На Олимпийских Играх в 1952 году

Финляндия. Котка. 15 июля 1952 года. Наш первый матч на футбольном турнире. Для кого-то, быть может, все это пустой звук. Для нашего футбола – эпохальная дата. Это, знаете, как в русской поговорке: не было ни гроша, да вдруг алтын. Только дотянуться до этого «алтына» оказалось ох как не просто. Нам, увы, не удалось. Но наши товарищи уже на следующих Играх – в Мельбурне – стали чемпионами. Честь им и хвала, и не случайно имена первых наших золотых олимпийских медалистов, как и тех ребят, которые через 36 лет, уже в южнокорейском Сеуле, повторили их успех, навсегда останутся в истории советского спорта. И это справедливо: олимпийцев, победителей Игр издревле называли героями.

А кем были мы в 1952 году? Неудачниками? Первопроходцами? Скорее всего, и теми и другими. Но, отвлекитесь на секунду от приятных воспоминаний, связанных с олимпийскими победами. Вспомните о моих друзьях, пионерах футбола, прорубавших окно в мировую элиту после трех десятилетий почти полной изоляции. Попытайтесь встать на их место, почувствовать то же, что ощущали они, впервые выходя на олимпийскую арену, да еще с тяжелейшим грузом поставленной высшими инстанциями задачи: народ ждет вашей победы, и вы должны добиться ее, чего бы это ни стоило…

Это сейчас, спустя много лет, испытав на своем футбольном веку и радости, и разочарования, и явно несправедливые упреки и гонения, я могу трезво анализировать свой путь, путь своих товарищей по ЦДСА и сборной. Могу разбирать нашу игру, хотя, когда принимаюсь за это дело, не в силах сохранять спокойствие. Ведь все былое не чья-то, а моя жизнь. Это мои победы и провалы. Никогда не отделял себя от товарищей, от команды. И в том, что случилось с нашей сборной на Олимпиаде, вижу и свою вину. Мог сыграть лучше? Да, мог. Мог забивать голы, хотя тебе и мешали соперники? Мог. Должен был. Не получилось. А ведь отдавал все, что умел, ничего не оставляя про запас… Убежден, и мои дорогие друзья, товарищи по первому олимпийскому призыву, а их среди нас, живущих, остались единицы, испытывают те же чувства.

Итак, первый матч – с болгарской сборной. Практически с той самой, с которой полтора месяца назад дважды сыграли вничью. Сборная СССР вышла на поле в таком составе: А. Иванов, К. Крижевский, А. Башашкин, Ю. Нырков, А.Петров, И. Нетто, В.Трофимов, А. Тенягин, В.Бобров, А. Гбгоберидзе, А.Ильин. Я, как видите, не играл, залечивал травму, полученную в контрольном матче с командой Чехословакии. Вместо меня тогда выступал Тенягин.

Игра получилась очень трудной, много хлопот доставляли нашим защитникам форварды болгарской сборной И. Колев, игрок решительный высокотехнический, и П. Панайотов, в паре с которым они составляли грозную силу. Наши тоже играли, вроде бы неплохо, но напряжение матча давало о себе знать и добиться успеха в основное время они не смогли. Впрочем, «нераспечатанными» оставались и ворота Леонида Иванова.

Судьба матча решилась в дополнительные полчаса. Едва, после очень короткого, не покидая поля, отдыха, футболисты вновь вступили в борьбу, как Колев нанес сильный и точный удар из-за штрафной и открыл счет. На мой взгляд, этот мяч, хотя и шел он в «девятку» – верхний угол ворот, – такой умелый и опытный голкипер, как Иванов, должен был брать.

Не уверен, так это, или я ошибаюсь, но, мне кажется, именно этот обидный гол подхлестнул ребят, заставил собраться, выложиться до конца. Вот что писала об этом, прямо скажем, трагическом для нашей команды, моменте газета «Советский спорт»: «Положение сборной СССР стало критическим. Надо отдать должное нашим футболистам. Они проявили тогда высокие волевые качества. Главное в той ситуации было не потерять голову, не сбиться на навал. А как же действовать? Ведь мы проигрываем, да еще ограничены во времени…»

Приятно сознавать, что мои товарищи нашли выход из положения, проведя концовку встречи в постоянных, но отнюдь не бессистемных атаках. И забили голов ровно столько, сколько необходимо было забить для победы. Героями этого матча стали Василий Трофимов и Всеволод Бобров – 2:1.

Мы были счастливы. Болгарские ребята – мужественные, закаленные бойцы – плакали, как дети. Они никак не могли пережить случившегося, не могли расстаться с мечтой о продолжении выступления на Олимпиаде. Ночью они не спали, а рано утром в полном составе отправились на стадион и на несчастливом для них зеленом поле разбирали свои ошибки. Вот какой сложный психологический подтекст у олимпийских матчей.

Мы вышли в следующий круг соревнований. Теперь нам предстояло встретиться с югославскими футболистами, победившими на первом этапе команду Индии с разгромным счетом 10:1. Наверное, напрасно мы не придали особого значения этому матчу, состоявшемуся в Хельсинки. Если бы его посмотрели, то, вполне вероятно, нас не застала бы врасплох неожиданная расстановка игроков в линии атаки югославов. Их полусредние форварды оказались выдвинутыми вперед, а центральный нападающий, в данном случае, великолепный мастер Вукас, играл несколько сзади, как бы страхуя их, связывая невидимыми нитями с полузащитой. Так вот, Вукас, и действовавшие впереди Бобек и Митич – популярнейшие в те времена футболисты Югославии – стали для нашей команды самой большой загадкой.

Вы, читатели, конечно же, вспомнили ту часть моего повествования, в которой я рассказывал о турне команды ЦДКА по Югославии и ответном визите белградского «Партизана» в Москву и Ленинград. Наверняка вспомнили и фамилии – Стефан Бобек, Райко Митич, Бернард Вукас, Владимир Беара, Златко Чайковский!… Старые знакомые. Казалось, хорошо изученные. Но со времени наших встреч прошло пять лет, после этого никаких контактов у нас, впрочем, как и у наших стран, не было. А футбол не стоял на месте, он был в непрерывном движении вперед. В этом довелось убедиться на примере югославской сборной, но, к сожалению, уже в ходе самой Олимпиады. Плохо, что мы не встречались, непростительно для нашего руководства, что оно не располагало информацией о вероятных соперниках. Это сегодня советские тренеры, работающие со сборной и клубами, имеют возможность отправится хоть на другой континент с целью разведать соперника, посмотреть его в деле, да и домой видеопленку с записью игры захватить. Правда, и это не всегда помогает. Но без информации, хоть на поле не выходи. А мы в пятьдесят втором выходили, играли, что называется, с листа, знакомясь с соперником по ходу матчей. Так было и с югославами, предложившими советским футболистам сразу несколько тактических загадок.

Загадку Вукаса наши защитники так и не решили, не подобрали ключика к его игре. Со спаренными инсайдами кое-как разобрались, но, уделяя повышенное внимание их нейтрализации, частенько не справлялись с агрессивными крайними форвардами Зебецем и Огняновым. Теперь, надеюсь, понятно, почему в первом матче к перерыву между таймами мы проигрывали югославам 0:3. А когда, получив указания Бориса Андреевича Аркадьева и помогавшего ему на Играх Михаила Иосифовича Якушина, вновь вышли на поле, тут же получили еще один мяч в свои ворота. Удар Бобека был неотразим. Вскоре Бобров отыграл один гол, но югославы, на этот раз Зебец, восстановили разрыв в четыре мяча – 5:1.

В таких случаях принято говорить, что игра сделана. Ну, разве можно отыграть четыре мяча, когда до финальной сирены осталось каких-нибудь пятнадцать минут? Теоретически, наверное, можно, а практически, особенно в поединке с одной из лучших команд мира, подобное маловероятно, если не сказать, невозможно.

Мне кажется, что при счете 5:1 в пользу сборной Югославии, некоторым игрокам этой команды представилось, что они уже выиграли и пора подумать о следующем сопернике. Нет, внешне они не выглядели самоуверенными, расслабленными. Но какой-то поворот в сознании у них все же наметился.

А что же мы? Терять нам больше было нечего, но попытаться избежать разгромного счета еще оставалась возможность, сборная СССР ее использовала. В оставшиеся минуты матча она, откуда только силы взялись, заиграла свежо, одухотворенно и, главное, результативно. До чего же хорош в атаке в эти мгновения был наш Бобер! Чудеса творил, да и только. Да и остальные футболисты действовали под стать своему капитану.

75-я минута матча. Василий Трофимов отыгрывает один мяч. 2:5.

78-я: Всеволод Бобров сильнейшим ударом направляет мяч в сетку ворот Беары. 3:5.

87-я: вновь отличается Бобров, удачно использовав навесную передачу с углового. 4:5…

90-я: Саша Петров, так же получив мяч с углового, головой направляет его в сетку. 5:5!

Время матча истекло. Но победитель должен быть выявлен. Арбитр англичанин Эллис снова вызвал команды на поле, не дав футболистам передохнуть. Надо было спешить – над стадионом сгущались сумерки. Еще полчаса напряженнейшей борьбы, полчаса неимоверного напряжения физических сил и волевого накала. Сборная СССР, как потом писали газеты, имела преимущество, почти все время атаковала, но мяч, словно заколдованный, никак не хотел идти в ворота. Так и не удалось в тот вечер выявить победителя. Согласно правилам, советской и югославской командам предстояло встретиться еще раз.

Кстати говоря, об этих матчах, обо всем, что с ними связано, написано немало. Но, странное дело, публикации на тему олимпийского турнира в Хельсинки и о последовавших затем «оргвыводах» стали появляться в газетах и журналах где-то с середины восьмидесятых годов. До этого целых три десятилетия журналисты и специалисты этой скользкой темы предпочитали не касаться, а если и упоминали о разгоне команды ЦДСА, то очень робко, с многозначительными намеками и оттенком загадочности.

Даже по горячим следам неудачи сборной СССР на Олимпиаде-52 не последовало никаких серьезных аналитических публикаций, только «Советский спорт» в суховатой, лаконичной статье сообщил народу о случившемся. Центральные газеты ограничились скупой констатацией факта. Что же касается санкций по отношению к армейской команде, то болельщики долгие годы из-за полного отсутствия информации на этот счет пребывали в совершенном неведении об истинных причинах расформирования сильнейшего коллектива страны. А неведение, как известно, порождает различного рода догадки и слухи.

Помню, осенью пятьдесят второго, когда команда ЦДСА уже была снята с розыгрыша чемпионата страны, причем без разъяснений причин, по Москве кто-то пустил слушок о том, что, мол-де, армейцы выезжали на матч в Калинин и там вели себя безобразно, учинили драку. За то, утверждала молва, и поплатились.

В народе говорят: было бы смешно, если бы не было грустно. Не были мы в Калинине. Разумеется, не было и всего остального, что нам приписали. Можно вспомнить и о других столь же «достоверных» историях. Ну да не в сплетнях дело. Команду-то действительно разогнали, а почему разогнали, люди узнали только в последние годы. Сегодня, когда можно оперировать не только вполне объективными свидетельствами ветеранов, но и реальными документами, суть которых тщательно скрывалась несколько десятилетий, можно с абсолютной точностью утверждать: армейцы, коллектив ЦДСА жестоко поплатились за поражение сборной страны от команды «клики Тито». К разговору об этом я еще вернусь, а сейчас коротко расскажу, как развивались события после сенсационной ничьей с югославами.

Я бы не сказал, что настроение в команде накануне переигровки было бодрым, приподнятым. Все мы отдали очень много сил в первой встрече, а уж о том, как потрепали нервы, и говорить излишне. Восстанавливались с трудом да и времени на отдых было в обрез – двое суток. Нервничали и тренеры, не имея возможности как следует подготовить ребят к игре. А коль нервничали, то и ошибались. Это, мне кажется, неизбежно. Считаю, в частности, что напрасно Аркадьев и Якушин на следующий день после первого поединка устроили тренировку. Надо было дать команде возможность отвлечься от футбола, отдохнуть, провести восстановительные мероприятия, а главное, снять психологическое напряжение, в котором все мы продолжали пребывать.

Не способствовали, прямо скажем, нашей подготовке к решающему поединку и визиты высокопоставленных должностных лиц, дружно нагрянувших на базу сборной для проведения «воспитательной работы». Ох уж эта наша приверженность к мероприятиям по поднятию духа, которые на деле являются не чем иным, как заурядной «накачкой». И много лет спустя, когда я уже работал тренером в ЦСКА, в сборных командах страны сплошь и рядом приходилось, скрепя сердце, принимать непрошенных визитеров и поражаться тому, что все они были искренне убеждены в магической силе индивидуальных и коллективных бесед с футболистами накануне ответственных встреч. Да и сегодня тренеры, не только футбольные, страдают от излишней, мешающей работе опеки со стороны чиновников. Далеко не каждый тренер способен избавить себя и команду от их беспардонного вмешательства. Надо было обладать характером Анатолия Владимировича Тарасова, который не раз вежливо, а иногда и не очень, объяснял иным большим начальникам, что их присутствие в коллективе не желательно.

Так вот, к нам в гости нагрянула целая команда таких «помощников». Приехал даже посланник СССР в Финляндии В.Лебедев. Не обошли футболистов «вниманием» высшие руководители комсомола В.Михайлов и А. Шелепин, секретарь ВЦСПС А.Шевченко, исполнявший обязанности председателя Всесоюзного спорткомитета Н.Романов со своими помощниками. И все эти обличенные полномочиями люди терпеливо объясняли футболистам, что они являются полпредами советского спорта, что весь наш народ и сам великий вождь с надеждой смотрят на них, ждут от команды только победы.

Чего тут больше, наивности отсутствия такта, некомпетентности? Судить не берусь. Но в одном убежден твердо – наши «воспитатели», взвалив на плечи игроков сборной СССР дополнительный груз ответственности, усугубив накачкой их и без того нелегкое психологическое состояние, мягко говоря, не способствовали успешному выступлению команды. Конечно, этим я не хочу снять с команды, с ее игроков, сыгравших далеко не лучшим образом, с тренеров, не сумевших хорошо подготовить своих подопечных к этой встрече, соответствующую долю вины. Надо честно признать, что проиграли мы югославам, как говорится, по делу. Но не сочтите то, что я скажу, за оправдание. Можно говорить и о том, что в тот роковой день спортивное счастье, а попросту везение от нас отвернулось. Столько выгодных моментов не использовали форварды, столько ошибок, порой грубейших, допустили игроки обороны, что, учитывая высокий класс сборной СССР, их вполне хватило бы на несколько матчей.

Поначалу все складывалось для нас благополучно. Настойчивые атаки сборной СССР уже на шестой минуте завершились голом в ворота югославов. Переполненные трибуны стадиона в Тампере, где проходили встречи, бурно приветствовали успех Всеволода Боброва, который своей блестящей игрой в предыдущем поединке завоевал сердца местных любителей футбола.

1:0 – и самое время развить успех. Но нерасторопность защитников, проглядевших острую контратаку, сводит усилия сборной СССР на нет. Мы еще по инерции атакуем, рвемся к воротам Владимира Беары. Желания хоть отбавляй, но удачи нет. И гола нет. Хотя не исключено, что усилия пятерки советских форвардов и были бы в конце концов вознаграждены, если бы не трагический эпизод: пытаясь прервать пас, Анатолий Башашкин задевает мяч рукой. 11-метровый штрафной удар. Наш вратарь Леонид Иванов бессилен что-либо сделать.

Но и на этом наше невезение не закончилось: во втором тайме югославы забили нам еще один гол. Мяч, летевший в сторону наших ворот, угодил в пятерку Александра Петрова, изменил направление и скользнул в сетку. В итоге же мы проиграли 1:3.

Мы были людьми вполне зрелыми и хорошо понимали, чем может обернуться для сборной страны поражение именно от команды Югославии. Уж лучше бы, горько шутили ребята, проиграли еще на первом этапе, болгарам…

Предчувствие нас не обмануло. Борис Андреевич был срочно вызван в Москву, куда и улетел ближайшим рейсом. Потом мы узнали, что первую ночь на родине он провел не дома, а там, куда по ночам только вызывали. Пока обошлось, под утро появился дома. Расстроенный, в подавленном состоянии духа. Команду отправили в Хельсинки на следующий день поездом.

Торжественной встречи мы, конечно, не заслужили. Но полагали, что руководители футбола, представители клубов хотя бы для приличия удостоят сборную своим вниманием. Однако перрон Ленинградского вокзала был пуст. Футболистов встречали только близкие родственники. Все это окончательно испортило и без того неважное настроение. Расстались друг с другом без обычных шуток и улыбок, предчувствуя, что это только цветочки, а ягодки еще впереди.