ОГОНЕК РАЗГОРАЕТСЯ

Когда уже назревает необходимость отказаться от услуг одного тренера и отдать предпочтение другому, команда, стремящаяся к подъему, ожидает, что ее отдадут в распоряжение такого человека, чье имя говорит само за себя. Если бы нас спросили, кого мы хотим иметь тренером, можно не сомневаться, что были бы названы лишь известные игроки, уже сошедшие с поля.

Знаешь, что такой игрок – сам все испытавший и добившийся в футболе высокого авторитета, – обязательно владеет определенными «секретами» и научит тебя побеждать. Ошенков к числу таких игроков не принадлежал. Уже этот факт разочаровал нас.

Вторая причина нашего скрытого недоверия заключалась в том, что последние тренеры «Динамо», по существу, ничего нового не дали команде, не сумели сплотить ее, научить наиболее нужному и потому не вернули клубу его былой престиж. Где гарантия, что Ошенков именно тот человек, которому под силу решить все эти трудные задачи?

Наконец, наши тренеры сменяли друг друга в таком бурном темпе, что мы уже привыкли считать это нормой и отнеслись к Олегу Александровичу как к очередному «командировочному». Тем более, что он жил не на Украине, а в Ленинграде.

Съездив с нами на Волгу, он затем исчез. А когда вновь появился, стояла уже зима и посмотреть, как же новый тренер знает футбол, было уже невозможно. Не подкупила нас даже его откровенность.

– Должен признаться, ребята, – сказал он при официальном знакомстве, – что до этого я с командами первой группы не работал. Мне, очевидно, будет трудно, тем более, что собираюсь попробовать кое-какие новинки. Но если мы возьмемся все дружно – и мне и вам будет легче. Нам предстоит большая совместная работа, рассчитанная не на один год.

Посулы, обещания?… От кого только мы не слышали их! Что ж, подождем, посмотрим… Улита едет – когда-то будет!

Однако ждать пришлось недолго. Новинки посыпались на нас, как из рога изобилия. Команда сразу почувствовала, что у нового тренера есть четкая программа действий и что работе «вообще» настал конец.

Первым делом Ошенков заставил всех учиться.

– Учиться должны все без исключения. Не только для того, чтобы приобрести специальность. Это нужно и для футбола. Ограниченный, малокультурный человек не может представлять современный советский футбол. Примитивность мышления выражается и в игровом примитиве. Между тем, вы и сами знаете, что не все динамовцы учатся. Это плохо. Тем, кто надеется, что приступить к учебе можно и позднее, а пока все силы отдает только игре, придется пересмотреть свою точку зрения или уйти из команды. Поголовная учеба – вот мое первое требование.

В голосе суровость, в глазах – холодок. Лицо тренера неулыбчиво, жесты скупы, но энергичны. Нет, такой не шутит, он настоит на своем. Мы начинаем внимательнее приглядываться к нему, уже предчувствуя, что наше первое впечатление было ошибочным и что следует ждать серьезных перемен.

Результатом этого разговора было то, что большая группа нашей молодежи поступила в школу тренеров при Киевском институте физической культуры.

Коренным образом изменились и наши тренировки. Прежде команда в зимний период как бы впадала в длительный сон, прерываемый лишь хоккейными матчами. Свободного времени было много, но расходовали мы его нерационально. Каждый занимался своими делами, а подготовка к очередному сезону начиналась с приходом весны. Теперь мы еще зимой заработали на полную мощность. В руках футболистов появилась тяжелоатлетическая штанга, в занятия была введена акробатика, мы часто совершали лыжные прогулки, боксировали. Заметное внимание стали уделять подвижным играм с мячом, среди которых главенствовал баскетбол. Впервые, чтобы не отвыкать от мяча, стали играть на снегу.

Все это было очень ново, трудно, но интересно и сулило хорошие результаты. Вспомогательные виды спорта были призваны закалить нас, обеспечить высокую общефизическую подготовку; Ошенков часто напоминал:

– Современный футбол, даже самый высокотехничный, уже не сможет игнорировать атлетизм. Все будут решать техника и скорость. Значит, нужна выносливость. Давайте же подведем под нее прочный фундамент.

По-новому стали работать и вратари. Для их тренировки пригласили Идзковского.

– Игра вратаря, – пояснил Ошенков, – столь специфична, содержит в себе столько тонкостей, что мне не по силам дать вам необходимое. Пусть этим займется опытный специалист.

Уже зимой Идзковский «вкрутил» нас в футбольную орбиту. Он считал, что для тренировки вратаря никакая погода не является помехой. И мы – Зубрицкий, Лемешко и я – выходили даже на лед.

Точно так же работали с командой и другие специалисты – легкоатлеты, гимнасты, акробаты, боксеры. Порой мы возвращались домой в полном изнеможении. Семейные заботы, учеба, интенсивные тренировки оставляли свободными лишь вечера. Команда заметно подтянулась.

Как всегда, не обошлось дело и без «перетасовки» состава. Покинули «Динамо» Жилин, Гулевич, Горбунов, Гржибовский, Перегудов. В наш коллектив влились Александр Малявкин, Михаил Михалина, Виталий Голубев, Николай Голяков, Владимир Богданович.

В разгар зимней подготовки к сезону 1951 года нашу команду постигла неожиданная беда. У Феди Дашкова трагически погибла маленькая дочь. Долго не мог наш товарищ оправиться от страшного удара. Потрясенный до глубины души, он замкнулся в себе, стал отдаляться от ребят. Мы переживали его горе очень остро. Несчастье товарища сплотило нас еще больше.

В хлопотах и напряженном труде незаметно пролетели январь-февраль. Пора было собираться на юг, на встречу с теплом и солнцем. Местом учебно-тренировочного сбора были избраны Сочи.

Надо сказать, что в этот период Ошенков невысоко ценил меня. Основную ставку он делал на опытного Зубрицкого. Вторым после него считал Женю Лемешко. У Жени была подкупающая вратарская внешность: выше нас на голову, стройный, очень сухой, легкий, длинные руки, хорошая реакция. Его взяли из Николаева именно потому, что он там зарекомендовал себя с наилучшей стороны. К тому же Лемешко оказался трудолюбивым и серьезным человеком. Олег Александрович полагал, что именно он призван заменить Зубрицкого в критическую минуту.

Но в тренировочном матче с «Шахтером» Женя сыграл неудачно. То ли излишне нервничал, то ли еще просто не вошел в форму, но только Ошенков был им недоволен.

Мне же посчастливилось удачно выступить против московских динамовцев. Мы встречались с ними двумя составами. Ошенков решил проделать эксперимент: к защите дубля он «пристегнул» нападение основного состава, а защиту основного соединил с нападением дубля. Я играл за дубль против основного состава москвичей. Против нас вышли признанные мастера – Хомич, Сальников, Бесков, С. Соловьев, Ильин, Цветков, переехавший к москвичам из Ленинграда.

Мы сразу почувствовали, что усилия Ошенкова начинают давать желанные результаты. Все наши игроки были в хорошей физической форме и легко завладели инициативой. Это было приятно, потому что в предыдущие годы наша команда никак не могла справиться с динамовцами Москвы. Да что там справиться, просто прилично выстоять – и то мы не могли. Теперь все пошло по-иному. Киевляне, не оробевшие перед грозными именами, смело ринулись вперед и навязали сопернику бурный темп. Наконец, игровое преимущество выразилось и в материальном – Николай Гаврилюк красиво забил гол. С этим счетом мы и победили. Хотя это и была лишь тренировочная игра, когда команды полностью не раскрывают свои козыри и действуют с определенной стратегической осторожностью, все-таки мы радовались победе. Смахивало на то, что отныне и в календарных матчах нам можно уверенней смотреть в глаза такому сильному сопернику, каким являлось московское «Динамо».

– Ты прилично сыграл, – сказал мне Ошенков после матча. – Если и дальше так пойдет дело, пожалуй, доверим тебе «главные» ворота.

На сборе Зубрицкий снова повредил ногу, которая и без того у него ныла. Поэтому, когда мы выехали в Краснодар на следующую контрольную встречу, Олег Александрович вновь поставил меня в основной состав. И снова он остался мною доволен.

Особенно же ему пришлось по душе го, что я потихоньку начал осваивать новый стиль игры: выходы из ворот, более часто пускал в ход кулаки, отбивая рискованные мячи.

– Пожалуй, ты прав, идя на такой риск. В этом таятся хорошие возможности. Но, пожалуйста, не злоупотребляй выходами. Действуй хладнокровно и расчетливо Иначе не избежать ошибок, которые дорого обойдутся команде. Впрочем, без риска новое никак не освоить. Действуй, Олег.

Сказать по совести, я не столько сам задумывался над новыми, более передовыми методами игры, сколько старался скопировать стиль Алексея Хомича. Он оставался самым популярным вратарем даже в 1951 году, хотя, разумеется, уже был не столь блистателен, как несколько лет назад. Все же Хомич казался тем эталоном, к которому должны стремиться все его коллеги. В столовой, где мы питались, он сидел против моего столика. Мне хотелось познакомиться с ним поближе, но все не представлялся удобный случай. Лишь спустя несколько дней он сам как-то остановил меня вопросом:

– Знаете, Макаров, а ведь у вас неплохо получается. Давно стоите в воротах?

– И да и нет. – Я был польщен его вниманием. – В динамовской команде я уже не первый сезон, но за основной играю недавно.

– Ну, у вас все впереди. Вы еще так молоды! Желаю успеха.

Наконец наступил долгожданный момент открытия нового сезона. Нам предстояло встретиться с «Даугавой». Этой команды мы не очень-то побаивались. Футболисты «Динамо», понимая, что Ошенков твердо взял курс на победы, и сами приободрились. Впервые за много лет коллектив по-новому, очень тщательно и кропотливо, готовился к чемпионату. Не верилось, что наши общие усилия, затраченные и в зимнюю пору, и весной, не принесут желанных результатов. Тем горше был удар, пережитый нами на старте чемпионата.

Перед игрой бывший футболист нашего клуба, давнишний кумир болельщиков, представитель старой плеяды динамовцев Макар Гончаренко почти точно предсказал исход поединка. Не зря ребята называли его «пророком».

– Сегодня Юра Пономарев забьет «Даугаве» два мяча. И все-таки этого будет мало. Это точно!

Мы посмеялись. Но я был несказанно удивлен, когда убедился, что именно маленький верткий «Пономарь» провел два гола. И я не мог не вспомнить слова Гончаренко, когда Зубрицкий пропустил четыре.

Эта неудача всех очень огорчила. Но Ошенков, переживавший поражение особенно болезненно, все же счел своим долгом снять вину с вратаря.

– Он сделал все, что мог. Выше голову, ребята, это еще только начало!

– Есть, Олег Александрович.

Мы улыбнулись друг другу. Было забавно, что у нас одинаковые имена и отчества. Тут же он деловито добавил.

– У Зубрицкого сильно разболелась нога. Боюсь, что он не поправится к матчу с ЦДСА. Так что готовься, тезка. Сходи на тренировку армейцев, присмотрись к своим будущим соперникам. Это поможет тебе в игре.

Затянувшаяся болезнь Зубрицкого временно делала меня вратарем номер один киевского «Динамо». Я сознавал всю ответственность, которая легла на меня, и охотно последовал совету тренера.

Армейцы тренировались на «Динамо». Устроившись в верхнем ряду одной из трибун, я, как разведчик, внимательно следил за «противником».

Армейцы, несмотря на высокую технику, на свой опыт, усиленно готовились к встрече. Постепенно я стал замечать, что каждый из них отрабатывает сугубо индивидуальное, наиболее важное в своем боевом арсенале. Прославленный правый край Гринин бил по воротам издали и очень сильно. Он был довольно прямолинеен. Я сообразил, что от него следует ждать ударов без длительной подготовки, он ведь бьет сразу, при каждом удобном случае, значит, надо быть начеку даже в тех случаях, когда Гринин, владея мячом, находится далеко от ворот. Расстояние для него не помеха.

По-иному, очевидно, привык действовать Демин. Он быстр, неутомим, в его исполнении наиболее опасны прострелы вдоль ворот, любит Демин навешивать мяч на ворота с левого края, перенося борьбу в воздух.

Надо зорко следить за Николаевым. Оказывается, никто в команде так не владеет скрытой, неожиданной передачей, как он. Следовательно, после его паса можно ожидать удара оттуда, откуда, казалось, не грозит никакая опасность. Интересно!

Я долго следил за футболистами ЦДСА, впервые занимаясь непривычным делом: набросал план своих действий. Мне стало несколько легче, когда я узнал, чем грозен каждый из армейских форвардов и в какой-то мере подготовил против них свое «оружие».

С той поры такое изучение противника стало обычаем в моей вратарской практике. И я очень советую моим молодым коллегам поступать так же. Собственно, никакого открытия в этом нет. Команды всегда приходят на тренировки друг к другу и наблюдают за будущим соперником. Это я видел позже и за границей. Но все дело в том, чтобы не просто наблюдать, а тут же, на месте, намечать конкретный план действий. На собственном опыте я убедился, что такая подготовка дает очень много.

Итак, проиграв первый матч сезона, мы вышли на вторую игру без особой веры в успех. Слишком сильным был противник. Нельзя было и зрителей заподозрить в оптимизме. Они пришли на стадион не столько ради нас, сколько ради армейцев, пришли, чтобы полюбоваться виртуозной игрой москвичей.

Тем приятнее было то, что случилось на двадцать пятой минуте первой половины матча. Золтан Сенгетовский великолепным ударом поставил Владимира Никанорова перед необходимостью вынуть мяч из сетки.

Москвичи не смутились этой неудачей. Они верили в свою победу и обрушили на наши ворота ураганный огонь. Особенно доставалось Лерману. Наш центральный защитник на тренировке повредил руку и чувствовал себя не в своей тарелке. А тут такой натиск! Впрочем до 70-й минуты все шло благополучно. Я трудился изо всех сил и пока держался.

Но вот Гринин, которого я опасался больше других нападающих, ударил метров с 30, как раз так, как он это делал на тренировке. Я приготовился принять мяч, чувствуя, что он ударится о землю впереди меня и отскочит прямо в руки. Но на свою беду я позабыл, что в тот день прошел дождь. Подступы к воротам были присыпаны песком, потому что в этом месте образовалась лужа. Ударившись о песок, мяч не отскочил, как я предполагал и как это должно было случиться, если б грунт оставался твердым, а как-то вильнул в сторону и залетел в ворота. Я остолбенел от изумления. И москвич Вячеслав Соловьев вместо меня вбежал в ворота, чтобы вытащить из сетки мяч.

Матч так и закончился вничью – 1:1. Все усилия армейцев увеличить счет оказались напрасными. Наша же команда была довольна, что столь важная встреча закончилась мирным исходом. Но меня еще долго точил червь разочарования. Ведь стоило только догадаться, что на песке мяч поведет себя необычно, и все было бы в порядке. Как говорится, век живи – век учись. Впрочем, так или иначе, но мы записали себе очень дорогое очко.

Следующая игра – с московским «Спартаком».

– Вы уже могли убедиться, – говорил Олег Александрович, – что даже с самым грозным противником можно играть успешно, если очень захотеть этого. Вы – не новички, вы тоже достаточно опытны. Постарайтесь привыкнуть к мысли, что не боги горшки лепят. Играйте без робости. Здесь важен психологический эффект. Наши соперники привыкли к мысли, что киевское «Динамо» переживает кризис и поэтому опасается сильных команд. Спартаковцы, возможно, предполагают увидеть вас на поле подавленными. А вы смело идите на них. Думаю, что это не понравится им. Смелее, ребята. Вы молоды, но вы уже опытны.

Тренер назвал состав. Я снова был отмечен его доверием.

Игра со «Спартаком», как и предыдущая, проходила при переполненных трибунах. Наши почитатели после ничьей с ЦДСА воспрянули духом. Заметив, что с командой что-то произошло, они требовали от нас победы. И действительно, мы повели в счете. Опять гол забил Сенгетовский. Причем сделано это было совершенно блестяще. Встретив вблизи штрафной площадки защитника, Золтан неожиданно протолкнул мяч между его ногами, оббежал растерявшегося соперника и тут же пробил. Трибуны взорвались от восторга. Да и было от чего. Такие фокусы не часто увидишь на поле.

Казалось, все хорошо. Но на 75-й минуте в наши ворота был назначен одиннадцатиметровый удар. Реализовать его взялся известный мастер Николай Дементьев. Мне очень хотелось спасти команду. Но кто же не знает, что от пенальти почти не существует спасения, особенно если бьет хладнокровный, опытный спортсмен. Дементьев был именно таким. Я приготовился к худшему.

Но мяч попал в штангу. Я даже запрыгал на месте от радости, а спартаковец схватился за голову. Он понял, что матч проигран. Правда, перед самым концом встречи счет все-таки мог измениться. Симонян вышел на ворота так, что гол был неминуем. Однако я успел броситься ему в ноги и… принял удар на себя. До сих пор на моем теле красуется «печать Симоняна» – след от этого удара.

Мы бурно переживали свою удачу. Ее огонек явно разгорался все ярче. Словно тяжкое бремя свалилось с наших плеч: постепенно возвращалась вера в свои силы, а вместе с ней, – и бодрость духа, без чего ни одна команда не может рассчитывать на успех. Так уж устроен человек, что каждая удача делает его еще сильнее, словно окрыляет. Вот почему уже без страха мы думали о том, что в следующем матче нам предстоит помериться силами еще с одним лидером советского футбола – с московским «Динамо».

Это был трудный экзамен – подряд испытать на себе силу трех лучших команд страны. Но так сложился календарь игр, и не в нашей власти изменить его.

Динамовцы Москвы отлично помнили те годы, когда наша команда не представляла для них никакой угрозы. Но они помнили и контрольную встречу на юге, когда проиграли. Очевидно, москвичи решили, что нами уже не стоит пренебрегать, и сразу же повели острое наступление. Но и мы уже были иными. Слепое преклонение перед лидерами отошло в область предания. Предыдущие матчи показали, что киевляне могут на равных бороться с самыми сильными советскими клубами. И тот факт, что за московских одноклубников в этом матче выступали признанные фавориты – Хомич, Сальников, Сергей Соловьев, Блинков, Леонид Соловьев не обескуражил нас. И вот уже счет 2:1 в нашу пользу. Больше того, инициатива у нас. По всей видимости, мы запишем два очка.

На последних минутах москвичи предпринимают такой натиск, что обстановка на поле сразу меняется. Киевляне – все без исключения – прижаты к своим воротам. Даже Алексей Хомич вышел в центр поля, ибо ему опасаться уже было нечего. Пошла последняя минута. Остается 40 секунд… 30… 20… Угловой на наши ворота. Москвичи спешат. Мяч в воздухе. Я прыгаю, тянусь к нему. Кто-то толкает меня, и я падаю. Сразу же огромная тяжесть наваливается на меня. Несколько человек упали сверху. Барахтаясь под грудой тел, я ищу глазами мяч. Его нет рядом. Где же он? Где?…

В этой страшной сутолоке сохранил способность действовать точно только Сальников. Заметив выкатившийся мяч, он успел втолкнуть его в сетку. И тут же матч кончился. 2:2. Обидная ничья! Но вместе с тем и очень важная. Мы записали очко, а москвичи впервые за все послевоенные годы были вынуждены отбиваться. Динамовцы Киева явно выходили в люди.

А потом мы поехали в Москву. Здесь нас подстерегал четвертый опасный соперник – команда «Торпедо».

Перед игрой мы навестили в больнице Зубрицкого. Ему только что сделали операцию на ноге. Избежать этой операции так и не удалось.

– Ну, как ты, – спросил Анатолий Федорович, – справляешься?

– Как будто. Но хотелось бы, чтобы вы поскорей вернулись. Трудно.

– Понимаю. Сразу такая нагрузка. Ничего, скоро я уже вернусь в команду. Передохнешь.

Матч с торпедовцами дал обильный урожай голов. Я пропустил даже больше, чем в игре с динамовцами – три. Но и наши ребята постарались «нащелкать» голов. Они провели пять мячей. А когда затем мы разбили и ленинградское «Динамо» со счетом 3:0, все заговорили о том, что киевляне переживают послевоенную молодость.

Вернувшись домой, Олег Александрович ввел еще одно новшество. Мы начали встречаться с общественностью города. Первая такая встреча состоялась в университете, и с той поры мы каждый год по нескольку раз приходили к студентам, чтобы выслушать их замечания, прислушаться к справедливой критике.

Какую цель преследовал Ошенков, практикуя такие встречи? Скорее всего, он хотел, чтобы мы уподобились мифическому Антею и чтобы родная почва питала нас своей силой. До сих пор футболисты держались как-то особняком, в своем кругу переживали и радости и огорчения. Отныне этому был положен конец. Мы быстро почувствовали, что замысел тренера был более чем разумным. Это очень важно – близко увидеть добрые глаза многих людей, выслушать правду, пусть порой и горькую, но, безусловно, продиктованную самыми лучшими побуждениями. Да и само общение с культурными, знающими людьми накладывало на нас свой отпечаток.

Мои личные дела шли в гору. После матча с ленинградцами Ошенков на глазах у всех расцеловал меня. Он был так доволен игрой, что не мог иначе выразить свой восторг. Я со всей остротой почувствовал, что стал, наконец, приносить конкретную пользу команде, что не только числюсь во вратарях, но уже таковым стал. Только теперь, на четвертом году жизни в Киеве, я по-настоящему почувствовал себя динамовцем.