Испанский неудачник профессора Хейнкеля

В среде большинства любителей истории авиации и моделистов немецкий истребитель Не 51 традиционно занимает место неудачника, проигравшего поликарповским машинам противоборство в небе Испании и вскоре замененного Bf 109. Однако, как ни странно, подробности этого провала и, соответственно, торжества советской конструкторской школы и летного мастерства почти не известны не только любителям, но даже большинству специалистов. о чем можно судишь по публикуемым время от времени работам, посвященном отечественным самолетам этого же периода. В предлагаемой работе мы надеемся ликвидировать этот досадный пробел.

Карьера авиаконструктора Эрнста Хейнкеля никогда не была усыпана розами, но, тем не менее, к началу 30-х гг. его компания твердо стояла на ногах, а авторитет ее основателя в деловых кругах был настолько прочен, что ее не свалил даже ураган Великой Депрессии, едва не похоронивший фирму Вилли Мессершмитта. Немалая заслуга в этом принадлежала самому главному конструктору, который был не прочь создавать любые самолеты, большинство из которых отличались надежностью конструкции и были неприхотливы в эксплуатации. С другой стороны, многообразие типов машин, разработанных на кульманах его КБ, никоим образом не коснулось подхода в их создании, отличительной чертой которого стало аэродинамическое совершенство и чистота линий, во многом определившая последующие стандарты всей мировой авиации. Не явился в этом смысле исключением и немецкий истребитель-биплан Не 51.

В истории его создания очень трудно выяснить начальную точку отсчета, поскольку он явился, как принято сейчас говорить, глубокой модификацией одноместного Не49, впервые взлетевшего в ноябре 1932 г В работе над этой машиной, в которой ясно просматривались черты истребителя, впервые приняли участие братья Вальтер и Зигфрид Гюнтеры, только недавно принятые Хейнкелем на работу. Созданный триумвиратом незаурядных инженеров одностоечный биплан имел смешанную конструкцию и рядный двигатель жидкостного охлаждения BMW6 мощностью 750 л.с. Он отличался весьма чистыми аэродинамическими формами, и с целью снижения лобового сопротивления был снабжен полуубираемым этиленгликолевым радиатором.

Однако испытания прототипа He49V-1 выявили продольную неусточивость, и для ее устранения фюзеляж второго прототипа удлинили примерно 0,4 м. В преддверии ожидавшегося увеличения боевого состава флота He49V-2 испытали с двумя реданными поплавками. Предполагалось, что при необходимости такими истребителями можно будет оснастить плавбазы гидроавиации, которые смогут обеспечить хоть какое-то прикрытие с воздуха кораблям Кригсмарине на необорудованных якорных стоянках. Впрочем, вскоре выяснилось, что рассчитывать на быстрый рост флота пока не приходится, и третий прототип He49V-3 получил традиционное колесное шасси.

Хотя проблемы с устойчивостью были решены, создатели были не в полной мере довольны свои детищем. Например, Вальтер Гюнтер считал, что аэродинамику можно и нужно более тщательно проработать, а главный инженер Карл Швейцер не без оснований указывал на явно завышенную массу пустого самолета, а потому не вызывает удивления тот факт, что спустя девять месяцев после первого полета «сорок девятого» был построен четвертый прототип, получивший новый индекс – He51V-1 (борт, код D- ILGY). Эта машина под управлением Герхарда Ничке отправидась в свой первый полет в июле 1933 г.

Самолет представлял собой все тот же биплан смешанной конструкции с фюзеляжем, основу которого составляла рама, сваренная из стальных труб и обшитая в носовой части дюралем, а позади кабины пилота – тканью. В качестве силовой установки был использован все тот же BMW6, являвшийся к этому времени наиболее мощным немецким серийным авиадвигателем. Его номинальная мощность составляла 500 л.с., но в течение одной минуты на форсаже он развивал 750 л.с. или 680 л.с. в течение пяти мин. Двухлонжеронное крыло имело матерчатую обшивку. На верхней паре плоскостей располагались элероны, а на нижней – закрылки. Позади противопожарной перегородки стоял 210-литровый бензобак, а два синхронных пулемета MG17 калибра 7,92 мм были установлены над двигателем. Боезапас составлял по 500 патронов на ствол.

Несмотря на то, что размеры и конструкция остались практически неизменными, множество новых «мелочей» заметно отличали Не51 от своего предшественника. В большинстве своем проведенные доработки преследовали цель облегчить эксплуатацию в строевых частях и надо сказать, что своей цели конструкторы достигли. В частности, вместо полуубираемого радиатора, мало пригодного к эксплуатации в боевой обстановке, был смонтирован туннельный. Практически полностью было перепроектировано и вертикальное оперение. Новые элероны получили триммеры Флеттнера, параллельные стойки кабана заменили на N-образные, а пирамидальное шасси с общей осью колес уступило место отдельным V-образным стойкам с гидро-механической амортизацией. Кроме того, стойки и колеса получили обтекатели, а хвостовое колесо заменили на костыль. Чтобы исключить попадание отработанных газов в кабину пилота, положение выхлопных патрубков также было изменено. Теперь они располагал иь асимметрично, причем, левая группа была удлинена до средней линии фюзеляжа. В сравнении с первыми тремя прототипами, четвертый вариант самолета получился в целом заметно элегантнее, что самым непосредственным образом сказалось на его летных характеристиках.

По мере того, как проект истребителя воплощался в реальность, возрастал и интерес к новой машине технического департамента Министерства авиации, только недавно принявшего на вооружение Ar65. Хотя его проектирование началось еще в 1931 г., уже через год стало ясно, что характеристики этого биплана отстают от требований времени. Действительно, его максимальная скорость не превышала 300 км/ч на высоте 1650 м, что в начале 30-х уже было явно недостаточно. Кроме того, в условиях сохранявшихся Версальских ограничений, руководство Министерства авиации прекрасно понимало, что к тому времени, когда эти «оковы тяжкие спадут», машина еще больше устареет, а потому запустило «шестьдесят пятый» в малую серию, планируя оснастить им несколько показательных авиаэскадрилий. Позже, когда Ar65 вообще перестали отвечать требованиям, предъявляемым к истребителям, они послужили основой для формировавшихся частей пикирующих бомбардировщиков.

Один из первых серийных Не 51 (слева). Эскадрилья Не 51 в парадном строю над Рейнландом 1 мая 1936 г.

Адольф Гитлер проводит смотр I/JG132 – первой истребительной группы Люфтваффе, впоследствие ставшей ядром для организации эскадры JG2 «Рихтгофен». Дебрецен, весна 1935 г.

Впрочем, причина такого интереса заключалась не только в более высоких летных характеристиках, показанных Не51. Главным было то, что этот самолет, как и Ar65, имел тот же двигатель, а потому неудивительно, что еще до окончания заводских испытаний прототипа истребителя «Эрнст Хейнкель флюгцойгверке» получила заказ на установочную партию Не51 и указание готовить самолет к серийному производству.

Работа над девятью Не51А-0 началась в ноябре 1933 г., а уже весной 1934-го они начали сходить со сборочной линии завода в Варнемюнде. Самолеты установочной партии отличались от прототипа лишь срезанным за кабиной гаргротом, слегка измененной конструкцией хвостового костыля и еще более удлиненными выхлопными патрубками. В июле истребители были переданы на испытания с последующей передачей в показательную эскадрилью, базировавшуюся в Дебрецене, входившую в состав Воздушно-Спортивного Союза. Однако освоение новых самолетов проходило тяжело. В сравнении с отличавшимся изрядным альтруизмом Ar65, благосклонно прощавшим пилотам многие ошибки, Не51 показал себя гораздо более опасной «птичкой». Особенно пугала будущих асов Люфтваффе высокая скорость пикирования и легкость, с которой машина входила в крен. Не улучшили отношения пилотов к новым машинам и многочисленные аварии. В одной из них, Ганс Лютов, заходя на посадку, «уронил» биплан с высоты около 10м. Самолет после серии козлинных прыжков снес шасси и перевернулся в канаве за полосой. Однако довольно прочная конструкция фюзеляжа и привязной системы спасла жизнь незадачливому пилоту, повисшему вниз головой.

Впрочем, проведенное Министерством авиации расследование показало, что винить в «наломанных дровах» надо пилотов, имевших недостаточный уровень подготовки, а отнюдь не конструкцию самолета, который, как и планировалось, был принят на вооружение в качестве истребителя первой линии. Согласно первому этапу плана возрождения ВВС, за период с 1 января 1934 г. по 30 сентября 1935 г. Люфтваффе должны были получить 141 Не51А-1, первый из которых был поставлен только в начале апреля 1935 г. До конца месяца собрали еще четыре машины, а к концу июня общее количество выпущенных самолетов не превышало 15 экземпляров. Хотя в июле ежемесячный темп поставок возрос до 10 самолетов, для руководства Министерства авиации стало очевидно, что мощности серийного завода Хейнкеля в Варнемюнде, загруженного также и другими заказами, не позволяют получить за оставшееся время необходимое количество истребителей. В этих условиях было решено подключить к программе серийного выпуска Не51 другие фирмы.

Первыми из них стали «Арадо» и «Эрла машиненверке», получившие заказы на 75 машин каждая. Несколько позже производство начало разворачиваться на объединении AGO. Между тем, в преддверии поступления новых истребителей, в середине марта 1935 г. показательная эскадрилья в Дебрецене была развернута в 1-ю группу 132-й истребительной эскадры (I/JG132), получившей название «Рихтгофен», в честь лучшего германского аса Первой Мировой войны «красного» барона Манфреда фон Рихтгофена. На ее укомплектование и пошли первые Не51А-1, однако самолетов не хватало и практически до конца года группа сохраняла на вооружении и некоторое количество Ar65. Летом в Ютеборг-Дамме была сформирована II/JG132, также эксплуатировавшая некоторое время наряду с Не51 и ранние Ar65.

10 марта 1935 г. Гитлер официально объявил о создании Люфтваффе и это тут же отразилось на темпах формирования новых авиачастей. Уже 20 апреля, в в свой день рождения, Адольф Гитлер получил незабываемый подарок от своего ближайшего соратника «партайгеноссе» Геринга: в парадном строю над фюрером, стоявшим на трибуне в окружении ликующей толпы, пронеслась 1 -я эскадрилья, сформированная несколько дней назад I/JG134 «Хорст Вессель», получившая свое название в честь одного из членов штурмовых отрядов, погибшего при невыясненных обстоятельствах. Поскольку серийных машин не хватало для полного оснащения даже одной эскадрильи, то для парада были использованы все самолеты из состава JG132 и несколько машин из установочной партии.

Не51 А-1 из состава I/JG132 «Рихтгофен». Дебренен, весна 1935 г.

Поплавковый Не51В-2 на состава l.Ku.J.S(./136. Гидроаэродром в Холтенау (район Кнля), лето 1936 г.

Не51В-1 командира 4.J/88 «Легиона Кондор» обер-лейтенапта Кнюппеля, который был сбит в схватке с республиканскими СБ. Таблада (район Севильн), декабрь 1936 г.

Не51В-1 командира 1.J/88 «Легиона Кондор» обер-лейтенанта Х.Хардера из состава . Северный фронт, Внтгорня, март 1937 г.

Ие51В-1 лейтенанта Э.Ньюманна из состава 3.J/88 «Легиона Кондор». До того как стать пилотом он получил ученую сте – пень доктора медицины. Юго-Западный фронт. Вилла дель Прадо, июль 1937 г.

Следующей частью, получившей на вооружение летом 1935 г. истребители Эрнста Хейнкеля, стала I/JG131, однако несмотря на поистине геркулесовы усилия, предпринимаемые Министерством авиации Рейха по наращиванию «мускулов», основную массу сформированных истребительных групп, в течение длительного времени даже отдаленно нельзя было признать боеготовыми из-за острой нехватки матчасти. Как правило, в каждой из них только 1 -е эскадрильи получили Не51, а остальные эксплуатировали все что было под рукой.

Тем временем в Варнемюнде продолжались работы над новыми вариантами истребителя и в конце 1935 г., когда начатое весной развертывание серийного выпуска стало приносить свои плоды, в производство был передан Не51В, отличавшийся от модификации «А» подфюзеляжным узлом для подвески 170-литрового бензобака и расчалками, свитыми из двойной проволоки. Первые Не51В- 0 получила I/JG134 в январе 1936 г., а уже в феврале туда были переданы 12 Не51 В-1, несколько машин попали и в I/JG132. К середине весны новая модификация сменила на всех Сборочных линиях Не51 А-1, часть из которых успели даже попасть на вооружение I/S1G165, одной из трех групп пикирующих бомбардировщиков, которые, подобно большинству истребительных частей Люфтваффе, были созданы на основе впечатляющей коллекции различных «аппаратов».

Между тем, в конце мая 1935 г. между Германией и Великобританией было подписано морское соглашение, согласно которому численный состав Кригсмарине не мог превышать 35% Королевского флота. Иными словами германским ВМС разрешалось иметь пять линкоров, 21 крейсер и 64 эсминца, а количество подлодок оговаривалось в 60% от числа имеющихся в составе Флота Его Величества. Столь радужные перспективы роста корабельного состава требовали адекватного наращивания и морской авиации, а потому предложение Эрнста Хенкеля о создании на базе Не51 поплавкового истребителя было благосклонно встречено в штабе адмирала Редера.

В сущности, разработка морского варианта истребителя предполагалась еще на начальном этапе работ, а значительный задел по He49V-2 позволил быстро адаптировать его наследника для водной стихии. Работы в этом направлении были возобновлены уже в мае 1935 г., сначала с использованием Не49, а затем и Не51 А-02, получившего два однореданных поплавка и новое обозначение Не51 А- 2 (борт, код D-IFTI). Испытания быстро показали отсутствие каких бы то ни было проблем, и компания Хейнкеля получила заказ на восемь машин, к которому вскоре прибавился второй на 30, но так как к этому времени со сборочных линий сходили только самолеты модификации «В», то серийные поплавковые машины получили обозначение Не51В-2.

Единственная, к рассматриваемому периоду, истребительная эскадрилья флотского (I.Ku.J.St./136) подчинения находившаяся на базе Холтенау (близ Киля), имела на вооружении порядком устаревшие HD.38 и с поступлением Не51В-2 в первой половине 1936 г она была развернута в истребительную группу I/JG136 трехэскадрильного состава со штабом в Ивере. Причем, две из них – уже упоминавшаяся 1 .Ku.J.St./136 и 2.Ku.J.St./136 – были оснащены поплавковыми машинами. Вскоре была сформирована и II/JG136, в составе которой появились 4.Ku.J.St./136 и 5.Ku.J.St./136 получившие примерно половину гидроистребителей. Остальные две эскадрильи – 3/JG136 и 6/JG136 – были вооружены смесью Не51 А-1 и В-1.

Шумная пропагандистская кампания, развернутая ведомством доктора Геббельса вокруг возрождавшихся Люфтваффе, способствовала значительному успеху многих немецких самолетов на внешнем рынке, однако в их числе Не51 отнюдь не значился. В середине 1935 г. истребителем заинтересовались венгерские ВВС, не получившие лицензии на производство польского Р-2. В перспективе мадьяров интересовала возможность эксплуатации Не51 с французским двигателем «Гном Рон»14К мощностью 850 л.с., производимого по лицензии на заводах «Манфред Вейсс». Несмотря на большую мощность силовой установки, результаты испытаний этого варианта, проведенного в конце 1936 г. в Варнемюнде не удовлетворили венгерских авиаторов и те в конце концов выбрали итальянские «Фиаты»СР.32.

Кстати, это была не первая неудача Не51. В январе 1936 г. генерал Удет, только недавно ставший инспектором тактической авиации Люфтваффе, решил опробовать новый истребитель фирмы «Арадо» (Ar68), вопрос о серийном производстве которого висел в воздухе с 1934 г. Понятно, что в качестве «vis-a-vis» был выбран серийный Не51, хотя и пилотируемый лучшим летчиком-испытателем исследовательского центра Люфтваффе в Рехлине. Уже в начальной фазе «боя» стало ясно, что по маневренности, скороподьемности и скорости (на высоте свыше 3000 м) Ar68 обладает подавляющим превосходством над Не51. Однако поскольку острой необходимости замены уже принятого на вооружение истребителя не было, то производство Ar68 разворачивалось более чем вяло.

Это вполне устраивало Хейнкеля, который решил не упускать возможности реабилитировать слегка подмоченную репутацию своей уже находящейся в большой серии машины. С одной стороны, было решено увеличить площадь крыла, что теоретически делало Не51 более покладистым, а с другой, требовалось улучшить маневренность, для чего на истребителе смонтировали управляющие поверхности большей площади. Фактически, от стандартного Не51 В-1. новая модификация В-3 отличалась только увеличенным размахом верхнего (до 13,8 м) и нижнего (13,4 м) крыльев.

Рост массы (помимо увеличения веса крыльев, самолет получил дополнительный топливный бак) и аэродинамического сопротивления вызвал снижение максимальной скорости до 310 км/ч, правда, при заметно лучшей маневренности и управляемости, что не замедлили отметить как заводские, так и военные летчики-испытатели. Увеличенная дальность тут же привлекла внимание Кригсмарине, заказавшего второй прототип на поплавках (борт D-IDOG), который был вскоре разбит.

Однако снижение скоростных данных было неприемлемо и конструкторы предложили установить на Не51 тот же двигатель, – Jumo210E, который стоял на Ar68Е. Модификация истребителя получила ту же литеру, что и машина соперника, но Министерство авиации на этот раз весьма прохладно отнеслось к предложению Эрнста Хейнкеля. Причина заключалась в том, что летом 1936 г. КБ фирмы «Арадо» готовило свой Ar68Н с девятицилиндровым звездообразным двигателем воздушного охлаждения BMW132D, развивавшим 850 л.с. на взлетном режиме, что по расчетам должно было обеспечить максимальную скорость в 400 км/ч! К тому же, машина получила вполне приличное вооружение из четырех пулеметов MG17. На фоне столь впечатляющего роста летных характеристик и огневой мощи, Не51Е, чья скорость (по расчетам) находилась на уровне 350-360 км/ч, выглядел откровенным «доходягой».

Тем не менее, он продолжал выпускаться в значительных количествах, причем, пик его производства еще не был пройден(!) и лишь после провального дебюта в Испании, предположить который не мог никто, было ускорено перевооружение истребительных групп Люфтваффе на Ar68, ставший самым массовым немецким истребителем до принятия на вооружение Bf 109.

Справедливости ради стоит отметить, что мятеж, поднятый испанскими военными 17 июля 1936 г., оказался полной неожиданностью для фюрера, который после победы левых в Испании практически списал ее из числа своих потенциальных союзников. Согласно планам генерала Санхурхо, все должно было решиться в течение одного, максимум двух дней. Но несмотря на достигнутую внезапность, мятежники встретили ожесточенное сопротивление и на большей части страны были разгромлены. Обладая небольшим численным перевесом, заговорщики были не в состоянии использовать его на решающем направлении под Мадридом, поскольку большая часть их вооруженных сил находилась в Марокко. Ко всему прочему, самолет, на котором из Лисабона в Бургос вылетел Санхурхо, разбился в горах, и постепенно роль главаря мятежников перешла к генералу Франко.

Понимая, что первые дни могут решить все, этот несомненно одаренный военачальник решил произвести переброску марокканских колониальных войск по воздуху через Гибралтарский пролив. Причина такого решения заключалась в том, что на стороне республиканцев оказалась большая часть военно-морского флота, базы которого были ближе к проливу. Однако необходимого количества самолетов не было, и Франко решил «занять» авиацию у Гитлера и Муссолини. К ним и отправился 19 июля посланец мятежного генерала, полковник Болина.

Фюрер и дуче отнеслись к проблемам каудильо как к своим личным и уже на следующий день Геринг отдал приказ одному из управлений Главного штаба Люфтваффе (так называемому «Департаменту W») в кратчайшие сроки перебросить из Дессау в Марокко (через Апеннины и Сицилию) два десятка многоцелевых трехмоторников Ju52/3m, экипажи которых «под крышей» «Компании Испано-Марокко д'Транспортес» (во избежание международных осложнений), начали переброску личного состава, оружия и снабжения частей испанского Иностранного Легиона. Не остался в стороне и Муссолини, отправивший Франко в начале августа дюжину S.81.

Эти действия не остались без ответа, и в том же месяце два трехмоторника были сбиты, а несколько других повреждены республиканскими истребителями «Ньюпор-52». Участившиеся случаи перехвата немногочисленных «Юнкерсов»» и «Савой», каждый из которых ценился на вес золота, заставили Франко запросить у своих друзей самолеты, способные обеспечить его транспортному потоку «воздушный зонтик». И эта просьба не осталась без ответа. 31 июля из Гамбурга вышел транспорт «Усарамо», на борту которого находилась «туристская группа», возглавляемая генералом Шееле, а в трюмах покоились 20 зенитных орудий и шесть истребителей Не51.

Спустя неделю судно ошвартовалось в Кадисе, где к этому времени находились 18 "безлошадных» испанских летчиков, к которым вскоре присоединился и капитан Хоакин Гарсия Морато (впоследствии одержал 40 побед и стал лучшим асом войны в Испании – Прим. авт.), вернувшийся из отпуска в Англии, и прославившийся в первой половине 30-х как один из лучших пилотажников. 15 августа он вместе с капитаном Рамбо возглавил первые две недавно сформированные эскадрильи, названные по именам своих командиров «Эскадрилья Морато» и «Эскадрилья Рамбо». Почти одновременно с немецкими истребителями в Испанию прибыли 12 итальянских «Фиатов>»CR.32, которые вместе с немецкими самолетами были размещены на аэродроме Таблада, находящемся в пригороде Севильи, что позволило относительно спокойно продолжать переброску войск.

В течение нескольких дней, понадобившихся на сборку и облет самолетов, испанцы изучали немецкие истребители, получившие бортовые номера от 2-1 до 2-6. черные косые (андреевские) кресты на белых рулях поворота, а также черные круги на фюзеляжах и плоскостях. В первую группу обучаемых немецкие инструкторы отобрали наиболее подготовленных испанских пилотов. Наряду с Морато, в нее вошли Мигуэль Гарсия Пардо, Хулио Сальвадор, Рамиро Пассуаль и Луис Рамбад. Для капитана Морато и лейтенанта Сальвадора, освоение «Хейнкеля» не представляло большой проблемы и уже 18 августа они вылетели на патрулирование. В тот день их добычей стали республиканский истребитель «Ньюпор-52»», два бомбардировщика «Бреге-19» и один «Потез-540».

Хотя эти двое в последующие дни постепенно увеличивали свои счета побед, уровень подготовки остальных испанских пилотов оказался настолько плохим, что большая их часть фактически только умела кое-как взлетать и садиться, да и это как мы увидим ниже, получалось не у всех. При этом «благородные идальго» были чрезвычайно высокого мнения о своих персонах и откровенно кичились перед немецкими инструкторами своим происхождением, рассказывая о том, что их предки сражались с маврами и завоевывали Америку под предводительством легендарного Кортеса.

К этому времени немецкий контингент вместе со стажировавшимися испанскими пилотами был переброшен на Северо-Западный фронт в Эскалон дел Прадо (район Саламанки), куда 17 августа через Португалию прибыла вторая партия Неб 1В в составе девяти самолетов. Это пополнение оказалось более чем кстати, поскольку вскоре выяснилось, что большинству местных пилотов нужно еще «учиться, учиться и учиться».

23 августа пятеро испанцев впервые вылетели на сопровождение восьмерки Ju52/3m, наносивших удар по аэродрому Гетафе в окрестностях Мадрида. Бомбежка республиканцам большого ущерба не нанесла (во всяком случае ни один самолет на аэродроме уничтожен не был), а вот заход на посадку для «грандов» оказался серьезным испытанием, которое выдержали далеко не все: два самолета были разбиты вдребезги и ремонту уже не подлежали, а два других оказались повреждены!

24 августа еще один из этих господ был сбит в воздушном бою, и после недолгих переговоров и утрясания формальностей немецким инструкторам было разрешено вылетать на боевые задания. Уже на следующий день обер-лейтенанты Эберхардт и Траутлофт одержали свои первые победы, сбив по одному «Бреге-19». В последующие дни августа, вылетая вместе с Морато, Сальвадором и Рамбо, обер-лейтенанты Кнюппель, Эберхардт и Траутлофт записали на свои счета еще семь побед (четыре «Потеза-540», два «Бреге-19» и один «Ньюпор-52»), по три из которых приходились на долю первых двух.

«Эберхардт дал сигнал атаковать, и мы начали снижаться в сторону Мадрида. – вспоминал Ганс Траутлофт, – несколько республиканских "Бреге 19" были видны в двух километрах за линией фронта и примерно на 500 метров ниже нас. Поймав один из них в прицел я продолжал снижение, но внезапно заметил слева еще двух. Они развернулись и я атаковал одного из них, а Кнюппель другой. Стрелок самолета висевшего в моем прицеле открыл по мне огонь, но его пули летели мимо. Подойдя на 30 м я открыл огонь и уже после первых моих выстрелов стволы его пулеметов задрались в небо. Вторая вылущенная мной очередь заставила его перевернуться и беспорядочно рухнуть вниз к северу от деревни Коминэр. Моя первая победа!..».

Впрочем, обстановка на фронте оставалась весьма неясной, а большинство немецких летчиков были плохо знакомы с силуэтами своих и чужих самолетов, тем паче, что не все из них несли новые опознавательные знаки, а потому 26 августа добычей пилотов «Хейнкелей» стал один из своих D.H.89M «Драгон Рапид» (борт 40-5). Ко всему прочему, республиканцы получали оружие и боевые самолеты из разных стран, причем, в не меньших количествах, чем националисты. В результате, в небе пилоты подчас встречали машины, которые могли видеть в лучшем случае на фотографиях, что иногда имело негативные последствия.

Например, атаковав 29 августа пару республиканских бомбардировщиков «Потез- 540», шедших в сопровождении тройки «Ньюпоров», немецкие летчики встретились с серьезными противниками. Упорных бой продолжался несколько минут, когда в конце концов Эберхардту все же удалось подойти к одному из бомбардировщиков на дистанцию около 100 м. Опрометчиво сократив ее наполовину, он открыл довольно точный огонь, но ответная стрельба хвостовых стрелков, которых оказалось значительно больше чем об этом сообщалось в «официальной литературе», едва не стала фатальной для немецкого истребителя: угодившие в радиатор пули мигом вывели из строя мотор и «Хейнкель» Эберхардта стал беспомощно терять скорость и высоту. Аэродром, к счастью, находился рядом и обер-лейтенанту удалось дотянуть до него на изрешеченной машине.

Вверху и внизу. Первые Не51 на аэродроме Эскалопа. Судя по коду на руле поворота (верхний снимок), истребитель входит в одну нз двух испанских истребительных эскадрилий. Аэродром Эскалона, август 1936 г.

Сбитый «Потез-540» (вверху).

Ганс Траутлофт был в числе первых немецких летчиков прибывших в Испанию (внизу).

В большинстве своем испанские летчики отличались очень низкой летной подготовкой и потому такие картины можно было регулярно наблюдать в течение всей войны.

Рухнувший 28 сентября 1936 г. на одну из старинных улиц Внтторни Не51 лейтенанта Хефтера, похоронил под своими горящими обломками и нилота.

Хотя «Потез» был явно поврежден – один его мотор горел и он со снижением уходил на свою территорию – желания продолжать бой у Траутлофта и Кнюппеля явно поубавилось. Правда, на следующий день немецким пилотам удалось взять реванш, заявив об уничтожении трех «Потезов-540», однако этот бой едва не стал последним для Траутлофта, истребитель которого был сбит сопровождавшими бомбардировщики республиканскими истребителями D.371.

Тем временем полная импотенция проявлявшаяся в боевых условиях у большинства испанских пилотов из состава эскадрильй Морато и Рамбо, привела к расформированию обеих частей, после чего немцы забрали обратно уцелевшие Не51, а Морато (у него к этому времени на счету было четыре победы), Сальвадор и присоединившийся к ним капитан Анхель Салас Ларрасабаль перешли во 2-ю итальянскую истребительную эскадрилью, оснащенную «Фиатами»СП.32.

В начале сентября через Португалию были доставлены еще девять Не51 В, что позволило сформировать из них две немецких истребительных эскадрильи под командованием обер-лейтенантов Эберхардта и Струмпелла, а также две испанских неполного состава (по три машины в каждой) под командованием капитанов Монтеро и Кампос, получившие обозначения 1 -Е-2 и 2-Е-2. Первая из них находилась в Сарагосе, а вторая – в Леоне. Любопытно, что как минимум половина из этих истребителей получила подобно кораблям собственные имена. Так, борт 2-54 был назван «Сарагоса», 2-55 – «Уэска», а 2- 56 – «Теруэль». Всего же до конца сентября из Италии и Германии был получен 141 самолет, в числе которых были и 60 истребителей (36 CR.32 и 24 Не51).

Благодаря последующим поставкам, к концу октября националисты получили подавляющее господство в воздухе. К этому же времени относится завершающий этап формирования знаменитого «Легиона Кондор», помимо штаба, насчитывавшего в своем составе истребительную авиагруппу J/88, состоявшую из четырех эскадрильй (1.J/88, 2.J/88, 3.J/88 и 4.J/88), бомбардировочной группы К/88 трехэскадрильного состава, разведывательной эскадрильи А/88, эскадрильи разведывательных гидросамолетов, подразделений связи и зенитного дивизиона (28 20-мм ЗУ «Эрликон» и одна четырехорудийная батарея 88-мм зенитных пушек) и транспортного батальона.

Между тем немецкие пилоты продолжали увеличивать свои счета побед, и хотя с уничтожением противника проблем почти не возникало, но с его идентификацией дело обстояло гораздо хуже. Если с «Фоккерами», «Дрэгонами» и «Потезами» все было в порядке, то с более мелкими летательными аппаратами была полнейшая путаница. Так, например, все одномоторные бомбардировщики-бипланы в немецких списках фигурируют под обозначением «Бреге 19» (без дефиса – Прим. авт.), однако помимо них у республиканцев уже были советские Р-5, а также британские «Мартинсайды»Е4, «Уайлдбисты» и даже D.H.9M Впрочем, последние, после того как несколько этих машин попали в руки мятежников, стали все же отличать от остальных. Большинство истребителей, на уничтожение которых претендуют немецкие пилоты, вообще получили странное название – «Ньюпор 46», представляющее собой конгломерат из обозначений двух типов – «Ньюпор-52», «Луар-46», помимо которых были еще D.371 и D.372, а также «Грумман»GE-23 и целый ряд других образцов из разных стран.

17 сентября пилоты шести Не51, взлетевших на перехват республиканских «Бреге- 19», встретились с новым противником: легкие бомбардировщики шли в сопровождении одного «Девуатина» и «Фьюри». В завязавшемся бою первый был сбит, а оставшийся в одиночестве второй продолжал бой. Его пилоту удалось не только уцелеть, но и защитить свои бомбардировщики. По иному развивались события 26-го числа, когда обер- лейтенанты Хефтер и Клейн вместе с лейтенантом Ховальдом серьезно потрепали пятерку республиканских легких бомбардировщиков, сбив один «Уайлдбист» и два других, идентифицированных как «Бреге-19»

Однако на следующий день пилоты трех немецких Не51, сопровождавших «Юнкерсы» в компании с девятью «Фиатами»СВ.32, встретили в небе едва ли не все типы истребителей, которыми располагала Испанская Республика. Над Толедо группа с разных направлений была атакована тремя D.372, двумя «Луарами-46» и парой «Ньюпоров-52», все тем же единственным«Фьюри» и «Боингом- 281». Несмотря на количественный перевес в истребителях, националисты не смогли сбить ни одного республиканского самолета, а сами потеряли один Ju52. Правда, пилоты двух «Девуатинов» были ранены, но смогли довести самолеты до аэродрома.

Следующий день, 28 сентября, стал последним для лейтенанта Хефтера, на самолете которого спустя несколько мгновений после взлета отказал мотор. Шедший над самыми крышами жилых кварталов Виттории истребитель, рухнул во двор одного из домов, похоронив под своими пылающими обломками пилота, у которого не было ни единого шанса на спасение. Как бы там ни было, но на смену пока еще редким погибшим продолжали прибывать все новые «туристы»…

Активность республиканцев в воздухе тем временем падала. Истребители почти не встречались, а одинокие бомбардировщики, как правило, быстро уничтожались. 30 сентября обер-лейтенанты Эберхардт и Траутлофт записали на свои счета по одному «Потезу-540». В целом же, по итогам первого месяца боев, испанскими и немецкими пилотами был сделан вывод о том, что Не51 хотя и неплохой, но отнюдь не лучший истребитель в мире, как об этом трубила на весь мир геббельсовская пропаганда.

Конечно, безнадежно устаревший «Ньюпор-52» с максимальной скоростью не более 250 км/ч не являлся серьезным противником, но французское правительство Леона Блюма продало республиканцем около трех десятков современных «Девуатинов-371» и «-372», а также «Луаров-46». Если у земли характеристики этих истребителей были примерно сопоставимы с возможностями Не51, при несколько лучшей маневренности французских машин (особенно в диапазоне малых скоростей), то на высотах более 2000 м все три «пуалю» имели подавляющее преимущество над своим германским оппонентом, превосходя его как по максимальной скорости, так и по скороподъемности. Причем, уже на высоте 4000 м превосходство первых двух составляло не менее 60 км/ч, а третьего около 80 км/ч!

Но, к сожалению, эти показатели в значительной степени нивелировались откровенно слабым вооружением. Причина заключалась в том. что полученные республиканцами самолеты, по международным условиям поставки техники в воюющую страну, были разоружены и не имели даже синхронизаторов. Продать отдельно пулеметы и синхронизаторы французы отказались, и республиканским авиаторам ничего не оставалось, как устанавливать в консоли современных истребителей по паре устаревших «Виккерсов»К времен Первой Мировой с дисковыми магазинами на 97 патронов и тросовой системой спуска. Эти «машинки» обладали скорострельностью в 600 выстр./мин и почти вдвое уступали по этому показателю стоявшим на Не51 германским MG17 2* .

11 октября пара Не51 атаковала два трехмоторных «Фоккера»РХН бомбивших блокированный республиканцами гарнизон Овидо в Северной зоне. Выполнив несколько атак пилоты истребителей так и не смогли сбить ни один из двух бомбардировщиков, но пилот одного из них, Родригес Кармона, был тяжело ранен в обе ноги и с трудом довел трехмоторник до Бильбао.

Как бы там ни было, но к началу октября республиканская авиация была уже близка к коллапсу, о чем можно было судить на основании хотя бы того факта, что в течение почти трех недель пилоты «Хейнкелей» в воздухе не встречали противника. Лишь 19 октября их счета пополнили новые победы. В тот день шесть экипажей «Бреге» лидируемые «Фоккером»Р\/11/Зт, пользуясь сильной облачностью, внезапно появились над позициями фалангистов, обрушив на них град бомб. На отходе они были настигнуты группой Не51. В завязавшемся бою лейтенанту Хейнрици удалось сбить ведущий «Фоккер» и один «Бреге-19». От полного разгрома группу бомбардировщиков спасли появившиеся республиканские истребители. Однако их контратака была неудачной, чего не скажешь о действиях обер-лейтенанта Струмпелла и лейтенанта фон Ховальда, записавшим на свои счета еще по одному «Ньюпору-46».

В октябре командование республиканской авиацией решило перебросить несколько самолетов в Северную зону. В группу вошли шесть «Бреге-19», четыре SM.62 и пара «Уайлдбистов». Перелет прошел успешно. однако 21 октября Не51 смогли сбить над районом Эйбера один «Бреге» и один «Уайлдбист».

Хотя наступление на Мадрид, начатое фалангистами из района Талаверы, развивалось черепашьими темпами, генерал Франко верил, что до начала ноября столица будет взята и на 25-е число назначил парад. в котором должны были принять участие 180 боевых самолетов. В целях сохранения в глазах западных газетчиков имиджа «демократа и гуманиста», каудильо не предусматривал бомбежек и артобстрелов столицы за исключением аэродромов, которые подвергались регулярным «профилактическим» налетам мелких групп самолетов начиная с 14 августа. В интерью корреспонденту французской газеты «Пти паризьен» генерал заявил: «Я никогда не буду бомбардировать Мадрид. Там есть ни в чем не повинные люди, которых я не хочу подвергать никакой опасности…»

Однако ожесточенные бои развернувшиеся на подступах к городу и особенно в районе Университетского городка вскоре развеяли все надежды мятежников на скорую победу. И тогда на город была брошена авиация. Помимо «Легиона Кондор», на мадридском направлении действовали 24, 25-я и 26-я эскадрильи «Фиатов»СР.32, сведенные в истребительную группу «Ла Кукарача», 213-я и 214-я эскадрильи SM.81 (24-я бомбардировочная группа) и 1-я эскадрилья разведчиков Ro.376mc. Националисты выставили три авиагруппы неполного состава, оснащенные бомбардировщиками Ju52, и пять поредевших эскадрильй «Бреге-19».

Начиная с 23 октября эти силы были задействованы против революционной столицы. ПВО города находилась в зачаточном состоянии и не могла оказать серьезного противодействия. В результате, экипажи бомбардировщиков ходили над крышами домов на высоте не более 700 м, выбираяя наиболее густонаселенные кварталы. Казалось, что победа националистов близка и «испанская» командировка пилотов Люфтваффе скоро закончится, но это только казалось…

Еще 13 октября советский сухогруз «Большевик» доставил в Картахену помимо боеприпасов, стрелкового оружия, артиллерии, медикаментов и продовольствия 31 истребитель И-15, сборка которых была организована на аэродроме Лос Альказарес. 16 октября прибыл транспорт «Лэйва Миндай», доставивший на Пиренеи еще 31 И-15. Наконец, 25-го в Аликанте пришел пароход «Комсомол» с полусотней И-16 на борту. 1 ноября пароход «Андрей» доставил в Бильбао полтора десятка И-15, предназначенные для усиления ВВС изолированного Северного фронта Республики.

Справедливости ради необходимо отметить, что первыми советскими самолетами попавшими в Испанию были отнюдь не истребители, а многоцелевые Р-5 и двухмоторные скоростные бомбардировщики СБ, появление последних оказалось полной неожиданностью для мятежников. Как бы там ни было, но разведка франкистов не дремала и быстро пронюхала о появлении у республиканцев новых самолетов. Правда «откуда дровишки» выяснить не удалось, а наиболее вероятным продавцом авиатехники, по мнению аналитиков из штаба будущего генералиссимуса, были США. На эту мысль, в частности, их натолкнули агентурные данные о количестве американских добровольцев, прибывших сражаться под знаменами Республики. А потому, СБ называли «Мартин-бомберами», И-15 – «Кертиссами», а И-16 – «Боингами».

Первыми, кому перепало от советских истребителей были итальянцы, а также экипажи испанских и германских Ju52. За период с 4 по 6 ноября наши летчики ценой потери четырех И-15 (два из которых по ошибке приземлились на аэродроме франкистов) уничтожили семь «Фиатов»СР.32 и три Ju52! Пилоты немецких Не51 впервые встретились в небе с республиканскими И-15 5 ноября, правда, без серьезных последствий для себя, но на следующий день, в ходе «визита» эскадрильи СБ на аэродром Авилла были уничтожены один Ju52 и два Не51. Еще один подобный рейд предпринятый советскими экипажами 11 -го числа, также не прошел без последствий для немецкого контингента, потерявшего от удара бомбардировщиков по паре Ju52 и Не51. Кроме того на некоторое время из строя были выведены несколько многоцелевых Не46.

Однако по настоящему переломным днем в борьбе за небо Мадрида стала пятница 13- е, полностью оправдавшее свой самый зловещий смысл. В тот день с аэродрома Авилла в направлении столицы прикрываемые девяткой Не51, взлетели пять Ju52 и три Не46. Группа немецких самолетов беспрепятственно вышла к городу, намереваясь нанести удар по позициям республиканцев в районе Испанского Банка. О том, что произошло дальше не любит писать ни один из западных авторов. Внезапно немецкие самолеты были атакованы шестеркой И-15, а подходившую следом тройку Ro.37 в сопровождении такого же количества «Фиатов»CR.32 встретили два звена И-15 3*, шедших навстречу с группой «Бреге-19».

К моменту своей гибели лейтенант Оскар Хейнрини имел на счету четыре победы, причем четвертую ему добавили по итогам вылета из которого он не вернулся.

Последнее фото обер-лейтенанта Крафта Эберхардта в компании лейтенантов фон Ботмера (слева) и Струмпела (справа), сделанное перед роковым боевым вылетом в пятницу 13 ноября. Любопытно, что все трое запечатленных на снимке были сбиты, но последним двум посчастливилось уцелеть.

Не51 из состава 1.J/88. На переднем плане машина командира эскадрильи обер- лентенанта Харро Хардера (бортовой код 2-64). Весна 193/ г.

Появление со стороны республиканцев значительного количества современных истребителей оказалось полной неожиданностью для итальянских и немецких пилотов. Экипажи бомбардировщиков начали беспорядочно сбрасывать бомбы, поворачивая назад, в то время как истребители обеих сторон сошлись в ожесточенном бою. По его окончанию обе стороны заявили о значительных успехах. Немцы, например, претендовали на семь сбитых «Кертиссов», а итальянцы – на пять! Но истинные результаты были весьма далеки от этих победных реляций: на свои аэродромы не вернулись четыре Не51 и два CR.32. Погибли обер-лейтенант Эберхардт и лейтенант Хейнрици. У первого из них к этому времени было на счету четыре победы, а у второго – семь. Итальянцы потеряли капитана Моску, а раненый лейтенант Мариотти едва не погиб в обломках своего горящего «Фиата», рухнувшего у Гетафе.

Республиканцы в свою очередь потеряли Хосе Антонио Галарсе и капитана Тархова. Последний, выбросившись из горящего самолета с парашютом, был обстрелян еще в воздухе ополченцами, принявшими его за франкиста, и будучи ранен четырьмя пулями скончался 22 ноября в госпитале Гомез Улла.

После гибели Эберхардта, которого уже, кстати, за глаза называли «новым Рихтгофеном» 4* командиром эскадрильи стал, быстро получивщий звание гауптмана, Хервиг Кнюппель. Однако командовать ему было фактически нечем, поскольку 15 ноября авиаударам подверглись аэродромы Торрикос, Толедо и Навалморал, где сгорело два Ju52 и около двух десятков одномоторных самолетов. В результате, к исходу дня в его эскадрилье уцелело лишь три истребителя!

Несмотря на ощутимое численное преимущество Не51 и CR.32, реальной силой способной бросить вызов республиканским «чатосам» и «москасам», они не являлись. Вскоре, в целях обеспечения прорыва к городу бомбардировщиков, было решено действовать только крупными группами, не менее нем по 30-40 машин Впервые такая армада – полсотни Ju52 и SM.81, прикрываемые 16-Фиатами»СР.32 и девятью Не51 (это было все, что осталось в истребительных эскадрильях «Легиона Кондор») – появилась над Мадридом 19 ноября. В общей сложности в тот день на столицу было сброшено свыше 40 тонн. Это был самый крупный налет на город за годы гражданской войны.

Республиканцы не ожидали встретиться с таким количеством противников и потому атака боевого патруля из шести истребителей была сравнительно легко отбита франкистами. Но вскоре в небе появились почти в полном составе две эскадрильи «мошек», которые и обрушились на уходящие бомбовозы. В последовавшей новой схватке все «шишки» достались «макаронникам», потерявшим три бомбардировщика и столько же истребителей ценой уничтожения двух республиканских.

Вскоре остатки немецких истребительных эскадрилий были отведены с линии фронта в Бургос, а 4 декабря на знакомый аэродром у города Виттория, где подразделения были пополнены личным составом. Ретроспективно оценивая немецкие потери надо признать, что ни в годы Первой Мировой войны, ни в самые горькие месяцы Второй Мировой, истребительные эскадрильи Люфтваффе не теряли за столько короткий срок такое количество техники и летного состава.

В числе новоприбывших были ставшие впоследствие известными Хардер, Лютцов, Пингель и многие другие. Известия о том, что «его мальчикам под Мадридом» приходится туго, вызвало чрезвычайно бурную деятельность рейхсмаршала Геринга и Главного штаба Люфтваффе, выдавшего в конце ноября – начале декабря заказ фирме «Физлер» еще на 200 Не51, половина из которых была выпущена в течение первой половины 1937 г. Основная их масса представляпа собой модификацию Не51С-1 и была оснащена бомбодержателями на шесть 10-кг осколочно-фугасных авиабомб. Забегая вперед отметим, что всего в Испанию попало 79 таких машин, из них 28 были получены 3.J/88 и 4.J/88 «Легиона Кондор», а остальные переданы в состав авиагрупп франкистов.

Между тем из строевых частей, для переброски на Пиренеи, спешно изымалась матчасть и летно-технический состав, а уже 18 ноября в Севилью на транспортах «Берлин» и «Сент Луис» были доставлены 60 Не51, толпы немецких «туристов», «горных инженеров» и даже несколько групп «археологов»! Любопытно. что самолеты в сопроводительных документах на груз были заявленны как сельскохозяйственная техника!

Одновременно были произведены и новые назначения. Командиром 1-й истребительной эскадрильи был назначен гауптман Пальм, 2-й – гауптман Лехманн, 3-й – гауптман Рот, в качестве командира 4-й эскадрильи был утвержден обер-лейтенант Кнюппель, тем более, что на его счету к этому времени уже было семь побед. Всем же остальным staffelkapitan'ам еще предстояло доказать своим подчиненным, на что они способны. Возглавил истребительную группу майор Байер, однако из-за сердечного приступа он был отправлен в Берлин, а на его место заступил гауптман фон Мерхарт.

Испытания двух трофейных И-15 позволили выяснить, что Не51 уступает биплану Поликарпова по всем статьям, за исключением характеристик пикирования, при этом последний может выйти из боя почти в любой момент. В схватке с И-16, пилоту «Хейнкеля» оставалось уповать только на маневренность, поскольку «ишачок» имел подавляющее превосходство в скоростных характеристиках. Ко всему прочему, обе советские машины имели значительное преимущество в огневой мощи, хотя Не51 был более предпочтителен, как платформа для стрельбы, в сравнении с И-16.

В результате этого уже 26 ноября с пилотов «Хейнкелей» была снята задача по сопровождению бомбардировщиков, которая была целиком возложена на итальянские CR.32, последние тоже не в полной мере ей соответствовали, но все же чувствовали себя несколько лучше благодаря более высокой скорости и лучшему вооружению.

Обе испанские эскадрильи 1-Е-2 и 2-Е-2 были направлены на Арагонский фронт, но и там их преследовали неудачи. Уже 27 ноября в воздушном бою был сбит (но остался жив) капитан Арийя. Вряд ли он догадывался о том, что жить ему осталось ровно месяц! Спустя два дня, 29-го числа, аэродром Сауди проштурмовала эскадрилья И-15, которой командовал Иван Копец. Находившийся в воздухе один Не51 был сбит сразу, а на стоянках сгорели еще четыре. В числе последних были и три «именные» машины, чьи фюзеляжи увенчивали названия испанских городов!

Декабрь, с его сложными метеоусловиями, был небогат на успехи, но зато урожайным на потери. Фактически единственным реально сбитым в этом месяце оказался «Бреге-19», уничтоженный 8-го числа лейтенантом Риханом из состава 4.J/88. Однако заявки на сбитые И-16 обер-лейтенанта Траутлофта и лейтенанта фон Ботмера за тот же день не подтверждаются в сводках республиканцев. А вот для унтер-офицера Мрацека, эта схватка оказалась последней: на высоте около 150 м он покинул горящий истребитель, а когда купол парашюта начал наполняться до земли оставалось не более 20 м…

Столь же неудачно закончилась и попытка перехвата республиканских СБ пятеркой Не51 из состава 4-й эскадрильи, возглавляемой ее командиром – обер-лейтенантом Кнюппелем. Хотя пилотам «Хейнкелей» удалось на короткое мгновение выйти на дистанцию действительного огня, стрелки-радисты «катюш» оказались на высоте. Сконцентрировав свои усилия на ведущем немецком истребителе, они очень быстро отправили вниз обер-лейтенанта Кнюппеля, которому «в утешение» записали один СБ(!), что довело его счет до финальных восьми побед 5* . Хотя все бомбардировщики вернулись на аэродром. остальные (лейтенанты фон Гилса и Рихан, а также унтер-офицеры Завалиш и Гедеке) также получили по одному «абшуссбалкену» (отметке о победе – Прим. авт.).

Все это вывело 4-ю эскадрилью в лидеры среди подразделений истребительной группы «Легиона Кондор» как по количеству одержанных побед, так и по числу погибших, что с изрядной долей черного юмора обсуждали между собой летчики. «Они (пилоты 4-й эскадрильи. – Прим. авт.) конечно раньше нас вернуться домой, но в отдельных спальных купе, сделанных из дуба на заказ…», горько шутили между собой пилоты на исходе 1936-го…

Последним отличился гауптман Пальм, сбивший 16 декабря один из немногих оставшихся республиканских «Боингов-281», практически уже не игравших никакой роли в развернувшемся противоборстве. На последок, 27 декабря экипажи республиканских «Потезов», сопровождаемые И-15 преподнесли новогодний подарок, уничтожив четыре Не51 на аэродроме в Конкуде. Еще один самолет этого типа, из числа находившихся в распоряжении националистов, в тот же день был сбит «курносыми» над Теруэлем. Его пилотировал капитан Арийя, для которого этот боевой вылет стал последним…

Между тем, после визита в Берлин гауптмана Моро состоявшегося в начале декабря 1939 г., в Главном штабе Люфтваффе решили срочно опробовать в боях на Пиренеях возможно больше перспективных самолетов, и в первую очередь истребители. А уже в середине месяца в составе истребительной авиагруппы «Легиона Кондор», находившейся на аэродроме Таблада была сформирована так называемая опытная истребительная эскадрилья (VJ/88) в состав которой вошли Bf 109V- 3, V-5, V-6, Не112V-4, Ju87A-0 и тройка Hs123. Переброшенные в невероятной спешке на Пиренеи все эти самолеты, за исключением «Хейншелей» страдали массой конструктивных недостатков и далеко не сразу проявили свои великолепные качества. В частности, все три «мессера» очень быстро получили повреждения различной тяжести, а в одном из них 11 февраля погиб лейтенант Рихан, потерявший управление на высоте 400 м 6* .

Начало нового, 1937 г., в сущности было ни чем не лучше конца предыдущего. Несмотря на то. что отвратительные погодные условия свели к минимуму активность авиации обеих сторон в редкие ясные дни, а дневники Харро Хардера и Гюнтера Лютцова пестрят упоминаниями о сбитых в начале января республиканских истребителях, даже официальные списки заявок на победы не подтверждают этих успехов. Следующие победы 88-я истребительная группа начала одерживать только спустя почти четыре месяца, в апреле 1937-го, чего не скажешь о погибших, покидавших ряды своих товарищей с довольно завидной регулярностью.

Так, 6 января над Мадридом в схватке с И-16 погибли лейтенант фон Галлера и его ведомый унтер-офицер Книдинг. Третим стал Лэйрер разбившийся при посадке на поврежденном истребителе на аэродроме Виттория.

По сравнению с ними, гауптману Пальму и унтер-офицеру Хипу, покинувшим с парашютами свои горящие истребители 12 февраля, невероятно повезло. В тот день 13 Не51 из состава 1 .J/88 и 3.J/88, сопровождали группу Ju52, которых перехватили девять И-16.

Необходимо отметить, что «макаронники» недолго терпели «дискриминацию» в отношении задачи по сопровождению бомбардировщиков, поскольку почти каждый такой вылет не обходился без потерь. Вскоре итальянское командование заявило, что если немецкие истребители «не будут в полной мере выполнять боевые задания диктуемые обстановкой», то пилоты Реджиа Аэронаутико будут сопровождать только свои ударные машины. Раскола среди союзников допустить было никак нельзя и командованию «Легиона Кондор» пришлось «взвалить на своих летчиков и эту обязанность.

В это время уже шли кровопролитные бои под Харамой и для обеих противоборствующих сторон каждый самолет был насчету. Однако республиканская истребительная авиация продолжала наносить серьезный урон противнику. Например. 13 февраля сопровождая на Мадрид десятку Ju52, пилоты 18 Не51 и 14 CR.32 встретились с 24 И-16. После того как один трехмоторник был сбит, остальные повернули обратно, но прежде чем противники разошлись в облачном небе, на землю рухнула еще и пара «Фиатов».

2* Позже все уцелевшие французские истребители получили советские пулеметы ПВ-1 калибра 7,62 мм с ленточным питанием, аналогичные тем, что устанавливались на И-15. с боезапасом в 500 патронов на ствол.

3* В работах западных авторов в оправдание произошедшего разгрома приводятся заметно иные цифры количества участвовавших в схватках республиканских истребителей – 16 И-15 и восемь И-16. Это. как правило, прямо или косвенно наводит читателя на мысль, что, дескать, у итальянских и немецких летчиков вообще не было шансов в том бою Конечно, точное число поднявшихся на перехват И-15 для большинства вполне может остаться неизвестным, но то, что И-16 впервые пошли в бой спустя три дня. можно легко выяснить пролистав рапорты летного состава.

4* Этот факт отмечен даже в фундаментальной работе Карла Риса и Ганса Ринга «Легион Кондор. История участия Люфтваффе в Гражданской Войне в Испании 1936-1939 гг.» (Karl Ries/Hans Ring. The Legion Condor. A History ol the Luftwaffe in the Spanish Civil War 1936-1939.).

5* Хотя командир 4.J/88 обер-лейтенант Кнюппель остался в живых, но в результате тяжелого ранения он больше в боевых вылетах не участвовал и перешел на штабную работу.

6* Правда, остальные два, отправленные обратно в Аугсбург. были восстановлены и продолжали принимать участие в программе совершенствования Bf 109.

Один из многих сбитых. Район Мадрида, осень 1936-го.

На снимке справа возле сбитого Не51 позируют бойцы чехословацкой интербригады во главе со своим комиссаром Лако Хольдосом (стоит справа). Справа вверху тоже интересный снимок: судя но всему это персональный сортир 3-й истребительной эскадрильи «Легиона Кондор»! Даже при том идиотизме который царил в Советской Армии, трудно себе представить, чтобы названия подразделений писались на отхожих местах. С чего бы такое собственничество?.. Хотя возможно заведений подобного рода в Испании было мало (все-таки страна южная, с водой плохо), а после схваток с «крысами» посидеть там хотелось, судя по всему, многим.

Не51 гауптмана Винтерера под обозначением И-25 весной 1937 г. проходил испытания в НИИ ВВС.

Предтеча напалма: 170-л топливный бак с парой прикрепленных к нему 10-кг осколочно- фугасных или зажигательных бомб, с которых за ненадобностью снимались стабилизаторы.

14 февраля И-16 сбили еще два Не 51, а в следующие два дня пилотов итальянских истребителей и бомбардировщиков обуял настоящий страх и они ни разу(!!) не решились пересечь линию фронта, за которой барражировали республиканские «чатос» и «москас». 16 февраля пилоты Не51 выполнили в общей сложности свыше полусотни боевых вылетов на прикрытие как своих «Юнкерсов», так и входивших в состав франкистских авиагрупп 1 -G-22, 2-G-22 и 3-G-22. В одном из них даже участвовал на Bf109V-3 обер-лейтенант Траутлофт. Тем не менее, к исходу дня потери составили три Ju52 и два Не51, один из которых принадлежал обер-фельдфебелю Кругу, а другой испанцу Франциско Бофилли.

18 февраля пилоты франкистских Не51 смогли частично отыграться за многочисленные «обиды», сбив два И-16. Впрочем, спустя неделю, 24 февраля, в воздушном бою над республиканской территорией был подбит гауптман Отто Ганс Винтерер, приземлившийся на своем Не51 во вражеском тылу. Его машина после небольшого ремонта была испытана республиканцами, а затем отправлена морем в СССР.

Любопытно, что на испытания в НИИ ВВС она поступила под обозначением И-25. Надо сказать, что в 1937 г. наших специалистов интересовали не столько его летные данные, сколько технический уровень исполнения различных узлов, хотя летчики-испытатели отметили, что пилотировать Не51 весьма приятно. Самолет обладал прекрасными взлетно-посадочными качествами, был устойчив, хорошо пикировал и по своей живучести не уступал И-15. К тому же, «вылизанный» в «мелочах» – например, на то, что бы полностью раскапотировать мотор, один механик затрачивал не более трех минут – немецкий биплан был удобен для ремонта в полевых условиях. Однако в схватках с И-15 безнадежно проигрывал последнему, причем, как на виражах, так и на вертикалях. Даже при более выгодных начальных условиях (превышение по высоте), Не51 не мог достаточно долго удерживать инициативу.

Между тем, после ожесточенных февральских боев под Харамой. поредевшие эскадрильи фалангистов решено было укомплектовать за счет немецких подразделений и командование «Легиона Кондор» приняло решение расформировать 4.J/88, передав ее матччасть испанцам.

К этому времени помимо эскадрильй 1 -Е- 2 и 2-Е-2, которыми командовали Манрике Монтеро и Анжелом Саласом, у националистов появилась третья – З-Е-2, возглавленная Цезарем Мартином Кампосом. Первая из этих частей находилась на Арагонском фронте, вторая на Южном, а третья дралась в Астурии, откуда все они к 10 апреля были стянуты под Сарагосу, где началось крупное наступление республиканцев.

Самолеты получили подкрыльевые бомбодержатели для шести 10-кгосколочно-фугасных бомб и были впервые использованы в качестве истребителей-штурмовиков. Надо сказать, что в этой роли им сопутствовал гораздо больший успех, чем в схватках с «чатос» и «москас». В частности, 13 апреля в результате серии налетов на позиции немецкой интербригады имени Карла Маркса, последняя потеряла до 400 человек убитыми! Поскольку еще в ноябре 1936-го стало очевидно, что сражаться с И -15 и И -16 немецкие истребители могут только у земли на высотах не более 1000 м, то была разработана специальная тактика низковысотного боя. В основе ее лежал оборонительный круг, с той лишь разницей, что теперь он был «разорваным», что позволяло пилотам «Хейнкелей»довольно эффективно маневрировать, одновременно прикрывая хвост впереди идущей машины. Это нововведение оказалось неожиданным, что позволило националистам заявить 16-17 апреля о девяти победах над республиканскими истребителями, при двух сбитых своих.

Республиканцы не замедлили с ответом и теперь их истребители нападали на цепь Не51 исключительно сверху и на высокой скорости. При этом пилоты не обращали внимания на результаты атаки и при любом ее исходе, используя набранную на пикировании скорость, стремительно уходили вверх для организации нового нападения. Особенно эффективно использовать этот способ удавалось пилотам скоростных И-16. Попасть под серию подобных ударов для эскадрильи фалангистов означало быструю гибель, а потому «Хейнкели» начали наносить короткие удары по позициям республиканцев и тут же удирать обратно, до появления республиканских истребителей. И все же уходить от возмездия удавалось далеко не всегда, и к концу апреля в эскадрилье 2- Е-2 Мартина Кампоса уцелело три самолета, после чего она была переоснащена CR.32, получив вместе с новыми истребителями и новое обозначение 2-Е-З. После освоения «Фиатов» она перелетела на аэродром Виттория, для участия с немецкими и итальянскими частями в наступлении против басков, защищавших «железный пояс Бильбао». Туда же вскоре был направлен «Легион Кондор» и штурмовая авиагруппа 1-G-2. Незначительным дополнением этих сил была эскадрилья «Бреге-19».

«Нам приказано расстреливать и жечь все. что мы видим и все что двигается…». И они выполнили этот приказ. Герника, 26 апреля 1936 г.

Тем временем в марте на Bf 109В начала перевооружаться 2.J/88, а в апреле Bf 109С начала получать 3.J/88. Однако самолетов не хватало, что затянуло процесс до середины июля, и когда 1 апреля началось наступление фалангистов. в составе 1.J/88 и 3.J/88 имелось по десять Не51, а во 2.J/88 всего семь Bf 109В. Помимо истребителей, немцы двинули на север и все имевшиеся в их распоряжении бомбардировщики: 16 Ju52, а также по три Не 111 и Do17. С итальянской стороны в операции приняли участие три эскадрильи CR.32 и одна, оснащенная бомбардировщиками S.M.81.

Наступление обещало быстрый успех, поскольку, националисты получили планы укреплений, а поданным воздушной и агентурной разведки у противника на севере имелось не более трех десятков истребителей, из которых только треть составляли грозные «чато». И действительно, уже 1 апреля при поддержке авиации 3-я Наварская бригада атаковала позиции республиканцев на высотах 707 и 813. Весьма активное участие в этом приняли Не51 «Легиона Кондор», девятки которых дважды (в 08:00 и 11:00 ) появлялись над полем боя, пытаясь подавить огневые точки обороняющихся.

Республиканские И-15 также не остались в стороне и смогли нанести тяжелейшие потери 3.J/88, уничтожив из ее состава в течение одного дня пять истребителей! Шестой, пилотируемый лейтенантом Бланкиннагелем, был сбит зенитным огнем. Справедливости ради стоит отметить, что по поводу причины его гибели однозначного мнения нет до сих пор, и если немецкие источники, как правило, относят ее на счет зенитчиков, то французские – приписывают этот успех пилотам И-15, что же касается отечественных архивов, то они вообще умалчивают об этом факте.

Как бы там ни было, но благодаря массированной авиационной поддержке (до полудня оборонявшиеся пережили пять налетов!) к 12:00 обе высоты были захвачены, что позволило франкистам прорвать первую линию обороны и выйти ко второй. В штабе авиации Республики прекрасно понимали, что успех целиком зависит от того, в чьих руках будет господство в воздухе и поэтому было решено начать переброску на Северный фронт (через воздушное пространство контролируемое националистами!) дополнительных контингентов авиации.

Тем временем эскадрильи Не51 продолжали нести серьезные потери. 6 апреля в схватке с И-15 погибли обер-лейтенант фон Харлинг и обер-фельдфебель Фризи, а обер-лейтенант Лютцов из состава 2.J/88, одержал первую победу на Bf 109В, заявив об уничтожении «Кертисса». Еще один Не51 был сбит 12 апреля, а 17-го испанская эскадрилья 2-Е-2 потеряла сразу двух пилотов – Пальмеро и Альенде, которые были сбиты в схватке с И -15.

«Ярким» эпизодом деятельности пилотов Не51 на севере – получившим даже международный резонанс – стало участие в варварском налете на Гернику, предпринятом 26 апреля 1937 г., когда авиация мятежников, вместе с эскадрильями Люфтваффе и Реджиа Аэронаутика превратили этот город в развалины. Причем десять истребителей-штурмовиков с малых высот обстреливали и бомбили улицы не давая тушить пожары и спасать раненых. В кармане сбитого 13 мая расчетами 20-мм зенитных автоматов лейтенанта Венделя при обыске был обнаружен дневник, одна из записей которого гласила: «Герника. 26 апреля. Нам приказано расстреливать и жечь все, что мы видим и все что двигается…».

Эта фраза, попавшая на страницы западных газет, вызвала один из многочисленных приступов бешенства у Гитлера, который на этот раз, возможно впервые, был направлен на Геринга. «Рейхсмаршал, – орал «фюрер» на своего ближайшего сподвижника, – я не против того, что бы ваши болваны писали мемуары уже сейчас, но зачем все это таскать в боевые вылеты?!!..».

Несколько больше повезло унтер-офицеру Колбову, сбитому зенитным огнем 20 мая над Дюранго. Линия фронта была близко и он покинул горящий истребитель с парашютом уже над своей территорией. Впрочем, для лейтенанта Венделя все тоже закончилось вполне удачно: после захвата Бильбао фалангистами, он был освобожден.

26 мая 1937 г. пилоты Не51 в очередной раз убедились, что при встречах с современными даже невооруженными самолетами их истребители почти не имеют шансов на успех. В тот день пятерка «Хейнкелей» наткнулась на французский A.S.6, на котором из Англии после переговоров о возможности закупки оружия возвращалась Испанская Республиканская Военно-торговая Комиссия.

Элегантный двухмоторник, который по максимальной скорости не уступал Не51, пилотировал французский пилот Леопольд Гали. Оторваться от стервятников в принципе не составляло труда, но после перелета через Бискайский залив в баках было мало горючего. Тем не менее отвернув в сторону моря, «пуалю» увлек за собой вражеские истребители, а за тем развернулся и дал полный газ. «Хейнкели» находившиеся в 300 м сзади начали отставать, но надо было садиться, так как стрелка указателя топлива уже дрожала на нуле. Проскочив береговую полосу пилот довернул к аэродрому, но истребители уже шли на перехват и тут на высоте 2500 м остановились оба двигателя!.. Не растерявшийся Гали принял единственно верное решение. направив самолет в крутое снижение, он смог сначала оторваться от преследователей, а за тем быстро посадить машину с минимальными повреждениями (разорванные пневматики не в счет) на первую попавшуюся площадку.

Между тем, авиационная поддержка сухопутных сил продолжала оставаться тем видом деятельности, за который приходилось платить по весьма высоким расценкам. К счастью, из-за того что территория северной зоны Республики к началу лета подобно шагреневой коже стремительно сжималась, экипажам большей части сбитых самолетов удавалось дотягивать до своих позиций. Однако 11 июня унтер-офицеру Августу Вилмсену это не удалось и он погиб в горящих обломках своего истребителя. Не повезло и франкисту Филиппе Кандидо из состава авиагруппы 1-G-2, сбитому 24 июня над Кандесой все теми же И-15.

30 июня авиация националистов смогла организовать уловку на которую попались республиканцы. Появившийся на подходе к Сантандеру вражеский разведчик сообщил о том, что город прикрывается истребителями И-15. За 15 минут до подхода бомбардировщиков, на малой высоте перед входом в гавань показались поплавковые Не59. Решив, что противник минирует с воздуха вход в порт, пятерка И-15 атаковапа противника. Ведущий группы, испанец капитан Бакедано, успел сбить один Не59, когда сверху на И-15 навалились шесть Bf 109 и 15 Не51! С первой же атаки самолет отважного пилота был поврежден и после короткой отчаянной схватки упал в море. В продолжавшемся неравном бою были сбиты еще два республиканских истребителя 7* . Тем временем, на оставшийся без прикрытия город обрушились немецкие бомбардировщики.

Пытаясь ослабить натиск франкистов на Северный фронт, 6 июня республиканцы начали наступление нацентральном участке фронта в общем направлении на Бруннет, надеясь разгромить войска националистов находящиеся перед Мадридом и пробить коридор на север. Уже в первый день операции, благодаря значительному количеству танков БТ-5 и Т-26, наступавшим удалось смять оборонявшихся марокканцев и выйти на оперативный простор. Находившаяся на этом участке испанская авиагруппа 1-G-2 пыталась задержать продвижение подразделений противника, но только 6 июля потеряла три Не51 в ходе воздушного боя над Иллескасом без какого-либо намека на успех.

Тревожные известия с юга вызвали лихорадочную перегруппировку сухопутных сил и авиации со стороны командования мятежников. Достаточно сказать, что из района Бильбао было отозваны авиачасти, имевшие в общей сложности около 150 самолетов, что привело к затягиванию операции против басков. Уже в первый день республиканского наступления на аэродром Эскалон была переброшена 1.J/88, a 3.J/88 прибыла в Виллу дел Прадо на следующий день.

Благодаря быстрой переброске авиации, генерал Франко смог предотвратить развал своего фронта, однако Бруннет удержать не удалось. Более того, фалангисты продолжали отступать и несли серьезные потери. Например, 14 июля мятежники потеряли в общей сложности 11 истребителей CR.32 и Не51. а 16 июля «Легион Кондор»» потерял один Ju52. пару Не51 и столько же «мессеров». Еще один Не51 из состава и/88был сбит огнем ручных пулеметов при атаке позиций республиканцев спустя два дня.

19 июня 1937 г. пилоты республиканских И-16 и франкистских Не51 разошлись со счетом 1:1, а на следующий день «крысы» без потерь со своей стороны «съели» истребители Фернандеса Переца и Руиса Васкуэса. 24-го были сбиты «Хейнкели» лейтенанта Риттера и унтер-офицера Бирера (оба из состава 1.J/88), CR.32 итальянского аса Энцо Маккани и разведывательный Do17F. Лейтенант Риттер погиб, а его напарник вместе с итальянцем попали в плен.

Однако постепенно франкистам удалось стабилизировать положение, в чем немалую роль сыграли штурмовые удары, которые наносили по наступающим частям республиканцев практически все одномоторные самолеты, (за исключением скоростных разведчиков Не70 8* ). Несмотря на тяжелейшие потери, экипажи последних сделали свое дело, буквально выбив из республиканской пехоты наступательный порыв. «Наши части плохо выдерживают налеты авиации противника, – докладывал руководству Республики генерал Миаха, – большая часть пехотных батальонов фактически укомплектованна необстрелянными новобранцами, которые при появлении вражеских самолетов попросту разбегаются, бросая только что захваченные позиции…» Довольно эффективно действовали Не51 и против артиллерии. Например, только 9 июля в результате налетов штурмовиков четыре республиканские батареи, поддерживавшие наступление, были подавлены. В результате франкистам удалось не только остановить продвижение республиканцев на северо-запад, но и создать ударную группировку, которая 16 июля нанесла сильный контрудар во фланг. В последующую неделю Бруннет дважды переходил из рук в руки, но 25-го был окончательно захвачен мятежниками. А накануне этого, 24 июля, выполнил свой первый боевой вылет обер-лейтенант Адольф Галланд, одержавший в годы Второй Мировой войны 104 победы и ставший командующим истребительной авиацией Люфтваффе.

В финале этого сражения из частей укомплектованных Не51 принимали участие только испанские, поскольку немецкие были возвращены на Северный фронт. Однако если эскадрилья 1-Е-2 действовала вполне успешно, то 2-Е-2 не досчиталась 20 июля двух машин, причем, одну из них пилотировал ее командир капитан Мартин Кампос, а третья, пилотируемая сержантом Руисом, не вернупась 26-го.

К этому времени возглавивший «Легион Кондор» полковник Вольфрам фон Рихтгофен был настолько удовлетворен результатами штурмовых ударов, которые наносили Не51 по наземным целям, что направил в Берлин запрос о возможности поставки истребителей этого типа с бомбодержателями для четырех 50-кг бомб. Последние, к этому времени, получили среди личного состава сухопутных войск прозвище «летающей артиллерии», которое среди любителей истории авиации обычно ассоциируется с американскими пикирующими бомбардировщиками «Доунтлесс» из состава авиации Корпуса Морской Пехоты.

7* Кстати, пилоты «стодевятых» в тот день не претендовали ни на одну победу.

8* В них участвовали даже немногочисленные «Мессершмитты» Bf 109В из состава 2.J/88.

Окончание в следующем номере.

МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Примечания: