§ 7.1. Количество детей

В многодетной семье ребенок вырастает более общительным, так как с детства тренируется в коммуникабельности на многочисленных родственниках. Зато он менее самостоятельный, ведь существующая в больших семьях клановость позволяет рассчитывать на помощь братьев и сестер. Единственный ребенок в семье вырастает абсолютным эгоистом, зато благодаря тому, что родители все свободное время уделяют ему одному, он хорошо учится и более успешен в социальной жизни. Это все стереотипы, навязанные псевдопедагогами, псевдопсихологами и прочими дураками, считающими себя учеными.

Поверьте, что количество детей в семье не имеет для их будущего никакого значения. Значение имеют способы воспитания и искренняя любовь родителей. Любовь не проститутская (за пятерки люблю, за двойки – нет), а та любовь родителя с абсолютным принятием, уважением, заботой о ребенке, для которой не важны оценки, внешность, количество грамот и прочие внешние атрибуты.

Многодетным семьям принято приписывать множество положительных сторон, но это больше политические ходы. Нельзя объяснять свои неудачи, списывая их на количество детей, мол, было бы два ребенка, наш бы не вырос таким замкнутым; был бы у нас один ребенок, мы им больше занимались бы, а так просто не хватает времени. Существует стереотип: если детей двое, то нужно в два раза больше времени, а если трое – то в три раза больше, а если десять – то мне даже спать будет некогда. «Где же взять время? – оправдываются родители. – Негде. Поэтому у нас один ребенок». Можно подумать, что количество времени имеет значение, но значение имеет лишь наша личная готовность и желание иметь много детей, и все. Одному родителю не хватает времени на единственного ребенка, а другой завел четыре семьи, и его хватает на каждую – он настолько изобилен, что любит своих пять, восемь, двадцать детей и даже весь мир. И каждая встреча с таким изобильным и цельным человеком создает для другого плюс. Не можешь так же – не берись, иначе пойдет одно за счет другого: младшему уделяю внимание, старшему – некогда, старшему купил игрушки, младшему – забыл.

У меня простой подход: сначала стань изобильным, а потом пусть у тебя появятся дети. Под изобилием я не имею в виду деньги. Богатый тот, кто не жадный. Заходишь к моей бабушке – она ставит на стол вареную картошку, приготовленную с душой, так красиво выложенную и благоухающую, что это вкуснее тех блюд, что готовят в лучших ресторанах. Это и есть естественное душевное изобилие, когда человек способен отдавать без ожиданий, но оно редко встречается. Я считаю, что если у нас есть дети, значит, мы уже взяли обязательство быть изобильными. Это значит – не тяготиться ими, не отдыхать от них в отпуске, а проводить с ними время, понимать их желания, интересоваться их чувствами, участвовать в их играх, когда дети того хотят, и оставлять их в покое, когда они самостоятельно берутся за что-то для них важное.

Чаще дети появляются как бегство от одиночества или осуждения окружающих. Социальное давление мы испытываем каждый день и потому перестаем его замечать. Нам навязывают, что к определенному возрасту мы должны иметь определенные вещи: работу, машину, дом, семью. И если отсутствие дома или машины еще можно как-то оправдать, ссылаясь на внешние обстоятельства, то есть факторы, которые невозможно ничем оправдать, например отсутствие семьи для женщины. Отсюда и разговоры: «Сколько тебе? Восемнадцать? Ну, успеешь еще, родишь. А тебе сколько? Тридцать? И что, детей нет? И замужем не была? Хоть живешь с кем-то? Ну, хоть мужик-то есть какой-нибудь?» Все, тебе тридцать и ты не замужем – ты полный урод.

У мужчин свои стереотипы. В Турции, например, есть три момента, которые делают тебя «мужчиной»: если есть сын, если ты обрезан и если служил в армии. Что-то из перечисленного отсутствует – не можешь себя считать настоящим мужиком. И вот у турка восемь дочерей, и ему после первой на остальных дочек наплевать, и каждая из них знает, что папа ждет сына. Или так бывает – родился мальчик, следующую ждут девочку, а рождается снова мальчик. Таких Лиз Бурбо, основатель самой крупной школы личностного роста в Канаде, называла в своих книгах «исчезающий тип» – они худые, незаметные, тихие, как тени, боятся, что их бросят, и сами себя бросают. Дети, которые родились нежеланными, не принятыми, и специальности себе потом выбирают аутичные, для одиночек. Становятся, например, фотографами, художниками (то есть теми, кому не нужна команда) или бухгалтерами, которые имеют дело с прошлым, учитывают прошлое, живут этим и не любят ничего нового, вычеркнув себя из будущего.

Родители могут «делиться» с детьми своей изобильностью, когда состоялись как люди, как женщины и мужчины, как профессионалы – то есть как дочери и сыновья, как подруги и друзья, как любовники, как муж и жена, как специалисты в чем-либо. Дело не в престижности профессии, а в том, что человек смог проявить свои уникальные неординарные качества. Не обязательно быть банкиром – достаточно стать таким водителем, которого любой предприниматель в городе готов нанять к себе на работу. Перед появлением детей человек должен состояться психологически и социально, а если не состоялся, то будет компенсировать и срывать свое зло на детях, видя в них причину собственных неудач: «если бы не ты, у нас было бы больше денег»; «если бы не ты, я бы сделал карьеру»; «если бы я тебя не родила, я бы дописала докторскую»; «если бы не ты, дома был бы порядок»; «если бы не ты, я бы не была такой нервной и издерганной».

Порой дети женщинам нужны еще и как громоотводы, как возможность повесить себе медаль «Я родила». Многие дети – спасители родителей. Ты родился – ты мамин спаситель. Ты «спасаешь» ее от социального давления – теперь она мать, и, по мнению окружающих, у нее все в порядке. Ты «спасаешь» ее и от нее самой, потому что мама перекладывает на тебя всю ответственность за то, что она никак не состоялась в этой жизни, – это оправдание перед самой собой, это ее успокаивает. Все, не будет никакого детства – ты должен угождать ей всю жизнь, вести себя так, как ей нравится. Этого не случается, когда родители счастливы и жизнь удалась. Они приходят домой и делятся с ребенком эмоциями, впечатлениями, знаниями, временем.

Впрочем, есть повторяющиеся модели воспитания, которые приводят к одинаковым результатам в разных семьях. Например, если в семье двое однополых детей, то мы встречаем комплекс второго ребенка. В один прекрасный момент дети становятся антиподами в каких-то проявлениях: в карьере, в семье – в том, что является ценностью для родителей. Так, если младшему постоянно говорят: «старший – умный, и ты будь, как он», – младшему захочется быть тупым, чтобы отомстить и тем самым сохранить свое право не быть как кто-то, а быть самим собой (пусть даже со знаком минус). Например, если в семье ценят карьерные достижения, то один становится великим ученым, а другой идет в бандиты и таким образом привлекает к себе внимание родителей. Если первый брат алкоголик, второй – успешный бизнесмен, у одного темпераментная жена, у другого – спокойная, у одного много детей, у другого – один или вообще нет семьи. В семьях балуют всегда больше второго ребенка, но любят – первого. Как правило, если первый ребенок не состоялся, тогда шанс состояться и проявиться в жизни выпадает второму – так было у Александра и Владимира Ульяновых. В семьях, где больше двух детей, исключительными становятся первый и последний ребенок. Точно так же первого больше любят, последнего больше балуют, а все, кто между ними, страдают от нехватки любви и внимания.

В семьях, где больше одного ребенка, часто появляется оценка и сравнение. От этого страдает та часть, присущая каждому человеку, в которой он ощущает свою индивидуальность: «Я – уникальный, неповторимый, особенный, а меня с кем-то сравнивают, значит, меня не принимают». Родители же любят приговаривать: «Делай, как старший, он у нас умный, а ты – дурак». Между прочим, донашивание одежды иногда воспринимается как оскорбление, неуважение. Младший сопротивляется, возмущается, бузит, и родители постоянно перед ним извиняются – поэтому и балуют больше.

Там, где есть давление и сравнение, неизбежно будет и сопротивление. Отсутствие в семье поддержки индивидуальности каждого ребенка со стороны старших может спровоцировать конкуренцию, невротичность и истерики. Нужно просто перестать сравнивать. Любой ребенок – первый, потому что он один такой, первый и последний со своим уникальным набором качеств, со своей индивидуальностью. Требования к старшему ребенку формируются не из того, что он старший, а из того, что он это может, умеет, хочет делать. Точно так же с младшим.

Такое качество, как коммуникабельность, формируется в детях не по количеству братьев и сестер. Конечно, в многодетных семьях возникает больше ситуаций, когда можно поупражняться в таланте переговорщика (например, когда котлета одна, а за столом сидят восемь человек, или телевизор один, а перед ним пятеро, и каждый хочет смотреть что-то свое). Но если в своем единственном ребенке родители увидят личность и будут его на равных привлекать к участию в семейном совете, принимать с ним сообща решения, договариваться – в нем будут развиваться все те качества, которые отвечают за коммуникабельность.

Сейчас со мной живет только моя младшая дочь – она у нас одна, но куда бы мы с женой ни пошли, у нас везде появляется куча друзей. Разве наша дочь может вырасти некоммуникабельной? Если родители легкие и простые в общении, то и дети будут точно такими же. Если ты делаешь что-то от души, не задумываясь и не напрягаясь, дети научатся тому же и точно так же будут с легкостью вовлекаться во что-то, влюбляться, бросать это, когда надоест, и находить новое. В Индии мы как-то восстанавливали размытую дождем дорогу к храму – собирали белые камушки и выкладывали ими дорогу. Подошел маленький мальчик, увидел, чем мы занимаемся, и тоже стал собирать камушки. Он не ждал, когда его позовут, не спрашивал, можно ли ему с нами, просто подошел, увидел и стал участвовать. Такого не нужно заставлять трудиться. «А как не трудиться-то?» – спросит он. Так же как не нужно заставлять его дышать. «А как не дышать-то?»

Заблуждение: заводить много детей ради того, чтобы хотя бы один пошел по твоим стопам, был похож на тебя, продолжил твое дело. Для этого достаточно завести одного ребенка, но быть таким, чтобы он влюбился в тебя и мечтал стать таким, как ты. Покажи собственным примером, что твое занятие полезно и престижно, что оно – возможность для самореализации, проявления ума, воли, повод увлечься и возможность влюбиться в свое дело, и ребенок захочет быть «как папа» и выберет твою профессию. Выберет не потому, что хочет стать банкиром, а потому, что образ папы-банкира кажется ему самым привлекательным.

Если же ты неудачник и желаешь детям только хорошего, то, скорее всего, шансов, что они смогут чего-то добиться в жизни, немного. Ты успешный, жизнерадостный – ребенок тянется за тобой и хочет быть на тебя похожим. Ты неудачливый, озлобленный – он бежит из дома и стыдится тебя. Вопрос не в том, какой ребенок и сколько у тебя детей, а в том, какой ты.

Если родители испытывают чувство вины перед первым ребенком, так как им кажется, что из-за занятости они не достаточно в него вложились, то они готовы «постараться», чтобы со вторым такого не случилось. Что из него вырастет тогда?

Одержимость родителей впендюрить младшему все, что они не впендюрили старшему, может привести к тому, что младший просто погибнет. Родители поглощены страхом ошибиться, хотят сделать все «правильно», а ребенок, в отличие от «мертвых» родителей, еще «живой» и пользуется мощнейшей поддержкой со стороны Природы. Принимая игру родителей и разыгрывая для них истерики и все, что они от него ждут, он может играть еще и во что-то свое и сохранять свою индивидуальность. Но когда родители требовательны и преследуют его повсеместно – в комнате, на улице, под одеялом, то личного пространства и свободы для развития индивидуальности у такого ребенка нет. Подобный контроль со стороны родителей – идеальные условия для развития шизофрении. Поэтому в психиатрических клиниках нет дворников – там только «сталины», «гитлеры», «карлы марксы». Все шизофреники – лидеры, у которых не было возможности проявить свои лидерские качества, поэтому они берут готовый образ и развивают его в себе.

Второй вариант – младший вырастет с иллюзией, что он всегда будет получать от мира столько внимания, сколько ему сейчас уделяют родители. Он будет жить с требованием от окружающих заботы, внимания, справедливости – от жены, начальника, соседей. Ребенок вырастает, но будет лишен ответственности за свою собственную жизнь, зато с ощущением, что весь мир ему должен. Перекармливание младшего приведет к аппетиту и ненасытности таких размеров, что снаружи не окажется никого, кто будет готов их удовлетворить.

Как быть, когда в семье появляются близнецы?

Здесь работает основной жизненный принцип: даже если они близнецы, каждый из них – индивидуальность. Мудрость родителей в том, чтобы увидеть индивидуальность и поддерживать ее в детях, развивать, а не обобщать и не сравнивать, ведь они разные и совершенно не похожи как индивидуальности, несмотря на внешнее сходство. Любые близнецы несравнимы, как несравнимы два шедевра. Когда родители относятся к близнецам «оптом», у тех формируется одна личность на двоих. Например, один придумывает, как что-то сделать, а другой идет и делает, то есть один – деятельный, другой – мудрый, один – интроверт, другой – экстраверт.

Как избежать того, что второй ребенок становится кумиром в семье?

Из двух однополых детей в семье чаще всего в жизни удается состояться первому – его спасает незнание молодых неопытных родителей, которые потом заводят второго ребенка и его-то уже хотят воспитать с учетом всех «ошибок», совершенных в отношении первого ребенка. Зацикливаясь на младшем, родители отпускают старшего и тем самым сохраняют его индивидуальность. Первые дети всегда немножко обижены этим переключением, у них остается ощущение предательства. Хотя многие старшие дети понимают, что именно благодаря этому переключению родителей они получают шанс на какую-то свою приватную жизнь, на то, чтобы вырасти и состояться.

Правильно ли то, что старших детей наделяют обязательствами относительно младших?

Это будет ограничение свободы для старшего, которое он внутренне воспринимает как предательство. Таким образом, его заставляют быстрее становиться самостоятельным, взрослым, что сопровождается неврозом и фрустрацией, потому что, по большому счету, ему не нужен этот второй – ему и одному хорошо. Младший ребенок нужен маме с папой, а они начинают внушать старшему, что он должен любить его, ухаживать за ним, потому что он маленький. А старшему самому хочется внимания. Он младшего не хочет, но вынужден играть в любовь, чтобы сохранить хоть какие-то остатки родительского внимания. Бессознательно он может ненавидеть его и себя за свою слабость, за необходимость притворяться. На выходе мы имеем ситуации, когда старший младшему то дверью пальцы прищемит, то кипятком ошпарит. Нельзя детей заставлять любить или притворяться любящим, надо просто сказать: «У тебя будет братик, можешь к нему не подходить, ты не обязан его любить. А мы тебя продолжаем любить, как и раньше». Вот это уважение и позволит избежать ненависти, конкуренции и борьбы за внимание.