем-то здороваешься, ощущаешь, что рука у человека мягче твоей.

Все это – «обязаловка», и ее цель – не только физическое самосовершенствование, но и создание себе трудностей. Трудности дают чувство превосходства над теми, у кого их нет.

Таким образом, первая задача на пути к превосходству – создать себе какие-то физические, телесно ориентированные, телесно ощущаемые трудности.

Во-вторых, для превосходства необходима опасность.

Я очень люблю книгу Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра». Я считаю ее одним из своих манифестов. В этой книге есть замечательный эпизод: канатный плясун погибает, и Заратустра ему говорит: «Ты умрешь, ты умрешь еще раньше, чем умрет твое тело. Твоя душа умрет еще раньше, чем тело». Тот спрашивает: «Ну, значит, я просто животное, которое научили ходить по канату?» Заратустра отвечает: «Нет, ты из опасности сделал себе ремесло. И за одно это в моих глазах ты достоин уважения». Вдумайтесь в слова: «Ты из опасности сделал себе ремесло».

Есть сферы деятельности, где людям приходится постоянно рисковать, например, военное дело. Омоновцы рискуют постоянно, они первыми принимают удар на себя, и на обычных милиционеров они смотрят как на мышей. Потому что, так же как и плясун из книги Ницше, они из опасности сделали себе ремесло.

Точно так же и люди, занимающиеся экстремальными видами спорта, смотрят на обычных людей с превосходством. Есть такой простой вид спорта – дюффинг, скоростной спуск с высоты на веревках. Он не требует никаких физических сил, он требует только собранности. Мы спускаемся со скал, с крыш домов, с мостов. Когда за спиной полсотни метров пустоты, и идет спуск по веревке, мир ощущается другим. Более того, испытав опасность, начинаешь смотреть с превосходством на тех, кто ее не испытывал.

Чувство превосходства возникает там, где создается модель опасности. Значит, вторая задача – найти себе какую-то опасность.

У меня есть хороший знакомый, он обожает одно развлечение. Он, сам трезвенник, прополоскает рот водкой, побрызгает водкой на одежду, и идет в зал игровых автоматов где-нибудь на криминальной окраине Петербурга. Там он достает бумажник, роняет на пол пачку денег, шатается, поднимает деньги, складывает в бумажник… Несколько раз играет, опять роняет и собирает деньги. Может, заказав кофе, забыть бумажник на стойке и забрать только когда его окликнут. Естественно, он при этом абсолютно трезв. Когда он выходит из зала, за ним уже крадется местный мелкий криминалитет. Он идет в самую темную подворотню, радостные мелкие криминалы бегут за ним, но вместо только что покачивающегося и излучавшего аромат алкоголя мужчины они видят абсолютно трезвого человека с оружием в руке. У него богатейшая коллекция городского оружия – ножи, кастеты, нунчаки, стальные пруты, телескопические дубинки, даже пара пистолетов. Трудно возражать персоне, у которой в руке пистолет. Он обычно пинает этих мелких криминалов по всем частям туловища и объясняет им, что грабить нехорошо, потому что это может очень плохо кончиться, ведь ты нико гда не знаешь, что тебя ждет в ближайшее время. Он проводит небольшую лекцию о том, что жить надо честно, а если нечестно, то, по крайней мере, не совершая ни над кем насилия. После этого он идет домой счастливый и довольный. Для чего он это делает? Во-первых, он создает себе опасность. Во-вторых, он оздоравливает общество, ведет воспитательную работу. Он считает себя санитаром общества. Он считает, что такова его миссия.

В-третьих, для превосходства необходим регламент, то есть режим, упорядочение жизни. Самая регламентированная религия на свете – иудаизм. Жизнь адепта иудаизма расписана на каждый день и каждый час. Он знает, что он должен делать, когда какую молитву прочесть, когда какие слова сказать, когда какой раздел Торы, устный или письменный, изучить. Поэтому неудивительна такая мощь и сила иудейской общины. Вторая по регламентированности религия – ислам. Что бы ни творилось вокруг – наводнение, землетрясение, война – пять раз в день верующий мусульманин обязан выполнить молитву – произнести определенные слова на арабском языке и сотворить определенное количество поклонов, поясных и земных. Это – регламент, это – ритуал.

Двадцать лет назад три курсанта одного учебного подразделения проходили тест на выживание, в пустыне. Тест на выживание – это очень интересное занятие, по одному названию уже понятно, насколько это весело. Утро в пустыне. Воды нет ни у кого, последние пол глоточка один из курсантов выплескивает себе на щеки, смазывает их кремом, и станочком аккуратно бреет физиономию. В это время второй курсант подшивает белый воротничок к мундиру, а третий до сияния надраивает свои ботинки. Ботинки станут грязными через сто шагов по пустыне. Воротничок станет черным через тысячу шагов. Чисто выбритая физиономия, когда на сто пятьдесят километров вокруг ни души, наверное, никому не нужна. Эти трое курсантов – идиоты? Нет.

Смысл регламента в том, что люди не могут без него обходиться. Для одного человека немыслима жизнь без чисто выбритой физиономии. Для другого немыслимо ходить в грязной обуви. И если обувь станет грязной через сто шагов, на ближайшем привале он достанет щеточку и опять ее надраит. Третьему абсолютно не понятно, как можно не подшить белый воротничок на мундир. И когда воротничок через тысячу шагов станет грязным, он его оторвет и пришьет новый. Эти люди живут, ни на шаг не отступая от принятых ими ритуалов.

Когда по утрам в центральном офисе корпорации «Тойота-моторс» стоят сотрудники и поют гимн «Славься, Тойота-моторс», и в это время поднимается флаг – это тоже регламент. Это ритуал.

Жил когда-то веселый парень на свете, звали его Ин Чжэн. Начав свою карьеру с простого правителя царства Цинь, он завоевал шесть китайских царств и создал единую централизованную империю, став основателем новой династии. В сущности, Ин Чжэн, он же Цинь Шихуанди, создал Китай как таковой.

Когда он пришел к власти, он первым делом собрал всех гуманистов, диссидентов, правозащитников – и утопил в Янцзы. Туда же он отправил всех писателей и поэтов. После этого Цинь Шихуанди сжег все книги, за исключением военных, сельскохозяйственных и производственных трактатов – где написано, как металл выплавлять, как зерна сушить, как вести военную стратегию. И ввел для всех чиновников обязательный физкультурный минимум – любой, желающий занять государ ственный пост, обязан был десять раз подтянуться на перекладине и пробежать километр приблизительно за четыре минуты. Я не знаю, смогут ли члены какого-нибудь правительства сде лать то же самое. Члены российского правительства – точно не смогут. Если человек этого сделать не мог, его побивали палками и предавали всеобщему презрению.

Цинь Шихуанди ввел репрессии в виде телесных наказаний. Если чиновник попадался на взяточничестве, его прилюдно на центральной площади города пороли палками, после этого объявляли, что он – мерзавец и взяточник, и снимали его с поста. Если бы такое ввели в какой-нибудь цивилизованной стране – как это отразилось бы на экономике?

Налоги при Цинь Шихуанди брались только с мужчин, эмансипации не было тогда. Если у мужчины было два сына, его освобождали от налогов на пять лет. Если у него было три сына, его освобождали от налогов на пятнадцать лет. Если у него было четверо сыновей, он освобождался от налогов пожизненно. Представьте, как это могло отразиться на демографической картине страны.

В результате, за время правления Цинь Шихуанди территория Китая увеличилась в три раза, население – в десять раз. Ресурсов было – море, пищи было – море, денег было – море, и народу было – море, и всех надо было чем-то занять. И Цинь Шихуанди принял решение – начать строить Великую Китай скую стену. При его жизни она была отстроена на три четверти. За этой стеной китайцы прятались от кочевников не одно столетие.

Император Цинь Шихуанди упразднил министерство, ведавшее культурой и просвещением, вместо него ввел два других – министерство физического развития и министерство охраны. Он укрепил вертикаль власти, ввел телесные наказания для чиновников и установил демографическую политику. Этот император создал в стране регламент.

Цинь Шихуанди побил все рекорды Гиннесса. Он правил страной 75 лет. В возрасте девяноста пяти лет он умер, оставив гигантскую империю своим детям. Он был гением, и китайцы считают его отцом нации.

Человеку, желающему достичь превосходства, нужно ввести для себя какой-то регламент, ритуал. Поначалу это воспринимается как игра, но впоследствии эта игра становится стержнем психики. Можно ввести утреннюю зарядку или регулярные тренировки. Можно ввести режим – вставать и ложиться спать в одно и то же время. Система самовнушения, самокодирование – это тоже регламент: перед каждым приемом пищи – установка, после приема пищи – установка, утром проснулись – установка, вечером легли спать – установка и так далее. Ритмичные движения – сжимать эспандер, перебирать четки – это тоже ритуал, это установка на силу, на психическую мощь. Это дает превосходство и создает могущество.

Очень важный момент – это миф вашей личности.

Вы знаете, что вы лучше всех, но почему? Да, у вас трудности, но и у других – трудности. Ваша жизнь полна опасностей, но у и других, может быть, опасностей не меньше. Вы живете по регламенту, но и многие другие тоже живут по своим ритуалам.

Вам нужен ваш собственный миф. Легенда, объясняющая, почему вы выше всех.

Атилла нашел где-то в земле ржавую железку, убедил себя, что это не что иное, как меч Бога Войны, и с этим мечом Бога Войны покорил полмира.

Темуджин был твердо уверен, что он – сын не Эркена-батыра, а Тенгри, самого Бога Неба, который пришел к его матушке. Жалкие людишки, посмевшие выгнать из племени сына Тенгри, поплатились за это спустя десять лет, когда Сын Неба стал великим Чингисханом.

Жил когда-то еще один веселый парень, звали его Александр Филиппыч. Он придумал, что он – не кто иной, как сын Зевса. Не Филиппа, правителя маленькой славянской области Македонии, не конюха (была такая версия из-за неувязочки со сроками его рождения – в ответственный момент Филипп был в походе), а самого Зевса.

Эти люди создали себе миф, а миф сделал их гораздо сильнее.

Мифотворчество свойственно не только людям, но и целым народам. Один бесноватый человек вдруг придумал, что германцы имеют какое-то отношение к арийцам. На самом деле, арии – это совершенно другой народ, и славяне к нему гораздо ближе, чем германцы. Но он это придумал, и, как настоящий шизофреник, всех заиндуцировал своей идеей. И когда все в это поверили, возник Третий Рейх. Под ним оказалась вся Европа и половина Африки, и он мог бы существовать и до сих пор, если бы не столкнулся со всемирным коммунистическим анклавом.

Откроем умную книгу Талмуд. Есть чему поучиться у тех, кто читает эту книгу постоянно – их успехи весьма впечатляют.

Перед тем, как Мойша дал иудеям заповеди на горе Синай, вначале он устроил напряжение, марш-бросок в полной выкладке на сорок лет через пески, к тому же по дороге им пришлось резаться с кочевниками. Те ребята, которые вышли из пустыни, – были совсем не те, что покинули Египет за сорок лет до этого. А затем Мойша дал им теорию. Что это была за теория? Вы – избранные, а все остальные – неизбранные, вы – один народ, божий народ, а все остальные – так, от шайтана. Когда люди в это поверили – это стало для них истиной. Что им это дало? Ортодоксальный иудей смотрит на представителя любой другой конфессии как на низшее существо.

Нечто подобное было сделано спустя полторы – две тысячи лет, когда другим великим человеком мир был четко разделен на две категории: правоверные и неверные. Неверный для правоверного – ничто и никто. Это определяет отношение людей и к другим, и к самим себе.

Вы можете создать себе любой миф, любую легенду, которую вы придумаете и в которую поверите.

Вы – Нео, избранный Великим Программистом, который сидит за клавиатурой Вселенского Компьютера. Таково мое понимание Бога.

Вы – потомок инопланетян, расы древней, мудрой и совершенной, во всем превосходящей землян.

Вы – последний атлант, потомок сверхлюдей, с которыми нынешние жители Земли сравниться не могут.

Вы – потомок великого героя, на ваш выбор. Например, Геракла, великого героя Эллады. Или созданного Майклом Муркоком вечного героя Эрикезе, который приходит в этот мир каждый раз, когда в нем нуждаются, а все остальное время ангелы держат его у себя.

Вашими предками были амазонки, великие воительницы, которые отлавливали мужчин для продолжения рода, и делали наследницами своих дочерей.

Придумайте себе миф, прочитайте про выбранных вами богов или героев и знайте – вы из их числа.

Расскажу вам, Друзья, притчу о древних временах и далеких землях. В давние-давние времена в одной далекой-далекой земле жили-были люди. Были они очень разными. Одни носили одежду зеленую. Другие одежду голубенькую. И иногда Зеленые воевали с Голубыми. Иногда торговали. Иногда брали женщин их в жены. Своих женщин, впрочем, им не отдавали.

Так и жили Зеленые и Голубые. Бок о бок, но не смешиваясь.

Зеленым было нельзя пить веселящий напиток «свинотку». Зато Голубые хлебали «свинотку», безобразничали и валялись в отрубе.

Зеленым нельзя было жить в грязи и пять раз в день надо было мыться и чистить одежду. А Голубеньким это было пофиг. Они нередко ходили, спали и жили в грязи. А Голубые Священные Животные (есть такие у Голубых) – долгое время мытье грехом почитали.

У Зеленых была своя Умная Книга. У Голубых – своя.

Зеленым нужно было обязательно носить бородку. Голубые брили свои личины и носили длинные волосики, так что их мужчин можно было с женщинами попутать. И они частенько путали, но речь не о том.

Зеленые носили на поясах ножи. Это был элемент национальной зеленой одежды. Но Голубым ножи носить было нельзя. Вдруг порежутся или, не дай Бог, священных животных подрежут! Им оружие давалось, лишь когда нужно было идти воевать с Зелеными.

И женщины их отличались весьма. У Зеленых носили платочки и скромные одежды, а у Голубых бегали с полуголыми бюстами и задницами…

У Зеленых жены были верны своим мужьям, а Голубые, кто предпочитал женщин, ходили с ветвистыми рогами, как олени-маралы. И обращались их жены к мужьям не «Мой Господин», а «Эй, Свинота!» (в смысле – свинотки опившийся).

И еще одно отличие было их в жизни…

Зеленым можно было иметь несколько жен, но ни одной любовницы. А Голубым – одну жену.

Им чаще всего и одной-то много было. А самые крутые Голубые мужики имели одну жену, от которой шлялись к любовницам, шлюхам или проституткам.

Но появились умные люди, которые перевели Умные Книги Зеленых и Голубых.

Сравнили люди и увидели: «Да, Зеленый цвет – это круто!»

Зеленая Книга предписывала иметь достоинство и преклоняться перед Создателем, а Голубая Книга рекомендовала подчиняться любой силе, поклоняться священным животным, хлебать свинотку. А о достоинстве забыть.

Сравнивали люди, когда появилась возможность сравнивать. Круто не пить, не курить, спортом заниматься, с женами любовью заниматься и детей растить. И стали многие Голубую одежонку снимать и надевать Зеленую. Отращивать бородки.

Первыми забили тревогу производители свинотки – ну не хотят Зеленые ее хлебать ни в какую. То есть хлебают, конечно, но сами Зеленые их осуждают и за говно считают. А потом священные животные присоединились к ним. И решили бороться с Зелеными.

Зеленые никого не звали к себе, но ко всем, кто в зеленую одежду переодевался, были приветливы и сразу называли их «Брат» и «Сестра» – так было принято у Зеленых.

Все, кто видел подлость, лживость, тупость и бессердечие Голубой элиты, священных животных и правящих всеми производителей свинотки, сравнивали их с Зелеными, и сравнение было в пользу Зеленых.

Те, кто был умнее, читали Умные Книги, комментарии к ним и выбирали Умную Книгу Зеленых.

Те, кто видел, как живут Зеленые, как общаются между собой, как смерти не боятся, преодолев Голубой страх, переодевались в Зеленую одежду.

Все это бесило священных животных, производителей и торговцев свиноткой, и всех, кому нравилась Голубая одежда.

И придумали они «международный бандитизм». И взяли он самых крутых Голубых, переодели в Зеленую одежду и взорвали они две Голубые башни.

И все производители свинотки и все священные животные стали пугать всех зеленым цветом.

И пришли с войной к Зеленым и обвинили Зеленых во всех гадостях этого мира.

И вопили по всем зомбоящикам между рекламой свинотки и массажных салонов (читай борделей):

1. О том, что все Зеленые – бандиты.

2. О том, что все Голубые женщины, кто замужем за Зелеными, глубоко несчастны. И робкие слова Голубых женщин в платочках что, наоборот, они счастливы, тонули в криках торговцев свиноткой и священных животных.

3. О том, что все Зеленые будут гореть в огне после смерти.

4. О том, что все Зеленые – дикари и режут баранов ножами, которые носят на поясах.

5. О том, что Зеленая Книга годится только для тех, кто потомственный носитель Зеленой одежды.

А снятие Голубой одежды – предательство предков. Которых, кстати, в голубую одежду обрядили силой, истребив половину.

6. О том, что свобода – это возможность жрать свинотку и совокупляться всем подряд с мужчинами, женщинами, детьми и животными.

Одновременно, оболгав Зеленых, стали запрещать комментарии на Зеленую Книгу (как на бандитскую литературу). Потому что саму Священную Книгу без комментариев понять ох как непросто.

И стали провоцировать конфликты между Голубыми и Зелеными. И стали Голубой патриотизм подменять ненавистью к Зеленым. Чтобы, не дай Бог, Голубые не взялись резать производителей свинотки или священных животных, или их слуг из зомбоящиков.

И стали старательно делать из Зеленых врагов…

Воспользовались распрями между Зелеными и натравили одних Зеленых на других. И Зеленые, забыв о том, чему учит их Умная Книга, стали воевать друг с другом.

Чем закончилось противостояние Зеленых и Голубых – неведомо. Память и летописи не сохранили событий тех давних-давних лет в тех далеких-далеких землях.

А может, пофантазируем?

Да не станут все Зелеными никогда!

Зеленый – это труженик. Зеленый – это воин. Зеленый – это торговец.

Всегда будут те, кто будет хлебать свинотку. Всегда будут те, кто захочет жить в грязи. Всегда будут те, кто в силу тупости, бездумья и раболепства будет поклоняться священным животным.

А правители рука об руку со священными животными будут порочить Зеленых и продвигать Голубизну. И рассказывать о пользе умеренного потребления свинотки. И о том, что хлебать свинотку очень патриотично. Ибо это прекрасная национальная традиция.

И переоденут Голубого в Зеленую одежду или возьмут отщепенца из Зеленых, чтобы сделать его верным псом священных животных. Чтобы отталкивал он от Зеленого всех своим мерзким видом, гнусными речами и поступками.

И появилось одно священное животное, вопреки всему сохранившее порядочность. И основало оно движение Голубого трезвенничества. Но другие священные животные лишили его священства, и стал он просто животным.

А на следующий день в Голубой крепости чествовали производителей свинотки. И награждали их медалью священного козла амурского и орденом священного барана миссисипского.

Но появились однажды люди из числа Голубых. Только одеты были странно. Куртки зеленые, бородки, а брюки и рубашки (о, ужас!) ЧЕРНЫЕ!

Свинотку не хлебают, на священных животных смотрят, как на говно. На Голубых – с жалостью и презрением. Зеленых называют «Брат» и «Сестра», но не смешиваются с ними. Тоже имеют несколько жен. А вот любовниц не имеют.

И Зеленые на них поначалу настороженно смотрели, пока не увидели, что эти люди ведут себя, как лучшие из Зеленых. А Голубые тоже, преодолев страх перед зеленой курткой, стали замечать их силу, стойкость, порядочность и успешность. И лишь священные животные, торговцы свиноткой и их слуги из зомбоящиков аж захлебывались от ненависти к ним.

Только этим, в черных рубашках, было плевать на всех. Зомбоящик они не смотрели. Свинотку не пили, любовниц, а также доступных баб не пользовали.

И были они повсюду. И узнать их было легко, и всегда приходили они на помощь сначала друг другу, затем другим Зеленым, а потом уже остальным.

А вот как сложилось все дальше, пофантазируем?

Черные в зеленых куртках могут жить либо по законам Зеленых, либо по законам Голубых.

Если они живут по законам Зеленых – они имеют шанс стать во главе Зеленых всего мира! Если они вернутся к Голубым – Голубые их сольют.

Либо – истина, жизнь зеленая, пусть в черной интерпретации. Либо свинотка, зомбоящик и грязь.

И если ты ходил с каменным топором и увидел у кого-то пистолет – забери его, и ходи с пистолетом. А каменный топор оставь тупым и инертным.

Но, дорогие друзья, никаких аналогий!

Это же просто сказка о древних временах!