1. На стартовой позиции

Легко сказать, побываем… Юркий «газик» петляет по дороге, объезжая ухабы. То здесь, то там видны крутолобые, покрытые густым темным ельником холмы. Дорога то круто спускается в глубокие, сплошь заросшие кустарником овраги, то взбегает вверх, причудливо вьется, выписывая поворот за поворотом.

Словно наткнувшись на невидимое препятствие, машина, скрипнув тормозами, останавливается на опушке леса. Разминая затекшие ноги, выходим из машины и прямо перед собой видим красивый памятный щит. На нем — изображение Государственного герба Советского Союза, под которым развевающееся красное знамя и чуть ниже — серп и молот. А лезвие у серпа, как разгонная дуга, на кончике которой изящная серебристая ракета, готовая вот-вот рвануться ввысь и уйти в стратосферу. На знамени золотом горят слова: «12 ноября 1961 года подразделение заступило на боевое дежурство». Это — своеобразное начало отсчета.

Идем дальше по дорожке за своим проводником, внутренне собранные, напряженные. Конечно, волнуемся. Да разве остался бы равнодушным кто-либо другой, окажись он на нашем месте? Ведь буквально через несколько минут увидим вблизи то, о чем не раз слышали, что неоднократно показывало Центральное телевидение в своих репортажах с военных парадов, проходивших на Красной площади в Москве, — ракеты дальнего действия. Но… пока никаких признаков. Мирный, светлый день.

Еще несколько шагов, и перед нами бесшумно открывается массивная стальная дверь… Здесь, вдали от постороннего глаза, находится шахтная пусковая установка одного из ракетных подразделений. По крутым ступеням спускаемся вниз. На несколько секунд задерживаемся перед строгим призывом, во всю стену крупными буквами выведено: «Воин, помни — безопасность Родины в твоих руках!» — и следуем дальше, вслед за офицером, который показывает нам дорогу. Шаги гулко отдаются в бетонных сводах. Поворот, еще один, и мы попадаем в просторное помещение. Там, за стальными дверями, остались все звуки земли, краски неба, глухие шорохи леса. Здесь мягкий матовый свет плафонов, чуть слышное жужжание вентиляционных установок. Волнами набегает прохладный чистый воздух.

Где-то здесь рядом, за бетонной толщей, укрытая в шахте, находится ракета — воплощение новейших достижений отечественной науки и техники в области автоматики, электроники, металлургии, плод советской конструкторской и инженерной мысли, сложнейшее современное оружие, изготовленное искусными руками нашего талантливого рабочего класса.

Нас приглашают в лифт. Гудит двигатель, опускал кабину все ниже и ниже. Наконец мягкий толчок — и вот мы на первом этаже этого своеобразного «колодца», называемого шахтой. Гигантский цилиндр ствола шахты уходит вверх. Точно в его центре стоит, словно на демонстрационном постаменте, защитного цвета стратегическая ракета. Кажется, ее корпус вверху сливается со стенками шахты. Зрелище величественное. Невольно забываешь, теряешь ощущение, что ты находишься под землей.

Проходим в одну комнату, в другую. Почти в каждой — справа и слева — стойки контроля ракетных систем. Множество разноцветных транспарантов, ряды индикаторов и указателей, кнопок и тумблеров образуют причудливую мозаику, строгая целесообразность которой понятна только специалистам.

Когда мы оформляли свою поездку к ракетчикам, то настойчиво просили, чтобы нам разрешили побывать в такой ракетной части, которая была бы чем-нибудь интересна, необыкновенна.

— Поедете в Н-скую часть, — сказали нам в штабе. — Ракетчики недавно вернулись с полигона и смогут рассказать много интересного.

Действительно, люди здесь служат с виду обыкновенные. У некоторых и рост далеко не «гвардейский». Встретишь таких на улице, разве подумаешь, что идут мимо тебя славные ракетчики — бойцы переднего края? И часть, на первый взгляд, ничем не отличается от других: имеет свой номер, Знамя, свою историю, традиции. Да, только на первый взгляд. Приглядевшись внимательно понимаешь, насколько ответственную и по-особенному строгую службу несет эта боевая единица Ракетных войск стратегического назначения.

Операторов здесь немного. На них удобные, не стесняющие движений синие комбинезоны. Вместо традиционных пилоток — синие береты. Один из операторов сидит в центре за фигурным столом. Перед ним пульт, напоминающий что-то уже виденное: то ли диспетчерский, как на электростанции, то ли узел управления атомным реактором.

На всех боевых постах идет слаженная, неброская на вид, но ответственная работа — регламентное обслуживание комплекса. Операторы манипулируют ручками и переключателями на передних панелях блоков контроля. С помощью точнейших электронных приборов выслушивается биение «пульса» ракеты. Бегут по проводам фиксирующие импульсы, на индикаторах появляются сигналы. Щелкают тумблеры. Вспыхивают и гаснут разноцветные транспаранты. Оперативная и точная информация о состоянии систем отражается световыми сигналами табло. Операторы сосредоточенно следят за перемигиванием лампочек и индикаторов. Удивительно быстро расшифровывают их немой язык.

«Все в порядке», — мигнул на пульте зеленый огонек.

«Норма», — подтвердил другой.

«Параметры в пределах допуска», — фиксирует третий.

«Будьте внимательны», — предупреждает четвертый.

С поста управления по специальному переговорному устройству поступает распоряжение: «Уточните параметр, сделайте повторный запрос!»

— Есть, уточнить параметр, — откликается один из операторов.

Мы сразу обратили внимание на то, что все команды и доклады произносятся удивительно четко и внятно. У операторов отличная дикция. Нам объяснили, что, конечно, оператор — не диктор радио или телевидения, но он должен уметь отчетливо и внятно передавать команды и распоряжения. «Жевать» слова, искажать их при передаче здесь недопустимо: такая ошибка может дорого стоить. Главное — не надо кричать, полагая, что так тебя лучше услышат. Оператор должен говорить ровно и спокойно.

— Внимание! Начало тренировки! — разносится по всем боевым постам этого своеобразного подземного бастиона. В руках командира сухо щелкает нажатая головка секундомера. И… полетело время. С непостижимой быстротой проверяют операторы системы ракеты. Норматив неумолим — ракетчики действуют как в настоящем бою. На пультах один за другим загораются белые и зеленые транспаранты готовности, а по переговорному устройству почти «внахлест» следуют доклады:

— Второй готов!

— Третий готов!

— Внимание! Пуск!

Но… остановлен секундомер, потому что команда «Пуск» означала в данном случае «Стоп». Закончена еще одна тренировка. Разбор, и тренировка продолжается.

Пока идет боевая учеба. Но если потребуется, ракетчики будут действовать так же уверенно, как недавно на полигоне, где они с отличной оценкой выполнили учебно-боевой пуск…

На матово-белом табло главного пульта вспыхивают цифры. Приказ предельно лаконичен и точен. Боевой коллектив в кратчайшее время выполняет норматив. Посторонний наблюдатель, очутившийся бы сейчас там, наверху, увидел, как вдруг раздвигается земля, открывая широкий «колодец» — ствол шахты: путь ракете открыт… Взгляды ракетчиков обращаются к командиру: тот должен сделать последнее, одно-единственное движение — нажать небольшую кнопку с надписью «Пуск», спрятанную под кружочком эластичной резины. Одно движение — а за ним напряженный ратный труд, воля, стойкость целого боевого коллектива. Одно лишь усилие пальца, которое освобождает тысячи лошадиных сил, заключенных в ракетном двигателе.

Утоплена кнопка…

Можно в этот момент понять операторов: ведь им сейчас так хочется быть наверху, видеть величественное зрелище — выход стратегической ракеты из своего подземного убежища и ее стремительный полет в небо, за облака. Но такова уж специфика службы ракетчика. Он не идет в цепи наступающих, не преодолевает рвы и болота, не форсирует рек. Не видит даже результатов своего ракетного удара. Его боевой пост у пульта. С помощью тонких приборов он видит, слышит, осязает. Каждой клеточкой своего тела оператор чувствует, как проходят команды на борт ракеты.

Доли секунды работает автоматика: замкнулась цепь, сработало реле, еще одно, вспышка в камере сгорания, и… закружилось с бешеным воем молниеподобное пламя, рванулось, найдя выход через сопла, обвальным грохотом возвестило о своем рождении.

Дрогнула земля. Из отверстия шахты, словно из кратера вулкана, вырываются потоки дыма и раскаленных газов. Прорезая их, показывается из-под земли огромное тело стратегической ракеты. Ослепительно белое пламя бьет из сопел. Вырвавшись на свободу, оно, жадно лизнув землю, вытягивается в длинный острый шлейф-факел. Наблюдателю издали кажется, будто богатырь-кузнец выхватил из гигантского горна кинжал с раскаленным добела лезвием. Волнами перекатываются громовые раскаты, подобные непрерывной артиллерийской канонаде, рвут, сотрясают воздух. Ракета уверенно начинает разбег к намеченной цели. Сначала медленно, а потом все быстрее она, набирая скорость, уходит вверх. Глухой, постепенно замирающий гул… И вот уже огненный шлейф превращается в едва заметную светлую точку. Ракета достигает стратосферы. Только светлый, похожий на толстую шерстяную нитку, инверсионный след отмечает ее путь в пространстве…

Читатели уже, наверное, заметили, что здесь то и дело встречаются выражения «оператор контролирует», «оператор переключает», «оператор докладывает» и т. д. Это не случайно. Оператор — одна из распространенных сегодня военных специальностей, и особенно там, где речь идет о ракетах.

Мы только что побывали у стратегических ракетчиков. Теперь приглашаем читателя совершить вместе с нами непродолжительную поездку на позиции зенитного ракетного комплекса войск противовоздушной обороны. Зенитные ракетчики несут боевое дежурство, охраняя небо Отчизны. У них — своя специфика, свои задачи. И там тоже есть операторы, с работой которых мы познакомимся поближе.

…Скупое зимнее солнце выплыло из предрассветной мглы, осветило холмистую, изрезанную лощинами местность. Резче обозначились прикрытые белыми шапками заросли кустарника. Поднявшаяся высоко над заиндевевшей порослью ельника, вращается ажурная антенна. Работает один из элементов комплекса, образно говоря, его передний фронт — радиолокационная станция разведки и целеуказания, сокращенно СРЦ.

Название говорит само за себя. Эта станция ведет разведку, то есть обнаруживает воздушные цели и данные о них передает на командный пункт (КП). Как это происходит?

Антенна СРЦ излучает в окружающее пространство сформированный передатчиком мощный радиоимпульс длительностью в миллионные доли секунды. Если на его пути встретится преграда — самолет, вертолет и т. п., — то он отразится от нее и будет принят приемником.

Заглянем в кабину СРЦ. Плотные шторы закрывают дверь и окна. Глаза, привыкнув к полутьме, различают фигуры операторов, склонившихся над фосфоресцирующими экранами индикаторов. В небольшом по размеру помещении сосредоточена основная аппаратура: передатчик, приемник, индикаторы, блоки питания.

Рабочие места операторов — у главного пульта. На его передней панели расположены элементы управления и настройки: ручки, выключатели, шлицевые оси, контрольные гнезда, измерительные приборы, сигнальные транспаранты. Операторы осуществляют поиск цели и ее сопровождение. В необходимые моменты времени они передают ее параметры на пункт управления.

В действиях оператора, на первый взгляд, нет ничего необычного, «таинственного». Сидит человек у экрана. Изредка коснется ручки настройки или нажмет кнопку. Ровным голосом называет в микрофон какие-то цифры.

Движения рук кажутся даже чуть замедленными.

Что же делают операторы? Каковы их обязанности? Они внимательно смотрят на экраны индикаторов. По одному из них — индикатору кругового обзора — бежит светящийся радиус периодической развертки. Он по сути дела повторяет движение узкого радиолуча, сформированного вращающейся антенной станции. Наткнулся радиолуч на цель, и тотчас из-под электронного луча развертки «выплывает» отметка цели — дужка. Оператор успевает мысленно зафиксировать ее положение относительно масштабных линий, нанесенных в виде сетки на экран, и прочитать цифры.

Если экран можно сравнить с просматриваемым воздушным пространством, окружающим станцию, то сетка и цифры делят его условно по рубежам дальностей и направлениям. Оператор не только фиксирует присутствие воздушной цели, но и определяет ее положение в пространстве относительно станции в каждый данный момент времени. Это и есть координаты — дальность и направление на цель, называются они параметрами.

На языке операторов «выдать координаты цели» — значит определить и передать ее параметры. Они считывают их с экранов, называя одну цифру за другой. Все эти данные тут же наносятся на планшет, которым «заведует» планшетист. Одна точка, вторая, третья… Уже ясно виден курс цели: она на огромной скорости идет к охраняемому объекту!

Теперь дорога каждая секунда. Цену им операторы знают хорошо. Особенно тогда, когда цель уже «схвачена» и воины цепко «держат» ее на экранах индикаторов. Но «противник» хитрит, маневрирует, маскируется помехами. Что он там разбрасывает в воздухе — кусочки фольги, металлизированные ленты или иголки, — можно лишь догадываться. Да и какая разница. Сейчас даже страшно взглянуть на индикатор. На его экране вспыхнул беспорядочный хаос ложных сигналов, грозя «утопить» отметку самой цели.

Именно в эти мгновения весь расчет станции работает как единый, великолепно отлаженный механизм..

Руки операторов мелькают над пультами управления. Воины умело отстраиваются от помех и… вот она, цель! «Противник» идет новым курсом. Главное, не прозевать его. Не отпустить. Секунда может решить все. Ведь пока маленькая черная стрелка, торопливо прыгая по циферблату с одного деления на другое, сделает лишь один оборот, современный истребитель-бомбардировщик может приблизиться к объекту атаки почти на тридцать километров.

Чем измерить то напряжение, что испытывают в этот миг операторы, ту величайшую ответственность, которая ложится на них? Кровь гулко стучит в висках. Секунда — удар сердца, и опасность приблизилась на полкилометра. Еще секунда — еще полкилометра. Слышны четкие доклады:

— Цель номер… Параметры…

Требовательно прозвучавший в динамиках сигнал привел в движение весь зенитный ракетный комплекс. Выиграны драгоценные мгновения, которые позволяют ракетчикам своевременно изготовиться к схватке с «противником».

Целеуказание передано на СНР — радиолокационную станцию наведения ракет. Ее антенна нацеливается сейчас в ту точку пространства, в которой находится воздушная цель. А где-то па стартовой позиции уже слетает с пусковой установки маскировочная сеть. Над бруствером поднимается серебристая ракета. Стартовый расчет докладывает о готовности и стремительным броском уходит в укрытие. На СНР звучит команда офицера наведения:

— Взять на PC!

— Есть взять на PC! — откликаются операторы. Они как эстафету приняли цель от расчета СРЦ и ведут теперь ее в режиме ручного сопровождения. СНР надежно «захватила» цель и теперь ее не отпустит. Операторы точными движениями доворачивают штурвалы наведения: фосфоресцирующая линия накрывает отметку цели.

Последнее слово за офицером наведения. Выбирается наивыгоднейший момент. Вот цель вошла в зону огня. Секунда… другая… третья… Раздается команда:

— Пуск!

Резкий, пронзительный свист и вслед за ним грохот ракетного двигателя: стартует зенитная ракета. СНР следит и за целью, и за ракетой. Стоит воздушному противнику сделать маневр, как чувствительная аппаратура станции наведения моментально зафиксирует это. Она определит, в какую сторону и насколько отклонилась цель. Вычислительное устройство по этим данным в доли секунды рассчитывает корректирующую команду. Она уходит на борт ракеты. Как бы «противник» не маневрировал, ракета настигнет его.

Итак, мы побывали на двух ракетных позициях. На одной работают операторы Ракетных войск стратегического назначения, на другой — зенитных ракетных войск. Что характерно в их действиях? Ответ на этот вопрос можно в первую очередь, правда, по чисто внешнему впечатлению, составить на основе самих докладов операторов, например:

— Параметры в норме!

— Второй готов!

— Есть цель!

— Цель номер… Параметры… и т. д.

Может создаться представление, что операторы выполняют в общем-то не очень сложные функции контроля и наблюдения. Что касается управления, то оно со стороны кажется, на первый взгляд, просто чем-то символическим. Протянул оператор руку, нажал пальцем кнопку и на этом его задача управления заканчивается. Дальше работает только автоматика: запускает двигатель ракеты, разворачивает ее по курсу и непрерывно следит за тем, чтобы она точно летела по расчетной траектории к цели.

— Неужели так просто? — вправе спросить читатель. — Значит, служить теперь стало нетрудно?

Ответить на эти вопросы сразу, сказав «да» или «нет», невозможно. Дело обстоит гораздо сложнее.

Слов нет, сейчас на вооружении армий имеются танки высокой проходимости, ракеты с ядерными боеголовками, сверхзвуковые истребители, межконтинентальные бомбардировщики, мощные атомные подводные лодки. В военном деле широко используются достижения кибернетики, электронные вычислительные машины, разнообразные приборы и системы управления.

Отрадно, что наша молодежь придает большое значение роли современной боевой техники, высоко оценивает мощь Советской Армии, Военно-Морского Флота, их боевые возможности. Но нельзя абсолютизировать вооружение и недооценивать значение человека.

Пожалуй, точна мысль, выраженная простым и мудрым правилом: техника сильна только в умелых руках.

Советские воины должны постоянно помнить, что в вооруженной борьбе техника лишь определяет возможность достижения победы. Человек же превращает эту возможность в действительность.

Вот почему так велика степень ответственности операторов-ракетчиков, в распоряжении которых буквально считанные минуты и секунды, чтобы привести в действие мощное, маневренное оружие. Подготовленная и пущенная умелыми руками опытных специалистов ракета нанесет точный удар по противнику.

Вдумайтесь в смысл последней фразы: ракета только тогда нанесет точный удар, когда будет подготовлена и пущена. За словами «подготовлена и пущена» чувствуется присутствие человека. И дело здесь вовсе не в пусковой кнопке, этой круглой «пуговке» с пружинкой и контактами. Главное — кто стоит за кнопкой. Ведь именно человек решает, куда и когда стрелять. От него зависит точность ракетного удара.

Воинская служба, а тем более служба в Ракетных войсках, предъявляет к человеку определенные требования. Он должен настойчиво учиться, чтобы полностью, всесторонне овладеть доверенной ему сложной техникой. Быть физически закаленным, находчивым, выносливым. Никакая случайность не должна помешать воину-ракетчику нанести неотвратимый удар по противнику.

Давайте посмотрим, что представляет собой современное ракетное оружие. Для этого зайдем в учебный класс основ ракетного оружия и поприсутствуем на занятиях вместе с молодыми солдатами. Имеет ли значение, у кого мы будем присутствовать на занятиях? У стратегических ракетчиков, зенитных или других? В данном случае — нет. Ведь у любого ракетного оружия есть одна основа — ракета. И молодые солдаты, независимо от того, в какие ракетные войска они попали служить, начинают на первых занятиях изучать ракету с азов: что это за устройство, какие бывают ракеты, как летят, чем управляются в полете?