Посвящаем эту книгу Курту Эндрю, Аише Криста, Марисоль, Люсинде Роуз, Эве Грейс и будущим поколениям

Разум мудрости

Наблюдение за телом

Время осмысления

Сознание как энергия

Наблюдение за разумом

Наблюдение за дыханием

Вариации наблюдения за дыханием

Именование

Центрирование и именование

Новые утвердительные заявления

Новое поведение

Визуализация

Медитация на сердце

Отказ от отождествления

Выразительные слова

Молитва

Вариант практики «разума мудрости»

Отпусти!

Отражение в искусстве

Сострадание

Образная медитация

Образ: Роза

Образность: медитация визуализации

Энергетическая медитация на руках

Энергетическая медитация: сидячее положение

Мы хотим выразить признательность многим людям и приносим извинения, если забыли упомянуть кого-нибудь.

Мы выражаем самую глубокую благодарность Рут Хепберн Джулино, передавшей Бонни любовь к искусству, и Лоуренсу Джулино, читавшему отрывки из Данте маленькой Бонни; мы также благодарим Бетти Брем Шауб и Джорджа Шауба-старшего, научивших Ричарда силе и решительности изгнанников в создании новой, наполненной смыслом жизни из хаоса прежней жизни. Мы также выражаем глубокую благодарность членам семьи: Луизе Джулино, Виктории Джулино, Джону Мэддоксу, Джорджу Шаубу, Грейс Калифано Шауб, Карен Шауб и Дональду Броснану — нашим самым строгим критикам и самым ревностным поклонникам.

Наши институтские друзья и коллеги в Нью-Йорке и Хантингтоне — Меган Макиннис Берт, Майкл Фолманн, Скотт Томпсон, Дебора Вулф и Боб Коул — терпеливо наблюдали за подготовкой этого материала много лет, поддерживали нас во многих отношениях и в значительной степени повлияли на дух этой книги. Мы также благодарим служащих кафе «Cardinali Bakery & Caffe» в Хантингтоне — Терезу, Сильвию и Фрэнка — за сердечность, хорошую еду и эстетически приятную обстановку, в которой мы провели много часов, одержимые страстью к Данте.

Во Флоренции наши дорогие друзья Сьюзи Роеселли, доктор Массимо Роеселли, Маттео Роеселли, Шелли Джонсон Кьяри и Стефано Кьяри проявили к нам бесконечную доброту и сердечность. Сьюзи и Массимо также помогли нам поближе познакомиться со скромным флорентийским мудрецом — Роберто Ассаджоли. Мы также благодарим сотрудников Института психосинтеза за то, что они терпеливо и благожелательно позволяли нам проводить столько счастливых дней в работе над рукописями Ассаджоли.

У нас было так много прекрасных учителей за все это время, что мы опасаемся, что не сможем назвать их всех, но хотим выразить признательность нашим учителям в Беркширском центре психосинтеза: доктору Джуди Бах, Дэвиду Баху и доктору Уиллу Фридману, а также доктору Барби Досси и доктору Ларри Досси.

Само появление книги было бы невозможно без компетентного и профессионального участия нашего агента Уильяма Кларка; ответственного редактора в издательстве «Gotham Books» Лорен Марино и издателя Билла Шинкера, а также консультанта Джуди Керн. Разве мы могли заранее знать, что Уильям окажется ревностным почитателем Данте, а Лорен — поклонницей Флоренции? Вместе с Биллом и Джуди они превратили эту работу в подлинное творческое наслаждение для нас.

И наконец, мы благодарим наших многочисленных учеников и пациентов, которые много лет оказывали нам честь, позволяя проникать в самые дальние уголки их душ в их путешествии по жизни. Мы сделали все возможное, чтобы сохранить вашу конфиденциальность и в то же время — рассказать о ваших открытиях и передать ваши знания другим.

В себе вы обладаете возможностями для установления особых взаимоотношений между своей личностью и глубоким источником внутренней мудрости. Бывало так, что ночью, во сне, к вам приходила эта мудрость в виде знания или указания. Бывало, днем какое-то слово, фраза или мысленный образ вдруг подавал знак: ваша внутренняя мудрость пытается достучаться до вашего сознания. А в некоторых обстоятельствах, в моменты истинной благодати, изобилие внутренней мудрости прорывается в ваше сознание и озаряет реальность так, что вы видите ее яснее, чем когда-либо в своей жизни.

По всему миру век за веком люди ищут пути к этой внутренней мудрости — ради тех благ, которые она дает. Прикосновение к ней откроет вам смысл жизни, ваше предназначение, и вместе с этим новым пониманием исчезнут страхи, правильный жизненный выбор станет очевиден, вы сможете жить в мире с собой, и потоки любви переполнят ваши сердце и разум.

Этот глубокий источник мудрости называют по-разному: мистическим видением, творческим вдохновением, научной интуицией. Ветхозаветные пророки получали ее, созерцая видения или слыша голоса: Илия говорил об этом как о «безмолвном тихом внутреннем голосе», а Моисей, взошедший на гору, чтобы обрести мудрость для управления своим народом, и спросивший Имя Того, на кого он должен сослаться, услышал только: «Скажи им, что Я послал тебя». Тибетские буддисты называют эту внутреннюю мудрость «праджня». Дзэн говорит о «внутреннем разуме Вселенной, существующем в каждом человеке». Ганди медитировал, чтобы получить указания от того, что он называл «внутренним светом» Вселенской истины. В «Двенадцати шагах» «Анонимных алкоголиков» — это «Высшая сила».

В «Божественной комедии» Данте, блестящем поэтическом описании духовного поиска, внутреннюю мудрость олицетворяет женщина-проводник Беатриче. Карл Юнг называет это «самостью». Наш учитель, доктор Роберто Ассаджоли, назвал внутреннюю мудрость «высшим я» и основал школу современной психологии, которую назвал «психосинтезом», для развития науки о высшем «я» человека, поскольку верил — как и мы вслед за ним, — что путь к этому «духовному я» можно изучать и преподавать как реальное научное явление. В разговорах с учениками и пациентами мы стали называть эту внутреннюю мудрость «разумом мудрости» в отличие от разума рационального.

Безусловно, узнать о существовании и доступности высшего аспекта самого себя очень приятно. Однако проблема заключается в том, что вы, возможно, слышите об этом впервые. Чтобы выстроить взаимоотношения, надо прежде всего познакомиться с партнером, в данном случае — с вашей внутренней мудростью, а затем приступить к налаживанию контактов. Данная книга написана именно для того, чтобы помочь вам сделать это. Цель книги — рассказать о «верхушке» вашего естества и научить строить с этой «верхушкой» взаимоотношения, чтобы вы тоже могли пользоваться в повседневности преимуществами, которые изменят вашу жизнь.

Путь к формированию отношений с вашим разумом мудрости не является волшебным или таинственным. Это скорее процесс творчества, в котором с помощью последовательных открытий вы постепенно расширяете понимание того, кто вы есть на самом деле. В начале этого процесса вы — это в точности то, что вы есть, и вы остаетесь собой, но одновременно становитесь больше. Ядро вашей личности не претерпевает изменений: для всего мира и для окружающих вы по-прежнему функционируете как «вы» и в то же время начинаете замечать появление новых перспектив и целей — и чувствовать себя спокойнее. «Реальность» больше не ограничивается версией, которую предлагает вам общество, — жизнью, состоящей из выживания, функционирования и отдыха от выживания и функционирования. Скорее вы начинаете ощущать ту более глубокую реальность, о которой всегда говорили мистики и святые, — те моменты мудрости и озарения, когда удается разглядеть основополагающую гармонию миропорядка. Вы не выходите за пределы повседневности; подобно окружающим, вы живете обычной жизнью, но с осознанием принадлежности к жизни более высокого порядка, которой можно доверять.

У каждого из нас интерес к природе внутренней мудрости связан с каким-то случаем из прошлого. Ричард столкнулся с ней в девятнадцать лет, когда испытал духовное блаженство, лежа в полной темноте в крошечном звукоизолированном помещении в подвале Принстонского университета входе изучения рецепторной депривации, которое проводилось в рамках космических исследований ВМС США. С Бонни это случилось в тринадцать лет, когда она пришла в восторг, разглядывая картину Моне «Кувшинки» в Музее современного искусства в Нью-Йорке.

Несмотря на то, что мы оба помним и более ранние озаряющие переживания внутренней мудрости, поворотными моментами стали именно эти два случая, после которых мы осознали существование больших возможностей, скрытых в человеческой природе.

Профессионально мы столкнулись с исследованием человеческих способностей к мудрости и озарению, занимаясь трансперсональной (надличностной) психологией, которая изучает интеграцию личности и духовности. Разработанная в 60-е годы XX столетия, трансперсональная психология опирается на работы двух европейских психиатров — Карла Юнга и Роберто Ассаджоли. Оба они были учениками Зигмунда Фрейда, но отказались от этого психоаналитического направления из-за невозможности применить его к духовной стороне человеческого естества.

Первую книгу Ассаджоли «Психосинтез» мы открыли для себя, когда искали источник психотерапевтического тренинга, включающего духовную составляющую, и сразу же почувствовали себя в его учении как дома. Сильнее всего нас поразил его безжалостно-реалистический взгляд на беспросветность и тяготы жизни, а также тот факт, что в самое тяжелое время жизни его стремление изучать высшие аспекты человеческой природы только укрепилось.

Ассаджоли родился в еврейском гетто в Венеции в 1888 году. В юном возрасте он потерял родителей, и его воспитывал отчим-врач, благодаря которому Ассаджоли выучился на психиатра и стал специалистом по психоанализу. В 1909 году он был назначен представителем Италии в Венском психоаналитическом обществе, основанном Фрейдом, — в ту пору еще не до конца признанным отцом психоанализа. Некоторое время Ассаджоли занимался в Швейцарии, в той же больнице, что и Юнг, но быстро разочаровался в психоанализе, который, по его мнению, не признавал лечебные методы, скрытые в самом человеческом естестве пациентов, в том числе — высшее сознание и духовность. В двадцать два года он порвал с психоанализом и начал разрабатывать собственный метод практической психотерапии, а в 1928 году основал в Риме первый институт обучения психосинтезу.

В 1940 году фашисты посадили его в тюрьму за «пацифизм». Однако заключение не сломило Ассаджоли, а принесло ему то, что он назвал «благословением»:

…достижение независимости от обстоятельств, достижение внутренней свободы. Мы должны добиться свободы от страха, от потребностей и т. д., но главное усилие должно быть направлено на достижение той внутренней свободы, без которой все остальные не имеют значения. Мое предназначение — помогать людям освободиться из внутренней тюрьмы.

Друзья в конце концов добились освобождения Ассаджоли, но его беды на этом далеко не закончились. Он оставался под строгим полицейским надзором, а когда началась фашистская оккупация, вынужден был искать убежища в горах Тосканы. Вскоре после окончания войны его единственный ребенок умер от болезни, подхваченной, когда семья скрывалась. Только в 1950 году Ассаджоли вновь смог открыть институт психосинтеза — теперь во Флоренции.

Ассаджоли первым из современных западных медиков стал использовать в работе с пациентами мировые духовные и созерцательные методики. В конце 1950-х годов его подход получил известность, специалисты всего мира стали перенимать у него опыт, и с этого момента многие начали придавать особое значение включению духовности в систему понятий, связанных с восстановлением умственного и эмоционального здоровья.

Но если нашим учителем был Роберто Ассаджоли, вправе теперь спросить вы, почему мы назвали книгу о познавательном и творческом процессе установления связи с внутренней мудростью «Тропою Данте», а не «Путем Ассаджоли»? Дело в том, что собственный путь Ассаджоли как раз и привел его к сочинению поэта-мистика XIV века Данте Алигьери. Как и множество его соотечественников, Ассаджоли изучал поэтический шедевр Данте «Божественную комедию», в которой альтер эго автора, Странник, совершает духовное путешествие по кругам Ада, Чистилища и Рая. Однако в случае Ассаджоли изучение вышло далеко за пределы литературы и оказало огромное влияние на его работу.

Для Ассаджоли Данте был наставником, проложившим в своей поэме духовный маршрут, по которому Ассаджоли шел сам и вел своих пациентов. В заметках о страданиях психически больных он снова и снова ссылается на Дантов «Ад». Записи о борьбе людей за избавление от страха и обретение большей свободы отсылают читателя ко второй части поэмы «Чистилище». Наконец, говоря о пребывании в духовном состоянии, Ассаджоли обращается к описанному поэтом Раю. Данте, по существу, посетил все области человеческих переживаний и раскрыл худшие и лучшие стороны человеческой природы. Для современного психиатра поэт-мистик стал вполне реалистичным учителем просветления, посвятившим свой труд направлению грядущих поколений «от страдания к блаженству» за шестьсот лет до того, как Ассаджоли поставил себе цель освобождать людей из «внутренней тюрьмы». Данте нарисовал предельно ясную картину не только состояний страдания и блаженства, но и пути, порой нелегкого, который нам надлежит пройти в этом путешествии. Все это Ассаджоли перевел на язык современной психологии и практических методов, которые сделали для нас доступным непосредственное использование высших возможностей нашего естества.

Как психотерапевты и преподаватели других медицинских дисциплин, мы придаем особое значение практическим аспектам пути к обретению мудрости и вдохновения, поскольку за тридцать лет нашей врачебной деятельности обнаружили, что многие проблемы человеческого бытия не могут быть решены простым изменением личных или производственных отношений. Многие наши проблемы служат лишь маскировкой для одной настоящей: осознания, что мы — лишь временные обитатели нашего мира и что все и всё вокруг преходяще. Все мы отказываемся принимать этот факт, но множество наших повседневных страхов, опасений, сомнений и всплесков раздражения неумолимо проистекают из этой непреложной истины. Однако мы обещаем, что, следуя тропою Данте и Ассаджоли, которую мы начертим для вас в этой книге, вы тоже сможете найти способ ослабить тиски страха и расширить познания о вашей глубоко личной связи с целой Вселенной — гармоничной, бессмертной, всепроникающей и таинственной. Это превращение доступно каждому, в том числе и вам, и путь к достижению его — в постоянном развитии отношений с путеводной внутренней мудростью.

Однако вдобавок к этому обещанию мы также должны признать важность понимания того, что существуют препятствия, мешающие многим из нас реализовать свои врожденные всесторонние возможности. Все эти препятствия, как мы покажем дальше, на самом деле являются формами проявления страха. У страха много ликов, наиболее узнаваемые из которых — тревога, ощущение ненадежности, обида и беспокойство. Однако страх может прятаться и под маской гнева, жадности, зависти, упрямства, дурной привычки, измены или насилия. Используя Дантову карту ада как руководство, мы проведем для вас экскурсию по общим человеческим страхам, чтобы вы научились узнавать те, что преобладают в вашей жизни. И когда вы достигнете такого знания о самих себе, мы обучим вас безопасным, эффективным и проверенным временем методам освобождения от страхов, постоянно мешающих вашему движению вперед.

Методы, которые Ассаджоли использовал в своей врачебной практике и которые мы применяем в работе с нашими пациентами, представляют собой разновидности прикладных медитаций и мысленных образов. Вы тоже сможете пользоваться ими каждый день. Практикуя эти методы, вы все больше начнете ощущать освобождение от страха, и, по мере того как будут уходить тревоги, получите возможность лучше слышать едва различимый голос вашего разума мудрости. Мы научим вас развивать и укреплять взаимоотношения с высшей частью вашего естества, и тогда польза постепенно станет ощутимее.

Вдохновленные Данте и Ассаджоли, мы много лет обдумывали идею написания этой книги о практической духовности, пока события 11 сентября 2001 года не заставили нас наконец перейти от размышлений к делу. Трагедия, как мы все уже слишком хорошо знаем, часто становится катализатором, побуждающим людей к духовному поиску. Мы много лет использовали терапевтический эффект воображения и медитации, пока в восьмидесятых годах не начали сталкиваться — как во врачебной практике, так и в социальной работе — с людьми, либо умирающими от СПИДа, либо потерявшими друзей и любимых из-за этой смертельной болезни. Снова и снова мы наблюдали, как наши пациенты пересматривают смысл своей жизни и ишут душевные силы, чтобы справиться с сокрушительным ударом. Эти люди действительно находились в «адском» состоянии, их внезапно поражало осознание того факта, что все материальные успехи, которых они могут добиться, — не более чем временны. Им была необходима более глубокая внутренняя мудрость или духовное осознание, чтобы получить утешение и обрести мужество.

На разных этапах нашей профессиональной деятельности мы также работали в медицинских центрах и учреждениях, специализирующихся на избавлении от алкогольной и наркотической зависимости, и сталкивались с разными формами страдания, которые требовали от нас помочь людям погрузиться глубже в самих себя в поисках силы. Но состояние ада, страдание и стремление к глубинной мудрости — не исключительная прерогатива пациентов с ужасными заболеваниями. Мы лечили сотни людей, которые были просто не удовлетворены жизнью, людей, поверивших, что в жизни должно быть нечто «большее» по сравнению с тем, что они имеют, но не знавших, как или где искать это нечто, — людей, которые, возможно, очень похожи на вас.

Наконец, выходя за рамки этого медицинского опыта, мы имели счастье провести несколько групповых экскурсий, посвященных флорентийскому религиозному искусству, во время которых имели возможность ознакомить экскурсантов со вселенской Божественной мудростью, воплощенной в искусстве Возрождения, и обучить их визуализационной медитации перед священными картинами.

Став очевидцами озарений, испытанных столь многими из наших экскурсантов во время медитаций, мы сильнее, чем прежде, уверились, что инструменты для ощущения и испытания внутренней мудрости — буквально перед нашими глазами.

С помощью этой книги мы поведем вас, как вели наших пациентов, учеников и флорентийских паломников, в ваше собственное путешествие к открытию внутренней мудрости. И как товарищи по поиску, и как духовные проводники, мы дадим вам не только карту, которая сделает ваше путешествие менее беспорядочным, но и нарисуем ясную перспективу тех изменений, что станут наградой в конце пути.

«Божественная комедия» проникнута религиозными представлениями, общепринятыми в Италии XIV века, что осложняет для читателя восприятие выраженных в ней непреходящих истин. В наше время есть, конечно, страны с преобладающей или даже «официальной» религией, однако большинство людей вольны исповедовать выбранную ими систему верований, либо вообще ничего не исповедовать.

Лично мы исходили множество путей, прежде чем вышли на дорогу, которая в конце концов привела нас к практической методике саморазвития и духовной перспективе, плодами которой мы сейчас пользуемся. Как и многие другие, мы придерживались унаследованной традиционной религии, полностью отказывались от веры во что бы то ни было ради циничной веры в ничто, и пытались сшить кафтан из лоскутков — объединить элементы учений из различных источников, чтобы выстроить систему верований, которая, как мы надеялись, соответствовала бы именно нашим потребностям. На каждом из этих путей, однако, оказались свои ловушки. Вера в то, что сказали другие, не приводила к собственному опыту познания и дальнейшему развитию. Циничная вера в ничто подавляла жажду знаний и ограничивала ум переддругими возможностями. А вера в наш лоскутный кафтан постоянно казалась подозрительной даже нам самим — понимаем ли мы на самом деле, о чем говорим?

В конце концов мы решили подойти к нашим духовным поискам с практической точки зрения. Мы стали тестировать разнообразные духовные карты и путеводители одним простым, изящным вопросом: работает ли это? «Работает» для нас означало — помогает жить с большей любовью и с меньшим страхом.

Разновидность любви, о которой мы здесь говорим, — не романтическое увлечение или привязанность, обусловленная тем, что объект любви дает вам то, чего вы хотите или в чем вы нуждаетесь. Мы говорим о любви, которая представляет собой всеобъемлющую, вездесущую, несокрушимую реальность, во всей полноте осязаемую и вкушаемую в процессе мистического открытия, но которая также ощущается даже в самых неприметных проявлениях повседневной жизни. Когда вы приобщаетесь к такой любви — хотя бы на мгновение, общаясь с людьми, созерцая произведение искусства или купаясь в лучах света, — ее исключительное своеобразие наполняет весь ваш ум, тело и настроение, и, слившись с ней, как Дантов Странник, вы возвращаетесь навсегда изменившимися.

Хотя мы не можем постичь разумом, к чему именно стремимся, все мы, на некотором уровне, томимся по этому слиянию, этой величайшей любви, которая смоет наши страхи и кошмары и расставит все в мире на свои места. У основателей нашей западной иудео-христианско-исламской традиции было нечто общее — личный опыт мистического озарения, который привел их к непосредственному соприкосновению с энергией любви, пронизывающей, как учили они, нашу действительность и смысл жизни.

Поиски того, что «работает», достигли апогея в тот момент, когда мы открыли для себя мудрого проводника — Роберто Ассаджоли, чьи искания с тех нор служат нам путеводителем. Сам Ассаджоли испробовал разные системы, методы и пути, переписывался и встречался с духовными учителями со всего мира. Прежде всего нас заинтриговало то, что он был одновременно прекрасно образованным и научно подкованным специалистом в области медицины западного образца — и в то же время человеком, который чувствовал себя как дома в мире духовной литературы, духовных исканий и духовного опыта. Следуя его путем, мы получили возможность, не отказываясь от собственных научных идей и здравого смысла, исследовать высшее состояние сознания, чтобы понять, чему мы можем научиться.

Большинство духовных мыслителей и авторов духовной литературы проповедует, что для развития духовности вы должны прежде всего избавиться от своего эго (или даже более радикально: что сама идея «самости» — иллюзия). Данная концепция никогда не казалась нам целесообразной — иными словами, это не работает. Если мы избавимся от своего эго — части нашего сознания, которая организует разнообразные мысли и чувства в последовательное, сознательное поведение, — мы не сможем в должной мере сосредоточиться, чтобы выполнять свою работу, зарабатывать деньги, растить детей. Если мы не готовы отказаться от своей независимости и индивидуальности, присоединившись к какой-либо общине или секте, поскольку выбрали вместо этого оставаться в реальном мире, как мы сможем платить за квартиру? Ассаджоли ответил на этот вопрос просто: «Человеческое эго — составная часть более высокоорганизованного процесса в природе, и поэтому идея отречения от него — глупа».

Подобная точка зрения представляется нам в высшей степени реалистичной и основанной на здравом смысле. Путь к духовному и личностному развитию, который предлагает Ассаджоли, — скорее неограниченный во времени процесс, нежели особая программа, которая требует от нас следовать жестко установленному образу мыслей. Он рассматривал духовность как естественную часть фундамента человеческого естества, такую же, но не более важную, чем наша физиология или социальная личность. С точки зрения Ассаджоли, наша физиология, наша личность и наша духовность совокупно являются базовыми элементами нашей природы и каждая составляющая имеет собственные нужды и потребности. В соответствии с этой точкой зрения для нашего физического и эмоционального здоровья необходимо, чтобы мы реагировали на нужды всех трех составляющих. И, по мнению Ассаджоли, именно воспитание и изучение духовного «я» оказалось самым забытым элементом нашей сущности, и именно вокруг него накопилось больше всего невежественных представлений и предрассудков.

Ассаджоли разработал карту биолого-социально-духовной природы человека, которая, с нашей точки зрения работает. Другими словами, она дает нам возможности жить в большей любви и с меньшими страхами, не подавляя какую-то часть самих себя и не отказываясь от Mы. Мы, как и сам Ассаджоли, используем эту карту в псих<_ терапевтической работе, которая учитывает потребное и способности наших студентов и пациентов к высокому в то же время помогает распознавать их совершенно уникальные страхи и конфликты. Работая таким образом, мы имеем возможность помочь сотням людей, и в этой книге мы предлагаем эту карту вам, как путь, следуя по которому, вы сможете начать собственное путешествие.

Ваше биологическое «я» подчиняется необходимости выживания. Оно хочет, чтобы все ваше внимание было направлено на поиск признаков опасности или угрозы как в вашем теле, так и в окружающем мире. Оно хочет, чтобы вы беспокоились, внимательно планировали жизнь так, чтобы ничего не разладилось, раздражались и охраняли свою территорию даже в простейших конфликтах, придумывали способы отступления, думали только о себе и становились подозрительными до паранойи в отношении других людей, чтобы оказаться готовыми ко всему. Иными словами, ваше биологическое «я» стремится контролировать все аспекты жизни и, как результат, постоянно посылает вам сигнал «сражайся или смывайся!»[1] даже в тех ситуациях, которые на деле не представляют опасности.

Ваше социальное «я» подчиняется необходимости быть «своим», получать одобрение, и потому хочет, чтобы все ваше внимание было направлено на оценку ситуации в соответствии с тем, приняли вас или нет. Оно хочет, чтобы вы сравнивали себя с другими, судили других, принижали их и превозносили себя, изыскивали возможности заработать максимум одобрения и наград, достичь более высокого положения и самоутвердиться, и чтобы вы настроили свои помыслы и поведение на достижение подобных вещей. Как и биологическое «я», социальное борется за выживание, но это выживание вашего образа самого себя, который является необходимой движущей силой этого «я». Оно посылает вам сигналы самооценки и эгоцентризма, чтобы держать вас на маршруте удовлетворения его потребностей.

Ваше духовное «я» принадлежит совершенно другому измерению, потому что оно не озабочено выживанием вашего тела или вашего представления о себе. Духовное «я» связано с созиданием самого себя. Оно знает, что все приходит и уходит, как часть естественного цикла, и спокойно принимает этот очевидный факт жизни. Его связь с созиданием проявляется в том, что духовное «я» подчиняется необходимости заботиться о жизни, о созидании, о том, чтобы вы выполнили свою роль, свое предназначение, пока вы здесь. Главное человеческое проявление этой заботы о жизни — любовь, а Дева Мария, Гуан Инь, такое проявление Бога, как Шехина,[2] и другие универсальные символы суть выражения этой любви, которая коренится в самом созидании.

Духовное «я» хочет, чтобы вы выполнили это любовное предназначение, поэтому старается удержать ваше внимание на своей истине и не позволить потерять себя в стремлении к ложным целям. Люди часто ошибочно направляют присущие им духовные импульсы на достижение какой-нибудь социальной цели, например на получение большего признания или более высокого положения, и, достигнув цели, все равно не чувствуют окончательного удовлетворения и покоя. Один из наших пациентов, например, рассказывал, как, получив награду Академии киноискусства, проснулся наутро с ощущением опустошенности. Другой описывал момент, когда он в первый раз оглядел свой заново обставленный, огромный, дорогой дом и подумал: «И что теперь?» Оба потеряли истинную цель и даже не понимали этого до тех пор, пока не осознали, как в действительности мало значат для них собственные социальные достижения.

В то время как ваше биологическое «я» посылает вам сигналы «сражайся или смывайся!», а ваше социальное «я» посылает сигналы самооценки и эгоцентризма, у вашего духовного «я» свои сигналы: оно посылает ощущение тоски и утраты, когда вы отходите от своего предназначения, и направляет сигнал начать новый поиск, когда вы оказываетесь слишком далеко от истины.

Как видите, каждый из трех элементов вашей природы требует разного, и каждый элемент хочет, чтобы вы сосредоточились именно на его потребностях. Ваше внимание постоянно тянут в разные стороны, и если вы чувствуете себя «одновременно везде» — как, по их словам, происходит со многими людьми, — то лишь потому, что вы так устроены. Элементы вашего естества энергично соперничают друг с другом. Все их потребности неоспоримы, и все потребности надо удовлетворять. Вопрос в том, как их лучшим образом согласовать, чтобы мы могли жить в насколько возможно более полной внутренней гармонии.

Ассаджоли умер в 1974 году, и нам не довелось с ним встретиться. Но в 1990 году, после многолетнего изучения, а потом и преподавания его метода, мы ощутили непреодолимое желание углубить нашу связь с ним и посетить родной город Ассаджоли, Флоренцию, в архивах которого хранились его рукописи. У нас была собственная практика, и мы не могли позволить себе надолго оставлять работу, но понимали, что ехать должны — для нас это было паломничеством, — поэтому в конце концов отправились туда, решив остановиться в городе на месяц.

В день приезда мы двинулись туда, куда идут все туристы, посещающие Флоренцию, — в Дуомо (кафедральный собор Санта Мария дель Фьоре[3]). Толпы втекали через правую дверь и вытекали через левую: огромное внутреннее пространство Дуомо подчиняло себе человеческую волю. В столь величественном пространстве наступала растерянность, было непонятно, с чего начинать осмотр. Инстинктивно мы сразу направились к огромной росписи на боковой стене, и этот случайный выбор повлек за собой и многолетние исследования, и эту книгу.

Перед нами была фреска работы Мичелино «Данте и его поэма».[4] На ней изображен ученый и поэт Данте с «Божественной комедией» в руках, а вокруг три области его путешествия — нисхождение в Ад, восхождение на гору Чистилища и вступление в Рай.

Мы смотрели на Данте. Он смотрел на нас. Казалось, он говорит: «Вот карта всех миров человека. Отправляйтесь в путешествие и откройте для себя то, что нашел я». Мы ощутили глубокий и немедленный эмоциональный контакт с этой картиной, но тогда еще не поняли причины.

Через две недели мы сидели в архиве библиотеки дома Ассаджоли во Флоренции. Мы прибыли во Флоренцию, потому что инстинктивно почувствовали необходимость стать ближе к учителю, с которым никогда не встречались. Сразу же по приезде мы позвонили в дом Ассаджоли и попросили разрешения посетить библиотеку, но нам сообщили, что недавно один студент из США обокрал архив, и мы поняли, что нам скорее всего откажут. Несколько дней не было никакого ответа, но затем вдруг раздался звонок секретаря библиотеки, которая назначила нам встречу.

Мы беседовали с ней на примитивном итальянском, она же со своей стороны произнесла несколько любезных слов на корявом английском. Затем в середине разговора улыбнулась, совершенно переменилась и выдала нам ключ. Возможно, на нее произвела впечатление наша благодарность Ассаджоли за его труд.

Мы приходили в эту маленькую, залитую солнцем библиотеку снова и снова. Читая личные записи Ассаджоли о его ранних работах, о тюремном заключении при фашистах, о смерти его сына, о его духовных исканиях, научных исследованиях и поиске практических методов помощи пациентам, мы чувствовали глубокую приобщенность к нему и гордились тем, что нам предоставлена возможность читать записанные его рукой мысли и чувства в месте, столь проникнутом его благородным духом.

Ассаджоли читал на пяти языках (итальянском, французском, немецком, английском и санскрите) и делал записи на всех языках, за исключением санскрита, поэтому многое прочесть было непросто. Однако оказалось, что в последние годы, когда к нему стали обращаться люди со всего мира, он все чаще и чаще делал записи по-английски. Он ссылался на многих мистиков, художников, святых, философов, поэтов и политических мыслителей и всегда стремился синтезировать эти источники. Продолжая работать, он достиг способа существования — открытости состоянию высшего сознания, — который все чаще приводил его к переживаниям озарения. Снова и снова в его записях мы находили краткие пометки: «Радость, переполняющая радость», «Gioia»[5] или «Безмолвная радость».

Однажды мы разговорились о нашем исследовании с флорентийским врачом, который когда-то был учеником Ассаджоли, и он неожиданно спросил, сложив вместе пальцы: «Вы способны ощутить радость?» И по сей день, через много лет после смерти Ассаджоли, его ученики, ныне психиатры и психологи, работающие по всей Италии, оживляются, говоря о нем с юмором и благодарностью.

И таким вот образом, пробираясь через записи Ассаджоли, мы открыли для себя его глубокое сходство с Данте. Не с Данте-писателем, изображенным на картине в Дуомо, и не с Данте, совершающим религиозное путешествие в Ад, Чистилище и Рай, описанные в «Божественной Комедии», но с Данте, который, невзирая на жизнь в изгнании и утраты, стал целеустремленным и просветленным учителем.

Вернувшись из Флоренции, мы немедленно погрузились в углубленное изучение Данте и его поэмы. Мы читали и перечитывали «Божественную комедию» в разных переводах и постепенно миновали преграды на пути к пониманию, выставленные историческим, литературным и религиозным контекстом XIV века. Мы начали понимать, что Дантов Ад — это перечень наших страхов, его переход через Чистилище — путь к освобождению от страхов, а Рай — место, где мы познаем высшее состояние сознания.

Данте посвятил треть «Божественной комедии» описанию в мучительных подробностях всех адских проявлений человеческого естества: равнодушия, похоти, несдержности,[6] алчности, гнева, гордыни, жестокости, обмана, предательства — поведения, которое в Средние века называлось «греховным», и в то же время того, которого придерживаемся мы сами и с которым сталкиваемся каждый день — дома, на работе, в ближайшем окружении, по всей стране.

Дд — место, откуда мы хотим выбраться. Это ни для кого не новость. Мы читаем о нем в ежедневных газетах и слышим в вечерних выпусках новостей. Мы видим его проявления и в большом мегаполисе, и в маленьком городке. Люди ненавидят, предают, убивают друг друга. Они глупы, несдержны, навязчивы и невероятно невосприимчивы. Они исполнены гнева и гордыни. Они обманывают и лгут беспрестанно. В наших учебниках истории рассказы о массовых кровопролитиях соседствуют с отчетами о достижениях и открытиях творческого гения человечества. Ученые открывают, как расщеплять атом, а потом используют полученные знания для создания самой разрушительной в мировой истории бомбы. Мы, видимо, просто не можем изъять ад из нашей жизни.

Снова и снова мы убеждаемся в актуальности Дантова исследования преисподней, когда отчаявшиеся пациенты, прошедшие через круги ада, вопрошают: «Что происходит с людьми? Как они могут поступать так друг с другом? Где во всем этом Бог? Если Бог существует и Он допускает такое, я Его ненавижу». Рецидивы ада в человеческой деятельности заставляют всех нас сомневаться в долгосрочных шансах человечества на выживание. Но тот факт, что подобное происходит повсеместно, на самом деле — достаточное основание включить в наше духовное путешествие изучение этого мрака. Потому что, если нас окружает ад, ответы, которые мы получим, понадобятся нам, чтобы выдержать боль, страдания и потери, с которыми мы сталкиваемся ежедневно.

Проблема вот в чем: как любить все? Это, по-видимому, невозможно, если полный цикл жизни — рождение, развитие, угасание и смерть — сам по себе не вызывает любви. Легко любить рождение и развитие, но угасание и смерть скорее вызывают страх. Одна часть жизни привлекательна, в то время как другая — ужасает. Страх прочно укоренился в сердцевине нашего существования. И кажется, что ничто не способно этого изменить. Вы можете швырять в него искусством, религией, наукой; страх лишь проглатывает их и снова глядит на вас жадными глазами. Он просто имеет место. Это вечное положение.

Вот почему Дантово свидетельство об Аде по-своему утешительно. Исключительная человечность Данте, все его вопросы, сомнения, страхи и эмоциональные реакции нанесены на карту, нарисованную им, чтобы обрести высшее состояние сознания и гармонию жизни.

Вы видели когда-нибудь одну из тех карт системы общественного транспорта, на которых крестиком или кружком обозначено: «Вы находитесь здесь»? Именно это делает Данте. Он говорит, что мы должны стартовать с того места, где находимся. Нам не нужно подавлять эмоции, чтобы оказаться более духовными, и не нужно подавлять разум, чтобы не думать или думать только о хорошем. Вместо этого мы должны развивать в себе понимание собственных эмоций и разума такими, какие они есть, и подобное развитие самосознания в конечном счете приведет к изменениям как наших чувств, так и нашего физического состояния. Сократить путь между потерянностью и обретением нельзя, и хотя мы способны получить помощь из разных источников, в конечном счете только мы сами можем развить свой разум. Прочная духовность не может быть навязана извне. Это внутренняя работа.

И Данте, и Ассаджоли говорят нам, что наша личность и наша духовность не могут существовать отдельно, что наше умственное (эмоциональное) развитие и наше духовное развитие — стороны одной деятельности. Нам встречалось множество людей, которые увлекались духовностью на досуге и не достигли ничего. К сожалению, как только наступал кризис, их нереализованную духовность сдувало как пыль. Возможно, дело в том, что они на самом деле не были заинтересованы в переменах. Однако причиной может быть и то, что в своих исканиях они пытались отказаться от собственного опыта и сомнений и соответствовать предписаниям конкретных религиозных или духовных систем.

Мы не будем совершать эту ошибку. Последуем указаниям Данте и Ассаджоли и вместе отправимся в Ад… ради того, чтобы открыть для себя Рай и путь к гармонии.

Когда ты хочешь в точности дознаться,
Тебе скажу я, — был ее ответ, —
Зачем сюда не страшно мне спускаться.
Беатриче говорит Вергилию на краю ада[7]

В начальных строках «Божественной комедии» Данте знакомит нас с главным героем — Странником, который олицетворяет нашу способность полностью потерять цель жизни:

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.[8]

«Сумрачный лес» Странника — пугающее место. Любой из нас может вспомнить о собственном сумрачном лесе, в котором очутился на определенном этапе жизненного пути. Современные разновидности этого леса, о которых мы часто слышим, — депрессия, тревога и обусловленные стрессом болезни, заставляющие страдать так много людей. Но существует и множество менее явных форм ощущения потерянности во тьме. У некоторых из нас это внутренний мрак, из которого мы смотрим на жизнь, не чувствуя себя ее частью, или мрак, который видим в мире, — он заставляет нас клокотать от безмолвного гнева и предаваться отчаянию и равнодушию. Мы также можем потеряться во мраке гордыни или интеллектуального высокомерия, в ощущении собственной никчемности или в бессмысленном желании контролировать действительность.

Как показал наш опыт — а за тридцать лет практики мы плотно работали с сотнями пациентов, — одна из самых распространенных форм ощущения потерянности — жизнь с мучительным чувством несбывшихся надежд. Это ощущение упущенных возможностей, необретенного пути, полупустой чашки, существования иной жизни, которой мы никогда уже не узнаем, «если бы я только…», живет в каждом из нас, порождает смутную неудовлетворенность, разочарованность, зачастую даже стыд, и как следствие — тайную зависть к другим.

Дантов Странник — символ всех, кто потерялся, неважно, по какой причине, и его путешествие из сумрачного леса к осмысленной, спокойной жизни может также стать историей каждого. Задатки, которые сделают это преобразующее путешествие возможным, уже есть в каждом из нас.

Когда ощущение потерянности в жизни действительно накрывает нас, первым очевидным побуждением становится попытка изменить свою жизнь — порвать старые отношения или завести новые, уйти с работы или заняться новым делом, покинуть старое место жительства или переехать на новое. Все эти поступки могут быть непосредственной реакцией на тягостное чувство: мы что-то упустили, время уходит и, если мы немедленно хоть что-нибудь изменим, наша жизнь в целом станет лучше.

Таким же было первое побуждение Странника. Подняв глаза от сумрачного леса, он видит возможность бегства к чему-то лучшему, заметив, что «свет планеты, всюду путеводной, уже на плечи горные сошел».[9] Он тут же начинает карабкаться к свету, но его путь преграждают три страшных зверя. Эти звери символизируют наши порожденные страхом инстинкты — эти «звери» на самом деле преграждают нам путь и не позволяют двигаться вперед. Вводя в повествование зверей, Данте сообщает нечто очень важное о нашем путешествии: мы хотим достичь света наших возможностей, но обнаруживаем, что путь закрыт.

В этом главное внутреннее противоречие человека: в нас есть возможности и в то же время преграды, которые мешают нам их реализовать. Эта проблема осложняется тем, что мы по большей части неспособны увидеть собственных «зверей», собственные преграды, и, пока не научимся их различать, нами будут управлять они. Именно поэтому нам необходим проводник, который укажет преграды и поможет их преодолеть.

Когда звери оттеснили Дантова Странника обратно в сумрачный лес, на помощь явился проводник. Проводником стал Вергилий — римский поэт, родившийся в 70 году до н. э., чьими сочинениями Данте восхищался и в чьей жизни находил важные аналогии с собственной. Данте начал писать «Божественную комедию» после изгнания из Флоренции, городские власти которой приговорили его к смерти на костре, если он посмеет вернуться. Он стал скитальцем, учителем-перипатетиком[10] и наставником в богатых семьях, ему было определено прожить взрослую жизнь, больше никогда не увидев Флоренцию. Вергилий также жил в изгнании, в поэмах он часто рассказывает о путешествиях по враждебному миру, и поэтому неудивительно, что Данте отождествлял себя с ним и выбрал его в качестве надежного проводника для Странника.

Вернувшийся в сумрачный лес Странник надеется, что Вергилий явился спасти его. Однако Вергилий принес плохие вести. Он говорит рыдающему и объятому ужасом Страннику:

Ты должен выбрать новую дорогу…
И к дикому не возвращаться логу.[11]

Вергилиевы вести становятся все хуже и хуже. Он обещает провести Странника по миру боли:

И я тебе скажу в свою чреду:
Иди за мной, и в вечные селенья
Из этих мест тебя я приведу,
И ты услышишь вопли исступленья
И древних духов, бедствующих там,
О новой смерти тщетные моленья…[12]

Мир боли? Разве не от этого Странник пытался бежать? Вергилий знает, а Странник еще нет, что мы — пока не научимся распознавать собственные преграды — будем снова и снова повторять одну и ту же модель страдания.

Вергилий приведет Странника к месту — воплощенному Данте Аду, — где эти модели (паттерны) проявляются самым ужасным образом, поскольку знает, что прежде всего духовный искатель должен распознать эти паттерны в себе. Распознавание собственных паттернов страдания — первый шаг к освобождению от них.

Эти дурные вести пугают Странника еще сильнее, поэтому Вергилий, чтобы помочь ему побороть страх, снабжает его дополнительными сведениями. Это информация, которая говорит каждому из нас о наших скрытых возможностях.

Прежде всего Вергилий объясняет, что пришел помочь Страннику после того, как ему явилась и попросила об этом могущественная женская сила — Беатриче. По сияющим любовью глазам Беатриче Вергилий понял, что она из совершенно иного мира, чем окраина ада, где он влачит существование, и, чувствуя это, он говорит Страннику, что должен исполнить ее просьбу… Во время встречи с Беатриче Вергилий спросил ее, как она не боится спускаться на окраину ада, и та ответила:

Когда ты хочешь в точности дознаться, Тебе скажу я…
Зачем сюда не страшно мне спускаться.[13]

Этот секрет Беатриче — могучие добрые силы, существующие в каждом из нас, элементы нашего духа, которые могут стать источником мужества в нашем путешествии по жизни. В своей поэме Данте персонифицирует эти силы в образах Вергилия, Беатриче, Лючии и Девы Марии. Рассказывая о путешествии Странника, Данте описывает путь к открытию и достижению преимуществ, которые дают эти силы, доступные каждому из нас.

Вергилий, первый проводник Странника, воплощает нашу способность быть разумными и проницательными. Он — наше умение наблюдать, думать и принимать решения. Как вы увидите в дальнейшем, эта рациональная способность — именно то, что понадобится Страннику, чтобы пережить путешествие через Ад, и точно так же необходимо вам, когда вы охвачены страхом и отрицательными эмоциями. В этом состоянии мы все оказываемся в психологическом параличе. (Как мы увидим дальше, ядром Ада окажется не огненная яма, а ледяная глыба, сковавшая своих обитателей до полной неподвижности.) Чтобы преодолеть эту неподвижность, необходим здравый рассудок, наш собственный или чей-нибудь еще, который поможет нам оставаться наблюдателями в пугающей ситуации, обдумать ее и решить, что делать.

Однако Данте ясно дает понять, что одного лишь нашего здравого рассудка, нашего Вергилия, недостаточно для реализации наших духовных возможностей. К счастью, он связан с иным, более высокоорганизованным процессом — нашей внутренней мудростью.

Беатриче — символ этой внутренней мудрости, которую мы в своей практической деятельности называем разумом мудрости. Она обладает высшим пониманием действительности и связью с квинтэссенцией вселенской любви. Она пребывает в мире, существующем вне времени, неизменно ощущает созидательную направленность жизни, и ей «не страшно», потому что она знает о наших мощных духовных источниках.

Если вас, как и многих других, никогда не учили искать в себе разум мудрости, то, скорее всего, на данном этапе вы не представляете себе, как подойти к достижению той свободы от страха, которой наслаждается Беатриче, и, возможно, вы даже сомневаетесь в своей способности к этому. Однако мы знаем, что вы обладаете разумом мудрости, и, путешествуя вместе с вами по тропе Данте, расскажем вам, как переживать и развивать отношения с этой «вершинной» частью вашей личности.

В жизни Данте существовала реальная Беатриче, с которой он познакомился в детстве и в которую влюбился, когда им было всего по девять лет. Однако они не стали ни любовниками, ни даже друзьями. В юном возрасте Беатриче была отдана родителями замуж за богатого старика. Она умерла вскоре после того, как ей исполнилось двадцать лет, и ее смерть стала одной из самых больших утрат в жизни Данте. Беатриче стала для поэта образом истинной любви, способной каждый раз, когда он думал о ней, порождать ощущение внутреннего покоя и возрождать ощущение цели. Поэтому совершенно естественно, что именно ее он сделал центральной фигурой путешествия Странника, сопровождающей его в моменты самых важных открытий. Мы снова встретимся с Беатриче на вершине горы Чистилища. Она станет проводником Странника в Раю.

Описав встречу с Беатриче, Вергилий убеждает Странника еще больше, рассказав, что Беатриче поддерживают две величайшие силы: Лючия и Дева Мария.

По-итальянски «luce» означает «свет», и для Данте Лючия является символом человеческой способности к озарению, к просвещающей благодати, к переживанию состояния высшего сознания, благодаря которому мы можем глубже проникать в природу реальности и, более того, ощущать ее наиболее скрепляющую, связывающую сущность — любовь. Символ этой безбрежной любви — Дева Мария.

Христианская Дева Мария, как известно, — мать Сына Божьего. Она является центральной фигурой католической традиции, в которой писал Данте, персонифицируя созидательную, сострадательную силу Вселенной. Прекрасные и исполненные спокойной силы изображения Девы Марии можно увидеть в церквях всего мира. И даже христиане, отошедшие от Церкви, хранят глубоко в душе ее образ.

Как символ лелеющей, заботливой, самоотверженной, сильной любви, она принадлежит к общемировой, древней и непрерывающейся родословной образов, воплощающих Божественное женское начало. Она почитается в Коране, как мать одного из Пророков (Иисуса), сопоставима с символической фигурой китайского буддизма — Гуан Инь, женским воплощением Будды милосердия, и Шехиной, древнееврейским существительным женского рода, означающим Божественное заботливое присутствие.

Понимание, что эта лелеющая, заботливая, созидательная, милосердная и одухотворяющая сила столь широко признана, вселяет надежду. Всем нам следует научиться помнить о ней и учитывать ее в своем восприятии действительности, поскольку, каким бы именем мы ни называли ее, нас поддерживает то, что она существует в нас и во Вселенной. Когда мы знаем о ее благоволении, нам легче решиться на изменения, позволяющие противостоять собственному аду.

Впервые узнав, сколь могущественные и великодушные силы хотят, чтобы он нашел свой путь и достиг жизненного предназначения, Странник наконец обретает в себе мужество последовать за Вергилием в ад. И говорит нам:

Как дольный цвет, сомкнутый и побитый
Ночным морозом, — чуть блеснет заря,
Возносится на стебле, весь раскрытый,
Так я воспрянул, мужеством горя;
Решимостью был в сердце страх раздавлен.
И я ответил, смело говоря…[14]

Возможно, вы узнаете некоторые собственные черты в нашей пациентке Нэнси, которая смогла пройти путь от страдания к жизни, исполненной мужества и покоя, с помощью тех доступных каждому приемов, которым мы научим и вас.

Нэнси, которой было изрядно за сорок, преуспевающий финансовый директор, мать взрослого сына, жила в постоянной борьбе с изматывающей тревогой. Она чувствовала, как безо всяких видимых причин и практически постоянно в ней возрастает беспокойство — жуткий страх и ощущение надвигающегося конца. Оно возникало, когда она спокойно работала за столом, садилась смотреть телевизор или просто ложилась спать. А поскольку она не знала, когда или по какой причине ощущение это могло возникнуть, то чувствовала себя в его власти, словно оно полностью завладело ее жизнью.

Нэнси уже обращалась к врачам, которые исключили гормональные изменения из-за раннего климакса, но не нашли никаких иных физиологических причин тревоги. Ей прописали лекарства, каждое из которых вроде бы помогало на две-три недели, но рано или поздно беспокойство возвращалось. По словам Нэнси, ее единственным желанием было снова почувствовать себя «нормальной», стать прежней, но ничего не помогало.

На первом сеансе, описывая свое беспокойство, Нэнси внезапно почувствовала, как оно снова возникло у нее в груди. Она сказала, что ненавидит это ощущение и ее угнетает мысль о том, что нечто ей неподвластное отнимает у нее жизнь.

Мы попросили ее закрыть глаза и сосредоточиться на этом ощущении. Затем через некоторое время попросили перевести ощущение в воображаемую картинку. Как бы мог выглядеть ее страх? Она сразу же увидела картинку разбитого сердца, сердца, расколотого надвое, и мы предложили ей спросить это разбитое сердце, что ему нужно для исцеления, и открыться тому ответу, который она увидит или услышит в своем сознании или почувствует в своем теле. Нэнси рассказала, что она увидела детей, цветы, солнечный свет, — и потом сказала: «невинность».

Когда мы попросили ее подумать о том, что для нее значит слово «невинность», она немедленно ответила, что в процессе жизни потеряла всякую наивность и теперь воспринимает жизнь как нечто жестокое и отвратительное, а ее сердце разбито по трем причинам: она осознала, что жизнь проходит и она стареет: она испытывает сладостно-горькое чувство к своему сыну, который живет далеко от дома; и она не может больше выносить алчность, ложь и ограниченность, с которыми ежедневно сталкивается в своей профессиональной деятельности.

А потом присовокупила еще четвертую причину — разочарование тем, кем она стала в противоположность тому, кем бы могла быть. Не то чтобы она хотела быть кем-то конкретно — врачом, адвокатом, писателем или же лидером в какой-нибудь области. Скорее дело в том, что она, прожив почти пятьдесят лет, никогда на самом деле не понимала, чего хочет от жизни. В ее жизни было много хорошего, и она благодарна за это, но обычно ей бывает тягостно: она не достигла чего-то важного, и время для воплощения мечты, которую она даже не смогла осознать, истекает.

Дантов Странник, как и Нэнси, потерялся, «земную жизнь пройдя до половины», то есть там, где с каждым из нас должны начаться некие изменения, — как раз в середине жизни. Именно поэтому Странник не может выбраться из сложной ситуации, просто карабкаясь к свету по склону холма; ему прежде приходится спуститься за своим проводником «другой дорогой», дорогой в Ад, где он обнаруживает причины собственных страданий. Если бы Странник не спустился в Ад и не получил там знаний, он был бы обречен повторять один и тот же паттерн страдания и натыкаться на одни и те же преграды на пути к «свету».

Данте изображает Ад как гигантскую экспозицию людей, которые по разным причинам вынуждены страдать из-за самих себя или из-за других. В контексте итальянской католической культуры XIV века эти причины страданий назывались «грехами» — намерениями или поступками, отлучающими нас от Бога. В наше время мы не говорим о «грехах», но что-то, как это ни называй, определенно мешало Нэнси жить в гармонии с собой и с миром; что-то вынуждало ее жить в аду непредсказуемой, выводящей из равновесия тревоги. Наш учитель Роберто Ассаджоли, судя по его записям, задумался об этом, когда сравнил страдания своих пациентов со страданиями в Дантовом Аду.

Современной параллелью экскурсии по Аду, совершаемой в поисках этих причин, является психотерапевтический процесс, при котором пациент вместе с терапевтом возвращается в свое детство, пытаясь найти, что породило нынешние страдания. Большинство методов психотерапии, не учитывая духовный аспект человеческой личности, сводят все терапевтическое путешествие к тому, чтобы настойчиво сосредотачивать внимание на этой преисподней. Однако Юнг, Ассаджоли и последователи гуманистической и трансперсональной терапии открыли подход к человеческой природе, включающий путешествие к созидательным и духовным возможностям пациента. Таким образом они дают нам нечто иное, нежели предлагавшаяся их предшественниками антирелигиозная психология или антипсихологическая религия, а именно — терапию, основанную на холистическом взгляде на человеческую природу, взгляде, который тесно связывает наш мрак и наш свет. То есть они, следуя Данте, рассматривают Ад, Чистилище и Рай как единую картину нашей природы.

Нэнси обратилась к психотерапии, находясь в аду, и ей требовались те же заверения, которые получил Странник перед тем, как смог решиться на путешествие в преисподнюю. Ей нужно было понимать, что в ее распоряжении есть мощные позитивные силы, а в будущем ее ждут, наравне с великой борьбой, и великие блага. Если подобные хорошие вести услышите вы, скорее всего вам захочется в них поверить, но ничто так не убеждает, как личный опыт. Понимая это, мы направили Нэнси через расслабляющее упражнение, которое привело ее к разуму мудрости, к ее Беатриче.

Порой слишком сильная тревога может сковать наш разум до такой степени искажения, что мы становимся неспособны участвовать в тестировании, говорить публично, пройти собеседование, возражать начальнику, танцевать на вечеринке, ездить на лифте, находиться среди большого скопления народа, летать на самолетах, смотреть с большой высоты или даже представлять себе что-либо новое. С большой вероятностью страх Нэнси мог бы помешать ей расслабиться и получить пользу от упражнения, которое мы сейчас опишем, но в действительности она легко добралась до своего разума мудрости.

Сначала ее попросили закрыть глаза и удобно расположиться в мягком кресле. Затем, чтобы она смогла сосредоточиться, ей велели сперва перенести внимание на левый глаз и отметить его ощущения, а затем на правый глаз. Наконец ее подвели к сосредоточению внимания на пространстве между бровями.

Потом ее попросили нарисовать в воображении образ мудреца или просто умного человека. Она увидела некий образ, который описала как тибетского монаха, плывущего по воздуху над тесниной в горах, а затем обнаружила образ себя, пригвожденной страхом к стене на тесном скальном выступе. Предполагалось, что она спросит образ мудреца о своих страхах и сообщит полученный ответ, каким бы он ни был. Когда она спросила, монах жестом позвал ее покинуть выступ и присоединиться к нему в воздухе. Однако в ответ она посмотрела в бездну ущелья и еще отчаяннее прижалась к стене. Монах позвал снова, но она не сдвинулась с места.

В этот момент она открыла глаза и изумленно спросила: «Что это за дьявольщина?»

За годы работы с человеческим воображением мы пришли к пониманию, что внутренние образы имеют для каждого свой смысл, и поэтому нам не следует пытаться интерпретировать чужие образы. Чтобы лучше понять образ, который она увидела, мы попросили Нэнси снова закрыть глаза и восстановить облик монаха. Как только она это сделала, мы попросили ее, чтобы она, применив творческие способности, вообразила, что становится монахом, растворяет свое сознание в его сознании и старается представить себе, как выглядит мир его глазами.

Она замолчала и затихла, а потом сказала: «О боже!» Через несколько секунд сообщила, что почувствовала, как из ее глаз засиял свет и чудесная радость разлилась по телу. Затем она тихо посидела несколько минут, осознавая пережитое, после чего покинула кабинет, получив задание написать об этом.

Позднее мы расскажем вам гораздо больше о разуме мудрости, но сейчас вам следует провести эксперимент над собой. Упражнение «разум мудрости» — простое и понятное. Вы можете выполнять его так, как мы описываем, или со временем несколько изменить его.

Первый шаг тренинга — представить себе «умное существо, произвольный облик мудрости», которое появляется на вашем пути. Мы используем этот образ, потому что он включает ваше воображение — а ведь именно там разум мудрости обнаруживает свои познания. Как говорит Беатриче: «…во снах к нему взывала и наяву…».[15]

Мы можем использовать различные фигуры мудрости. Например, совершенно естественным выбором будет мудрый старик или мудрая старуха. Мысленные образы дедушки или бабушки могут также быть очень действенными, если они воплощают для вас мудрость. (Надо заметить, что, к сожалению, многие не могут подобрать фигуру мудрости в своих воспоминаниях о людях, которых знают лично.) Также часто используется лотос, роза, солнце, комната света, ангел или старое дерево. Для огромного количества людей фигурами мудрости оказываются Христос и Будда. Все эти образы также можно сочетать. Например, некоторые люди вначале представляют себе бутон розы, который постепенно раскрывается, а затем в нем появляется духовный учитель. Часто образы различных фигур мудрости возникают самопроизвольно, чтобы передать определенного рода информацию. Один из наших пациентов визуализировал образ восточного монаха, и во время одного из упражнений монах бросился в огонь и не вернулся. Во время последующих тренингов в качестве фигуры мудрости стала появляться старуха.

Многие из нас не обладают настолько сильным визуальным воображением, чтобы увидеть внутренний образ. Однако мы можем слышать внутренний голос, чувствовать изменения эмоций или энергетики во время соприкосновения с нашим разумом мудрости. Между этими способами есть существенная разница, и по мере работы с данным приемом вы узнаете тот путь, которым информация вашего разума мудрости передается вам и воздействует на вас. На самом деле после некоторой тренировки вы обнаружите, что способны замечать сообщения разума мудрости в любое время без каких-либо сознательных усилий.

Визуализация фигуры мудрости — самый эффективный способ больше узнать о направлении нашей жизни, ее цели, ценностях, смысле и тех вариантах, которые мы для себя выбираем. Вы можете также спросить свою фигуру мудрости о глубинных сомнениях в себе, которые вы, возможно, скрывали, о своих надеждах или о духовных и теологических материях. Круг ваших вопросов может быть таким широким благодаря тому, что разум мудрости, сосредоточенный на достижении жизненного предназначения, рассматривает все вопросы и варианты с точки зрения лучшего использования вашей жизненной энергии.

Возможно, сперва вы захотите попробовать выполнить упражнение с другом в качестве проводника или предпочтете записать инструкции на магнитофон и руководствоваться собственным голосом. Очень важно набраться терпения и не торопиться.

Упражнение покажется простым, но ответы, которые вы получите, удивят вас. Это могут быть односложные ответы, или подробные, тщательно разработанные внутренние видения. Они могут потребовать от вас переориентировать направление мыслей. Очень важно возвращаться к этому тренингу снова и снова — и вести дневник пережитого. Постепенно вы разработаете прямой доступ к разуму мудрости.

И последнее. У кого это упражнение будет работать лучше всего? У тех, кто его использует.

1. Расслабьте плечи, следуйте за дыханием и пусть кресло поддерживает ваше тело.

2. Начинайте размышлять о том, что занимает вас в настоящий момент… возможно, о каком-то решении, которое необходимо принять… или о чем-то в себе, что вы хотели бы лучше понять… или о том, относительно чего вам нужен совет…

3. Попытайтесь определить, что за вопрос вы себе задаете. Какой вопрос затронет суть проблемы? Не страшно, если вы не сможете сформулировать его точно.

4. А теперь перенесите внимание на середину груди… теперь на рот… теперь на ощущение дыхания, проходящего через ваши ноздри… теперь направьте все ваше сознание вверх, к левому глазу… теперь к правому… теперь к переносице… а теперь к середине лба.

5. Начинайте продвигаться внутрь, к вашему воображению, и представьте себе дорогу или путь, простирающийся перед вами… путь, который вы знаете или который придумали… почувствуйте, что идете по этому пути…

6. А теперь попробуйте представить себе, что видите вдали некую фигуру мудрости, образ мудреца… любого… абсолютно любого… приближающегося к вам…

7. Задайте ваш вопрос… и будьте восприимчивы к тому, что произойдет… пусть это займет столько времени, сколько вам нужно…

8. Когда внутренние переживания потускнеют, сядьте и спокойно впитайте в себя их смысл. Позже сделайте записи.

9. Почувствовав, что у вас получается представить себе фигуру мудрости, вы можете впоследствии попробовать восстановить ее снова, силой своего творческого воображения проникнуть сознанием внутрь фигуры и посмотреть на мир его или ее глазами.

Испытав то, что почувствовала Нэнси, постарайтесь спокойно посидеть немного, не стремитесь сразу же облекать переживания в слова. Позднее вы естественным образом почувствуете желание выразить свой опыт словами. Ваш разум будет искать способы осмыслить произошедшее, поскольку он знает, что с вами случилось нечто принципиально важное.

В последующих главах вы подробнее узнаете о том, что означает подобный опыт озарения. Но сейчас мы ограничимся тем, что скажем: Нэнси, представив себе монаха, возможно впервые в жизни установила связь с высшим аспектом своего «я», тем аспектом, который Данте персоинфицировал в образе Беатриче, — разумом мудрости. Сперва Нэнси слишком боялась оторваться от склона горы — инстинктивное поведение самосохранения — и воспользоваться свободой, олицетворяемой монахом. Но рискнув посмотреть на мир его глазами, почувствовала, пусть на мгновение, радость, которую может дать состояние высшего сознания. Ассаджоли учил, что это состояние высшего сознания объективно есть в каждом из нас, и четко сформулировал его значение: «Это одно из первостепенных жизненных откровений».

Нэнси получила первое представление о том, как можно смотреть на мир глазами своего высшего сознания. Вскоре ей понадобится осознать причины своих страданий, чтобы освободиться от их власти и чаще получать пользу от воссоединения с ним. Для этого ее следующий шаг должен быть нисходящим.

Ад всегда будет с нами в виде основанных на страхах инстинктов и реакций, а также паттернов, которые мы выстраиваем вокруг них. Поскольку все мы разные, наиболее влиятельные адские схемы у каждого из нас тоже различаются. В следующей главе мы устроим для вас обзорную экскурсию по Аду — с тем, чтобы вы научились узнавать те паттерны, которые угнетают вас и причиняют вам страдания.

Одно из главных наставлений, данных Вергилием Страннику, заключается в том, что тот не должен погружаться ни в один из паттернов, встреченных им в Аду. Напротив, ему следует просто наблюдать и осознавать увиденное. Вергилий неоднократно говорит ему: наблюдай паттерн, распознавай его и иди дальше:

Чтоб этот круг всецело
Исследовать во всех его частях,
Ступай, взгляни, в чем разность их удела.
Но будь короче там в твоих речах…[16]

С нашей помощью вы лучше поймете значение этой практики, когда мы вместе доберемся до Ада. Теперь же давайте снова обратимся к нашему страннику Нэнси и посмотрим, что ей открылось, когда она начала готовиться к преодолению Ада в себе.

Нэнси вернулась к терапии через неделю после визуализации монаха и доложила, что всю эту неделю время от времени ощущала тревогу. Проконсультировавшись с другим врачом, она начала принимать травяные добавки в надежде, что они помогут решить ее проблемы. Если вам, как Нэнси, приходилось бороться с тревогой, вы понимаете, через что она прошла. Боясь сойти с ума, полностью и навсегда попасть под власть страха, мы готовы испробовать все средства, принимать любые лекарства, способные ослабить эти ужасные ощущения.

В тот день Нэнси действительно стала понимать, отчего она испытывает столь сильную тревогу. Она поняла, что хотя живет насыщенной жизнью в Нью-Йорке, путешествует по миру, рискует в бизнесе, она всегда ощущает подсознательную нервозность от постоянной тревоги, доживет ли она до конца дня и вернется ли благополучно домой. Нэнси постоянно думала об этой нервозности как о своей личной особенности, но теперь тревога разрослась и стала изматывающей. В течение недели после первого терапевтического сеанса она размышляла о своем переживании с тибетским монахом — о том, как он подал знак переступить через страх и свободно полететь вместе с ним, а не цепляться за скалу. «Если бы только я могла это сделать», — говорила она теперь с тоской.

На самом деле она смогла и научилась этому — и вы сможете тоже. Беспокойство — одно из многочисленных ликов страха — это ощущение, которое сначала вы испытываете в теле: стеснение в груди, колотящееся сердце, одышка. Ваш разум мгновенно настораживается и приходит в замешательство из-за внезапных физических изменений, и тогда вы начинаете осознанно бояться, что тревожные ощущения станут слишком сильными. Опасение растет, разум леденеет, и волны страха все сильнее растекаются по вашему телу.

Однако в тот момент, когда разум еще только принял сигналы наступающего беспокойства, можно воспользоваться своим сознанием иначе. Вы можете научиться одной из сторон своего разума наблюдать ощущение тревоги как физиологическое явление, кратковременную биохимическую реакцию, не преувеличивая реальной опасности момента. Если вы способны просто наблюдать растущее в вас беспокойство и не позволять страху перед тем, что вас ожидает, овладеть вами, это чувство обычно слабеет и уходит. Именно этому и старался Вергилий научить Странника в аду — силе наблюдения.

Процесс наблюдения — не умственное упражнение, при котором вы выбрасываете из головы беспокойство: беспокойство на самом деле вообще подавляет способность думать ясно. Вместо этого вы достигаете результата той частью разума, которая ведет наблюдение. Это особая функция разума, которая высоко ценится и специально усиливается многими мировыми традициями медитации ради приносимой ею пользы. Наблюдающая часть вашего разума подмечает все ваши переживания, и плохие и хорошие, но не переживает их сама — она только постоянно наблюдает, постоянно присутствует. Вы можете падать в горящем самолете или погружаться в духовное блаженство, и наблюдающая часть вашего сознания будет свидетелем ужаса или радости, не растворяясь в этих переживаниях. И это одна из идей, которую, как и идею разума мудрости, можно правильно понять, лишь пережив непосредственно. Мы научим вас это делать, как научили Нэнси.

Мы попросили Нэнси закрыть глаза, расслабиться и доверить свое тело креслу. Когда она сделала это, мы попросили ее перенести внимание на ноги и отметить свои ощущения там, а потом сосредоточиться сначала на левой ноге, потом на правой и затем, таким же образом — на всех частях тела. (Ниже мы дадим вам полную пошаговую инструкцию для проведения этой медитации. Ее цель была: усилить способность Нэнси наблюдать за своими переживаниями.) Когда мы наконец добрались до макушки, то попросили ее медленно переместить внимание сверху вниз, распределяя его по всему телу. Это был способ тренировки наблюдения за различными телесными ощущениями. Примерно через минуту у Нэнси спросили, что она ощутила.

Она сказала, что примерно в середине упражнения увидела цвета, которые в итоге превратились в широкую пурпурную реку, вытекающую из центра ее лба. После этого, по ее словам, она больше не слышала никаких указаний, но, открыв глаза, почувствовала, что свет в кабинете стал мягче, и она ощутила глубокий покой. Пурпурная река, которую увидела Нэнси, — обычное переживание, когда разум входит в медитативное состояние и ощущает более тонкую и спокойную внутреннюю энергию. Наблюдающая часть нашего разума всегда покойна, и, когда вы, как Нэнси, проведете некоторое время в состоянии самонаблюдения, ваше душевное спокойствие естественным образом возрастет, внутренние конфликты и психическое смятение успокоятся. С помощью подобных тренировок ваша способность к наблюдению за телесными ощущениими со временем легко преобразуется в способность наблюдать за эмоциями, настроением и даже за вашим собственным паттерном мышления.

Наблюдение за разумом и телом — базовый навык во всех традициях медитации. Его называют по-разному: внимательность, самонаблюдение, не осуждающее восприятие, наблюдающее сознание и молчание. В западной философии оно именуется усилением наблюдающего эго. Это способ усиления наблюдающей части вашего разума, которая может принести следующую пользу:

— Физиологическую: она успокаивает ваше тело.

— Психологическую: она укрепляет вашу способность сознавать.

— Духовную: она помогает успокоить обычные психические паттерны и дает возможность сознанию замечать более тонкие высшие психические состояния — такие, как разум мудрости.

Вы можете выполнять это упражнение сидя или лежа, но на кровати есть большая вероятность уснуть. Если у вас бывает бессонница, вам, возможно, следует включить это упражнение в вечернюю подготовку ко сну. Прочтите инструкцию и затем приступайте к поэтапному выполнению.

1. Перенесите внимание на ноги… Теперь сосредоточьтесь на ощущениях в левой ноге… Теперь в правой… Затем сосредоточьтесь на области половых органов и области таза… Теперь перенесите внимание на ощущения в животе… А теперь в середину груди…

А теперь — немного влево и почувствуйте сердце… А теперь начинайте переносить внимание с сердца к горлу… А теперь ко рту… К левому глазу… Теперь перемещайте внимание к правому глазу… Вы заметили, как ощущение внимания покинуло левый глаз и вошло в правый? Перемещая внимание, мы действительно можем это чувствовать. А теперь сосредоточьтесь на пространстве между бровями и направьте внимание на центр лба, медитируя на ощущении в центре лба… А теперь сосредоточьтесь на макушке, отмечая ощущения в этом месте.

2. А теперь в собственном темпе медленно начинайте переносить внимание вниз, от макушки, ведя его медленно, осторожно, распространяя его по всему внутреннему «я»… не торопитесь…

3. (Подождите около двух минут.) Теперь постепенно проанализируйте, как вы себя чувствуете… Когда будете готовы, откройте глаза.

На что похоже это наблюдательное упражнение? Вы заметили, как ваше дыхание замедлилось? Почувствовали себя тяжелее, легче или теплее? Это может быть признаком того, что вы вошли в глубоко расслабленное состояние.

Не было ли у вас ощущения в какой-то момент, что ваше сознание абсолютно ничего не отмечает, невзирая на то, что вы продолжаете бодрствовать и существовать? Это знак того, что ваш разум в значительной степени успокоился.

Что произошло с вашим восприятием времени? Часто люди рассказывают, что время для них ощутимо замедлилось. В некоторых случаях действительно переживается потеря чувства времени, очень приятное, освобождающее ощущение. Эти изменения в вашем восприятии времени указывают на то, что на мгновение ваш разум действительно освободился от обычных забот.

Поскольку Нэнси продолжала отрабатывать навыки самонаблюдения дома, ей постепенно все лучше удавалось преодолевать чувство тревоги, не позволяя ему разрушать себя. Кроме того, она стала использовать визуализацию монаха как способ медитации. Она просто закрывала глаза, как делала это у нас в кабинете, вызывала в воображении образ монаха и задавала ему вопросы, оставаясь открытой любому ответу. Такая визуализация помогала ей укреплять взаимоотношения с разумом мудрости, который — надеялась теперь она — станет источником сосредоточенности и покоя, которые позволят ей освободиться от страхов. Во время одной такой визуализации монах взял ее на ковер-самолет, и они облетели весь мир. И хотя это может показаться обыкновенной фантазией, данное переживание оказало глубокое воздействие на Нэнси, поскольку дало ей ощущение свободы от страха, от которого она не могла избавиться всю жизнь.

Нэнси не стала другим человеком — она осталась той же Нэнси и по-прежнему испытывала тревогу, особенно когда ездила в командировки и на деловые встречи с зарубежными коллегами. Она использовала свои новоприобретенные навыки самонаблюдения, чтобы осознавать и переживать периоды беспокойства, но не понимала, почему, имея такой профессиональный опыт и такое количество достижений на своем счету, она до сих пор так нервничает.

Когда ее спросили, не переживала ли она в профессиональной или личной жизни неожиданное фиаско, из-за которого могла потерять веру в себя, она задумалась на мгновение и спокойно ответила: «Мой сын». Затем стала рассказывать, как вместе с мужем всегда наслаждалась теплыми и близкими отношениями с сыном, и как сама она очень гордилась тем, что у нее «великолепный ребенок» и она хорошая мать. Теперь, сказала она, «из-за того, что у меня такая замечательная работа», сын уверенно строит собственную жизнь на другом конце планеты, в Японии. Она беспокоилась о том, что он, судя по всему, очарован Азией, может осесть там и обзавестись семьей, но также она знала: все, что остается ей — это вести собственную жизнь и дарить ему любовь. Нэнси тихо сказала: «Бег времени и перемены, которые я вижу, очень угнетают».

Когда Нэнси закончила описывать свои ощущения и страхи и замолчала, мы попросили ее закрыть глаза и нарисовать в воображении сына. Затем под нашим руководством она представила себе свет, льющийся из какого-то источника и озаряющий сына. Она сказала, что вообразила сына в помещении, наполненном светом, и свет становился все ярче, пока она не почувствовала, что не может больше выносить его. Хотя все это происходило лишь в ее воображении, она ощутила реальную потребность поднять руку, чтобы заслонить глаза. Но, несмотря на то, что Нэнси испугалась яркости света, переживание в целом было волнующим и полным радости. Открыв глаза, она выглядела озадаченной.

С Нэнси случился первый прорыв, первое приобщение к внутреннему свету. Данте, как мы говорили выше, использовал Лючию как символ нашей способности к такого рода озарению. Однако Нэнси была озадачена, потому что никогда не сталкивалась ни с чем подобным, и ее сознание не было в состоянии понять это переживание.

Мы рассказали ей о фреске работы Фра Анжелико, нарисованной на стене монашеской кельи в музее Сан Марко во Флоренции, на которой Иисус испускает настолько ослепительный свет, что один из апостолов не может вынести его и изображен с поднятой рукой, заслоняющей глаза. После этого Нэнси оглядела кабинет терапии и другими глазами увидела гравюры медитирующего Будды и молящейся Марии, изображенных с нимбом света. Она посмотрела на картину с танцующим суфием, кружащимся в пространстве золотого света, и впервые осознала, что это изображения реальных людей, переживающих реальный опыт озарения, просвещения, внутреннего света, и она тоже начала приобщаться к выражаемой ими более глубокой реальности.

Мы воспользовались историей Нэнси, чтобы проиллюстрировать путешествие современного странника тропою Данте, столь отчетливо нанесенной на карту много столетий назад. По меркам общества жизнь нашей пациентки была вполне успешной. Она наслаждалась счастливым браком, у нее рос сын, который, по ее собственному признанию, прекрасно справлялся сам, и она достигла профессионального успеха. И все же она жила, томимая ежедневным страхом, с которым не могла совладать. Она не болела, не имела пристрастия к наркотикам, алкоголю или насилию, и все равно жила в состоянии ада. Нэнси поняла «в середине жизни», что ей необходимо найти новые ответы на вопросы, и страдания привели ее к исследованию новых областей опыта. Она стала духовным искателем по необходимости, и в процессе противостояния аду начала познавать скрытый в ее природе более высокий потенциал.

Нэнси продолжает свое путешествие. В следующих главах вы отправитесь в собственное путешествие, во время которого мы поведем вас через ад, и вы тоже начнете распознавать поведение и образ мыслей, которые, возможно, мешают вам получить опыт большего.

Данте использует путешествие Странника через Ад, чтобы поведать нам ряд поучительных историй. В каждой истории представлены в безжалостных деталях отрицательные стороны бытия и показано, как эти отрицательные стороны причиняют страдания не только олицетворяющему их человеку, но и тем, кто его окружает. Смысл нашего совместного путешествия в ад прежде всего состоит в том, чтобы посмотреть, узнаёте ли вы самих себя в какой-либо из этих историй, и затем, если узнаёте, — позволить вам определить, что делать с новым знанием о себе. Когда мы выберемся из ада и попадем в чистилище, мы научим вас разнообразным, проверенным временем, эффективным способам, как освободиться от этих отрицательных черт.

Данте безжалостен в своих уроках, потому что его приводят в ярость способы, которыми люди причиняют ущерб себе и друг другу. Когда он творил в изгнании и смертный приговор висел над его головой, у него не было причин сдерживаться, приукрашивать, соблюдать политкорректность. Он изобразил весь спектр негативных состояний человека, от самых мягких (жизнь в равнодушии) до неистовых и порочных, оставив самые мрачные истории для предателей. Он называет имена современников, которые стали причиной его страданий, и показывает нам через свое альтер эго, Странника, что и сам он порой впадал в негативные состояния. Однако цель, ради которой Данте рисует эти наглядные изображения, — не взволновать и, тем более, не развлечь, а преподать нам важную жизненную истину, которую он описывает как «контрапассо».[17]

Дантов Ад не основывается на традиционном религиозном представлении о нем как о месте, где наказанные Богом расплачиваются за проступки, которые совершали при жизни. Вместо этого он дает сложную психологическую иллюстрацию того, как определенный закон нашего естества действует внутри нас. Сами мы узнали об этом законе благодаря Ассаджоли и затем еще раз столкнулись с ним, занимаясь Данте. Теперь мы хотим преподать его вам, потому что он оказывает и будет оказывать влияние на всю вашу жизнь.

Рассказы Данте об Аде учат нас закону контрапассо, который представляет собой идею, похожую на восточную концепцию кармы, библейское «что посеешь, то и пожнешь», научную концепцию причинно-следственных связей (каждое действие рождает противодействие) и современную концепцию «как ушло, так и пришло». Рассказывая своим студентам и пациентам об этом законе, Ассаджоли приводил простую формулу: «Энергия следует за мыслью». Если, например, вы обращаете свои помыслы к негативному состоянию алчности или зависти, вы заставляете себя страдать от жаждущей, неудовлетворенной энергии жизни в этом состоянии. С точки зрения традиционной религии вы говорите, что будете наказаны в другой жизни за зависть (нарушение заповеди «не возжелай добра ближнего твоего»), но истина в том, что вы страдаете именно теперь, будучи завистливым: алчность и зависть сами по себе «наказывают» вас. Таким образом, закон контрапассо ставит вас в сложную, но обнадеживающую ситуацию — ответственности за то, как вы используете свой разум и на чем концентрируете свое сознание. В следующей главе мы научим вас. как развивать сознание в направлении, которое обеспечит вас большей внутренней свободой и духовностью. Сейчас вам нужно понять одно: ваш разум может привести вас как к порогу света, так и к безжизненным пределам ада.

Когда Странник спускается в Ад и начинает осознавать количество страдания в человеческом мире, он говорит, что его разум чувствует себя в «в центре моря боли». Мы и сами знаем, что среди наших друзей, коллег и пациентов есть люди, которые особенно чувствительны к этому морю боли и которые не могут вынести даже мысли о страданиях, существующих в повседневной жизни. Но даже тех из нас, у кого более толстая кожа, каждый раз задевает известие о еще одном обмане, предательстве или акте насилия, и они спрашивают в замешательстве: «Как люди могут так поступать?» Ничто не ново подлупой, когда речь идет о страданиях, причиняемых человеком. Очень немногое изменилось со времен Данте. Естественный вопрос: почему мы, будучи людьми, не изменились? Почему в наших сердцах не произошли перемены, ведущие к более разумному, благополучному миру?

Ответ в том, что нам не удалось за столетия научиться обращаться со страхом. Поскольку страх останется с нами всегда, нам необходимо стать его лучшими учениками, взять от него как можно больше и решить, что с этим делать. Чтобы ограничить господство ада на земле, каждый из нас должен научиться уменьшать собственные страхи, число порожденных ими дурных поступков и преумножать гармонию нашей жизни. Ассаджоли выразился очень ясно. Когда его спросили, какие цели он ставит перед людьми, которые исповедуют его идеи и методы, он ответил, что надеется, что его ученики станут «образцами воплощенного покоя».

Есть множество подвидов страха, но на самом деле все наши страхи, как бы ни проявлялись они, берут начало из одного источника — осознания того факта, что мы умрем. Мы все преходящи, здесь мы все в одной лодке. Нет никаких исключений — ни богатство, ни положение, ни власть, ни научные открытия, ни религия не дают защиты от этой уязвимости. Даже если вы достигли всемирной славы и внушили себе, что все любят вас, вы и ваша слава все равно исчезнете, по выражению Данте, «как дуновенье ветра».

Поскольку наши страхи происходят от нашего осознания собственной смертности, было бы естественно предположить, что величайшим страхом является собственно страх смерти. Однако на самом деле источником страха является наша врожденная любовь к жизни и страх ее потерять. Мы боимся не смерти самой по себе, а утраты собственной жизни. Так что величайшая ирония заключается в том, что наш общий человеческий страх коренится в любви. Возникает следующий естественный вопрос: что мы можем с этим сделать?

В тот момент, когда вы осознаете реальность вашего действительно уязвимого положения, у вас есть три варианта. Первый — попытаться убежать от действительности, второй — попытаться преодолеть ее и третий — изучить ее как можно глубже, отправившись в духовное путешествие. Каждый из нас в определенный момент жизни выбирает одну из этих возможностей. В этом нет ничего плохого, если в ответ на наши страхи мы не начинаем полагаться исключительно на бегство или исключительно на силу, поскольку ни бегство, ни сила не способны выработать надежное противоядие против нашего главного страха. Во время одиночного заключения в римской тюрьме Ассаджоли совершил духовное путешествие, которое привело его к освобождению от страха. Позже, разрабатывая свою систему психического здоровья, он придавал особое значение развитию духовного самосознания, поскольку на собственном опыте убедился в том, что только это способно помочь нам даже в самых безнадежных ситуациях.

Данте в «Аде» описывает в ужасающих подробностях множество способов, которыми мы пытаемся уйти от реальности или взять над ней власть: они не только не приносят нам покой, но становятся причиной наших страданий и причиняют страдания другим. Как блестящий поэт и мудрый исследователь человеческих нравов, Данте облегчает нам возможность видеть эти паттерны в других; задача, однако, состоит в том, чтобы узнавать их в себе. Не забывайте, что Странник сошел в Ад прежде всего для того, чтобы научиться распознавать в себе поступки, которые мешали ему достичь озарения.

Суфийский поэт и философ Джалаладдин Руми[18] приводит наглядную аналогию для иллюстрации подобной слепоты в отношении себя. У нас не вызывает никакого отвращения, говорит Руми, когда заражена наша собственная кожа. Мы даже можем сунуть свой зараженный палец в миску супа, облизать его, чтобы попробовать суп, и не почувствуем ни малейшей брезгливости. Однако если мы увидим, что так делает кто-то другой, это вызовет у нас отвращение, и мы не станем есть этот суп.

Наши отрицательные стороны — как инфекция. Никого не раздражают его собственные, но каждый из нас готов осудить это в других. Однако если мы периодически бываем оскорблены окружающими, было бы резонно предположить, что они испытывают раздражение по отношению к нам. В таком случае, говорит Руми, мы должны быть готовы извиниться за собственные проявления и в то же время проявлять снисходительность к чужим недостаткам.

Теперь, предупрежденные тонким наблюдением Руми, мы сойдем вместе с вами в ад, чтобы стать очевидцами всех неудачных попыток убежать от реальности или взять над ней власть, которые Данте увидел в своем мире. Поэт изображает путь, ведущий вниз через девять кругов зла и страдания к самой нижней области — ледяной яме, из которой как раз и проистекают все страдания.

Подойдя ко входу, наши духовные путешественники видят на воротах впечатляющую надпись: «Входящие, оставьте упованья»,[19] которая не оставляет никаких сомнений в том, что в Аду нет ни надежды, ни ответов.

Однако оказывается, что причина этой безнадежности гнездится в самих людях, поскольку обитатели Ада отказываются понимать или учиться на собственных дурных поступках и негативном состоянии ума, и поэтому вынуждены воспроизводить их вечно.

Прочитав надпись, Странник пугается и останавливается в нерешительности. Заметив его состояние, Вергилий говорит:

Здесь нужно, чтоб душа была тверда;
Здесь страх не должен подавать совета.[20]

Затем Странник рассказывает:

Дав руку мне, чтоб я не знал сомнений, и обернув ко мне спокойный лик,
Он ввел меня в таинственные сени.[21]

Именно это нам всем необходимо — помнить, что существуют могущественные добрые силы, олицетворяемые у Данте Вергилием, Беатриче, Лючией и Девой Марией, которые поддержат, укрепят нас и наделят смыслом наше путешествие, вне зависимости от того, что нас ждет впереди.

Один из способов, с помощью которого люди пытаются преодолеть страх, порожденный пониманием собственной смертности, — делать все возможное, чтобы защититься от действительности. Они говорят, что им вообще наплевать на жизнь, или стараются заморозить свои чувства и заглушить страхи, отдаваясь какой-либо зависимости.

Пройдя через врата ада, Странник и Вергилий видят души, исступленно шагающие за знаменосцем, несущим пустой стяг. Слепни и осы роятся вокруг шагающих душ и жалят. Наши духовные путешественники вступили в царство Равнодушных. Вергилий говорит Страннику:

То горестный удел
Тех жалких душ, что прожили, не зная
Ни славы, ни позора смертных дел…
Их память на земле невоскресима…[22]

Равнодушные настолько боялись, что их сокрушит сознание собственной уязвимости, что защищали себя, отказываясь соприкасаться с жизнью. Теперь их постоянно «касаются» жалящие слепни и осы, показывая, что в конечном счете невозможно прожить жизнь, ничего не чувствуя. Кровь стекает с лиц и капает на землю, где ее глотают «мерзостные скопища червей».[23]

Равнодушие, как попытка избежать человеческой уязвимости, может проявляться несколькими способами. Вы можете либо надеяться, что сарказм и цинизм притупят вашу чувствительность, либо постоянно отвлекать внимание, чтобы вообще не пустить неприятные стороны действительности в свое сознание. Вы можете постоянно осуждать страдающих людей, чтобы вам не приходилось даже думать о том, что нужно для них что-то сделать или как-то им посочувствовать. Равнодушие может также проявляться в постоянном отказе принимать решения или в пассивной покорности желаниям других людей. Вы можете ощущать хроническую нехватку энергии и частую утомляемость. В своем крайнем проявлении такое поведение может привести к похожему на транс состоянию отстраненности, цель которого — забытье. Помимо всего прочего, равнодушие стремится к забытью как способу побега от реальности.

Равнодушные не причиняют другим боль умышленно, они слишком заняты самосохранением. И тем не менее они доставляют людям страдания просто потому, что не проявляют о них заботу. Если вы считаете, что жизнь лишена смысла, что ее нужно «пройти» как можно более слепым, вы обесцениваете ее и принижаете до утомительной, бессмысленной борьбы.

Нам не приходилось сталкиваться с равнодушными людьми в терапевтической практике — они слишком равнодушны, чтобы прийти к нам. Но мы видели множество людей, пострадавших от равнодушия других, особенно часто — родителей. Те могли быть эгоцентричными, несчастными, замкнутыми, больными и так далее, но все они относились к своему ребенку безразлично. Результатом становится пожизненное стремление к признанию собственной значимости. Пока мы дети, наше выживание зависит от нашей заметности и от того, насколько хорошо мы вдохновляем родителей на заботу о себе. Когда мы становимся старше, инстинкт выживания расширяется до поиска признания, подтверждения нашей значимости, одобрения любой мелочи, которую мы делаем. Часть нашей личности остается ребенком и во взрослом теле, по-прежнему ожидая элементарных знаков того, что мы не невидимы, что нас любят. В модели Ассаджоли наше социальное «я» привязано к вечному паттерну поиска одобрения.

Равнодушные родители, конечно, ни о чем подобном не заботятся. Они пребывают в изолированном мире, живут на окраине чувств, заботясь только о том, чтобы невредимыми пройти по жизни. Такие люди стремятся жить так, чтобы ничто в жизни их не касалось, тогда как родительские обязательства требуют прямо противоположного — пустить ребенка в свое сердце и разум. Ирония равнодушия заключается в том, что оно становится причиной наших сомнений в собственной человечности и заставляет опасаться, что в глубине души мы холодны и неспособны любить. Мы используем паттерн равнодушия, чтобы оградиться от чувств, и тогда нас пронзает контрапассо — мы боимся, что не способны чувствовать и что с нами что-то не в порядке. В итоге наше равнодушие дает отдачу, причиняя те самые страдания, которых рассчитывало избежать.

Ассаджоли также распознает родственный паттерн — наше недостаточное самовоспитание, наше равнодушие к духовному «я», которое он называет «вытеснением возвышенного». Но он в то же время проницательно обращает внимание на то, что нечто фундаментально важное ожидает нас, если мы освободимся от равнодушия: «Когда мы окончательно разочаровываемся, когда перестаем сопротивляться, мы обнаруживаем, что вместо пугавшего нас уничтожения обретаем более возвышенную жизнь». Далее Ассаджоли описывает озарение, которое приходит вслед за тем, как мы убираем вытеснение духовного: «Нас периодически заливает светом и радостью. Мы чувствуем мощное сердцебиение высшего единого целого во всех вещах и во всех существах».

Эйнштейн тоже говорил об этом вытеснении: «Человек — часть целого, называемого „Вселенной“… но он ощущает себя, свои мысли и чувства как нечто отдельное…»

Дальше он говорит о том, что эта отдельность является «разновидностью оптической иллюзии… сознания. Эта иллюзия — тюрьма для нас, которая замыкает нас в наших личных страстях». Эйнштейн призывал нас «освободиться из этой тюрьмы».

Знакомо ли вам равнодушие? Ведете ли вы себя так? Ведет ли так себя кто-то в отношении вас? Если вы обнаружили равнодушие в себе, знайте, что это не вся правда о вас. Если бы вы были действительно равнодушны, вы бы не читали эту книгу. Любой из нас может ощущать равнодушие или порой притворяться равнодушным, но это всего лишь психологический паттерн самозащиты, основанный на нашем общем человеческом страхе.

Здесь мы предлагаем вам на минуту остановиться и записать, до какой степени вы узнаете себя в Равнодушных. Имейте в виду, что само равнодушие может посоветовать вам не утруждать себя записью чего бы то ни было. Сделайте это в любом случае. Наш опыт говорит, что Данте и Ассаджоли правы: эти паттерны, какими бы ни казались безобидными, серьезно мешают открывать многие более интересные и живые стороны нашей сущности. Зачем жить, стараясь не замечать жизни? Когда мы доберемся до школы преображения на горе чистилища, мы деятельно преобразим равнодушие и освободим скованную в нем любовь.

Вторая форма уклоняющегося поведения, которую мы встречаем в аду, — несдержность. В наше время несдержность — это несдержная зависимость от алкоголя или наркотиков. В современной терминологии зависимостью называют непреодолимую тягу к наркотикам (в том числе и легально разрешенным наркотикам), спиртным напиткам, пище, сексу, взаимоотношениям, шоппингу, порнографии и игре, а также развившееся в последнее время пристрастие к интернет-порнографии.

Если Равнодушные стремятся ничего не чувствовать, то Несдержные стремятся отвлечься. Существует великое множество биологических и психологических концепций относительно того, почему каждый из нас чувствует непреодолимую потребность ублажать себя, но общим в истории всех видов зависимости является готовность зависимого принести в жертву все аспекты жизни ради удовлетворения этой потребности. Во время работы в центрах реабилитации наркоманов и алкоголиков мы наблюдали много жизней, подчиненных потребности в еще одной выпивке, еще одной дозе, еще одной ставке. Семьи несдержных (зависимых) приходят в центр и умоляют объяснить, как мог президент банка, полюбивший азартные игры, подделать документы и проиграть украденные деньги; как мог плотник, отец троих детей, сесть пьяным за руль и сбить людей на автобусной остановке; как мог студент колледжа украсть пенсию своей бабушки, чтобы купить наркотики. Посетив открытое собрание «Анонимных Алкоголиков», вы услышите бесчисленные варианты подобных «боевых» историй — историй дней и лет зависимости.

Ответ на вопрос, почему человек готов разрушить свою жизнь в угоду несдержной зависимости, можно найти в тех переживаниях, которые предшествовали возникновению зависимости. Жизнь казалась слишком сложной, он не чувствовал себя достаточно хорошим, осознавал, что не тянет, ощущал себя неуютно в собственной шкуре, и необходимость избавиться от этих ощущений была явной и непреодолимой. Наша первая книга была о лечении от зависимости, и за годы работы мы помогли вернуться к нормальной жизни многим пациентам, втянутым в непрерывную борьбу с этим пред-зависимым ощущением уязвимости.

Чтобы дать наглядную иллюстрацию своих поучительных идей, Данте предлагает контрапассо, который является результатом неудержимого поглощения пищи, алкоголя или наркотиков — жизнь в реке фекалий. В круге Несдержных Странник и Вергилий видят души, живущие в постоянной смрадной сырости и собственных испражнениях.

Эту область неудержимого поглощения стережет Цербер, отвратительное трехголовое собакообразное существо, живой пример неутолимой потребности. Этот монстр без умолку воет, его тело подрагивает в единственном желании поглощать еще и еще. Вергилий заставляет его замолкнуть, бросив полные горсти фекалий в три алчущих пасти, и чудище немедленно начинает пожирать испражнения. Каково метафорическое значение всех этих отходов и экскрементов? Это отходы человеческой жизни.

Некоторые виды зависимости почти столь же неприметны, как огромный грузовик, грохочущий по дороге. Вы, несомненно, поймете эту метафору, если не в состоянии бросить пить или употреблять наркотики, объедаться, смотреть в Интернете порнографию или играть в казино. Но есть еще более неприметные формы несдержной зависимости — например, пристрастие к саморазрушительному образу мыслей, — в которых вы, возможно, не распознаёте причины своих страданий. Среди всех трудноуловимых адских состояний одно из самых разрушительных — страсть к беспокойству. У нас было множество пациентов, которые считали беспокойство нормальным образом мышления и не понимали, какой урон оно наносит их разуму и телу. Они жалуются на головную боль или проблемы с желудком, но не связывают физиологические симптомы со своим хроническим беспокойством. Наш опыт говорит, что люди могут пристраститься к беспокойству ради успокоения, которое оно им приносит. Это звучит противоречиво. Как может беспокойство быть приятным? Однако есть люди, которые видят в беспокойстве нечто обнадеживающее — что-то вроде тщательного планирования будущего. Поскольку они побеспокоились обо всем, что могли себе представить, они чувствуют себя подготовленными, что, по их мнению, должно успокаивать. Эти люди, пожалуй, относятся к беспокойству как к религиозной вере: если они побеспокоились обо всех неприятностях, которые могут случиться, есть вероятность, что никаких неприятностей не произойдет. Одна из наших пациенток, Линда, беспокоилась, что из-за разрыва с приятелем всю оставшуюся жизнь проведет в одиночестве. Она представляла себе, как будет есть в одиночестве, как будет одна путешествовать, как превратится в одинокую старуху. Она воображала эти сцены во всех подробностях в качестве успокоительного приготовления, которое ослабляло ее чувство уязвимости. Ей было двадцать семь лет.

Странник очень энергично солидаризируется с этой потребностью в успокоении и сочувствует тем, кто пойман в ловушку этого негативного состояния. Однако Вергилий не вовлекается в эмоциональную реакцию Странника. Вместо этого он лишь спрашивает: «О чем задумался?» Он хочет, чтобы Странник понаблюдал этот адский образ жизни и отправился дальше. Вергилий — специалист по Аду, и он знает способы проходить сквозь Ад, оставаясь вне его: вы наблюдаете за страданиями, даете им названия, принимаете решение не вовлекаться в них и следуете дальше. Мы упоминали эти способы, когда рассказывали о помощи нашей пациентке Нэнси в преодолении ее беспокойства, и в последующих главах мы научим вас, как их использовать.

Однако, продолжая путешествие по Аду, правомерно спросить: обладает ли Данте или любой из нас достаточной мудростью, чтобы судить, являются ли такие виды поведения, как равнодушие и несдержность, плохими или хорошими? Ответ: да, обладаем. Приговор выносится элегантно — всего лишь ответом на один вопрос: увеличивает ли это поведение страдание — ваше или окружающих?

Дальше Странник и Вергилий попадают в круг алчных. Наш опыт говорит, что алчность может завладеть разумом глубже, чем несдержность, поскольку она, казалось бы, соблазнительно предлагает и бегство от реальности (мы приравниваем счастье к деньгам) и обретение власти над нею (мы думаем, что жадность защитит нас). С помощью алчности мы получаем собственность, благодаря которой завоевываем признание для нашего социального «я». Она же дает нам временное чувство безопасности и унимает тревогу нашего биологического «я» — таким образом удовлетворяя две из трех наших основных потребностей, согласно определению Ассаджоли. Однако проблема заключается в том, что алчность абсолютно отвергает нашу третью потребность — духовную потребность в цели, — поскольку подчиняет все стремления своим целям: алчность может стать обоснованием того, почему мы встаем утром с постели, центральным обоснованием жизни.

Данте изображает круг алчности, в котором души вечно толкают взад-вперед огромные валуны. В жизни алчные были одержимы желанием обладать и меркантильностью, и теперь они обременены ими навеки. Но в группе алчных Данте различает жадных и скупых. Жадные сосредоточены на накапливании собственности, в то время как скупые направляют всю энергию на удержание того, что имеют, чтобы это не досталось другим. Поэтому две группы пребывают в постоянной вражде — одни жаждут, другие удерживают. Эту вражду Данте изображает в виде постоянного столкновения их валунов друг с другом.

Наш Странник замечает, что здесь гораздо больше душ, чем в двух предыдущих кругах. Данте заставляет своего альтер эго обратить на это внимание, поскольку убежден, что его родной город Флоренцию погубила алчность. Так было в Средние века, но с тех пор ничего не изменилось. Почему президент компании с двумястами миллионами долларов считает необходимым любой ценой получить еще денег? Достаточно ли ему будет трехсот миллионов? Сколько индивидуумов, семей, компаний, городов и стран уже погубила алчность?

Алчность драматична, когда проявляется на уровне организаций, но алчность внутри семьи — наиболее уродливое зрелище. Наш пациент Фредерик, состоятельный человек, не хотел давать деньги своим взрослым детям. Ему хотелось, чтобы его деньги приносили ему еще больше денег, а кроме того, считал, что дети не заслужили его денег. Он даже сомневался, завещать ли им свои деньги после смерти. Он составлял завещание и много раз отменял его. Сейчас, пока он жив, он хочет пользоваться деньгами сам. Он обдумывал разные способы вложения денег и по нескольку раз в день пересчитывал в уме собственный капитал. Если ему удавалось его увеличить, он считал, что день прожит не зря. Если терял деньги на одной из своих инвестиций, считал, что день не удался. После неудачного дня наступала бессонница. Он пил снотворное, чтобы заснуть, но после совсем неудачного дня никакое количество таблеток не могло усыпить его. Он был настолько поглощен собственной алчностью, что у него не было времени заметить отчуждение детей и их семейств. Он катал свои валуны вокруг себя и днем и ночью.

Вергилий описывает алчность как некое чудовище:

Она такая лютая и злая,
Что ненасытно будет голодна,
Вслед за едой еще сильней алкая.[24]

Буддисты разделяют подобное представление об алчности. Они описывают ее как сферу голодных духов. У этих одержимых алчностью существ огромные животы и маленькие рты. Сколько бы они ни поглощали своими маленькими ртами, они не могут наполнить свои большие желудки и никогда не насыщаются.

Как только у нас будет достаточно денег, надеемся мы, мы избавимся от страха. Перспектива «не бояться» побуждает нас поддаваться алчности, обманывать друг друга, губить друг друга — даже членов собственной семьи — и разорять компании, города и государства. Все чаще и чаще мы слышим об огромных накоплениях, сосредоточенных в руках продажных лидеров — в экономике, политике, церкви. А те из нас, у кого нет такого богатства, мечтают о том, как бы они жили, обладая им. Вы можете видеть эти мечты на исполненных надежды лицах людей, стоящих в очереди за лотерейными билетам и уже планирующих, как они потратят выигрыш и заживут счастливо.

Однако для людей с некоторым духовным развитием и более выраженным чувством жизненного предназначения эти крайние выражения алчности не неизбежны. Желание денег и вещей не обязательно обращается адом. Можно пользоваться ими просто как деньгами, не превращая в сомнительное защитное божество. Преодолевая наши страхи путем воспитания разума, мы можем всю жизнь отводить деньгам подобающее место.

У алчности, всегда желающей большего или боящейся потерять имеющееся, есть эмоция-близнец — зависть, жажда того, чего у нас нет. Вообразите, например, что вы встречаете друга после долгой разлуки и обнаруживаете, что он теперь гораздо богаче вас. Вы пытаетесь радоваться за него, но ничего не можете с собой поделать — вас охватывает зависть и чувство соперничества. Неожиданно вы понимаете, что у вас не так уж много денег, вы хотите еще. Алчность и зависть могут возникнуть в каждом, и теперь вы погружаетесь в них. Вы делаете вид, что вам интересны рассказы друга о покупке нового дома или путешествии в экзотические страны, но эта встреча причиняет вам страдание, вы в душе возмущаетесь его удачей и недовольны своей жизнью. Зависть привлекает то, что есть у других, и она ненавидит их за то. что это у них есть. Естественным продолжением этого становится желание, чтобы другим было плохо: зависть заставляет нас радоваться, когда мы узнаем плохие новости о ком-то еще. В немецком языке есть для этого хорошее слово — schadenfreude, постыдная радость.

Попав под власть алчности или зависти, вы можете оставаться в плену этих чувств или сознательно решить избавиться от них. Готовность избавиться от них — первый шаг на пути к освобождению и озарению. Отказ от этого гарантирует, что вы продолжите жить в созданной вами внутренней тюрьме, лишив себя высших возможностей.

Является ли алчность вашим жизненным паттерном? Если да, то можете ли вы оценить ее власть над вами? Вызывает ли она эмоцию-близнеца, зависть? Страдаете ли вы, если видите, что у других больше денег? Чувствуете ли, что действительно достойны иметь то, что они имеют, и вам было бы приятно узнать, что они понесли существенные потери? У всех нас есть эти чувства; поэтому ваше отождествление с ними всего лишь свидетельствует, что вы человек. Запишите, что вы думаете о себе в контексте алчности и зависти. Когда вы доберетесь до школы преображения на горе чистилища, вы преобразите алчность и освободите любовь, томящуюся в ней. Не забывайте, что эти паттерны не есть вы сами.

До сих пор мы рассматривали равнодушие, несдержность и алчность как попытки убежать от действительности, в которой мы по-человечески уязвимы. Цель равнодушия — ничего не чувствовать, цель несдержности — почувствовать удовлетворение, и цель алчности — ощутить неуязвимость и безопасность. А теперь спустимся в нижние круги, где человек пытается уменьшить свою уязвимость, обращаясь к такому способу, как власть.

Путешествуя дальше через ад, мы увидим полный спектр способов, которыми пытаемся получить власть: от примитивного использования гнева как защиты от боли и обиды, до умышленной жестокости, через которую настоящее зло ищет божественной власти над жизнью и смертью. Нетрудно понять, что вы не сможете отождествить свое поведение с этими моделями, поскольку большинство из нас никогда не связывает свои размышления, намерения или действия с целью причинить подобные страдания. Мы можем фантазировать о чем-то подобном, но наша принадлежность к миру живых не позволяет нам причинять вред другой жизни.

Поскольку вы не ассоциируете себя с этими эмоциями и поступками, вы можете не сразу понять, зачем их наблюдать. Однако эти круги ада имеют к вам отношение самим фактом своего существования, вызывающим беспокойство и огорчение. Количество умышленной жестокости в человеческом мире — тяжкий груз, который давит на всех нас. И поэтому, если мы не обратим взор к жестокости как части нашего духовного путешествия, наша духовность не будет обладать достаточной силой и значимостью. То, о чем мы рассказываем в этой книге, должно поддержать вас перед лицом жестокости, так же, как это поддерживает вас в свете озарения.

Ниже, в следующем круге, наши духовные путешественники встречают болото, называемое «Стикс». Это область гневливых. Мы подробно останавливаемся на месте действия, поскольку оно очень точно иллюстрирует последствия гнева.

Странник описывает

Людей, погрязших в омуте реки;
Была свирепа их толпа нагая.
Они дрались, не только в две руки,
Но головой, и грудью, и ногами,
Друг друга норовя изгрызть в клочки.[25]

Это явно гневливые, но Вергилий говорит Страннику, что под илом находятся те, кто гневается угрюмо и с затаенной обидой. Они утоплены так же, как их гнев был утоплен в жизни, и их непрестанные вздохи поднимаются пузырьками на поверхность.

Странник и Вергилий обходят гневливые души и продолжают свой путь дальше по топкой трясине. Они вроде бы уходят от гневливых, но внезапно еще одна душа поднимается и встает на их пути. Эта встреча показывает неотвратимое свойство гнева: он обладает энергией, которая засасывает нас. Странник, который в целом сочувствовал душам в кругах равнодушия, пристрастия и алчности, теперь, замешкавшись в круге гнева, сам впадает в гнев. Даже Вергилий, опытный наблюдатель и проводник, не избежал воздействия этой сферы.

Глядя на дух, поднимающийся над болотом, Странник взывает:

А сам ты кто, так гнусно безобразный?

«Я тот, кто плачет», — отвечает дух. И Странник, не в силах сдержать гнев, кричит в ответ:

…Плачь, сетуй в топи невылазной,
Проклятый дух, пей вечную волну!
Ты мне знаком, такой вот даже грязный.

Дух хватается за их челн, но Вергилий, теперь уже сам в гневе, отталкивает его и поздравляет Странника с тем, что тот был столь зол. Он обнимает его с поцелуем, говоря, что мать Странника могла бы гордиться подобным приступом возмущения.

Странник, все еще охваченный гневом, отвечает Вергилию, что он с огромным удовольствием еще разок посмотрел бы, как эта душа погружается глубоко в илистое болото. И Вергилий заверяет, что его желание исполнится, поскольку это достойное требование. Отплывая на челне, они видят, как на душу набрасываются другие обитатели болота, и она затевает драку сама с собой.

Урок Данте очевиден: гнев заразен. В последнее время мы видели целые общества, потонувшие в гневе и междоусобицах. И, несмотря на свою разрушительность, гнев соблазнителен. В таком случае над ним не властен даже наш хладнокровный, разумный проводник Вергилий.

Гнев — вторичная эмоция; он возникает как защита в ответ на причиненную вам боль. Например, вы активно выступаете на совещании, а ваш руководитель словно игнорирует ваши соображения. Вы чувствуете, что вами пренебрегают, или даже осуждают вас, и внезапно ощущаете в себе растущую энергию. Это и есть гнев. Он может вылиться в словесный отпор или во враждебную позу, но, возможно, вам удастся успешно подавить его до того, как он найдет выражение. Эта борьба знакома каждому. Это естественно. Но некоторые из нас хотят испытывать гнев: мы хотим воспользоваться его силой. Мы хотим добиться своего, запугивая других. Мы хотим, чтобы другие знали: если они станут пренебрегают нами, то узнают силу нашего гнева.

Та же движущая сила имеет место и в некоторых браках. Очень часто мужчины — но также и некоторые женщины — пользуются гневом, чтобы привлечь внимание членов семьи. Одна пациентка рассказывала, что ее муж ведет себя так, словно получает настоящее удовольствие, впадая в ярость. Он как будто погружается в собственный экстатический мир, его взгляд становится бессмысленным, голос крикливым, слова грубыми и обидными.

С другой стороны, подавленный гнев кипит подспудно, в гнетущей обиде — это гнев, который, например, побуждает людей объявлять супругу или супруге «бойкот». Такой гнев мы обнаружили в Майкле, пациенте, который пришел к нам лечиться через несколько месяцев после обширного инфаркта. Это был пятидесятипятилетний ветеран Вьетнамской войны, который принес на первый терапевтический сеанс свою обиду, кипевшую тридцать лет. Он был зол на своего начальника, на бывшую жену, на армию, правительство, на водителя едущей впереди машины, на медлительность продавца в гастрономе, и так далее и тому подобное: он гневался на жизнь.

Во время войны Майкл провел месяцы под обстрелами. Ежедневно мимо него проносили мертвых и раненых однополчан. Он чувствовал беззащитность и страх каждой клеткой тела, и, вернувшись в Америку, хотел лишь одного — чтобы его оставили в покое. Он замкнулся в молчании и общался только с другими ветеранами, которым доверял, поскольку делил с ними общие переживания.

Всякий раз, когда мы сталкиваемся с человеком в столь отчаянном и раздраженном состоянии, мы понимаем, что это не вся правда о нем. Мы понимаем: было что-то, поддерживавшее его и дававшее ему силы жить, несмотря на остроту боли. То, что Майкл пришел за помощью, свидетельствовало о том, что он искал способ укрепиться в своем намерении жить.

Существует особая образная медитация, которую мы используем, чтобы помочь нашим пациентам и ученикам связаться с источником их цели и смысла жизни. Нам показалось, что она будет полезна Майклу. Попробуйте выполнить это упражнение и понаблюдайте, какого рода самопонимание появится у вас.

1. Расположитесь поудобнее… Доверьтесь креслу…

2. Сосредоточьтесь на своем дыхании…

3. Теперь позвольте дыханию дышать самостоятельно и просто наблюдайте за ним…

4. Теперь позвольте своему восприятию войти в ваш разум… и в память… и пусть к вам вернется время, когда вы чувствовали полноту и смысл вашей жизни… во всех подробностях…

5. А теперь начинайте осознавать сущность того периода… Что было главным для вас? Не торопитесь…

«Время осмысления» наступило для Майкла, когда один из приятелей по Вьетнаму пригласил его понырять с аквалангом. Сперва они погружались в воду недалеко от Виргинских островов среди кристально чистых коралловых рифов, ярких и прекрасных, кишащих цветастыми косяками рыб. Им обоим там не понравилось. Майкл сказал, что не чувствовал себя там в безопасности. Он был словно голый. Он ощущал, что необходимо постоянно быть готовым к потенциальной опасности, и боялся, что красота и покой этих вод убаюкают его до полного благодушия. Кроме того, ему было трудно поверить в красоту, потому что он столь сурово столкнулся с жестокостью мира. Красота воспринималась как иллюзия, жестокость была реальностью.

Однако тишина во время погружения с аквалангом успокаивала, поэтому они с приятелем стали искать другие места для дайвинга. Кто-то рассказал им о поисках останков затонувших кораблей, и эта идея им понравилась. В первый раз они погружались в глубокие, темные воды у побережья штата Массачусетс. Майкл почувствовал максимальную полноту жизни в тот момент, когда стал погружаться все глубже и глубже, в полный мрак. Единственным звуком был звук его дыхания. Он понимал, что жив, потому что слышал свое дыхание. Погружаясь во мрак, он был насторожен и полностью сосредоточен на дыхании.

Погружение завершалось медленным всплытием ко все увеличивающейся яркости пронизанного солнцем слоя океана. Он описывал глубокое волнение, которое испытывал в конце этих погружений. Они были «реальными», поскольку давали ощущение причастности к хрупкости жизни. Не было никаких ложных надежд и иллюзий. Каждый раз, опускаясь, он не был уверен, что вернется. Для него в этом и состояла правда жизни.

А затем происходило всплытие, движение к свету, которое Майкл предвкушал. Во время нашего сеанса он со слезами рассказывал об облегчении, которое испытывал всякий раз, достигая поверхности. Облегчение рождало понимание того, что он все еще хочет вернуться на поверхность и продолжать жить, несмотря на душевные раны.

История Майкла показывает, что в основе большинства проявлений гнева лежит ощущение беззащитности. Если вы впадаете в гнев, если вы наблюдаете кого-то в гневе, вы оказываетесь очень уязвимы.

Является ли гнев вашим жизненным паттерном? Используете ли вы его, чтобы получить власть над чувством уязвленности? Ощущаете ли вы, что он поднимается в вас даже по пустякам? Если да, то это тело подает вам сигнал, что вы напуганы и вами управляет биологическое «я». Гнев — тревожный знак, что вам надо расширить знания о себе — о том, что вас пугает и уязвляет. Сделайте записи о своем отношении к объекту гнева, и когда мы доберемся до школы преображения на горе чистилища, мы преобразим гнев и освободим любовь, томящуюся в нем.

Продолжая спускаться вдоль Стигийского болота, мы подходим к вратам обнесенного стеной города Дит. Дит знаменует поворотный пункт нашего путешествия. Мы практически встретились лицом к лицу с сознательной жестокостью нашего мира.

Данте приводит нас к Диту, чтобы показать, что именно существование сознательной жестокости является источником тревоги и всеобщего упадка духа, тяжелым бременем, которое угнетает нас и, более того, ставит под сомнение шансы человечества на выживание. Различие, которое он проводит между сознательной и бессознательной жестокостью, соответствует тому, какое проводим мы в современном законодательстве. Степень наказания, прописанная в наших законах, отчасти зависит оттого, преднамеренно или нет мы причинили вред.

В отличие от большинства людей, которые стараются не причинять страдания другим намеренно, души в Дите не испытывают угрызений совести. Несмотря на то, что, как человеческие существа, они бессознательно отождествляют себя с жизнью, обитатели Дита находят удовольствие в слиянии с разрушительными и смертоносными аспектами жизненного цикла. Подобное поведение позволяет им ненадолго насладиться ощущением власти. Подобно божкам, они становятся раздаточными автоматами разрушения и смерти, и их безумные усилия почувствовать власть над жизнью становятся первопричиной массовых страданий. Да, зло существует: это полное отождествление людей с разрушением и смертью.

Подойдя к Диту, Странник и Вергилий видят тысячи бесов, разъяренных и вопящих, которые, оседлав врата, требуют ответить, как Странник, живой человек, осмеливается входить в их круг. Странник хочет уйти, но Вергилий приближается к бесам. Страшась остаться один, Странник зовет своего проводника, чтобы почувствовать себя увереннее. Сперва Вергилий говорит убедительно и ободряюще, но, когда мгновение спустя бесы встают на его пути, Странник вдруг замечает, что его проводник отступил и колеблется. Зная, какая жестокость обитает в Дите, мы понимаем, почему даже великий проводник Вергилий испугался.

Когда Ассаджоли в 1940 году был арестован фашистской полицией, он почувствовал страх, сопровождавшийся «сильным напряжением в солнечном сплетении» и ощущением сгустившегося над ним мрачного рока. Но затем погрузился глубоко в свою душу и сказал себе: «Это мой миг собственного достоинства». Он вспомнил обещание, которое дал себе в двадцать лет: «всегда быть самим собой», то есть всегда прислушиваться к внутреннему голосу истины, — и решил не отвечать на вопросы полиции. В результате на него надели наручники и посадили в одиночную камеру.

Наручники исключили всякую неопределенность в отношении того, что с ним должно произойти, и он снова пережил ощущение глубокого страха и мрака. Но затем словно «проснулся», и «спокойное, но твердое чувство собственного достоинства поднялось и наполнило сознание».

Столкновение с жестокостью обычно требует огромного мужества. Глядя, как Вергилий на мгновение потерял бодрость духа, Странник тоже заколебался. Однако явление ангела напомнило обоим путешественникам о существовании добрых, любящих сил, поддержало их и дало мужество, необходимое для продолжения путешествия в омерзительном смраде Дита — города жестокости. Ангел олицетворяет у Данте выход на более высокий уровень сознания, позволяющий нашим путешественникам возобновить связь с источником духовной силы — тем же внутренним источником, который поддерживал Ассаджоли в заключении.

То, чему нас учат Данте и Ассаджоли, доступно всем. Вы должны развивать духовную силу, чтобы противостоять жестокости и злу в человеческой природе. Без этой силы мы слишком напуганы злом, чтобы что-то с ним сделать. Оно противно жизни и подавляет.

Удивительно, что вопреки страху Странника и Вергилия, первые души, которые они встречают, пройдя врата города Дит, явно вообще не жестоки. Это души «еретиков», заключенных в открытые, окруженные огнем гробницы.

Еретиками традиционно называют людей, выступающих против господствующих религиозных убеждений, и до сих пор существуют теократии (правительства, возглавляемые духовенством), которые преследуют и карают подобных людей.

Учение Данте, однако, смотрит на них иначе. Поэт специально уточняет, почему помещает эти души в город Дит — область жестокости и насилия. Они творят жестокость своими умами. Они стремятся ощутить власть, дискредитируя и манипулируя чувством реальности других. К нам приходило много пациентов, пострадавших от агрессии человека, который пытался контролировать их разум с помощью систематического отрицания или опровержения их восприятия определенной ситуации. Такая модель психологического контроля появляется в семьях, где есть какая-то тайна — пьющий отец, психическая болезнь сестры или брата, противозаконная деятельность родственников или сексуальные домогательства в отношении детей, — которую другие члены семьи стремятся скрыть. В подобных ситуациях нас вынуждают отрицать то, что мы видим и знаем; нас вынуждают отрицать достоверность наших собственных ощущений. Другие примеры психологического насилия: родители-садисты, которые говорят детям, что все, что те думают и делают — глупо; проповедник-фанатик, который добивается послушания, пугая своих последователей грозными видениями карающего Бога; или ученый-скептик, демонстрирующий презрение к религиозным взглядам других.

Данте рисует трагикомический образ, чтобы показать, насколько психологическое насилие на самом деле оторвано от реальности. Душа встает во весь рост в своей гробнице, вещая о природе жизни и собственной значительности, полностью игнорируя тот факт, что она заключена в горящую гробницу в Аду. Агрессивность ее слепой гордыни впечатляет. Она говорит настолько авторитарно, что Странник даже начинает сомневаться в своей собственной реальности. Вергилий смотрит на его внутреннюю борьбу и спрашивает: «Чем ты смущен?»[26]

Странник отвечает, что пока он слушал этого еретика, его разум пришел в замешательство. Вергилий советует: «Храни, как слышал, правду роковую твоей судьбы»,[27] чтобы понимать, как им манипулируют, и затем, подняв палец, обещает Страннику, что придет день, когда тот обретет связь со своей высшей мудростью. Когда это случится, Странник почувствует свою внутреннюю значимость и обретет цель жизни. И избавится от ощущения, что он раздавлен насилием чужого ментального высокомерия.

Процесс исцеления от последствий подобного насилия обычно заключается в восстановлении собственной правды, собственной реальности, в том, чтобы снова научиться верить, что наши лучшие проводники — собственная интуиция, здравый смысл и внутренняя мудрость. Поскольку мы все приходим в мир, обладая такими возможностями, во время исцеляющего путешествия мы открываем их заново и приступаем к проверке надежности их водительства в повседневной жизни. Когда мы выйдем из ада и начнем подниматься на гору чистилища, мы воспользуемся некоторыми методами Ассаджоли, помогающими восстановить эту внутреннюю значимость.

В круге еретиков дан хороший пример вневременной мудрости Данте. На первый взгляд концепция ереси кажется архаичной и не имеющей отношения к вашей жизни. Но однажды вы осознаете психологическую проницательность Данте. Нетрудно понять, что психическое насилие причиняет страдание, сбивая с толку и ослабляя нашу уверенность в себе и наш изначально любящий дух. Когда мы приведем вас в круг предательства, вы увидите разрушение уверенности в себе в гораздо более тяжелых формах.

В то время как мы постоянно наблюдаем в наших пациентах паттерны равнодушия, пристрастности, алчности и гнева, негативные состояния тех, кто обитает в Дите, мы видим гораздо реже, поскольку они сопротивляются учению и переменам. Человек, пребывающий в состоянии агрессивного психического высокомерия, не видит практического смысла просить о помощи или стремиться к преображению. Он уже все знает! Поэтому чему он может научиться у других? Эти люди, поддерживающие в запуганном, зависимом от них мире ощущение своей личной власти, всегда правы — и заставляют других соглашаться с ними. К сожалению, это обычно приводит к умственному и эмоциональному краху, к серьезному кризису, например к тяжелой болезни, которая прорывается сквозь высокомерие и выносит присущую им уязвимость на поверхность. Уязвимость дает мужество идти на перемены.

Знакомясь ближе с городом Дит, мы видим, что там паттерны мышления и поведения все менее способны к изменению. Неужели некоторым людям недоступно преображение? Неужели они зашли слишком далеко, недосягаемы и неизменяемы? В идеале — нет, но на самом деле — да. Когда человек переходит черту и становится одержимым жаждой власти и удержанием в собственных руках власти с помощью жестокости, он утрачивает способность помнить о том, что другие люди существуют в реальности, и рассматривает их только в качестве объектов своих манипуляций. Мы работали в психиатрической больнице с подобными пациентами, которых относят иногда к категории социопатов — это тип людей, которые в крайнем проявлении могут стать серийными убийцами. Глядя в глаза таким людям, мы не получали никакого отклика — их глаза были мертвы.

Используя карту Данте, модернизированную Ассаджоли, мы обследовали внутренний мир множества людей: и серьезно расстроенных, и мягко встревоженных, и активно здоровых. И неизменно мы наталкивались на некоторого рода противожизненную модель, внутренний голос, который, казалось, идентифицируется с разрушением, порой направленным на других, а порой — на себя. Фрейд и многие его последователи называли этот деструктивный голос «инстинктом смерти». «Не волнуйтесь, — говорим мы нашим пациентам, — у каждого есть подобные мысли», — но это не намного ослабляло внутреннюю тревогу, которая приходит с фантазиями об уничтожении других или ментальном разрушении себя самого.

Если вы несколько месяцев занимаетесь медитациями или проходите курс интенсивной психотерапии, вы, возможно, испытывали подобные мысли. Хильдегарда фон Бинген,[28] одна из всемирно почитаемых мистиков, писала прекрасную музыку, предназначенную для того, чтобы ввести нас всех в более высокую степень сознания и прямо в середине такого трансцендентного момента она вставила резкий ревущий голос — голос «дьявола» — в музыку, чтобы остановить и устрашить нас. Мы согласны с ее точкой зрения: антижизнь существует в жизни. Те, кто недоступны, — полностью отождествляются с этим инстинктом. Остальным необходимо понимать, что это существует в каждом мозгу, так что мы можем принимать это как часть нашей природы, не давая ему больше власти над нами.

Осознание собственных антижизненных паттернов — первый шаг к освобождению от них. Второй шаг — глубокое стремление к духовному развитию. Почему? Потому что лишь непосредственное понимание единства глубинной реальности поможет вам примириться и жить в равновесии с сумраком, который присущ вашей сущности и миру.

Желая подбодрить вас, мы хотим, чтобы вы нашли время и обдумали такой вопрос: Что происходит, когда вы направляете свет в темноту? Темнота отступает. А что происходит, когда вы направляете тьму внутрь света? Тьма рассеивается. Мудрые учителя в каждой культуре на Земле знают, что свет выживает во тьме, но тьма на свету выжить не может.

Теперь вы входите в круг душ, которые совершали физическое насилие над другими. Вергилий говорит Страннику:

Но посмотри, вот, окаймив откос,
Течет поток кровавый, сожигая
Тех, кто насилье ближнему нанес.[29]

Из-за физического насилия течет кровь других людей, и поэтому контрапассо этих душ — жить в реке кипящей крови. Они пребывают именно в тех условиях, которые создавали сами, делая бесчеловечный выбор.

Этот круг сторожит Минотавр — бестолковое чудовище, грызущее себя, обезумев от ярости. Жестокое и надменное, оно непрерывно произносит бессвязные речи.

Оказавшись перед чудовищем, Странник силится проникнуться той непостижимой болью, которую причинили эти души другим, а также болью, в которой они пребывают. Подобно ему и мы силимся понять, — размышляя о массовом кровопролитии в Боснии, Руанде, Палестине, Израиле, Оклахома-сити, Нью-Йорке и Вашингтоне, — как люди могут «поступать так» друг с другом.

Данте пытается ответить на этот вопрос, описывая встречу Странника с тремя душами в Дите. Они узнают по одежде в Страннике человека из их «развращенного» города Флоренции, который во времена Данте был ареной жестокости и насилия. Сердце Странника наполнено печалью, ибо он понимает, что жестокость окружающей обстановки подвигла эти души на жестокие поступки. То же происходит в наше время с детьми, выросшими в горячих точках, — что еще они узнают? В ответ на сочувствие, появившееся на лице Странника, один из флорентинцев говорит: он надеется, что Странник сохранит связь со своей душой как ведомым источником.

Да будешь долго ты руководим, — Ответил он, — душою в теле здравом; Да светит слава по следам твоим!

Это кроткое желание затрагивает самую суть того, что происходит с душами в Дите и — шире — суть общей человеческой жестокости. Эти существа потеряли всякую связь с другими душами. Они потеряли всякую связь с высшим предназначением в жизни. Они живут только в своем биологическом «я», сосредоточенные на собственном выживании и собственных представлениях о реальных или выдуманных угрозах и опасностях.

Удивительно, что мы можем забыть о своей душе или настолько отдалиться от своего глубинного «я». Когда мы спустимся в область под Дитом, мы поймем, почему мы вредим сами себе таким способом, как разрываем узы, связывающие нас с жизнью, которая есть наше неотъемлемое право, как наша естественная любовь к жизни искажается и как мы теряем почву под ногами. Мы узнаем, как понять даже жесточайшее человеческое поведение. Мы приближаемся ко дну Ада, и Данте считает это место гораздо страшнее, чем все, что мы когда-либо видели.

Когда Странник и Вергилий приближаются к пропасти, что уводит дальше вниз, они видят странное чудище, всплывающее из смрадного и туманного мрака. Это Герион. У него широкое честное лицо и улыбка, которая приносит Страннику облегчение — такое приветливое лицо в таком жутком месте. Однако Вергилий советует Страннику отойти в сторону от этого улыбающегося существа, чтобы рассмотреть ядовитые когти и хвост Герионова тела. Широкая улыбка таит в себе яд.

Герион — лицо предательства, тот, «кто земные отравил просторы»'. Для Данте все формы обмана, мошенничества — формы предательства: честное лицо завлекает вас, возбуждает в вас естественную симпатию, а затем манипулирует вами. Вы оказываетесь одурачены и обижены из-за собственной любящей, доверчивой природы. Мошенничество, обман рассчитаны на то, что вы хороший человек, и ваша доброта обращается против вас.

Мы все невероятно жизнеспособны: мы живем, зная, что умрем, и в процессе жизни вынуждены улаживать и обходить множество проблем — но мы никогда не обходим обман. Вы можете забыть подробности обмана, но никогда не пройдете мимо того факта, что доверие к своей любящей природе обернулось опасной ошибкой. Обман отнимает у вас ваше естественное эмоциональное неотъемлемое право существовать в любовном союзе с жизнью. Ваш настоящий статус «сотворенного существа», которое является неотделимым элементом Божественного творения, удаляется из вашего сознавания и заменяется испуганным, одиноким «я». Вы можете временно восстановить свое ощущение единства, побыв в одиночестве на природе, но как только вернетесь в мир людей, обида снова всплывет, и вы опять утратите эту связь.

Однако Вергилий не боится Гериона. Он взбирается на спину чудища и предлагает Страннику присоединиться, объясняя, что им необходимо на нем спуститься в следующий круг ада. Трепеща и онемев от мысли оказаться вблизи ядовитых когтей, Странник тем не менее повинуется своему проводнику. Вергилий, крепко прижав его, приказывает чудищу лететь вниз к бескрайнему пламени и стенаниям душ самого нижнего круга.

Вергилий знает, что этот последний спуск необходим, потому что наша духовность для настоящей жизнеспособности должна основываться на полном понимании самого плохого, что предлагает жизнь. И Странник, несмотря на сильный страх, цепляется за проводника — олицетворение его рационального «я», — ибо понимает, что проводника защищает еще более высокая форма сознания, персонифицированная в образах Беатриче, Лючии и Марии. Поэтому, даже спускаясь, Странник уже возвышается.

Мужество он черпает из ощущения связи с любящим и страстным духовным видением и с жаждой правды.

Это мужество всех тех храбрых душ семьи человеческой, которые ощущают своим долгом быть свидетелями человеческой жестокости, чтобы открыть нам глаза на мир страданий — в качестве примера можно привести людей, выживших в холокост: они пишут мемуары, чтобы навсегда осталась память; а также военных фотографов и журналистов, которые добровольно подвергают себя опасности, чтобы мы могли знать правду. Полученный нами доступ к такого рода информации небывало высок за всю историю человечества, и есть надежда, что это даст толчок многим к изучению способов избавления от адского поведения. «Воплоти в себе ту перемену, которую желаешь всему миру», — в этих простых, но прекрасных словах Ганди звучит истина.

Тем временем, пока мы продолжаем спускаться, Данте дает нам сложную экспозицию всех форм предательства. Мы осветим только две из них — обольщение и взятку — поскольку их влияние в наше время и в нашей культуре основательно. Вы можете никогда не предаваться той или иной форме предательства, но вас задевает тот факт, что они орудуют вокруг вас и подрывают вашу веру в то, что жизнь в сущности есть благо. Довольно легко почувствовать отвращение к миру, стать уставшим от жизни, даже едким циником, оказавшись жертвой столь многих случаев предательства, больших и малых, в повседневной жизни, поэтому вы должны диагностировать воздействие, которое предательство оказывает на вас.

Герион, доставив наших духовных путешественников вниз к следующему кругу ада, немедленно исчез во мраке, наполнив зловонием воздух. Странник видит души, разгуливающие нагишом в два ряда, которые быстро двигаются в противоположных направлениях. Их погоняют рогатые бесы, хлещущие их спины, порой с такой силой, что их сбивает с ног. Это контрапассо для обольстителей — людей, которые вынуждают других удовлетворять их собственные потребности: теперь их принуждают подчиняться жестоким, непрекращающимся потребностям бесовских хлыстов.

Обольщение — наиболее сокровенная форма предательства, наиболее опустошительная и разрушительная форма которой — растление ребенка педофилом, который использует любящую и доверчивую натуру малыша против него самого. Замешательство и стыд ребенка усиливаются тем, что он помнит об удовольствии, которое он испытывал при «особых» отношениях, и от этого жертве еще труднее рассказать о случившемся. Часто это надругательство остается нераскрытым, пока соблазненный не повзрослеет, пока не начнет связывать детское надругательство и свое недоверие к родственным взаимоотношениям, свои сексуальные проблемы, свою алкогольную или наркотическую зависимость и ощущение бессилия. Отношения жертвы с жизнью, врожденная любовь и, следовательно, его связь со своими высшими возможностями нарушены и требуют восстановления.

Однако даже не будучи физически растленными, дети могут быть развращены до полного опустошения. Когда один из родителей поверяет ребенку интимные подробности своих чувств к другому родителю, он неуместно развращает детское чувство привязанности и преданности. Отец, который высказывается по поводу растущей груди своей дочери, мать, которая крепко целует своего взрослого сына в губы, или учитель, который оказывает одной ученице повышенное внимание, — переходят грань надлежащих отношений между взрослыми и детьми и угрожают нормальному эмоциональному развитию ребенка. Это все проявления предательства, поскольку такие люди совершают это в расчете на присущую ребенку любовь и доверчивость и манипулируют ребенком для чужих потребностей.

Взяточники[30] предают общественное доверие и совершают свои бесчестные дела за закрытыми дверями. Данте предлагает в качестве их контрапассо жизнь, погруженную во мрак в бассейне под кипящей смолой. Бесы деловито кидали взяточников в бассейн и держали их под поверхностью, тыча в них баграми.

Данте описывает множество форм взяточничества, имевшего место в его время в городах. Средневековая Италия была не единой страной, а собранием городов-государств, каждый — с собственным управлением и влиятельными семействами, имевшими в своем распоряжении армии наемников. В наше время посещение Тосканы и езда по дорогам, петляющим между виноградниками и оливковыми рощами, — блаженное пасторальное приключение. Остатки средневековых башен и стен — еще одна романтическая, колоритная составляющая ландшафта. На самом же деле то были фортификационные сооружения, защита от армий безжалостных наемников, посылаемых городской властью или богатыми семействами по дороге, чтобы запугать вас, уничтожить и захватить вашу землю.

Стремление Данте к честному правлению и отчаяние от злоупотребления властью актуально как никогда в наше время, когда предательства коррумпированных верхов далеко и широко распространили свой яд. Коррумпированное руководство — не только политическое событие, о котором рассказывают в вечерних новостях; оно препятствует развитию человечества.

Конечно, мы все справляемся с казалось бы нескончаемыми новостями о скандалах и коррупции, делая умные замечания, демонстрируя тем самым практический ум и скептицизм, но вы, быть может, захотите провести над собой эксперимент — подумать о самом последнем скандале, а затем отметить, какие фантазии он вызывает в вашем воображении. Вы увидите, что скандал возмутил и озадачил вас одновременно — и, возможно, даже заставил вас почувствовать себя дураком, поскольку вы непонятно зачем держитесь за свою честность.

Все мы в большей или меньшей степени возлагаем доверие на добросовестность социальных институтов. С другой стороны, мы парализованы индивидуально и на уровне общества. Биржевой брокер и инвестор, духовное лицо и конгрегация, доктор и пациент, родственники в совместном бизнесе, муж и жена, продавец и покупатель, учитель и ученик, а также практически бесчисленное множество прочих взаимоотношений зависят от доверия. Обман этого доверия разрушает общество и делает его опасным для каждого и всех нас вместе. Это не теория. Ежедневно нам приходится узнавать об обществах и целых нациях, в которых коррупция и обман приводят к нищете, насилию и общественному хаосу в крупных масштабах. Данте помещает взяточников в нижний круг, потому что они разрушают общественный договор, широко распространенное понимание того, что наши биологические инстинкты самосохранения должны быть преобразованы так, чтобы мы стали защищать друг друга (и друг от друга).

Это круг многосложных предательств. Души здесь связали свой разум с жестокими стремлениями и активным насилием, чтобы создать объединение сил, которое, по словам Данте, никто из нас не сможет побороть, поскольку человеческое внутри нас разрушается перед лицом такого извращения.

Самый нижний круг Дантова Ада — не огненная яма. Души, низвергнутые сюда, заключены в мир льда и мерзлой неподвижности.

Странник видит две души, скованные вместе льдом: они бьют друг друга головами в безумной ярости. Третья душа, чьи замороженные уши отвалились, рассказывает ему, что это два брата, убившие друг друга в борьбе за наследство.

Затем наши путешественники продвигаются дальше, в холодный центр этой дьявольской области и видят множество краснолицых душ во льду. Странник говорит нам:

Была то воля, случай или рок,
Не знаю, — только, меж голов ступая,
Я одному ногой ушиб висок.[31]

В круге подобной жестокости Странник не смог устоять перед собственным жестоким побуждением. Душа крикнула на Странника, желая знать, зачем ее ударили, и боясь, что Странник пришел ему отомстить. В жизни эта душа была изменником, предавшим своих сограждан.

В следующей сцене появляется один из наиболее гротескных образов Данте: Странник видит две души, заледеневшие вместе в одной яме, и один яростно обгладывал мозг другого. Заметив Странника, пожирающий остановился на мгновение и —

Подняв уста от мерзостного брашна,
Он вытер свой окровавленный рот
О волосы, в которых грыз так страшно…[32]

Обе души предавали других, а теперь предавали друг друга. Их ужасающее контрапассо состоит буквально в том, чтобы вечно оставаться вовлеченными в разрушение мозга.

Дальше наши путешественники натолкнулись на души, у которых слезы замерзали прямо в глазах. Одна из них, душа монаха, попросила Странника разбить льдинки, чтобы его глаза хоть на мгновение пошевелились, пока не замерзнут следующие слезы и снова не закрепят глаза на месте. Странник пообещал выполнить просьбу, если монах сперва расскажет, почему он попал сюда. Но после того, как монах признался в содеянном предательстве, Странник безжалостно говорит нам, что «рукой не двинул» и испытывает острое удовольствие, предавая предателя.

Этой историей Данте учит нас, что окружающая Странника жестокость затянула его, и он наслаждается краткой минутой власти, которая возникла как результат его собственного жестокого деяния. Как и мы, он — лишь ученик Ада. Он еще не обладает устойчивой способностью выбирать свои реакции. Если он оказался среди жестокости, она пробудила жестокость в его естестве, и он совершает ее. Данте говорит нам, что нужно воспитывать в себе более высокое видение собственной жизни, чтобы нас никогда не затянуло на этот уровень ада. Сделав лишь один неверный выбор на этом уровне, вы можете разрушить свою жизнь.

Теперь мы приблизились к сердцевине ада. Наши духовные путешественники могут увидеть Сатану, «царя безбрежного царства всех скорбей». Нижняя часть его тела закована в лед, все отрицательное бремя ада обрушилось на него. Он неистово бьет крылами, вызывая ледяной ветер, который держит эту самую нижнюю область навеки замороженной. У него три головы, каждый из его ртов терзает голову предателя, ноги которых беспомощно болтаются в воздухе. Двое предателей — Брут и Кассий — участвовали в убийстве Юлия Цезаря, а третий, Иуда, — в убийстве надежды человечества, Иисуса. Предательство и контрапассо предательства длятся без конца.

Мы попросили вас пристальнее посмотреть на застывшую реальность умышленной жестокости и предательства в мире, поскольку они обычно составляют часть жизни. Вы можете попробовать избежать этой реальности или попытаться ощутить в себе силу и постараться владеть собой при столкновении с ней. Третья возможность — увидеть эту модель поведения такой, какова она есть: безумными и тщетными попытками людей переступить пределы их человеческой природы и понять в который раз, что уменьшение страха уже ждет вас в зачатках духовного знания, которое вы принесли с собой в этот мир.

Теперь, когда мы начинаем наше восхождение из ада, мы поможем вам начать восстанавливать связь с этим знанием. Мы высоко ценим, что вы оказали нам доверие, зайдя с нами так далеко, и мы знаем, что ваше доверие будет оправдано укрепившимся покоем и радостью, которые вы обретете в конце пути.

Поскольку ад всегда пребудет с нами, нам необходимо научиться реагировать на него. В особенности нам нужно сознавать, когда мы оказываемся в нем, и уметь выбираться из него. Вергилий начинает учить этим навыкам Странника, когда советует ему наблюдать и опознавать то, что он видит, не реагируя на это и эмоционально не вовлекаясь в адские модели повеления и паттерны мышления. Сами мы научились навыкам наблюдения и определения названий у Ассаджоли; мы пользуемся ими, ежедневно помогая нашим пациентам; и теперь мы научим вас пользоваться ими тоже. Это основополагающие навыки, которые понадобятся, чтобы подключиться к силе и потенциалу вашего самосознания и продолжить наше путешествие вверх по горе преображения.

Ваше сознание — часть вашего мозга, или разума, которая замечает все ваши обычные мысли, чувства, побуждения и ощущения. Это также часть вас, которая может быть поглощена адом или развиться в духовные состояния высшего знания и высших чувств. Умение заботиться о сознании оказывается, таким образом, мудрым использованием вашего времени и усилий, поскольку вы вознаграждаетесь тем, что начнете испытывать новую глубину покоя, душевной собранности и радости. Однако для начала вам необходимо понимать три наиболее важные свойства: «сознавание», энергию и способность перемещаться во времени и пространстве.

Для большинства людей сознание — то же самое, что сознавание. «Я осознал» означает, что я сознаю что-то, заметил, видел. Когда мы направляем сознание на предмет, мы сознаем его.

В случае, который мы рассматривали в предыдущей главе, речь шла о встрече со старым другом и возникновении зависти к его жизненным удачам. Сперва вы осознаёте завистливую реакцию по отношению к другу. Затем вам становится неловко из-за этого. Ощущение неловкости начинает влиять на ваше поведение. Вы не можете сосредоточиться на словах друга. Вы не радуетесь тому, что он, судя по всему, искренне рад встрече. Вы замечаете, что отслеживаете в его речи упоминание о каких-то неприятностях: его опасения, связанные со здоровьем; переживания по поводу разрыва отношений с кем-то; переживания, связанные со смертью его близких — что-нибудь в его жизни, что доставит удовольствие вашей зависти. Вы все больше сознаете, что погружаетесь в себя, в гнетущие, негативные мысли о себе и собственном месте в жизни. Ваше сознание сосредотачивается на зависти, углубляя ваше сознавание и ощущение зависти. На горе чистилища мы научим вас, как преображать подобные моменты в позитивные шаги к мудрости и озарению.

Сознание — это осязаемая энергия. Все духовные и целительские традиции, изучающие жизненную энергию, которая течет в нас и одушевляет нас, знают это. Это жизненная энергия, которая называется по-разному: ци (как в тай-ци, цигун и в акупунктуре), ки (как в японском воинском искусстве, например айкидо), святой дух (в христианстве) и прана (в индуизме и йоге). В западной комплементарной медицине это сейчас называют «тонкой энергией».

Чтобы лучше понять это энергетическое свойство сознания, попытайтесь провести следующий простой эксперимент.

1. Расслабьтесь в кресле… закройте глаза…

2. Теперь перенесите внимание на ощущение в левом глазу… Задержитесь на десять секунд…

3. Теперь переместите внимание на ощущения в правом глазу… Задержитесь на десять секунд…

Что происходит, когда вы переносите внимание/сознание на левый глаз? Изменение. Возможно, он вдруг стал как будто больше, тяжелее или легче. Направление вашего сознания на глаз меняет ощущения в глазу.

Затем вы направили внимание/сознание на правый глаз. Ваш левый глаз тут же словно стал меньше, слабее, или в некотором роде изменился, а правый стал словно бы крупнее, больше или тяжелее.

Вы всего лишь перемещаете сознание с одного глаза на другой. Сознание вызывает изменение в ваших ощущениях собственных глаз. То же происходит и с мыслями. Сознание может изменить качество мысли. Если вы переносите сознание на нее, вы передаете этой мысли больше энергии. Если вы забираете из нее сознание, мысль теряет энергию. Вы можете думать глупость, нестоящую мысль. У всех нас полно таких мыслей. Но ваше сознание входит в нее, мысль заряжается энергией, растет, становится значительнее, нежели того стоит. Опыт Уильяма — прекрасный пример того, как мы можем заряжать энергией мысль, в данном случае — отрицательную.

Наш пациент Уильям был актером, который получил главную роль в спектакле. Из-за того, что режиссер несколько раз коротко, по ходу репетиции выразил неодобрение, Уильям решил, что не нравится режиссеру. Он начал воображать беседы с режиссером, в которых говорил, как ему наплевать на его указания. Уильям во всех подробностях представлял, как говорит, что режиссер недостаточно опытен и не чувствует актеров. Он продолжал критиковать его в мыслях, пока не потерялся в этих подробных, выдуманных разговорах. В действительности режиссер прекрасно относился к Уильяму, и спектакль прошел хорошо, но эти «факты» не помешали Уильяму направлять поток сознания к подзарядке уязвленного чувства и жажды мщения. Его сознание оказалось, в сущности, в плену у мстительных фантазий и постепенно генерировало в нем адское состояние угрюмого гнева.

Чтобы освободить его сознание, мы сперва попытались убедить его логически, что его мысли пленил ад и ему необходимо уйти от них. Таким образом мы взяли на себя роль Вергилия, разумного проводника. Однако Уильяму было нужно нечто большее, чем рациональные рассуждения, чтобы вывести сознание из блокировки, поэтому мы научили его тому, как наблюдать со стороны мстительные мысли, когда они снова и снова приходят в голову (метод наблюдения, который мы вам скоро продемонстрируем). Это дало ему возможность отступить на шаг и взглянуть на свои мысли. Наблюдая за ними, он почувствовал себя в состоянии решить, принять ли их и продолжать так думать или просто не обращать на них внимания и двигаться дальше. В итоге он смог двигаться дальше, как этому и учил Вергилий Странника.

Сознание — энергия. Куда бы вы ни направляли его, вы направляете энергию.

Мы понимаем, что это, возможно, самое сложное для понимания свойство сознания: ваше сознание продолжается за пределами вашего физического тела и мозга. Это свойство чаще всего ассоциируется с продолжением жизни сознания после смерти, с верой, что у нас есть душа или некая присущая нам жизненная энергия, которая покидает тело и продолжает существовать в ином измерении времени и пространства.

Последние исследования этого свойства сознания проводились медиками и учеными с целью разобраться с невероятными сообщениями об испытанных переживаниях вне тела. Больные, перенесшие операцию на сердце, сообщали, что их сознание поднималось к потолку и наблюдало за их же телом, глядя сверху на макушки хирургов. Иногда они сообщали и о более дальних путешествиях. Весьма впечатляющий пример этого явления описан доктором Ларри Досси в его книге «Возвращение души».[33] После операции женщина в реанимации рассказала врачу и медсестре, что во время операции она «путешествовала» по больнице. В том числе — видела мониторы за пределами операционной и ординаторскую дальше по коридору. Самое удивительное в этой истории, что женщина была слепой от рождения.

Наверное, самый известный и наиболее широко освещенный из всех подобных феноменов — это предсмертное переживание. Возросшее число сообщений о подобных переживаниях объясняется тем, что, с одной стороны, в результате достижений в области экстренной медицинской помощи все больше людей благополучно воскрешаются из состояния клинической смерти, и они сообщают о том, что пережили. С другой стороны, количество публикаций об этом феномене позволяет еще большему числу людей рассказывать о своих предсмертных переживаниях, не боясь, что их будут считать чудаками или безумными.

Классическое описание предсмертного переживания начинается с травматического события — остановки сердца, автокатастрофы, операции или иной физической критической ситуации. Человек неожиданно обнаруживает себя вне тела — он движется с большой скоростью по тоннелю, несется к яркому свету. Этот свет обладает особыми свойствами. Он настолько ярок, что вы не можете на него смотреть, и все же он не причиняет вашим глазам никакого вреда. Кроме того, он словно бы является живым, любящим присутствием. Человек, летящий к нему, чувствует себя окутанным им, он в безопасности и в полном покое. Данте описывает это состояние как «небеса чистого света… свет, полный любви».

Затем предсмертное переживание принимает одно из двух направлений. Усопшие родственники или друзья отсылают умершего обратно продолжать свою жизнь, или человек, испытывающий предсмертные переживания, «видит» свою жизнь, проглядывая серию мелькающих образов.

Благодаря ли умершим родным или жизненным образам, человек в предсмертном состоянии получает сведения о том, как много (или как мало) любви он отдал миру.

Хотя большинство переживаний, связанных с отстранением от тела, рассказывают люди, побывавшие при смерти, их также можно испытать в очень приятных обстоятельствах, например в глубокой медитации. Одна из наших учениц Ребекка имела обыкновение посещать групповые медитации, которые проводились в дзэнском саду. Обычно медитации для нее были очень спокойным и уединенным занятием. Но как-то раз она ощутила, как ее вытолкнуло вверх и она словно поплыла над садом. С этой выигрышной позиции она могла видеть сад и других людей из ее группы в совершенно ином ракурсе. Потом, как только она стала осознанно понимать исключительность происходящего с ней, она почувствовала, как ее втянуло обратно в собственное тело. Результатом этого переживания, по ее словам, стало то, что она сильно приободрилась, потому что почувствовала себя свободной от ограничений своего физического тела. Она начала ходить в сад медитаций, поскольку пережила смерть близкого друга, и переживание отстранения от тела открыло ей возможность глубинной связи не только с ее другом, но и с другими людьми, которых она потеряла в жизни. Полностью вернувшись в тело, Ребекка почувствовала свое единство с деревьями и цветами и радостно погрузилась в волны птичьих песен.

Всякий раз, когда кто-нибудь переживал подобное расширение сознания, он обычно ощущал двойственное последствие — большую свободу от страха и удивление, как подобный опыт вообще мог произойти. Сознание — часть нас, которая может передвигаться за пределами нашего тела, и обнаружение этого таинственного свойства сознания говорит нам, что нам предстоит гораздо больше узнать о нашей реальности.

Все вместе три свойства — сознавание, энергия и перемещение во времени и пространстве — показывают, что наше сознание — живая, деятельная сила в нас. Оно подобно плодородному полю, которое мы должны научиться возделывать и за которым должны ухаживать, чтобы получить будущий щедрый урожай.

Возделывание нашего сознания, как мы уже сказали, требует освоения двух простых навыков: наблюдения и именования. Мы сами сначала практиковали наблюдение как часть наших буддистских медитативных упражнений. Позднее, изучая работы Ассаджоли, мы научились использовать это, чтобы ощущать разницу между нашим наблюдающим сознанием и остальной частью нашей умственной деятельности, которая генерирует чувства и настроения. Это тот же самый навык, которому Вергилий учил Странника, когда предостерегал его, что не следует вовлекать эмоциональную сторону во встречи с душами в адском состоянии во время путешествия.

Данте очень ясно говорит вам, что если вы позволите сознанию пребывать в аду — как делал наш пациент Уильям — вы в итоге попадете в ловушку и будете страдать. В аду больше нечему учиться — можно лишь осознать, что вы в нем, и предпочесть двигаться дальше.

Много лет мы учили людей вроде Уильяма и Нэнси, с которой мы встречались во второй главе, наблюдению как некоему индивидуальному способу постичь суть и освободиться от негативных состояний существования. Плоды наблюдения — очень тонки: они достигаются постоянной практикой. После того как вы исполните упражнения, обозначенные ниже, мы покажем вам, как они помогут вам отправиться в духовный путь по следам Данте и Ассаджоли. Вы извлечете огромную пользу от этих упражнений, если включите их в свою повседневную жизнь.

Прежде чем приступить к упражнению, прочтите описание.

1. Положите рядом с собой ручку и бумагу.

2. Закройте глаза и задайте себе вопрос: «Кто я такой?»

3. Понаблюдайте, что придет вам в голову. После нескольких ответов, всплывших в сознании, запишите их.

4. Повторите упражнение три раза.

В голову вам может прийти всякое. Мы все даем подчас самые обычные, а то и причудливые ответы на простой вопрос «Кто я такой?»

Сделав это несколько раз, вы заметите, что ответы на вопрос становятся все более замедленными. Возможно, наступит момент, когда голова словно «опустеет». Со временем вы ближе познакомитесь с этим состоянием «сознания, лишенного содержания». Таковым было намерение Ассаджоли, когда он придумал это упражнение. Вы просто ощущаете в себе мирного наблюдателя за данным упражнением.

Это упражнение и последующее использует дыхание в качестве объекта внимания. Оно похоже на упражнение «Наблюдение за телом», которому мы учили Нэнси во второй главе. Прежде чем приступить к упражнению, прочтите описание.

1. Устройтесь удобно в кресле и закройте глаза.

2. Теперь сосредоточьте внимание на середине груди. Делайте это 15 секунд.

3. Теперь начните следить за дыханием…

4. А теперь позвольте дыханию дышать самостоятельно… Позвольте дыханию дышать как дышится, безо всякого участия с вашей стороны… Совершенно не вовлекайтесь… просто следите за ним… просто станьте учеником своего дыхания…

5. Если заметили, что внимание уходит от сосредоточенности на дыхании, это совершенно нормально… просто вернитесь к нему…

6. Не прилагайте к упражнению никаких усилий… делайте легко… Делайте непринужденно…

Когда люди делают это впервые, они часто замечают, насколько трудно просто замедлиться, сосредоточиться и направить внимание на одно — на дыхание. Затем они часто ловят себя на том, что скорее стараются регулировать дыхание, чем позволить ему регулироваться самому. Наше дыхание знает, как дышать, но может оказаться, что мы привносим в него некое своеволие, утрируя его, как будто иначе не замечаем. Таким образом, поскольку эта техника может показаться очень простой, требуется, чтобы вы полностью перешли в позицию наблюдения, освободили дыхание и все прочее от собственного контроля. Это прекрасный способ расслабиться, если вы чувствуете тревогу или как-то возбуждены, и это можно выполнять в любое время, в любом месте. Упражнение, таким образом, становится весьма практичным инструментом, который можно иметь под рукой, где бы вы ни находились.

Третье упражнение наблюдения — «Вариации наблюдения за дыханием». В тот момент, когда вы замечаете, что вдыхаете или выдыхаете, вы молча произнесете в голове одно слово. Когда вы сделаете это, попробуйте произносить это слово со вдохом, а затем, в другой раз, с выдохом, чтобы определить, в каком случае вам более комфортно.

Прежде чем приступить к упражнению, прочтите описание.

1. Начните наблюдать за дыханием.

2. Когда вы заметите, что вдохнули или выдохнули, произнесите в голове «один», «да», или «покой», или какое-то другое простое, утвердительное слово.

3. Каждый раз, когда вы заметите свой вдох или выдох, повторите позитивное, утвердительное слово в голове.

Выполнение этой комбинации — слежения за дыханием и произнесения простых, позитивных слов в голове — ведет к глубоким позитивным физическим изменениям, которые подтвердились более чем двадцатью годами медицинских исследований. Ваш ритм дыхания замедляется до уровня, который обычно достигается только после семи часов сна, и ваши мозговые волны замедляются до ритма, ассоциирующегося с состояниями глубокого покоя тела, замедляется ритм сердца и понижается концентрация соли молочной кислоты в крови (обычно сопровождающая беспокойство). Кроме того, упражнение полезно для улучшения состояния дыхания у людей с бронхиальной астмой, понижается артериальное давление у людей с гипертонией, ослабляются симптомы стенокардии (грудной боли у кардиологических больных), гораздо легче наступает сон, уменьшается заикание, понижается уровень сахара в крови у диабетиков, уменьшается псориаз, уменьшается уровень бактерий в слюне, и уменьшается реакция нервной системы на норэпинефрин (химическое вещество мозга, связанное с состоянием беспокойства), и в то же время увеличивается психическая устойчивость и память.

Все эти полезные последствия являются результатом того, что доктор Герберт Бенсон называет ответом расслабления — успокоение нашей психики, которое сходно с пользой, которую мы получаем от ночи глубокого, спокойного сна.

Все эти наблюдательные практики, описанные выше, вызывают сосредоточенность вашего сознания, а когда сознание сосредоточено, ваше тело затормаживается. Но нас интересует эта базовая формула не только в аспекте физической пользы. Увеличивающаяся способность наблюдать самоощущения также способствует более глубокому вашему пониманию того, что происходит внутри вас ментально и эмоционально. Вам уже не требуется тонкость понимания и сознательная сосредоточенность, чтобы заметить, что вы — в состоянии гнева. Вам нужно всего-навсего сознание, чтобы увидеть, что вы одержимы деньгами или ведомы алчностью. Несдержность и пристрастность деликатны приблизительно так же, как кувалда. Но вам потребуется более тонкий уровень сознавания, чтобы заметить устойчивый низкий уровень неудовлетворенности или ощущения страстного желания.

Например, вы быть может, понимаете, что пребываете в плохом настроении, но не замечаете, что бродите со сжатыми в гневе зубами, тревожась о выдуманных неприятностях, мелькающих в вашем мозгу, с уязвленными чувствами, снедающими вас, или с мечтами наяву о том, как избежать всякой ответственности, — любое из этого, если будет продолжаться, приведет вас в еще более мрачное настроение. Но если вы потратите всего три минуты, чтобы заняться наблюдательными упражнениями, вы неожиданно определите эти плохо улавливаемые мысли и чувства, которые спрятались под поверхностью сознания, и это даст вам возможность решить, что с ними делать. Тогда вы постараетесь расслабить сжатые в гневе зубы, убедить себя, что ваше беспокойство — не более чем фантазия, взглянуть на уязвленные чувства с другой точки зрения, или сказать «нет» своим эскапистским помыслам. Приняв такое решение, вы сможете прервать течение бесполезных мыслей до того, как они доведут вас до адского состояния. Вы прервете упадок сознания и освободите его для большего присутствия в настоящем моменте, более непосредственного проживания дня. Другими словами, наблюдение дает вам орудие выбора: о чем думать и что чувствовать.

Это навык, ведущий к лучшей жизни. Наш опыт говорит, что качество вашего ежедневного существования не обязательно зависит от того, как вы организовали свое физическое существование, а от того, как вы обращаетесь с собой во внутреннем мире. Давайте рассмотрим это подробнее, изучив совершенно особое негативное состояние, которое лично мы считаем эндемическим заболеванием современного общества: а именно — самокритику.

Когда мы посещали круг пристрастия в предыдущей главе, мы говорили об одном трудноуловимом адском состоянии — пристрастии к беспокойству. Другой, в равной степени вредоносной, адской моделью поведения является самокритика, которая становится одной из главных причин низкого уровня самооценки, разрушающей столько судеб. Внутренний критический голос может сосредотачиваться на недостаточном интеллекте, на физическом изъяне, на вашем этническом происхождении, на положении в обществе, на впечатлении, которое вы производите на других, на совершенных ошибках или каких-то других сферах жизни, в которых, как вам кажется, вы просто «недостаточно хороши», и эта критика может создать у вас внутри негативный эффект в виде стыда и нерешительности, мучительной робости, постоянной потребности нравиться другим, ощущения некомпетентности и неудачи или чувства нелюбимости. Поскольку вы переживаете эту самокритику в глубине сознания, вам кажется, что это вы говорите с собой, и поэтому внимательно прислушиваетесь.

Мы постоянно изучаем такую модель поведения на психотерапевтических сеансах и можем заверить вас, что самокритика на самом деле исходит не от вас. Вы не пришли в этот мир с ощущением, что вы плохи — вы научились этому ощущению. Ваша негативная самооценка отражает мнения о вас, которые вы слышали от других и хранили в своем подсознании. Члены вашей семьи, религиозной общины, люди в школе — источники и места социальных условий — возможно, говорили вам подобные вещи, когда вы были в самом впечатлительном возрасте, а теперь вы носите в себе эти оценки, формирующие ваше самоопределение. Однако даже еще большее коварство состоит в том, что эти оценки, возможно, на самом деле не были направлены изначально в ваш адрес. Вы, возможно, слышали, что люди говорили о ком-то другом, и в силу вашего стремления «быть в компании» и боязни получить неодобрение могли принять их на свой счет. Вы даже могли пасть жертвой отрицательного воздействия рекламы, которая так часто создается, чтобы заставить людей чувствовать себя неуверенно и неблагополучно.

В терминах Ассаджоли вы отождествили себя с критикой как описанием себя; вы сделали ее частью своей личности. Ассаджоли видел в этом задачу психотерапии: найти способ, который поможет людям разотождествить себя с критикой, — и исследования привели его к заключению, что медитативные упражнения в наблюдении являются лучшим способом обрести свободу от ложного отождествления с критикой.

Мы обучали наблюдению регулярно и с многократным успехом среди тех, кто боролся с самокритикой. Сначала мы экспериментируем с разнообразными наблюдательными практиками, описанными в этой главе для того, чтобы понять, какая для пациента лучше. Затем, когда он привыкает к упражнению, мы просим его войти в наблюдающее состояние и просто обозначить или поименовать, что он ощущает.

Именование — то, чему учил Вергилий, когда в круге еретиков посоветовал Страннику «Храни, как слышал, правду роковую твоей судьбы», чтобы Странник не позволял манипулировать собой. Упражнение именования дано ниже. После того как вы попробуете выполнить его, мы объясним вам более подробно, как оно начнет освобождать вас из тихого ада самокритики.

Это упражнение представляет собой переработку медитации, взятой из буддизма, а также из трудов Ассаджоли. Просто упражнение на обозначение и именование текущих переживаний. Сперва прочитайте описание, затем постарайтесь выполнять описанное в течение пяти минут в разные моменты дня.

1. Устройтесь поудобнее в кресле и закройте глаза.

2. Все, на что обратите внимание, называйте. Например, сначала вы можете отметить, что ваши глаза устали. Скажите мысленно: «Я замечаю, что мои глаза устали». Затем посмотрите, что вы отметите следом. Это может быть звук машины. Скажите мысленно: «Я замечаю звук машины».

Употребление слов «Я замечаю» — средство помочь сосредоточиться на сознании. Ключ в том, чтобы учесть все, что вы заметили. Например, если вы замечаете, что не отмечаете ничего, так и скажите: «Я не замечаю ничего». Если вы заметили, что впадаете в транс и не делаете упражнение, отметьте это тоже, произнесите: «Я замечаю, что отключаюсь». Прелесть этого упражнения в том, что его невозможно выполнять неправильно.

Именование, как вы, быть может, заметили, специально не концентрируется на отождествлении ваших самокритичных мыслей. Это потому, что когда вы сознательно пытаетесь отмечать особые мысли, они не проявляются. Как будто мысли знают, что вы наблюдаете за ними, и не показываются. Поэтому упражнение именования удается в произвольной форме, когда вы просто замечаете и называете все, что приходит в ваше сознательное сознавание. Поскольку самокритика — укоренившийся в уме паттерн, он со временем проявит себя, часто — в качестве негативного суждения о том, что вы совершенно неспособны выполнять правильно упражнение именования; ваш внутренний голос скажет что-нибудь вроде: «Ты делаешь неправильно», или «Почему ты не можешь это сделать?», или «Ты никогда не сможешь делать такое». Негативное решение может выразиться не столько через голос, сколько через чувство. Вы можете ощутить возрастающую нерешительность или даже провал, поскольку не вынесли ничего стоящего из этого упражнения.

Когда вы замечаете негативное внутреннее суждение или настроение, вы просто называете его, как и все другие переживания. Что дает это простое действие? Вы просто принимаете решение не ввязываться в психологическую модель, на которую обычно не стали бы обращать внимания и внимательно прислушиваться. В такой момент вы не отождествляетесь с нею как «вы», не считаете, что это важно. Вы не отдаете ей свою психическую энергию. Вместо этого вы принимаете ее к сведению и идете дальше. Опять же, именно такие инструкции Вергилий давал в аду Страннику: наблюдай происходящее, называй его и иди дальше. Вовлечение в адские паттерны поведения бесплодно. Они лишь увлекут вас с собой вниз. Они не движутся никуда — только все время вниз. Это наиболее предсказуемые события вашей внутренней жизни. Ввяжитесь в негативное состояние существования, и вы начнете ощущать себя все ниже и ниже.

Что еще происходит, когда вы перестаете отождествлять себя с внутренними негативными суждениями? Вы освобождаете сознание для ощущения лучшего, более творческих мыслей, замечая более тонкие уровни своего разума. В этом состоят взаимодействие Ада и Небес в Дантовом путешествии и основа понимания Ассаджоли ответственности за свое сознание. Если вы позволите стащить его вниз, в вашем путешествии случится короткое замыкание, вы не сможете двигаться дальше, и ваше сознание утратит способность воспринимать нечто лучшее.

Чем искуснее вы будете становиться в самонаблюдении, тем больше у вас будет возможностей выбирать, куда направить сознание, и больше возможностей решать, что зарядить энергией, к чему приложить ум, а что просто поименовать и пройти мимо.

Вторая цель тренировки навыков самонаблюдения — помочь вам сильнее осознать себя как центр сознания, место покоя посреди всех ваших мыслей, чувств, побуждений и влечений. С практикой эта спокойная сила будет с вами повсюду и всегда. Вы сможете сесть в автобус или отправиться на деловую встречу, и тихо, спокойно подмечать происходящее как в вашем внутреннем мире, так и в мире вокруг вас, причем — глубже и полнее. Вы сможете замечать, как реагируете на каждую ситуацию, не наполняя энергией свои реакции и не подчиняясь им в своих поступках. Вы сформируете тихое, мощное умение — способность возвращаться к своему спокойному центру самонаблюдения, как бы вы ни поступали. Такой уровень принятия решений буквально изменит ваше ежедневное ощущение себя в окружающем мире. Это одно из тех ощущений, которое трудно передать словами; вы поймете его лучше только в процессе непосредственного переживания. По этой причине мы хотим добавить к вашим навыкам самонаблюдения и именования упражнение, которое поможет вам выстроить отождествление себя с собой как с центром сознания.

Это упражнение — прекрасный способ «заземлить» себя, когда вы возбуждены или расстроены, и усилить вашу спокойную внутреннюю силу. Мы сами делаем его — хотя бы на полминуты — в разные моменты в течение дня* и оно всегда приносит пользу.

Прежде чем выполнять упражнение, прочтите описание.

1. Устройтесь поудобнее в кресле и закройте глаза.

2. Положите ладонь одной руки на пупок, потом положите ладонь другой на первую. Теперь вы сидите, сложив руки на животе. Это ваш центр.

3. Отметьте ощущения в руках на животе. Что бы ни отрывало вас от этого центра, отмечайте и называйте… Например, вы отметили подергивание в глазу или какой-то образ из вчерашнего дня. Чем бы оно ни было, просто дайте наименование, после чего возвращайтесь к центру.

Важно, чтобы вы не заставляли себя концентрироваться только на своих руках. Они — ваш центр. Если вы отвлеклись, терпеливо назовите то, что отвлекло вас, и возвращайтесь к центру… Делайте это без усилий…

Эти приемы могут показаться простыми, но как только начнете практиковать их — почувствуете благотворное влияние. Мы видели, как это произошло весьма драматичным образом, когда лечили Джун, ВИЧ-инфицированную 35-летнюю женщину, которую направил к нам ее врач, поскольку она переживала приступы страха и тревоги. Она отказывалась от успокоительных лекарств, справедливо утверждая, что испытывает сильную тревогу оттого, что оказалась в крайней ситуации, и сразу же сказала нам, что не хочет учиться никаким «психологическим трюкам» или приемам релаксации, равно как и подвергаться гипнозу в связи с ее тревогой. Совершенно ясно, что она понимала: она нуждается в каком-то новом способе сосуществования со своими чувствами, но не хочет отказываться или отвлекаться от них.

Сперва мы научили Джун спокойно сидеть и рассказывать вслух обо всех ощущениях, которые она время от времени испытывает. Она несколько раз повторила: «Нетерпение», имея в виду свое нетерпение в отношении этого приема, но затем стала называть и другие ощущения, которые отмечала. После того как она дважды за короткий период времени сделала это, мы попросили ее положить руки, одну на другую, на живот и перенести внимание на ощущения в руках. Затем ей сказали, что если хоть что-нибудь отвлечет ее внимание от живота, — а произойдет это без всяких сомнений, — пусть она даст этому явлению наименование и затем снова направит внимание на руки. Джун учили воспринимать ее живот как центр ее самой, но не заставлять себя концентрироваться на нем; она просто должна была возвращаться к центру после того, как удалялась от него, называя все, что ее отвлекало.

Прием центрирования и именования отвечал нуждам Джун, поскольку ее не просили игнорировать собственные чувства, но в то же время предлагали способ более искусно работать с ними. Постепенно она стала понимать, что пока в ней несомненно главенствовали волны страха и озлобленности, существовали другие переживания, происходившие вокруг этих чувств. Наблюдая и называя прочие переживания — сомнения, религиозные искания, жалось к себе, бытовые мысли, воспоминания, — она в конце концов смогла удалить свое сознание от страха и озлобления к этим прочим сторонам действительности. Научилась выходить из ада.

Это предсказуемо увлекательный процесс, который следует за упражнением на центрирование и именование. Вы сосредоточиваетесь на своем центре, когда внезапно в вашем воображении возникает продолжительная фантазия о новых отношениях (или о чем-то еще). Вы называете это «фантазией» и возвращаетесь к центру.

Затем вы замечаете побуждение встать и позвонить по телефону (или пометить что-то в календаре, или какой-то иной импульс). Вы понятия не имеете, откуда пришел этот позыв. Вы именуете его и возвращаетесь к центру. Затем вы замечаете, что переживаете насчет своего будущего. Как только заметили, что погружаетесь в беспокойство, именуете беспокойство и снова возвращаетесь к центру.

Все это означает, что вы начали настраиваться на внутренний мир побуждений, образов, мыслей, стремлений и ощущений. Вы стали осознавать, что происходит внутри вас постоянно. Вы можете переживать фантазии (новые отношения), затем побуждения (позвонить), затем смену настроения (беспокойство), но обычно не видите между ними связи. Вы думаете, что это отдельные события. Однако если вы настроитесь еще лучше, связь станет очевидной. Фантазия вызвала побуждение, которое в свою очередь изменило настроение. Вы стали понимать свой внутренний мир причин и следствий, а это — начало духовного понимания.

В Дантовом Аду души переживают контрапассо, последствия, причиной которых стали их мысли и поступки. Все лучше осознавая то, как причины и следствия управляют вашей жизнью, вы поймете, что это будет продолжаться бесконечно одним и тем же образом — или вы можете предпочесть изменить это. Вы начнете понимать, что лишь вы отвечаете за то, насколько позволяете образам и побуждениям своего внутреннего мира употреблять или злоупотреблять вашим сознанием. Вы можете позволить ему пребывать в аду или можете направить его в другую сторону.

Вы не отвечаете за то, что есть в вашей голове. Ваш внутренний мир наполнен влиянием и посланиями бесчисленных источников, но вы несете ответственность за то, как работаете с этим влиянием и посланиями, чему отдаете сознание и когда решаете отозвать его. В беседе с редактором журнала «Психология сегодня» Сэмом Кином Ассаджоли сказал о нашей ответственности за правильное использование своего сознания. Кип рассказывал нам, что, когда слушал, он ощутил проблеск поразившего его понимания: «Боже мой — Ассаджоли делает нас ответственными за нашу личность». Данте точно так же настойчиво призывал нас к пониманию, что ад пребывает внутри нас и у нас нет иного выбора, кроме как принять на себя ответственность за свой выбор, работать с этой частью нашей сущности, чтобы она прекратила воздействовать на нас неустанно.

Давайте применим принцип выбора для одного из адских состояний — гнева. Гнев проявляется как всплеск энергии, которая внезапно наполняет тело еще до того, как мы это заметим. Мы ощущаем необходимость избавиться от гнева, совершить какое-то немедленное действие, сделать что-нибудь, не дожидаясь следующей секунды для разрядки.

Такая настойчивая необходимость избавиться от избыточной энергии гнева — момент трагедии. Это момент, когда невероятно жестокие слова готовы слететь с наших уст, когда мы до упора выжимаем газ, беремся за пистолет и целимся в кого-то. Вспомните, как Минотавр в аду сходил с ума от гневного возбуждения. Мы уподобляемся ему.

Один из наших пациентов, Пол, всю жизнь имел проблемы с гневом. На людях он обычно был способен подавлять его, и гнев выражался в сарказме или в завуалированной угрозе, прорывавшейся в интонациях. Однако в частной жизни его гнев выплескивался на жену. Она знала, что в детстве с Полом дурно обращались, но это не помогало ей справляться с его взрывами. Наконец ей это надоело, и она подала на развод.

Иногда гнев может быть полезен. Это дополнительная энергия, которая, поднимаясь в нас, дает нам силы перед лицом опасности. Это адреналин, который нагнетается в нашем теле, когда мы впадаем в возбужденное состояние «сражайся или смывайся!». Но когда источником «опасности» становится ваша жена, которая всего лишь мягко пожурила вас за опоздание к ужину, — в таких случаях ваш гнев не помогает вам, он вне вашего контроля. Вы становитесь Минотавром из-за мимолетного замечания.

Мы научили Пола упражнениям самонаблюдения и именования и в то же время помогли ему распознать детские корни его гнева. Понимание того, почему мы реагируем так, как реагируем, обычно не вносит изменений в наше поведение, но помогает нам убавить смущение и стыд, которые мы испытываем из-за неспособности контролировать себя.

Когда Пол сидел, закрыв глаза и именуя свои внутренние переживания, он стал погружаться в череду образов и воспоминаний. Первым стала победа его сестры на фортепьянном конкурсе и то, как затем их отец отругал ее за сделанные ошибки. В тот раз сестра Пола убежала из дома, и ее не могли найти несколько часов. Другим образом был сам шестилетний Пол, до бесконечности колесивший на велосипеде по тротуарам. Он был измучен, но продолжал заставлять себя крутить педали, чтобы не идти домой как можно дольше.

«Одинокий мальчик на велосипеде» стал метафорой Пола во время его лечения. Постепенно он начинал сознавать, что каждый раз, когда жена критикует его, приходит гнев. В кабинете терапии его попросили вообразить гнев. Он смог почувствовать гнев прямо там, в терапевтическом кресле, и воспользовался своими новоприобретенными навыками, чтобы проследить за состоянием гнева на всем протяжении искусственной вспышки. В тот вечер, когда он занял позицию самонаблюдения по отношению к гневу, он начал освобождаться от него. Присущие ему доброта и чувство справедливости, ранее затмеваемые гневом, стали проявляться все сильнее.

Порой мы чувствуем похожее внезапное изменение энергии, когда возникает пристрастное побуждение. Этот импульс опьянения приходит внезапно, сохраняется некоторое время и затем — явно чудесным образом — проходит. Мы обнаружили, что если наблюдаем это побуждение, которое воздействует на нас, оно становится не более притягательным, чем промелькнувшая мысль.

Со временем мы поняли, что мы не воплощаем собою наш гнев, наши страсти, наше беспокойство, нашу отрицательную самокритику, наши страхи. Да, это есть в нас, но это не все, что нас определяет. С того момента, как мы обрели навыки, необходимые для выхода из ада, мы обрели орудие, способное направлять наше сознание на лучшее. Как Вергилий и Странник, мы можем «снова увидеть звезды», высшие возможности, которые ждут нас внутри нашей сущности.

Ад — это повторение страданий и нежелание учиться. Поднявшись от его ледяных, парализующих недр, научившись наблюдать и именовать то, что вы там увидели, самое время отправиться вслед за нашими путешественниками к горе Чистилища, где начинается преображение.

Данте описывает Чистилище как остров, над которым возвышается крутая гора. Это странная гора, поскольку, чем выше поднимаетесь, тем легче идти. Вергилий объясняет это так:

Гора так мудро сложена,
Что поначалу подыматься трудно;
Чем дальше вверх, тем мягче крутизна.
Поэтому, когда легко и чудно
Твои шаги начнут тебя нести.
Как по теченью нас уносит судно,
Тогда ты будешь у конца пути.[34]

Дантова гора — это школа духовного развития, действенная практика которой основывается на том, что она не стремится подавить вашу личность, а учит вас использовать ее как фундамент духовной практики. Практика базируется на том, что ваша природная духовность угнетена порожденными страхом адскими паттернами, присущими вашему естеству, и унынием, которое вы испытываете, видя в окружающем мире многочисленные паттерны, приносящие страдания. Когда вы подниметесь на гору, мы научим вас освобождению от этих паттернов, основанных на страхе, и ваша естественная духовность и ее блага вернутся в вашу жизнь. Вновь обратившись к словам, которые Вергилий сказал Страннику перед нисхождением в ад, вы вспомните, что он посланник Беатриче, Лючии и Девы Марии, олицетворяющих у Данте высшие возможности, которые живут в каждом из нас. Когда мы доберемся до вершины горы, мы будем готовы с ними воссоединиться.

Работа над духовным развитием и преображением происходит на семи кругах по пути в гору. В аду мы видели только страдающих или контрапассо, вызванные адскими моделями поведения и образами мысли. Однако в Чистилище Данте уже показывает, как преобразовать эти модели и какое воздаяние можно получить от работы над преображением. В каждом круге несколько душ упражняются в освобождении от конкретных моделей, причиняющих страдание.

Если вы взойдете на гору вместе с нами, мы предоставим вам не только современное толкование этих паттернов, но также несколько разных проверенных временем и эффективных упражнений, которые мы в различном сочетании используем в работе с нашими пациентами, так что вы сможете выполнять эту работу по преображению сами. Ассаджоли считал все эти упражнения «пищей», которой мы можем питаться, если приготовим ее из правильно подобранных составных частей. Экспериментируя с различными практиками, вы найдете наиболее подходящую для вас и станете применять ее в повседневной жизни. Основной принцип всех этих упражнений в том, что они помогают вам решать проблемы, наполняя энергией ответы в вашем разуме и в сердце.

Примечательно, что Данте располагает круги чистилища в соответствии со степенью их сложности в его понимании, причем сложнейшая модель оказывается у основания горы. Это, если двигаться от основания к вершине, — гордыня, зависть, гнев, безразличие, жадность, несдержность и похоть. Однако для нас степень их сложности может быть иной, нежели для Данте. Никакая из этих моделей поведения по своей природе не лучше и не хуже прочих, они могут быть лучше или хуже только для вас. Задача в том, чтобы вы персонализировали гору для себя. Какое поведение идентифицируете вы с наиболее — или наименее — причиняющим вам по жизни страданием? Предлагая нам реакции Странника на каждую модель поведения, Данте дает возможность сравнить их с нашими реакциями. По мере восхождения гора преображения предоставляет нам возможность производить перемены в нашей жизни прямо сейчас.

Когда вы приступите к этим упражнениям по преображению, вы, естественно, натолкнетесь на сопротивление. Старые привычки не позволят вам сделать нечто новое. Это модели поведения, которые вы зарядили энергией вашего сознания, и они не хотят, чтобы ее у них отнимали. Они продолжат соперничать с новыми упражнениями за внимание сознания, а новые будут вскормлены со временем, и польза от них вам откроется.

У основания горы, на берегу, Вергилий и Странник встретили стража чистилища, которого Данте рисует в образе греческого философа Катона,[35] которым Данте восхищался за его честность и свободолюбие. Свобода — то, что мы обретаем, работая над собой, добиваясь собственного преображения: освобождение от страха, адских мыслей и, как следствие, от адского поведения. На самом деле Вергилий представляет Странника Катону такими словами:

Ты благосклонно встреть его приход:
Он восхотел свободы, столь бесценной,
Как знают все, кто жизнь ей отдает.[36]

Затем Катон объясняет пришельцам, что им следует пойти к берегу, найти там тростник и обвязать его Страннику вокруг пояса. Тростник — мягкий и податливый — это Дантов символ смирения, с которым нам всем необходимо приступать к практике преображения. Нам необходимо должное смирение, чтобы понять, как мало мы на самом деле знаем о духовной реальности. Более того, тростник в Дантовом Чистилище в тот момент, когда его срывают, магически преображается, напоминая нам, что созидание — непрерывная и вездесущая сила мира.

Опоясавшись тростником смирения, Странник готов сделать следующий шаг по Чистилищу, и Катон приказывает Вергилию очистить лицо Странника. Странник рассказывает об этом испытании:

Раскрыв ладони, к влажным муравам
Нагнулся мой учитель знаменитый,
И я, поняв, к нему приблизил сам
Слезами орошенные ланиты;
И он вернул мне цвет, — уже навек,
Могло казаться, темным Адом скрытый.[37]

Вергилий очищает восприятие Странника, приготовив его к видению свежим зрением.

Итак, вооружившись смирением и проясненным зрением, Странник готов начать восхождение. Но даже первый шаг в гору сделать отнюдь не просто, поскольку, стоя у подножия, он не видит вершины. Эта проблема встает перед каждым, кто приступает к подобной работе. Мы не видим, где окажемся в конце пути, и начать преобразовательный процесс, не имея точного представления о том, что нас ожидает, — определенный акт доверия. Страшась неизвестности, мы слишком легко сбиваемся с пути или решаем, что будем счастливы и с неполной духовной реализацией.

Странник, готовящийся к восхождению, охотно отвлекается на прибытие к берегу острова новой лодки, полной душ. Среди них он замечает своего приятеля из Флоренции, музыканта по имени Каселла. Странник просит Каселлу спеть ему, и, когда тот начинает петь, прочие души окружают его, радуясь возможности оттянуть начало трудного восхождения.

В соответствии с географией «Божественной комедии» Чистилище представляет собой место, больше всего похожее на наш повседневный мир, и большинство нас живет на этом берегу. Подобно Страннику и душам, окружившим Каселлу, мы ищем отвлечения от реальностей жизни, требующих большего напряжения. Современная культура пропагандирует всяческие развлечения как главную цель в жизни, и большинство из нас принимает это. Мы тоже предпочли бы ничего не предпринимать у подножия горы, просто наслаждаясь тем, чего достигли. Но, как напоминает нам Данте, поступая так, мы уподобляемся «живым, чья жизнь — лишь путь до смертных врат».[38] Время дорого, его нельзя тратить на бездумные развлечения, и, услышав звук голоса Каселлы, Катон принялся бранить Странника и напомнил ему о его настоящей цели:

Как, мешкотные души? Вам досуг
Вот так стоять, когда вас ждет дорога?
Спешите в гору, чтоб очистить взор
От шелухи, для лицезренья Бога.[39]

Предостережение Катона — это «зов к пробуждению», который требует от путешественников полного внимания, такого же, как серьезная болезнь, смерть любимого человека или иное меняющее жизнь событие, и он пробуждает в нас стремление получить более глубокие ответы на вопрос о смысле жизни. Катон говорит Страннику, как повествует Данте, что мы рождены взойти на гору и узнать, что на ее вершине. Дантово видение следующего шага в человеческом развитии — Беатриче — ждет нас там. Мы должны решиться — пробудиться и взойти, поскольку такова цель жизни.

Но что, если зов не приходит? Данте всю первую треть своего «Чистилища» описывает души, которые продолжают жить в «пред-чистилище», медленно кружа вокруг подошвы горы и даже не подозревая в ней врат, за которыми находится много полезного. Они не получили зов к пробуждению, или получили слишком поздно, или не услышали, и теперь их время истекло. Они, возможно, хотели бы в своей жизни большей духовности, но не сделали первого шага, чтобы выполнить работу, которую должен делать любой студент, чтобы получить образование — духовное или иное.

Довольно легко пропустить возможность духовного учения, как пропускаем мы в нашей напряженной жизни, поглощенные удовлетворением потребностей своего биологического и социального «я». Это одна из причин, по которой столь многие духовные практики имеют место в пустынях, пещерах, горах или в уединенных помещениях — там, где есть возможность скрыться от мирских потребностей, которые оказывают неумолимое воздействие на наше сознание.

Разбуженные окриком Катона, Вергилий и Странник начинают подниматься по склону. Им нужно найти врата, которые установлены при входе на горную тропу. После целого дня восхождения изнуренный Странник лег на закате. Позднее ночью ему был сон-откровение:

…И разум наш, себя освободив
От дум и сбросив тленные покровы,
Бывает как бы веще прозорлив,
Мне снилось — надо мной орел суровый
Навис, одетый в золотистый цвет,
Распластанный и ринуться готовый…[40]

Орел покружил некоторое время и устремился вниз подобно стреле света, схватил его и вознес к огненному шару. Странник и орел сгорели в огне. Интенсивность жара в его сне разбудила Странника. Солнце уже два часа как взошло, а Вергилий, как оказалось, сидел рядом с ним. Не успел Странник и рта раскрыть, как Вергилий стал убеждать его, что бояться нечего и следует понять истинное значение сна. Магическая способность Вергилия проникать в сознание Странника — Дантов способ научить нас, что высшие уровни нашего разума — здравый рассудок и разум мудрости — могут видеть искаженный отпечаток реальности, созданный нашими подсознательными страхами. Эта «магическая способность» будет показана с большей силой, когда Странник окажется под руководством божественной мудрости Беатриче. Когда вы познаете свой собственный разум мудрости в путешествии, в которое увлекла вас эта книга, вы тоже откроете для себя, что разум мудрости прозревает сквозь ваши сомнения и страхи и старается удерживать вас на пути к цели.

Вначале сон казался Страннику кошмаром. Он ведь был вознесен на небо хищной птицей и сгорел. Однако Вергилий понимает больше. Он понимает, что Странник пережил опыт озарения, который пробудил его сознание, и теперь он готов пройти через врата к горной тропе. На самом деле путешественники теперь магическим образом оказались рядом с вратами.

Вергилий так объясняет пережитое Странником:

Когда заря была уже светла,
А ты дремал душой, в цветах почия
Среди долины, женщина пришла,
И так она сказала: «Я Лючия;
Чтобы тому, кто спит, помочь верней,
Его сама хочу перенести я».
…Тебя взяла и, так как солнце встало,
Пошла наверх, и я вослед за ней.[41]

Лючия символизирует нашу способность к высшему сознанию, к озарению. В средневековой культурной системе Данте она — символ возможности озаряющей благодати. Вергилий объясняет Страннику, что Лючия показала ему путь к горной тропе.

Какими словами современного языка описать феномен Лючии? Можете ли вы поразмыслить о современном толковании своей способности к высшему опыту углубленного сознания? Как только мы перестаем понимать символы, подобные Лючии, наш современный разум не находит замены, и тогда у нас нет никакого пути к пониманию подобного опыта.

За годы работы нам встречались сотни описаний опытов углубления сознания, включая пророческие сны, предвидения, синхронию,[42] наития, одиночество, потерю чувства времени, ощущение гармонии со всем, что существует, состояния отстранения от тела, чувства глубокой благодарности, слезы абсолютной радости, исполненность счастьем, исцеления и устранения энергетических смещений, предсмертные путешествия, вхождения в белый свет, космический юмор и хохот, слияние с красотой, безграничное сострадание, экстаз, неожиданные физические исцеления от смертельной болезни и научные открытия, пришедшие в видениях.

Однако многие годы у людей не было ни карты, ни инструкций для понимания этих озаряющих переживаний. Они называли их «сверхъестественными», «странными» и даже «безумными», но на самом деле не это они имели в виду, поскольку находились под впечатлением таких переживаний и хотели понять, что они действительно означают. Они употребляли уничижительные обозначения, поскольку стеснялись, что их заподозрят в углублении сознания или «духовном» опыте. Тем самым они защищались от общественного неодобрения, первыми смеясь над собой.

В идеале моменты озарения помогут нам в будущем вернуться к нему и испытать его снова. Однако большинство людей переживают его столь мимолетно и столь неизъяснимо, что забывают о нем или изгоняют из сознания. Научиться возвращаться к этому переживанию было целью наших занятий с Майклом, ветераном войны во Вьетнаме (упражнение «Время осмысления» в третьей главе).

Патрисия была нашей ученицей, которой мы также помогли вернуть ее время осмысления. Она посещала в Аризоне семинар по лекарским и знахарским обычаям в этнической медицине коренных народов Америки, в том числе — барабанный бой, ритуальные песнопения, пост и уединение в пустыне. Впоследствии, движимая тем, чему научилась, и ощущая глубокую ценность красоты этой земли, она провела несколько дней, исследуя этот край самостоятельно. Однажды утром она остановила машину, чтобы полюбоваться особенно поразившим ее видом. Вглядываясь в пустыню, она начала ощущать тонкие волны энергии, которые распространялись из солнечного сплетения. Она увидела небесное зарево всех цветов радуги, «как северное сияние, только ярче». Свет разливался, и она почувствовала, что поднимается к свету сияния и сияние ее поглощает. Спустя некоторое время она поняла, что сидит и тихо плачет, но при этом наполнена покоем.

Однако позднее она почувствовала, что этот случай вызывает у нее смущение, и решила никому о нем не рассказывать. Она не стала размышлять о произошедшем: она убрала этот случай на дальнюю полку сознания.

Когда много месяцев спустя Патрисия начала заниматься в классе по изучению образности и сознания, который мы вели, она вспомнила этот случай в пустыне и поняла, что хочет научиться понимать и ощущать свое переживание полнее. Воспоминание о собственном времени осмысления стало для нее импульсом к началу духовного путешествия.

Когда Вергилий и Странник наконец достигли врат, которые вели к горной тропе учения, они увидели, что ее сторожит ангел, меч которого излучает такой яркий свет, что Странник был несколько ослеплен. Сперва ангел показался Страннику враждебным, но когда Вергилий объяснил ему, что их привела к этому месту Лючия, персонификация духовного озарения, ангел позволил Страннику приблизиться. Когда тот подошел, ангел поднял меч и сотворил семь шрамов на лбу Странника.

Семь «Р» на лбу моем он начертал
Концом меча и: «Смой, чтобы он сгинул,
Когда войдешь, след этих ран», — сказал.[43]

Каждый шрам символизировал адскую модель мыслей, чувств и поведения, которые Странник научится преобразовывать на горных кругах. Данте учит нас, что путь к вершине — высшему сознанию — должен включать исцеление шрамов, которые мы все имеем.

Когда Вергилий и Странник проходят через врата и вступают на узкую тропу, они проходят по расщелине в скале и поднимаются на первый круг, выступ с барельефами из белого мрамора, высеченными на стенах. Это круг гордыни, и барельефы являют нам образы преобразованной гордыни, то есть смирение. Первый барельеф изображает Благовещение, в котором ангел Гавриил говорит смиренной Марии, что она избрана дать жизнь Иисусу. Значение для нас этого религиозного образа смирения в том, что мы также должны быть готовы принять тот факт, что у нас есть некое назначение в Божьем промысле, некая роль во вселенском замысле. В нашей современной культуре корыстолюбия, власти и славы. Божий промысел может показаться чем-то не имеющим никакого отношения к делу, но это неотвратимая реальность, присутствующая в каждой клетке человека, и с ней необходимо установить сознательную связь. Второй образ — царь Давид, танцующий в смирении перед Богом, и третий — римский император Траян, остановивший свою армию, чтобы смиренно выслушать сетования бедной женщины.

В то время как Странник и Вергилий рассматривают эти образы смирения, Данте предлагает нам милосердный момент на пути. Странник рассказывает, что стоит рядом с благородным учителем, близко к сердцу учителя. Теперь мы путешествуем с изменившимся Странником. Он больше не напуганный или разгневанный путешественник, с которым мы следовали через Ад. Он все еще уязвим, но в позитивном, открытом смысле. Побывав в Аду, он не хочет больше возвращаться туда, он готов и жаждет учиться. Теперь уже он ближе связан с врожденной любовью, которая существует в нем, и, пока он взбирается вверх, постоянно растущий свет существования замещает тяжесть в его сердце. Подобно Страннику каждый их нас может испытать эту связь с любовным единением всего творения всякий раз, когда наше сознание освобождается от разрушительных моделей ада.

После того как путешественникам было явлено преображение, они видят души, борющиеся с гордыней. Души эти несут на спинах огромные валуны, согнувшись так, что их лица почти касаются земли. Они принижены бременем собственной гордыни. Гордыня — это любовь к «маленькому я», части нашей личности, которая думает, что ей нужно угождать, и исполненные гордыни отягощены одержимостью собой, они не способны видеть ничего, кроме себя.

Когда мы исполнены гордыни, поглощены собой, эгоистичны, самонадеянны, влюблены в самих себя, мы можем не замечать нужд других людей или постоянно обесценивать других для того, чтобы чувствовать себя лучше. Какое-то время мы можем хорошо думать о тех, кто восхищается нами, но очень скоро начинаем обесценивать их восхищение, поскольку самовлюбленная часть нашей сущности требует, чтобы мы считали себя лучше прочих.

Критика — сильнейший удар по нашей гордыне. Всякий раз, когда кто-то не соглашается с нами, даже по пустякам, мы чувствуем угрозу, в этих случаях подчас наша гордыня переходит в гнев, а то и жажду мщения.

Страдальцы, исполненные гордыни, что-то говорят, но, поскольку они сгорблены, Странник их не слышит. Он наклоняется и идет, согнувшись, чтобы разобрать, что говорит один. Показав нам образ Странника, смирившего себя, чтобы принять ту же позу, что и исполненные гордыни страдальцы, Данте показывает нам, что Странник понимает и принимает их гордыню. Заметив это, Вергилий просит Странника подняться. Теперь он освобожден от бремени гордыни и может выпрямить спину, но он помнит смирение, которому научился. Его внутренний прогресс подтверждает появление ангела с лицом, сияющим «как трепетная на заре звезда».[44]

Легким касанием крыла ангел исцеляет первую из семи ран на лбу Странника.

Исцеление производит немедленный эффект. Начав подниматься дальше, преодолев ряд невероятно крутых ступенек. Странник понимает, что подъем кажется легче, чем путь по равнинной дороге, и спрашивает Вергилия: «Что за гнет с меня ниспал?»[45] Его исцеление началось.

На этом этапе процесса освобождения очень важно делать различия, которых не делал Данте. Когда Данте проповедует смирение как отрицание паттерна гордыни, он говорит, абсолютизируя: всякая гордость есть зло, всякое смирение — добро, и, следовательно, гордость должна быть уничтожена. В то время как подобный черно-белый подход к благу и злу был уместен для средневекового поэта, у нас есть более современный — и реалистичный — взгляд: все человеческие модели поведения заключают в себе как положительные, так и отрицательные стороны. В действительности Вселенная в целом состоит из положительных и отрицательных элементов, сложно взаимодействующих и уравновешивающих друг друга.

Ассаджоли делает это различие более четким, напоминая нам, что мысли и чувства — живые энергетические силы, в которых взаимодействуют положительные и отрицательные элементы. Гордость отрицательна, когда ведет нас к эгоцентризму и самовлюбленности; но когда она поднимается, чтобы защитить нас или побудить нас сделать все возможное или поступать достойно, она разумна и позитивна. С другой стороны, смирение положительно, лишь если не препятствует нам высказываться в защиту самих себя.

Мы видели, как отрицательное становилось положительным, когда наша пациентка Джина начала вовлекаться в политические маневры компании, где она работала. Коллега в ее отделе попытался обойти ее по службе, оклеветав ее и бросив тень на ее компетентность. Когда Джина услышала о том, что сделал ее коллега, она пошла к начальнику и постояла за себя, откровенно рассказав о клевете, которую возвел на нее коллега, и защитив свою репутацию хорошего работника. Она сохранила и работу, и зарплату, гордясь своей работой. В такой ситуации ее гордость была жизнеутверждающим, позитивным выбором.

Таким образом, задача состоит не в том, чтобы искоренить гордость и заменить ее смирением. Когда это ведет к самоуничижению, неспособности постоять за себя и к тому, что человек начинает оправдываться за сам факт своего существования, чрезмерное смирение может стать такой же угрозой для жизни, как и чрезмерная гордость. Некоторые ситуации, вроде той, в которой оказалась Джина, требуют поступать с большей гордостью и меньшим смирением; другие ситуации могут требовать противоположного. Обретение равновесия — это обретение своего центра тяжести, места, где вы чувствуете себя непринужденно с самим собой. Когда речь идет о гордости или смирении, мы предпочитаем думать о середине, поступая достойно.

Если гордыня — модель, которая вызывает страдания, вот утверждающее упражнение, с помощью которого можно обрести равновесие.

Применение утвердительных заявлений помогает развитию мышления, укреплению новых мыслей, которые в свою очередь будят эмоции, соответствующие новым мыслям. Это упражнение — часть процесса активизации ответа для решения проблемы.

Эти утвердительные заявления направлены непосредственно на то, чтобы помочь вам уравновесить гордыню. Вы можете использовать разные слова, если предлагаемые неудобны вам, и вы также можете применять эту модель, чтобы создавать утверждения, которые преобразуют другие вредные паттерны поведения, которые мы встретим выше на горе.

Когда я буду спорить, я остановлюсь и сделаю глубокий вдох.

Я буду слушать внимательнее. Я извинюсь лишний раз.

В отличие от собственной правоты, меня больше интересует гармония в отношениях с людьми. Я перестану принижать достоинства других людей в моем представлении.

Еще очень многому предстоит научиться, и я открыт для учения.

Я хочу учиться, а не делать вид, что знаю что-то.

Со мной может быть все в порядке, если даже я не знаю ответов на все вопросы.

Я могу расслабиться, потому что я дитя Божье.

У меня есть собственная гордость, но сам я выше своей гордости.

Вы можете упражняться в утвердительных заявлениях в стиле медитации, сидя и спокойно повторяя это про себя, вместе со вдохом, вместе с выдохом. Вы также можете подобрать для себя слова утвердительных заявлений, произнести их про себя и затем записать, что они в вас вызывают: какие чувства, образы, побуждения и воспоминания. Некоторые из наших учеников применяют утвердительные заявления периодически в течение дня, как напоминание о том, чего они хотят достичь в саморазвитии. А некоторые вызывают утвердительные заявления в собственном сознании во время проявления чрезмерной гордыни, заставляя гордыню отступить и восстанавливая равновесие.

Помните, что это лишь первое из семи упражнений, которым вас научат, чтобы помочь преобразовать ваши отрицательные паттерны. Мы научим вас второму упражнению, как только перейдем с круга гордыни к кругу зависти.

Когда Вергилий и Странник поднимаются на следующий уровень, они оказываются на пустынной тропе, лишенной всяких ориентиров. По расчетам Странника, они прошли милю, прежде чем услышали бесплотные голоса духов, летающих перед ними. В очередной раз их первый контакт становится ответом на страдания: голоса, которые они слышат, пробуждают великодушие и щедрость, дают лекарство от зависти.

Великодушен тот, кто радуется счастливой судьбе других и сочувствует чужому страданию, в то время как завистливый хочет иметь то, что есть у других, и ненавидит людей за счастливую судьбу. Зависть — это яд, и, если вам кажется, что это слишком сильное утверждение, просто подумайте о ком-нибудь, кто, как вам кажется, находится в лучшей ситуации, чем вы, и позвольте себе вкусить зависть. Погрузитесь в нее, и вы почувствуете, насколько болезненные и странные ощущения она в вас вызывает.

Дантов образ тех, кто страдает от своей зависти, — один из самых ярких образов контрапассо. Завистливые проводили столько времени, изучая то, что есть у других, что теперь, в Чистилище, ослепли. Они, ничего не видя, припадают к горному склону, боясь пошевелиться, взывая к прощению и молясь. У Странника наворачиваются слезы, глядя на их положение, и он хочет заверить их в том, что однажды они смогут увидеть Божественный свет. Он действительно проявляет великодушие и милосердие, столкнувшись с их страданиями, и его вторая рана исцеляется.

Говоря современным языком, зависть усугубляется за счет практически неограниченного доступа к информации через Интернет, телевидение и прессу. Мы видим дома «богатых и знаменитых» по телевизору, слышим репортажи о тех, кто заработал огромные суммы денег, и все время сравниваем их жизнь с нашей. Мы можем быть счастливы такими, какие мы есть, но со временем сознание того, что имеют другие, начинает мучить нас. Если мы прежде даже не были завистливы, эта навязчивая ежедневная информация в конце концов пробуждает в нас зависть. И тогда, когда мы усваиваем подробности из жизни «знаменитостей», СМИ начинают потворствовать нашей зависти, рассказывая о кризисах и потерях этих самых знаменитостей — разводах, болезнях, откровениях о плохом обращении с ними в детстве… И все для того, чтобы дать нашей зависти удовлетворение от страданий этих знаменитых людей.

Поскольку зависть нас заставляет желать того, что есть у других, всегда существует тот, кто достиг большего, и оттого вы чувствуете, что обделены. Мы наблюдали, как это происходило с нашей пациенткой Эрикой, скульптором, которая завидовала успеху сестры-художницы, боясь, что всякий раз, когда сестра получит похвалу или положительный отзыв в прессе, ее собственные шансы на успех уменьшатся. Она рассуждала так, словно существует некое ограниченное количество успеха, и, чем больше получит сестра, тем меньше останется ей. Она могла бы позитивно использовать свою зависть, как стимул к достижению того, что удавалось ее сестре. Но вместо этого она жадно наблюдала за сестрой, и успехи последней подрывали душу нашей пациентки. Выражение «измучила жаба» в точности подходит для описания проблемы Эрики.

Однако Данте подсказывает с помощью Вергилия, что есть и другой путь трансформации зависти — рассматривать ее с духовной точки зрения. С этой позиции, говорит он Страннику, мы все способны увидеть, что чем больше «добра» у других, тем больше будет и у нас. И когда Странник выражает сомнение, Вергилий укоряет его.

И он в ответ:

«Ты снова дал уму
Отвлечься в сторону земного дела
И вместо света почерпаешь тьму.
…Чем больше сонм, любовью озаренный,
Тем больше в нем благой любви горит,
Как в зеркалах взаимно отраженной».[46]

Если мы сосредоточены только на «мирских вещах», напоминает он Страннику, мы никогда не обретем истинного счастья, поскольку страх потерять их угнетает нас; истинный источник счастья — всегда духовный. И чем больше будет людей, обладающих духовными качествами, тем больше будет таких качеств у нас — мы обретем духовные ценности в отношении к нам окружающих и в том, чему мы научимся у окружающих. Вергилий говорит Страннику, что он обретет новые знания об этом принципе, когда встретится с Беатриче.

Странник учится, но он пока еще на втором круге горы и, как все мы, уязвим перед силой старых привычек и негативных состояний. Если вы отождествляете себя со страдающими от зависти, создайте для себя ряд утвердительных заявлений, которые помогут вам трансформировать зависть. И добавьте к этому упражнению следующее.

Очевидно, что изменение действий и поступков изменяет нашу жизнь; задача в том, чтобы поверить в это и действительно довести изменения до конца. Ассаджоли видел, что повторение действий усиливает стремление к дальнейшему повторению и делает их выполнение легче и лучше, пока их выполнение не перейдет на подсознательный уровень. Великодушие создает необыкновенно приятное внутреннее состояние: на это имеет смысл затратить время и определенные усилия.

Не жалуйтесь, а говорите что-нибудь хорошее. Сосредоточивайтесь. Слушайте внимательно. Выражайте удовольствие от того, что кому-нибудь повезло.

Вызовитесь сделать что-нибудь общественно полезное. Составьте для себя список всего, за что благодарны.

Конечно, такой список действий представляется простым. А вот выполнять новые действия и помнить про них будет непросто. Вы можете думать о себе как об ученом, проводящем эксперимент. Попробуйте «говорить что-нибудь хорошее» в течение двух дней и посмотрите, что получится. Если обнаружите, что забыли это выполнить столько же раз, сколько действительно осуществили, вы поймете, что новые действия требуют от вас концентрации силы воли.

После того как Странник выполнил великодушное действие по отношению к слепым страдальцам на круге зависти, ему в глаза ударил такой яркий свет, что он не мог защититься от него. Когда он попросил Вергилия объяснить, что является источником света, тот ответил, что свет — предвестник, подготавливающий его к грядущему озарению, и скоро Странник сможет смотреть на него без затруднений, но зато свет принесет ему внутреннее тепло и великую радость.

Пока Странник и Вергилий продолжают подниматься к третьему кругу, Странник замечает, что поднимается без усилий. Он на самом деле ощущает результаты исцеления — бытие становится светлее. Приближаясь к кругу гнева, он впадает в транс и переживает «экстатическое видение» людей, отказавшихся от насилия, хотя другие вокруг них впали в гнев и требуют смерти и мщения:

Потом я видел яростных людей,
Которые, столпившись, побивали
Камнями юношу, крича: «Бей! Бей!»
А тот, давимый гибелью, чем дале,
Тем все бессильней поникал к земле,
Но очи к небу двери отверзали,
И он молил, чтоб грешных в этом зле Господь
Всевышний гневом не коснулся,
И зрелась кротость на его челе.[47]

Когда Странник выходит из транса, Вергилий объясняет ему смысл его видения:

Тебе был сон, чтоб сердце ни на миг
Не отвращало влагу примиренья,
Которую предвечный льет родник.[48]

Они достигли круга гнева с его жаждой власти, и им был явлен ответ — ненасилие, духовный принцип, применяемый по всему миру и олицетворяемый такими великими вождями, как Махатма Ганди и Мартин Лютер Кинг. Как способ уменьшить страдания, практика ненасилия ни с чем не сравнима; она преобразует инстинкты насилия, которые лежат под внешними проявлениями вашей личности.

С другой стороны, гнев делает вас слепыми ко всему, что находится вне насильственных мыслей, которые заполнили ваш разум. Круг гнева занавешен облаком плотного дыма, «темного и подобного ночи». Странник не может ничего разглядеть, но Вергилий, его проводник и разум, ведет его сквозь завесу, говоря: «Держись, не отрываясь!»1 Вспомните, что в Аду и Вергилий, и Странник были захвачены кругом гнева и Вергилий хорошо сознавал его ослепляющую власть.

Гнев такого рода, который выходит изнутри и ослепляет нас перед любым здравым смыслом, порожден страхом, и, когда мы чувствуем, как он завладевает нашим разумом, или наблюдаем его в других, было бы полезно спросить себя, чего мы боимся. У нас был пациент Билл, модный и преуспевающий педиатр, история которого как раз иллюстрирует такого рода гнев, порожденный страхом.

Однажды вечером Билл и его жена Элен вместе ужинали в ресторане с другой семейной парой. Элен долго наряжалась, и Билл, поджидая, когда она спустится в гостиную, с каждой минутой все больше и больше сердился. В конце концов его гнев вскипел, и он заорал на нее с лестницы. Элен не имела представления, почему он так рассержен; просто муж вдруг словно слетел с катушек. Когда жена вышла наконец, Билл встретил ее молчанием. По дороге в ресторан он проехал на красный свет, и, когда Элен сделала ему замечание, заорал, что нарушил дорожные правила из-за нее.

Излишне говорить, что вечер прошел ужасно. Билл продолжал мрачно молчать, и всякий раз, когда Элен пыталась разговорить его, он лишь свирепо смотрел на нее. Ситуацию спасло только то, что пара, с которой они должны были встретиться, оставила в ресторане сообщение о том, что не сможет прийти.

Между тем Билл чувствовал себя совершенно одиноким в своем гневе, и его рассудок активно искал причины для самооправдания.

На сеансе терапии мы помогли Биллу вернуться к данному эпизоду и найти истоки его гнева. После того как он сделал это, он смог наконец признаться себе, что всегда ощущал страх перед своим знакомым, который должен был прийти на ужин, и в данном случае боялся, что тот станет подтрунивать над ним, если они с Элен опоздают в ресторан. Чем больше он размышлял об этом, тем лучше сознавал, что его гнев был основан на страхе. Он начал выбираться из ада и узнавать самого себя — начал подниматься на гору чистилища.

Выбравшись из мглы, Странник погружается в видения еще большего разрушения:

И тут мой дух, всего себя собрав
В самом себе, все прочее отринул,
C тем, что вовне, общение прервав.[49]

Его разум старается проникнуть в истину. Он пытается найти ответ на вопрос о насилии в мире.

В этот момент его видения разрушил луч света. Появился ангел, коснулся крылом лба Странника, исцелив третью рану и внеся музыку внутреннего покоя в его существование. Погружаясь внутрь себя, чтобы совладать с гневом при помощи разума и не позволить гневу подчинить себя, Странник исполнил свой поступок ненасилия. Затем ангел показывает нашим путешественникам путь сквозь черный дым к следующему кругу.

Но перед этим Данте знакомит нас с другим видом гнева — «праведным гневом», — который поднимается в нас, когда мы видим мир, разрушенный коррумпированными властями. Страннику повезло с честным и разумным вождем — Вергилием. Но, как говорит нам Данте, без правильного руководства в том, как с пользой употребить «благородную природу, создавшую наш разум», мы копируем то, что видим в наших вождях, лидеры ли это нашего парламента, церкви или семьи. И если руководители незрелы, коррумпированы или просто от природы злые люди, они не только влияют на свойства окружающего мира и семейные события, но также отрицательно воздействуют на формирование личности человека, создавая негативные и ложные модели образа жизни. Нам снова демонстрируют, что бывают случаи, когда гнев оправдан. Направление гнева и наша реакция сообщают ему отрицательную или положительную силу.

Если гнев — причина ваших страданий, вы можете попытаться визуализировать различные способы поведения, выполняя следующее упражнение — или само по себе, или в сочетании с другими (с «Новыми утвердительными заявлениями» или с «Новыми действиями»), которым мы вас научили.

Визуализация связана с силой живого воображения. Исследования показали, что наше воображение напрямую связано с эмоциями и телом: когда мы визуализируем, мы ощущаем. Если вы визуализируете нечто плохое, вы становитесь беспокойным, и ваше тело напрягается. Ваш сердечный ритм и частота дыхания ускоряются, артериальное давление повышается. Когда вы визуализируете в воображении новые позитивные модели поведения, новые визуализированные образы накапливают энергию в вашей голове, и вы начинаете проживать реальность так, как представили себе. Ваша визуализация становится основой для нового познания самого себя. Ассаджоли говорил, что «образы склонны пробуждать эмоции, которые они вызывают».

Визуализируйте свое более спокойное поведение в различных обстоятельствах — на работе, дома, с незнакомыми людьми. Действительно постарайтесь визуализировать эти сцены, разыгрывающиеся в вашем воображении. Помните, что вы не стремитесь к чрезмерному спокойствию, в котором становитесь пассивными и позволяете другим использовать вас. Благодаря визуализации различных сцен вы обнаружите тот способ ненасилия, который вам подойдет.

Уже почти в полночь Вергилий и Странник поднялись к третьему кругу, и Странник очень хотел спать. Однако его вывела из оцепенения толпа людей, озабоченно сновавших туда-сюда, в попытке наверстать время, которое они прежде потеряли, живя в равнодушии.

Данте называет эту ступень горы кругом праздных, но в его понимании значение этого слова выходит далеко за рамки его общепринятого значения — лени. Для него быть праздным означает быть равнодушным к стремлению к какой бы то ни было цели в жизни. Вместо того чтобы реагировать на сложные проблемы жизни, равнодушный предпочитает избегать их. Они уступают инерции и, пребывая в оцепенении, с успехом изолируют себя от любых чувств вообще.

Говоря современным языком, это значит изолировать себя от любых близких отношений, как это произошло с Джеем, нашим пациентом, который решил, что слишком беспокойно вступать в эмоциональную связь, которой требует сохранение отношений. Всякий раз, знакомясь с новым человеком, Джей сперва радовался, но очень быстро, когда новое знакомство начинало требовать внимания или претендовать на углубление отношений, давал задний ход, чувствовал скуку и отдалялся. Просто ему было слишком беспокойно сохранять реальный интерес к людям, помимо себя.

Когда мы попросили его представить себе, что произойдет, если он свяжется с другим человеком и полюбит его, Джей тут же почувствовал, как в нем поднимается беспокойство. Его беспокойство шло от опасения, что любить — слишком рискованно, поскольку любовь может оказаться слишком болезненной, если что-то в отношениях пойдет не так. Он на самом деле и не помнил, испытывал ли прежде подобные болезненные переживания, но они тем не менее громоздились в его мыслях в виде большого страха.

Первым шагом в его преображении стало привнесение рациональных мыслей, его Вергилия, в процесс понимания необъяснимого, на первый взгляд, страха. Когда мы продумали это вместе, Джей понял: он боялся, что потеря любимого человека может оказаться невыносимой, он не выдержит или сойдет с ума. Во время психосинтеза это называется противоположностью: Джей прибегает к равнодушию, поскольку боится прямо противоположного — эмоционального потрясения. Увидев эту оппозицию в себе, Джей понял, что может существовать и средний путь, точка равновесия между этими противоположностями. И его задачей стало определить эту точку. На что она похожа, как ее ощущаешь? Преображение Джея начало совершаться, когда он решил, что равновесие между равнодушием и эмоциональным потрясением находится в «присутствии». Для него присутствие означало заботиться о других как о себе. Это не требовало от него связывать себя отношениями, но для этого было необходимо отказаться от ухода и отдаления.

Как мы теперь понимаем, Данте не был равнодушным человеком, и потому его Странник не отождествляется с исступленно ретивыми душами, которых он встречает на круге равнодушия; их контрапассо — не его. В результате его четвертая рана излечивается быстро, и он вместе с проводником переходит на новый уровень горы. Восхождение становится легче.

Возможно, вам знакомо чувство разобщенности, которое приходит с равнодушием. Если да, то следующее упражнение, как и другие в этой главе, поможет вам преобразовать ваше равнодушие в более удовлетворительное участие в вашей жизни.

Упражнение по развитию присутствия, которому мы научились у Ассаджоли, представляет собой использование медитации в психологических целях. Его цель — связать человека с его повседневным ощущением самого себя, которое затем повысит также и способность присутствовать в жизненных ощущениях других людей. В этой специальной медитации применяется сосредоточение на сердце. Это просто и глубоко. Также применяется, чтобы помочь вам трансформировать любой из прочих паттернов на горе чистилища.

1. Сложите руки одну поверх другой и положите их на живот ниже пупка.

2. Перенесите внимание на ощущения в руках — на соприкосновение рук, на ощущение, как ваши руки вздымаются и опускаются с дыханием… (Выполняйте несколько минут.)

3. Каждый раз, когда вы замечаете, что ваш ум отвлекается на другие ощущения, звуки или мысли, просто перенесите внимание снова на свои руки… (Пауза.)

4. Теперь переместите сознание на спину, поддерживаемую спинкой стула… Обратите все внимание на соприкосновение вашего тела со стулом…

5. Теперь перенесите сознание на центр груди… Обратите внимание на ощущения в этом месте — на легкое движение груди с каждым вдохом и выдохом… ощущение дыхания, наполняющего ваши легкие…

6. Теперь перенесите сознание налево и ощутите сердце… Оставайтесь на связи с сердцем в течение минуты…

7. Теперь представьте, как вы проживаете день с этой связью с сердцем…

После этой медитации запишите, как вы нарисовали свой день, оставаясь на связи с сердцем. В чем разница? В чем вы изменились? Что показалось важным?

Как показывает наш опыт, эта медитация помогает людям почувствовать себя «присутствующим», твердо стоящим на земле и способным быть внимательным к другим. Сосредоточенность на сердце — способ направить свое сознание прочь от психических паттернов, на которые вы обычно опираетесь.

Покинув область равнодушия, Странник бредет в дремотном состоянии к кругу алчности. В этой дреме он видит заикающуюся, косоглазую женщину с деформированными членами и бледным, болезненным лицом. Все еще в дреме он глядит на нее, ее заикание проходит, руки и ноги исцеляются, и «краски любви» заливают лицо:

В мой сон вступила женщина: гугнива,
С культями вместо рук, лицом желта,
Она хромала и глядела криво.
Я на нее смотрел; как теплота
Живит издрогнувшее за ночь тело,
Так и мой взгляд ей развязал уста,
Помог ей тотчас выпрямиться смело
И гиблое лицо свое облечь
В такие краски, как любовь велела.[50]

Преобразившись, она начинает обольщать его чарующей песней. Однако Вергилий снова исполняет роль рассудка Странника, он появляется в его дреме и срывает с женщины платье, — распространяется зловоние, которое выводит Странника из забытья.

Видение Странника символизирует попытку разума наделить внешние предметы силой, которая даст нам счастье, хотя они такой силой не обладают. Алчность наделяет этой силой деньги и материальные предметы. Пациент Маркус обнаружил в свои шестьдесят лет эту истину, когда пришел на сеанс психотерапии, поскольку чувствовал себя все более неудовлетворенным и раздраженным всем происходящим в жизни. Он никогда раньше не посещал сеансы терапии и сам удивлялся, что в свои годы впервые обратился за помощью, чтобы лучше чувствовать себя в жизни. Тем не менее, сказал он нам, все было настолько плохо, что однажды вечером, несмотря на весь скептицизм к религии, он на самом деле встал на колени и в отчаянии попросил Бога помочь ему стать счастливее. И в ответ услышал внутренний голос, который произнес: «Вскармливать и лелеять».

Он тотчас понял, что это относится к его приемным детям, которым он всегда отказывал в любви. Когда мы спросили его, почему он так поступал, он стушевался: «Потому что они тогда станут претендовать на часть моих денег».

Маркус разрывался между двумя противоборствующими побуждениями: стоит ли ему держаться за свои деньги в надежде на обретение собственного счастья или отдать часть денег во имя того, чтобы с любовью вскармливать и лелеять. Покупая еще одну машину, более крупный дом или принимая еще больше лекарств, которые все равно не помогали, он начал понимать, что его скептическая молитва, как и приход на сеанс терапии — результаты заключения, к которому он пришел: ему необходимо совершить какие-то преобразования внутри себя.

Все еще размышляя над видением, Странник следует за Вергилием весь остаток пути к кругу алчности, где они сталкиваются с группой рыдающих душ, растянувшихся ничком на пыльной земле. Эти люди растратили любовь на деньги и вещи, они посвятили свое сознание материальным предметам и теперь глядят в пустоту материальной почвы, лишенные способности поднять глаза к небесам.

Данте здесь снова категоричен, представляя всякую жадность и материализм как зло и только духовные интересы как благо, в то время как мы в действительности, конечно, — и духовные, и материальные существа. Однако если мы полностью посвящаем себя материальным ценностям, если позволяем себе отдаться алчности, мы никогда не будем довольны жизнью, поскольку алчность по своей сущности всегда голодна и ненасытна. У каждого из нас есть врожденная потребность видеть дальше материальных вещей. Если мы не поднимаем глаз, не развиваем в себе более широкое поле зрения, духовное видение жизни, наш разум будет вечно придавлен жесткими границами материализма и недостижимой задачи: стараться не замечать, что наше материальное «я» преходяще.

Наше упражнение, которое поможет вам перенаправить энергию сознания, когда оно застряло в плену алчности, состоит в том, чтобы сделать шаг назад и разрушить отождествление себя со своим поведением. Это хороший способ напомнить себе, что вы существуете отдельно от вашей алчности. Ваша алчность может всегда присутствовать в вас как часть личности, но она — не весь вы, и, конечно, не лучшая ваша часть.

В модели психотерапии Ассаджоли было одно важное предписание: помочь его пациентам отделить себя и свою личность от саморазрушительных мыслей и паттернов поведения, которые препятствуют связи с врожденной духовностью. Вот упражнение, разработанное им для этой цели.

1. Установите связь с мыслями, которые овладевают вами в алчном состоянии сознания. Позвольте себе по-настоящему глубоко погрузиться в них.

2. Теперь установите связь с настроением и чувствами, которые вызывает в вас алчность.

3. Теперь встаньте и установите связь с положением тела, которое принимаете, когда алчность овладевает вами. Постарайтесь заметить собственное выражение лица. Где вы чувствуете стеснение или напряженность в таком состоянии ума? Как звучит ваш голос?

4. Теперь в прямом смысле отступите и посмотрите на свое алчное «я». Что вы видите?

Этот простой процесс первого отождествления с моделью поведения, а затем разотождествления с ней дает нам новое представление о том, как мы выглядим в своих глазах и глазах других, когда нас охватывает алчность. Итак, перед нашим взором предстает человек, к которому мы не питаем симпатии, одержимый, неуверенный в себе, напуганный, прижимающий к себе алчность как спасательный круг. Разотождествление получается, потому что в душе мы шире нашей алчности и поэтому можем «отступить» и посмотреть на нее более объективно. Как мы учили вас в четвертой главе, существует часть вас — наблюдающая часть вашего разума, — которая может следить за вашими внутренними переживаниями, не растворяясь в них. Наблюдательные упражнения четвертой главы усиливают этот важный наблюдательный аспект вашего естества. Разотождествление опирается на плоды самонаблюдения и просто сообщает физическое движение — шаг назад — удаление от паттерна поведения. Если вам понравится упражнение по отказу от отождествления, вы можете использовать его с любыми паттернами, которые хотите преобразовать.

Наши путешественники теперь направляются к тому, что Данте называет кругом несдержности. Однако под «несдержностью» он подразумевает гораздо больше, чем просто неумеренное употребление пищи или обжорство; он имеет в виду маниакальную потребность, страстную жажду, непреодолимую тягу к потреблению в широком смысле.

Взбираясь наверх, Странник осознает, что чувствует себя легче, чем когда-либо раньше. Его естество обретает легкость, благодаря которой он сможет вкусить опыт в Раю. Его пятая рана исцелена, и остались лишь две — рана пристрастности и рана похоти.

Несдержные пристрастия (в том числе к алкоголю и наркотикам) и похоть — это физические желания или потребности, и поэтому ангел-исцелитель, который первым встречает Дантовых путешественников в этом круге, советует им обратить физическую жажду в духовную жажду, чтобы вкусить Божественное сознание. Данте подробнее расскажет об этой жажде позже, когда мы достигнем Рая.

Когда Вергилий и Странник добрались до круга несдержности, им открылась прекрасная картина: прямо посреди дороги стояло дерево, отягощенное плодами и сладостно благоухавшее. Вода, низвергаясь с горы, падала с выступа и орошала листья. Великим облегчением для путешественников, которые видели так много страданий на горе, явилось это дерево. Но внезапно круг окутывается унынием. Мимо проносятся души, обитающие там, — с запавшими глазами, худые, бледные и голодные. Это несдержные, которые жили во имя потребления. Теперь их контрапассо — учиться контролировать себя, отвергать стремление срывать плоды с дерева, которое всегда будет стоять перед ними.

Ответ душам на этом круге — в том, чтобы найти правильный взгляд на их голод, жажду, желания и страсть. Несдержные перепутали свою врожденную духовную жажду с физиологической жаждой и реагируют на это, неумеренно предаваясь обжорству, наркотикам, алкоголю, шоппингу или порнографии в надежде, что достигнут удовлетворения. Однако их потребление ведет в забытье, а не в Рай.

Характерное для XIV века описание различия, которое нам необходимо проводить между духовной жаждой и жаждой, связанной с наркотической или алкогольной зависимостью, имеет современную аналогию. Двенадцать шагов «Анонимных Алкоголиков» (АА) основаны на духовном проникновении в два основополагающих элемента зависимости: психическую одержимость и физическое влечение. Основатели АА поняли, что алкоголики обладают той жаждой, которая никогда не насыщается алкоголем, и придумали процесс достижения нового сознания, которое свободно от физиологической жажды и сосредоточено на удовлетворении жажды духовной.

Чтобы достичь этого наполнения, двенадцать шагов указывают путь психодуховного развития, который включает следующие элементы:

— Обретение веры и извлечение мужества из того факта, что в мире есть нечто более возвышенное, нежели наше «маленькое я», и оно побуждает нас становиться цельными и открывать истину.

— Понимание того, что цель нашей жизни — узнать смысл этой более возвышенной жизни.

— Готовность спуститься в наш собственный мрак, чтобы найти в нашем естестве разрушительные для жизни паттерны поведения.

— Освобождение от этих разрушительных для жизни паттернов поведения с помощью сознательного выбора жизнеутверждающего отношения и поведения.

— Развитие способности нашего сознания входить в прямой контакт с более глубокой реальностью мира, в которой находится наш источник жизни.

— Когда это применимо — постараться передать эту технику другим.

Было много споров о том, является ли несдержность результатом слабости характера, влиянием семьи, эмоциональными противоречиями или генетически обусловленным заболеванием. Однако, независимо от причины, надо стремиться к тому, чтобы несдержные люди научились жить без вещества, которое является объектом их навязчивой идеи. Преобразовательное упражнение обращает деструктивную жажду или потребность в духовную жажду.

Это то же самое упражнение, которое мы применяли на круге несдержности. Несдержные под охраной и при содействии ангела воздержания, который подкармливал их духовной пищей, учились сопротивляться влечениям.

В конечном итоге несдержность — это чувство уязвимости, создающее мысль, ведущую к действиям. Разрушая паттерн поведения, мы не можем изменить чувств — такова человеческая природа. Скорее нам следует дать возможность новым мыслям занять место старых, несдержных, разрушительных для жизни.

Если вы отождествляете себя со страданием от несдержности в любых проявлениях, следующее упражнение, включающее употребление выразительных слов, поможет вам усилить жизнеутверждающие мысли и направит вас к пище духовной.

Все мы знаем, что пара-тройка слов, позитивных или негативных, способна повлиять на целый день. Слова обладают огромной властью над нашим разумом и телом, и упражнение с выразительными словами, вызывающими в памяти то или иное понятие, — хороший способ использовать эту власть во благо.

Первый шаг по применению выразительных слов заключается в выборе слова или слов, которые лучше всего выражают особенность новых способностей, которыми вы хотите оснастить свой разум. И вновь вы используете принцип преобразования, когда находите ответ на проблему, наполняя его энергией.

В «АА», например, для этой цели применяются короткие формулы: «Тише едешь, дальше будешь» или «оставь и Богу предоставь». Вы можете применять выразительные слова к любым моделям зависимости или мании для того, чтобы заменить несдержное мышление здоровым и спокойным. Один из наших пациентов во время лечения использовал фразу Данте «В Его воле — мой покой», которую он сократил до «Его воля», всякий раз, когда чувствовал, что прежние, связанные с зависимостью, мысли появляются опять. Это способ пробудить понимание того, что покой исходит не от зависимости, а от целенаправленной жизни. Старые привычки остаются в голове, особенно когда мы попадаем в стрессовую ситуацию, и сохраняются спустя много времени после прекращения их проявления в поступках, а выразительные слова помогают создать новый психологический климат.

Когда вы избрали свои выразительные слова, запишите их на карточках и разложите вокруг — на столе, у зеркала, повесьте на дверцу холодильника, чтобы почаще о них вспоминать.

Ассаджоли считал это упражнение созданием «благотворной одержимости» вместо деструктивной психической одержимости несдержностью. Со стены в его кабинете на него смотрели слова serenita (безмятежность) и pazienza (терпение).

Определившись с выразительным словом или словами, попробуйте провести над собой следующий эксперимент:

1. Сядьте удобно на стуле и расслабьте мышцы… откиньтесь на спинку…

2. Вызовите в сознании выразительное слово и сосредоточьтесь на нем как можно лучше… Не беспокойтесь, если другие мысли будут вас отвлекать — это нормально… просто возвращайтесь к слову.

3. Когда появятся идеи или образы, связанные со словом, понаблюдайте за ними некоторое время и затем вернитесь к выразительному слову.

Выполняя это упражнение, вы «подпитываете» выразительное слово или слова в вашем мозгу, который, в свою очередь, генерирует новые чувства в сознании и в теле. Каждый раз, когда выдается свободная минута, закрывайте глаза и повторяйте про себя это слово несколько раз в глубине сознания.

Ангел исцелил шестую рану Странника легким ветром и показал нашим путешественникам лестницу к седьмому кругу. Это круг похоти, поеледняя преграда, которую надо преодолеть, прежде чем мы достигнем вершины горы, где Беатриче ожидает Странника, чтобы повести его и нас к мудрости и свету.

География круга похоти трудна для определения; это очень обманчивое место. Стены круга выбрасывают снопы пламени, которые заставляют наших путешественников идти по краю обрыва. Страх сгореть или упасть требует, чтобы их сознание сосредоточилось, и глаза были направлены строго вперед.

Данте понял это верно. Именно такое действие совершал один из наших пациентов, Питер, чтобы освободиться от разрушительного паттерна похоти. Ему приходилось миновать магазины, торгующие порнографией, не читать порнорекламу в Интернете, прекратить глазеть на женские груди, когда он шел по улице или ехал в автобусе.

Здесь следует провести важную границу. Данте не осуждал сексуальное влечение само по себе. Скорее его беспокоило страдание, вызванное извращенной, навязчивой одержимостью сексом. Он бы с интересом посетил Америку XXI века с ее культурой, похоже, пребывающей в постоянной подростковой одержимости всем, что касается секса. Мы, американцы, тратим на порнографию больше денег, чем на прочие формы развлечений месте взятые, включая книги, кино и спорт. Огромное количество рекламы обещает, что мы станем более сексуально привлекательными, если купим конкретный товар, даже если это машина, бутылка газировки или телефон. Прямые и опосредованные сексуальные упоминания в масс-медиа дают женщине понять, что она должна исправить размер груди, форму тела, губ, подбородка, глаз, скул, также как фактуру и цвет волос, чтобы стать более сексуально привлекательной.

Овеществление сексуальности и навязывание ее женщинам сейчас к тому же направлено и на мужчин. Все чаще и чаще в кино и в масс-медиа говорят о размерах пениса, функционировании пениса, облысении и формах тела. Другими словами, мужчины получают равные возможности чувствовать себя сексуальными и физически несовершенными. Спортивные тренеры в вузах сообщают о неловкости и отвращении друг к другу, которые испытывают молодые люди в общей душевой спортзала или стадиона. Среди мужчин распространяются нарушения питания.

Души на этом круге (а также одержимые сексом в Америке XXI века) должны научиться уважать друг друга. Когда души проходят мимо друг друга, они добры и благородны, они с достоинством приветствуют друг друга. Они также преобразились, громко формулируя природу своей похоти и объявляя о своих новых обязательствах в сексе в любовных отношениях с мужем, женой или партнером. Средневековый поэт Данте описывает два принципа, которые определяют современное понимание того, как человек исцеляется от сексуальной зависимости: честное признание этой зависимости и секс, ограниченный отношениями, основанными на любви.

Пронаблюдав контрапассо душ на круге похоти, Странник сам теперь должен обратить лицо к пламени. Кольцо пламени появляется, преграждая нашим путешественникам тропу, и ангел говорит им, что у них нет другого выбора, кроме как пройти через него. У испуганного Странника немедленно возникают в воображении образы обгоревших тел, и интересно вспомнить, что сам Данте в определенный момент жизни был приговорен к сожжению, если вернется во Флоренцию.

Однако Вергилий убеждает Странника, как делал это на протяжении всего путешествия, что ничего плохого с ним не случится:

И знай, что если б в этом жгучем лоне
Ты хоть тысячелетие провел.
Ты не был бы и на волос в уроне.[51]

Странник продолжает стоять, уставившись в круг огня, парализованный и стыдящийся своего страха. Тогда Вергилий пытается воодушевить его, напоминая, что по ту сторону огня находится Беатриче, и благодаря этому напоминанию тот неожиданно оказывается способен ринуться вслед за Вергилием в пламя.

Сперва жар кажется нестерпимым, и Странник восклицает, что прыжок в «кипящее стекло» показался бы легким по сравнению с этим жаром. Однако мысль о Беатриче, как и его любовь и вера в Вергилия, помогают ему двигаться дальше, пока он не выходит из пламени невредимый, как и обещал Вергилий.

Это испытание наглядно иллюстрирует основную мысль путешествия из Ада в Рай, которая заключается в том, что любовь сильнее страха и дает нам мужество продолжать движение к жизни в любви.

Молитва — самый старый метод оказания самопомощи на планете. Она требует от нас войти в спокойное психическое и физическое состояние и затем направить сознание к борьбе или надежде нашей жизни. Молясь, мы, возможно, ищем силы для решения трудной проблемы, просим об освобождении и избавлении от страха или поведения. Мистерия молитвы состоит в том, что порой существуют какие-то формы взаимообусловленности между молением и последующими событиями. Отсюда возникает вопрос: является ли эта взаимообусловленность простым совпадением или на самом деле молящийся приводит в движение некий механизм.

Молитва от всех прочих практик, которые мы вам показали, отличается тем, что допускает наше взаимодействие с высшей властью, с более могущественными силами Вселенной, нежели наше маленькое «я», и что наша молитва привлекает силу этой могущественной власти. Говоря о похоти, мы можем молиться об устранении из нашего сознания одержимости или о том, чтобы уважать других, или видеть в других не возбуждающие предметы, а Божьих чад.

В силу интимного характера молитвы мы не можем предложить вам какие-то специальные слова. Однако можем заверить вас, что молитва, как и другие практики, наполняет энергией реакцию у вас в душе и сердце. Она способствует созданию внутреннего климата утвердительного заявления и постепенному освобождению вашего сознания от паттернов страдания. Не ищите специального времени для молитвы. Вы можете помолиться за три секунды в разное время в течение дня — и сразу начнете ощущать положительные результаты.

Мы теперь обучили вас семи упражнениям, в которых применяются утвердительные заявления, новые действия, визуализация, медитация, отказ от отождествления, выразительные слова и молитва. С помощью любого из них вы можете преобразовать любую разрушительную модель поведения и можете сочетать их для достижения большего эффекта. Мы пользуемся всеми в разном сочетании, работая с нашими пациентами, в зависимости от того, какова их индивидуальная реакция на эти упражнения. Делайте так же сами: эксперименты помогут вам определить, в каких упражнениях вам наиболее комфортно и какие кажутся наиболее полезными.

Пройдя через кольцо огня, путешественники двинулись по вырубленному в скале глубокому коридору. Солнце садится за ними, и, утомленные, они решают поспать на ступенях. Странник отмечает, что звезды становятся ярче. И он незаметно для себя засыпает на краю леса недалеко от вершины горы.

Странник просыпается перед самым рассветом. Вергилий, который уже встал, говорит ему:

Тот сладкий плод, который поколенья
Тревожно ищут по стольким ветвям,
Сегодня утолит твои томленья.[52]

Вергилий имеет в виду вкус высшего сознания, ожидающий Странника, который чувствует радостный подъем и властное желание взобраться на вершину горы. Он чувствует такую абсолютную легкость, словно у него выросли крылья и он может взлететь.

Когда наши путешественники достигают вершины лестницы, приходят плохие вести — Вергилий, горячо любимый учитель Странника, сообщает ему, что уходит. Вергилий, символ рассудка, не может идти дальше. Он не знает, как достичь места, где начинается высшее сознание. Рассудок не знает высшего сознания и потому больше не может быть проводником. И, кроме того, добавляет Вергилий, Странник больше не нуждается в нем.

Последние слова Вергилия выражают суть восхождения на гору Чистилища.

Тебя мой ум и знания вели;
Теперь своим руководись советом:
Все кручи, все теснины мы прошли.
Вот солнце лоб твой озаряет светом;
Вот лес, цветы и травяной ковер,
Самовозросшие в пространстве этом.
Пока не снизошел счастливый взор
Той, что в слезах тогда пришла за мною,
Сиди, броди — тебе во всем простор.
Отныне уст я больше не открою;
Свободен, прям и здрав твой дух; во всем
Судья ты сам; я над самим тобою
Тебя венчаю митрой и венцом.[53]

Научиться владеть собой через сознание и выбор — цель Дантовой горной школы. Это искусство требует трех навыков: фундаментальной способности (приобретенной в аду) скорее наблюдать, нежели действовать, следуя вашим негативным паттернам; способности именовать эти паттерны; и способности распознавать, на какие паттерны направлять или не направлять энергию, и сознательно наполнять энергией новые паттерны.

Третий навык — распознавание — основывается на принятии решения, какой конкретный паттерн умножает страдание или покой. В категориях Данте вы должны решить, вернет ли эта модель вас в ад или поднимет на гору чистилища к райским ощущениям. Принятие такого решения является основой каждого серьезного выбора. Отсутствия выбора не существует: даже инерция и безразличие влекут за собой конкретные последствия.

Когда Вергилий говорит Страннику, что его воля «справедливая, благоразумная и свободная», он имеет в виду, что его ученик достиг такого этапа внутреннего развития, на котором он может больше не допускать причинение больших страданий. Странник видел Ад. Он твердо знает, что не хочет туда возвращаться. И его воля — его способность к выбору — освободилась благодаря преобразовательной работе, которую он выполнил на горе чистилища. Теперь его сознание и способность к выбору достаточно хорошо развиты, чтобы подготовить его к озарениям, которые придут в раю. На данном этапе Странника интересуют только эти озарения. Когда-то у Джона Мартина была такая песня под названием «Не желаю знать зло (желаю знать только любовь)». Странник желает познавать только любовь.

Данте использует увеличивающуюся легкость бытия как лейтмотив при восхождении. Всякий раз, когда сознание Странника освобождается от разрушительных паттернов поведения, одна из его ран исцеляется, и он чувствует большую легкость. В один момент, вспомните, он отмечает, что подниматься на гору становится легче, чем идти по равнине. Данте учит нас, что исследование чистилища делает нашу жизнь светлее и легче. Для многих из нас это само по себе становится религиозным опытом.

Однако в действительности перспективы гораздо шире. Просветление и облегчение — лишь подготовка ко входу в состояние высшего сознания. Чувство легкости, подъема, растущее счастье — это не поэтические метафоры, а описания реальных ощущений в состояниях озаренности.

Проводник по этим состояниям — Беатриче, и теперь нам предстоит встреча с ней.

На вершине горы Странник полон желанием немедленно исследовать все, что его окружает. Побродив вокруг, он снова обнаруживает себя в лесу, но этот лес совершенно отличается от леса у входа в Ад, и у Странника в душе пробуждается ощущение красоты, покоя и ясности. На другом берегу потока он видит прекрасную женщину, царящую над миром покоя и чистоты: из глаз ее струится свет. Однако Странник по-прежнему на другой стороне ручья и не может перейти его.

Женщина ведет его вдоль берега к месту, где он видит на другом берегу триумфальную колесницу, запряженную грифоном и везущую Беатриче. Первый раз взглянув на нее, Странник говорит:

В венке олив, под белым покрывалом,
Предстала женщина, облачена
В зеленый плащ и в платье огне-алом.
И дух мой, — хоть умчались времена,
Когда его ввергала в содроганье
Одним своим присутствием она,
А здесь неполным было созерцанье, —
Пред тайной силой, шедшей от нее,
Былой любви изведал обаянье.[54]

На буквальном уровне мы должны вспомнить, что реальная Беатриче была тайной любовью Данте и в этом контексте встреча между его альтер эго (Странником) и образом Беатриче, несомненно, была для него волнующим воссоединением. Однако, если говорить языком Дантова учения, мы становимся свидетелями воссоединения рационального сознания Странника, ныне свободного от разрушительных паттернов, с его разумом мудрости, или, как говорил Ассаджоли, его «высшим я». Это скорее воссоединение, нежели первая встреча, поскольку на самом деле все мы носим в себе разум мудрости постоянно. Однако в повседневной жизни, когда мы стремимся удовлетворять потребности нашего биологического и социального «я», мы теряем след нашего высшего «я» настолько, что даже забываем о его существовании.

Ассаджоли считал «фундаментально важным» воссоединение с самим собой. Он разработал множество методов, чтобы помочь своим пациентам и ученикам войти в прямой контакт с их разумом мудрости и считал необходимым включить в нашу систему образования знание об этом принципиально важном элементе нашего естества. Он называл это «методом обучения, ведущим к цельности».

Поведение Странника говорит нам о том, что он сам не знал, как понимать это мощное воссоединение, как воспользоваться этим источником в себе. Когда он переходит поток и оказывается рядом с Беатриче, он психологически парализован и смущен:

Я был так слаб от внутренних терзаний,
Что голос мой, поднявшийся со дна,
Угас, еще не выйдя из гортани,[55]

— рассказывает он. Беатриче вопрошает:

…«Ты что же? — молвила она. — Ответь мне!
Память о годах печали
В тебе волной еще не сметена?»[56]

Странник отвечает немым взглядом:

Страх и смущенье, горше, чем вначале,
Исторгли из меня такое «да»,
Что лишь глаза его бы распознали.[57]

Странник, естественно, надеется, что она избавит его от новых усилий, но Беатриче начинает духовное воспитание с призыва пробудиться:

…Пусть твой дух стесненный,
Боязнь и стыд — освободят от пут,
Так, чтобы ты не говорил, как сонный.[58]

Но зачем Страннику пробуждаться от грез? Зачем, коли на то пошло, следует каждому из нас беспокоиться о пробуждении? Имя Будда значит «Тот, кто пробудился», но большинство из нас предпочло бы остаться «Тем, кто снова заснул». Жизнь — достаточно сложная штука. Гораздо легче было бы продолжать потихоньку дремать и отвлекаться, нежели пробудиться и осознать причину нашего страха — знание о том, что все мы путешествуем от рождения через взросление и угасание, ведомые к неизбежной смерти. Мы с радостью думаем о рождении и взрослении, но не хотим задумываться о старости и смерти. Целая половина нашего жизненного цикла делает нас несчастными. Люди упорно желают бежать от реальности, и слишком часто только в старости или перед смертью мы чувствуем необходимость соединения с нашим духовным или высшим «я». и такое соединение всегда будет приносить нам покой и свободу от страха. и если бы нам рассказали про эту свободу раньше, мы гораздо раньше начали бы к ней стремиться.

Во второй главе мы научили вас одному упражнению разума мудрости. Вы можете вернуться к нему, чтобы начать экспериментировать, превращая эти сведения о разуме мудрости в личные и реальные для вас. Здесь другая форма упражнения, которую можно опробовать. Сперва прочтите описание.

1. Сложите руки на животе и сосредоточьте внимание на руках.

2. Ваше внимание естественным образом рассеивается — просто возвращайтесь к ощущениям в руках.

3. Начинайте следить за подъемом и опусканием живота в такт дыханию… (Выполняйте в течение минуты.)

4. Теперь перенесите внимание на нос, наблюдая за ощущением дыхания… (Выполняйте в течение минуты.)

5. Теперь начните воображать себя в естественной обстановке, где вы чувствуете себя защищенным и спокойным… Это может быть место, где вы действительно бывали, или которое выдумали… На некоторое время постарайтесь реально ощутить себя в безопасном месте.

6. Теперь представьте себе, что к вам приближается фигура — фигура мудрости, которая представляет собой самую мудрую часть вашего естества… Когда фигура окажется рядом, попробуйте пообщаться с ней.

7. Будьте открытым для любого развития событий.

Аспект «безопасного места» в этом упражнении способствует вашему вхождению в состояние более глубокого расслабления и внутренней сосредоточенности. Добавление «фигуры мудрости» обращает ваше внимание на высшую часть вашего сознания. Помните — ваш разум мудрости уже существует. Он с вами прямо сейчас. Выполнение этого упражнения поможет вам гораздо легче начать замечать его. Не волнуйтесь — вы развиваете пожизненную внутреннюю способность. Если для этого нужно время — ничего страшного.

Множество людей в крайних обстоятельствах находят покой в восстановлении соединения с их духовным «я», поэтому этот процесс исключительно полезен. Один из первых и самых глубоких опытов того, как это может происходить, случился в начале 1980-х годов, в самый разгар распространения СПИДа, когда нам позвонил наш бывший студент Чарльз и рассказал, что инфицирован вирусом иммунодефицита. Он был уже тяжело болен и нуждался в духовном руководстве, которое не мог обрести в религии своих предков.

Приехав к нему домой, мы провели с ним в течение некоторого времени работу, которая должна была помочь ему (у нас уже была ВИЧ-инфицированная пациентка Джун, о которой мы уже рассказывали) понять и преобразовать его жизнь, наполненную страхом. В тот момент он был в таком ужасном состоянии, что трудно было представить, как всего лишь изменение в сознании сможет помочь ему. Однако в действительности всего один сеанс у него дома позволил ему установить соединение с разумом мудрости, которое серьезно помогло ему, когда приближалась смерть.

С нашей помощью Чарльз погрузился в расслабленное, медитативное состояние и затем прошел через упражнение разума мудрости. После двадцати пяти минут глубокой медитации, при которой ощущение покоя в комнате стало осязаемым, Чарльз медленно открыл глаза и начал рассказывать о том, что пережил:

Я почувствовал, как мое тело глубоко утонуло на кровати. Ощутил огромную тяжесть и покой. Зуд прошел и не возвращался. Я увидел образ юноши. Я увидел, как он заболевает. Я увидел, как его плоть начала отваливаться, пока не остался один скелет.

Затем плоть снова появилась, и его жизненные силы вернулись. Он стал тем же здоровым молодым человеком, каким я увидел его в первый раз. Но вскоре плоть снова начала отделяться, и жизненные силы покинули его, и он снова стал скелетом. В этот момент я заметил за его спиной старика и понял, что, когда старик отводит руку в левую сторону, плоть юноши отваливается, а когда отводит в правую сторону — жизнь возвращается к нему. Я наблюдал за этим с величайшим спокойствием. Я чувствовал, что познал нечто очень важное. Я даже не могу сказать, что во мне был покой, потому что пока я наблюдал это, я вообще ничего не ощущал в теле. Мое тело исчезло. Мое тело отпало. Я был свободен; я свободно плыл. Я больше не чувствовал страха. Я был свободен.

И с этими словами он закрыл глаза и снова погрузился в покой.

Как мы сказали выше, образы, созданные индивидуальным сознанием, — личное дело сознания, которое их создало. Однако, рискуя нарушить собственные принципы, нам представляется ясным, что Чарльз воссоединился с состоянием высшей мудрости, благодаря которой понял, что соединен с духовной реальностью, находящейся за пределами физической, и что он сам — нечто большее, нежели угасающее тело, в котором он сейчас пребывает.

Когда состояние Чарльза ухудшилось, его поместили в больницу, и несколько дней спустя он перестал общаться с людьми. Он не впал в кому, но не отвечал посетителям, которые, совершенно естественно, приняли это за неврологическое или эмоциональное следствие близкой смерти. Однако мы чувствовали, что Чарльз не отвечает, потому что решил оставаться сосредоточенным на внутреннем.

Ранее мы научили его ближайших друзей, как помочь ему провести медитацию, и он взял с них слово, что они проведут его к внутренней мудрости, когда он будет при смерти. Однажды вечером, когда друг Чарльза Пол уходил от него, медсестра сказала, что ей кажется, что Чарльз не переживет эту ночь. Вспомнив об обещании, Пол вернулся к постели друга и начал вести его так, как мы научили. Несмотря на то, что Чарльз по-прежнему не отвечал, Пол продолжал, пока не услышал, как Чарльз говорит: «Не беспокойся. Чарльз уже ушел». Он мирно скончался через полчаса.

Когда Чарльз обратился к нам за духовной помощью, он уже получил самый суровый сигнал к пробуждению, который только можно представить. Однако без этого сигнала нам было бы труднее прикладывать усилия, необходимые для доступа к высшей стороне нашего естества. Мы уже видели, как легко души у подножия горы Чистилища отвлекались от поиска их истинной цели, их соединения с высшим сознанием. Развлечения — это лишь одна из преград на пути к разуму мудрости.

Другая преграда к исследованию внутреннего мира — стереотипная реакция на выражения «слышать внутренний голос» или «видеть внутренним зрением», которые наша культура учит нас ассоциировать с психическим заболеванием, шизофренией, раздвоением личности. В результате мы боимся, что если признаемся в подобных переживаниях, люди сочтут нас «сумасшедшими». Или мы сами станем себя считать сумасшедшими. Однако ничего так далеко не отстоит от истины, как эти представления. Все мы на самом деле ежедневно «видим» и «слышим» мысли в своей голове. Дело в том, как мы обрабатываем и «переводим» информацию. В действительности этот процесс проистекает в нашем мозгу фактически ежесекундно каждый день, даже когда мы не отдаем себе в этом отчет.

Необоснованный страх, что прислушиваться к внутреннему голосу или образам означает, что мы сошли с ума, ведет к другой преграде — мы сомневаемся в достоверности самого переживания. Нам трудно поверить, что интуитивное понимание, которого мы достигаем в состоянии высшего сознания, имеет реальный смысл. Раз за разом встречаются пациенты, которые открывают глаза после медитации и говорят: «Откуда это пришло?» или «Я все это выдумал?» Из какого именно места в мозгу/сознании появляется эта внутренняя мудрость, до сих пор неизвестно. Астронавт Эдгар Митчелл подчеркивал, что не существует ничего сверхъестественного, а есть лишь огромная брешь в наших знаниях о естественном.

И, наконец, имеется преграда, создаваемая сомнением в том, что мы способны это делать. Многие наши пациенты и ученики приходили к нам с самого начала убежденные, что лишь «особенные» люди способны к духовным переживаниям. Самый верный и убедительный способ доказать, что это не так, — помочь им соединиться с их собственным разумом мудрости и самим пережить высшее сознание. Из нашей более чем тридцатилетней практики мы знаем, что доступ к разуму мудрости есть у нас от рождения, независимо от образования, возраста, культурного фона, религиозных убеждений или любых иных факторов.

Дети естественным образом связаны с внутренней мудростью, которая проявляется в их рисунках, порой поразительно пытливых вопросах и естественном влечении к любви. Возможно, причина этого лежит в том, что у них еще не развито ни понимание нашей смертности, которое ведет к поведению из страха, а не из любви, не развился цинизм, который ведет к сомнению в обоснованности того, что мы испытываем.

Но правда состоит также в том, что даже самые циничные и духовно опустошенные из нас могут воссоединиться с этой частью себя. Одна пациентка, которая доказала истинность этого утверждения, семидесятисемилетняя Хильда, пережившая холокост, столкнулась с рецидивом рака груди. Шесть лет назад, когда она лечилась в первый раз, ее поддерживал муж. Но он умер, и теперь, несмотря на то, что врачи давали оптимистичный прогноз, Хильда считала, что у нее самой не хватит сил пройти через это снова.

Она рассказала нам, что ее стала пугать пустота, которую она ощущает в себе: «Я не испытываю ни сильных чувств, ни удовольствия, ни досады, — говорила она. — Вообще ничего. Это не жизнь, а жуткое загнивание. Состояние сна. Мне нужно выбраться из него, но как?»

Затем она стала рассказывать, что в молодости встречала проблемы, отстраняясь от мира, удаляясь в одиночестве «на вересковые пустоши или на остров», чтобы остаться наедине с собой, поразмыслить и найти выход из беспокойства.

После занятия с Хильдой, которое помогло ей распознать основанные на страхе мысли, мешавшие ей соединиться с ее мудрым внутренним «я», мы предложили ей закрыть глаза, расслабиться и вернуться на вересковую пустошь. Вот как она описала свои переживания:

Я мысленно перенеслась в пригородный поезд, направлявшийся к вересковой пустоши. Стоял прекрасный летний день. За окном поезда — импрессионистский пейзаж, подернутый дымкой. Я вышла на «вересковой» станции и пошла по широкой и длинной пыльной дороге с глубокими колеями, оставленными тяжелыми грузовиками. Машин не было. За заборами слева и справа — несколько старых ферм. Наверное, там никто не жил. Я увидела тропинку, ведущую к вересковой пустоши. Я пошла по ней, и вскоре она закончилась. Я продолжала идти, мой шаг замедлился в густых зарослях вереска, но я все шла через это беспредельное, бесконечное вересковое поле, в котором стояло только несколько берез. Это была настоящая безлюдная глухомань.

Наконец я присела под деревьями. Как прекрасно!

Я решаю лечь и смотреть на облака, на шелковистый, бледно-голубой небесный свод, подобный куполу, установленному поверх всей окружности горизонта. Нежный ветерок ласкает меня и срывает маленькие серовато-зеленые листья с березы, которые медленно падают, может быть, разговаривая друг с другом о незваном госте — обо мне, — который лежит так неподвижно. Несколько бабочек порхают вокруг, жужжат деловитые пчелы и собирают нектар с цветов вереска и грациозно летят по ветру. Кругом покой и отстранение от повседневного безумия мира. Какой великолепный день!

Но я пришла сюда не за восторгами. Я пришла, чтобы обрести свою цель — почувствовать себя лучше. Я начинаю искать. Я погружаюсь в глубокий сон. Я становлюсь черепахой: маленькой, серой, неприметной черепахой. Голова ее спряталась под панцирем.

Я должна спуститься в шахту, слететь глубоко вниз, минуя неподвластные противоречия внутри себя, минуя тщеславие, суету, собственные оправдания, собственную ложь перед собой, — пока не достигну собственной сердцевины, голой и обнаженной, где находится моя сокровенная душа. Я глубже погружаюсь в сон.

В чем моя проблема? В отношениях между мной и моей семьей? В отношениях с друзьями? Почему я терплю столько поражений в жизни, несмотря на то, что хочу успеха? Какой разрушительный механизм работает во мне?

Я убеждена, что на эти вопросы нет легких ответов. Но то, что я поставила эти вопросы, — это уже процесс наблюдения и выяснения.

Постепенно я начинаю выходить из подобного транса. Волосы прилипли к лицу. Я вдыхаю сильный, приятный запах земли, на которой лежу, и мне нравится. Солнце уже высоко. Я будто бы вспотела, но чувствую себя хорошо и отправляюсь дальше. Вдалеке я вижу стадо овец с пастухом. Когда я прохожу мимо, мы здороваемся.

Гуляя по этому восхитительному лиловому бескрайнему вересковому ковру, я вдруг вижу большой бассейн с прозрачной водой. На краю стоит невысокий светловолосый темнокожий мужчина, который говорит мне: «Привет!» Мы немного болтаем, и он приглашает меня поплавать в его бассейне. Я говорю, что плохо плаваю, в воде мне страшно, я начинаю задыхаться и боюсь оставлять твердую почву под ногами.

Наконец он уговаривает меня поплавать, пообещав прыгнуть в воду сразу же, как только я начну задыхаться и паниковать. Почему-то я верю ему и медленно погружаюсь в прозрачную воду.

«Плыви», — говорит он мне. Это приказ. Я подчиняюсь. Я плыву, уверенная, что он по-прежнему стоит на краю бассейна. Я доплываю до другой стороны бассейна и решаю остановиться.

«Повернись и плыви назад — плыви, плыви. Ты можешь». Я слушаюсь его и некоторое время работаю руками и ногами, не останавливаясь. Я никогда в жизни еще не делала такого длинного заплыва и у меня нет никаких проблем с дыханием.

Наконец я вылезаю из воды и не могу поверить, что совершила такой заплыв. Что это за человек, который дал мне эту неожиданную силу и веру? Я не знаю. Я никогда не видела его раньше.

Эта победа дала мне такое безмерное, невыразимое словами счастье, которого я никогда, никогда не смогу забыть. Я завершила прогулку, собрав большой букет вереска для бабушки. Она ошпарила его кипятком и, высушив, поставила в вазу.

Когда я открыла глаза, я почувствовала умиротворение. Какой прекрасный день!

Хильда определенно не тот человек, который бы поверил в уровень мудрости разума. Из жизни она вынесла совсем другой, противоположный урок: в человеческой сущности очень мало позитивного смысла, — и, наверное, могла бы написать целую книгу, наполнив ее негативными оценками религии и духовности. Но даже несмотря на свое недоверие, Хильда в тот день уверенно воссоединилась со своим разумом мудрости и извлекла из этого огромную пользу. Благодаря опыту высшего сознания она снова смогла соединиться с любовью к жизни и поверить в свои силы. И наконец, именно этот опыт дал ей силы начать лечение.

Разум мудрости издавна признают все традиции, которые развивают внутреннюю науку медитации, созерцания или визуализации. Устное и визуальное искусство любой духовной традиции на планете включает это понятие. Поэтому, если вы отправляетесь в собственное путешествие к воссоединению с разумом мудрости, можете быть уверены, что присоединяетесь к самой широкой категории исследователей, которые хотели узнать больше об этом важном человеческом ресурсе.

Открытие разума мудрости происходит само собой, когда вы спокойно сидите и наблюдаете за тем, что происходит у вас внутри. Впервые входя в спокойное состояние, вы начинаете замечать разнообразные образы, мысли и ощущения, мелькающие в сознании. Среди них время от времени вы замечаете определенную мысль или видение, которое волнует вас, словно бы расширяет сознание или приносит покой. Возможно, у вас не получится различить их среди других внутренних явлений, которые вы испытываете, но со временем, если ваше тело будет продолжать успокаиваться и разум сможет отпускать все повседневные печали и страхи по крайней мере на время, ваш разум мудрости станет более очевиден. Ваш разум мудрости всегда присутствовал, но теперь вы можете почувствовать его. Точно так же Беатриче всегда находилась на вершине горы Чистилища, но Страннику потребовалось время, чтобы отыскать ее.

Награда за то, вы что потрудились открыть свой разум мудрости, состоит в обретении покоя и радости, которые приходят с переживанием этого возвышенного, более духовного аспекта вашей личности. Однако какие особенные свойства вызывает такое облагораживание вашей сущности?

Прежде всего, разум мудрости содержит высоко организованную, сокровенную информацию о вас, которая может явиться вам в виде глубоко личного намека, детской клички или давно позабытого события в прошлом: помните, наш пациент Пол увидел образ самого себя как одинокого мальчика на велосипеде? Когда такое происходит, вы переживаете личное откровение, освобождение от смущения, прояснение вашего жизненного опыта. Вы понимаете, что на самом деле существует более глубокий аспект вашей личности, который знает о вас гораздо больше, чем ваш сознательный разум, и он посылает вам информацию в виде внутренних образов, снов наития или мыслей. В живописи итальянского Возрождения образы часто описываются как данные людям ангелами, что является способом художников символизировать знания, движущиеся от одного уровня нашего естества (духовного «я») к другому (сознательному «я»). В «Божественной комедии» Данте выражает свое понимание такого рода внутренним сообщением, когда Беатриче говорит о Страннике: «Я молюсь, чтобы озарение пришло к нему в снах и иными способами».

Наш пациент Дэниел сам достиг такого понимания, соединившись со своим разумом мудрости. Дэниел был кокаинистом, неспособным увидеть или принять, что он на самом деле наркоман. Мы работали с ним уже некоторое время, чтобы понять и преобразовать его мысленные и поведенческие модели зависимости, когда он наконец связался с мудрым образом, который впервые дал ему возможность увидеть себя ясно.

Когда мы провели его через упражнение разума мудрости, он увидел старика-азиата, сидящего в хижине и бросающего золу в огонь. Когда он попросил, чтобы фигура объяснила смысл того, что делает, старик только бросил еще золы в огонь, пока не остался лишь язычок пламени. Жизнь огня прекратилась.

Дэниел снова потребовал объяснить ему смысл действий, и на этот раз старик приложил палец к ноздре и сказал: «Ты это делаешь».

«Что делаю?» — огрызнулся Дэниел.

«Ответу тебя перед носом», — ответил старик.

От этого Дэниел разрыдался, поскольку впервые встретился с мудрой частью себя, которая помогла ему принять на сознательном уровне то, что он все время знал в подсознании.

Способность выносить скрытые мысли и образы на сознательный уровень — одно из свойств разума мудрости. Другое, не менее важное свойство состоит в том, что она не зависит от течения времени. Мысли и действия нашего биологического «я», которое постоянно сознает, что «время проходит мимо», всегда исходит из этого знания, однако наш разум мудрости не выказывает никакого интереса ни к тому, что время уходит, ни к тому, сколько его нам осталось. Разум мудрости не заботится о том, сколько времени уходит на то или иное. Неважно, насколько медленно вы движетесь, — если вы движетесь в верном направлении, он поддержит ваше продвижение дальше. Один из обетов бодхисатв дзэн-буддизма гласит: «Хотя путь неясен, я даю обет не сходить с него». Ассаджоли описывает систему времени разума мудрости так: «От вечного к настоящему для будущего». Иными словами, информация, которую мы и — получаем в настоящем от вечного или духовной части нашего естества, ведет нас к спокойной, осмысленной жизни в будущем.

Для этого разум мудрости обладает третьим свойством, которым он подчеркивает экспансию любви. Несколько лет назад, когда мы вели открытый семинар и проводили упражнение «разум мудрости» в огромной комнате для большого числа людей, одна женщина встала после упражнения и рассказала об удивительном переживании, которое испытала. Со всей серьезностью она спросила фигуру мудрости, купить ли ей новую машину, и ее поразил ответ фигуры: «Поможет ли тебе машина любить?»

Однако на гораздо более глубоком уровне наш ученик Том боролся с собственной категоричностью в отношении себя и других. «Поместите меня в социальную среду, — говорил он, — и я начну озираться и выискивать недостатки у каждого. Это нескончаемый монолог в моей голове. И тогда порой осуждение обращается на меня самого, разнося меня в пух и прах и оценивая мою жизнь как банкротство, а меня как неудачника». Когда же он решился попросить свой разум мудрости помочь стать любящим, вот что он пережил.

Я увидел перед собой древний храм майя. Он был покинут и зарос. Я приближался к нему с предвкушением и с радостью стал подниматься но ступеням. Когда я поднялся наверх, передо мной открылся захватывающий вид на окрестную долину.

Повернувшись, я увидел сноп огня, исходивший из центра площадки. Огонь был около шести футов в диаметре и выбрасывал тридцатифутовое пламя в воздух. Я приблизился и заметил деревянную скамью, которая, казалось, звала меня сесть. В пламени появился некто. Это не была фигура из плоти и костей — только пламя. Человек из пламени. Он шагнул на деревянный настил и встал футах в четырех от того места, где я сидел. Все это было странно, но я на — чал говорить с ним. Я рассказал ему о своей категоричности и о том, насколько я из-за этого чувствую себя изолированным ото всех.

Первое, о чем он напомнил мне, — то, что мое принятие других было также работой по принятию себя. Тогда я сказал ему, что хотел бы уметь вглядываться в людей в моей жизни, включая посторонних, и уметь относиться к ним с любовью и состраданием. «Как мне это сделать?» — спросил я.

В ответ он сказал несколько вещей. Например, я мог бы использовать образ желудя, его роста и превращения в могучий дуб. Я понял это как то, что мне следует видеть в людях больше, чем они есть в данный момент, что мне следует верить в их невидимые возможности.

Я обнаружил, что пробую это представить. Я вызвал в памяти образы разных знакомых людей. Я стоял лицом к лицу с ними и вспоминал желудь. Я ощутил, что чувствую к ним иное. Я чувствовал, что в моих осуждениях меньше энергии. Засветились в душе легкие проблески любви и расположения к людям.

Позднее я выбрал абсолютно незнакомого человека на улице. Такой типаж, который я непременно бы осудил. Когда появился образ этого человека, мне пришла идея взглянуть на него с точки зрения фигуры мудрости. Я покинул тело и позволил своему сознанию влиться в фигуру мудрости так, чтобы смотреть ее глазами. Произошла удивительная вещь. Постепенно я начинал слышать слова в себе и обнаружил, что ухожу с позиции отказа к позиции открытости и любопытства. Я обнаружил, что полон сострадательных мыслей. Я не мог оставаться так очень долго, но пережил опыт, на который надеялся.

Я поблагодарил фигуру мудрости. Он пригласил меня отправиться с ним в короткое путешествие, и тогда я прыгнул в пламя тоже. Я остался невредим. Мое тело исчезло, и я ощутил себя лишь сознанием. В огне я увидел голубой свет на дне желтого пламени свечи. Я долго смотрел на него. Я помню, что ни о чем не думал. Последовало несколько вспышек световых волн, исходящих из огня. Похоже на что-то из фильма «Звездный путь». Не было никакого взрыва, только гигантская волна света, которая исходила из крохотного голубого пламени и неслась к границам Вселенной и дальше. Я мог видеть весь ее путь. Потом я помню, что вошел в пламя и оседлал следующую волну.

Когда я достиг дальних пределов Вселенной, оттуда я по-прежнему мог видеть голубое пламя свечи там, с чего начал. Я чувствовал, что меня наполняет огромная энергия. Я не был уверен, что смогу удержать ее внутри себя, но продолжал, сколько мог. В какой-то момент я огляделся и увидел, что вся комната наполнена той же энергией и тем же светом. Я не сразу понял, что уже открыл глаза.

Я немедленно начал спрашивать: Что это было? Случилось ли это только что со мной? Был ли я где-то?

Соединение Тома с его разумом мудрости не только позволило ему смотреть «любящими глазами», но также позволило ему получить воистину озаряющее переживание любовного единения, которое расширяется до охвата целой Вселенной. Если вы сравните это переживание с переживаниями Нэнси, пациентки, о которой мы говорили во второй главе, то увидите, как схожи и при этом индивидуальны эти переживания озаряющего разума мудрости!

Рассматривая три свойства разума мудрости — его способность давать нам информацию о нас самих, его равнодушие к ходу времени и его акцент на расширении любви, — мы можем охарактеризовать этот аспект нашей личности как высокоорганизованный процесс в нашем мозгу, который развертывается, чтобы увеличить нашу способность расширять любовь в будущем. Если это определение верно, воспитание разума мудрости может рассматриваться как глубоко революционный шаг в нашем саморазвитии — расширяющий возможности и освобождающий процесс, который связывает вас с глубинной истиной жизни и вашей целью в ней.

Ваша Беатриче, ваше собственное высшее «я», ваш разум мудрости — готовы стать частью вашей жизни прямо сейчас.

Совершенно естественно, да и необходимо, чтобы, дойдя до этой страницы, в вашем рациональном разуме возник вопрос обо всем, что мы рассказывали об опыте разума мудрости. Подобно Страннику, когда он воссоединился с Беатриче, вы начинаете свое духовное образование, и пусть ваш рациональный разум не остается в стороне во время путешествия по духовной тропе. Другие духовные учителя, возможно, учат иначе. Некоторые могут предполагать, что ваша рациональность является преградой духовности. Найдутся и такие люди, что ради достижения духовности станут требовать уничтожения эго. Но подобные требования противоречат человеческому естеству.

Вам необходим ваш рациональный разум, чтобы интегрировать духовный опыт в повседневную жизнь. И если вы не сможете сделать это, вы не получите пользу от его истинных достоинств, которое привнесут умиротворение и радость в вашу жизнь.

В следующей главе мы увидим, как Странник спрашивает Беатриче, стараясь использовать рациональное начало, чтобы понять состояние высшего сознания, которое она учит его переживать. Ее задача как учителя подобна той, что мы ставим перед собой, — научить вас выходить за пределы рационального и испытывать озарение — и затем включить опыт озарения в собственную жизнь.

И начала: «Все в мире неизменный
Связует строй; своим обличьем он
Подобье Бога придает Вселенной.
Для высших тварей в нем отображен
След вечной Силы, крайней той вершины,
Которой служит сказанный закон.
И этот строй объемлет, всеединый,
Все естества, что по своим судьбам —
Вблизи или вдали от их причины.
Они плывут к различным берегам
Великим морем бытия, стремимы
Своим позывом, что ведет их сам.
Он пламя мчит к луне, неудержимый;
Он в смертном сердце возбуждает кровь;
Он землю вяжет в ком неразделимый».

(Беатриче[59])

Чтобы понять истинную природу опыта озарения, Странник, как и все мы, должен научиться успокаивать и расслаблять свой рациональный разум на время, достаточное для построения отношения со своим разумом мудрости. Говоря словами Дантовой поэмы, это значит, что он должен научиться верить в то, чему его учит Беатриче. Он усердный ученик, но в то же время — трудный ученик, поскольку в своем рвении постоянно пытается рациональным разумом интерпретировать переживаемое, пребывающее вне рационального понимания.

Развитие отношений с вашим разумом мудрости, приготовление к трансформации и озарению не означает, что надо отказываться от рациональной стороны вашего естества, которая необходима для ежедневного существования в реальном мире.

Именно рациональный разум вносит порядок в наши действия и позволяет нам выполнять ежедневные обязанности. Наш рациональный разум помогает нам преодолевать многие страхи и предрассудки. Рациональным разумом для Странника был Вергилий, помогавший ему преодолевать страх при путешествии по Аду, — он и привел Странника к первой встрече с Беатриче.

Таким образом, открытие в себе внутренней мудрости не есть способ избавиться или отказаться от какой-то части собственного естества. Скорее это способ расширить наше понимание о том, кто мы есть, чтобы стать больше, чем мы есть. Чтобы помочь Страннику добиться этого, Беатриче должна уважать и удовлетворять его рациональный разум, и в то же время она учит его расслабляться и освобождаться от рационального процесса мышления, чтобы достигать более высокой духовной сознательной части его естества.

Воплотив в Беатриче физический персонаж, персонифицирующий внутреннюю мудрость и одновременно учителя мудрости, Данте определил для нее двойную роль. Разум мудрости пребывает в каждом из нас, но порой нам требуется помощь учителя, чтобы выявить в нас эту способность. Как учитель Странника, Беатриче знает больше, чем ее ученик; как аспект его самого, который он должен исследовать, она воплощает его собственные неиспользованные знания.

Как учитель, Беатриче прежде всего и в первую очередь — образец для подражания. Она служит примером внутреннего умиротворения, которого хочет достичь ее ученик, таким образом отражая пользу от знания, которому учит. Иными словами, она не только разговоры разговаривает, но и дело делает.

Когда мы направляем наших студентов и пациентов к достижению и развитию отношений с разумом мудрости, мы ведем их к образу их собственной Беатриче. В результате, используя управляемую медитацию, мы помогаем людям делать то, что сделал Данте, создавая образ Беатриче. Мы показываем им, как мысленно персонифицировать собственный аспект так, чтобы легче сблизиться с ним, вступить с ним в диалог и поверить в мудрость, которой он наделен.

Вскоре после встречи со Странником Беатриче своим примером подводит Странника к первому опыту озарения.

Когда, налево обратясь лицом,
Вонзилась в солнце Беатриче взором;
Так не почиет орлий взгляд на нем.
Как луч выходит из луча, в котором
Берет начало, чтоб отпрянуть ввысь, —
Скиталец в думах о возврате скором, —
Так из ее движений родились,
Глазами в дух войдя, мои; к светилу
Не по-людски глаза мои взнеслись…
И вдруг сиянье дня усугубилось,
Как если бы второе солнце нам
Велением Могущего явилось.
А Беатриче к вечным высотам
Стремила взор; мой взгляд низведши вскоре,
Я устремил глаза к ее глазам.[60]

На короткое время Странник увидел глазами Беатриче «свет» высшего сознания — как Нэнси во второй главе видела глазами монаха и Том видел глазами старого мудреца в храме майя.

Здесь Беатриче научила его азам созерцания, тому, как фокусировать сознание на духовном уровне, другими словами — глядеть на свет озарения, которым мы способны «видеть» аспекты реальности, не очень легко заметные в повседневной жизни. Странник способен сделать это, но он не смог удержать взгляд надолго и объяснить, что именно он пережил.

Созерцательное состояние сознания по мере развития воспринимает реальность на все более тонком уровне, и воображение — образосозидающая функция сознания — создает образы этого тонкого восприятия. Одно из тончайших восприятий — постижение жизненной энергии, которая пропитывает всю действительность, и это та энергия, которая, как правило, представляется в воображении в виде ощущения света. Мировое духовное искусство изобилует образами нимбов, света, излучаемого глазами, света, окружающего тело, света, испускаемого ладонями. Все это образы переживания внутреннего света — света, в который смотрели Странник и Беатриче.

В заключении первого опыта озарения Странник почувствовал, что его втянуло в свет, и спросил: «Какая часть меня поднялась?» Очень похожая растерянная реакция есть во Втором послании Павла к Коринфянам (12:3–4), выражающая его опыт обращения: «И знаю о таком человеке ([только] не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать».

Ощущение восхождения к свету, опять-таки, является универсальным образом духовной и религиозной живописи, а также тем чувством! о котором сообщают те, у кого был мистический опыт. Это наглядная иллюстрация опыта подъема на более высокий уровень сознания.

В ответ Беатриче говорит Страннику:

Не на земле ты, как считал превратно,
Но молния, покинув свой предел,
Не мчится так, как ты к нему обратно.[61]

Она предлагает большее, нежели метафорическое объяснение его опыта. Свет естественным образом нисходит с неба, и сознание, освобожденное от рациональных мыслей, естественным образом восходит к духовному свету.

Рассказывая дальше о последствиях этого переживания, Странник говорит:

Я видел — солнцем загорелись дали
Так мощно, что ни ливень, ни поток
Таких озер вовек не расстилали.
Звук был так нов, и свет был так широк,
Что я горел постигнуть их начало;
Столь острый пыл вовек меня не жег.
Та, что во мне, как я в себе, читала, —
Чтоб мне в моем смятении — помочь,
Скорей, чем я спросил, уста разъяла
И начала…[62]

Странник рано отведал духовного измерения реальности и был очень взволнован тем, что испытал. Он хочет понять это и узнать об этом больше, но он пытается делать это с помощью рационального разума, который, как его учитель, его разум мудрости Беатриче напоминает ему, не ведет к духовной мудрости:

…Ты должен превозмочь
Неверный домысл; то, что непонятно,
Ты понял бы, его отбросив прочь.[63]

Она знает, как знают мистики, которые воспевали это в стихах и песнях, что смысл — в самом переживании. Пытаясь анализировать и объяснять его, несмотря на вполне естественное побуждение для тех, кто еще не сформировал доверительные отношения с силой разума мудрости, значит возвращать внимание к собственной личности, к нашей обычной психической деятельности, а не к глубинной реальности, к которой приводит нас этот опыт.

Однако это не значит, что мы не можем вовлечься в процесс воссоздания и лучшего понимания того, что мы испытали. На самом деле это не только то, что мы обязаны делать, но также то, что мы естественным образом стремимся делать, уже однажды вкусив особого рода блаженство, которое нам дали моменты озарения. Один из наших учеников, Эндрю, описал момент озарения, который стал началом на его пути духовного исследования:

В тридцать один год я ощутил полное опустошение в душе. У меня была прекрасная работа и прекрасная семья, но в душе, в самоощущении, я был опустошен. А затем случилось нечто, изменившее все.

Мы проводили отпуск в горах Адирондак. Арендовали каноэ и плавали по озеру Джордж. Внезапно потемнело, поднялся ветер, гром и молния обрушились на нас. На озере поднялись волны и перевернули наше каноэ.

Нас выбросило в воду вместе с двумя нашими маленькими детьми. Мы с женой подхватили их и отчаянно поплыли к берегу. Кошмар продолжался. Молния ударила в деревья, которые загорелись прямо у нас над головой, и горящие ветки деревьев стали падать на нас. Нам некуда было податься. Внезапно я понял, что мы скоро умрем.

Нам угрожала смерть. Страх пробирал до костей. Я чувствовал его всем телом. Я смотрел на свою семью в абсолютной уверенности, что нам осталось жить лишь несколько секунд. Наше время истекло. В это мгновение что-то глубоко-глубоко во мне вышло на волю, и меня охватило блаженство. Блаженство горело в моих глазах и в каждой поре моей кожи. Я кончился. Я наслаждался любовью ко всем.

Я услышал: «Бежим!» Все еще в состоянии блаженства я последовал за женой и сыном и с дочерью на руках побежал вглубь леса. Моя жена увидела в свете молний очертания дома. Мы добрались до дома и открыли боковую дверь: в это время буря превратилась в сокрушительный град. Позднее в тот день мы видели в городе машины с пробитыми крышами и капотами.

В доме было темно. Мы услышали, как кто-то приближается откуда-то издалека. Мы крикнули, что у нас нет дурных намерений, мы просто хотели спрятаться от бури. В другом углу комнаты появилась древняя старуха. Мы снова извинились за вторжение, но она казалась спокойной и безмятежной. Она пригласила нас сесть и подождать, пока буря утихнет, а затем повернулась, и, ощупывая стену, пошла к двери, в которую вошла. Мы поняли, что она слепая.

В темноте комнаты мы увидели электрические вспышки в розетках. Воздух снаружи был пропитан электричеством молний. В комнату вошел мужчина. Он даже не спросил, кто мы такие, и возбужденно сообщил нам, что видел шаровые молнии, катавшиеся по полям. Затем он направился в другую комнату — проведать старуху. Град продолжал лупить.

Сидя в темной комнате, насквозь мокрый, трясущийся, боясь пошевелиться из-за электрических разрядов, я был неправдоподобно счастлив, что моя жена и дети спаслись и переживут этот вечер. Я же ощущал, что умру совершенно точно. Моя жена с ее огромной энергией спасла нас, заставив бежать к дому, пока я стоял ошеломленный, отдавшись эйфории. Я был вынужден признать, что сдался.

Когда буря утихла, мы собрались уходить и крикнули «спасибо!» в глухую темноту дома старухи, но не услышали ответа. Когда мы вернулись на дорогу, где могли поймать машину до города, я огляделся. Все мои прежние мысли улетучились. Все прежние представления покинули меня. Какой бы личностью я себя ни представлял, эта личность удалилась. Я знал только то, что ничего не знаю. Мой разум был пуст, как дорога. Ничего внутри. Новые мысли не приходили и не рождались. И вдруг совершенно неожиданно появилась одна ясная мысль: я должен понять. Я должен понять. Я знаю, что ничего не знаю, и я должен понять. На следующий день я начал искать духовного учителя.

Как и Странник, Эндрю пережил опыт, который абсолютно отличался от всего, что с ним было раньше. Когда он переживал этот опыт, он испытывал единение со всем творением. Оглядываясь назад, он хотел понять, что произошло в тот момент, его духовный поиск начался.

«Эйфория» — чувство, которое невозможно описать словами, но это то, по чему мы все тоскуем, даже не зная его, то неописуемое нечто, которое мы каким-то образом ощущаем ушедшим из нашей жизни. И, испытав его однажды, мы еще больше жаждем испытать его заново.

Нэнси отреагировала на первое знакомство с разумом мудрости словами: «Что это за дьявольщина?» А Том спросил: «Я только что где-то был?» — их сравнимые эквиваленты вопроса Дантова Странника к Беатриче: «Какая часть меня вознеслась?» Все они пытаются осознать, что пережили.

Странник не может выбросить из головы желание знать больше и говорит Беатриче: «…дивлюсь опять, как я всхожу столь легкою средою».[64]

И она отвечает, говорит нам Странник, как любящий родитель:

Она, умея вздохом сострадать,
Ко мне склонила взор неизреченный,
Как на дитя в бреду — взирает мать…[65]

Поскольку Беатриче сразу и его учитель, и персонификация его собственной внутренней мудрости, она знает, что Странник сам обладает силой, раскрывающей ответы на его вопросы. Она хочет подвести его к этим ответам, как всякий хороший проводник или учитель, но также знает, что он должен прийти к пониманию своего внутреннего разума сам. Ее роль в том, чтобы помочь ему вытащить собственную духовность на поверхность его жизни.

Хотя с литературной точки зрения Дантовы описания опыта озарения могут восприниматься как поэтическая метафора, в действительности они представляют собой очень верный очерк состояния высшего сознания. Поскольку высшее сознание — это состояние, которое нужно пережить, чтобы понять, мы считаем, что Данте сам был знаком с подобными моментами озарения.

Мы можем представить поэта, одного в комнате, возможно — в момент меланхолии; он вызывает в воображении образ умершей Беатриче и ведет внутренний диалог с ее образом, и она отвечает ему в его воображении.

Когда мы просим учеников и пациентов вообразить фигуру мудрости, нет ничего необычного для них также «увидеть» образ того, кто ушел и кого они могут представить себе обладателем знания о том, что в конечном счете является величайшей мистерией: что происходит с нами после смерти? Если наш сценарий верен, Данте по многу часов много лет сообщался со своим разумом мудрости. Таким способом он поднимал свое сознание над страхом и рациональным мышлением и открывался для личного опыта озарения, которое описывает.

Легко себе представить, что Данте задавал вопросы об этих озарениях, поскольку это первая наша реакция после того, как озарение прошло и мы вернулись к обычным мыслям и представлениям. Наши вопросы не обязательно возникают от смущения, вызванного самим озарением: этот опыт обычно самоочевиден, со всеми его позитивными ощущениями и интуитивным пониманием. Мы задаем вопросы позднее, поскольку мы, как правило, плохо информированы о нашем внутреннем потенциале высшего сознания. Мы задаем вопросы, ибо все еще находимся в поисках пути к этой неизвестной стороне нашей сущности. Таким образом, в том, что Странник задает Беатриче столько вопросов, есть истинный смысл. Как мы увидим позже, вопросов становится меньше по мере того, как он чаще переживает высшие состояния и в большей степени позволяет опыту стать его учителем. Описанный Данте диалог между Беатриче и Странником почти наверняка отражает его собственный процесс понимания и принятия своего высшего естества.

Во время нашей работы с современным странником Нэнси из второй главы, мы видели, что сперва она боялась оторваться от скалы и отправиться в полет с монахом. Освобождение от наших рациональных страхов и продиктованного самосохранением поведения ради свободы высшего сознания может пугать человека, и Данте понимал это, когда говорил, обращаясь напрямую к читателю:

О вы, которые в челне зыбучем,
Желая слушать, плыли по волнам
Вослед за кораблем моим певучим,
Поворотите к вашим берегам!
Не доверяйтесь водному простору!
Как бы, отстав, не потеряться вам![66]

Но он также понимает, что тех, кто истинно ищет, не удержишь, поэтому говорит им:

А вы, немногие, что испокон
Мысль к ангельскому хлебу обращали,
Хоть кто им здесь живет — не утолен,
Вам можно смело сквозь морские дали
Свой струг вести там, где мой след вскипел,
Доколе воды ровными не стали.[67]

Открывать себя перед силой разума мудрости, уходить от страхов — это все равно что отправиться на утлом челне по водам, не нанесенным на карты, — во всяком случае, в начале. И так будет, пока мы хорошо не узнаем духовную территорию, наши собственные состояния высшего сознания, в которых будем чувствовать безопасность.

Странник доверяет Беатриче быть капитаном его «струга». Чем дольше они вместе, тем большее доверие он испытывает к ней и тем больше понимает ценность того, что испытывает:

Казалось мне — нас облаком накрыло,
Прозрачным, гладким, крепким и густым,
Как адамант, что солнце поразило.
И этот жемчуг, вечно нерушим,
Нас внутрь воспринял, как вода — луч света,
Не поступаясь веществом своим.[68]

Странник, сливаясь со светом, все меньше сопротивляется ему. Небесный жемчуг принимает его, и он становится с ним одним целым. Его переживание озарения становится более естественным. Поскольку ничего «плохого» с ним не происходит — его струг не садится на мель, не тонет в море, — он теперь лучше способен расслабиться и отдаться «огромному океану бытия», то есть собственной лучшей сущности. Чем больше мы способны расслабиться, тем нам легче будет принять озаряющий опыт разума мудрости, предлагаемый нам.

Это обманчиво простое упражнение поможет расслабить тело и душу, так что ваш разум мудрости станет более заметен и доступен. Это упражнение опирается на успокоительную силу слов — силу, о которой мы говорили, когда предлагали в пятой главе использовать выразительные слова и утвердительные заявления в качестве упражнений по преображению. Мы обучаем им всех пациентов и учеников, поскольку они очень эффективны и просты для выполнения в любое время и в любом месте.

В числе многих преимуществ это упражнение можно использовать для ослабления беспокойства, как подготовительное, чтобы лучше сосредоточиться, приготовиться к медитации, переключить настроение и чувства, если мы спорим или слишком взволнованы. Мы обычно используем его как подготовительное упражнение для умственных образов и медитации со всеми, кто не может сосредоточиться или чем-то озабочен. Когда вы в первый раз прочитаете инструкцию, упражнение может показаться вам слишком легким и простым для настоящей работы. Однако мы настоятельно призываем вас попробовать выполнить его и извлечь пользу.

Сперва прочитайте инструкцию, а затем попробуйте сами.

1. Закройте глаза… Пусть ваше тело погрузится в кресло…

2. В глубине сознания произнесите два слова:

3. Ваше имя и слово «отпусти».

4. Повторяйте эту фразу снова и снова в сознании в относительно медленном темпе три минуты.

5. Затем отпустите эту фразу на волю и помолчите в сознании. Когда молчание завершится, откройте глаза.

Часто спрашивают, что значит «отпусти». Вам не нужно стараться отпустить что-то конкретное — сама фраза сделает за вас это. Если вы слышите в голове вопросы или чувствуете замешательство посреди упражнения, просто снова вернитесь к фразе. Когда вы будете достаточно сосредоточены на ней, фраза вдруг исчезнет сама, и тогда в вашем сознании наступит покой. Вы естественным образом перешли к шагу 5 — остались в молчании.

Переживание озарения, подобно тому, которое пережил Странник, доказывает нам, что мы способны освободиться от поглощающего нас привычного образа мыслей и расшириться до более тонких состояний восприятия. Но необычные переживания сами по себе не есть наша настоящая цель. Настоящая цель — достигнуть более глубинной истины.

Странник, находясь на ранней стадии духовного развития, очарован необыкновенной природой переживаний, но гораздо более духовно зрелая Беатриче знает, что феномен видения света, как бы ни был увлекателен, — это еще не все. Ей необходимо научить Странника видеть глубже света, чтобы постичь его смысл.

Странник очень старается, но его переживания происходят быстрее, чем он в состоянии их осознать:

Но предо мной видение предстало
И к созерцанью так меня влекло,
Что речь забылась и не прозвучала…
Нам возвращают наше отраженье
Столь бледным, что жемчужину скорей
На белизне чела отыщет зренье, —
Такой увидел я чреду теней,
Беседы ждавших…
И, чтоб взглянуть, кто это, обернулся…
Вперив глаза в ничто, я вверил их
Вновь свету милой спутницы; с улыбкой,
Она пылала глубью глаз святых.[69]

Беатриче, понимая, что Странник собирается задать вопрос, на который она уже знает ответ, говорит:

Что я смеюсь над детскою ошибкой, —
Она сказала, — странного в том нет:
Не доверяясь правде мыслью зыбкой,
Ты вновь пустому обращен вослед.[70]

Она старается объяснить ему, что свет — шире, чем визуальное явление; и в переживании света есть определенное качество: присущая ему энергия, энергия любви. Однако он постоянно отворачивается от переживаемого, сомневается в этом опыте, отказываясь ощутить на себе его воздействие. Его реакция — аналог того, что происходит с нами, когда мы «отгораживаемся» от того, что нам кто-то говорит, поскольку это похоже на плохие новости: наше биологическое «я» и социальное «я», сосредоточенные на самосохранении и функционировании, не желают слышать что-либо, угрожающее им. Эта реакция имеет тот же механизм, который вовлекает посторонние мысли в наш разум при медитации. Мы уже обсуждали такое явление, когда многие люди, погруженные в медитацию, внезапно чувствуют необходимость позвонить по телефону или сделать заметку в календаре. Эти мысли — наши биологические и социальные «я», которые устраивают «короткое замыкание», поскольку переживание чужеродно и поэтому изначально является угрозой для этих «я», которые в течение всей жизни стараются получить контроль над реальностью.

В этот момент Странник практически парализован собственным замешательством:

Меж двух равно манящих яств, свободный
В их выборе к зубам бы не поднес
Ни одного и умер бы голодный…
Так я молчал; но на лице моем
Желанье, как и сам вопрос, сквозило…[71]

Теперь Странник пережил несколько моментов слияния сознания с высшим состоянием, тонкой энергией, и образосозидающая функция его разума (воображение) составила образы из этого опыта. Это те же образы — света, физического подъема, — на которые, как мы уже говорили, опирались художники, изображая духовные состояния. Образ помогает оформить переживание в нашем сознании, в нашей памяти, но образ не есть настоящее переживание. Ассаджоли изложил это учение в виде простой эволюционной схемы: «Энергия переходит в образы, а образы в слова». Дзэнское выражение проясняет это понимание прекрасно и лаконично: «Палец, указывающий на луну, — не сама луна».

Странник достиг важного периода в духовном образовании. Беатриче пытается вывести его понимание за пределы образов, которые он видит:

Так с вашей мыслью должно говорить,
Лишь в ощутимом черплющей познанье,
Чтоб разуму затем его вручить.
К природе вашей снисходя, Писанье
О Божией деснице говорит
И о стопах, вводя иносказанье;
И Гавриила в человечий вид,
И Михаила церковь облекает,
Как и того, кем исцелен Товит.[72]

Этим замечанием Данте напоминает нам, что религиозные слова и образы не суть настоящее переживание. Образы отличаются от реальности, которую отражают, и в какой-то момент духовного развития мы вынуждены выйти за пределы отражений к истине. Наш разум мудрости, олицетворенный Беатриче, уже знает об этом и пытается привести наш рациональный разум к ощущению безопасности, в котором он мог бы расслабиться и воссоединиться с нами.

Чем больше Странник учится, тем лучше понимает, почему он так много спрашивает о своих переживаниях. Он проникает в сущность и задачу самих вопросов. Вопросы — это поиск, и разум знает, что существует нечто более значительное для постижения.

Я вижу, что вовек не утолен
Наш разум, если Правдой непреложной,
Вне коей правды нет, не озарен.
В ней он покоится, как зверь берложный,
Едва дойдя; и он всегда дойдет, —
Иначе все стремления ничтожны.
От них у корня истины встает
Росток сомненья; так природа властно
С холма на холм ведет нас до высот.
Вот что дает мне смелость, манит страстно
Вас, госпожа, почтительно спросить
О том, что для меня еще неясно.[73]

Он добрался до подоплеки, создающей его стремление спрашивать, — это стремление к истине. Это стремление присуще каждому из нас — в личных отношениях, в семье, на службе, как гражданину своей страны. Когда мы встречаемся с нарушениями того, что считаем правильным, мы называем это несправедливостью, и это возмущает нас, поскольку оскорбляет присущее нам стремление к правде, от которого мы не можем отказаться, даже если очень стараемся.

Услышав такие слова от ученика, Странник говорит:

Она такими дивными глазами
Огонь любви метнула на меня,
Что веки у меня поникли сами,
И я себя утратил, взор склоня.[74]

Она счастлива, что Странник наконец достиг такой степени понимания, и он, осознав причину своих вопросов, стал истинным учеником, готовым наконец отдаться во власть учителя, чтобы отправиться к объекту своего поиска, который, как и для всех нас, есть глубинная истина, лежащая в основе всего единого сущего над, под, вокруг и внутри отдельных вещей и существ, которые мы видим на поверхностном уровне восприятия. Необходимость контролировать исходит от наших страхов; желание отказаться от контроля свидетельствует о том, что мы отпустили наши страхи, естественно возникающие, когда мы приближаемся к истине, которая соединяет нас с вечной Вселенской энергией любви.

Беатриче видит прогресс своего ученика в этом отношении и говорит:

Уже я вижу ясно, как, сияя,
В уме твоем зажегся вечный свет,
Который любят, на него взирая.[75]

Этот «вечный свет», свет озарения, Данте персонифицирует в образе Лючии, а любящую силу — в образе Марии. Мария, как мы выяснили, — это образ или символ, который, быть может, неуместен для некоторых людей. Однако это не означает, что любящая сила, которую она персонифицирует, нереальна. Но, поскольку она реальна, мы все должны признавать ее и уважать в нашей глубинной реальности. В 1995 году, когда мы путешествовали с группой людей, которые собирались взять к себе детей из сиротского приюта в Китае, мы прожили неделю внутри этой любящей силы.

В группе было девять семей: они готовились удочерить девять маленьких девочек и забрать их в Америку. Каждая семья носила фотографию маленькой девочки у сердца — изображение их будущего ребенка.

После многомесячной волокиты это путешествие через Тихий океан стало кульминацией поиска, предпринятого для удовлетворения серьезного стремления. Мы чувствовали, что вокруг нас кипит энергия надежды. В те потрясающие минуты, когда детей выпустили из приюта на встречу с будущими родителями, было много любви, слез и радости. Всю неделю, проведенную в Китае, мы постоянно чувствовали нежность к этим детям. Новые родители восхищались каждым лепетом, беспокоились по поводу любого прыщика и царапины. Их любовь была огромной силой природы, в которой сомневаться не приходилось. Разные люди в группе рассказывали, как сильно их потрясло то, что происходило с ними. Один новый отец, держа на руках маленькую Джой, говорил, едва не плача: «Я думал, что делаю это ради жены, но даже представить не мог, как полюблю этого ребенка».

Сила любви может подняться в вас в самые простые моменты, и вы можете воспитывать в себе способность все больше и больше быть открытым для нее. Со временем вы обнаружите, что не вы находите ее, а она находит дорогу, чтобы выразиться через вас. Эту вселенскую энергию каждый ответственен вносить в мир.

Сейчас мы стоим на перепутье. Познакомившись с глубинным единством всей реальности благодаря духовному уровню восприятия, наше социальное «я» тем не менее продолжает видеть все раздельно. Ощущение раздельности медленно, но верно возвращается, как наше первичное видение жизни, поскольку оно обусловлено в нас, и его легко описать: ты — это ты, они — это они, и совершенно очевидно, что мы все отдельны и различны.

Ощущение глубинного единства гораздо более трудно поддерживать и описывать, поскольку оно повсюду и во всем. Единство невозможно разбить на отдельные слова, хотя мы, признаться, попытались сделать именно это, чтобы донести до вас его важность. Данте описывает трудность более красиво, когда говорит, что в ангельском сознании у вас «нет разделенных мыслей».

Когда мы на время отступаем от разобщенности и вступаем в единство, мы заново узнаём, что единство — не абстракция, не метафора, а объективная реальность, вселенская, всепроникающая энергия. Однако стоит нам вернуться из подобного состояния, и мы можем лишь пытаться описать его языком нашей культуры. А поэтому духовные описания, взятые из различных культур, могут казаться описаниями разных переживаний. Но на самом деле существует только одно всеобщее состояние, которое открывают снова и снова, и оно — состояние глубинного, действительно существующего единства всей реальности. А как мы узнали, что стоит открывать это для себя? Нам об этом рассказали счастье, радость и знание.

В следующих главах мы поможем вам пережить ваш собственный опыт прорыва в единство, подобно тому, как Беатриче повела Странника к единству.

Состояние высшего сознания продолжается недолго, порой — всего несколько секунд, когда нас озаряет глубинная реальность. Мы видим и ощущаем непреходящую силу, интеллект и энергию, озаряющую всех и вся, включая нас самих, и в течение этих нескольких секунд мы тоже чувствуем себя вне времени и осознаем наше глубокое участие в жизненном сплетении. А после переживания подобного опыта с нами остается ощущение его значимости для каждого и желание передать каждому знания о его существовании.

И Данте, и Ассаджоли много раз переживали состояние высшего сознания и оба посвятили свою жизнь передаче знания об этих состояниях другим. Данте одиннадцать лет жизни провел за написанием истории своего пути к высшему сознанию, чтобы помочь людям пройти «от печали до радости», и Ассаджоли в течение шестидесяти пяти лет профессиональной практики открывал и совершенствовал методы достижения переживания высшего состояния сознания, чтобы обучать им своих студентов, пациентов и коллег по всему миру. Результатом личной истории Данте стала, конечно, «Божественная комедия», а работы Ассаджоли стали фундаментом психосинтеза.

Слова, которые мы и другие используют для описания этого, не могут даже приблизиться к охватыванию опыта высшего сознания, и даже поэтический гений Данте жалуется в «Божественной комедии», что его слова бессильны описать безмерность этих озарений.

Таким образом, у нас есть две работы, ведущие к состоянию высшего сознания. Первая — дать вам слова и понимание этих «высших» переживаний, и вторая — научить вас методам, с помощью которых вы сможете переживать их сами. Эти методы пришли к нам из множества различных источников, нашего личного опыта и, в большей степени, от нашего учителя Ассаджоли.

Ассаджоли ясно представлял себе объективную реальность высшего сознания и на сомнения критиков отвечал так: «В то время как один человек трудится, создавая условия для опыта переживаний, ученые до сих пор палец о палец не ударили».

Как создать условия для озарения? Прежде всего надо понять, что озарение может, как часто происходит, возникнуть непреднамеренно, без всяких приготовлений. Религиозный писатель К. С. Льюис описал в книге «Настигнут радостью»[76] подобный неожиданный опыт. Для нас сам факт, что люди всех культур во все исторические периоды переживали этот опыт, доказывает объективность этой реальности. Вспомните ваш собственный опыт: были ли у вас подобные моменты озарения, необыкновенные ощущения, чувства глубокой эмоциональной близости с миром? Вы можете вернуться к нашему упражнению «Время осмысления», описанному в третьей главе, как к способу встряхнуть память.

Очевидно, что ни мы, ни кто другой не можем привести вас к стихийному переживанию, но мы способны показать вам, как специально создать условия для переживания состояния высшего сознания. Если вы сознательно решите создать такие условия, вы пойдете по тому же пути, что и Данте, и Ассаджоли, и бесчисленные прочие, кто путешествовал, чтобы разведать и открыть для себя глубинные уровни реальности.

Многим представляется, что человек должен медитировать годами, чтобы пережить состояние высшего сознания, но это неправда. Медитация — лишь один из способов, доступных для создания условий, которые приводят к высшему сознанию, и на самом деле наш опыт говорит о том, что в действительности большинство людей создают эти условия не с помощью медитации, а в результате встречи (как в качестве создателя, так и зрителя) с произведением искусства или путем служения другим людям.

Причина этого, как нам кажется, в том, что оба эти рода деятельности требуют, чтобы мы временно ушли от интереса к себе и подчинились ощущениям другого человека — как Странник подчиняется Беатриче. Мы открываемся либо вдохновенной мысли художника, либо ситуации или чувствам кого-то в нужде. Акт временного подчинения своего «я» создает условия для входа в состояние высшего сознания, поскольку отрывает нас от привычных схем поведения и освобождает сознание для ощущения чего-то нового.

Именно поэтому знание о себе, которое вы извлекли из нисхождения в ад и восхождения на гору чистилища, так важно. Без этого знания энергия вашего сознания останется в плену у негативных состояний и не будет свободна для распространения на новые уровни реальности. Продолжая практиковать освобождение от этих негативных состояний, вы, таким образом, становитесь более способны к радостным состояниям высшего сознания, которые мы сейчас исследуем вместе.

Ассаджоли говорил о вдохновении художника как о потоке истинных представлений о Вселенной, поступающем в наше сознавание, — и затем выражении этого потока через средства искусства. В качестве характерного примера он привел слова Данте для описания вдохновения:

И я: «Когда любовью я дышу,
То я внимателен; ей только надо
Мне подсказать слова, и я пишу».[77]

Леонард Бернстайн писал о переживании такого истечения радости во время дирижирования оркестром: «Минутой раньше я знал, где я — в каком зале, в какой стране или кто я такой. Внезапно я начал осознавать, что все аплодируют и я должен поклониться». Он продолжает: «Это определенный сорт вдохновения, подобно трансу, в котором находишься, когда сочиняешь музыку… Вы не знаете, который час или сколько времени прошло».

Многие из нас, возможно, могут припомнить особый момент жизни, когда фильм, картина, фотография, танец, стихотворение, музыкальный отрывок, архитектурное пространство или скульптура захватывали нас в этот поток радости, поскольку вдохновение художника завладевало и нами. Но искусство, несомненно, может также посеять печаль и страх, вызвать внутренний конфликт, преобразить личность: все это способствует духовному росту.

Лори, наша ученица, дала нам записи, которые делала в своем дневнике после того, как испытала как раз такое вызванное искусством озарение во время путешествия в Рим. Ее опыт был и случайным, и умышленным, в том смысле, что хотя само по себе озарение явилось неожиданным сюрпризом, она сознательно путешествовала к местам, исполненным вдохновения, создавая условия, позволившие этому произойти.

Вход в собор Св. Петра. Ощущение его величественности. Внушает трепет. Неужели это сооружение предназначено для принижения меня? Я чувствую, что сопротивляюсь ему. Вертикальные линии подавляют. Я будто попала в страну гигантов. Здесь присутствует красота, но она кажется далекой и холодной. Вероятно, когда собор заполнен прихожанами, он теплее и мягче.

Я обнаруживаю, что подошла к приделу, где стоит «Пьета» Микеланджело. Я не могу приблизиться к ней — она за стеклянной ширмой, защищающей от любых посягательств. Она привлекает мой взгляд, несмотря на ширму, и я чувствую, как меня притягивает к ней. Я впервые смотрю на лицо Девы Марии. Это лицо юной девушки, не старше 16 лет. Лицо мягкое, нежное, печальное, мудрое не по годам. Выражение лица говорит о невинности и смущении.

Мои глаза осматривают остальную часть скульптуры. Нежная, просвечивающая белизна мрамора, складки драпировки и огромная фигура умершего Христа, лежащего на коленях Марии. Это безжизненное тело слишком велико, чтобы быть ребенком Марии. Я видела много изображений Пьеты в живописи и скульптуре, так откуда эти слезы у меня на глазах? Меня притягивает лицо Марии. Я не могу отвернуться. Почему она так юна и невинна? Несомненно, Микеланджело умел ваять женщин и постарше. Но должна быть причина, почему она выглядит такой юной. И тут я поняла. Это образ человеческого опыта. Мария — мать, чей ребенок убит. Бывает ли у людей такой возраст, в котором можно стать нечувствительными к подобной потере?

Когда я впервые стала матерью, меня испугала сила собственного инстинкта самосохранения; мне также внушил ужас страх за сына. Я чувствую общее между собой и лицом Марии. Я вижу себя и других матерей. Я продолжаю плакать. Образ разросся до соединения с вселенским страхом смерти и утраты. Сможет ли моя духовность дать мне утешение перед лицом такого? Может, утрата — первый факт, который выведет нас к духовному пути? Я думаю о том, как сержусь, когда слышу стандартный ответ на вопрос «Почему?». Не говорите мне про карму, Божью волю или что это — часть урока. Такие ответы увиливают от горя, от моей скорби. Но эта скульптура чтит горе. Этот невинный взгляд привлекает больше, чем если бы лицо Марии было искажено горем. Она нуждалась в сострадании. Ей требовалось мое сочувствие, мое присутствие рядом. Это позволяет мне черпать силу из общего опыта человечества. Я не одинока.

В этот момент я поняла силу творческого порыва, преодолевшего время и пространство, чтобы приблизить ко мне место истины. Скульптору Микеланджело было всего двадцать пять лет, когда он создал эту работу. Что он знал? Я прожила вдвое больше его — но место, откуда черпал вдохновение его гений, находится вне времени, оно универсально. Оно струится из основы бытия и пронзает меня.

Искусство возбуждает много эмоций и состояний сознания, но созерцание красоты всегда сопровождается ощущениями любви. Задумайтесь о тех моментах, когда вы сидите на концерте, смотрите на закат, заворожены красотой костра или прелестью новорожденного. Разве вы не испытываете благоговение, большую открытость и любовь? Возможно, прекрасный момент затем распространится за пределы источника красоты, оживив ваши ощущения и оставив вас с любовью ко всем вещам.

Мировые духовные традиции, несомненно, знают силу этого пути. Духовное искусство всего мира охватывает наиболее вдохновенные произведения архитектуры, живописи, фрески и скульптуры, которые создавались в разные времена. Великие поэты высшего сознания, включая автора псалмов царя Давида, поэта Джона Донна, классика суфизма Джалаладдина Руми, Данте и многих других, могут преподнести вам именно ту подходящую фразу, которая вызовет в вас расширение. Мировая молитвенная музыка, традиционная и современная, также открывает двери к высшему сознанию. Медитативная и духовная музыка предназначена именно для этой цели, но определенная светская музыка также может вознести нас на такой уровень озарения. Посмотрите в конце книги на наш личный перечень произведений избранной духовной музыки.

Чтобы способствовать вашему опыту состояния высшего сознания через созерцание искусства, поработайте со следующим упражнением.

1. Подберите изображение, которое вам нравится, — любимую картину или фотографию.

2. Сядьте поудобнее и расположите изображение перед глазами.

3. Рассмотрите изображение во всех подробностях.

4. Отметьте, что вы чувствуете, разглядывая изображение.

5. Закройте глаза и представьте это изображение внутри себя. Снова отметьте, какие чувства оно пробуждает.

6. Теперь откройте глаза и рассмотрите изображение, открываясь информации, которую оно содержит для вас.

7. Запишите ваши ощущения и нарисуйте образы, которые пришли к вам во время размышления.

Таким способом вы научитесь лучше понимать, чем вас привлекает произведение искусства. Эмоциональное воздействие произведения вы также поймете на более интимном уровне.

Если вы любите искусство, вы можете теперь чаще обращаться к тем произведениям, которые вдохновляют вас. Дома или на работе отмечайте образы и звуки вокруг вас и наблюдайте, как вы можете усилить вдохновляющие свойства предметов, с которыми соприкасаетесь ежедневно.

Мы обучали сотни медицинских работников по всему миру, как пользоваться в своей работе образами и медитацией, и они рассказывали нам множество историй об опытах озарения во время их службы в больницах, клиниках, учреждениях и в частной практике. Мы часто чувствуем, что мистическая подоплека существует у медработников (особенно у медсестер), которых привлекает эта профессия именно потому, что она открывает им моменты личного трансцендентального состояния и высшего сознания. Наша теория, как мы уже говорили, состоит в том, что служение вызывает озарение, поскольку требует, чтобы вы пожертвовали привычными паттернами, что в свою очередь освобождает ваше сознание для более новых, более тонких ощущений реальности. Но какой именно открытости требует служение? Открытости перед ближним, которого надо принимать таким, каков он есть, не судить его, не требовать от него невозможного, в общем — любить его. Каждый акт служения, если вы сознательно решили совершить его, может открыть, углубить любовь внутри вас. Вы даете, но вы же и получаете. Как сказано в Библии: «Щедрому воздастся».

Драматические примеры героев, ставших на этот путь, таких как мать Тереза или Флоренс Найтингейл, часто вдохновляют актом служения остальных, таким образом расширяя количество этической и любящей деятельности в мире. В нашем совместном путешествии на страницах этой книги мы видели путь служения, воплощенный в Вергилии и Беатриче — проводниках Странника.

Вам необязательно иметь профессию служения, чтобы практиковать служение как путь к высшему состоянию сознания. Служение может быть результатом вашего отношения к другим в любых обстоятельствах повседневной жизни. Вы можете, например, выражать доброту с поразительными результатами, когда просто заказываете сэндвич или покупаете газету.

Мы сами вспоминаем мощный вдохновенный акт служения, который приняли одним июньским днем, когда посетили отшельнический центр в Тоскане. Мы заехали в глухую провинцию, чтобы найти бывший монастырь, который теперь использовался для реабилитации наркоманов.

Молодой человек по имени Пьетро встретил нас у ворот и повел на запланированную экскурсию. У него было привлекательное, почти красивое лицо и естественная приятность в манерах. Позднее он сказал нам, что обычно проводит экскурсию за двадцать минут и очень удивился, когда мы проговорили с ним около четырех часов в гроте XIII века, где Св. Франциск Ассизский учил верующих, — мы просто выпали из времени.

Кусты жасмина и олеандра пригибались к земле от обилия цветов, благоухавших мощно и сладко. Яркий солнечный свет играл на деревьях и маслянистом золотом известняке монастырских стен, когда Пьетро рассказывал нам о том, как создавался центр.

В 1960-х годах монах-провидец искал место для отшельничества. Он знал многих людей, запутавшихся в жизни, потерявших веру в себя, и подумал, что этот заброшенный францисканский монастырь мог бы стать местом, куда такие люди приходили бы, чтобы размышлять, вновь обрести ценности и найти новый путь в жизни.

Когда монах получил разрешение на использование монастыря, монастырь был в крайне запущенном состоянии. Стены обвалились, везде лежал мусор, все окна были выбиты. Монах, выросший в деревне и привыкший к тяжелому труду, провел восстановительные работы при помощи местных жителей, вызвавшихся помочь ему.

Затем, как выразился Пьетро, «Италию поразил наркотический бум», и употребление героина стало принимать ужасающие размеры. Пьетро сам был найден при смерти перед миланским вокзалом после передозировки героином. Вскоре люди, которые прослышали о реабилитационном центре, стали думать, что за помощью нужно ехать туда. Монах принимал наркоманов в постояльцы и поручал им работу по реконструкции монастыря, и благодарные семьи стали оказывать финансовую помощь.

Монах никогда не говорил с постояльцами о наркотиках. Его не интересовало лечение от наркомании. Скорее ему было интересно находить «семя» возвышенных возможностей в каждом человеке, и он давал постояльцам возможность трудиться на различных работах, чтобы создать условия для их «семени»: выявления их способностей.

Конечно, работы было много: подготовка земли для посадок, уход за огородом, сбор урожая, приготовление еды, подача пищи, мытье кухни, организация дополнительных поставок продуктов с местных ферм, восстановление дорожек и стен, обучение друг друга, воспитание новых постояльцев, участие в общении с местными властями, и, поскольку центр процветал, появилась работа в сувенирной лавке для посетителей, они стали изготовлять сувениры на продажу и открыли новый ресторан.

Пьетро сказал, что нашел свое «семя» в искреннем общении с людьми. Однажды он очень внимательно выслушал чей-то рассказ и почувствовал желание ответить доброжелательно, но абсолютно искренне. Он смог почувствовать, что искренние слова утешения сходят с его уст. Этот простой поступок дал ему почувствовать кожей состояние покоя и комфорта — такого чувства он не испытывал с детства. Он начал искать ситуации, в которых работой было общение, например сопровождение монаха на встречу с местными городскими жителями или проведение экскурсий по центру. Он стал применять этот навык, требовавший умения выслушивать человека во всех случаях. Казалось, он сосредоточенно внимает другим людям — и собственным мыслям, думая о тех искренних словах, которые собирался сказать в ответ.

Когда мы говорили с ним в тот день, результаты этого упражнения ощущались в спокойном присутствии и ощущении, что мы хотим разделить с ним наши потаенные мысли. Казалось, он сосредоточен полностью на нас, будто говорит напрямую с нашим страждущим сердцем.

Позднее, возвращаясь в город, мы были полны печали. Казалось странным, что столь вдохновенный опыт вызывает грусть, и мы решили съехать с дороги и поговорить об этом чувстве, чтобы лучше понять его. Мы ощущали, что глубинная часть нашего естества, воодушевленная словами Пьетро и методом воспитания монаха, активизировалась и зовет нас пересмотреть нашу жизнь и поинтересоваться, чего мы стоим на самом деле. В чем состоит наше «семя»? Как мы поступили с ним? Пьетро стал воплощением пути служения. Он, словно зеркало, показал нам отражение нашего собственного пути служения на поприще здравоохранения.

Общественная деятельность — тоже область пути служения. Поначалу может показаться, что политическая деятельность далека от состояния высшего сознания, которое человек может достичь, однако она тоже сочетает отказ от сосредоточенности на себе с сознательным решением объединиться с опытом других, побуждая наше сознание быть внимательнее к новым уровням мыслей и чувств. Конечно, общественная деятельность может привести вас в ад гнева, но это праведный гнев, связанный не с самосохранением, а с уменьшением страданий других. Мартин Лютер Кинг часто описывал высшее состояние, преодолевающее страхи и дающее умиротворение при общественной деятельности.

Если вас привлекает служение или общественная деятельность, вы можете рассматривать ее как часть духовного пути. Данте высоко ценил общественную деятельность, видя в хорошем руководителе создателя климата для отдельных людей, чтобы развиваться лично и совершенствовать общество.

У нас было несколько пациентов, которые думали, что их общественная деятельность противоположна духовности. Одна пациентка приравнивала свою деятельность к реалистичности и практичности и рассматривала духовность как нечто прямо противоположное — бесполезные, пассивные фантазии. Энн говорила, что она враждебно, даже с отвращением относится к религии и духовным лидерам, которые высказываются по поводу социальных проблем, но ничего не делают, чтобы изменить положение. Когда мы обсуждали ее собственные мотивы к общественной активности, она рассказывала про боль, которую ощущает в груди всякий раз, когда видит беззаконие. Она сказала, что, вероятно, занялась общественной деятельностью именно для того, чтобы облегчить эту боль. Во время одного сеанса терапии мы попросили ее закрыть глаза и перенести внимание на область, где обычно появляется боль. Затем мы попросили ее трансформировать боль в воображаемую картину. Она увидела маленького ребенка, бедно одетого, напуганного, беспомощного. Ее описание боли ребенка было таким подробным, что казалось, как будто ее сознание полностью вошло в переживания ребенка. Внутренняя жизнь Энн проявлялась в ее поведении точно так же, как у тех, кто встал на путь к высшему сознанию — путь освобождения от личных страхов, расширения «я» до единения с другими и путь определения собственной жизненной цели.

Если вы считаете, что путь служения может стать вашим ради состояния высшего сознания, попробуйте следующее упражнение.

Эту установку служения вы можете практиковать, даже когда едете в автобусе, сидите в общественном месте или стоите в очереди. Вы «служите» не путем выполнения какого-то особого действия, но создавая внутреннюю установку в отношении других. У нас были студенты, которые выполняли это упражнение, прогуливаясь вокруг квартала недалеко от нашего центра обучения, и они все, возвратившись, рассказывали о возвышающем ощущении единства со всеми встречными и их положительной реакции.

1. Закройте на секунду глаза. Приготовьтесь к тому, что, когда откроете их, вы посмотрите на человека напротив вас так, как мы обычно смотрим на людей — сравнивая их с собой, замечая их недостатки, квалифицируя их как опасных (или неопасных), симпатичных (или неприятных), определяя их национальность, финансовое положение: все эти скоропалительные оценки и мнения, которые приходят в голову.

2. Откройте глаза и посмотрите на человека напротив вас таким образом…

3. Теперь закройте глаза и отметьте, что вы чувствуете…

4. По-прежнему с закрытыми глазами приготовьтесь взглянуть на человека напротив вас как на душу, подобную вам, которая на короткое время оказалась здесь, чтобы научиться…

5. Откройте глаза и начните смотреть на него с таким отношением…

6. Теперь закройте глаза и отметьте, что вы чувствуете…

Мы знаем, что под нашими внешними различиями мы все находимся в одинаковом человеческом положении, и изменение подхода в этом упражнении связывает нас с этим знанием. Вы внезапно воспринимаете других скорее как братьев и сестер, чем как чужих людей. Вы чувствуете себя более дружелюбными, и это отражается на вашем лице, в ваших глазах, в том, как вы смотрите на других. Другие чувствуют это и, по крайней мере иногда, ощущают себя настолько в безопасности, что отвечают вам тем же. Ваша сосредоточенность на таком сострадательном отношении также убирает всё отвлекающее и внутренние конфликты в вашей душе, вследствие чего ваше настроение и тело обретают покой.

До сих пор мы говорили о двух путях к высшему сознанию — искусстве и служении, поскольку они всегда доступны фактически любому каждый день и могут помочь «создать условия» для озарения. Третий путь следования сделает некоторые формы медитации и/или молитвы частью вашей жизни.

Медитируя, вы целенаправленно посылаете свое сознание по новому пути. Вы не столько позволяете сознанию бродить по разным местам, от одной мысли к другой, к чувствам, ощущениям, побуждениям, сколько сосредоточиваетесь на одном объекте. Вы, возможно, захотите вернуться к упражнению «Наблюдение за телом» из второй главы как к способу концентрации сознания. Люди, которые используют это упражнение, обычно испытывают одно из трех переживаний: они отвлекаются случайными мыслями и не могут оставаться сосредоточенными, входят в состояние, подобное трансу, или остаются присутствовать в настоящем. Если вы обнаружили, что лезут случайные мысли или ваш разум впал в транс, очень важно перенести сознание обратно в настоящий момент. Отвлекающие мысли и транс приведут вас в никуда, в то время как практика пребывания в настоящем приведет вас к немедленным положительным результатам.

Вы сможете гораздо легче и с большим удовольствием концентрироваться на любой деятельности и вы сможете увеличить периоды великого покоя. В духовном плане вы наладите отношения с глубинной реальностью вашей природы — с собой как живым центром сознания. Этот центр уже существует и, когда вы практикуете пребывание в настоящем, он делается все более доступным для вас.

Новые ощущения — свежее, спокойное бодрствование, внутренний покой, легко заполняющая вас радость, неуловимые видения и голоса, энергетические изменения, такие как приятная прочность или почти левитационная легкость — станут более частыми. Ваше сознание становится на какое-то время свободным от тяжести и зажатости вашими привычными паттернами поведения, и вы обнаруживаете часть собственного естества, которая уже легка и гармонична. Вы не создаете это гармоничное состояние медитацией, а скорее обнаруживаете его с помощью медитации. Ассаджоли описывал эти отношения с внутренним центром как «нечто верное, постоянное и нерушимое».

Его собственный путь медитаций подвергся суровому испытанию во время ареста и тюремного заключения в 1940 году, но его записи очень мало рассказывают о страхах, которые он должен был испытывать. Вместо этого они говорят о состояниях озарения, которые он начал переживать:

Ощущение безбрежности, нераздельности со всем, что существует, слияние с… целым. Вначале физический момент, но направленный на конкретный объект или отдельное существо — льющиеся через край потоки во все стороны, как постоянно расширяющаяся сфера. Ощущение вселенской любви. Затем способность сфокусировать эту любовь на объекте или личности и в то же время способность определения ее свойств. Сострадательная любовь к сокамерникам и ко всем заключенным и обитателям больниц, нежная любовь к моей семье, братская любовь к друзьям, любовь… восхищение, благодарность [и] преклонение перед великими душами мира, мудрецами, и особенно перед Христом, воплощением любви. Но все эти разновидности любви всегда объединены в целое, в Реальное Целое, в Жизнь. Потрясающее слияние. Никакой раздельности, только разные аспекты чуда.

Записи продолжаются с невыразимой тягой к словам, чтобы снова вспомнить и описать переживание:

Сущая Реальность так далека от всех интеллектуальных представлений. Она невыразима. Она должна существовать. Радость присуща самой Жизни, самой Субстанции Реальности… Претворение Самости, остающейся и пребывающей в самой себе… Самоотверженная Самость… слившаяся с Богом… с претворением нашего истинного я.

Данте применяет сходные выражения для отображения собственного опыта:

О Вечный Свет, который лишь Собой
Излит и постижим и, постигая,
Постигнутый, лелеет образ свой![78]

Если Ассаджоли и не мог подобрать слов, адекватно описывающих его опыт состояния высшего сознания, он все-таки наметил в своих записях путь, по которому пришел к этому состоянию.

Метод: 1. Физическое расслабление, ритмичное дыхание. 2. Эмоциональное спокойствие. Утверждение. 3. Успокоение сознания. 4. Повышение сознания до более глубокого уровня… через излучение любви — глубокой убежденности в реальности и эффективности психо-духовного излучения сострадательной любви к обитателям… [к] миру.

Он завершает эти записи поразительным прозрением:

Я понял, что свободен принять то или иное отношение к ситуации, придать ей тот или иной смысл, воспользоваться ею или нет. Я мог сопротивляться. Я мог подчиняться пассивно, как растение. Или же мог предаться болезненному смакованию жалости к самому себе и принять на себя роль мученика. Мог воспринять ситуацию с юмором, мог обратить ее в лечебный покой, мог предложить своему «я» психологические эксперименты над собой. Еще я мог превратить ее в духовное отшельничество — удалиться от мира наконец. В моем сознании не было сомнений. Я нес ответственность.

Хотя существует много способов медитации, наш опыт говорит, что «развитие сознания до более глубоких уровней» наиболее эффективно, когда вы вовлекаете силу своего воображения, используя образы во имя озарения. Вы можете считать это упражнение творческой медитацией.

И римский католицизм, и тибетский буддизм широко используют искусство и образы для пробуждения духовных переживаний. И этот способ творческой медитации также являлся первостепенным инструментом в работах Ассаджоли — до такой степени, что многие специалисты отождествляют психосинтез с работой над образами.

Ассаджоли очень глубоко исследовал образность и символы. Привлекая народные сказки, мифологию и искусство, как и свои собственные стихийные внутренние образы и подобные образы пациентов и учеников, он каталогизировал универсальные образы, которые наиболее часто ассоциируются с состояниями озарения.

Возможно, единственный самый известный образ высшего сознания — гора, которая появляется во всем мировом искусстве как символ более высокого обзора — более высокого разума. Другие образы высшего сознания — схождение в подземный мир (например, нисхождение Странника в Ад), отправление в путешествие или паломничество, лицо кого-либо в состоянии озарения (например, невозмутимо улыбающийся Будда), красота цветка, восстание из разрушения (воскресение), появление луча света, взаимодействие воды и света, времена года, восход и закат солнца, храбрость героев, существо или божество абсолютной безоговорочной любви, например Гуан Инь (китайский Будда сострадания) или Дева Мария, и другие.

Придерживаясь убеждения, что необходимо создавать условия, благоприятные для переживания высшего сознания, Ассаджоли поощрял пациентов и учеников искать образы высшего сознания среди шедевров флорентийского искусства, чтобы использовать их в медитационной практике, и в следующей главе мы расскажем, как сами использовали искусство Флоренции в качестве средства, содействующего медитации.

Отношение Ассаджоли к образам, по меньшей мере частично, было вызвано его итальянским происхождением. В эпоху итальянского Возрождения (1400–1550), через сто лет после Данте, школьников учили визуализировать себя в темах священных произведений живописи для духовного развития. В действительности несколько художников Возрождения, например Якопо Понтормо,[79] сознательно рисовали лишенные индивидуальности лица, чтобы зритель мог легко вообразить себя фигурой рядом с Христом или фигурой, соприкасающейся с ангелами.

Когда вы в первый раз попробуете выполнить это упражнение, найдите место, где будете относительно свободны от отвлекающего внимания. Лучше начинать работу вместе с другом или записать инструкцию на кассету. Когда вы приступите к этому упражнению, очень важно продвигаться медленно, давая себе время на то, чтобы отмечать ощущения, образы и эмоции. Вы можете выполнять две медитации, которые следуют снова и снова. Было бы хорошо, если бы вы стали вести записи, чтобы видеть прогресс ваших переживаний. Не удивляйтесь, если будете отвлекаться во время образной медитации, — это нормально, как и во время всех медитаций. Просто возвращайтесь к медитации, когда заметите, что отклонились.

В качестве одной из многих возможностей Ассаджоли развивал медитацию на развертывании образа розы, которая была одним из его любимых образов роста и развития. Он отмечал, что в восточной и западной традициях цветы часто используются для изображения души или духовного «я». И сам Данте, как мы увидим, также использует розу в качестве символа озарения.

Прочитайте описание, а затем попробуйте сами выполнить упражнение.

1. Закройте глаза и согласуйтесь со своим дыханием.

2. Сосредоточьтесь полностью на ощущении дыхания, проходящего через ноздри… Как только вы осознаете какие-то другие мысли или ощущения, возвращайте внимание на дыхание.

3. Теперь визуализируйте в своем воображении розовый куст… Замечайте как можно больше подробностей.

4. Теперь осознайте плотно закрытый бутон на одной из веток… Сосредоточьтесь на бутоне… Теперь представьте, как жизненная сила осторожно входит в него и открывает его.

5. Теперь отождествите это с каким-то открытием внутри вас в то же самое время… Побудьте в этом состоянии, с этим ощущением, как можно дольше…

Выберите образ, который, как вы чувствуете, приведет вас к этой медитации. Образ может быть явственно духовным, вроде религиозной фигуры или вашего личного героя, или же любым другим изображением, вдохновляющим вас и предполагающим глубину свойств или красоту, которые вы хотите исследовать. Расположите выбранное изображение на уровне глаз перед собой.

1. Устройтесь поудобнее…

2. Погрузитесь в кресло…

3. Следите за дыханием…

4. Теперь пусть дыхание работает само по себе, а вы просто наблюдайте за ним…

5. Теперь посмотрите на изображение. Вдумайтесь, что оно значит для вас.

6. Теперь закройте глаза и следите за дыханием.

7. Когда почувствуете, что сосредоточились, откройте глаза и поглядите спокойно на изображение… Отметьте, какая его часть привлекает вас… и затем, закрыв глаза, начните переносить эту часть внутрь, в ваше воображение.

8. Проследите за тем, какое воздействие оказывает образ внутри вас, — визуальное оно, эмоциональное или ментальное.

9. А теперь представьте себе, что вы стали этим образом… Отождествите себя с ним и посмотрите на мир из его перспективы… Каково ваше ощущение? Что вы чувствуете? Каков ваш взгляд на жизнь?

Для этого образного упражнения совсем не обязательно, чтобы в вашем сознании были картинки. Некоторые представляют сугубо визуально, в то время как для других воображение гораздо легче заводится с помощью слов или чувств или сочетанием сенсорных ощущений. Например, во время образной медитации на розе вы можете представить, как распускается роза, не видя ее. Вы можете почувствовать ее цветение, или подумать об этом, и все равно достичь той же внутренней сосредоточенности, как и визуалист. Мы изучаем и обучаем образной медитации давно и получили много пользы лично, но тем не менее сами лишены визуального воображения. Вы можете определить свой стиль воображения, когда станете выполнять эти упражнения.

Сила и красота вашего воображения состоят в том, что оно вносит творческий элемент во все — в любое слово, образ или побуждение. На самом деле ваше воображение — это ваш личный опыт творчества, или творения, которое беспрестанно совершается в мире. При правильном использовании оно может привести вас к новым знаниям и ощущениям состояния высшего сознания.

Другая эффективная форма медитации — концентрация энергии тела. Мы сами узнали, насколько мощной может быть такая форма благодаря озарению ученицы по имени Эйлин, которая пришла на наш утренний класс медитации, чтобы справиться с мучительным беспокойством, основанном на суровой реальности того, что она страдала от изнурительной, возможно смертельной, болезни. Эйлин не была уверена, что медитация поможет ей, но продолжала приходить на занятия, чтобы воспользоваться любой возможностью. Через четыре месяца у нее произошел прорыв.

Она находилась в классе, медитируя на энергии в руках, когда внезапно начала ощущать все свое тело как энергетическое поле. Затем она почувствовала, что ее сознание расширилось до ощущения всей медитационной комнаты как энергетического поля.

Сознание Эйлин продолжало расширяться и расширилось до принятия в себя всего города, затем земельных участков и водоемов вокруг города и, наконец, всей планеты. Эйлин ощущала всю планету как энергию, и ее сознание рассредоточилось по всему энергетическому полю. Она могла видеть во всех направлениях и была переполнена ликующей радостью. Время исчезло. Оболочка тела исчезла. Эйлин, та, которую она раньше знала как Эйлин, исчезла.

Когда Эйлин через несколько секунд снова стала осознавать себя в медитационном классе, ее радость обратилась ко всему помещению и людям в нем. Все краски стали интенсивны, как шедевры живописи, все объекты казались совершенством. Она ощущала последствия своего высшего состояния, купаясь в море благодарности. Все стало Божественным.

Занятие закончилось, и Эйлин пошла домой. По дороге она ощутила, что только что необратимо изменилась. В течение последующих дней изменения продолжали накатывать на нее, как океанские волны на берег.

Она больше не боялась смерти. Теперь ей было любопытно. Но в то же время она любила жизнь больше, чем до озарения, и не спешила умирать.

Ее разум стал по-новому ясным и спокойным. Она была способна уделить более глубокое внимание работе, друзьям и своим эмоциям. Она могла смотреть на вещи более объективно. Она теперь научилась понимать точку зрения других и не чувствовала никакого желания спорить с ними, поскольку находила больше удовольствия в том, чтобы всем сердцем ощущать и разделять их точку зрения. И оказалось, что благодаря тому, что она соотносилась со своим пониманием, люди стали меньше держаться за свою точку зрения и начали интересоваться ее мнением.

Этот новый способ существования стал настолько заметен на работе, что ее начальник стал просить ее проводить переговоры с трудными клиентами.

Она могла идти по улице и неожиданно окунуться в наслаждение всем богатством и разнообразием жизни. Ее восприятие Бога прошло путь от образа неубедительного гуманоида мужского пола, восседающего на небесах, до беспредельного взаимопроникающего духа любви и порядка, который пребывает здесь и сейчас. Это новое понимание просто открылось ее разуму в один день без всяких сознательных усилий, и каждый раз, вспоминая этот момент, она погружалась в приятное состояние благодарности.

Ниже две энергетические медитации — вы можете испробовать их и выбрать, какая вам больше подходит.

1. Удобно встаньте или сядьте на стул с прямой спинкой.

2. Осторожно потрясите руками в течение минуты…

3. Теперь положите руки перед собой, как будто вы держите воздушный шарик: локти прижаты к бокам, плечи расслаблены, ладони разведены сантиметров на тридцать… Не напрягайте руки и пальцы, расслабьтесь…

4. Переместите сознание в пространство между ладонями…

5. Очень медленно начинайте пробовать разводить и сводить руки, но всегда держите ладони раскрытыми друг к другу…

6. Удерживайте сознание в этом пространстве, изучая ощущения между руками…

Вы можете поработать с пространством между руками, сближая магниты разными полюсами, — и почувствуете слабое сопротивление, когда попытаетесь приблизить их друг к другу. Некоторые описывают это пространство как упругость или напряжение. В руках может возникать покалывание; возможно, вы ощутите в них легкий электрический заряд; может быть, пальцы и ладони будут слегка пульсировать. Однако не нужно специально вызывать эти ощущения для большей эффективности медитации. Вам надо лишь сосредоточиться на тонком уровне энергии, которая может привести к озарению.

1. Сядьте на стул с удобной прямой спинкой.

2. Сядьте ближе к краю стула, сохраняя спину прямой, но не в окостеневшей позе… наклоните подбородок немного вниз, растягивая загривок… Держите колени на ширине плеч… во рту ваш язык расслаблен… Положите руки на бедра, расслабьтесь в этой позе, избегая одеревенения…

3. А теперь легко направьте свой разум на медитацию, сосредоточившись на теле (выполняйте в течение двух минут).

4. Теперь откиньтесь на спинку стула, расслабьтесь и отметьте свои ощущения… (выполняйте в течение минуты).

5. Еще раз придвиньтесь к краю сиденья и повторите все шаги медитации.

Вначале, вероятно, эта поза покажется вам неудобной. Однако после двух-трех попыток это может превратиться в вашу любимую медитацию, поскольку ее потенциал позволит вам осознать себя как живое, динамичное, энергетическое поле. Когда ваше сознание войдет в ваше энергетическое поле, вы обнаружите, что вы гораздо больше, чем скелетно-мышечное физическое «я». Вы также энергетическое «я», находящееся в непосредственном контакте с энергией Вселенной. Это не метафора. Это факт.

Данте знал об этом расширении сознания в энергетическое поле, его Странник описывает нам такое переживание:

Он новым зреньем взор мой озарил,
Таким, что выдержать могло бы око.
Какой бы яркий пламень ни светил.
И свет предстал мне в образе потока,
Струистый блеск, волшебною весной
Вдоль берегов расцвеченный широко.
Живые искры, взвившись над рекой,
Садились на цветы, кругом порхая,
Как яхонты в оправе золотой;
И, словно хмель в их запахе впивая,
Вновь погружались в глубь чудесных вод;
И чуть одна нырнет, взлетит другая.

Беатриче, читая его ум, знает, что он силится понять то, что видит, и говорит ему, что и живой свет (жизненная энергия), и форма, которую он принимает (цветы) — это лишь знаки истины. Она указывает, что жизненная энергия и различные формы, которые та принимает, — «всего лишь» видимые результаты невидимого процесса творения.

Затем, следуя совету учителя, Странник окунул лицо в реку и погрузился в энергетическое поле, точно так же, как делала Эйлин при энергетической медитации. С глазами, полными этой энергией, он видит, как река превращается в огромный круг света:

И как лицо, которое скрывалось
Личиною, — чуть ложный вид исчез,
Становится иным, чем представлялось,
Так превратились в больший пир чудес
Цветы и огоньки, и я увидел
Воочью оба воинства небес.
О Божий блеск, в чьей славе я увидел
Всеистинной державы торжество, —
Дай мне сказать, как я его увидел!
Есть горний свет, в котором Божество
Является очам того творенья,
Чей мир единый — созерцать его…[80]

Нам снова напомнили, как важна концепция подчинения для озарения. Странник подчиняет свои сомнения руководству учителя и окунает лицо в реку света не только с верой в то, что будет спасен, но также в то, что его ожидает нечто важное.

Его опыт озарения становится глубже. Восхитительный свет становится огромной белой розой, состоящей из тысяч слоев и тысяч существ с «освященными любовью лицами», ее лепестки протягивались на бесконечную длину в пространстве. Эта белая роза, это Дантово видение огромного океана бытия, — символ состояния просвещенности.

Цветы разных видов — включая «золотые цветы» в китайской системе образов, лотос в Тибете и Индии, розу в Европе и Персии — использовались для выражения распускающегося, открывающегося высшего состояния существования как в восточной, так и в западной традициях. Ассаджоли совершенно сознательно выбрал розу для использования в образной медитации, благодаря ее универсальному символическому значению и параллели между цветением и тем, что происходит с нами, когда наше «семя» высших возможностей открывается и расцветает.

Наш Странник заворожен великолепием белой розы и «святой ратью высот»1 перед его глазами. Он жаждет понять еще больше, но, когда поворачивается с вопросом к Беатриче, с удивлением обнаруживает, что она исчезла, а на ее месте стоит какой-то старик. Когда Странник спрашивает, что с ней случилось, старик отвечает: «К тебе твоим я послан другом, чтоб ты свое желанье завершил».[81]

Образ святого Бернарда Клервоского,[82] монаха-мистика, известного твердой преданностью Деве Марии. Когда Странник еще раз спросил о Беатриче, монах указал ему на белую розу, сказав, что она вернулась на свое место среди прочих блаженных и святых душ.

Затем он принялся объяснять, что послан Девой Марией провести Странника к его конечному назначению и пришло время для чистого созерцания. Странника направили полностью отпустить свой разум мудрости, свою Беатриче, и войти в состояние чистого сознавания, которое всегда является конечной целью любой духовной практики. Когда Странник сосредоточивает свою силу созерцания на внутреннем свете, он внезапно выходит за пределы всех мыслей, образов и чувствует, что его воля и желание движимы «Любовью, что движет солнце и светила».[83]

После того как первое очарование от опыта озарения и его мгновенной радости блекнет, одно благо остается навсегда: состояние высшего сознания восстанавливает наши отношения с естественной любовью к жизни.

Мы можем легко потерять связь с этой любовью — в силу ли основанных на страхе паттернов поведения, расписанных в аду и чистилище, или просто в результате многих страданий, которые мы претерпеваем в жизни. Чтобы управлять этими страданиями, мы развиваем защитные реакции, которые тоже необходимы и эффективны. Однако, к сожалению, наши способы защиты превращаются также в привычный метод ограждения от любви и доверия. Они становятся нашим оружием, и наше оружие становится камнем на шее. Это именно то оружие, которое мешает многим переживать любовь в течение жизни.

Изучение высшего сознания помогает поднимать этот камень. За несколько мгновений озарение снова выносит любовь на поверхность нашей личности, и мы при этом чувствуем, что у нас в душе работает целая электростанция, производящая любовь. Любовь ширится, открывая перед нами истинную радость, которая наполняет глубинную реальность. Мы снова видим, как видела Эйлин, присущие миру Божественность и единство. Мы расслабляемся, дивясь миру, и наше естество становится легким.

И точно так же, как для Эйлин, высшее сознание меняет наши взаимоотношения со смертью. Инстинктивно мы любим жизнь так сильно, что смерть представляется нам врагом. Конечно, смерть — наш враг, когда она навсегда уносит любимого человека. Однако высшее сознание помогает нам сделать прыжок в познании того, что положение человека не состоит в противостоянии жизни и смерти. Противоположность жизни — не смерть. Нет никакой противоположности жизни. Жизнь вечна, гармонична, великолепно упорядочена и охватывает все, включая смерть. Момент состояния высшего сознания позволяет нам вкусить вечной сущности действительности и узнать «умиротворение, превозмогающее всяческое понимание».

Мы провели несколько напряженных недель во Флоренции с группой людей, ищущих мира и любви, и мы приглашаем вас в следующей главе присоединиться к нам в одном из этих путешествий.

Любовь, от века эту твердь храня,
Вот так приветствует, в себя приемля,
И так свечу готовит для огня.

(Беатриче[84])

Я видел — в этой глуби сокровенной
Любовь как в книгу некую сплела
То, что разлистано по всей вселенной…
Я самое начало их слиянья.
Должно быть, видел, ибо вновь познал,
Так говоря, огромность ликованья.

(Странник[85])

Данте учил, что любовь — ее наличие, отсутствие, искажение — единственная причина всех радостей и печалей человечества. Руми учил, что конечной целью всякой духовности является любовь, не направленная на объект. Ассаджоли упоминал о «величайшем сердцебиении единого целого», которое примиряет наши противоречия. Множество других учителей и традиций также искали слова для этого умозаключения: любовь — объединяющая сила Вселенной.

Любовь и целостность всегда будут вашим ответом на все вопросы. Все проблемы всегда будут разновидностью отдаления от этого ответа. Понимание этого проясняет, что значимо в вашей жизни и каковы ваши реальные проблемы.

В определенный момент прорыва, когда ваше сознание погружается и растворяется в энергетическом поле любви, вы узнаете то, что мистики мира всегда пытались сказать нам, а также то, что имел в виду Данте, когда описывал свое переживание слияния с «любовью, что движет солнце и светила».

Много лет мы получали удовольствие от работы с пациентами и учениками, которые хотели отыскать более прочную любовь и которые понимали, что их искания должны включать в себя большую духовность. В определенный момент одна группа учеников и пациентов — зная о нашей привязанности к Флоренции, связанной с Ассаджоли и Данте, и зная, что это одно из мест на земле, которое может создать условия для прорыва к духовности, — уговорила нас поехать туда вместе с ними.

Через несколько месяцев мы пили в аэропорту Флоренции третью чашку капуччино и, нервничая, ждали прибытия самолета с нашей туристической группой. Должны были приехать и двое наших учеников, но мы ждали одиннадцать абсолютно незнакомых людей, которые откликнулись на наше объявление в газете, посвященное этой поездке. Они летели в Рим из разных городов — четверо из Лос-Анджелеса, двое из Сан-Франциско, двое из Чикаго и пятеро из Нью-Йорка, — чтобы пересесть на рейс вс Флоренцию. Наконец мы увидели самолет компании «Меридиана», появившийся с двухчасовым опозданием в голубом небе Тосканы.

Когда он приземлился, мы тотчас узнали членов нашей группы. В то время как прочие пассажиры спешили получить багаж или поймать такси до конечного пункта назначения, приехавшие к нам бродили в ожидании, что их найдут.

— Кто приехал по программе «Священное искусство»? — окликнули мы нескольких. И, когда они откликнулись, к ним присоединились остальные. После переклички оказалось, что не хватает одной женщины, летевшей из Лос-Анджелеса. Мы обошли здание аэропорта в поисках какой-нибудь очевидной американки, нашли ее в кафе и позвали к нам. Она сказала, что сейчас докурит. В самолете не разрешалось курить, и теперь ей нужно было прийти в норму.

Мы вернулись к группе и увидели, что она представляет собой кучку очень несчастных людей. Все долго летели до Рима, потом их болтало в воздухе на перелете во Флоренцию. Одни были раздражены тем, что пришлось дожидаться самолета в Риме, другие — тем, что рейс задержали в Америке и они едва успели на флорентийский самолет. Некоторые собирались позвонить и выразить недовольство американской туристической компании прямо из аэропорта. Тур «Священное искусство» мог подождать.

Мы попытались поднять свое сознание над этой суетой, но некоторых из нас пугала мысль, что с этими людьми нам придется провести девять дней. Мы сообщили им приятное известие, что, получив чемоданы, они смогут сесть в комфортабельный туристический автобус, который ждет их снаружи, и, когда галантный водитель пришел помочь пожилым людям донести багаж, некоторые члены группы начали наконец слегка улыбаться.

Автобус был прекрасный, но слишком длинный. Он был арендован американской туристической компанией, базирующейся в Сан-Франциско, и персонал ее явно никогда не видел узких дорог северной части Флоренции, окаймленных каменными стенами. За полмили до виллы эпохи Возрождения, где должна была остановиться туристическая группа, автобус стал поворачивать на однополосную дорогу и застрял, упершись в стену, не имея возможности двинуться ни назад, ни вперед. День был прекрасный, но очень жаркий, и все в автобусе взмокли от пота.

Вдруг пришла выручка. Какой-то священник, гостивший на вилле, возвращался во Флоренцию по дороге, на которой мы застряли. Он вышел из машины, поговорил с водителем и без лишних слов предложил доставить наших людей на виллу. В его машине помещалось только трое, причем только один пассажир мог разместиться на узком заднем сиденье. Однако после первой поездки он призвал на помощь монахиню с виллы: она тоже приехала за рулем второй машины. Позднее прибыли двое полицейских. Сначала они были возмущены тем, что вынуждены тратить время на несуразную ситуацию. Однако потом принялись за дело: перекрыли движение с юга, чтобы автобус мог отъехать назад, — при этом автобус вынужденно покарябал борт о каменную стену. Не обошлось и без перебранки между полицейскими и водителем. Водитель считал, что полицейские — просто полоумные («pazzo»), поскольку заставляют его портить собственный автобус, а полицейские говорили водителю, что его ожидают более крупные неприятности, если он не уберет транспортное средство с дороги, которую перегородил.

Поджидая, когда священник и монахиня приедут за следующей партией людей, мы наблюдали за несчастным водителем автобуса, корчившим болезненную гримасу всякий раз, когда слышал, как бок автобуса скребет стену. Когда наконец автобус освободился, он отогнал его назад к стоянке у ресторана, и мы вдвоем начали разгружать чемоданы, которые священник и монахиня должны были отвезти на виллу. Наконец, на четыре часа позже запланированного, мы, вконец измученные, добрались с остатками багажа до виллы.

Хотя нас могла бы разозлить реакция группы на историю с автобусом, комичность ситуации и возможное нарушение биоритма у этих людей заставили нас относиться к ним снисходительнее. К тому времени, когда мы сели за восхитительный ужин, приготовленный монахинями, все успокоились и развеселились. Паста была вкусной, овощи свежими и «кьянти» пользовалось большим успехом. Мы все начали ощущать дух товарищества, который развивается в людях и животных после плотного ужина.

После ужина настоятельница с гордостью продемонстрировала нам кофейную машину, которая стояла на видном месте в холле. За тысячу лир (около пятидесяти центов) машина перемалывала порцию жареных зерен и нацеживала одну чашку крепкого эспрессо. Один джентльмен из Лос-Анджелеса был настолько потрясен машиной, что поклялся раздобыть такую же для своего офиса.

С эспрессо в руках мы собрались в библиотеке, чтобы составить график поездки. В качестве вступления мы попросили каждого члена группы рассказать всем, почему он решил к нам присоединиться. Все ответы включали слова о магической атмосфере Флоренции: они всю жизнь знали, что когда-нибудь сюда приедут. Когда мы попросили рассказать более подробно, почему их тянуло сюда, одна женщина ответила, что Флоренция воспринимается как место, где может произойти важное духовное открытие, и все согласились, что открытие — именно то, чего они ожидают от этого путешествия.

Любопытное состояние — ожидание открытия. Как мы оказались в такой ситуации? Наша жизнь отчаянно нуждается в изменениях? Или в нас уже живет смутное ощущение, что новое вот-вот случится с нами? Мы растеряны, потому что даже не понимаем, что имеем в виду. Прорыв к чему? Мы не знаем, но чувство нам понятно. Это чувство — страстное желание. Желание побуждает нас стремиться к открытиям и оно же определяет нашу готовность к тому новому, что должно произойти.

Мы начали понимать, что за люди собрались в группе и что они здесь на самом деле делают. Их не просто тянуло во Флоренцию. Конечно, они стремились к новым переживаниям, но они также намекали на потаенную надежду — надежду, в которой стесняешься признаться даже друзьям. Они откликнулись не на обычное рекламное объявление в глянцевом журнале о туре по пяти городам за семь дней в кондиционированном автобусе с плотным ужином и большим количеством выпивки в конце каждогодня. Эта группа откликнулась на наше маловразумительное объявление в нью-йоркской газете о поездке во Флоренцию, цель которой — научиться медитировать, созерцая религиозное искусство. Эта группа искала Бога.

Когда искатели находят друг друга, это — волнующее событие. По отдельности они чувствуют особое одиночество. Искатель не может понять кажущегося счастья конформиста, который думает о том, о чем положено думать, и делает то, что положено делать. Искатель не может приспосабливаться, но в то же время не получает никакого удовлетворения от своего нонконформизма.

Искатели могут функционировать в мире, и даже вполне успешно, но они никогда не чувствуют себя частью этого мира, поскольку знают, что есть нечто большее. Их неудовлетворенность жизнью, которую ведут, и их ощущение «большего» побуждает их к поиску нового опыта. Они хотят прорваться за пределы мира внешних проявлений, чтобы найти более глубокую реальность.

Надежда, что они внезапно обретут видение, которое прояснит действительность, и еще обретут некое «знание», — является тайной побудительной силой искателей. Это то знание, которое имел в виду Данте, когда писал: «Разум не насытится, пока его не озарит истина, за пределами которой нет другой истины».

Более серьезный поиск направлен на то, чтобы узнать, существует ли действительно Бог. Бог витает в сознании миллионов людей как идея, имеющая тысячи интерпретаций. Но ищущий не удовлетворяется этим. Ищущему не нужны идеи, он не хочет интерпретаций. Ищущий хочет познать Бога напрямую.

Если ищущий убеждается, что Бог есть, тогда все прекрасно и миру можно доверять. Если Бог есть, мир, каким бы печальным и жестоким ни был, имеет надежную основу, поскольку это Божий мир. И, даже умирая, мы уповаем на жизнь и спокойно встречаем смерть. Именно такое простое утешение принимают ищущие.

Если же ищущий не может обрести Бога, он просто продолжает искать. Остановка невозможна, потому что ищущим движет желание, а желание никогда не умирает.

Уже в первое утро нашего тура можно было предположить то, что нас ожидало. Ясным ранним утром мы повели нашу группу в музей Сан-Марко на Пьяцца Сан-Марко. Музей располагается в здании бывшего монастыря, где Фра Анжелико и его ученики рисовали настенные фрески, на которых изображались сцены из жизни Христа, в каждой монашеской келье. Мы хотели прийти туда первыми, чтобы члены нашей группы могли осмотреть эти кельи, пока нет других посетителей, и испытать непосредственные личные переживания от этого места.

Фра Анжелико, живший приблизительно в 1400–1455 годах, был одним из прекраснейших художников-мистиков раннего итальянского Возрождения, и его работы пользовались большим спросом во Флоренции. Он рисовал не тот свет, источником которого является солнце, а тот, что озаряет мистическое единение. Так, например, его картина «Коронация девы Марии», на которой изображен момент смерти Девы Марии и ее воссоединения с сыном Иисусом в загробной жизни, сияет золотым светом, который словно излучает холст.

В наше первое утро мы проинструктировали группу не просто смотреть на картины, а медитировать на них. Это визуальная медитация, которую мы описывали в предыдущей главе, во время которой человек закрывает глаза и представляет себе, как становится одной из фигур, изображенных на картине. Если, например, вы смотрите на изображение Иисуса, восстающего из гроба, вы представляете себя Иисусом, восстающим из гроба.

Хотя западным людям, находящимся вне римской католической традиции, возможно, трудно будет понять подобную внутреннюю практику, молодые католики умеют использовать религиозные изображения и молитвы, чтобы вступать во внутренний диалог с состоянием высшего сознания. Это позволяет сделать идею высших состояний (например, сознания какого-нибудь святого и общения с этим святым) приемлемой и комфортной для воображения католика, что затем, в зрелости, позволит ему открывать мистические двери, когда человек обладает достаточным общественным опытом, чтобы видеть этот опыт насквозь и желать найти более надежную истину.

Рациональный разум не может представить окончания жизни, и наш инстинктивный разум никогда не выходит за пределы навязчивой идеи о выживании и самосохранении. Чтобы обнаруживать эту глубинную, более надежную истину, нам необходимо выходить на другие уровни разума. Эти другие уровни (например, разум мудрости) действительно существуют, и нам нужно обнаружить способ подняться на них.

Медитация на священных образах — один из проверенных способов на пути к этим уровням. С помощью визуализации священных образов в душе мы — неожиданно для себя — открываем дорогу для новых мыслей, новых перспектив, новых ощущений.

Члены нашей группы бродили по залам музея, заходя в разные кельи, отмечая изображения, которые их привлекали. Их задачей было отобрать несколько изображений и купить их репродукции в музейной лавке. Позже вечером мы займемся упражнениями на визуализацию, используя выбранные изображения.

Наконец группа собралась в конце коридора, жадно спрашивая шепотом друг у друга об ощущениях. Все были готовы отправиться в другую часть музея, где множество прекрасных творений Фра Анжелико ждали осмотра. Одна из женщин, переживая, что ее муж еще не присоединился к нам, ушла искать его, но вернулась через несколько минут одна.

Мы сказали, что найдем его. Мы знали, что к нескольким кельям присоединены совсем маленькие комнатки, и предположили, что он — в одной. Но его там не было. Не было его и в туалете. Затем, обходя еще раз одну за другой кельи, мы заметили пару ног, торчащих из-за полузакрытой двери. Он сидел на полу, спиной к стене, с печальной ласковой улыбкой на лице. Он был крупным мужчиной, бывшим футболистом в колледже, а теперь постарел, устал, помудрел; глаза его выдавали жизненные утраты. Он сидел на полу так, будто смотрел прямо в глаза Святого Доминика, который на картине сидел на земле прямо под распятием. Мы вернулись к группе и сказали жене, что с ним все в порядке, но торопить его не нужно.

Когда он присоединился к нам, он крепко обнял жену и сказал, что расскажет после. Люди в группе были достаточно воспитаны, чтобы оставить его в покое, хотя несколько человек продолжали внимательно смотреть на него, пытаясь представить, что могло произойти.

На следующий день мы замедлили темп. Встали поздно и отправились в сельский ресторанчик в Черчине, где шеф-повар выдает одно за другим восхитительные свежеприготовленные блюда. По дороге обратно во Флоренцию несколько человек заметили церквушку на вершине холма и захотели остановиться. Водитель привез нас на холм и затем отошел отдохнуть под тень большого дерева. Он был вежливым человеком и ни разу не подал ни малейшего намека на свое отношение к сумасшедшим американцам, которым приспичило отправиться в сельскую церквушку в жаркий воскресный полдень.

Солнце сияло в сапфировом небе. В плодородной долине внизу стояли рядами могучие оливковые деревья, покрытые серебристо-зеленой листвой. Вдалеке, за двумя долинами, виднелись красные черепичные крыши Флоренции.

В церкви было темно, запах ладана с утренней мессы еще витал в воздухе. Молитвенные свечи трепетали в одном из приделов, атмосфера была наполнена покоем. Обойдя церковь, мы обнаружили стихотворение, приклеенное скотчем к одной из колонн. Наша милейшая флорентийская соратница и подруга Сюзи перевела нам:

Мы окружены шумом,
суматохой и словами,
но жизни нужен покой.
В тишине сердца, когда оно
молится или плачет, боится или надеется,
вы найдете свет, который озарит вас,
сможете видеть лучше, встретитесь с Божеством.
Тишина дружит с Богом,
в ней вы раскроете тайну.
Чистое знание обретет форму.
Вы различите Его нежный аромат.
Никогда прежде так не были
нужны те, кто любит тишину.
Иногда чуточку тишины — все, что нужно,
чтобы научиться снова любить жизнь.

Мы увидели открытую дверь во внутреннюю галерею — за дверью нас ожидала поразительная картина. Вся наша группа находилась в полутьме, а в середине галереи, освещенная ослепительными белыми солнечными лучами, на белом стуле сидела монахиня, с ног до головы облаченная в белое, и вязала белый свитер. Мы как будто не были вполне уверены, что монахиня — реальный человек, а не видение. Внезапно монахиня встала, и вся наша группа двинулась к ней, как по сигналу. Она начала говорить по-итальянски, и Сюзи перевела нам: «Порой нужно прекращать смотреть вниз, надо смотреть вверх, как глядят дети», — сказала она.

Мы ждали, но она больше ничего не сказала, снова села на белый стул и возобновила вязание. Некоторые члены группы расплакались, остальные смотрели по сторонам, пытаясь скрыть свои чувства. Затем один за другим стали выбираться назад к автобусу, где тут же принялись горячо обсуждать виденное. Мы все внезапно стали Странниками, жаждущими объяснения свежего переживания.

В тот вечер мы провели небольшую дискуссию об искусстве Возрождения, говорили о новаторской манере художников того времени изображать религиозные фигуры в священном искусстве в виде живых людей. Прежде эти фигуры имели отдаленный, идеализированный, потусторонний вид. Однако художники Возрождения хотели привлечь зрителей к теме произведений, к показанным событиям, изображая фигуры, лица которых выражают чувства, понятные публике, с которыми человек мог отождествлять себя. Они хотели, чтобы человек понял: духовность и духовные чувства имеют место на белом свете; духовные чувства принадлежат живым людям, и выражение этих чувств свойственно людям, и эти чувства отнюдь не относятся исключительно к загробной жизни. По этой причине Благовещение, Рождество и другие классические христианские сюжеты размещались на знакомом зрителям фоне флорентийских и тосканских улиц и пейзажей. И Дантовское революционное описание пути обычного человека к озарению способствовало глубоким преобразованиям в общепринятом мышлении того времени.

Для обсуждения в тот вечер мы выбрали картины, посвященные Благовещению; на них изображался архангел Гавриил, сообщающий Деве Марии, что она забеременеет и родит миру Иисуса. Разные художники по-разному отображали реакцию Марии на эту новость. Помимо прочего, она — молодая женщина, которая только что испытала изменяющее жизнь переживание.

На некоторых картинах, например «Благовещение» Боттичелли,[86] которая висит в Галерее Уффици во Флоренции, она отворачивается от Гавриила и отвергает его. На других она стоит, подняв руку в воздух, как будто задает вопрос, а ее другая рука покоится на книге. Эта поза, которую обычно называют «вопрошающей позой», выражает ее желание узнать больше. Ведь от нее требуется огромная жертва.

Другие художники изображали ее со смиренно сложенными руками или стоящую в одиночестве, глядящую прямо с холста, сложив руки в молитве, обращенной к зрителю.

Когда Рут, одна из участниц нашей группы, посмотрела несколько слайдов, ее потянуло к Марии Боттичелли «отвергающей». Рут не была католичкой, никогда раньше не проводила много времени, разглядывая подобные изображения, и думала о них просто как о «знаменитых произведениях искусства».

Рут описывала себя в духовном смысле как воспитанницу «американской социальной религии», где принята такая точка зрения, что в церковь ходят по воскресеньям так же, как на работу в будни. Вы делаете это, потому что так полагается, потому что вы «правильный» человек, потому что так делают все. Вы не ожидаете слишком многого от Церкви — разве что получить известное чувство самоуспокоенности, когда поступаешь «правильно». Проповедь настоятеля — всегда «приятная», другие прихожане — тоже «приятные», и вот так вы живете. Вы не говорите о предметах, вызывающих беспокойство. Вы не задаете сложных вопросов. Вы правильно одеты и ведете себя наилучшим образом. В церкви вы думаете о посторонних вещах, но делаете вид, что вам интересно; вы рады, когда служба кончается, рады, что наконец идете домой и можете переодеться в более удобную одежду.

И вот Рут оказалась в католической Италии, где остатки умерших святых выставлены на всеобщее обозрение. Щепки Креста, лоскутки от савана Христа, кусочек его девятисотлетнего пальца и кости ног хранятся в отделанных золотом, серебром, драгоценными камнями ящичках, за стеклянными витринами, и выставлены в кафедральных сокровищницах. Живописные изображения Христа сочатся кровью, и святые, преданные мученической смерти, глядят на вас со стен. Ладан и молельные свечи горят везде, и люди с любовью молятся образам Девы Марии с мертвым сыном на руках. Рут слышала о католиках, но никогда не видела их так близко. Интеллектуальная часть ее натуры воспринимала все это как очередную лекцию по антропологии чужой, экзотической культуры.

Она вспомнила замечание одного из своих друзей: «Католики поклоняются статуям». Рут никогда не видела подобного в детстве. В ее родном городке на Среднем Западе не было ни одной католической церкви. Теперь она считает, что увидела это. Она повторила это замечание Лиз, другой женщине из нашей группы, которая позднее нам рассказала: «Рут считает, что католики поклоняются статуям».

Поэтому нам было любопытно наблюдать, как на следующий день она покупала множество репродукций изображений Девы Марии в церковной лавке церкви Святого Креста. Мусульмане в Коране почитают Марию больше, чем американские протестанты, которые не превозносят ее, в отличие от католиков.

В тот вечер мы собрались в маленькой библиотеке виллы на визуальную медитацию. (См. упражнение «Визуальная медитация» в восьмой главе.) Рут нашла уединенное местечко в библиотеке, расположила на уровне глаз выбранный ею образ Марии «отвергающей» на картине Боттичелли «Благовещение», закрыла глаза и приготовилась к релаксации, сосредоточившись на дыхании. Когда она почувствовала, что готова, открыла глаза и нежно посмотрела на образ Марии. Затем снова закрыла глаза и представила себя образом.

Когда Рут сосредоточила внимание на дыхании, оно казалось беспокойным, учащенным. «Успокойся», — сказала она себе, и вскоре ее дыхание стало спокойнее. Когда ощущение успокаивающего расслабления овладело ею, она открыла глаза и посмотрела на Деву Марию. Она видела обеспокоенное лицо, ее фигуру, отстраняющуюся от архангела, ее отвергающий жест. Рут смотрела и смотрела, но ничего не чувствовала.

Разочарованная, она закрыла глаза, и внезапно образы и воспоминания нахлынули на нее. Сперва она не понимала, как они связаны друг с другом. Затем стало ясно: все они — побуждения и фантазии о том, чтобы удалиться ото всего, бродить по холмам, о жизни отшельника, о жизни в одиночестве у моря, вместо жизни в привычном конформизме ее города. Она всегда чувствовала это желание, и всегда отворачивалась от него, обращала все внимание на внешнюю сторону жизни, на то, чтобы быть правильной, приятной и главное — такой, как все. Это желание было всегда таким смутным, потаенным и неуловимым, в то время как обязательства, которые накладывали на нее муж, дети, школа и общество, всегда были четкими и ясными.

Ей шестьдесят четыре года, и она на пенсии. Она никогда раньше не путешествовала одна, но ее муж не проявил интереса к этой поездке. Она никогда раньше не совершала поступков в ответ на это желание. Она немолода. И жизненного времени у нее не так много. Чего она ждет? Почему не говорит «да» в ответ на внутреннее ощущение? Что заставляет ее поступать так? Чья-то смерть? И что она будет делать? Разведется с мужем? Он хороший человек. Они прожили вместе достойную жизнь. Зачем ей теперь бросать его? Но если она не уйдет от него, если не изменит свою жизнь, что она будет делать с этим чувством? Она не знала.

И она не знала, почему все эти вопросы возникли в ее сознании. Откуда они пришли? Рут прервала размышления и снова посмотрела на изображение Девы Марии. Она чувствовала к ней близость, которую не могла представить десять минут назад. Близость не имела никаких разумных оснований, но казалась абсолютно правильной. Она прошептала образу Девы Марии: «Я поняла». И почувствовала, произнося эти слова, странное волнение, как если бы открыла дверь чему-то незнакомому.

Когда Рут появилась из угла библиотеки, улыбнулась всем, помахала нам рукой и вышла в звездную ночь. Белая глициния закрывала вход на виллу, и высокие кусты лаванды и розмарина росли вдоль дороги, наполняя воздух благоуханием. Рут смотрела на огни Флоренции внизу и слушала лай собак вдалеке. Было прохладно, но Рут чувствовала, как в животе поднимается жар, который потом стал расходиться по телу и лицу. Ее ноги твердо стояли на земле, но ее голова словно бы открылась, как будто стенки черепа отпали и появилось пространство для волн бытия, которые проходили через нее. На какое-то время она растворилась в этом ощущении, а затем вернулась назад, в прохладный вечер, переполненная радостью. Она чувствовала то же самое, что Странник, когда воскликнул:

Взирая, я, казалось, взором пью
Улыбку мирозданья, так что зримый
И звучный хмель вливался в грудь мою.
О, радость! О, восторг невыразимый!
О, жизнь, где всё — любовь и всё — покой!
О верный клад, без алчности хранимый!1

Еще одна участница нашей группы, Кристина, с тех пор, как начала учиться в медицинском институте, знала, что хочет уехать из Польши. Она занималась английским языком так же серьезно, как и медициной, и в двадцать три года написала письмо в администрацию аспирантских медицинских программ в Соединенных Штатах. Ее стремление поехать в Америку семья то одобряла, то осуждала — домашние пытались навязать ей чувство вины. Она получила прозвище Американка.

Кристина могла видеть шире своей культурно обусловленной среды. Она чувствовала свое внутреннее предназначение и знала, что существует что-то для нее там, в более широком мире. Глубокой ночью, когда другие спали, Кристина напряженно обдумывала новые идеи. Она считала, что ум — ее личное сокровище, и порой по ночам, лежа в постели, благодарила свой ум и говорила ему, что любит его.

Она высоко ценила науку, где ее ум мог научиться всему, и ненавидела религию, католицизм, как богатую корпорацию по продаже выдумок, и лицемерие священника в родных местах сводило ее с ума. В таких людях, как Кристина, настроенных против религии, обычно сидят самые глубокие духовные искатели. Духовность значит для них так много, что их приводит в ярость любое искажение сущности духовности.

Почему Кристина приехала во Флоренцию? В целом группа по всем признакам состояла из богоискателей, за исключением гневно настроенной Кристины. Первые несколько дней она почти рычала на произведения религиозного искусства в музеях, где мы бывали, и однажды мы действительно случайно услышали, как она сказала мужу: «Еще одно распятие, и меня стошнит».

Когда монахини накрывали на стол, Кристина часто бывала невежлива, она объявляла по-английски, что в блюдах присутствует мясо — это звучало как обвинение против монахинь. Она была убежденной вегетарианкой; часто рассуждала об этом, когда мы гуляли по улицам или сидели в кафе. Ее муж застенчиво улыбался, соглашаясь, но его ноздри раздувались от удовольствия, когда мимо него проносили мясное блюдо.

Блюда, которые готовили монахини, были простые и здоровые, обычно паста, приправленная мясом или курицей, и овощи с огорода при вилле. Каждый вечер Кристина разглядывала первое блюдо, принесенное с кухни, проверяя его на предмет нарушения ее строгих вегетарианских привычек. Остальные, дождавшись ее приговора, принимались есть свою пасту и суп с огромной благодарностью. Кристина, державшаяся в стороне от общества поляков, теперь старалась держаться в стороне от общества тринадцати туристов, собиравшихся за столом на холмах северной Флоренции.

Она была явно недовольна нами как руководителями тура за то, что считала нашим лицемерием. Вот мы какие, объявили себя руководителями Тура Священного Искусства, а сами пожираем плоть животных без зазрений совести. Кристина обостренно выражала протест против любого проявления толстокожести — за исключением тех, что мы должны были терпеть от нее.

Каждый раз, когда мы приезжали в город, она, казалось, не могла решить, оставаться ей с группой или нет. Она часто отводила мужа в сторону, шептала ему что-то на ухо, и затем посылала сказать нам, что они пойдут сами и будут ждать нас в шесть вечера на Площади Республики, нашем обычном месте встреч. Она воевала с католическими изображениями, она воевала с едой, она воевала с нами и против того, чтобы быть частью группы.

Ее преображение началось на четвертый вечер. Собравшись после ужина в библиотеке, мы объясняли, что ко времени итальянского Возрождения ведущие ученые познакомились с сочинениями дохристианских греческих и римских философов и стали разрабатывать универсальную религию, основанную на гуманистических ценностях. Множество греческих текстов было сохранено и переведено мусульманскими учеными, т. е. эти тексты были доступны только по-арабски. Однако отцы Возрождения финансировали и поддерживали изучение и переводы этих текстов, и в результате ученые итальянского Возрождения были теперь способны разглядеть общую нить, ведущую к сердцу всех религий. Пока мы говорили, мы заметили, что эта информация, по-видимому, заинтересовала Кристину, возможно потому, что она придавала такое значение уму.

Затем мы перешли к обсуждению влияния «Божественной комедии» на развитие итальянского гуманизма эпохи Возрождения. Одной из ярких характеристик Дантова Странника является его гнев на лицемерие церкви, которая, по его представлениям, должна быть одной из величайших стабилизирующих и гуманизирующих сил в мире. Вместе с тем, сама идея того, что Дантова любовь к женщине могла стать движущей силой духовного озарения, могла быть предана анафеме во времена, когда официальным догматом было то, что любовь должна быть сосредоточена только на Боге, и любой другой объект, отвлекавший духовное внимание человека от любви к Богу, был греховен. Кроме этого, женщины по-прежнему считались дьявольскими существами из-за роли, которую сыграла Ева в изгнании из рая. Широко известный смысл поэмы Данте был потрясением для культуры того времени. Ее изучали, заучивали наизусть и даже распевали вслух на улицах Флоренции.

Слушая все это, Кристина стала глядеть на нас уже теплее. То, о чем мы говорили дальше, привлекло ее даже еще больше. Мы объясняли, что для нас красота Данте как духовного учителя и мудреца состоит в том, что он всегда оставался верен себе. Он позволял себе честность эмоциональных реакций и ни разу не предположил, что духовность означает отказ или подавление собственной индивидуальности.

К этому времени мы полностью завладели вниманием Кристины. Искатель, подавленный в ней в течение стольких лет ее раздражением и скептицизмом, услышал приветственный звонок пробуждения. На следующий вечер мы заинтригованно наблюдали, как она взяла репродукции религиозных картин для нашей вечерней практики визуализации. Прежде она даже не приходила на занятия.

Кристина, не спрашивая помощи, готовилась к визуализации. Она нашла в библиотеке укромное местечко и установила перед собой репродукцию картины Фра Анжелико, на которой изображены Мадонна с младенцем на троне с Иоанном Крестителем и Святым Марком (центральная часть монументального триптиха Линайуоли,[87] экспонирующегося в музее Сан-Марко). Она поставила кресло на нужное расстояние от изображения, несколько раз глубоко вздохнула и затем уселась смотреть на него.

Ее первой реакцией было одно из величайших сомнений. Что на самом деле изображено на картине? Она впервые увидела Деву Марию покорной, печальной, даже подавленной. Церковь могла подавать эту сцену как священную, но Кристина увидела в замысле художника изображение загнанной в угол молодой женщины, не сопротивляющейся судьбе. Затем, понимая, что она, возможно, проецирует на Мадонну свои собственные чувства, она закрыла глаза, чтобы начать упражнение.

Она посмотрела на Деву Марию во второй раз. Теперь она видела прелестную молодую женщину, захваченную монументальной драмой. Кристина слушала наши объяснения, поэтому понимала, что красный крест на нимбе младенца Иисуса символизирует, что он пришел в этот мир как просветленное существо, знающее о победе над смертью. Она начала понимать, что юная Дева Мария держит ребенка, который должен умереть раньше нее. Она стала чувствовать мужество Марии, согласившейся на такие условия для рождения ребенка. Дева Мария вынуждена любить того, кого должна потерять. Вдруг Кристина поняла, что именно поэтому и она сама никогда не хотела иметь детей. Она всегда чувствовала, что у нее только ограниченная возможность любить, и тем не менее боялась сойти с ума от потери ребенка.

Образы матерей затопили сознание Кристины. Все образы рассказывали о тяжелых условиях, слезах и личных ограничениях, которые должны преодолеть матери, чтобы любить во всей полноте. Кристина снова закрыла глаза, сознавая, что она учится все больше и больше, глядя на Деву Марию. Это понимание сильно воздействовало на ее тягу к уму и знаниям, и Кристина почувствовала с волнением, что стала более открытой, и приготовилась посмотреть на Деву Марию в третий раз. Она стала свечой, ожидающей искры.

Беатриче учит Странника такому приготовлению, когда говорит:

Любовь, от века эту твердь храня,
Вот так приветствует, в себя приемля,
И так свечу готовит для огня.

И ее слова вызывают в нем такое переживание:

Еще словам коротким этим внемля,
Я понял, что прилив каких-то сил
Меня возносит, надо мной подъемля;

Он новым зреньем взор мой озарил, Таким, что выдержать могло бы око, Какой бы яркий пламень ни светил1.

Кристина открыла глаза и с нежностью посмотрела на Деву Марию. Она чувствовала, что ее пробрала дрожь, и внезапно глаза Марии приковали ее взгляд. Величайшее сострадание, казалось, струится из ее глаз. Все напряжение ушло из Кристины. Она ощутила непосредственный контакт с мужеством Девы Марии и глубоко безмятежным состоянием сознания, у нее появилось ощущение, что мужество вызывает в ней ощущение парения, как будто кто-то приподнимает ее над землей.

Внезапное ощущение парения напугало ее, и она схватилась за кресло, боясь, что ударится головой в потолок. Но бесполезно. Сила была слишком мощной. Кристина сдалась, уступила. И как только она это сделала, страх ушел.

Она почувствовала стремительный взлет. Внезапно она полетела на большой скорости сквозь тоннель. Она чувствовала себя абсолютно спокойной.

Она вошла в сверкающий белый свет и ощутила, как слилась с этим светом каждой клеткой. Она словно растворилась, и ощутила огромное блаженство. Она мгновенно поняла, что обрела истинный дом — не только собственный, но и всех людей.

Данте описывает такое переживание следующим образом:

Есть горний свет, в котором Божество
Является очам того творенья,
Чей мир единый — созерцать его…[88]

Кристину переполняла радость от сознания, что она дома. И затем на некоторое время она погрузилась в блаженство, которое было только сознанием, безо всякого наблюдающего и описывающего «я». Она закончилась.

Затем она поняла, что видит медленное формирование образа в ее мозгу. Образ стал старухой, плакавшей солеными слезами. Соль стекала по лицу годами, избороздив щеки, русла ручьев. Кристина тотчас поняла, что эта женщина плачет, потому что не раскрыла свое сердце. С этой мыслью она очнулась. Изображение Девы Марии стояло передней.

Ее первая мысль была негативной: «Неужели я только что видела себя? Неужели плачущая старуха — это я?»

Но переживание в целом было шире, и она понимала, что с ней произошло нечто важное. Она медленно поднялась с кресла, желая проверить, все ли с ней в порядке. Она чувствовала себя прекрасно. Комната тоже на вид была прежней. Она чувствовала себя убежденной и взволнованной.

Вопросы проносились в ее голове:

«Я что, действительно возносилась?» Ощущения были именно такими.

«Почему я не ударилась о потолок?» Без понятия.

«Я сейчас видела Бога?» Без понятия.

«Было ли это на самом деле?» Это было очень реально.

«Где я была?» Без понятия.

Она снова села и затихла. Все ее мучения с Польшей, с тем, как быть женщиной в мире мужчин, как быть независимой личностью, ненависть к своей религии, трудное приспосабливание к чужой культуре, строгие требования, которые она к себе предъявляла, — все ушло. Осталась лишь любовь без объекта. Все, что существовало, было едино.

Однажды в Раю Странник видит «живой свет»:
В живом свеченье Сущность световая,
Сквозя, струила огнезарный дождь
Таких лучей, что я не снес, взирая…[89]

И тогда он обратился к Беатриче за помощью:

О Беатриче, милый, нежный вождь!
Она сказала мне: «Тебя сразила
Ничем неотражаемая мощь;
Затем что здесь — та Мудрость, здесь — та Сила,
Которая, вослед векам тоски,
Пути меж небом и землей открыла».[90]

Затем Странник рассказывает нам, что с ним произошло, когда он встретился со светом:

Мой дух прорвался из своей брони,
И что с ним было, памяти безвестно.[91]

Беатриче видит, что он отдается свету, что свеча (его разум) готова к пламени (вкушению озарения) и, как его учитель, она призывает его:

«Открой глаза и на меня взгляни!
Им было столько явлено, что властны
Мою улыбку выдержать они».

Когда я услыхал ее призыв,
Такой пленительный, что на скрижали
Минувшего он будет вечно жив.[92]

Кристина испытала силу мудрой, сострадательной улыбки Девы Марии.

Рут, Кристина и другие люди, о которых мы писали в этой книге, подобно нам всем, в этом мире — странники. Мы все переживаем утраты и несем собственное бремя, свой маленький ад, как и бремя всего мира. И тем не менее мы ощущаем свое предназначения, и вы можете приступить в своей жизни к поискам осуществления этого предназначения. Мы взяли вас с собой в это путешествие по тропе Данте, чтобы показать вам дорогу, и благодарим вас за то, что вы отправились с нами. Мы написали эту книгу для вас, как искатели для искателей, о том, что знали, и мы надеемся, что вы напишете нам в ответ, чему вы научились.

Внутренний двор Оперы дель Дуомо (музея в соборе) — место, где Микеланджело ваял свой величайший шедевр, монументальную мраморную статую Давида. Когда статуя была завершена в 1507 году, оказалось, что ее высота — 17 футов. Горожанам пришлось сломать переднюю стену внутреннего дворика, и Давида транспортировали на телеге по улицам Флоренции к площади Синьории. В 1834 году статую перевезли в Музей Академии на Виа Рикасоли, где она находится по сей день.

Давид — великолепное и незабываемое произведение искусства, встреча с ним — событие в вашей жизни. Когда понимаешь, что статую Давида Микеланджело сотворил в двадцать семь лет, изумление превращается в недоумение. Это означает только одно: подобное вдохновение и гений — таинство, и такое же таинство — неизведанный мир возможностей в каждом из нас.

Данте помог нам глубже проникнуть в эту тайну. Ассаджоли тоже помог нам. Благодаря его трудам и методам мы много раз приходили к непосредственному переживанию внутренней мудрости, нашей Беатриче. Мы научились прислушиваться к ней в своей профессиональной работе, в личной жизни, в выборе жизненного пути, и пришли к убеждению, что право каждого на внутреннюю мудрость связано с величайшей истиной о том, кто мы и зачем мы здесь.

Мы пришли в Оперу дель Дуомо, думая о Микеланджело. На первом этаже стояли огромные, страшные статуи библейских пророков, а дальше, за углом — великолепный образчик чисто итальянского юмора, огромная статуя сидящего Папы Бонифация VIII (Папы Римского, который предал Данте), стоящая в конце зала рядом с табличкой «мужской туалет». Какой-то поклонник Данте определенно помогал выбрать подходящее место для Бонифация.

Посередине лестницы на второй этаж есть ниша, в которой стоит несколько фигур в натуральную величину, композиционно объединенных в единую группу. Это Пьета, изображение Девы Марии, которая держит на коленях своего мертвого сына. Иисус крупный и мускулистый, и Мадонне нелегко держать на коленях тяжелое мертвое тело.

Мы сели на холодную мраморную скамью в нише и рассмотрели Пьету повнимательнее. Позади Девы Марии и Иисуса — две фигуры. Одна — Мария Магдалина. Другая, возвышающаяся над остальными, — старик Микеланджело.

Микеланджело поместил себя в Пьету. Вот он стоит, поддерживая Деву Марию, оседающую под тяжестью мертвого сына. Вы видите, что все они оседают под тяжестью Иисуса, оседают под бременем страданий мира… Но старик Микеланджело изо всех сил противостоит бремени страданий.

Его взгляд кажется задумчивым, отсутствующим. Он глядит куда-то вдаль. Может быть, размышляет о собственной смерти. Но все равно старается помочь. Он пытается помешать тому, чтобы страдания погребли под собой людей.

Мы откинулись на спинку скамьи и ощутили холод камня. Мы смотрели на Микеланджело и не могли отвести взгляд. В голове пробегали легкие, несущественные мысли. Мы чувствовали настойчивое побуждение глядеть в глаза Микеланджело и никогда не отводить взора.

Примечания:

1

«Сражайся или смывайся!» (также «бей или беги») — состояние высокого возбуждения, возникающее как следствие угрозы, когда человек должен сделать выбор между первым или вторым. — Здесь и далее прим. переводчика.

2

Шехина — видимое проявление Божественного присутствия, в особенности — в состоянии покоя.

3

Девы Марии с цветком (ит.).

4

Доменико ди Мичелино (1417–1491) — художник флорентийской школы, ученик Фра Анжелико. Фреска датируется 1465 г.

5

Gioia (ит.) — радость, восторг.

6

Несдержность (incontinenza) — злоупотребление естественными наслаждениями, телесными или душевными. Данте пользуется этим определением, согласно классификации пороков у Аристотеля.

7

Ад, II, 85. Здесь и далее — перевод М. Лозинского.

8

Ад,1, 1–3.

9

Ад, I, 17–19.

10

Перипатетик — последователь Аристотеля (от греч. peripatetikos — прогуливающийся). Слово возникло на почве предания о том, что Аристотель преподавал своим ученикам философию во время прогулок.

11

Ад, I, 91–93.

12

Ад, 1, 112–117.

13

Ад, II, 85–87.

14

Ад, II, 127–132.

15

Рай. XIII. 133.

16

Ад, XVII, 37–40.

17

Contrapasso (ит.) — воздаяние.

18

Джалаладдин Руми (1207–1273) — персидский поэт-мистик, основоположник суфизма. На русском языке см. «Поэма о скрытом смысле» — избранные притчи в переводе Н. Гребнева. М., «Наука», 1986.

19

Ад, III, 9.

20

Ад, III, 14.

21

Ад, III, 19.

22

Ад, iii, 34–37, 49.

23

Ад, iii, 66.

24

Ад, I, 97.

25

Ад, VII, 109–113.

26

Ад, Х, 125.

27

Ад, Х, 127–128.

28

Хильдегарда фон Бинген (1098–1179) — духовидица и просветитель, основательница и аббатиса монастыря Руперсберг под Бингеном.

29

Ад, XII, 46–48.

30

По терминологии Данте — «святокупцы».

31

Ад, XXXII, 76–78.

32

Ад, XXXIII, 1–3.

33

Dr. Larry Dossey. Recovering the Soul.

34

Чистилище, IV, 88–95

35

Катон Младший Утический (95–46 гг. до н. э.) — государственный деятель последних времен Римской республики, который, не пожелав пережить ее крушение, покончил с собой в городе Утике.

36

Чистилище, I, 70–73.

37

Чистилище, I, 124–129.

38

Чистилище, XXXIII. 54.

39

Чистилище, II, 120–123.

40

Чистилище, IX, 16–21.

41

Чистилище, IX, 52–57.

42

Синхрония — внепричинный связующий принцип, понятие в психологии, введенное Карлом Юнгом.

43

Чистилище, IX, 113–114.

44

Чистилище, XII, 90.

45

Чистилище, XII, 118.

46

Чистилище, xv, 64–66, 73–75.

47

Чистилище, XV, 106–114.

48

Чистилище, XV, 130–132.

49

Чистилище. XVII, 22–24.

50

Чистилище, XIX, 7-15.

51

Чистилище, XVII, 25–27.

52

Чистилище, XXVII, 115–117.

53

Чистилище, XVII, 130–142.

54

Чистилище, XXX, 31–39.

55

Чистилище, XXXI, 7–9.

56

Чистилище, XXXI, 10–12.

57

Чистилище, XXXI, 13–15.

58

Чистилище, XXXIII, 31–33.

59

Рай, I, 103-117

60

Рай, I, 46–66.

61

Рай, 1,91–93.

62

Рай, I, 79–88.

63

Рай, I, 88–90.

64

Рай, I, 98–99.

65

Рай,1, 100–102.

66

Рай, II, 1-6

67

Рай, II, 10–14.

68

Рай, И, 31–36.

69

Рай, III, 7 и далее.

70

Рай, III, 25–27.

71

Рай, IV, 1 и далее.

72

Рай, IV, 40–48.

73

Рай. IV, 124–135.

74

Рай, IV, 139–142.

75

Рай, V, 7–9.

76

Lewis, C. S. Surprised by Joy.

77

Чистилище, XXIV, 52–54.

78

Рай, XXXIII, 124–126.

79

Якопо Понтормо (1494–1557) — итальянский живописец, представитель флорентийской школы, один из основоположников маньеризма.

80

Рай, XXX, 91-102.

81

Рай, XXXI. 65–66.

82

Святой Бернард Клервоекий (1090–1153) — монах-цистерианец, настоятель аббатства Клерво (Франция). Имел огромное влияние на жизнь церкви: основатель 68 монастырей, организатор Второго Крестового похода, автор молитвы «Метогаге» к Деве Марии. Был канонизирован в 1174 г.

83

Рай, XXXIII, 145. Последняя строка «Божественной комедии».

84

Рай, XXX, 52–54.

85

Рай, XXXIII, 85 и далее.

86

Сандро Боттичелли (1445–1510) — итальянский живописец, представитель Раннего Возрождения. В числе произведений — рисунки к «Божественной комедии» Данте.

87

Триптих (1433) был создан по заказу цеха льнопрядильщиков (Arte dei Linaiuoli) для их резиденции на Пьяцца Сант-Андреа во Флоренции.

88

Рай, XXX, 100–102.

89

Рай, XXIII, 35–39.

90

Рай, XXIII, 35–39.

91

Рай, XXIII, 44–45.

92

Рай, XXIII, 46–48.