БЛЕСТЯЩЕЕ ТРИО ЗАЩИТНИКОВ – ЧИСТОХВАЛОВ, КОЧЕТКОВ, НЫРКОВ

Как ни жаль, но эта удивительнейшим образом спаянная троица просуществовала в нашем футболе короткое время. Кочетков начал выступления в команде ЦДКА в 1944 году. Его отозвали в Москву из Действующей армии. Играл он недолго, до 1949 года. Не позволили продолжать футбольную карьеру многочисленные травмы. Правый защитник Чистохвалов стал игроком основного состава армейцев лишь год назад, успев до этого поиграть в команде подмосковной Коломны и совсем немного в столичном «Спартаке» и в команде МВО. У него все еще было впереди. А Юрий Нырков и вовсе был дебютантом – в ЦДКА проводил свой первый сезон.

Очень разные по характеру люди, они тем не менее на поле быстро нашли «общий язык», добившись удивительной сыгранности, полного взаимопонимания. Тройку, безусловно, цементировал Кочетков. Сложный, можно сказать, неуживчивый человек, успевший многое повидать в жизни, прошедший с боевым расчетом «Катюши» трудные фронтовые дороги, в игре он буквально преображался. Я уже говорил, что Иван пришел в нашу команду, рассчитывая на привычную роль форварда, однако Борис Андреевич Аркадьев распорядился его судьбой по-своему, доверив место центрального защитника.

Многие из нас тогда не очень-то понимали, почему Аркадьев поступил именно так: в нашем футболе центральные защитники были все, как на подбор, атлеты – рослые, плечистые, как бы олицетворявшие своим внешним видом неприступность, непробиваемость обороны. Кочетков же был невысокого роста – всего 172 сантиметра, совсем не могучего телосложения и для игры в защите, как многим казалось, никак не подходил. Но уже в первых матчах Иван опроверг это мнение. Быстрый, очень резкий, с хорошей техникой обращения с мячом, широким тактическим кругозором, Кочетков так естественно вошел в игру, будто долгие годы выступал в центре обороны. По существу он был защитником нового типа, отвергал отбойную игру, любил и умел налаживать атаки, выдавать точные пасы вперед, на выход полузащитникам или форвардам. И что удивительно, от этого нисколько не страдала надежность обороны, редко кому из нападающих удавалось обвести Кочеткова, который сам, будучи прежде форвардом, легко разгадывал маневры соперников. Да и на втором, как сейчас говорят, этаже, то есть в борьбе за верховые мячи, ему, «малышу», как правило, удавалось переигрывать высокорослых нападающих.

И все же главным, что отличало Кочеткова от его коллег – центральных защитников многих команд – было редкостное тактическое чутье, умение правильно выбирать позиции с тем, чтобы лишить соперника возможности маневра, навязать свою игру. В моем представлении Иван так и остался одним из лучших мастеров игры в обороне, хотя на своем веку я повидал немало других великолепных стопперов.

Кто знает, возможно, сезон сорок восьмого года оказался бы не последним в футбольной судьбе нашего товарища, не получи он серьезную травму. Но вполне вероятно и другое: вся команда чувствовала, что Аркадьев, признавая в Кочеткове выдающегося футболиста, никак не мог в силу своей интеллигентности смириться с некоторыми чертами его дерзкого, неуживчивого характера. Назревал конфликт, и в том, что он так и не разразился, «виновата» сама судьба. После операции Иван стал играть хуже и в интересах команды его место в центре защиты тренеры стали еще чаще доверять Анатолию Башашкину.

Так что сезон 1948 года был, если можно так сказать, лебединой песнью этого большого мастера, а его более молодым, но уже успевшим прекрасно зарекомендовать себя коллегам Виктору Чистохвалову и Юрию Ныркову предстояло уже вместе с Анатолием Башашкиным, составить новую и, как показали последующие годы, не менее сильную, надежную тройку защитников советского футбола.

Сам факт включения Виктора и Юрия в число одиннадцати сильнейших футболистов страны свидетельствовал об их футбольной зрелости и надежности мастеров. Обычно такого признания футболисты добиваются не одним годом выступлений на высшем уровне, а тут, вроде бы, никакой логики: за спиной Чистохвалова два неполных сезона в составе армейцев, Нырков же и вовсе новичок в большом футболе. Как же им удалось так быстро вырасти в настоящих мастеров? Рискну высказать на сей счет свое мнение, которое, вполне возможно, не совпадает с общепринятым.

Так вот, классного футболиста делают, как известно, талант и труд. Полностью согласен с этим, однако, добавлю – команда, в которой он выступает, тренер, конструирующий его игру, формирующий футбольное мировоззрение. Причем приведенные мною факторы считаю не вторичными, а равнозначными первым, в чем-то даже определяющими. В самом деле, сколько талантливых игроков проходит мимо большого футбола, не замеченными тренерами и «селекционерами» из высшей лиги? И, наоборот, мы знаем немало случаев, когда игрок не выдающихся – средних способностей, оказавшись в классной команде, под опекой классного тренера, вырастает в классного защитника, полузащитника, форварда.

В случае с Чистохваловым и Нырковым все четыре основополагающих фактора – талант, трудолюбие, возможность проявить себя в отличной команде, под руководством тренера-новатора – счастливо слившись воедино, и дали единственно возможный в подобных случаях результат. Надеюсь, читатель не усомнится в том, что не кривлю душой, считая команду ЦСКА послевоенных лет выдающимся спортивным коллективом, а ее наставника Бориса Андреевича Аркадьева столь же выдающимся специалистом своего дела. Тут все теснейшим образом взаимосвязано: без Аркадьева команда вряд ли добилась бы столь впечатляющих успехов, без этой именно команды, без Федотова и Гринина, Кочеткова и Демина, Боброва и Соловьева Борис Андреевич почти наверняка не достиг бы высочайшего совершенства, как футбольный педагог.

У тех, кто приходил в наш коллектив, не было иного шанса «выйти в люди», как попытаться стать вровень с настоящими мастерами своего дела, для чего новичку необходимо было постоянно проявлять повышенную требовательность к себе, как к спортсмену и человеку. Нужны были незаурядные волевые качества, ибо далеко не каждому из новобранцев приходились по душе многочасовые занятия на поле, утомительные кроссы, заплывы на дальние дистанции, многокилометровые велопробеги. Многие не выдерживали всего этого, уходили, но зато те, кто оставался, пройдя сквозь сито естественного отбора, проверки на выживаемость, могли с полным на то основанием рассчитывать на успех, признание.

В том, что остался в команде и стал игроком высокого класса Виктор Чистохвалов, для меня лично, не было ничего удивительного: он прошел неплохую школу футбола еще до ЦДКА, да и по своим физическим и волевым качествам вполне подходил нашему коллективу. Он очень легко воспринял модель игры атакующего флангового защитника, придуманную для него Аркадьевым, и приуспел в реализации ее, как, пожалуй, не смог бы сделать никто иной.

С Юрой Нырковым все было сложнее. О нем никак не скажешь, что до прихода в ЦДКА он имел хоть какого-то футбольного образования. Вершиной его достижений было выступление за сборную наших войск в Германии. Во время поездок к воинам, товарищеских встреч с ними футболисты и тренеры ЦДКА познакомились с этим парнем. Он был очень надежен и в то же время красив, эффектен на поле, будто всю жизнь только тем и занимался, что играл в футбол. А между тем, Юрий был боевым офицером-орденоносцем, вполне сложившимся командиром, о каких говорят – военная косточка. Физической закалкой Нырков обладал отменной, был очень быстр, резок в игре. Для соперников он сразу же стал крайне «неудобен», так как, играя корректно сам, не прощал грубости никому. Помню, как во встрече со сборной Венгрии, а было это уже в 1952 году, левый защитник советской сборной очень интеллигентно «усмирил» горячившегося выше всякой меры лучшего форварда гостей Нандора Хидегкутти. Не применив ни одного недозволенного приема, но играя жестко, как говорится, на грани фола, Нырков не оставил сопернику никаких шансов на успех. Вконец расстроенный Хидегкутти вынужден был попросить замены и уйти в раздевалку.

В тактическом плане игра Ныркова мало чем отличалась от той, в которой преуспевал Чистохвалов: четкое выполнение защитных функций вкупе с регулярным подключением к атаке, чему как нельзя лучше способствовали его отличные скоростные качества, умение сыграть в пас с партнерами и сильный завершающий удар. Если же оценивать игру нашей линии обороны в целом, то, мне представляется, это было новое слово в футболе, в развитии его тактики, своего рода попытка перехода к так называемому тотальному футболу, который пришел на стадионы Европы спустя десятилетия.

Словом, мои товарищи, Кочетков, Чистохвалов и Нырков, вполне могли считаться новаторами для своего, естественно, времени, и впечатление от их игры несомненно нашло отражение при составлении специалистами списка одиннадцати лучших футболистов страны.

У меня будет еще случай рассказать и о них, и о других товарищах по команде. А пока вернусь к некоторым памятным событиям счастливого для команды ЦДКА сезона, в котором она завоевала и золотые медали чемпионата, и Кубок СССР.