Глава 8. Шесть точек дона Хуана

Действуя по принципу «сам не похвастаешь – никто другой не похвалит», сообщаем вам конфиденциально: книга, которую вы держите в руках, явление исключительно паралогическое – во всяком случае, по замыслу. А как иначе можно квалифицировать попытку абсолютно логическими языковыми средствами, без помощи гипноза, ЛСД и даже обычной дубины, растолковать вам то, чему слова чужды, как крокодилу скафандр! И если в итоге из этого и выйдет что-то дельное, то сам этот факт – тоже паралогия, чистейшей воды паралогия, ибо разумно что-либо объяснить все-таки будет невозможно.

Помните у Кастанеды: учения для правой и левой сторон психики, или, на нашем языке, для сознания и подсознания? Тамошние наставники, видящие или даже нагвали работают с этими областями сознания своих подопечных по отдельности, так что последние потом никак не могут вспомнить, чему же собственно научились. И вообще, даже в неплохих книгах о традиции толтеков, по нашему мнению, все-таки чересчур много туману. Взять хотя бы историю с таинственной схемой, начерченной доном Хуаном, – пресловутыми шестью соединенными точками, – прокомментировать которую, к немалой досаде Кастанеды, достойный маг отказался наотрез. Ну, а мы, что называется, не такие гордые. Вот он, этот рисунок:

А вот и обещанные пояснения. Первая точка (или кружок – на нашем рисунке) – это воля, которая есть сила, связующая воедино все субличности человека и цементирующая их в результирующую личность. Гипертрофированная воля свойственна параноику, о чем мы уже говорили в первой главе. Пациент с сильной волей – беда для психиатра, психоаналитика или сценического гипнотизера. Могучая воля – непременное свойство суггестора, но она же – тормоз наших медиумических способностей. Следовательно, чтобы стать человеком силы, необходимо научиться контролировать собственную волю. Этому и служат предложенные вам волевые тренинги.

Вторая точка – ощущение. Здесь все, вроде бы, и ясно. Уточним лишь, что, помимо тактильных, слуховых и вкусовых ощущений, чувств равновесия, тяжести и прочих доступных каждому бытовых ощущений, в эту же категорию попадает и столь важное, столь неординарное человеческое свойство, как интуиция, предчувствие.

Третья точка – сновидение. Вообще-то, сон – это второе основное состояние сознания человека, которое он использует для неэффективного отдыха. Мы живем как бы в двух отдельных реальностях: в реальности яви и в реальности сна. Древние арьи насчитывали даже три таких реальности: явь, навь и правь.

Ну, с явью все, наверное, понятно. Что же касается нави, то это – наши ночные кошмары, так сказать, окрестности внутреннего ада, куда мы забредаем во сне. Тогда правь, как вы, наверное, уже догадались, будет у нас соответствовать психическому раю.

Современные шаманы издают множество книг, всевозможных сонников, в которых с восхитительной уверенностью толкуют любые сны. Что ж, в основном они (то есть толкователи, шаманы) – люди с фантазией, и у них все получается очень красиво, а порой – в тех случаях, когда их богатая фантазия сдобрена еще и толикой ума – даже логично. Только все-равно это – полный бред!

Сон – никакая не аллегория, не призрачное послание, адресованное человеку какой-то еще более призрачной, но, тем не менее, великой силой. Сон – это самостоятельная реальность со своими объективными законами. Йоги сравнивают сны со звездами. Последние исчезают, когда восходит солнце. Но это вовсе не означает, что звезды погасли на самом деле Просто более яркий солнечный свет, или же – применительно к снам – более яркие дневные наши переживания их затмили.

К слову, о звездах. Простым, но эффективным тренингом, ориентированным на повышение нашей жизненной активности, жесткости, динамичности и относящимся к разряду волевых, является созерцание ночного неба с яркими звездами – либо непосредственно, либо (коли уж в наших краях небо преимущественно затянуто тучами) воссоздавая картину звездного неба в личном магическом мире, в собственном психическом пространстве. Вероятно, причиной относительной апатичности северян, особенно столичных жителей, по сравнению с темпераментными южанами как раз и является недостаток в их жизни яркого звездного неба. Для поддержания в нас динамизма, жесткости, агрессивности необходимы звезды. А человеку силы, сканеру, магу непременно нужны динамизм, жесткость и агрессивность (конечно, контролируемая). Так что делайте выводы.

Четвертая точка – это видение (именно в том смысле, в каком употребляет данное слово Кастанеда). Видение есть восприятие объекта без каких-либо интерпретаций и заранее обусловленных представлений, или же, на языке паралогии, это – продуктивный синтез двух важнейших наших свойств: свойства воспринимать и свойства забывать.

К примеру, чтобы видеть конкретного мужчину, нужно забыть, что это – мужчина, забыть, что ты – это ты, забыть все, что вообще знаешь о мужчинах и кстати о жрншинлу тоже, а еще – о людях, о человечестве, о млекопитающих, о времени, об одежде и т.д. и т.п. В буддизме Махаяны это называется чистым, ничем не замутненным взором, который поэтично сравнивается со «взглядом ребенка, взирающего на фрески монастырской стены».

Принцип видения неплохо иллюстрирует древняя восточная притча о слепых мудрецах. Трое слепых мудрецов решили выяснить, что же такое слон, и принялись его исследовать на ощупь.

– Слон – это огромный кожаный мешок, – возгласил, наконец, тот из мудрецов, что щекотал слону живот.

– Нет-нет, – возмутился другой, дергавший животное за хобот, – я теперь знаю совершенно точно: слон – это толстый гибкий шланг.

– Все это – чушь! – вынес вердикт третий, припавший к слоновьей ноге. – Вне всякого сомнения, слон – это колонна, уходящая ввысь.

За спором мудрецов следил один человек, ни во что, впрочем, не вмешиваясь, но от души веселясь. Человек этот мудрецом не был и таковым себя не считал; он был просто зрячим и потому знал, что такое слон.

Что еще можно об этом сказать? Подавляющее большинство человеков мыслящих воспринимает окружающий мир наподобие этих мудрецов, то есть фрагментарно. Допустим, определяя для себя образ какого-либо человека, мы акцентируем внимание на четырех-пяти, от силы на шести его качествах. А таковых – бесчисленное множество. Иначе говоря, мы воспринимаем лишь те стороны реальности, в которые «уткнулись». Человек силы видит всю картину целиком благодаря раскрытию своей способности видения.

Пятая и шестая точки – это соответственно разум {интеллект) и речь. Об этой парочке мы уже кое-что вам сообщили. Но рассказывать о них – опять-таки при помощи той же речи и (пусть и нескромно это прозвучит) не без участия того же ума – можно бесконечно. Обещаем вам по возможности от этого воздерживаться. Но в данный момент нам кажется вполне уместным напомнить вам один забавный случай, рассказанный П.Д. Успенским в его знаменитой книге «В поисках чудесного».

Вышло так, что Петр Демьянович познакомился с одним журналистом, показавшимся ему очень интересным и толковым человеком. Испросив надлежащее позволение. Успенский привел этого самого журналиста к Гурджиеву на званый завтрак, на котором, кстати сказать, присутствовало еще несколько учеников последнего. По словам Петра Демьяновича, это был один из тех веселых завтраков на кавказский манер, с обилием шампанского и шашлыков, которые начинаются в полдень и заканчиваются к вечеру.

С самого его начала Успенского обеспокоило то обстоятельство, что и сам Гурджиев, и его ученики, следуя, вероятно, какому-то предварительному уговору, при общении с новым гостем не произносят ни слова. Впрочем, вели они себя вполне пристойно, то есть внимательно выслушивали журналиста, при этом радушно ему кивали, улыбались, с готовностью подливали вина в его бокал, но сами при этом упорно молчали.

Поначалу это подчеркнутое молчаливое внимание, вроде бы, журналиста смущало. Но постепенно он освоился и вдохновенно приступил к длиннющему речевому соло. Представление продолжалось часа четыре. Гость рассуждал о политике, о нефтедобыче, о бирже, о российских железных дорогах и еще много о чем, вроде бы, даже не замечая, что говорит-то он один.

На прощание журналист сердечно перепожимал руки всем присутствующим и доверительно сообщил, что давно уже не встречал столь приятных собеседников. Когда же он удалился, и ученики во главе с Гурджиевым вдоволь нахохотались, последний снисходительно заметил, что этот журналист – еще далеко не худший образчик современного человека, ибо неглуп и старается разглагольствовать лишь о том, в чем действительно разбирается, хотя бы приблизительно. А между тем, теша бесполезными речами тщеславие собственного ума, он упустил редкостную возможность узнать действительно что-то стоящее от подлинного человека силы, в обществе которого провел чуть ли не целый день. И так поступило бы подавляющее большинство нормальных людей, окажись они на месте бедняги-журналиста. Нам кажется, эта история в комментариях не нуждается.

Теперь вкратце рассмотрим взаимные связи различных областей человеческого сознания (на схеме дона Хуана эти связи обозначены линиями). Итак, воля непосредственно связана с четырьмя важнейшими психическими сферами, как это показано на схеме. С пятой же сферой, то есть с речью, она взаимодействует только через интеллект. Это и понятно, ибо обычная человеческая речь есть его выражение. Между тем, разум связан с тремя основными областями сознания через волю. И это тоже понятно, ибо фиксации человеческого ума на чем-либо всегда предшествует волевой посыл. Правда, возможны и прямые связи интеллекта с ощущением, сновидением и видением (на нашей схеме эти связи показаны пунктиром, ибо дон Хуан их вовсе не обозначил). Но они по-настоящему налажены лишь в психике человека силы, сканера, мага.

Прямой контакт разума с ощущением вооружает мага возможностями необычного восприятия, – скажем, способностью видеть без помощи глаз: рукой, затылком, коленом -да чем угодно. Налаженная связь интеллекта со сном реализуется в осознанных сновидениях, которым в последние годы посвящено столько книг..Связь разума с областью видения, или не-концептуального восприятия, лежит в основе почти что всех невербальных гипнотехник и магических психотехник.

Что же касается речи, то в принципе и ее можно связать напрямую с психическими областями, образующими на схеме лона Хуана треугольник. Однако это касается лишь истинной или объективной речи, имеющей очень мало общего с нашим обиходным средством общения с остальными двуногими, то есть с речью субъективной. Позже мы еще вернемся к этому вопросу.

Как вы, наверное, помните, дон Хуан добавил к своей схеме еще две точки, седьмую и восьмую, которые назвал соответственно тоналем и пагвалем, но категорически отказался их обсуждать. По нашему мнению, тональ – это полный внутренний образ человека, или наше индивидуальное самоощущение и скрытая оценка результата взаимодействия всех наших субличностей в тот или иной момент нашей жизни; иначе говоря, это – то, кем мы себя чувствуем, ощущаем во всей своей многообразной целостности. Одновременно тональ есть и то, как воспринимают нас окружающие, что они видят и чувствуют, когда общаются с нами. Наш тональ имеет скверное свойство со временем портиться. А потому его следует по возможности беречь и периодически восстанавливать.

Что же касается нагваля, то бессмысленно пытаться объяснить это явление при помощи нашего субъективного языка, а другим мы покуда не располагаем. Можно лишь метафорически пояснить, что нагваль есть то, чего в нас нет. Это – как бы тень, некая потенциальная наша возможность, которая постепенно может в нас проявиться. Нагваль – это то самое недостающее звено, которое необходимо обрести, чтобы совершить любое магическое действие. Устремляясь к невозможному, мы ищем нагваль.

Теперь мы можем вернуться к методам работы с сознанием, уже более четко представляя, на что именно ориентирован каждый из них. Мы даже готовы сделать небольшую уступку вашему уму, постоянно требующему, как вы уже поняли, четкой системы во всем, что он пытается воспринять. Чтобы его ублажить, годится в принципе любая схема. Но, раз уж мы однажды использовали ту, что предложил дон Хуан Матус, то нам будет проще придерживаться ее и в дальнейшем.

Итак, сектор сознания номер один, воля. Поскольку эта важнейшая психическая сила, делающая в буквальном смысле человека человеком, является в нашей психической конструкции центральной, то есть соединяет и поддерживает все прочие области сознания, а также координирует их совместную работу, то все реальные психотренинги в той или иной степени ее затрагивают. Однако мы выделяем в специальную группу волевых те из них, что непосредственно нацелены на развитие психической силы человека, на ее восстановление, сохранение и накопление. Собственно, в предыдущих главах мы уже предложили вашему вниманию ряд таких упражнений. Теперь попробуем их систематизировать.

Все виды перепросмотра или вспоминать направлены на снятие всевозможных психических блоков и восстановление нашей нервной силы, растраченной в различных жизненных ситуациях. Паралогический способ мышления, вернее даже, самоощущения, принятие на себя ответственности за любое свое действие или переживание, а также искусство сталкинга способствуют сохранению и накоплению этой драгоценной энергии. Тренинга «Растворение во тьме» и «Созерцание звездного неба» непосредственно «вливают» в нас внутренний жар, тапас, являющийся основным «горючим» при любых магических операциях. Наконец, путешествие во внутренний ад, а также метод наложения эмоций укрепляют нашу волю и одновременно снабжают нас особого рода психической силой, побуждающей человека к самосовершенствованию.

Можно сказать, что все волевые тренинга и психотехники служат одной единственной цели – накоплению в нас психической энергии и тем самым созданию предпосылок для нашего психического преобразования. В жизни человека силы, сканера, мага они же играют роль своеобразной магической зарядки, поддерживающей его в нужной форме. На тот случай, если кого-то из наших читателей до сих пор еще тревожит вопрос «А зачем?», то есть, зачем нормальному человеку все это – паралогия, психическая сила, стремление к трансформации собственного сознания, – мы расскажем совсем короткую притчу.

Шестеро мудрецов шли по дороге и повстречали дурака, который спросил у них: в чем же смысл жизни. Один из мудрецов тут же вызвался все ему растолковать. Так вот, пятеро мудрецов продолжали мерно шагать по той же дороге, я позади, на обочине, в пыли, остались судачить о смысле жизни… два дурака.