Глава 10

Бойцовский клуб

Ловушка № 1: стереотип борьбы

Умелый воин не бывает гневен.

Умеющий побеждать врага – не нападает.

(Древнекитайское изречение)

Контуры ловушки. В нашем путеводителе успеха эта ловушка оказалась на первом месте отнюдь не случайно. Практика показывает: она наиболее опасна. И прежде всего для представителей российского бизнеса, делающих ставку на экспресс-успех – быстрый и масштабный.

Стереотип борьбы опасен уже тем, что в деловых кругах за словом «борьба» тянется незримый шлейф уважения – на том средневековом основании, что победитель всегда прав. Многие до сих пор воспринимают агрессию, быстроту и натиск как верный залог продвижения к личному успеху просто потому, что изначально путают понятия «достигать» и «бороться», «победитель» и «борец».

Последователи бойцовской формулы успеха полагают, что там, где нет борьбы, нет развития. Независимо от своего статуса, будучи менеджером или владельцем фирмы, они одинаково уверены в одном: сделать карьеру или увеличить капитал без тотальной, ежедневной, отчаянной борьбы за свой интерес невозможно.

Хотя в процессе атак им нередко приходится убеждаться в обратном: в театре военных действий бизнес не укрепляется, а распадается на части. В свою очередь, сам носитель «убойных» убеждений, что жизнь требует тотального поединка, оказывается в ловушке борьбы за каждый свой спокойный шаг. Причем не только в бизнесе, но и в личной жизни. В итоге вектор его продвижения вперед отклоняется от строгой прямой уверенной размеренности, характеризующей людей успешных, в сторону клиники неврозов с диагнозом «хроническая усталость».

Механизм ловушки. Он срабатывает в тот период, когда человеком движет одно из двух утверждений: «Мне ничего не дается в жизни просто так. Самые сложные задачи всегда достаются именно мне» или «Настоящего успеха нельзя достичь без преодоления серьезных препятствий: если их нет, значит, этот успех ничего не стоит, он ненастоящий».

Опознавательные знаки. В любой компании такие люди первым делом вычисляют потенциальных врагов и ожидают несправедливых действий по отношению к себе с любой стороны.

Известно, что лучшая защита – это нападение, поэтому в профессиональном плане людей-борцов выдает их страсть к интригам: жизнь без перца подковерной борьбы кажется им пресной.

В целом людей с воинственными представлениями о своем месте на трассе жизни обычно узнают по двум типам реакции на мир:

 первая – суетливая нервозность в ожидании очередного удара на ринге жизни;

 вторая – обреченная усталость перед неизбежным боем, без которого не обходится ни один день.

Это образ утомленного броненосца, который приговорен к тому, чтобы все и вся вокруг брать штурмом, дабы не упасть самому. Часто вторая реакция на мир для носителей этого стереотипа со временем становится лишь логическим продолжением первой.

Дорога к ловушке. На тропу затяжной войны с попутчиками и со всем миром человека приводит его генокод, содержание которого определила реальная борьба предков за выживание в тяжелых условиях.

Наполненная лишениями, страданиями и борьбой с ними жизнь нескольких предшествующих поколений формирует в подсознании наследников стойкое убеждение: «Мир полон опасностей. Выживает тот, кто первым заметит и обезвредит их. Не заметивший и не вступивший в борьбу обречен на жалкое существование. Побеждает тот, кто вступил в битву первым».

Таким убеждениям сопутствуют и передаваемые следующим поколениям по наследству навыки (поведенческие стереотипы):

• умение всегда быть начеку;

• не ослаблять состояния постоянной настороженности, занимать круговую оборону;

• строить планы внезапных атак и неожиданных проверок, даже если никаких причин обороняться нет и в помине.

Однако весь комплекс бойца, толкающий его обладателя прямиком в ловушку борьбы – ловушку № 1 по своей опасности, может быть не только приобретен по наследству, но и «забетонирован» в родительской семье.

И это естественно, ведь воспитывают нас носители тех же семейных стереотипов, которые проявляются у нас. Наши родители – наследники тех же ветвей семейного дерева, что и мы. Значит, даже если в их жизни какой-то стереотип не проявился во всей его красе, их подсознание содержит информацию о нем, и стиль их воспитания отражает наличие этой информации.

Так и получается, что унаследованные стереотипы поведения, мышления и эмоциональных реакций часто закрепляются семейным воспитанием.

Вот и стереотип борца закрепляется у тех, кому в детстве часто приходилось всячески добиваться родительского внимания и расположения. Конкуренция между сестрами и братьями за знаки внимания со стороны отца и матери приводит к тому, что одному человеку с детства необходимо бороться за то, что другому дается просто так, как баловню семьи.

Против такой несправедливости «нелюбимые» дети начинают бороться из всех своих маленьких детских сил и впоследствии, уже во взрослой жизни повторяют усвоенную модель: борются за свой успех так же, как когда-то привыкли бороться за сладости, игрушки, внимание старших и их благосклонность. Они борются там, где их более обласканные родителями и бабушками-дедушками братья или сестры, став взрослыми, продолжают получать от жизни бонусы, как само собой разумеющееся: ведь в их детстве именно так и было.

Факторы риска. Нередко именно стереотип борьбы помогает добиваться поставленной цели довольно быстро. Но – увы! – только на коротких дистанциях, где у борца хватает его физических и моральных сил. В длительных заездах на трассах, ведущих к успеху, борец изматывает себя своим вечным поиском дорожных препятствий, в роли коих выступают интриги (действительные или мнимые), скрытые враги, завистники, контролеры.

Это приводит к тому, что слишком много ресурсов уходит на то, чтобы держать удар, делать хорошую мину при плохой игре и вовремя отстреливаться. Стереотип борьбы заставляет постоянно контролировать ситуацию во всех сферах жизни, так как даже среди членов своей собственной семьи борец обычно находит врагов. Поэтому ему приходится мчаться по жизни на высоких скоростях.

В итоге борец нерационально использует свои эмоциональные ресурсы, страдает хронической усталостью, что, разумеется, не способствует продвижению к выбранной цели. В конце концов оказывается, что типичный борец вынужден чаще обороняться, чем захватывать новые крепости.

Алгоритм жизни по принципу «от битвы к битве» не оставляет времени внимательно посмотреть по сторонам и реально оценить обстановку на дороге к успеху. Пренебрежение к своему здоровью зачастую выводит борцов из игры раньше, чем это могли бы сделать самые опытные из конкурентов. Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Даже чистокровных скакунов. Железные кони, коими являются «мерседесы» водителей-борцов, тоже неизбежно сойдут с дистанции, поскольку водители видят в них не высокоманевренные умные машины, а танки, которые прут через бурелом и сметают все на своем пути.

Подушка безопасности. Если каждодневные битвы и сражения вас утомили настолько, что вы успели забыть, что приносит вам удовольствие и куда вы, собственно, стремитесь, для начала – снизьте скорость своего движения, чтобы научиться замечать и ценить в жизни не только то, что досталось с боем. Но и то, что появляется на вашем пути «просто так».

Осознайте, что критерием качества жизни является не столько скорость достижения цели и стрессовый накал в себе и вокруг, а – вам пока в это трудно поверить – легкость в движении к цели, жизнь без агрессии и неврозов.

Скажете, так не бывает? Бывает. Скажете, страшно начинать? Вдруг что-то важное упустишь, как потом наверстать?

Не волнуйтесь. Для начала снимите боксерские перчатки. Отдохните так, как давно мечтали, выбирая при этом попутчиков не из числа таких же боксеров. Оглянитесь вокруг: среди солидных предпринимателей желающих сотрудничать, а не доказывать, кто здесь главный, гораздо больше; спокойную уверенность они ценят, суетливость – нет.

Аварийный выход. Для того чтобы усмирить ту массу тревожных сигналов, которые непрерывно подает в ваше подсознание укоренившийся там стереотип борьбы, снабдите его новыми, гораздо более эффективными на пути продвижения к успеху идеями. Сформулируйте их ясно и четко. Обучите свое подсознание новым стереотипам мышления. Твердо усвоенные, они усмирят ваши эмоциональные реакции, а позитивный настрой, в свою очередь, сделает совершенно другим ваше поведение – разгладит морщинки тревожности, поднимет уголки губ, опущенные прежде подозрительностью, прояснит ваш взгляд, наполнив его доверием.

Давайте, учитывая вашу временную неопытность, составим нужные утверждения (или аффирмации) вместе. Итак:

1. Теперь я знаю, что я не являюсь повторением моих предков, поэтому я в полной мере пользуюсь своим собственным правом на жизнь, наполненную легкостью, уверенностью, взаимопониманием, удовольствием.

2. Чем больше я верю в отсутствие препятствий на моем пути к достижению цели, тем успешнее я к ней продвигаюсь.

3. Чем больше помощи и поддержки я умею находить вокруг, тем значительнее и качественнее результат моей деятельности.

Таким образом, мы осуществляем капитальный ремонт двигателя вашего «мерседеса», заменяя старые, пришедшие в негодность детали (мыслительные установки борца) на новые установки человека, уверенного в том, что жизнь замечательна и дана для удовольствия, которое он умеет получать и ценить.

Аффирмации помогут вам со временем избавиться от внутреннего посыла в бойцовском запале усложнять себе жизнь даже в мелочах и при любых обстоятельствах вычислять врагов: тех, кто мешает жить проще и радостней.

Для того чтобы больше не попадать в такую ловушку, необходимо научиться находить на своем пути союзников, а не конкурентов; видеть цель не за частоколом из препятствий, а на ровной местности без окопов; а в целом воспринимать жизнь не в образе тест-драйва на скорость, а как интересное путешествие, с разными приятными и малоприятными неожиданностями, дающее уникальный опыт понимания разнообразия мира и его возможностей.

Обратный отсчет. Если вам мешает продвигаться к цели человек со стереотипом борьбы, то самое верное действие в этом случае – держать дистанцию. Вступать с ним в противоборство неэффективно: это означает изматывать себя безо всякого на то основания.

Для того чтобы вы не оказались на обочине успеха в результате манипуляций такого человека, не стоит спорить с ним, доказывая свою правоту, демонстрировать свои лидерские качества и давать отрицательные характеристики кому-либо из вашего общего окружения. Все сказанное вами может быть использовано против вас, интерпретировано и домыслено под нужным борцу углом. Он может воспринять вас как соперника, объект для ближнего боя, который следует обезвредить, чтобы нейтрализовать свое поле деятельности, к примеру настроить против вас сослуживцев.

Чтобы объехать борца, надо двигаться на своей скорости и ни в коем случае не поддаваться на его провокации вывести вас из себя, заставить нервничать или растеряться. При ровной модели поведения вы наиболее защищены от носителей этого паттерна, реагирующих только на тех, кто поднимает брошенную ими перчатку. Точно так же в их поле зрения надолго удерживаются только бросившие им вызов. Остальные объекты после короткого тест-драйва становятся им неинтересны и попадают в категорию «пресных людей, на которых не стоит тратить время». Если вы не желаете оказаться их мишенью, то лучше ведите себя, как невозмутимый пацифист.

СТОП-КАДР ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА

Заложник ловушки № 1

Имя: Олег

Возраст: 32 года

Сфера деятельности: управление автомобильным бизнесом

«Встретить свой день рождения в самолете – это совсем не то, о чем я мечтал весь последний месяц», – подумал Олег и закрыл глаза, пытаясь по привычке отключиться от действительности хотя бы на четверть часа.

Утро ему испортили еще в аэропорту. Отчего-то именно его персона вызвала живое участие таможенников: пришлось порядком поскандалить, чтобы они не потрошили понапрасну его тщательно уложенный багаж. Олег полчаса распекал незадачливого таможенника перед его начальством, чтобы неповадно было обращаться с ним, как с каким-то наркодилером. С ним, Олегом, серьезным занятым человеком, у которого и без таможенников на пути хватает всяких дармоедов. «Из-за этого проклятого пинкертона едва не опоздал на рейс», – вспомнил Олег и открыл глаза.

Он никак не мог расслабиться даже в прекрасном кресле салона бизнес-класса. Хотя самолет летел так сказочно, будто воздушные ямы выравнивали специально для него. Но Олег все равно чувствовал себя хуже некуда: впервые за много месяцев он выкроил время на отпуск, захотел расслабиться, и вот тебе: выясняется, что прямо из-под его носа уводят инвестора, которого он прикармливал не голыми обещаниями, а вкусными бонусами целый год.

Все как всегда: стоит отвернуться – и фирму растащат по кирпичику. «Вот и попробуй не полети за тридевять земель в дальневосточный филиал компании отстаивать свои права, – размышлял Олег. – Конечно, там, у руля филиала, я поставил ребят не промах, но ведь они дальше носа не видят».

«Вовремя не замечу подвоха, так они первые проворонят инвестора. Да, свою голову не приставишь». – Он вздохнул, понимая, что эта самая голова, которую не приставишь, начинает пухнуть от напряжения и хронической перегрузки. Но сон не шел к нему даже на 15 минут.

Олег тут же приободрил себя спасительной мыслью: «Еще бы пару дней промедления, и все эти местные шакалы обглодали бы нашего корейского инвестора как раненую лань. Хорошо еще, что на последней встрече я почувствовал неладное, устроил пару перекрестных переговоров; понял, что о нашей сделке давно узнали за пределами фирмы, и тут же сделал нашему партнеру альтернативное предложение. Повезло еще, что тот оказался осторожным – взял время на размышление, чтобы просчитать соотношение цены и качества «у нас» и «у них». Еще неделя промедления – и я бы ничего не смог сделать.

Ничего. А пока их, верхоглядов, легко можно переиграть: нашу фирму он знает больше года, а этих временщиков всего-навсего месяц. Неравные весовые категории. Проиграют. Но нельзя же верить, что все будет хорошо просто потому, что мы объективно лучшие в этой сфере: если сорвется сделка, то следом насторожатся и другие партнеры. Надо спешить, иначе, не ровен час, окажемся в числе аутсайдеров».

После таких размышлений он почти успокоился, но тут снова вспомнил про неудавшийся отпуск: «Правду, видимо, говорят, что если хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах».

Олег рассеянно ухмыльнулся своей иронии и по привычке стал крутить неразлучные с ним швейцарские часы. Нет, сентиментальным он не был, но к этой вещице был привязан, будто к ключам от сейфа швейцарского банка.

Обычно так трепетно относятся к романтическим подаркам. Однако этот часовой механизм подарком не был. Скорее являлся напоминанием о себе самом. Олег купил эти часы по случаю окончания юрфака: в 23 года ему очень хотелось, чтобы его жизнь стала стабильной, размеренной и четкой, как этот швейцарский аксессуар. Он мечтал не упустить той блаженной секунды, когда судьба сделает ему шаг навстречу.

Но судьба почему-то не сильно сверялась с его часами: все шло совсем не так, как хотелось Олегу, – против его часовой стрелки. И потому он привык жить в положении низкого старта, гордясь тем, что видит возможные сложности даже там, где простофили, вроде его сотрудников, никогда их не замечают. Вот почему не кто-то другой, а он бросился спасать дела фирмы, которая, кстати, еще ни разу серьезно не пошатнулась со дня ее основания.

Но нельзя же недооценивать конкурентов. Пусть даже несерьезных, считал Олег. Обычно по пути на переговоры он всегда выстраивал в голове многоходовую комбинацию: готовил в своем роде речь адвоката перед судом присяжных в образе бизнесменов. Но на этот раз он смертельно устал и, закрыв глаза, опять погрузился в самозащиту, потому что назойливой мухой вертелась мысль, а на самом ли деле надо было улаживать дела еще до того, как стало очевидно, что без него в филиале не обойтись.

Тем более сейчас, когда у него в семье на самом деле не все так безоблачно, как хотелось бы. Жена давно превратилась в чужого человека, которого абсолютно не волнуют его трудности. Правда, он уверен, что эти капризы можно будет легко победить, как только он освободится после этой поездки.

Тут он вспомнил, что в прошлый раз, когда он так же внезапно улетал по делам, жена промямлила ему что-то вроде «давай поживем отдельно». «Все это последствия ее страсти к сериалам и общению с инфантильными подругами», – подвел черту Олег, усомнившись, что это и есть та самая сложность, которая требует его участия. Гораздо важнее сейчас разрубить тот клубок змей, который окружил его самого в бизнесе. «Расслабляться нельзя, – повторил, как заклинание, Олег. – Большой Брат все видит», – для верности добавил он, процитировав фразу из знаменитой утопии Оруэлла «1984».

И тут же перед глазами всплыл образ его самого что ни на есть настоящего брата, Семена: правда, не «большого брата», а младшего. Он был его партнером в фирме. Но Семену бы и в голову не пришло лететь сейчас из Москвы на Дальний Восток только потому, что возникло подозрение, что вокруг одного из партнеров по бизнесу начались «половецкие пляски». Убедиться, есть ли повод для беспокойств, он, скорее всего, доверил бы специально обученным людям из филиала. Разве что в случае «пожарной» тревоги прилетел бы туда сам.

Олег же летел, как метеор, – без предупреждения, чтобы все увидеть и услышать лично. Так обычно поступал его дядя, действующий по принципу «Доверяй, но проверяй, невзирая на лица и обстоятельства».

Ну а младшего брата Олег считал легкомысленным и излишне мягким. В отличие от Олега, Семену ни за что не приходилось бороться: его все любили и нежили. В том числе и он, Олег, старался уберечь его от ненужных сложностей и разочарований. «Если бы Семен полетел вместо меня, – выстраивал логическую цепочку Олег, – то вместо боя получился бы пикник: как пить дать пригласил бы и своих, и чужих не за стол переговоров, а в какой-нибудь ресторан. Стал бы травить с ними байки: он привык быть в центре внимания и не понимает, что эти пустые разговоры за жизнь не очаруют в одночасье делового человека».

«Такие сделки легко не даются», – снова подбодрил свой упавший дух Олег, но тут же осекся: а была хоть одна сделка, которая далась бы ему легко и просто? «Легко и просто» относилось скорее к Семену, чью явную успешность благодаря «пустым разговорам за жизнь» Олег столь же явно недооценивал.

Семен и правда, как завзятый шоумен, невероятно интересно рассказывал и о своем увлечении дайвингом, и о путешествиях, и о случайных попутчиках, так что через час такой неделовой беседы многим казалось, что душевнее и интереснее человека, чем он, не найти.

Не важно, что попадало в поле зрения Семена, но в его рассказе всегда чувствовалась жизнерадостность и внимательность к деталям. За час-два таких посиделок Семен как-то неуловимо очеловечивал зажатых и полузадушенных галстуками пафосных бизнесменов. В итоге те, расслабившись, парадоксально быстро записывали его в свои друзья.

Впрочем, Олег не считал такое балагурство ключом к успеху, полагая, что так, задорно и играючи, большие дела не делают. Несмотря на то что именно простодушный Семен за последние полгода привлек в их бизнес долгосрочные льготные кредиты через трех вполне серьезных с точки зрения финансовой благонадежности банкиров, старший брат списал все это на случайное везение.

Он был уверен: привлечь внимание серьезных инвесторов анекдотами про акул и аквалангистов – значит получить результат, который является не правилом, а исключением из правил: они сами акулы и при случае покажут зубы. Как только жизнь поставит ему подножку, Семен осознает: за удачу надо сражаться. Жизнь так устроена – она испытывает постоянно тебя на прочность.

Но Семен не спешил прислушиваться к нравоучениям брата. Он слыл не только классным рассказчиком, но и человеком, который и за словом в карман не полезет, и сдержит его, если дал. Его открытости доверяли, как признаку силы. Не в пример Олегу, в присутствии которого дистанция вырастала сама собой. Олег не замечал, что не просто смотрит на собеседника, а буквально сканирует его взглядом. Неудивительно, что, общаясь с ним, люди нервничали, тщательно подбирали слова и чувствовали дискомфорт.

Собственно, сам Олег не подозревал, что производит впечатление боксера на ринге или человека в положении «низкого старта», готового в ближайшее мгновение ринуться в бой. Он был уверен, что выглядит как сильный и волевой человек, открыто принимающий вызов. Да, он был всегда на взводе, но считал это обычным здоровым состоянием для людей деловых и амбициозных.

Отвлеченных бесед он не любил, будучи уверенным, что бизнес и человеческие отношения несовместимы: там, где теплота, – отсутствие надежной защиты, а значит, слабость. А где слабость – там поражение. Поражения он ненавидел, поэтому и привык держать себя в вечной боевой готовности, чтобы добиться швейцарской солидности любой ценой.

Вот и сейчас летит не на курорт, а спасать фирму. Причем не ради себя самого, не ради сиюминутных удовольствий, а ради стабильности. Кого? На секунду он задумался: ну, ясное дело кого – семьи. Жены, брата, ребенка, наконец. Как человеку ответственному, ему свойственно думать о них.

Но на деле получалось иное: он думал не о них, а за них, всякий раз преувеличивая масштаб возможного бедствия. Правда, Олегу так не казалось. Как-то само собой получилось, что его жена Елена, яркая жизнелюбка, к тому же подающая большие надежды как дизайнер, прожив с ним десять лет под одной крышей, стала даже не домохозяйкой, а домохранительницей. Молчаливой и разочарованной.

Олег когда-то гордился, что потратил несколько лет, чтобы покорить эту взбалмошную гордячку студентку, которая, как кошка, гуляла сама по себе. А потом еще три года убил на то, чтобы подстроить ее под себя, сражался с ее недостатками, выбивал из ее головы всякую блажь вроде пустяковых, с его точки зрения, дизайн-проектов, которые только отрывали ее от дома, от семьи.

Потом пришлось снова воевать с ней, чтобы отдать их сына в частную школу в Англии. Для этого даже пришлось завербовать ее лучших подруг, иначе она бы не сдалась. Для Олега частный английский пансион не был вопросом престижа. Он был абсолютно уверен и методично убеждал в этом жену: чтобы впоследствии их сын мог обойти других «здесь», ему надо пожить «там». Хотя его доводы были для Елены неубедительными, ей пришлось сдаться под натиском мужа, который «хотел, как лучше».

Сам Олег прошел не английскую школу жизни, а военно-полевую. Отец был офицером и прежде, чем осесть в Москве, полжизни кочевал по российским гарнизонам. И семья вместе с ним. Из детства Олег мало что помнил. В школу он пошел уже в Москве, папа к тому времени получил квартиру, и с переездами было покончено. «Теперь можешь как следует футболом заняться», – советовал он сыну, озвучивая свою тайную мечту стать нападающим в сборной.

Но Олег страстно мечтал о теннисной ракетке, такой, как у его друга, генеральского сынка. Теннис был престижнее и недоступнее. Однако родители покупать ракетку не спешили. Отец объяснил свое решение четко: «Просто так в жизни ничего не дается: следует либо заслужить, либо отстоять, либо вырвать то, что ты хочешь. Думай, как действовать».

Двенадцатилетний Олег думал недолго: сначала он решил заслужить то, что он хочет, исправив все тройки. Но тройки исправлялись медленно, а ракетку хотелось быстрее. Тем более что младшему брату, к примеру, не приходилось «отрабатывать» подарки родителей. Поэтому через месяц он принял иное решение: на войне, как известно, все средства хороши, а ради такой цели можно же разок аккуратно подправить несколько оценок в дневнике подручными средствами. Через несколько месяцев ракетку ему купили, но он быстро потерял интерес – как к трофею, так и к теннису в целом. Зато слова отца о том, что «победу надо вырывать», стали больше чем аксиомой – тайным откровением.

С годами он заметил, что жизнь начинала волновать его, только когда выдвигала очередную преграду. А он, словно скаковая лошадь, только успевал подпрыгивать, чтобы не сбить планку.

На первом курсе юрфака кто-то в шутку сказал, что он, слишком начитанный, конечно, не утонет на семинаре, но в бассейне во время заплыва на скорость точно пойдет ко дну. Эти слова запали Олегу в душу: он потратил год, чтобы не просто получить юношеский разряд по плаванию, а стать кандидатом в мастера спорта. Правда, плавание он после этого так и не полюбил. Но дальше ставки только росли.

Он увел у друга свою будущую жену, Елену. Только потому, что она все время дразнила его своей недоступностью и обдавала холодом полнейшего равнодушия. На самом деле этот холод был наносным, но тогда он не знал таких тонкостей. Он был уверен, что встретил девушку своей породы, которая не может жить без азарта борьбы.

Когда через пять лет от ее независимого характера остались одни воспоминания, Олег так же искренно, как когда-то добивался ее, охладел к ней. Со временем Елена даже перестала отстаивать не то чтобы свои взгляды на жизнь, но даже свои привычки. А было время, он ревновал ее к друзьям из театра, декораторам. Со временем Олег преодолел и это препятствие между ними. Так. На всякий случай, чтобы в доме была одна голова. Его.

Правда, дома он почти не бывал. По вполне законной причине – дела. Дела не желали становиться в строгий ряд безупречного порядка и быть по-швейцарски стабильными, как он мечтал когда-то. Олег объяснял это просто: чем выше уровень фирмы, тем серьезнее враги. Он всего лишь пытается обезвредить их раньше, чем они сделают свой выпад.

…Олег окинул взглядом салон самолета, и его снова охватил острый приступ усталости. Он тоскливо посмотрел в иллюминатор и дал себе слово: в следующий раз точно полетит туда, где захочет отдохнуть жена. Ему было стыдно признать, что он так устал, что уже толком не знал, куда он сам хочет. Но ведь и ее коронной фразой стало унылое: «Как скажешь, родной». «Что-то это мне напоминает? – начал ворошить он старые файлы в памяти. – Ах да! Когда-то так отвечала своему мужу тетя Аня, которая никогда не ждала от жизни сюрпризов и говорила, что «отсутствие новостей – это вполне хорошие новости».

Олег даже рассердился своему открытию: его яркая Елена и какая-то офицерская жена-недоучка. «Все. Как только нейтрализую эту пороховую бочку в филиале фирмы, тут же улетим с женой отдыхать на острова. Убью двух зайцев: избавлюсь от этой дурацкой хандры и, наконец, поговорю откровенно с женой, выясню, что же с ней происходит в последнее время, почему молчит как рыба».

От этого бурного порыва решительности он даже привстал, как будто его отпускные планы уже были приведены в исполнение. Но, вернувшись к действительности, заметил, что все в салоне пьют кофе, а стюардесса, не обратив на него никакого внимания, спокойно прошла мимо, обделив ушедшего в себя пассажира горячим обедом.

Тут он почувствовал, как внутри него сладостно сжалась какая-то невидимая пружина. От вялого Олега не осталось и следа. Нет, он не станет вызывать стюардессу одним нажатием кнопки. Олег превратился в натянутую струну, когда в две секунды оказался рядом с бортпроводницами. «Мне послать вам телеграмму или нужно иное особое приглашение, чтобы вы не проходили мимо?» – обрушился он на миловидных девушек.

Стюардесса скороговоркой извинилась и ринулась прочь, куда-то в глубь служебного помещения. «Мне вас еще долго ждать?» – раздраженно кинул ей вслед Олег, пока она бегала за горячей порцией для воинственного клиента.

И тут впервые за целый день он почувствовал себя в своей тарелке. Он почувствовал знакомый до боли привкус адреналина: глаза его заблестели под стать часам – сталью. Это означало одно: ловушка в его случае снова сработала. Четко и вовремя, как швейцарский механизм. Он ощутил себя усталым победителем, который все и всегда держит под контролем.

СТОП-КАДР ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА

Заложник ловушки № 1

Имя: Владислав Николаевич

Возраст: 44 года

Сфера деятельности: фармацевтический бизнес

Владислав Николаевич впервые за последние пять лет сам сел за руль, отпустив личного шофера с неопределенным напутствием: «Я тебе дам знать, когда приеду». Это был верный знак, что ситуация – хуже не придумаешь. Если честно, то он не мог вспомнить, когда еще у него в жизни возникало ощущение, будто почва уходит из-под ног. А сейчас было именно такое, ни с чем не сравнимое чувство невесомости.

Может быть, поэтому он и вцепился в руль мертвой хваткой. Вывести его из себя было почти невозможно, но, как выяснилось, вернуть его на место – в себя, сложнее. Его, всегда уравновешенного, четко знающего цену всему в своей жизни, было не узнать: он не мог справиться с нарастающими чувствами тревоги и почти детской растерянности перед сознанием того, что именно сейчас ему никак нельзя ошибиться.

Как, оказывается, сложно думать за других, если эти «другие» – твоя единственная 18-летняя дочь, которая именно сейчас влюбилась по уши и которая не в состоянии себя защитить. Ее спокойствие и стало для него ловушкой, в которую он угодил, и теперь не знает, как из нее выбраться.

В свои сорок четыре он втайне гордился, что он и его судьба понимают друг друга без слов, как хорошие друзья. Он добился всего, чего хотел: стал владельцем одной из крупных фармацевтических компаний, был вхож в любые двери, как человек не просто успешный, а респектабельный. Но больше всего он был доволен тем, что смог создать вокруг себя ближний круг, который был для него в сто раз дороже любой банковской страховки.

Владислав Николаевич был уверен, что все звенья этого круга – его семья и десяток проверенных друзей – дорожат им не меньше, чем он. И потому хватался за них как за единственно устойчивое счастье в этом изменчивом мире. Он полагал, что именно этим способом прочно держит удачу за хвост, потому что в его лексиконе нет нелюбимого им книжного слова «вдруг». Точнее, не было. До последнего момента, пока он вдруг не понял со свойственным ему здравым смыслом, что его самого за хвост, как глупого павлина, держит какой-то мальчишка, менеджер, коих в его корпорации десятки.

Как-то так вышло, что это он, Владислав Николаевич, помогал ему мастерить ловушку для себя самого. Если, конечно, можно назвать таким прозаическим словом его дочь Юлю, которая случайно познакомилась с одним из его многочисленных сотрудников Алексеем, забежав в офис отца после лекций в институте.

Когда Юля познакомила отца со своим новым другом, Владислав Николаевич почему-то не насторожился, как обычно, когда дочка знакомила его с очередным стильным приятелям из числа клубных завсегдатаев. Напротив, на контрасте с прежними мажорными поклонниками дочери Алексей показался ему славным малым. Скромно одетый молодой человек, смотрит с почтением, манеры хорошие, дочь боготворит, будто она Клеопатра, не меньше.

«Пусть встречается, – про себя благословил он дочь на продолжение знакомства. – Тем более что парень-то будет под присмотром, в моей фирме, а значит, управляем. И вообще, не борец». Вслух он по-отечески сказал Алексею на прощание: «Заходите почаще, буду рад».

«Сам впустил его в дом, самому надо найти выход», – бурчал под нос Владислав Николаевич, в десятый раз проезжая мимо знакомого поворота. Дело в том, что скромняга Леша как нельзя лучше воспользовался его предложением «заходить почаще». Владислав Николаевич видел его по десять раз на дню: Алексей приходил поговорить о футболе и всякой всячине, а заодно, как бы между прочим, спросить его мнение о том или ином сотруднике, чтобы правильно себя вести, так сказать, соблюдать субординацию: все-таки он еще мало что понимает в бизнесе.

Владислав Николаевич щедро раздавал советы своему молодому протеже. В какой-то момент он даже забыл, что тот – потенциальный жених дочери. Так покладист и простодушен был Алексей.

Владислав Николаевич воспринимал его как своего толкового ученика и преданного пажа Юли, знающего свое место.

Даже когда Алексей вдруг перескочил сразу через две позиции, с должности младшего менеджера на место начальника отдела, Владислав Николаевич не увидел в этом марш-броске ничего странного. Только порадовался: мальчик быстро учится, растет, перенимает опыт. Из него лет через десять выйдет неплохой управленец новой формации. Но «неплохой управленец», похоже, не собирался ждать десять лет, чтобы занять очередную вершину. Поклонник Юли превзошел ожидания всех наблюдавших за этим стремительно развивающимся романом.

Владислав Николаевич не был готов к тому, что всего через четыре месяца после знакомства с Алексеем его инфантильная дочка неожиданным для него тоном, не терпящим возражений, представит своего пажа заново: на этот раз в качестве официального жениха. «Я выхожу за него замуж», – блаженно произнесла Юля, как будто речь шла как минимум о сыне принца Чарльза.

Владислав Николаевич поначалу не воспринял ее заявление всерьез. «Она всегда меняла мальчишек как перчатки, и этот вряд ли станет исключением», – подумал он и никак не отреагировал на это заявление. Поэтому был немало удивлен, когда через пару дней узнал, что Юля с воодушевлением выбирает свадебное платье и сама ищет банкетный зал.

«Вы же с ним не подходите друг другу», – выпалил Владислав Николаевич первое, что пришло ему в голову. «Пап, ну что ты такое говоришь, вы с ним во многом похожи. Он такой же деловой, умный, считает тебя своим учителем, – ошарашила отца родная дочь. – Вот только Алексей считает, что ты его недооцениваешь, а он ради меня готов на все. В общем, пап, я думаю, чтобы Алексей так не нервничал, нам надо первое время пожить с вами раздельно. Ты же все равно обещал купить мне квартиру».

После порции таких откровений Владиславу Николаевичу показалось, что ему снится страшный сон, но он не может проснуться. «Да, Алексей прав: я его недооценивал», – сказал отец и поспешил на свежий воздух, чтобы прийти в себя. Случилось то, чего он не мог представить в кошмаре: его ближний круг размыкается у него на глазах, дочка полностью под влиянием этого «милого» друга.

Владислав Николаевич не придумал ничего лучше, как вызвать Алексея к себе в кабинет, для мужского разговора. К его удивлению, в кресло напротив сел не прежний подчиненный. От преданного взгляда не осталось и следа. На него открыто и смело смотрел заматеревший волчонок. Владислав Николаевич быстро понял: разговора не получится. Это не он, а мальчишка загонит его в угол, во всем ссылаясь на желания дочери.

И Владислав Николаевич неожиданно даже для себя самого сделал ход конем, небрежно бросив Алексею: «Сегодня совет директоров, пойдешь со мной». Ощетинившийся Алексей, явно приготовившийся к бою за дочь, в первую минуту выдал свое удивление неловким молчанием. Но потом в секунду собрался и с деланым равнодушием ответил: «Да, мне было бы очень интересно там поприсутствовать». – «Еще бы, – ухмыльнулся Владислав Николаевич, – не только поприсутствовать, но и задержаться».

До совета директоров оставалось еще три часа. Он решил заехать домой и подумать, что делать. Он не любил ошибаться, а в Алексее явно ошибся.

«А может, парень все же любит дочь, а эти карьерные замашки – всего лишь здоровые амбиции. Может, Юлька права, и мы просто-напросто похожи с ним, ведь я тоже, как он, в двадцать три начинал с нуля. Но зачем он хочет увезти ее от меня, пожить отдельно? Кто ему мешает жить с нами вместе?»

Владислав Николаевич решил призвать в союзники жену, Викторию Геннадьевну. Как выяснилось, этот скоропалительный роман ее тоже не радовал. Но она, как и Владислав Николаевич, боялась испортить отношения с дочерью. Тем более что та превратилась из открытого полуребенка в замкнутую капризулю, какой раньше никогда не была.

Виктория резонно заметила мужу: «Ее бесполезно убеждать не торопиться со свадьбой. Я предложила ей хотя бы брачный контракт составить, но ты не представляешь, как она возмутилась: мол, вы же сами мне говорили, какой он хороший! Что же вы теперь перестали ему доверять?»

Владислав Николаевич ухмыльнулся: непрошеный зять обложил его со всех сторон. Любое неосторожное движение – и круг разомкнется: его авторитет побледнеет, если он будет делать вид, что не замечает манипуляций мальчишки.

После разговора с женой Владислав Николаевич не мог внутренне с ней не согласиться: «Что ж, раз он смог за четыре месяца стать начальником без моего содействия, значит – явный лидер, дочка с ним не пропадет. Однако проверить его реальный потенциал не помешает». И Владислав Николаевич набрал номер своего надежного друга, который работал «ближе к народу» и по должности своей обязан быть в курсе как явных, так и неявных пружин должностных движений в компании.

Увы, и здесь он не ошибся в своих подозрениях. Алексей получил место своего бывшего начальника просто – намекнул одному из замов босса, что постарается сделать его правой рукой Юлиного отца, если тот взамен даст ему скромный аванс: немного продвинет по службе. Потому как зятю неудобно просить у отца невесты повышение.

О свадьбе с Юлей Алексей заговорил как о чем-то давно решенном после месяца знакомства с ней. Разговоры эти дали ему немалые козыри. С ним стали считаться. Его звали в гости и передавали через него приветы отцу невесты.

Вот так, буквально за час до заседания совета директоров, Владислав Николаевич окончательно понял, что его пытаются вывести из игры. Пока еще по-дилетантски. Но зато вполне успешно.

Тогда он и сел за руль сам, желая прийти в себя до начала совета. В офис он приехал собранным: решение было принято. Он пойдет ва-банк. Как только все собрались, Владислав Николаевич представил Алексея в роли координатора нового проекта по развитию бизнеса в западном представительстве компании. Тут же подписал с ним новый контракт, где среди прочих условий – таких как солидный оклад, разумеется – было и такое: Алексей не может покинуть фирму и изменить занимаемую в ней должность, пока проект не будет доведен до уровня довольно высокой прибыльности. В противном случае на него накладываются солидные штрафные санкции.

Конечно, это был сильный ход. Сильный прежде всего своей неожиданностью. Алексей вызов принял. Принял и другое условие будущего тестя: ради такого проекта свадьбу пока придется отложить.

Владислав Николаевич понимал, что теперь покой будет ему только сниться. Но он выиграл время: пока Алексей будет бороться за новую карьерную ступеньку вдали от Москвы, он обязательно что-нибудь придумает. Ведь они с судьбой понимают друг друга как старые друзья, которые привыкли бороться. И эту попытку бунта на своем корабле они подавили.