Уровень держал

Мне не нравится тенденция, когда люди заканчивают и начинают рассказывать: а вот наше поколение. Не хочу таким быть. Если стану призывать играть, как мы в свое время, очень разочаруюсь в себе. Каждое последующее поколение и физически, и технически, и уж тем более тактически оснащено лучше, чем предыдущее.

В целом же нормально я реализовался, был хорошим футболистом. Есть великие, отличные, а я был хорошим, по российским меркам, достойным вратарем. По европейским – средним, каких много. Классных единицы: на ум приходят Буффон, Шмейхель, Прюдомм, ван дер Сар. Уровень держал, случались и неудачные сезоны, когда моя команда оставалась без медалей и кубков или я пропускал больше 20 мячей. 20 мячей для меня всегда являлись той чертой, которую я не имел права перешагнуть. Конечно, на финише карьеры не все получилось так, как бы этого хотелось, как я предполагал. Чтобы прощальная игра за «Локо», чтобы все красиво. Но голову пеплом не посыпаю.

Три раза меня признавали лучшим голкипером страны. Вручали красивые вазы, две у родителей сейчас хранятся, отец все спрашивает, где третья? Должен был получить приз и в третий раз еще до отъезда в Португалию, но подошел человек из редакции журнала «Огонек», учредившего этот приз в советские времена, смущенно так сказал: «Извини, не можем мы тебе третий подряд приз давать. У Льва Ивановича Яшина только два подряд было. Если Саморукову отдадим, не обидишься?» А я тот сезон, на мой взгляд, отстоял очень хорошо и надежно. В итоге приз вручили Андрею Саморукову из «Ротора». И потом не раз это повторялось. Пропустишь в чемпионате меньше всех, больше всех матчей на ноль сыграешь – а лучшим называют другого.

Меня считали одним из лидеров «Локомотива». Вратарю в силу специфики его амплуа трудно выглядеть лидером на поле, он лишен возможности повести за собой команду к чужим воротам. Лидер в коллективе – другое дело. Считаю, что сыграть, сымитировать роль лидера под силу, наверное, только актерам от Бога. Потому что в таких вещах ничего искусственного быть не может. Люди чувствуют твою энергетику, твою жизненную позицию, и фальшь здесь не проходит. Поэтому для того, чтобы быть лидером, нужно обладать специальными качествами и прежде всего – большой силой воли. Бывало, я не справлялся с эмоциями, но всегда отдавал отчет своим словам. Я никого никогда не унижу. В жизни я спокойный человек – не злой, не агрессивный. Когда играл, мог кричать: «Какой негодяй судья!» или «Сейчас я вас всех порву!» Мальчишкой был.

И потом, разве я ругался больше других игроков? За всю мою карьеру, если разобраться, это и было – то всего пару – тройку раз. Мало! Тем более, футбол – эмоциональный вид спорта. Мы же не можем все ходить по полю и кланяться: «Ой, извините, разрешите, я пробегу к воротам. Или – не возражаете, если я вам по ногам ударю»? Да и не мог я спокойно смотреть, как бьют по моим воротам! Кто – то из вратарей молча переносит удары. Я старался вывести противника из себя. Зацепить меня чем – то было очень сложно. Случалась резкая реакция на слова и поступки – но это эмоции. А вот делать какие – то выводы, обижаться, мстить. Я считаю, что нужно быть выше этого.

Меня почему – то считали королем эпатажа в общении с журналистами. Но эпатажа не было. Спросите у жены – я и дома так общаюсь. Если это называется эпатажем, то происходит на каком – то подсознательном уровне. В нашей стране все, кто говорит, что думает, считаются эпатажными. А те, кто говорит, как кому – то надо, – разумными, основательными людьми. Вот Жозе Моуринью действительно образец эпатажа в футболе. И ему эпатаж нисколько не вредит. Даже наоборот. На стажировку к Моуринью я бы точно поехал. Даже пальто такое же, как у него, прикупил бы. А у нас Павлов Сергей Александрович, ныне главный тренер «Торпедо», по эпатажу большой дока. Да и тот же Виталий Мутко, все пресс – конференции информацией о строительстве полей предваряющий. «Мы построили 701–е поле, 702–е.» Это классно! Отлично просто. Пусть хоть что – то делается, чем ничего. Другое дело, что поля эти, насколько мне известно, – искусственные. А значит, априори – травмоопасные.

Пока играл, во мне подспудно зрело тренерское мировоззрение. Эта профессия мне наиболее интересна, в ней больше всего хочется проявить. Я не большой любитель пиджака и галстука, хотя костюмов у меня штук двадцать. Некоторые так с бирками и висят. Предпочитаю одежду попроще – джинсы, рубашку. Но друзья, бывало, приглашали меня на телевидение, и по возможности я старался не отказывать. Предлагали даже сняться в «Comedi club». А мне нравятся хорошие шутки. Но из – за занятости не получилось.

Однажды в офис «Локомотива» пришел запрос: не соглашусь ли я поучаствовать в популярной программе «Школа злословия». В клубе решили, что мне не трудно будет нормально пообщаться с Татьяной Толстой и Авдотьей Смирновой, хотя в роли их гостей и оппонентов побывали такие известные личности как Владимир Познер, Владимир Жириновский, Василий Аксенов, Андрей Макаревич, Владимир Спиваков, Павел Гусев, Григорий Явлинский, Борис Акунин, Сергей Шойгу, Борис Гребенщиков, а из спортивного мира, по – моему, только выдающийся тренер фигуристов Татьяна Тарасова. К разговору специально не готовился. Но собеседницы особо язвить, «топить» меня не собирались. Наоборот, им по ходу дела даже стало интересно. С Дуней Смирновой у нас вообще очень хорошие отношения. Так что и в эфире разговор легко складывался. Единственной сложностью для меня было обсуждение футбольных вопросов на языке людей, не имеющих отношения к спорту. Но ничего, по – моему, мы понимали друг друга. После передачи Толстая долго расспрашивала меня про футбол. Приятно было с ней общаться, надеюсь, и ей со мной тоже не скучно. Потом мне говорили, что у передачи оказался прекрасный рейтинг.

– Какой замечательный шоумен Сергей Овчинников! Как блестяще он держался в такой сложной программе, как «Школа злословия». Кого там ведущие только не заклевывали, Анастасию Волочкову, например. А Овчинников парировал любой их выпад, и они это оценили.

Денис Мацуев, один из ведущих классических пианистов современности. «Спорт – Экспресс». 2005 год.)

Наверное, для многих стало откровением, что на телевидение пришел футболист и оказался способен рассуждать. У нас же спортсменов принято дебилами считать. Словно остальное население – профессора и академики. Пьяный дворник рассуждает: «А – а, спортсмен – значит, мозгов нету». Меня это бесит. Так вот во время беседы с приятными дамами я неосторожно заявил: «Дострою дом – закончу играть». Достроил, и меня сразу начали спрашивать: «Какой смысл играть дальше?» Отвечал: из – за денег! На что мне жить – то? Но эта работа доставляла еще и удовольствие. С каждым годом мне становилось сложнее в воротах, но интерес к игре сохранялся. Все ждал, что в одно прекрасное утро встану и пойму, что больше не могу. Знаю много футболистов, которые просыпались – и все, как отрезало. Ни желания, ни умения, одни травмы. Увы, не дождался, ушел с поля, не сказав своего последнего слова. Судьба!

– Овчинников в «Школе злословия» мне очень понравился. Тем более что ее специфика такова, что далеко не каждый чувствует себя там уютно.

Некоторые выглядели очень слабо по сравнению с ведущими. Тогда как Сергей выглядел достойно, был готов говорить на любые темы.

(Юрий Семин, главный тренер «Локомотива» – 2004. «Спорт – Экспресс».)

После «Школы злословия» телевидение стало проявлять ко мне повышенный интерес. И не только спортивное. Зная, что я люблю готовить, особенно мясные блюда, друзья пригласили на передачу «Званый обед». Со мной соревновались известный политик Василий Шандыбин и певица Слава. Я поджарил свиные ребрышки и выиграл. В политику никогда не лез, неинтересно. Только когда мы пересеклись с Василием Ивановичем Шандыбиным, я спросил: как же вы теперь – коммунисты – то совсем непопулярны. Он ответил что – то вроде: времена сложные, куда предложат – туда и пойду. Вот такая у нас политика.

Предлагал мне сотрудничество спортивный телекомментатор Илья Казаков. Но пока не сложилось. Прямых эфиров я не боюсь. Ну, ляпну что – нибудь, посмеется народ. Все равно, думаю, получится не хуже, чем у многих наших славных комментаторов. Тех, что игру вратаря со своей колокольни оценивают, ничего в этой самой игре не понимая! Другое дело я – профессиональный вратарь. Имею право высказаться по этому поводу. Или Дмитрия Градиленко взять – отличный комментатор. Никогда футболистов не обижает. Но он – чемпион СССР в составе «Спартака», футбольную кухню изнутри знает. Судей перед игрой наставляют: «Судите то, что есть». И комментаторов это касается: комментируйте то, что видите! Не надо придумывать! Если совсем заняться нечем – ну покричите пять минут: го – о–ол.

Были и другие варианты телекарьеры. Фигурист Илья Авербух предложил мне принять участие в проекте «Танцы на льду». Но я объяснил ему, что не умею кататься на коньках, и даже если бы год тренировался, меня все равно не показали бы по телевидению. Жуткое было бы зрелище.

Однажды снялся в видеоклипе группы «Reflex». Димка Булыкин, тогда еще форвард «Локомотива», позвонил: «Приезжай. Вратарь нужен». Я еще и Заура Хапова захватил, чешский динамовец Радослав Батак подъехал. Но мы только для массовки пригодились. Самым гламурным персонажем был Дима. В «Ночном дозоре» вот сыграл роль на три секунды. Теперь жду следующую – на пять.

– Для меня номер один среди вратарей в российском чемпионате – Сергей Овчинников.

(Дмитрий Булыкин, нападающий московского «Динамо». «Советский спорт». 2003 год.)

Тусовок стараюсь избегать. Чувствую себя там неуютно, не люблю показного внимания, поэтому от приглашений обычно отказываюсь. Правда, иногда мое участие было в интересах клуба или уговаривали так, что легче согласиться, чем упираться. Вот Булыкин не может жить без тусовок.

Наверное, каждый рождается с каким – то предназначением. Руслан Нигматуллин, например, не может обходиться без кабинета и секретарши.

Была еще история с известным немецким мужским модельным агентством Дорис Хартвих. В «Локомотиве» возникла идея одеть команду в фирменные модные костюмы, а взамен мне предложили стать лицом новой коллекции Дорис Хартвих. И с такой миссией я отправился на трехдневные съемки на знаменитый австрийский курорт Ишгль. Сначала я думал, что все это не очень серьезно: ну, снимусь как – нибудь, не впервой. Но съемки шли с пяти часов утра до девяти вечера. На еду некогда было прерваться. Уставал прилично, больше не от самих съемок, а от работы с визажистами, гримерами – там было полсотни человек обслуживающего персонала. Сняли целый отель, арендовали шикарные машины, из НьюЙорка пригласили знаменитого фотографа Маркуса Тедескино, снимали в обстановке роскошного отеля и горного ландшафта. Кстати, я тогда вес набрал приличный, а одежда была на несколько размеров меньше. Парочка штанов так и не застегнулась. Фотошоп все – таки великая вещь! Но в итоге «Локомотив» с агентством не нашли общего языка, клубу моя командировка ничем не помогла, хотя фотографии и появились в коллекционной книге Дорис Хартвих.

– Только такие, как он, которые твердо верят в себя и иногда терпят неудачу в большом, могут иметь также и большой успех.

Дорис Хартвих, одна из лучших модельеров мировой моды. 2005 год.)

В футболе существуют разные степени реализации. Когда мы молоды, мечтаем выиграть чемпионат мира, Европы, Олимпийские игры. С этой позиции я, безусловно, себя не реализовал. Но те, кто меня знает, понимают: если я говорю о ком – то – «хороший футболист», это высшая степень похвалы. Так вот для «Локомотива», «Порту» я был хорошим вратарем. Есть вратари лучше, есть хуже. Зато в российских чемпионатах больше меня на ноль никто из голкиперов никогда не сыграет.

Я рано ушел из «Порту», а то бы выиграл вместе с Аленичевым Лигу чемпионов и Кубок УЕФА. Но каждому свое. Ты можешь быть великим, но партнеры по команде будут не соответствовать твоему уровню, и ты ничего не сумеешь выиграть. А есть люди, которые играют в сильных командах, редко на поле выходят и при этом выигрывают титулы. Но от наличия титулов их никогда не назовут великими. Важнее, на мой взгляд, честно служить футболу. История, будущее, следующее поколение. – кто – нибудь определит, какой ты там был футболист или хоккеист.