Михаил Гершкович

Бывший игрок команды «Торпедо» (Москва),

мастер спорта международного класса,

бывший тренер олимпийской сборной России,

безработный

Футболу нужны законы

Футбол – это феномен, необъяснимый феномен. Может быть, со мной многие не согласятся, потому что я принадлежу, в общем-то, к миру футбола, но футбол, на мой взгляд, самый сложный вид спорта. Во-первых, потому, что он – коллективный вид спорта. Если брать индивидуальный и коллективный вид спорта, то любой коллективный сложнее индивидуального уже потому, что в нем участвует группа людей. В индивидуальном виде спорта все зависит от одного человека (боксер, лыжник, конькобежец, пловец, прыгун в воду). А здесь – коллектив, пусть и не самый большой (есть виды спорта, где играют большие коллективы).

Футбол, наверное, единственный коллективный вид спорта, где технические приемы выполняются нижними конечностями, и приемы эти наиболее сложны с точки зрения тренировочных умений и навыков. Руками человеку легче все делать, чем ногами, верно? Футбол поэтому самый сложный вид спорта с точки зрения технического исполнения.

Ни одна команда никогда не играет два раза одинаково – вот этот момент является второй отличительной чертой футбола. В единоборствах, как и в играх, есть определенные правила, которые довольно часто подвергаются изменениям. Футбол же – самый консервативный вид спортивных игр. Почему консервативный? Не потому, что его не хотят изменять, а потому, что в нем нечего изменять. Традиции сложились. Какие-то умные люди придумали такие правила, которые в общем-то всех удовлетворяют. Конечно, есть элементы правил, которые изменили, ускорили игру, она стала более динамичной, стало меньше простоев.

Поскольку этот вид спорта с детства в моей жизни, то и говорить о нем всегда, в общем-то, легко… с одной стороны, а с другой – трудно, потому что никогда не задумываешься, за что ты его любишь. Вот любишь какого-то человека – и все. Наверное, так же и с футболом.

Футбол – это жизнь моя!!! Сколько я себя помню, я все время в футболе. У меня есть фотографии, на которых я снят с мячом, как только начал ходить. Видимо, это как-то свыше дано… поэтому это трудно объяснить. Футбол для меня – все. Это моя жизнь. Все, что есть в моей жизни, связано с футболом.

Вы спрашиваете, что самое главное в футболе: непредсказуемость, результат, сама игра, игроки, импровизация, дисциплина, мастерство игроков или мастерство тренера, болельщики, атмосфера стадиона. Знаете, здесь все важно. Если что-то одно выдернуть, картина уже будет неполноценной. Привлекательность футбола как раз и заключается в гармонии, в сочетании всех этих составляющих. Они все очень важны, может быть, какие-то вещи еще можно даже добавить.

Я думаю, что очень важным, основополагающим моментом является такой – создание коллектива. Футбольный коллектив – это очень важный элемент нашей игры, от него во многом зависит удача или неудача того или иного соревнования. Поэтому я и начал с того, что это коллективный вид спорта. Я считаю, что большие задачи может решать только хороший коллектив, который сумели создать тренер и руководство клуба. Это подтверждает вся моя жизнь в футболе. Отдельно мастерство тренера и отдельно мастерство игроков не является столь решающим, сколь сплоченность коллектива. Это, может быть, и есть самое важное: создание хорошего коллектива.

Еще раз повторю: в футболе важно все. Это и игра, и работа, и зрелище, и забава, и развлечение, и отвлечение людей от повседневных забот, это массовый психоз, это, наконец, и «поорать, напиться, подраться». Хотя все сугубо индивидуально. В футболе роли распределены: тот, кто на поле – игрок, кто на трибуне – зритель, кто прочитал рецензию в газете – читатель, кто написал – писатель. И каждый видит в футболе свое. Для кого-то это страсть, для кого-то просто забава, кто-то пришел поорать. Но для большинства это, наверное, какое-то подкорковое, неосознанное явление. Тянет народ к этому делу! Я знаю много людей, которые не принимали футбол до тех пор, пока не окунулись в атмосферу настоящего праздника футбола. Поэтому я считаю, что футбол по телевизору и футбол на стадионе – это две разные вещи. Футбол по телевизору для большинства – просто какое-то развлечение, что-то такое поверхностное, а для тех, кто ходит на стадионы (таких очень много), это, наверное, страсть, наркотик. Наверное, так. Я думаю, что это больше подсознательное, потому что осознать это сложно, очень сложно.

Каждый человек может посмотреть на одно и то же разными глазами. Вот и в футболе: кто-то рассматривает его как инструмент сплочения нации, прогрессивное явление, а кто-то – как инструмент национализма, шовинизма, ксенофобии. Я считаю, что сейчас в России футбол может стать национальной идеей, идеей объединения нации. У нас сейчас очень серьезно и напряженно в этом плане, политические интересы очень разношерстны, проявляется какой-то национализм, есть разные конфессии, которые волей-неволей проповедуют каждый свою правду. Вот я и думаю, что футбол как раз то социальное явление, которое может объединить всех: красных, белых, зеленых, мусульман, православных, иудеев – всех, потому что футбол вне национальностей, вне религий и вне политических пристрастий. Я думаю, в этом его сила.

Футбол может на почве нелюбви к другой команде разжечь националистические страсти, но для того, чтобы это случилось, нужно искусственно создавать определенную обстановку, потому что человек по своей натуре существо неагрессивное. Чтобы его направить (в рассматриваемом случае) в националистическое русло, нужны какие-то целенаправленные действия. То, что происходит на трибунах и у нас, и за рубежом, – это целенаправленные действия, которыми руководят в своих интересах умелые люди. Если рассматривать футбол как игру, как спорт, то он, я думаю, несет прежде всего добро, объединяет людей, а не разобщает.

Поэтому я думаю, что с помощью футбола можно манипулировать массовым сознанием, массовым поведением, только имея в виду негативные цели. В положительных целях массовым поведением манипулировать не надо: по самой своей сути и футбол, и человек таковы, что они выбирают положительное русло.

Свойственна ли футболу некоторая мифологизация, то есть правда ли, что в футболе и о футболе рождаются мифы и что с помощью футбола можно формировать мифы об индивидуализме, о коллективизме и тому подобном? Надо понять, в чем дело. Всегда, в любом виде деятельности победителей где-то чуть-чуть возвышают, делают их героями. Это делается от внутреннего восхищения – человеком, командой. Нам свойственна такая гиперболизация, поэтому нет ничего удивительного в том, что о футболе ходят легенды и мифы, – так человек выражает свои пристрастия. Так, наверное, родился миф о пушечном ударе Федотова. Рождению этого мифа способствовало и отсутствие (или, точнее, недостаток, малое количество) информации: тогда ведь не было такого мощного информационного потока, как сейчас, футбол можно было смотреть только «живьем» либо слушать репортажи по радио. Вот и сочинялись мифы и легенды. Сейчас это просто невозможно. Но сейчас простое человеческое желание возвысить игроков умело используется теми, кто делает на этом деньги: футболистов привлекают к участию в рекламе. Не каждый может попасть на семьдесят недель в рекламный ролик. Я думаю, это из того же, федотовского ряда, это «федотовская повязка» на ноге.

Или возьмите, например, московский «Спартак», эту издавна народную команду. «Спартак» очень любят не только в Москве и даже не только в России, в бывшем Советском Союзе – у него есть болельщики и за рубежом. Так традиционно сложилось, что именно «Спартак» имеет особый дух. И дух этот возник не на голом месте. Я считаю, что в этом «Спартак» во многом обязан Николаю Петровичу Старостину и его братьям Андрею и Александру. Это люди, которые создали и выпестовали «Спартак», которыми мы гордились многие годы, «Спартак» дышал духом Старостиных. Они сумели пронести этот дух через всю историю «Спартака». Был момент, когда Старостиных отлучили от команды, и она тут же вылетела во вторую лигу, в класс «Б» тогда. Стоило Старостину вернуться – и «Спартак» быстро восстановил свое реноме. Пригласили Бескова – тоже великий тренер, но дух Старостина жил в команде еще очень долго. После кончины Старостина спартаковскую традицию продолжил Романцев. Он получил этот флаг из рук в руки. Видимо, получил с каким-то напутствием, с какими-то словами. Может быть, это тоже немножко миф, но он существует, и пока Романцев в «Спартаке», я думаю, этот спартаковский дух и стиль, дух и стиль Старостина, будет жить.

Если у кого-то поднимется рука на Романцева и он искусственно, не дай Бог, будет удален из «Спартака», то этот дух может уйти, может порваться невидимая нить между болельщиками и «Спартаком». Если уж Романцев захочет уйти, он должен передать кому-то спартаковский флаг – тогда это все, может быть, сохранится. Может, это опять миф, но я вот так думаю.

Что же касается того, способствует ли футбол формированию у людей правильного понимания мира, всего того, что происходит вокруг нас, то я думаю, да, способствует. Почему? Отвечу. Какой бы он ни был гениальный футболист, он находится в футбольном коллективе. Что такое футбольный коллектив? Кажется, люди находятся вместе на поле два тайма по 45 минут, ну еще есть общее время тренировочного процесса, все остальное – личное время. Только тут не так. Команда формируется не в эти два тайма, не во время тренировочного процесса. Тут есть что-то другое. Даже выдающийся футболист должен заслужить уважение своего коллектива, иначе коллектив его просто отторгнет. Футбольный коллектив учит формировать дух команды, то, без чего у команды нет своего почерка, нет своего лица. Это то, о чем я уже говорил: формирование коллектива. Это очень серьезная вещь. Коллектив очень серьезно влияет на формирование мировоззрения, на формирование личности, и игрок как член коллектива просто не имеет права делать неправильные шаги. Это сразу повлияет на его взаимоотношения с коллективом, повлияет на уровень его мастерства, на его успехи в футболе.

И здесь на первый план выходит роль личности тренера. Тренер – вершина пирамиды в футболе. Тренер влияет на очень многие процессы. Грамотный и умный тренер, давая возможность самому коллективу решать те или иные задачи, в определенных ситуациях делает чуть-чуть шаг в сторону, но при этом, как говорится, «держит руку на пульсе» – что бы ни происходило в команде, все должно находиться под присмотром тренера.

Мне, например, очень повезло, что искусство футбольной игры, как и тренерское искусство, я постигал, играя и работая под руководством Бескова, Качалина, Маслова, Якушина. У них были очень разные методы воздействия на коллектив, но все они были высоконравственные, очень действенные и сильные личности. Методы воспитания, тренировки у всех у них абсолютно разные. На особом месте лично для меня стоит Иванов Валентин Козьмич. Это глыба: и как человек, и как тренер. Я считаю, это очень сильная личность, особенно в плане воздействия на игроков. Или, скажем, Маслов. Он все делал настолько ненавязчиво и настолько непринужденно, что его работа с командой, с игроками казалась просто какой-то частной беседой, замечаниями после игры. Ты и не понимал, и не задумывался, что он дает установку – так легко, без напряжения он все делал: вроде бы ничего не сказал, а тебе уже все ясно. Потом, когда делаешь анализ, оказывается, что он тебе в личных беседах уже все сказал, как бы походя, попутно, вскользь. Он умел донести по-простому и в то же время в точку.

У Бескова были другие методы, у Якушина – третьи. Все они очень сильные личности и как тренеры, и как педагоги, и как воспитатели. Это тоже очень важный момент. Педагогический дар тренера, может быть, в большей мере влияет на формирование коллектива, нежели его специальные, чисто футбольные знания.

Вашему вопросу, почему не все выдающиеся игроки-футболисты становятся выдающимися тренерами, есть очень простое объяснение: футболист и тренер – это разные профессии. Футболист отвечает только за себя, за правильность своего поведения в коллективе. Оно является одним из необходимых условий. Тренер же – это человек, который должен иметь кроме этих еще массу других качеств, должен уметь управлять коллективом, уметь воспитывать, уметь входить в положение людей. Каждый, особенно выдающийся игрок, по сути своей такая личность, которая привыкла к почету, к славе, к тому, что его мнение уважается внутри определенных категорий и групп людей. Став тренером, уже надо забыть о том, что ты был выдающимся футболистом. Более того, надо похоронить в себе игрока! Конечно, тренер должен входить в шкуру футболиста – и довольно часто, но он ни в коем случае не должен растворяться в игроке, как бы играть за него. Надо видеть всю команду, весь коллектив как бы сверху, и вовремя поощрять, вовремя наказывать – разъяснять. В коллективе очень важно, чтобы и то, и другое было справедливо. Очень плохо в коллективе воспринимается несправедливое наказание, еще хуже – несправедливое поощрение. И вот здесь тренеру очень важно вернуться в роль игрока: как бы я, будь игроком, воспринял этот поступок. Но все-таки выдающийся футболист станет выдающимся тренером только при условии, если забудет, что был выдающимся игроком.

Можно ли говорить о какой-то особой философии футбола? Конечно. Все, о чем мы с Вами говорили, это же и есть футбольная философия. Ну назовите мне еще какой-нибудь род деятельности, который может объединить нацию! А из-за футбола даже может быть война! Война может быть из-за нефти – это понятно. Но нефть может только разъединять: на богатых и бедных, удачливых и невезучих… А в футболе, в самой футбольной философии, нет богатых и бедных, нет умных и глупых. Каждый может порассуждать о футболе, каждый может высказать свою точку зрения. Футбол уравнивает профессора с рабочим; выдающийся партийный деятель, сидя на трибуне рядом с алкоголиком, разговаривает с ним на одном языке – где еще можно найти такой вот конгломерат отношений?!

Футбол вообще самый демократичный вид спорта. В футбол могут играть все: высокие и маленькие, худые и толстые, быстрые и медленные – любые. Футбол – самый доступный, самый миролюбивый и, повторяю, самый демократичный вид спорта. Но при этом у каждого должно быть какое-то качество, хотя бы одно, которое позволяет играть в футбол: например, он хорошо мыслит (быстрота мысли уже является достоянием), или очень быстро бегает, или точно отдает пас.

Я немало поработал в сборной молодежной и в сборной команде страны. Надо сказать, что руководство футбола слабо работает на развитие именно этого вида спорта, на укрепление его авторитета. В этом плане нужно сделать определенные шаги. Нужно немедленно принимать закон о профессиональном футболе. У нас сейчас футболист в подвешенном состоянии: нигде не записано, что есть такая профессия. Мы пишем «футболист-нелюбитель». Отсюда нет никаких социальных гарантий для людей этой профессии. Хотя все мы говорим: да, это профессия, по сути у наших игроков нет профессионального статуса. А что такое профессиональный статус? Это значит вот что. Скажем, в балете исполнилось человеку 35 лет – можно уходить на пенсию. Футболист тоже не может играть вечно. Не может он дожидаться официально установленных для получения пенсии 60 лет. Значит, когда он заканчивает играть в футбол, он должен переквалифицироваться. Для некоторых людей это очень часто бывает за гранью возможного, поэтому очень много трагедий: разрушаются семьи, калечатся жизни. И дело не только в возрасте. Скажем, дело Сычева или дело Смирнова – все это происходит из-за того, что в стране нет законодательной базы, юридической основы, которая привела бы в соответствие футбольные законы с юридическими правами граждан. Пока они идут вразрез. Это происходит потому, что футболист не выделен в отдельную профессию.

Законы о профессиональном футболе есть во всех странах. Да и как им не быть, если в Италии, например, футбол – это целая индустрия, которая приносит колоссальные доходы. Сейчас, правда, у них произошел сбой, но он произошел из-за того, что уж очень взвинчены цены на игроков, они просто запредельные, несуразные. Это тоже требует определенного контроля, какого-то законодательного регулирования. Вот у нас, я считаю, детско-юношеский футбол не развивается так, как должен, потому что никто не лоббирует интересы футбола в руководстве страны. А чтобы детский футбол развивался, опять же требуется твердая законодательная база. В законе должно быть отражено, что детско-юношеский футбол является частью футбольной системы, ее организационной структуры. В СССР это было бюджетное дело, люди понимали, что без государства детскому футболу не жить. Тренер, работающий в юношеской школе, обеспечивал свою семью вполне прилично. Сейчас тренеры детских школ получают копейки, и там остаются работать только единицы, фанаты своего дела.

Нет у нас грамотного государственного подхода к развитию футбола, и я думаю, что если эта ситуация не переменится, то мы будем в очень и очень плачевном состоянии. Закон о профессиональном футболе необходим. Закон о детско-юношеском футболе необходим. Федерация должна заниматься не только престижем наших команд, но и нашими игроками – как в стране, так и за рубежом. Они же ни разу ни за кого не заступились, если говорить откровенно. Есть масса вещей, которые требуют очень серьезной проработки, очень серьезного вмешательства именно руководящих футбольных органов. На местах, я думаю, люди готовы развивать это дело, но им надо помочь в организационном плане. Вот это все и есть ответ на вопрос, что значит футбол для России сегодня.

Если говорить о футболе Германии, Италии, Франции, Англии, то там это очень серьезно организованные структуры. Они абсолютно независимы, все законодательно у них построено так, что вкладывать деньги в футбол выгодно, и это не только экономическая выгода, но и политический престиж. Нам надо стремиться к тому, чтобы наш футбол был престижным для людей, которые у власти, для людей, которые занимаются бизнесом. У нас же вот только-только наконец-то нашли генерального спонсора для федерации (это «Ростелеком») – с 1995 года по сегодняшний день его не было. Все отказывались, потому что никому это не надо, никто не хотел связывать свое имя с российским футболом (честно говоря, имидж нашего футбола действительно непривлекателен для спонсоров). А в сборную Германии стоит очередь из спонсоров: там и «Мерседес», и десятки всемирно известных фирм, холдингов, трестов – каждый хочет поставить имя своей фирмы на знамя германской сборной, иметь ее символ на своем товарном знаке.

В Бразилии немножко другая система: это же не очень экономически развитая страна. Но футбол для Бразилии – это марка. Мы говорим «Бразилия» – подразумеваем футбол, мы говорим «футбол» – подразумеваем «Бразилия». Там каждый мальчишка – потенциальный футболист. Во-первых, это генетически обусловленный фактор. Во-вторых, климатические условия позволяют без особых усилий, без особой организации этого дела иметь достойное пополнение в футбольные клубы, я уж не говорю о национальных сборных. Смотрите, сколько сейчас бразильцев играет за рубежом! Каждый мальчишка понимает, что за счет футбола, наиболее доступного для большинства населения вида спорта, он может стать богатым и известным человеком. Это тоже очень важный фактор, стимул для того, чтобы начать заниматься этим видом спорта.

У нас же только-только некоторые футбольные клубы начали вкладывать деньги в свои футбольные школы. Вот я недавно был в футбольной школе ЦСКА – там отношение к этому изменилось просто потрясающе! К руководству ЦСКА и футбольным клубом пришли люди, которые понимают, что без развития детского футбола у клуба нет будущего. Там сделали два прекрасных футбольных поля с синтетическим покрытием нового поколения, сделали прекрасные, очень удобные раздевалки, то есть создали структуру, которая позволяет детям расти, тренироваться и развиваться в комфортных условиях. Я уж не говорю, что там очень хорошая форма, инвентарь, что детские тренеры получают солидные зарплаты.

«Спартак» создал Детскую футбольную академию.

«Динамо» тоже пришло к выводу, что должно сделать какие-то шаги для развития детского футбола, тем более что у них сейчас рынок ушел и со стадиона, и с манежа. То есть уже делаются какие-то шаги в нужном направлении.

Если мы не будем делать этого в масштабе всей страны, то мы так и не выберемся из ямы, в которую провалился наш футбол. Ведь у нас сейчас нет условий, нет инвентаря, и дети просто перестали ходить (или родители перестали своих детей отдавать) в футбольные школы. На периферии вообще кошмар: там только какие-то отдельные зерна. Я знаю, что есть меценат, фанат этого дела, в Волгограде – он президент футбольного клуба «Ротор». За счет своих личных средств, за счет привлечения других средств он создает какие-то условия для работы школы. Есть, наверное, что-то подобное и еще где-то, но – единицы, и в основном это все делается за счет энтузиазма отдельных людей: Гинер в ЦСКА, Горюнов в Волгограде. Такие люди наперечет.

Безусловно, футбол можно считать явлением национальной культуры. Думаю, этого никто и не отрицает. Я, например, ни разу не слышал возражений даже от самых ярых нелюбителей этого дела – все считают футбол социальным явлением, явлением культуры. В футболе заложены национальные традиции, которые обязательно отражаются в почерке игры национальных сборных команд. Сейчас говорить о клубном футболе как о национальном нельзя, потому что в Европе, например, некоторые клубы укомплектованы так, что нет вообще ни одного игрока из данной страны, – скажем, в английском «Арсенале» играет всего два англичанина: вратарь и центральный защитник.

И то, что футбол – явление мировой культуры, факт безусловный. Разъясню. Можно ли считать, что есть своя, специфическая, своеобразная футбольная культура у страны, у нации, особенно сейчас, в условиях постоянного контакта, интеграции, глобализации? Конечно, можно. И нужно. Мы, например, как и другие нации, стремимся овладеть техникой бразильцев. Они в свое время очень стремились овладеть теми методиками, которыми наши футболисты достигали своего функционального состояния. Кстати, раньше это была наша прерогатива, физическая подготовка у нас всегда была на высшем уровне – сейчас мы и здесь упустили свои традиции. Если брать последний чемпионат мира, то бразильцы с точки зрения функционального состояния, жесткости игры и отношения к обороне пересмотрели свои каноны напрочь. Они играли с двумя опорными полузащитниками, без всякой авантюры. Они постепенно поняли, что чемпионат мира выигрывает не та команда, которая больше забивает, а та, которая меньше пропускает. Сейчас это уже стало общим местом. Если раньше это, может быть, не так четко проявлялось, то в последнее время, когда интенсивность футбола повысилась, от обороны очень много что зависит. Так что, видите, национальное легко переходит в интернациональное. Глобализация и интеграция футбола налицо, и вряд ли сейчас можно четко выделить какие-то особые признаки национального в футбольной культуре – они все-таки смешаны, интегрированы. Футбольная культура больше интернациональна, чем национальна. Хотя национальное, конечно, имеет место в стиле игры, в традициях.

Футбол без индустриального подхода может потерять ту финансовую подпитку, которая необходима для его развития. Ведь все идет вперед, все изменяется. В Италии, например, в футбольной индустрии задействовано около миллиона человек: помимо самих футболистов тренеры, менеджеры, журналисты, которые пишут об этом деле, работники стадионов, рекламодатели, спонсоры, юристы и т д. и т п. Прибавьте к этому футбольный тотализатор, который дает очень большие прибыли. На это живет весь итальянский спорт, на футбол идет только 20 процентов, остальное на развитие других видов спорта.

У нас и в этом колоссальный пробел – никак не определятся, кто должен этим заниматься, кто должен быть главнее. До сих пор у нас нет организованного, легального общероссийского тотализатора, который есть во всех странах мира. А это могло бы принести колоссальные прибыли, даже невозможно себе представить какие. Не только футбол, но и все другие виды спорта могли бы вздохнуть. Может быть, сейчас, с приходом Фетисова, что-то изменится, поскольку у него есть доверие президента страны. Знаю, что он делает какие-то шаги, но ему, наверное, тяжело сломать косность и сложившиеся стереотипы, когда все меряются: «у кого живот больше».

Некоторые любители футбола, особенно интеллектуалы, считают, что футбол в отличие от хоккея, баскетбола, других игровых видов спорта будто бы обладает какой-то магией, особой притягательностью, что он не поддается никакой логике. Я согласен с этим, потому что когда очень много логики, из нее часто возникают алогичные вещи. Футбол может быть и логичен, но в нем столько же и нелогичного. За примерами далеко ходить не надо. Играет сильная команда и проигрывает кубковый матч команде третьего дивизиона. В хоккее или в баскетболе такой вариант вряд ли возможен. В футболе, как, наверное, нигде, на эту нелогичность влияет то, о чем я говорил: играет много народу, коллектив большой – вот и получается такая ситуация, что выигрывает не тот, кто сильнее вообще, а кто сильнее вот именно сегодня, в данную минуту, в данной конкретной ситуации. И бывает, что одна игровая ситуация, в которой соперник тебя превзошел, может решить исход всего матча, потому что те, кто стоят сзади тебя, эти десять игроков, какими бы мастерами ни были, не успеют, не смогут, не подхватят, не передадут в нужный момент в нужное место… все учесть и все преодолеть очень сложно.

Вот яркий тому пример – отборочный матч сборной России в Андорре, когда, дело случая, мы выиграли 2:1. С той же Андоррой играла Франция, и французы тоже выиграли у андоррцев благодаря какому-то нелепому пенальти, который судья назначил просто не по делу. А ведь команда Андорры была составлена из одних местных ребят – «охотников», как их там называют, они играют в разных профессиональных клубах Европы (правда, невысокого уровня). Для них не существует авторитетов, амбиций хоть отбавляй, тактика напористая. Выиграть у них – дело нешуточное. И так в футболе бывает достаточно часто. И ничем не объяснишь. В этом и есть магия футбола, наверное.

Иногда в таких случаях говорят: мы не настроились. Игроки понимают, что надо настраиваться, тренер говорит только о победе, это все отлично понимают, а где-то внутри у игрока: подумаешь, Андорра! Просто, еще раз говорю, сам футбол таков, таковы его правила, его возможности: в них уже заложено много алогичности. Так что тут нечему удивляться. В хоккее, скажем, один, если сильнее на голову, может взять и объехать всех – и забросить шайбу. Но это – коньки, это совсем другое. Руки, ноги, коньки – здесь уровень мастерства между сильной и слабой командами не так различим. Сейчас команда «Реал» (Мадрид) укомплектована такими игроками, которые стоят все вместе около двух миллиардов долларов, но и они проигрывают у себя в чемпионате – подряд четыре игры проиграли! Разве это не алогичность? Но ведь они не машины, не роботы, они люди. Да, высокопрофессиональные игроки, высококлассные мастера, но живые, из плоти и крови, люди – со своими эмоциями, настроениями, нервами. И таких примеров можно привести сколько угодно – и из истории, и из повседневности футбола.

Футбол – феномен, мы уже договорились об этом. Футбол ходят смотреть миллионы людей. Я, наверное, вряд ли решился бы сказать, что это не творчество, – такое количество людей интересуется футболом, а на ремесленников ходить на стадионы всего мира столько людей не будет. Не будут миллионы смотреть футбол и по телевизору. Я не беру другие виды спорта, будем говорить только о футболе. Я знаком со многими актерами и могу сказать, что они не случайно примером творческого подхода к делу считают именно футболистов. И здесь можно провести аналогию с театром. Вот Вы себя не ловили иногда на том, что приходишь в театр, смотришь спектакль, и тебе что-то не нравится? Почему не нравится? Вчера этот спектакль понравился всем, а тебе сегодня не нравится. Я Вам скажу почему. Потому что сегодня актер играл, сам не получая удовольствия от своей игры. А в чем дело? У него было сегодня плохое настроение. Если человек, выходя что-то делать на публике и для публики, не получает от этого удовольствия, на него другим людям смотреть тоже удовольствия мало.

Так и футболисты: одаренные талантом, мастерством, и даже не очень талантливые, они получают колоссальное удовольствие от того, что делают, потому что они это дело любят. Вообще, чтобы вырасти до футболиста высокого уровня, нужно начиная с детства себе во многом отказывать, многим жертвовать. Это может себе позволить только человек, который влюблен в свое дело. Скажем, в школе: сколько там было интересного – походы, костры, какие-то интересные и полезные дела, а мне надо на тренировку, мне надо на сборы, мне надо на игру. Мои школьные товарищи едут куда-то получать удовольствие, а я иду на свой футбол… тоже получать удовольствие! Для того чтобы выйти на высокий уровень, нужно чем-то жертвовать.

Человек, играя в футбол уже на высоком уровне, любит это дело и, выходя на поле, меньше всего думает о деньгах. Деньги – это только подспорье, для любого футболиста только подспорье. Основное для него – сам процесс игры. Он, творя на футбольном поле, получая от игры удовольствие, создает такую атмосферу, такую энергию, которая заколдовывает людей, тянет их на стадион, к телевизору смотреть матч. Удовольствие футболиста передается болельщику, радость одного становится радостью другого. Поэтому говорить, что футбол не творчество, просто кощунственно.

Что касается вдохновения, то это в нашем деле происходит очень часто. Артист, скрипач-виртуоз, пианист выходит показывать свое мастерство без сопротивления каких-то других людей, он исполняет то, что учил, репетировал часами, а здесь, выходя на футбольное поле, ты получаешь противодействие, против тебя целая команда, и у каждого члена этой команды одна цель: победить тебя. Поэтому весь творческий процесс – он еще и борьба, что еще более усиливает эффект. В борьбе между собой 22 человека одновременно. У меня бывало много раз, когда, казалось бы, сам того не ожидая, вдруг всех обыграешь и забьешь. Что это? Вдохновение, творчество? Это все подкорковое. На футбольном поле часто все делается неосознанно, думать там некогда. Поэтому у кого мышление быстрее, у кого лучше двигательные навыки, да все это еще вкупе со своими товарищами (с которыми должно быть какое-то единое видение и понимание ситуаций) – у тех и результат.

Теперь о духовности. Духовность – вещь особая. Я думаю, что если говорить о духовности игроков, то надо говорить об определенном патриотизме. Это вещи, по-моему, неразделимые. Раньше говорили о «спартаковском духе». А что это такое? Это своего рода патриотизм. Особую роль патриотизм играет на уровне сборных страны. Без чувства патриотизма, без чувства высокой духовности за сборную играть нельзя. Те, кто думают, что без этого можно что-то выиграть, глубоко заблуждаются. Я для себя это определил таким образом: патриотизм – это ответная реакция человека на заботу о нем его Родины. Почему американцы встают, когда играет их гимн, и в течение всего исполнения гимна держат руку на сердце, почему в каждом доме выставляют флаг своей страны? Не просто так. Они знают, что Родина о них заботится. Они доверяют Родине, живут по законам, которые составлены для всех, и если кто-то их не соблюдает, таких всегда поправят; если кто-то посягнет на их права, государство за них заступится. У нас, к сожалению, не так. Поэтому у нас, может быть, и не было таких успехов во многих коллективных игровых видах спорта.

Здесь на первый план выходит, и это очень важно, правильное руководство командой. Когда мы с Олегом Ивановичем Романцевым пришли в сборную, мы понимали, что ситуация очень серьезная. Мы начали создавать такую атмосферу в команде, что игроки сборной поняли: они очень нужны народу, стране, о них заботятся во всех направлениях, их не обманывают ни в чем. Ведь часто в сборной были ситуации, когда ребят обвиняли чуть ли не в том, что они рвачи. Никакие они не рвачи, они защищали свое человеческое и профессиональное достоинство, потому что никто не хочет быть обманутым. Начиная с 1990 года наших ребят – членов сборной страны все время обманывали, и у них уже выработался определенный стереотип… некоторые не хотели играть за сборную, некоторые приходили просто так.

Я считаю, что наша заслуга была в том, что мы сумели создать в сборной команде страны такую атмосферу, что наши ребята почувствовали себя гражданами своей страны. Мы сумели вселить в них чувство патриотизма, чувство значимости каждого человека. Мы постарались внушить им, что каждый из них нужен, что о нем заботятся и что он должен отвечать тем же. Увы, у нас не все получилось на последнем чемпионате мира, но два года отборочного цикла мы прошли успешно, попали в финал чемпионата мира, хотя сейчас все говорят, что это провал. Естественно, я не могу с этим согласиться, хотя понимаю, что от нас ожидали большего. Мы и сами ждали лучшего результата. Вообще большие задачи решать очень тяжело – и на клубном уровне, и тем более на уровне сборной страны.

Для меня футболист – это прежде всего влюбленный в свое дело человек, потому что без любви к своему делу выйти на высокий уровень просто невозможно. Это мне кажется аксиомой. Футбол не подвержен каким-то стереотипам с точки зрения личностных характеристик человека. В футбол может играть любой: быстрый, медленный, техничный, не очень; может играть меланхолик, холерик, сангвиник, флегматик. В этом-то вся и суть, в этом-то, как бы это сказать… разгадка загадочности футбола. Поэтому описать типичный, обобщенный портрет футболиста, дать точную характеристику личности футболиста очень сложно. Одно могу сказать без колебаний: влюбленность в свое дело, азартность, честолюбие – вот эти качества обязательно должны быть в каждом футболисте. Бывают такие случаи (не хочу называть фамилий), когда игрок хорошо функционально подготовлен, и мыслит прекрасно, и технически оснащен великолепно, а все равно до высокого уровня мастерства не дорастает: он безразличен к результату. Он живет с такой философией: ну, сегодня проиграли – завтра выиграем. Вот этого не должно быть в футболисте.

Относительно того, что при всенародном интересе к футболу, симпатиях к футболистам отношение к ним спортсменов-представителей других видов спорта нередко негативное: они-де баловни судьбы, гуляки, ребята, которые могут себе все позволить, приковывают к себе всеобщее внимание и т д. Я не знаю, как на это ответить. Это происходит из-за зависти, что ли. Нельзя сбрасывать со счетов и разный уровень интеллекта, уровень культуры разных людей и даже целых социальных групп. Каждый человек мыслит определенным образом, каждый человек определенным образом делает какие-то выводы по отношению не только к футболу, но и к другим видам спорта, к жизни вообще. Это то же самое, что общепринятое «шляпу надел, интеллигент паршивый». Увы, все это есть в нашей жизни, но умный человек, культурный никогда об этом даже не подумает. У нас же уровень культуры и интеллекта вообще в стране не такой уж высокий. И в спорт идут не самые высокие интеллектуалы, особенно в те виды, которые завидуют футболу. Это тоже важно учитывать. Поэтому, наверное, эти стереотипы о футболе и футболистах так живучи. От низкой культуры, от зависти…

О финансовой стороне футбола. Действительно, в последние двадцать-тридцать лет в связи с интеграцией, глобализацией всех мировых процессов коммерциализация футбола достигла таких размеров, как ни в каком другом виде спорта – ни в шахматах, ни в хоккее, ни в американском футболе. Конечно, это норма рыночных отношений. Это атрибут законов конкуренции, шоу-бизнеса. Всегда, когда есть спрос на какой-то продукт, появляются люди, которые стараются включить его в определенную систему отношений, упорядочить процесс его продвижения на рынке. Возьмем такой пример: появился новый дуэт «Тату». Молодежь проявляет к нему интерес, на барышень спрос, они в моде. Вокруг этого сразу же образовывается определенная структура, которая зарабатывает на артистках. И самое-то главное, что сами солистки зарабатывают меньше, чем те, кто их продает. А уж на футболе не зарабатывать – это просто было бы необъяснимо, потому что сегодня мировой футбол – это огромная многомиллиардная индустрия, огромное коммерческое предприятие. Это шоу-бизнес.

Поэтому когда некоторые «писатели» и так называемые журналисты-специалисты пишут о купле-продаже спортсмена-футболиста как о явлении, которого якобы больше нигде нет («Как можно! Открыто, без стеснения, на весь мир объявляется цена одного – другого-третьего-пятого! Это рабство!»), то они пишут просто самые настоящие глупости. Эти люди просто не знают сути дела. А суть такова. Ни одно трансферное соглашение не заключается без участия футболиста. Если я, Зидан, больше не хочу играть в «Ювентусе», меня никто не заставит там играть. Это относится к любому игроку, так построен весь футбольный трансферный мировой рынок. Скажем, у принадлежащего мне игрока N закончился контракт, Вы хотите его купить и предлагаете мне одну сумму, а я хочу другую. У нас с Вами спор. Но этот спор разрешается в рамках правил, сложившихся на рынке. Если бы мы говорили о рабстве, футболист интересовал бы нас с Вами меньше всего. Футболист, если он хочет играть у Вас, будет играть у Вас, а мы с Вами решаем то, что называется имущественным спором. И у ФИФА в этом плане все очень четко и досконально прописано, все регламентировано. Футболист не должен страдать, если он сам чего-то не нарушил: не подписал, например, параллельно два-три контракта (всякие люди бывают). Так что «рабство» – это чистая чушь и глупость.

В футболе, в футбольной индустрии все строго организовано, как в любой другой сфере, как в любом другом роде деятельности. Ведь и о Паваротти можно сказать, что он продается в рабство, если он подписал контракт с какой-то фирмой! А он в рамках этого контракта просто ездит по миру и поет. О нем почему-то не говорят, что он раб, что его продают и покупают.

Когда мы говорим о футбольной индустрии, то нужно иметь в виду, что пресса – тоже элемент футбольного мира. Без прессы нельзя организовать футбольное хозяйство, потому что она, пресса, соединяет футбольный мир с общественностью, с болельщиками. Каждый болельщик, даже тот, который присутствует на стадионе, на следующий день бежит смотреть газету: что там написали, совпадает ли его мнение с мнением журналиста. Очень важно, чтобы между футболистами, тренерами и прессой были цивилизованные взаимоотношения. Здесь должно быть все отлажено. Это не значит, что кто-то запрещает кому-то выражать свою точку зрения. Просто ни в коем случае ни на секунду нельзя забывать, что перо – очень серьезное оружие. Любая неточность, любая бестактность может иногда просто погубить человека. Разные люди реагируют по-разному, но каждому, думаю, неприятно за утренним кофе прочитать о том, что ты кого-то там убил или изнасиловал (когда этого не было). Я, может быть, несколько утрирую, но примерно такие штуки с футболистами проделывают.

О футболе и футболистах пишут иногда просто несуразицы, и они очень негативно влияют на взаимоотношения футболистов с журналистами. Здесь бывают иногда просто непонятные вещи. Например, в прошлом отборочном цикле читаем в «Известиях» статью, что наша сборная договорилась с югославами сыграть вничью. Чуть ли не так, что Михайлов, выполняя обязательства, в штангу пробил. То есть глупость самая настоящая! Какие основания были для этого? Мы думали, что сами журналисты предадут анафеме этого человека, выставят его из редакции, думали, что он ответит за эту клевету. Но никто за эту подлость, а иначе это не назовешь, наказания не понес. Как с гуся вода! Оплевал человека, оскорбил коллектив сборной, а значит, и весь отечественный футбол – и хоть бы что! Мы были вынуждены сами защищаться и в знак протеста перестали общаться с прессой. Может быть, это не совсем правильный шаг, но мы действительно уже просто защищались. Все должно быть цивилизованно, в рамках товарищества, что ли. Еще раз повторю: никто не говорит, что нельзя критиковать, но нужно все делать справедливо и честно, без оскорбления и тем более без клеветы. Раз мы требуем высокого мастерства от футболистов, от тренеров, мы должны требовать высокого мастерства и от журналистов. Когда я играл в футбол, уровень спортивной журналистики был очень высоким. Тогда описанный мною случай трудно было себе представить. Один Лев Филатов чего стоил! Не могу не назвать Березовского, Винокурова, Кучеренко, Ваньята, Вита, Пахо-мова, Лебедева, Федосова из «Известий», Синявского, Озерова.

Спортивная журналистика, в том числе футбольная, была на очень высоком уровне профессионального, да и эстетического мастерства. Сейчас же зачастую туда попадают какие-то случайные люди, пацаны, которые не разбираются ни в чем, не только в футболе, но хотят, чтобы о них скорее узнали. Имя хотят себе создать! Но как они это «имя» создают?! Пишут какую-то пошлятину или ерунду – и разве только о футболе! И ответственности – никакой, ни на телевидении, ни на радио! Этим и пользуются эти случайные в журналистике люди. И вот – вражда. Между тем друг без друга никто не может просуществовать – ни футболист, ни журналист.

У нас в стране долго существовал стереотип – и он остается, – когда тренер занимался всем. И сейчас еще часто тренер и президент – совмещаемые должности. На Западе этого уже давно нет. Президент клуба – глава предприятия. Тренер занимается только командой, чисто творческой работой. У него нет забот о том, что надо кому-то что-то достать, куда-то кого-то устроить, где-то из кого-то выбить деньги, куда-то пойти, чтобы решить какие-то вопросы сугубо технического плана.

В «Спартаке», например, этим всегда занимался Старостин. Тренер-администратор команды – так он, по-моему, раньше назывался.

Сейчас у нас многие клубы работают по примеру западных. Возьмите клуб ЦСКА. Туда пришли молодые бизнесмены, отличные менеджеры, которые вкладывают деньги в футбол, которые отстроили клуб по типу западного профессионального клуба. Здесь есть все необходимые для грамотной работы отделы: маркетинга, рекламы, юридический, финансовый, отдел селекции, хозяйственный отдел, автобаза и прочее. Тренер должен заниматься своим делом, менеджер, чиновник – своим, тренерские штабы – своим. То есть к этому надо стремиться. И я думаю, что мы уже на этом пути.

У нас появляется институт агентов. Пока, правда, они заинтересованы больше в личных доходах. Ну разве где-то позволено столько детей тринадцати-четырнадцати лет вывозить из страны! Увозят много… пытаются увозить. Мораль далеко не на высоком уровне! Хотя есть, наверное, порядочные агенты… уже появляются, тем более что сейчас федерация ввела лицензирование этого дела, поставила его в определенные правовые рамки. На Западе агент не торгует своими подопечными, а прежде всего создает им комфортные условия (во всех отношениях). У нас особенно актуальна такая проблема: сделать все возможное для игрока, который приехал в нашу страну из-за рубежа и не знает ни наших юридических законов, ни обычаев, ни языка. Агент должен получать определенную часть заработка футболиста за то, что создает ему определенные условия, должен обеспечить его быт, адаптировать его к новой среде. Я знаком с одним хоккейным агентом, который занимается нашими ребятами за рубежом, – так там у них целая контора, которая решает все вопросы быта хоккеистов и получает за это деньги. Вот это, наверное, основное. А у нас пока основой агентской деятельности является побыстрее продать, за это получить и потом бросить.

Если говорить о демпинге наших футболистов на западном футбольном рынке, то надо говорить о транс-ферной политике в нашем футболе. Ее у нас нет. Хаос. Сейчас в нашей стране, как ни странно, наши футболисты стоят дороже иностранцев – вот почему такой приток посредственных, никому не известных у себя на родине бразильцев, нигерийцев и других. Сейчас у нас стали появляться чехи, югославы – тоже зачастую футболисты невысокого уровня. В соответствии с контрактными ценами иностранцев взвинтили цены на наших игроков внутри страны. Все это какая-то стихия! Мне кажется, это дело надо изучить, отрегулировать и узаконить.

Я даже не знаю, почему это происходит, могу только сказать, что заметны две вещи: первая – сюда стало приезжать много иностранцев, значит, они дешевле наших; вторая – заметно снизился поток наших игроков, уезжающих за границу, больше игроков возвращается из-за рубежа. Может, потому, что здесь в клубах стал повышаться уровень заработной платы? В наш клубный футбол пришли деньги. Можно ожидать, что футболисты за хорошие деньги лучше будут играть дома, чем уезжать за рубеж. Ведь не каждый может адаптироваться – они это понимают. Смотрите, Титов какого уровня игрок – и не уезжает из «Спартака». У меня масса примеров: Бесчастных играл – вернулся, Демкин играл – вернулся, много других наших игроков вернулось сейчас к нам из-за рубежа. А отсюда никто особенно не уезжает… если только в хороший, классный европейский клуб.

Молодые, талантливые пытаются себя найти. Сычев, например, поехал играть в Марсель, но у него какие-то определенные взаимоотношения… Он, пожалуй, один из последних, кто уехал из сборной. Кержаков, Ашанин, Измайлов, Ненашевич, Нижегородов, Пименов… можно продолжить этот список – все здесь. Правда, их мастерство пока не такое, чтобы их запрашивали классные команды Европы. Востребованы только те, кто играет на высоком уровне. Вспомните, сколько раньше (еще восемьдесят лет назад) наших игроков уезжали в Болгарию, в Польшу… куда угодно уезжали, лишь бы только уехать. Сейчас этого нет. Поэтому говорить о том, что наши там сбили цену, я бы не стал.

Прежде чем говорить о том, кто такой сегодня футбольный судья, хочу сделать отступление. Перед каждым чемпионатом мира ФИФА проводит специальное совещание. От каждой национальной сборной команды приглашается делегация, куда входят тренер, менеджер, врач, пресс-атташе и офицер безопасности. На этих совещаниях не только решаются общие вопросы, но и проводятся семинары по группам. Высокопоставленный чиновник из ФИФА, отвечающий за ту или иную деятельность на чемпионате мира, проводит совещания для «узкого круга». Я был членом нашей делегации на таком совещании перед последним чемпионатом мира. Там был интересный момент. Нам объявили регламент чемпионата, объявили, кто за что отвечает, у кого какие права, у кого какие обязанности (буквально все, начиная от руководителя федерации футбола и кончая футболистом, имеют определенные права, имеют определенные обязанности, и если они что-то не так сделают, то несут ответственность за свои промахи и ошибки – все строго регламентировано).

Так вот единственные люди, которые имеют только права, – это судьи. Никто ничего не говорит об их работе на этих совещаниях. Когда мы, участники совещания, начинали задавать вопросы о работе судей, об их ошибках, нам отвечали примерно так: «Судья тоже человек, он может ошибиться». Не странно ли? У меня такая позиция, что люди не всех профессий имеют право на ошибку. Например, минер, сапер ошибся – трагедия. Футбольный судья тоже не имеет права на ошибку, потому что от этой ошибки страдает не он сам, страдают целые коллективы и страны. То, что было на чемпионате мира в Японии и Корее, лишь подтвердило мои опасения, которыми я делился в кругу коллег. Судейство было просто хамским и хулиганским. По отношению к нашей команде это было видно невооруженным глазом, во всем чувствовалось, с каким пристрастием нас судили. Может быть, только с Тунисом судили нормально, а с Японией, с Бельгией… даже ярость была видна в глазах судьи по отношению к нашей команде. Ярость! Витя Гусев, комментатор первого канала нашего телевидения, который был с нами как пресс-атташе, мне говорил: «Когда я сидел на трибуне и когда сидел на скамейке с командой, у меня были разные ощущения по отношению к судейству, хотя и там, и тут я болел за нашу команду. Разница существенная. Судейская психология больше заметна, когда сидишь на лавочке».

Мне кажется, что в мировом футболе наметилась очень опасная тенденция, будто судьи безгрешны, ни за что не несут ответственности. Постепенно, год от года, от чемпионата к чемпионату – так получилось – судьи вышли на главные роли. Они становятся главным участником футбола, они диктуют, именно они могут пустить насмарку многолетний труд футболиста, тренера, команды или целой федерации. К сожалению, у нас в стране то же самое, разве в прошлом году стало немножечко получше. Видимо, улучшению ситуации способствовало то, что премьер-лига выделилась в отдельную организацию, и то, что президенты клубов каким-то образом договорились не влиять на этот процесс. А так вообще был беспредел, просто «убивали» команды и игроков, когда хотели.

Я думаю, что проблема судейства – это одна из проблем и мирового, и нашего российского футбола. Последний чемпионат мира показал, что команды Италии, Испании преждевременно уехали только из-за того, что их просто засудили. Это разве объективный подход? Я уж не говорю о том, сколько было попыток засудить на матчах других команд.

Меня пугает то, что ФИФА не несет никакой ответственности за качество судейства. На все протесты, претензии и замечания команд там отвечают так: «Да, он ошибся, мы сами разберемся, никто не имеет права делать нам замечания. Судья – человек, он имеет право на ошибку, так же как тренер, как футболист». Но если тренер и футболист, сделав ошибки, сами за них расплачиваются, то за ошибки судей расплачиваются игроки, тренеры, команды и зрители! Вот это, мне кажется, самый основной вопрос. Когда мы сумеем найти механизм, который обеспечит честное, непредвзятое судейство, а также механизм ответственности за определенные ошибки, тогда мы наведем порядок. Пока об этом даже и речи нет. Но вообще, я считаю, этот вопрос надо обсудить и с профессионалами, и с общественностью.

Еще одна проблема мирового футбола – календарь. Мне кажется, что для европейских сборных время, когда проводится чемпионат мира, очень неудобное. Вот смотрите: чемпионат мира начинается, скажем, 31 мая или 1 июня и идет весь июнь. Получается, что, начиная с августа прошлого и до середины мая нынешнего года, постоянно идут игры: национальные чемпионаты, Лига чемпионов и прочее. Может быть, это одна из причин неудачного выступления команды Аргентины? Она укомплектована игроками, которые (почти все) играют в европейских чемпионатах. Они приехали на чемпионат мира уже выхолощенными, уставшими, потому что они провели столько игр! Они играют в ведущих клубах, а ведущие клубы вылетают из всех соревнований на самой последней стадии. Или, скажем, та же Франция, где Зидан 15 мая играл последнюю игру на финале Лиги чемпионов за «Реал» Мадрид, а 31 мая он уже играл в составе национальной команды. Вы представляете, какой длительный сезон он провел! У них же во французском чемпионате мало кто играет из сборных, все играют в Испании, в Италии, в Англии. А в Англии тоже, считай, сезон закончился накануне, то есть англичане, как почти все европейские сборные, попадают в неравные условия. Поэтому корейцы, китайцы, японцы, африканцы выглядят в играх с ними вполне прилично: они свежие и с функциональной, и, самое главное, с эмоциональной точки зрения.

Наверное, гораздо лучше было бы для всех, если бы чемпионаты мира проходили, скажем, в сентябре или в октябре. Самый идеальный вариант для Европы – октябрь месяц. Западная Европа начинает свои национальные чемпионаты в августе, делает перерыв – футболисты вошли в форму и поехали на чемпионат мира. Пусть другие страны тоже посмотрят, может быть, для них западноевропейский вариант неприемлем. Для нашей сборной, скажем, если укомплектовывать ее только российскими игроками, это вполне приемлемо. Чемпионат России у нас начинается в марте, и проведение чемпионата мира в июне для нас было бы вполне подходящим сроком. Но на последнем чемпионате мира в нашей сборной было десять игроков-легионеров! И на следующий чемпионат для обеспечения хорошего уровня команды мы должны будем пригласить в нашу сборную кого-то из футболистов, играющих за рубежом! Тут сложно прийти к общему знаменателю. Есть над чем подумать.

Мы уже говорили, что футбол – это индустрия, и она диктует свои правила игры. Ничего искусственно не сделаешь! Какие бы препоны искусственно ни ставились, объективная потребность выберет нужное русло. Вот у нас прекратился отток игроков во второстепенные западные клубы, но не потому, что кто-то этого не хочет, а потому, что сложились определенные условия: стали богаче наши клубы, стали хорошо платить футболистам, стали создавать им условия – зачем он поедет играть в Израиль или в Польшу, когда он здесь больше получает! Сейчас уже из Чехии к нам едут! Это ж не просто так, это еще надо понимать отношение чехов к России после 1968 года, понимать, что к нам едут дети тех людей, которые страдали от нашего вторжения. Вот Ярошик в 1988 году, когда в финале играли Голландия и Россия (тогда СССР), болел за голландцев, а сейчас приехал сюда играть. Все диктуется объективной ситуацией. Если «Реал» (Мадрид) имеет в запасе своих молодых хороших ребят и не ставит их играть, а берет Рауля, берет Карлоса, Ро-налдо, Зидана, Фигу, значит, это нужно. Это диктуется определенным спросом. Там поставили препоны: из стран ЕС можно только три игрока, однако на это никто и внимания не обращает, потому что для других стран, которые не входят в ЕС, никаких ограничений нет. Мы тоже размышляем о том, какой нужно ввести лимит на легионеров. Можно было бы согласиться на пять человек… или лимит должен касаться уровня игроков, а не количества? Если клуб хочет поднять свой имидж, повысить результат и имеет возможность купить хорошего игрока, он его купит. В конце концов, болельщику клуба наплевать, кто там играет, – главное, чтобы его клуб выиграл. И этим диктуется вся деятельность клубного руководства. Вот и вся ситуация.

Если мы хотим добиваться успехов национальной сборной в мировом масштабе, то необходимо больше внимания уделять юношеским сборным. Они сейчас у нас в загоне, и это трагедия. Правда, кое-что все-таки начали делать: взяты молодые, на мой взгляд, перспективные тренеры, которые только что закончили игровую карьеру. Может быть, это как-то встряхнет! Статистика мирового футбола говорит, что в национальные сборные попадает восемьдесят процентов игроков, которые прошли все ступени сборных команд, от юношей до дублеров. Я работал в федерации – знаю, как не хватает ни на что средств. И в частности на юношеские команды. Им даже приходится иногда брать в сборную детей, которые ну совсем не тянут на эту сборную, но чьи папы могут оплатить участие команды в том или ином мероприятии. Такая практика тоже была… сейчас вроде бы от нее стали отказываться. То, что у Российской федерации футбола появился новый спонсор, вселяет надежду, что на юношеские сборные наконец-то будет обращено внимание. И, конечно же, надо срочно решать вопрос о заработной плате тренеров в национальных юношеских командах – их зарплата должна быть на порядок выше! Без такого стимула добиться преемственности, о которой мы говорили, будет трудно. Наконец, я уже об этом говорил, нужна законодательная база.