Глава 7

Гемограмма, или Карта генетического влияния

Сера теория, мой друг, а древо жизни – вечно зеленеет.

(Гете)

Генограмма – это своеобразное «семейное дерево». Иначе говоря, это структурированная диаграмма системы внутрисемейных взаимоотношений в трех-четырех поколениях (если у вас есть информация о представителях еще более дальних от вас поколений – замечательно). При построении генограммы не может быть «лишних» родственников. Постарайтесь никого не забыть: вы не можете знать заранее, чьи стереотипы унаследовали!

Генограмма имеет семь слоев.

Первый слой призван наглядно продемонстрировать кровные связи между конкретными представителями рода в разных поколениях. Его с полным основанием можно назвать генеалогическим, поскольку именно генеалогия – наука о предках ныне живущих людей – изучает три вида информации: кто входит в круг людей, связанных кровным родством и брачно-семейными узами (их имена); какого рода родственные отношения связывают представителей данной семьи; в какое историческое время жили эти люди (то есть когда родились и умерли).

Вот с этой информации и надо начинать строить генограмму. Для того чтобы обозначить мужчин, используйте треугольники, женщин – круги. Изобразите свое собственное положение, затем – вашего супруга и детей, как это показано на рисунке. Это будет ядром вашей семьи и центром или стволом вашей генограммы.

Рис. 2. Принципы построения генограммы

Теперь расширяйте схему, чтобы изобразить различные ветви семейного дерева: ваших родителей и всех их детей, ваших дедушек и бабушек и всех их детей и далее, в глубь предшествующих поколений. Не волнуйтесь, если не сможете отразить на рисунке все подробности. Нарисуйте круги и треугольники для стольких членов семьи, скольких вы знаете.

Потом впишите в каждый треугольник и круг имя и возраст (годы жизни) членов вашей семьи, как это показано на рис. 2. Внесите в рисунок цифры, отражающие длительность браков. Отметьте наличие разводов.

Второй слой генограммы посвящен исследованию динамики отношений, характерных для семей в разных ветвях вашего семейного дерева. Постарайтесь выяснить, как члены различных семей вашего рода относились (и относятся) друг к другу. Установите, каким образом осуществлялось руководство жизнедеятельностью семей. Было ли это жесткое подчинение всех членов семьи одному человеку, который принимал все решения и контролировал их выполнение, то есть не было ли в семьях диктатуры? А может, в вашем роду в семьях устанавливались преимущественно партнерские отношения, то есть царила демократия? Или страх ущемить интересы супруга был настолько силен, что для семьи была характерна анархия?

Затем исследуйте степень открытости отношений: приветствовалась ли в семьях разных поколений искренность, или считалось, что каждый должен держать эмоции в себе и самостоятельно справляться со своими переживаниями.

Узнайте степень критичности членов семьи друг к другу, что они предпочитали: осуждать друг друга или поддерживать.

Откройте для себя, как семьи вашего рода справлялись с кризисами отношений, в чьих руках было превосходство, какими были противостоящие в конфликтах стороны – манипулятивными или ищущими компромисса. Кто был более активным, а кто – менее?

Определите степень эмоциональной близости членов семьи друг другу – вы можете представить мысленно шкалу и оценить отношения между отдельными членами вашей семьи или между семейными группировками в диапазоне от «отдаленные, враждебные» до «близкие, дружеские». Если в семье имели место какие-либо особенные отношения, опишите их отдельно.

В каждой семье есть свой «скелет в шкафу», свои «паршивые овцы», или люди, которые в семье считаются проблемными. Их игнорирование не освободит вас от того, что вы от них унаследовали. Поэтому смело спрашивайте своих близких, что они знают о таких белых пятнах в биографии семьи.

Отметьте также, случались ли какие-нибудь нарушения отношений, разводы, раздельное проживание супругов, семейная вражда и какова была степень удовлетворенности браком.

Вам кажется это утомительным? попробуйте начать – и вы увидите, что это увлекательнейший процесс! Нет скучных семейных историй! Просто, как ни печально это признавать, связь времен у нас действительно была нарушена. Поэтому почти в каждой семье наблюдается дефицит знаний о предыдущих поколениях, тем более знаний, не искаженных социально-историческими ярлыками.

Еще совсем недавно во многих семьях и вовсе присутствовал страх сообщить обществу сведения о некоторых родственниках: предки непролетарского происхождения попросту замалчивались.

Да что там прабабушки-дворянки и дедушки-белогвардейцы! Иногда даже вопрос о возрасте ныне живущей, всю жизнь проработавшей скромным бухгалтером бабушки ставит внука в тупик: «Ну, в общем, юбилей мы ей давно справляли…» Не верите? Задайте этот вопрос своим знакомым – будете неприятно удивлены.

Третий слой генограммы – стереотипы эмоциональных реакций поведения. Посмотрите, какие чувства испытывает каждый человек из вашей семьи к себе, к другим, к жизни. Кто-то из них может быть открытым, восприимчивым, веселым. Другой – неисправимым брюзгой, живущим в страхе, отчаянии и ревности.

Точно определить стереотипы эмоциональных реакций можно, задавая своим близким вопрос такого рода: «Как вы думаете, какие пять слов могут лучше всего описать нашу бабушку?» Затем сравните то, как вы сами воспринимаете бабушку, с тем, как ее воспринимают другие родственники.

Если один из членов вашей семьи скажет: «90 % времени она сердится», а другой вступит в разговор и добавит: «Точно! А в остальные 10 % – она демонстрирует окружающим, как она несчастна!», то из этих характеристик можно понять, каковы стереотипы эмоциональных реакций бабушки и насколько они устойчивы. А достигнутое понимание поможет представителям следующих поколений преодолеть эти стереотипы отрицательного эмоционального взаимодействия с жизнью, которые бабушка неизбежно передаст потомкам как наследство – к сожалению, неприятное и обременительное.

Изучите, каким видит себя каждый член вашей семьи и по каким критериям он оценивает жизнь.

Четвертый слой – структура семьи. Попробуйте узнать, насколько разобщенными или сплоченными были семьи ваших предков, как взаимодействовали между собой разные представители семей; существовали или нет в ваших семьях определенные ритуалы и традиции, существовали или нет в семьях коалиции. Все это даст вам возможность осознать свои теперешние убеждения, желания, устремления.

Пятый слой – семейные мифы. В каждой семье есть устойчивые представления о том, какой должна быть успешная жизнь. Предыдущие поколения передают по наследству свои верования относительно любой сферы жизнедеятельности семьи: когда и на ком жениться, сколько иметь детей, как их воспитывать, как зарабатывать на жизнь, какая работа лучше, чем измерить успех, как справиться с кризисом, потерей, травмой, как встретить старость.

Эти мифы закладываются в генокод, а затем воспринимаются человеком как его личное «я», как истина, не терпящая возражений и не требующая доказательств.

Прислушайтесь, как семейные мифы отражаются в семейных присказках: «Все люди как люди, а у нас всегда все невпопад»; «Сколько ни зарабатывай – достаточно денег никогда не будет»; «Наша сила – в трудолюбии» и т. д.

Для «грамотного», уже усвоившего технологию эффективного продвижения, уха эти семейные слоганы звучат как диагноз, ясно указывая, какие ловушки расставлены на пути всех потомков, родившихся в этих семьях.

Шестой слой – медицинские данные. Они могут быть весьма полезны, так как многие заболевания передаются генетически. Смысл этого блока – не упустить из виду заболевания, повторяющиеся в вашем роду. И что еще важнее: условия, при которых они повторяются.

Седьмой слой – социальное зеркало. Этот блок информации поможет вам понять, как ваша семья позиционирует себя в обществе и как общество воспринимает эту позицию.

Постарайтесь заполнить каждый слой генограммы максимально точно и полно.

Признаюсь: когда я в первый раз составляла свою генограмму, то испытала много трудностей. Информации явно не хватало. Зато мое любопытство разбудило всю семью. Мои тетушки, много лет не писавшие друг другу писем, принялись с удовольствием делиться своими воспоминаниями. При этом каждая настаивала на своей версии семейной истории!

Чтобы установить истину, самая активная из них провела самостоятельные архивные изыскания, по результатам которых даже написала статью в областную газету. В конце концов ветви семейного дерева, которые не видели друг друга десятилетиями (!) – двоюродные, троюродные, не говоря уж о более близких, – сплотились невероятно. И это уже ценный сам по себе результат работы по построению генограммы.

Ощутить себя частью огромного целого – прекрасное чувство. Нет лучшего способа повысить уверенность в собственной защищенности и значимости.

Причем даже тем, кому кажется, что все у них тип-топ, что они сами кого хочешь защитят и поддержат.

Вот вам обыденная в общем-то история. Нора Кирилловна – успешная женщина, сделавшая хорошую карьеру сначала в госструктурах, потом в бизнесе, пришла на прием к психологу, чтобы понять, как изменить отношения с сыновьями. Ее огорчала их отстраненность, которую те считали естественной и «заслуженной» ею: «Ты нас из своей жизни вычеркнула!» «Как же так, – недоумевала и обижалась она. – Почему они не понимают, что я делаю все, чтобы им было хорошо. И чтобы им было за что меня уважать».

Когда мы начали строить ее генограмму и рассматривать, какие отношения царили в ее родительской семье, Нора Кирилловна рассказала, что у них «замечательная семья». Три «очень разные, но вполне успешные сестры». Она старшая. Своим необычным именем обязана маминой любви к пьесам Ибсена. Средняя, Лена, точнее, Елена Кирилловна – директор школы, «причем очень хорошей школы», – подчеркнула Нора. И младшая, Оксана, которая «просто замужем».

В 17 лет Нора уехала из Ростовской области, где родилась и выросла, поступать в лучший финансовый вуз в Москву. Вышла здесь замуж и с тех пор живет в столице. Лена давно перебралась в Подмосковье. Оксана поездила с мужем по стране, теперь живет в Калуге. В гости друг к другу ездят редко: «Все заняты очень. Общаемся по телефону. Но нам достаточно».

Мы строили генограмму ее семьи дальше, и, характеризуя жизнь своей мамы, Нора Кирилловна сказала: «И вообще, я считаю, что четверо детей – это слишком».

«А кто был четвертым? Он ушел из жизни?» Нора Кирилловна досадливо поджала губы: «Да нет, жив, наверное. Ведь не старый еще».

Оказалось, что самым младшим в семье был сын, брат таких успешных теперь сестер, Слава. Когда ему было 14 лет, он стащил у соседа нескольких кроликов. Провел год в детской колонии. Вернулся «совсем не нашим мальчиком». А когда ему исполнилось восемнадцать, опять чем-то провинился перед законом и получил новый срок.

И вот здесь сестры постарались его забыть. Мамы, любительницы Ибсена и вообще всего изысканно-дальнего, к тому времени не стало. Отец женился, и его обремененная своими детьми, ревнивая и шумная супруга «знать ничего из предыдущей жизни не желала». У Лены началась карьера по партийной линии. Оксана вышла замуж за офицера и не хотела портить ему биографию. Нора посчитала, что Слава «сам свой выбор сделал». Когда готовилось ее выдвижение на желанный для нее пост, указала в составе семьи только сестер.

«Так вы Славу просто вычеркнули? Тогда почему вы решили, что вас никто из своей жизни не вычеркнет?»

«Меня-то за что?» – изумилась Нора Кирилловна.

«Но ведь ваши сыновья уже не так близки с вами, как вам хотелось бы. И кроме того, Слава ведь тоже с вами не общается. Вычеркнул».

«Меня вычеркнуть нельзя! Я вам докажу! Просто восстанавливать с ним отношения – значит еще одну обузу на себя взять. Помогать ведь придется.»

Тем не менее Нора решила обсудить с сестрами возможность как-то узнать, где их Слава. Лена пожала плечами. А младшая, Оксана, идею одобрила. Вскоре они выяснили, что Слава женат, живет в небольшом поселке к западу от столицы, работает «на земле».

Нора Кирилловна решила: «Сама съезжу. Если он меня вычернул – впишусь!» На всякий случай, чтобы застраховать себя от сильного разочарования от встречи, решила совместить два дела: съездить по делам, а брата повидать «заодно».

Приехала. В конце первого дня покинула областной центр и поехала в поселок, где, по их сведениям, жил брат.

Как она сама потом признавалась, в дом Славы пришла «с просветительской миссией». Увидела худого, юркого, как подросток, мужчину. В глазах насмешливые чертики прыгают. Руки – огромные, неухоженные («да что там неухоженные, просто с грязью под ногтями!»). Почему-то эти руки резко повысили ее и так сильно бурливший воспитательный накал.

Разговора не получилось. Уехала. А утром решила: сделаю еще одну попытку. И поехала с совсем другим чувством: не учить, не укорять, не воспитывать, а узнать и понять.

Вернулась из командировки с сияющими глазами: «У меня есть брат! И если я кому и расскажу, как мне труд – но, так это ему. И если кто меня поймет, так это Славка».

«Вы побаивались, что он станет для вас обузой. Он попросил что-нибудь?»

«Ничего! Зато сказал: если что – знай, у тебя есть брат, тебе есть на кого опереться».

…Выйдя из вагона поезда, Нора Кирилловна увидела на перроне младшего сына с пакетом в руках: «Мать, мы тут подумали, у нас снег уже выпал, а ты ведь все выпендриваешься, в туфельках поехала.» В первый раз у нее не вызвало раздражения это подростковое «выпендриваешься» и «дурацкое», как она говорила, «мать». «Выпендриваюсь, – засмеялась она. – Но ты-то частенько – тоже!»

Через какое-то время Нора Кирилловна рассказала, что купила дом там, к западу от столицы, рядом с поселком, в котором живет Слава. «Сестры съезжаются туда с удовольствием. Радуемся так, как будто семья заново родилась! И знаете что: я точно знаю, что та встреча с братом мне была нужнее, чем ему… Я в общении с ним себя настоящую увидела. И ребят своих поняла».

Действительно, преодоление стереотипа разобщенности хотя бы в одном из звеньев вашей генограммы неизбежно оказывает благотворное влияние на «градус близости» в других звеньях. Одной этой причины достаточно, чтобы потратить время на построение генограммы, не правда ли?

Вернемся к принципам построения генограммы и потренируем ваши навыки на примере составления и чтения генограммы героя нашего предисловия – Дениса Решетникова (см. рис. 3). Мы поймем, как разрозненные на первый взгляд события могут быть связаны между собой. Главное – внимание к деталям, которые редко бывают случайными.

Рис. 3. Генограмма Дениса Решетникова

Посмотрим на рисунок[1]: вот он сам, 39-летний, находится в центре. И тащит за собой достаточно унылый брак (сплошная горизонтальная линия и цифра над ней показывают, что брак в свое время – 17 лет назад – Денис заключил официальный), но в его жизни время от времени появляются (и их немало) внебрачные отношения, что отражают многочисленные пунктирные линии, создающие вокруг фигуры Дениса своеобразное «сияние» (как любит шутить он сам, «я – как солнышко ясное, от меня многим тепло!»).

Отсутствие вертикальной линии, идущей вниз от горизонтальной «линии брака» Дениса и его супруги Мананы, показывает, что детей в их браке пока нет. Вертикальные линии, идущие вверх, соединяют Дениса и Манану с их родителями.

Как мы помним, на момент построения генограммы, в свои тридцать девять, Денис ощущал себя борцом, загнанным в угол ринга, и жил в убеждении, что корень всех его бед кроется в странном, внезапно и беспричинно обрушившемся на него разочаровании. Он терял чувство радости от происходящего в жизни, хотя его бизнес продолжал развиваться, финансовое положение, соответственно, упрочнялось, да и брак был тоже вполне стабильным: отношения с женой не радовали, но и не напрягали.

Жена работала директором по связям с общественностью в крупном холдинге. Дома появлялась редко: командировки сменяли одна другую. Объяснялось все просто: бизнес ее компании имел исключительно широкую географию и требовал непрерывных перемещений по миру, сегодня – здесь, завтра – там.

Денис привык к жене, живущей в стиле Мэри Поппинс: ветер переменился – до свидания! В последние лет пять ветер менял направление постоянно. Но Денис и сам приезжал домой только для того, чтобы упасть-уснуть-забыться ненадолго.

Манана, вопреки всем законам восточной красоты, с годами не блекла, хотя ей, как и Денису, было тридцать девять. Но ни ее яркая внешность, ни частые разлуки не добавляли огня в их отношения. Ему казалось, что она – его сестра: он мог предвидеть, что она скажет, как поступит.

Они знали друг друга со студенческой скамьи. «Тяжело только первые 20 лет», – шутил когда-то Денис. Но уже давно, всего через год после вовсе не скоропалительного брака, он признался себе: Манана – не та женщина, ради которой ему хочется совершать маленькие подвиги.

Да и зачем, если она сама все время их совершала и совершала. Росла и росла над собой, так что скоро ему не стало видно ее. Выросла из рядовых в руководители целого штата молодых, энергичных, как она сама, амбициозных сотрудников. В общем, превратилась в большо-о-ого человека.

Финансовое положение Дениса давно позволяло ей не работать. Но она была «неправильной» восточной женщиной, княжной с дефектом: ей не хотелось быть тенью мужа. «В ее заоблачные высоты, туда, наверх, я всегда позвонить могу», – балагурил Денис, когда читал ее очередное СМС о том, что на следующей неделе ее не будет. Раньше, когда они только познакомились, он сделал бы все, чтобы она сидела дома.

Когда он заметил на первом курсе филфака волоокую грузинку с надменным взглядом царицы Тамары и фантастически тонкой талией, то подумал: на такую время потратить не жалко, занятный «фрукт». Но желающих сорвать с ветки этот плод оказалось немало. Денис знал: то, что нравится тебе, может понравиться и другому. Сие обстоятельство только подзадоривало его, хотя поначалу он терялся на фоне вальяжных старшекурсников, которые обхаживали Манану. Одни дарили ей дорогие духи, другие пытались вызвать ее расположение неординарными комплиментами.

Денис вовремя вспомнил: нормальные герои всегда идут в обход. И пошел: он ее… игнорировал. Денег на духи у него тогда не было, выдающейся внешностью он не обладал. Но зато актерский дар и способность к языкам оказались на уровне. И главное: его обаяние оказалось устойчивее дорогого парфюма – Денис был король вечеринок и капустников. Един во всех лицах.

Но, скорее всего, свита боготворила бы его недолго. Денис удерживал интерес «брендовых» девушек филфака тем, что умудрялся не переступить черту, отделявшую актерство от шутовства. При этом он умело держал дистанцию со всеми почитательницами его таланта. Он был ничьим. Этот нюанс еще больше притягивал к нему внимание охотниц за женихами.

Манана долго делала вид, что не замечает его, хотя и досадовала, что он не торопится клевать с ее рук и общается с ней, как с остальными: приветливо, но отстраненно. Будто она как все. Этого Манана ни понять, ни принять не могла. И сделала ход первой: на одной из вечеринок игриво спросила: «Ты чем увлекаешься?» Он принял вызов мгновенно, ответив без паузы: «Разумеется, тобой».

На пятом курсе они поженились. Правда, перед свадьбой Манана поставила Денису условие: она будет строить карьеру, а не варить борщи. Спорить Денис не стал, решив про себя, что эти женские капризы пройдут, едва появится ребенок. Просто нужно время.

После института каждый из них помчался своей дорогой. Оба были амбициозны, так что не щадили ни себя, ни других. Их взлет был закономерен. Чем не идеальная семья? С одной оговоркой: Манана не спешила становиться домашней. Нет, Денис всегда знал, что она не будет тихой гаванью, но не угадал одного: Манана в своем стремлении лидировать запишет в соперники и собственного мужа.

Впрочем, он был слишком занят, чтобы обращать внимание на этот факт. Но года через три года такого одиночества вдвоем Манана тоном вышестоящего руководителя выдала ему информацию к сведению: «Денис, вчера я сделала аборт, потому что контракт с холдингом разрывать сейчас нельзя, ни при каких обстоятельствах».

На секунду ему показалось, что она сошла с ума: какой аборт, зачем? Но потом вдруг задумался, почему он, эмоциональный, импульсивный, воспринял эту чудовищную новость почти спокойно. Денис тогда уже понял: она ему не нужна. Так же, как он не нужен ей. В голове пронеслось: вот и оборвалась последняя ниточка, которая могла связать их по-настоящему, не честолюбия ради.

Но разводиться не стал: не смог ответить на вопрос «зачем?». Да и потом, они были друг другу удобны. Тем более что он не выбрасывал свои «заслуженные призы» и не забывал «перелистывать дополнительные книжечки».

Тогда он не рассуждал, почему все так вышло. Он привык всегда добиваться, точнее даже, вырывать лучшее (или скорее то, что таковым считалось). Не важно, что это было – велосипед, вуз или девушка. Он всегда жил по принципу: бороться и искать, найти и не сдаваться. Где же он впервые услышал этот девиз? В каком-то старом кино? Нет, конечно же от бабушки, Екатерины Алексеевны – мы отмечаем ее на генограмме в третьем от Дениса поколении.

Для Дениса она всегда была непререкаемым авторитетом. Еще с детства, которое он провел в маленьком поселке под Ярославлем. Все годы, пока его мама, Лариса Павловна, пыталась наладить отношения со свекровью и стать стопроцентной столичной «штучкой», его воспитывала бабушка. Уму-разуму учила без нотаций. Беседовала с ним, как со взрослым. Что интересно, он ее слушал. Ее все вокруг слушали. Она поставила себя так: ее нельзя было не слушать.

Екатерина Алексеевна родилась в деревне под Новосибирском, но поступать в медучилище поехала в Ленинград, рассудив, что «школа» в городе на Неве куда лучше. В училище быстро заметили: Катя – человек деятельный и пробивной. Не прошло и года, как она стала лидером комсомольской ячейки. И понеслось: собрания, соревнование за успеваемость, сбор макулатуры, походы. Пожалуй, только в походы комсомольцы ходили по доброй воле. С общественно полезными рейдами было куда сложнее.

Катя спуску не давала: предупреждала несознательных – так дело не пойдет, надо слово держать. В итоге правдоруб Катя перед самым вручением дипломов свое слово сдержала: не дала хорошие комсомольские характеристики тем, кто отрывался от коллектива, пока остальные вкалывали на благо общества. И даже прилюдно пристыдила отщепенцев.

Она совсем не ожидала, что весь курс, который, как она считала, пойдет за ней в огонь и в воду, объявит ей бойкот перед самыми выпускными. Никто не оценил ее принципиальности. «А ведь я боролась за справедливость», – пыталась восстановить душевное равновесие Катерина. Не дожидаясь торжественного вечера, она собрала чемоданы и уехала по распределению в Ярославскую область, хотя могла остаться работать в ленинградской городской больнице.

На новом месте выпускнице пришлось несладко. Поначалу. Но и тут ее бойцовский характер вскоре заявил о себе. Врачи в больнице, где она работала медсестрой в реанимации, знали: если надо что-то пробить или доказать несговорчивому начальству, надо посылать Катю. Она и мертвого поднимет. Катя всегда жила с мыслью: «Если не я, то кто?»

Денис радовался, что бабушка всегда побеждала: ее житейские истории о себе и больнице всегда заканчивались хорошо. Почти всегда, но как-то раз он не узнал свою бабушку Катю. Она пришла, тяжело опустилась на стул и как-то особенно тихо сказала: «Нам новую аппаратуру для кабинета УЗИ не дают. Сказали, что она нам только через год положена».

У нее было такое лицо, что у Дениса сжалось сердце, хотя он в свои десять лет точно не мог сказать, что такое УЗИ и почему так жизненно важно взять и поставить новую технику. Но в этот момент ему показалось, что их с бабушкой правда дала трещину: неужели она сдастся, неужели не будет биться?

Бабушка Катя не разочаровала внука: уже через месяц, добив областное начальство, она получила аппарат раньше срока. Денис ликовал, будто она достала заветный подарок лично ему.

Дедушка Дениса, Павел Васильевич (рисуем соответствующий треугольник на генограмме), тоже радовался ее трофеям, повторяя, как присказку: «Катя у нас генерал, она кого хочешь – к ногтю». Бабушка довольно улыбалась: мол, так и есть.

Долгое время Денис не мог понять деда: почему тот живет так, будто и не живет вовсе, а существует. Грустно вздыхает, молчит, перебирает какие-то жухлые снимки, после чего долго курит и пропускает пару рюмочек. Он считал его чудаком и не мог взять в толк, как они с бабушкой умудряются жить душа в душу. Не то что его мать со своими мужьями (их на памяти Дениса было двое): и часа не могла провести вместе. Мать всегда раздражалась на своих спутников жизни, хотя те не могли понять, чем именно не угодили.

Дед всю жизнь проработал на заводе. На пенсию вышел день в день: как только достиг нужного возраста. Денис застал его уже работающим ночным сторожем в магазине. Дед людей чурался. «Ты уж постарайся за меня поинтереснее эту жизнь прожить, Дениска. Ты на бабушку похож, сможешь» – это единственное, что он запомнил из коротких разговоров с дедом.

Только подростком он понял причину такого странного молчания: дед был глубоко обижен на жизнь. За то, что несправедливо лишила его законного, кровью заслуженного. Что может быть больнее, считал дед, как несправедливость.

Подножку судьба ему поставила там, где он не ожидал. Он прошел всю войну и не только выжил, но еще и награды заслужил, гордился, что должен был получить орден. Но так и не получил. Документы на представление к награде из наградного отдела дивизии вернули: у тамошних проверяющих нашлись претензии к нему как к попавшему в окружение в начале войны. А документы, подтверждающие его боевой путь в тот период, пропали. Так вместо признания он получил подозрения.

После войны, раздавленный этой несправедливостью, он уехал в Ярославскую область. Там он не знал никого, хотел забыть, что было, и начать жить заново. Но обида только крепла, хотя ему и повезло: деятельная Катя стала для него светом в окошке. Он решил, что больше не будет высовываться, будет радоваться за других, за жену хотя бы. Он ей не помогал, но и не мешал.

Катя, вечно занятая и встревоженная, даже не замечала его хандру. Считала, что по натуре ее Павлуша такой: молчун, но добрый и мечтательный. Лишь однажды, давно в молодости, она увидела блеск сумасшедшей радости в его глазах, услышала, как заливисто он может смеяться, – когда через год после свадьбы, в 22 года, она родила дочку Ларису.

Лариса пошла в отца: молчаливая, загадочная, с тихим голосом и склонностью наблюдать за всем со стороны. Словом, папина дочка. Екатерина Алексеевна в ней души не чаяла. И когда ее Лара, окончив школу, в 17 лет, как и она когда-то, решила ехать учиться в большой город, в Екатерине Алексеевне как будто что-то остановилось.

Лара уехала не в Питер, а в Москву. Захотела стать искусствоведом.

«И откуда в ней эта страсть к придуманной жизни? – удивлялась Екатерина Алексеевна. – Мы с отцом всегда хотели ближе к земле жить».

На тот момент бабушке Дениса исполнилось 39 лет. Ее знали даже в Ярославле, такого активного руководителя (она была секретарем парторганизации больницы) во всей области не было. Казалось бы, можно почивать на лаврах. Но именно тогда она впервые почувствовала незнакомую ей раньше опустошенность и бессмысленность всей этой гонки. Впрочем, это состояние длилось недолго: труба позвала ее, и она снова растворилась в своей больничной жизни.

А мама Дениса, Лариса Павловна, тем временем строила жизнь в Москве. Объективно ей повезло: прошла конкурс во ВГИК без блата и репетиторов, дали комнату в общежитии с адекватными соседками. Молодые люди поглядывали на нее с интересом. Что еще надо студентке? Но Лариса не считала, что эти нечаянные радости достойны внимания. Жила ожиданиями больших переживаний, как герои ее любимого Бергмана.

Она с трудом очаровывалась кем-то или чем-то, но эта черта во многом помогала заводить ей романы: молодым людям нравилась томность Снежной королевы. Из всех поклонников Лариса выбрала самого невзрачного и закрытого. Звали его Владислав. На режиссерский факультет Влад попал не случайно: его отец был режиссером.

Отпрыск не особо стремился продолжать династию, но родителям об этом говорить не спешил: ему нравилось вести богемную жизнь непонятого гения, который знает что-то, о чем другие даже не догадываются. Эта печать загадочности, которую он сам в себе культивировал, и заинтриговала Лару, искавшую большого гения. Однокурсники разочаровывали ее своей предсказуемостью.

Свою привычку обижаться на то, что реальность не соответствует ее ожиданиям, она унаследовала от отца. Равно как и склонность долго возиться с каждой обидой, как с любимой игрушкой. Для искусствоведа – не самые плохие черты. Но для роли жены – проигрышные. Тогда она об этом не знала и решила, что они с Владиславом друг друга осчастливят: он будет снимать гениальные фильмы, она – писать на них не менее гениальные рецензии.

Влад благосклонно относился к тем, кто брал на себя труд принимать за него решения. Он был благодарен Ларисе и за то, что она умела его трогательно слушать, не разрушая, а даже усиливая картину его заповедного мира, плохо связанного с реальной жизнью.

Но свекровь в Ларисе не признала «свою». Не помогли ни хорошие манеры, ни тонкие черты лица, ни та самая фирменная способность красноречиво слушать. Нелли Владимировна даже на свадьбе сидела со скорбным лицом, оплакивая будущее сына с «деревенской» женой.

Когда Лариса родила сына, Дениса, Влад и не подумал вылезать из своего заповедника на помощь жене. У него было множество проектов, но воспитание сына в их число не входило. Вот почему маленького Дениса быстро отослали к бабушке Кате. С отцом Денис практически не общался. Возможно, поэтому он ни разу не навестил его в Канаде, куда тот эмигрировал, когда Денису было 14 лет, и всю жизнь относился к нему как к чужому человеку.

Развелись родители, когда ему было всего 3 года. Потом в жизни его матери поклонники появлялись с завидным постоянством: она не прекращала поиски того, кто «воздаст по справедливости» ее красоте, уму и шарму. Справедливости долго не наступало: в настоящий момент Лариса Павловна была замужем в третий раз. И очень довольной не выглядела.

Денис считал, что унаследовал от матери лишь ее яркие черты лица и наблюдательность; все остальное: стремление побеждать любой ценой, упрямство и желание быть первым – от бабушки. Долгое время это было действительно так. Именно полученный от бабушки стереотип борьбы делал Дениса таким азартным игроком на бизнес-пространстве, заставлял тратить столько сил и времени на тотальный контроль за всем, что там происходит, и так уставать от этой борьбы в конечном счете. Его «аппаратами УЗИ», которые он выбил из начальства по имени Жизнь, были и красавица Манана, и лицензия, которая запустила мотор его бизнеса, и вышколенные управляющие… В общем, все то, от чего он сейчас никак не мог получить удовольствия. А ведь боролся так азартно!

И вот, когда ему стукнуло тридцать девять (именно в этом возрасте его бабушка-боец переживала глубокий эмоциональный спад в связи с отъездом дочери, а его отец, бросив все, в том числе вторую семью, эмигрировал в Канаду в поисках каких-то новых радостей и стимулов к жизни), в нем проснулась и заявила о себе во весь голос та самая вечная материнская неудовлетворенность, которую она унаследовала по линии своего отца, деда Дениса – Павла Васильевича.

Денис попал в ловушку, казалось бы, ранее совсем не свойственного ему стереотипа разочарования и неудовлетворенности. Оказалось, что у него даже словечки мамины вдруг стали проскальзывать, чего раньше никогда не наблюдалось. А тут – «Посмотрим-посмотрим, как жизнь нам споет.» – Денис с удивлением отлавливал этот «чужой голос» в своей речи.

Вот так построение и анализ генограммы показали, какие стереотипы поведения и эмоциональных реакций загнали Дениса в тупик, заставили невнятно тосковать и безнадежно балагурить.

Ловушки борьбы и неудовлетворенности цепко держали его мысли, определяли его эмоции, направляли поступки.

Примечания:

1

Перечеркнутый треугольник означает, что к настоящему времени человек умер. Дата означает длительность его жизни.