Карло Эммануэле Баскалья

Традиционно в этой рубрике читателю предлагаются статьи, посвященные летчикам-истребителям, чьи личные счета насчитывают десятки, а порой и сотни побед. Однако редакция ПЛ решила сломать этот устоявшийся стереотип и рассказывать (хотя бы время от времени) о тех пилотах, в чьих интересах в сущности и сражались "короли воздуха" – летчиках ударной авиации, среди которых было тоже немало мастеров своего дела. По если имена Ракова, Витрука, Минакова, Руделя, Баумбаха, МакКласки и Футиды находятся на слуху многих любителей истории авиации, то итальянские асы торпедных и бомбовых ударов известны лишь узкому кругу специалистов, а потому мы и решили начать с одного из них – Карло Эммануэле Бускалья.

Он родился в городке Новарра в исторической провинции Пьемонт, расположенной на севере Италии, в 1915 г. Увлечения самолетами и полетами привели его в итальянскую Королевскую Академию ВВС (Regia Academica Aeronautica), куда он поступил в 1934 г. на курсы «Орион». В процессе обучения ему пришлось освоить два типа учебных самолетов Ва-9 и Ва-25. Последний из них был самой массовой итальянской учебной машиной (аналог У-2), ставшей обязательной ступенькой в небо для всех без исключения итальянских пилотов, участвовавших в войнах 30-х и 40-х годов. Простой в управлении и многое прощавший биплан позволил Карло почувствовать прелесть полета и не разочароваться в выборе жизненного пути.

В 1936 г. на 3-м курсе Академии кадеты приступили к освоению куда более тяжелого и скоростного новейшего двухмоторного бомбардировщика «Фиат»ВН.20, получившего название «Чиконья» (Chikognia – ит. аист). Курсанты по достоинству оценили прочность, высокие летные характеристики и вполне приемлемую управляемость самолета поднимавшего до 1600 кг бомб и разгонявшегося на высоте 4000 м до 430 км/ч. Несмотря на то, что выделяемого бензина на учебную подготовку явно не хватало, ни один из самолетов в течение последнего года обучения не был разбит, хотя аварии все же случались. Впрочем, значительная часть из них обуславливалась конструктивными дефектами двигателей «Фиат»А.80, имевших очень высокий уровень вибрации, отчего деформировались моторамы и разрушались узлы механизации крыла.

Между тем, в учебе Карло почти никак себя не проявил. Он был исполнительным курсантом, что весьма импонировало его командирам, но его результаты (особенно в летной подготовке) были скромными и на фоне остальной массы кадетов не позволяли предполагать, что их обладателя в будущем ждет громкая слава.

Как бы там ни было, но по окончании Академии в июне 1937 г., Бускалья присвоили офицерское звание – младший лейтенант (sottotenente), а после месячного отпуска он прибыл на место постоянной службы в 50-ю эскадрилью (50' Squadriglia) 32-го полка (32' Stormo Bombardamento Terrestre), на вооружении которой стояли трехмоторные бомбардировщики S.81 с неубирающимися шасси. По сравнению с изученным в Академии «ФиaT»BR.20, это была устаревшая машина, а. так как в ближайшее время ожидалось перевооружение полка новыми бомбардировщиками, изучением имевшегося «старья» новоприбывших молодых офицеров командование утруждать не стало. В результате, некоторое время Карло Бускалья вел относительно свободный образ жизни. Как правило, в подразделении он появлялся лишь по утрам, поскольку служебные обязанности сводились к периодическим дежурствам на аэродроме. В остальное время он был предоставлен самому себе.

Однако «халява» продолжалась не долго, и уже летом 32-й авиаполк начал получать новейшие трехмоторные скоростные бомбардировщики SM.79 «Спарвьеро» (Sparviero – ит. ястреб), ставшие самыми распространенными бомбовозами Реджиа Аэронаутика. Надо сказать, что несомненным достоинством этих итальянских бомбардировщиков была легкость управления на всех без исключения режимах полета, что серьезно облегчало освоение их летным составом. В немалой степени это объяснялось тем, что в экипаже было два пилота, один из которых всегда мог подстраховать другого. Не стал исключением и SM.79, который лейтенант Бускалья освоил без особых проблем. Достаточно успешным было и продвижение по службе: апреле 1939 г. Бускалья получает повышение и становится лейтенантом (tenente), а в феврале 1940-го его переводят в 252-ю эскадрилью (252" Sq.) 46-го полка (46' Stormo В.Т), также оснащенную SM.79.

Трудно сказать как бы развивалась карьера молодого офицера если бы Италия не вступила в войну против Франции и Англии. Роковое решение «дуче», поживиться за счет английских владений в Северной Африке и на Ближнем Востоке, ввергло страну и ее ВВС в мировую бойню, и на первом этапе Реджиа Аэронаутика приступили к беспокоящим бомбардировкам французской территории, по меткому выражению Адольфа Гитлера лишь для того, чтобы «получив несколько десятков своих трупов, иметь право требовать в Компьене свою долю добычи".

Свой первый боевой вылет лейтенант Бускалья совершил 21 июня 1940 г., вылетев со своим экипажем в составе группы на бомбардировку порта Марселя. Впрочем, в течение ближайших дней Франция капитулировала и на долгие два года основным противником для Реджиа Аэронаутика стали Флот Его Величества и Королевские ВВС. Если в борьбе с последними осложнений поначалу не предвидилось (итальянские ВВС имели подавляющее превосходство по количеству боевых самолетов перед британскими ВВС Среднего Востока), то с созданием серьезной угрозы корабельным соединениям противника дело обстояло определенно плохо.

Это было тем более странно, поскольку именно в этой стране родилась знаменитая теория Дуэ, а некоторые шаги по созданию торпедоносной авиации были предприняты еще до начала Первой Мировой войны. И хотя в 1918 г. была сформирована первая торпедоносная эскадрилья, в последующие годы командование ВВС увлекла идея «основного боевого самолета» (аналог германского Bf110), выдвинутая генералом Дуэ, который посчитал дешевую авиабомбу (в отличие от дорогой и сложной торпеды) вполне подходящим боеприпасом для поражения любых видов целей.

Однако бомбежка кораблей с горизонтального полета оказалась неэффективной, а пикировщиков вроде германского Ju87 (не говоря уже о более мощном Ju88) у итальянцев не было. В то же время имелось довольно значительное количество самолетов (гидропланы «KaHT»Z.506, а также колесные SM.79 и «KaHT»Z.1007bis), которые можно было использовать в качестве торпедоносцев, но использовать их в этой роли не представлялось возможным из-за отсутствия авиаторпед, которые были заказаны новым начальником главного штаба ВВС генералом Приколо лишь в ноябре 1939 г., причем командование флотом было не в восторге от этой идеи и приложило немало усилий, пытаясь сохранить свое право распоряжаться разработками торпедного центра в Фиуме.

В то же время, еще в марте 1937 г. на обычном SM.79 установили специальный прицел, а под фюзеляжем, смещенный влево держатель с замками для авиаторпеды. В ноябре были проведены успешные испытания по сбросу габаритно-весовых макетов, а в марте 1938-го был испытан вариант с двумя узлами подвески. Однако на этот раз пилоты отметили ухудшение управляемости и по итогам испытаний в конце 1939 г. было решено комплектовать серийные самолеты одним узлом для подвески торпеды.

SM.79 из состава 278-й торпедоносной эскадрильи итальянских ВВС.

Вся эта, и без того сложная работа, связанная с длительными исследованиями, сопровождалась многочисленными бюрократическими проволочками и несколькими раундами межведомственной борьбы «под ковром», в результате которой первый так называемый «Экспериментальный отряд торпедоносцев» (Reparto Sperimentale Aerosiluranti), призваный выработать методику и тактику применения торпедоносцев против боевых кораблей и транспортных судов, был сформирован в Гориции только 25 июля 1940 г.

Возглавил эту часть майор Декаль. Ему без труда удалось подобрать достаточное количество опытных пилотов, летавших на SM.79, в число которых вошли лейтенанты Фуско, Мелли, Копелло и Робон. Трудно сказать, чем Карло Бускалья (помимо исполнительности) приглянулся Декалю, но впоследствии майор ни разу не пожалел о своем выборе. Специалистом по торпедному вооружению был лейтенант Маразио (Ten. Vase. Oss. Giovanni Marazio), оперативно переведенный в ВВС из состава флота, в помощь ему с торпедной фабрики Уайтхеда в Фиуме были прикомандированы несколько техников.

В метрополии отряд долго не задержался, и как только были утрясены все организационные вопросы, перебазировался в Ливию на авиабазу Эль-Эдем, откуда должен был действовать над восточным Средиземноморьем, включая египетское побережье и Александрию. Несмотря на то, что многие проблемы чисто технического плана так и не были решены, а тактика применения торпедоносцев находилась в зачаточном состоянии, уже в ночь на 15 августа был назначен первый боевой вылет. В вечерних сумерках пятерка SM.79, один из которых вел лейтенант Бускалья, под командованием майора Декаля поднялась для нанесения торпедного удара по судам в гавани Александрии. Несмотря на то, что итальянцам удалось благополучно достичь цели и сбросить торпеды, напет оказался безрезультатным, так как все «рыбки» зарылись в мягкий илистый грунт мелководья и не взорвались. Дополнительные исследования, проведенные неподалеку от аэродрома базирования, позволили выяснить, что при сбросе с самолета авиаторпеда поначалу ныряет на несколько десятков метров (делает «мешок») и лишь затем выходит на установленную с помощью гидростата глубину хода.

Для лейтенанта Бускальи этот вылет запомнился мощью огня береговых зенитных батарей, от которого самолет майора Фуско получил настолько значительные повреждения, что экипажу пришлось срочно покидать машину, после чего все авиаторы вместе со своим командиром были взяты в плен англичанами и благополучно дожили до конца войны.

Немного отвлекаясь от темы следует отметить, что низковысотное торпедометание было, пожалуй, самой опасной тактикой применения самолетов против кораблей. При сближении с судном на малой высоте пилот был ограничен только горизонтальным маневром, более того, при выходе на дистанцию сброса необходимо было строго выдерживать скорость и высоту полета. При этом надо было вести тяжелую машину строго по прямой – развлечение не для слабонервных, учитывая, что в тот момент по самолету буквально «в упор» стреляет вся корабельная артиллерия, иногда вплоть до главного калибра. Ожидаемая высокая плотность зенитного огня привела специалистов из Реджиа Аэронаутика к выводу, что экипажи самолетов должны осуществлять сброс торпеды не ближе 700 м от цели с высоты 100 м на скорости 300 км/ч. Впрочем, даже в этих условиях, согласно предварительным оценкам, ожидалось, что каждый экипаж сможет сделать не более пяти боевых вылетов до того, как его собьют.

Наведение самолета на цель первоначально производилось с помощью наблюдателя, определявшего скорость судна и постоянно вводившего поправки на курсовой угол «бета» сброса торпеды на цель. Однако, вскоре опытные пилоты разработали собственную методику и стали обходится без помощи наблюдателя, сразу выводя самолет на угол «ро», высчитывая «на глазок» упреждение и направляя торпеду в предполагаемую точку встречи с целью. После сброса полагалось выполнить плоский разворот, чтобы проекция самолета для корабельных зенитчиков оставалась минимальной, и уходить от цели на максимальной скорости.

В ночь на 27 августа Бускалья в одиночку вылетел для удара по замеченному разведывательным самолетом конвою в составе одного транспорта, крейсера и эсминца, находившихся северо-восточнее Сиди-Баррани. Луна неплохо освещала расстилавшееся внизу море, и характерный силуэт британского крейсера типа «Лондон» (реально это был «Кент») вскоре привлек внимание итальянского экипажа. Однако точно определить курсовой угол движущейся цели оказалось трудно, и торпеда прошла за кормой британского корабля, взорвавшись в конце пути. Самолет Бускальи в это время уже разворачивался на обратный курс и взрыв на фоне вражеского корабля был принят за прямое попадание в крейсер, о чем и было доложено по возвращении. Впрочем, радоваться экипажу этого корабля пришлось не долго.

В сентябре отряд торпедоносцев наконец-то стал полноценной боевой частью, став 278-й эскадрильей торпедоносцев(278' Squadrilia A.S. (A.S. – Aero-Siluranti – торпедоносцы)), а ее командиром был назначен капитан Эрази. В ночь на 17-е пара торпедоносцев (Бускалья-Робоне) добилась первого успеха. В ходе поиска в районе Рас-Аззац экипажи обнаружили все тот же крейсер «Кент», который в сопровождении эсминцев возвращался после обстрела Бардии. Мастерски проведенная на лунной дорожке атака завершилась взрывом попавшей в корму крейсера авиаторпеды. Отправившемуся на ремонт в Англию кораблю во второй раз не повезло 21 апреля 1941 г., когда уже в Девонпорте в него угодила немецкая бомба, в результате чего он ремонтировался почти год.

Это долтижение было по достоинству оценено командованием, которое наградило обоих командиров экипажей «Серебряной Медалью за Воинскую Доблесть» (Medaglia d'Argento al Valor Militare). Успех, как известно, придает силы и порождает надежды. Ретроспективно оценивая ситуацию того времени, трудно было предположить, что 278-й эскадрилья, имевшая а своем составе всего шесть торпедоносцев)!), сможет сыграть заметную роль в масштабах Средиземноморского ТВД и тем не менее ей это удалось.

Лейтенант Бускалья (в центре) со своим экипажем. Зима 1940-1941 гг. (внизу). SM.79 281-й эскадрильи на о.Родос.

Как бы там ни было, но именно из-за своей малочисленности эскадрилья получила прозвище «четыре кота» (от соответствующего идиоматического выражения, которое в Италии означает примерно «очень мало людей»), название прижилось, и эмблемой эскадрильи стали четыре кота, сидящие верхом на торпеде. Девизом были слова: «Pauci sed semper immites» что дословно переводится как «малочисленные, но всегда свирепые», в общем соответствует легендарному отечественному изречению «нас мало, но мы в тельняшках!..». Справедливости ради, необходимо отметить, что экипажи 278-й эскадрильи всячески старались оправдать свой девиз и немало насолили англичанам.

Уже 14 октября 1940 г. капитан Эрази в одиночку атаковал и торпедировал крейсер «Ливерпуль», который сначала был наскоро «заштопан» в доках Александрии, а затем ушел для окончательного устранения повреждений в США, где и простоял до марта 1942 г.!

И все же удача не всегда сопутствовала бравым итальянцам. Так, 2 ноября экипаж лейтенанта Бускальи вместе с тремя другими «котами» принял участие в атаке севернее Мерса-Матрух главных сил британского Средиземноморского флота, насчитывавших четыре линкора, столько же крейсеров, два авианосца и множество эсминцев. Британцы возвращались из Ионического моря, куда ходили для прикрытия конвоя, направленного в Грецию. Мощный зенитный огонь не позволил выйти на дистанцию эффективного сброса торпед, которые прошли мимо вражеских кораблей . 17-го числа того же месяца Бускалья в паре с Робоне атаковал в одной миле от Александрии направлявшийся на Мальту крейсер «Ньюкастл», который вез защитникам острова боеприпасы для зенитных орудий и 200 человек технического персонала британских ВВС. Быстроходному кораблю удалось без труда увернуться от смертоносных сигар, после чего обоим итальянским экипажам оставалось только возвращаться, надеясь на то, что госпожа Удача в последующих вылетах будет к ним более благосклонна…

Эти ожидания оправдались в ночь на 3 декабря, когда лейтенант Бускалья вместе с капитаном Эрази решили отправиться с визитом вежливости на Крит, где, по данным разведки, в бухте Суда можно было найти немало жирной добычи. Так и оказалось – в бухте было довольно много судов, среди которых выделялись длинные силуэты двух крейсеров, к одному из которых и устремились торпедоносцы.

Объектом атаки оказался крейсер «Глазго», который на этот раз для набравшихся опыта экипажей был фактически «сидячей уткой» так как находился на якоре. Однако, неверная установка глубины хода торпед свела на нет успех авиаторов, всадивших обе «рыбки» в борт корабля. Глубина хода была очень малой и торпеды попали в броневой пояс, что, вкупе с небольшой массой заряда (200 кг тротила), не могло вызвать значительных повреждений на крейсере, который вошел в строй уже через два месяца.

26 декабря экипаж Бускальи, вылетев на «свободную охоту», атаковал одиночный британский транспорт в заливе Соллум, и по возвращении доложил о попадании. Трудно сказать, что произошло на самом деле, но английские источники не подтверждают эту заявку.

Между 9 и 11 января 1941 британцы начали операцию «Эксцесс», целью которой была доставка по морю предметов снабжения и подкреплений на Мальту. Обеспечивали проводку конвоя значительные силы британского флота, стянутые из районов Гибралтара, Александрии и Эгейского моря. В полдень 11 января экипаж Бускальи пытался атаковать большую группу английских военных кораблей (соединение А), в которую входил и авианосец «Игл». Однако на этот раз в воздухе находился патруль «Фулмаров», и итальянцам пришлось спешно уносить ноги.

Уже ближе к вечеру Бускалья снова поднялся в воздух для того, чтобы попробовать атаковать англичан, но после долгих поисков так и не смог обнаружить неприятеля. В результате, приземляясь уже в сумерках, он повредил самолет, а подвешенная торпеда не взорвалась только потому, что на «Савойе» взрыватель торпеды ставил в боевое положение сам пилот из кабины с помощью дистанционного управления, он же мог и поставить взрыватель обратно на предохранитель.

Тем временем, несмотря на тяжелые потери (потоплен крейсер «Саутгемптон», серьезно повреждены авианосец «Илластриес» и эсминец «Галлант»), операцию «Эксцесс» можно считать серьезным успехом англичан, т.к. все транспорты достигли гавани Ла-Валетты, и в Реджиа Аэронаутика наконец-то сообразили, что первоочередной целью в конвоях должны являться все-таки транспорты, а не военные корабли.

Между тем, в Северной Африке дела у итальянцев шли все хуже, поскольку, в результате начатого англичанами 9 декабря 1940 г. наступления по плану операции «Компас», «макаронники» к началу февраля 1941 г. оставили практически всю Киренаику, в боях за которую лишились 130 тыс. чел. личного состава, более 400 танков, 1300 орудий и примерно 1100 самолетов. Утрата многих передовых авиабаз привела к переброске части авиации на тыловые аэродромы, а некоторые и вовсе были переброшены на другое направление. Не стала исключением и 278-я эскадрилья, передислоцированная сначала в Триполи, а затем на остров Пантеллерия в Сицилийском проливе. Боевые вылеты временно прекратили, люди приводили в порядок себя и технику, Бускалья же получил 15-дневный отпуск.

Пока происходили все эти события, в Гориции своим чередом шла подготовка все новых торпедоносных частей и 5 марта 1941 г. была сформирована 281-я эскадрилья, командиром которой был назначен Бускалья, которому по этому случаю оперативно присвоили очередное звание капитана. Местом дислокации новой части стала авиабаза Гротталья на юго-востоке Италии, однако уже в третьей декаде марта новоиспеченных «охотников за кораблями» перебросили на остров Родос в Эгейском море, а основной задачей экипажей стало нарушение британского судоходства (кстати говоря, весьма интенсивного) на маршрутах связывавших Александрию с Грецией.

24 марта авиаразведка засекла южнее Крита британский конвой, насчитывавший восемь транспортов, шедших в охранении крейсера и трех эсминцев. В тот же день 281 – я эскадрилья впервые испробовала свои силы в деле. Кроме того итальянское командование задействовало 34-ю группу (34 Gruppo В.Т.), направившую для атаки судов тройку торпедоносцев и тройку бомбардировщиков SM.79. Для экипажей 281-й «первый блин», как и положено «вышел комом»: группа в полете потеряла строй и за исключением лейтенанта Сачетти, никто не смог выйти к цели. Сам же Сачетти появился над конвоем одновременно с самолетами 34-й группы. Предприняв скоординированную с бомбардировщиками атаку на конвой, экипаж торпедоносца наблюдал взрыв на одном из судов – это был танкер «Мэри Мерк» (8271 бр.т), однако, согласно данным Британского Адмиралтейства, в действительности успеха добились бомбардировщики.

Следующий вылет пришелся на время «битвы у мыса Матапан», которая стоила Реджиа Марина трех тяжелых крейсеров и двух эсминцев потопленными. 29 марта Бускалья и Греко вылетели для нанесения удара по британскому авианосцу «Формидэбл», самолеты с которого причинили итальянскому флоту немало хлопот. К чести английского капитана и его рулевых, надо сказать, что, несмотря на хорошо спланированную атаку, авианосец увернулся от обеих торпед.

Утром 2 апреля 1941 г. авиаразведка обнаружила южнее Крита очередной конвой, в составе которого было до десятка транспортов под эскортом всего двух эсминцев, и пара торпедоносцев 281-й эскадрильи, пилотируемые лейтенантами Чимиччи и Сачетти вместе с тройкой бомбардировщикой из 34- й группы вылетели для удара по обнаруженной цели. На этот раз было потоплено грузовое судно «Хоумфилд» (5324 бр.т), однако, по данным все того же Британского Адмиралтейства, успеха вновь добились бомбардировщики. В полдень экипаж Бускальи в одиночку атаковал этот же конвой, и по возвращении доложил о попадании в сухогруз, однако этот сообщение так и осталось неподтвержденным.

Итальянские торпедоносцы атакуют британские эсминцы.

Начавшееся 6 апреля 1941 г. немецкое вторжение в Грецию и Югославию привело к еще большей интенсификации движения судов на оживленной трассе и утром 15 апреля Бускалья, Греко и Чимиччи безрезультатно атаковали небольшой конвой из двух транспортов и трех эсминцев, находившийся к юго-востоку от Крита. Вечером того же дня Сачетти вместе с бомбардировщиками из 34-й группы атаковал транспорт и танкер шедшие в сопровождении двух эсминцев недалеко от Александрии, но сброшенная торпеда и на этот раз прошла мимо цели.

Первый настоящий успех к 281 -й эскадрилье пришел только 18апреля, когда лейтенанты Чимиччи и Фумани поднялись в небо, чтобы перехватить английский конвой к югу от Крита. Авиаторам повезло, они обнаружили, что один танкер (очевидно из-за неисправности в машине) идет вне ордера боевых кораблей, и Чимиччи немедленно атаковал его, сбросив торпеду с расстояния 650 м. У огромного судна, двигавшегося с небольшой скоростью, шансов избежать попадания почти не было, и через полминуты танкер «Бритиш Сайенс» (7138 бр.т) исчез в облаке взрыва, а еще спустя несколько минут затонул.

20 апреля оказалось было неудачным днем. Тогда эскадрилья Бускальи участвовала в нападении на другой небольшой конвой (сухогруз, танкер и два эсминца) к юго-западу от острова Гаудо и не добилась ни одного попадания. Настроение от неудачи удалось немного сгладить только 8 мая, когда Бускалья, Греко и Фадджиони атаковали уже поврежденный германскими бомбами и горевший транспорт «Раунсли» (4998 бр.т). Уже при выходе из атаки на судне что-то взорвалось и экипажи посчитали, что одна из торпед попала в цель. На самом деле все три «рыбки» прошли мимо, а оставшийся на плаву транспорт всё же отбуксировали на Крит, где он и затонул 12 мая.

Последовавшее вскоре после оккупации Балкан германская десантная операция по захвату острова Крит вовлекла в свою орбиту и 281 -ю эскадрилью, которая 20 мая – в первый день высадки – безуспешно атаковала юго-западнее Крита британское соединение «О», состоявшее из трех крейсеров и двух эсминцев. 28-го числа была предпринята скоординированная с бомбардировщиками атака другой группы английских военных судов в составе трех крейсеров и шести эсминцев, но и на этот раз итальянские экипажи ждала неудача. Куда более успешно действовали, авиаторы VIII немецкого авиакорпуса, потопившие в ходе операции «Меркурий» четыре крейсера, шесть эсминцев, один тральщик и 11 малых кораблей. Столь высокая эффективность вражеской авиации не могла не встревожить англичан и они попытались хотя бы частично отыграться, атаковав своими бомбардировщиками некоторые неприятельские авиабазы, и в том числе аэродром на Родосе, который подвергся бомбардировке 9 июня. В ходе авианалета «томми» уничтожили четыре SM.79 из состава 281-й эскадрильи.

В течение месяца эти потери были восполнены, после чего руководство стран «Оси» решило выдавить англичан и с Кипра, который те использовали в качестве базы для действий против французов в Сирии. Однако сил для этого практически не было, поскольку к этому времени пикировщики VIII авиакорпуса уже находились на польских аэродромах, откуда они приняли участие в операции «Барбаросса», а соединения парашютистов и горных егерей были отведены на пополнение.

Тем не менее, итальянская авиация начала оказывать давление на объекты острова, и 4 июля для атаки судов противника в заливе Фамагуста вылетели самолеты Бускальи, Фаджиони, Чимиччи и Мазелли. На рейде экипажи обнаружили вспомогательный крейсер (реально это мог быть или крупный транспорт, или госпитальное судно), который и подвергся атаке. Сильным зенитным огнем были повреждены три из четырех торпедоносцев и ранен один член экипажа, а во «вспомогательный крейсер», по сообщениям пилотов, попали две торпеды, которые на самом деле, как и пара других, прошли мимо.

9 июля Бускалья в паре с другим пилотом повторил попытку атаковать суда в заливе Фамагуста, но сильным зенитным огнем был разбит правый двигатель, и торпеду пришлось сбросить не доходя до цели. Облегченная машина благополучно дотянула до Родоса и приземлилась на аэродроме. После нескольких недель безрезультатных вылетов, эскадрилья получила другое задание: патрулировать побережье Египта и перехватывать суда, снабжающие осажденный войсками Роммеля Тобрук.

19 июля Бускалья и Фаджиони обнаружили пару английских эсминцев у Мерса-Матрух. Один из них был опознан как крейсер, но оба корабля легко узбежали смертоносных сигар. 6 августа в том же районе были обнаружены еще четыре эсминца, для атаки которых вылетели Бускалья, Грациани и Форцинетти, но подловить верткие «дестроеры» не удалось и на этот раз. Только 11 августа 1941 г. итальянцы прервали затянувшуюся полосу неудач.

Вылетев в тот день к району Порт-Саида, Бускалья, Грациани и Форцинетти атаковали сетевой заградитель «Протектор». Одна из торпед нашла свою цель, и неприятельский корабль, хоть и остался на плаву, но находился в ремонте долгих четыре года, что, видимо, является в некотором роде иллюстрацией его ценности для британского Средиземноморского флота.

20 августа Грациани и Форцинетти перехватили и атаковали между Кипром и Порт- Саидом британский танкер «Турбо» (4782 бр.т). В цель угодила одна торпеда, взрыв которой вывел судовую силовую установку, но британцам удалось дотащить до гавани тяжело поврежденное наливник. Несмотря на это дни его оказались сочтены и 5 апреля при буксировке к месту ремонта он все же затонул. 21-го числа Бускалья, Грациани и Форцинетти безрезультатно атаковали тройку британских эсминцев.

После взятия немцами Крита активность британского флота в восточной части Средиземного моря снизилась, и 281 -я эскадрилья получила несколько недель для отдыха, пополнения и реорганизации, а ее командир смог отправиться в отпуск.

Следующий боевой вылет состоялся только 13 октября. В тот день авиаразведка обнаружила вышедшую в море александрийскую эскадру, отвлекавшую внимание противника от проводившейся со стороны Гибралтара операции по переброске на Мальту истребителей. В составе британского соединения были замечены линкоры «Бархэм» и «Куин Элизабет», сопровождаемые тремя крейсерами и 10 эсминцами. Появление «больших горшков» в открытом море, казалось бы, должно было вызвать массированные налеты со стороны Реджиа Аэронаутика, однако на задание были отправлены лишь экипажи Грациани, Чимиччи и Фаджиони.

Шедший головным «Бархэм» оказался объектом атаки всех трех торпедоносцев, летевших «клином» в сомкнутом строю под перекрестным огнем британских кораблей. В результате этого возглавлявший тройку Грациани, после сброса торпеды не смог, как обычно, отвернуть в сторону, так как ему мешал соседний самолет, и решился на достаточно самоубийственный шаг. Резко дав газ всем трем моторам он прошел буквально над верхушками мачт линкора, «Эрликоны» и «Пом-помы» которого изрыгали сотни снарядов. Самолет получил значительные повреждения, но Грациани сумел привести домой и благополучно посадить покалеченного «Ястреба». Но все это мужество оказалось совершенно напрасным: торпеды не взорвались, а на память экипажу остался снимок, который фотооператор (входивший в состав каждого экипажа для контроля результатов) сумел сделать почти над самым линкором.

Первый вылет Бускалья после отпуска пришелся только на 23 ноября, когда вместе с Ровелли он атаковал к западу от Мерса-Матрух транспорт, эскортируемый четверкой эсминцев. Вылет был чрезвычайно тяжелым мало того, что оба торпедоносца были сильно повреждены зенитным огнем, так еще пришлось потом отбиваться от подоспевших «Харрикейнов». Тем не менее, обоим экипажам удалось вернуться на базу, где пилоты доложили о «возможном попадании», которое, впрочем, не подтвердилось.

Так обозначали победы.

«Под нами «Бархем»!!..». Снимок сделан 13 октября 1941 г. с торпедоносца лейтенанта Грациапи.

Следующая атака была предпринята 29 ноября, когда Бускалья и Чипилетти атаковали на подходах к Александрии крейсера ПВО «Наяд» и «Юралас», шедшие в сопровождении пары эсминцев. Этот отряд возвращался после сопровождения на Мальту очередного конвоя. Сильным зенитным огнем один торпедоносец был поврежден, что заставило экипажи сбросить торпеды на почтительном расстоянии от британских кораблей и повернуть на базу.

Нехватка сил и отказ от массированных ударов, взамен которых итальянским командованием была принята ошибочная тактика использования мелких групп торпедоносцев, практически сводили к нулю довольно высокий уровень подготовки экипажей, не позволяя последним добиваться успехов. В то же время, необходимость контроля над огромными водными пространствами, требовала или значительного количества авиачастей или наращивания их боевого состава.

Однако учебный центр торпедоносной авиации в Гориции не успевал готовить летный состав в необходимых количествах, и командованию ничего не оставалось делать, как дробить и без того не слишком многочисленный состав эскадрилий на отдельные звенья, которые разбрасывались по различным точкам Средиземноморского ТВД. Не минула чаша сия и 281-ю эскадрилью. 11 декабря экипажи Бускалья, Фаджиони и Форцинетти получили приказ передислоцироваться в Эйн-эль-Газала, а три других (Чимиччи, Ровелли и Чипелетти) остались на Родосе.

Спустя три дня последние трое были отправлены для атаки британского соединения в составе крейсеров ПВО «Наяд» и «Юралас», легкого крейсера «Галатея» и девяти эсминцев, которые шли на перехват итальянского конвоя направлявшегося в порты Ливии. Скупые строчки официальных рапортов свидетельствуют о том, что попытка атаки была отражена мощным зенитным огнем и умелым маневром британских кораблей, однако, в своих послевоенных воспоминаниях, Чимиччи утверждает, что в составе этого соединения им был опознан линкор «Вэлиант», который он и атаковал, но не смог сбросить торпеду из-за технической неисправности.

Впрочем,вероятнее всего, что последнее обстоятельство относится к событиям 17 декабря, когда эти же экипажи были направлены для атаки другого британского соединения, обнаруженного авиаразведкой севернее порта Бенгази. В его составе действительно имелся линкор «Вэлиант», четыре крейсера и дюжина эсминцев.

В тот же день для атаки конвоя направлявшегося из Александрии на Мальту было задействовано и звено Бускальи. Транспорты имели черезвычайно сильный эскорт, насчитывавший шесть легких крейсеров и 16 эсминцев, поставивших очень плотную огневую завесу на пути тройки торпедоносцев. Потери в этих условиях были неизбежны. И действительно когда самолеты были на боевом курсе, снаряд крупного калибра угодил в машину Форцинетти. В одно мгновение «ястреб» исчез в облаке взрыва, из которого в воду посыпались горящие обломки. Никто из шести членов экипажа не остался в живых, а донесение о вероятном попадании во вражеский крейсер так и не подтвердилось. Вернувшиеся в Эйн-эль-Газалу два оставшихся трехмоторника имели немало осколочных и пулевых пробоин, а потому, после неотложного ремонта, на следующий день их возвратили на Родос.

Спустя десять дней, 28 декабря, не вернулся экипаж Ровелли. В тот день Бускалья возглавил четверку, атаковавшую возвращавший ся с Мальты конвой в составе четырех шедших порожняком транспортов, крейсера ПВО «Дидо» и двух эсминцев. На этот раз английские зенитчики стреляли куда более точно – им удалось сбить один торпедоносец и повредить самолет Бускалья. Несмотря на это, уцелевшие экипажи продолжили атаку, и вскоре над одним из транспортов вздыбился султан воды, а затем начали расползаться клубы дыма, что и удалось запечатлеть на фотопленку. Однако, появившиеся откуда ни возьмись две тройки «Харрикейнов» едва не испортили всю обедню.

Самолет Бускальи дымил, но, хотя шел на небольшой скорости, высоты не терял, а потому два других экипажа решили не бросать своих товарищей и, образовав плотный «клин», положились на мощь оборонительного оружия. И, надо сказать, не прогадали: несмотря на то, что в результате атак английские пилоты смогли повредить две другие «Савойи», упавшие в море один за другим два «Харрикейна», остудили пыл остальных и те предпочли прекратить преследование.

Между тем, прибытие на Сицилию в декабре 1941 г. II авиакорпуса Люфтваффе радикально изменило ситуацию на Средиземноморском ТВД, что позволило итальянскому командованию перевести дух и заняться реорганизацией частей. Уже 1 января 1942 г был получен приказ, согласно которому к 281 – й эскадрильи должна была присоедениться знаменитая 278-я, после чего они должны были образовать элитную 132-ю авиагруппу торпедоносцев (132" Gruppo A.S.), основным местом базирования которой была выбрана Литториа (сейчас Латина).

К этому времени Карло Эммануэле совершил около 20 боевых вылетов, имел пять «Серебряных Звезд за Воинскую Доблесть», а также был награжден германским «Железным Крестом» 2-го класса. Отправленный в длительный отпуск, он, как предполагалось, по возвращении должен был принять командование над уже подготовленным и полностью оснащенным соединением. Реальность, как обычно, оказалась весьма далекой от действительности. Вернувшись на службу после нескольких месяцев отдыха Карло с удивлением обнаружил, что гордость итальянских ВВС 132-я торпедоносная авиагруппа существует фактически только на бумаге!..

Перед Бускалья стояла нелегкая задача сколотить из неопытных пилотов, коих было большинство, и очень небольшого количества ветеранов, таких как Фаджиони и Грациани, боеспособное соединение. К чести Карло Эммануэле, следует сказать, что и в этой ситуации он не потерял лица, а его организаторские способности раскрылись во всей красе. Проблемы обучения молодежи осложнялись также и трудностями, связанными с получением необходимого количества бензина и масла. Ко всему прочему, прибывавшие с заводов торпедоносцы были недоукомплектованы, а часть приборов и агрегатов приходилось добывать «неофициально», непосредственно в мастерских и на фабриках, их производящих. Одновременно, исходя из своего боевого опыта, Бускалья решил улучшить радиоборудование самолетов, оснастив их маломощными коротковолновыми радиостанциями для связи между экипажами (расчет был на то, что маломощный передатчик англичане не смогут запеленговать), причем сами радиостанции пришлось добывать в обход контрактов с Реджиа Аэронаутика «по личным каналам».

Помимо хлопот самого различного характера, касающихся своей торпедоносной группы, Бускалья принял участие в разработке нового, улучшенного варианта SM.79-6nc. Новая машина должна была иметь стрелявшую вперед немецкую 20-мм автоматическую пушку MG151/20 и дополнительный 1000-литровый бензобак на месте заделанного бомболюка, что позволило увеличить дальность. Кроме того, конструкторы убрали подфюзеляжную гондолу (ненужную торпедоносцу) и установили 860-сильные двигатели «Альфа-Ромео» 128RC. 18 пониженной до 1800 м высотности, оборудованные системой впрыска этилового спирта. Все эти меры теоретически позволяли получить максимальную скорость до 520 км/ч и удвоить массу боевой нагрузки, поднимая не одну, а две торпеды. Бускалья предложил целый ряд изменений, существенно повышавших боевые данные торпедоносца, и, что самое главное, часть из них должна была проводиться прямо в частях силами штатных техников.

Так, например, нижнюю огневую точку, по его мнению, следовало сделать демонтируемой, а объем дополнительного бензобака увеличить до 2300 л, что позволило бы за счет уменьшения вдвое боевой нагрузки еще больше увеличить радиус действия. Существенно требовалось улучшить и радиооборудование, в состав которого он предложил включить радиопеленгатор для облегчения поиска вражеских кораблей. Однако, в силу целого ряда причин, и прежде всего из-за бедственного состояния итальянской экономики, все эти улучения не могли быть введены одновременно, но часть из них все же была реализована на серийных SM.79-6hc.

Перед решающими боями. Смотр личного состава и боевой техники 278-й эскадрильи 132-й торпедоносной авиагруппы капитана Бускальи. Форма одежды – парадная – голый торс, За отсутствием погонов, командный состав отличается цветом шорт. Авиабаза Кастельветраио, остров Сицилия, весна 1942 г.

Будучи требовательным командиром, Бускалья не был солдафоном, а потому подчиненные любили его за дружелюбие и человечность. Он всегда мог вникнуть в их проблемы, но при этом ухитрялся не ронять своей чести командира. Любящий свою родину, и поэтому лояльно настроенный по отношению к существующему режиму, Карло Эммануэле, тем не менее, не был фашистом. Поговаривали, что он весьма пренебрежительно относился к заведенным Муссолини правилам, и вместо официально установленного приветствия «voi» он использовал более популярное в народе «lei», а однажды до смерти напугал одного высокого фашистского функционера, пригласив его с собой в боевой вылет. В сущности, Бускалья был обычным военным пилотом, служащим своей родине в годину трудных испытаний, не особенно при этом обращая внимание на политику.

Как пилот, несмотря на значительный боевой опыт, Бускалья по-прежнему не блистал особым мастерством, а потому при появлении в расположении авиагруппы высокого начальства пилотаж на SM.79 демонстрировал Фаджиони, который на незагруженном трехмоторном самолете со взлетной массой 8-9 тонн мог летать совсем как на легком истребителе легко выписывая «мертвые» петли, «иммельманы» и «бочки». Безусловно на фоне такого «шика» квалификация командира группы внешне выглядела бледно, зато он был мастером тех мелких и почти незаметных виражей и скольжений, которые сбивают наводку вражеским занитчикам и помогают при выходе в атаку и отходе от цели.

Между тем, задача по укомплектованию эскадрильи и обучению пилотов была выполнена, и в апреле группа в полном составе перелетела на Сицилию, потеснив на аэродроме Катания немецкие Ju88 из состава III/KG77, K.Gr.606, K.Gr.806, а также 1 и 4/NJG2. К этому времени война в Северной Африке уже бушевала вовсю, итало-германские войска под командованием фельдмаршала Роммеля вновь вышвырнули англичан из Киренаики и угрожали границам Египта. Развернувшаяся борьба на коммуникациях требовала постоянной подпитки участвующих в ней сил и потому новое соединение не могло слишком долго бездействовать.

К этому времени в составе Реджиа Аэронаутика имелось 12 авиагрупп торпедоносцев, насчитывавших примерно 140 боевых самолетов, основная задача которых состояла в уничтожении немногочисленных, но очень хорошо охраняемых конвоев, посылаемых из Гибралтара и Александрии на Мальту, гарнизон которой весной 1942 г. начал уже задыхаться из-за нехватки всех видов снабжения. Однако, первые несколько вылетов по тревоге, предпринятые экипажами 132-й авиагруппы, прошли вхолостую, так как экипажи не смогли найти неприятельские корабли. А потом развернулось большое воздушно-морское сражение, более известное в Италии под названием «Битва в середине июня».

В этом месяце англичане предприняли очередную попытку доставить на Мальту необходимые грузы и продовольствие. С целью распыления сил итальянской и немецкой авиации, Адмиралтейство решило послать одновременно два каравана транспортов, каждый из которых имел сильный эскорт. Шесть транспортов в сопровождении линкора «Малайя», авианосцев «Игл» и «Аргус», крейсеров «Каир», «Ливерпуль», «Кения» и «Харибдис», а также 17 эсминцев вышел из Гибралтара (операция «Гарпун»). Еще 11 «торгашей» двигались из Хайфы и ПортСаида (операция «Вигорос»).

Угроза со стороны итальянского флота и нерешительность британского адмирала Харвуда привели к разгрому двигавшегося с востока конвоя. В результате налетов 14-15 июня 1942 г., а также действий торпедных катеров и подлодок южнее Крита англичане потеряли два транспорта, легкий крейсер и три эсминца. Значительное количество судов и боевых кораблей оказалось повреждено. Часть из них направилась в Тобрук, а остальные повернули обратно в Александрию.

Шедшее с запада британское соединение было обнаружено авиаразведкой 13 июня, но вылетевшие во второй половине дня экипажи итальянских торпедоносцев не смогли найти противника. В тот же день 132-я авиагруппа, нацеленная на конвой шедший с запада, для увеличения радиуса действия была переброшена на аэродром Кастелвелтрано на западе Сицилии. Утром 14 июня, когда контакт с целью был восстановлен, командование Реджиа Аэронаутика бросило на британское соединение все имеющиеся в наличии силы торпедоносной и бомбардировочной авиации, включая даже истребители-бомбардировщики «Фиат»СЯ.42 с острова Сардиния, каждый из которых нес по 250-кг авиабомбе.

Сдержать этот натиск британцам не удалось, и авиаторпеда вместе с двумя авиабомбами, сброшенными экипажами «Канtob»Z.10076hc отправила на дно голландский транспорт «Танимбар» (8169 бр.т). Затем в результате попадания авиаторпеды в машинное отделение, потерял ход крейсер «Ливерпуль», который был взят на буксир эсминцем «Энтилоуп». После полудня конвой вошел в зону действия группы Бускалья. В воздух поднялись все 14 торпедоносцев, получившие для прикрытия 17 истребителей Re.2001 и семь МС.202.

В нескольких милях от цели атакующая группа была встречена авианосными «Харрикейнами», которых связали боем истребители прикрытия, поэтому торпедоносцы отделались легком испугом и небольшим количеством пробоин. Значительно хуже стало, когда группа достигла зоны эффективного зенитного огня. Самолет первого лейтенанта Негри был сбит и плюхнувшись в море быстро исчез с поверхности воды. Из экипажа не спасся никто. Оставшиеся смогли удачно выйти к линкору «Малайя» и авианосцу «Аргус», но ни одна из сброшенных торпед в цель не попала. Вечером начали действовать немецкие бомбардировщики, однако пробная атака 10 Ju88 показала, что британские суда и корабли имеют довольно серьезное истребительное прикрытие.

В течение ночи с 14 на 15 июня большая часть сил эскорта покинула конвой и начала отходить в направлении Гибралтара. Прикрывать оставшиеся транспорты во время прохождения самого опасного места – Сицилийского пролива – остались крейсер ПВО «Каир», девять эсминцев, четыре тральщика и шесть сторожевых катеров, что не укрылось от авиаразведки, и из Палермо на перехват конвоя вышел 7-й дивизион итальянского флота в составе двух легких крейсеров «Монтекуколли» и «Евгений Савойский», а также пятерки эсминцев.

В завязавшемся бою у острова Пантеллерия итальянцы сумели незначительно повредить крейсер «Каир» и эсминец «Партридж». У итальянцев был серьезно поврежден эсминец «Уголино Вивальди». Хуже пришлось британскому эсминцу «Бедуин», потерявшему ход и в 14:25 потопленному итальянским торпедоносцем. Между тем, из-за нерасторопности тыловых служб в 132-й авиагруппе почти не осталось торпед, и ранним утром 15 июня только три торпедоносца, пилотируемые Бускалья, Айшнером и Камера, вылетели из Кастелвелтрано в направлении острова Пантеллерия, но были перехвачены мальтийскими «Бьюфайтерами» из состава 235-й эскадрильи.

В схватке с тяжелыми истребителями самолет Камеры был настолько сильно поврежден, что ему пришлось экстренно садиться на Пантеллерии, где он и дожидался ремонтников, а Бускалья и Аишнер, отделавшиеся несколькими дырками смогли все же продолжить поиск, и уже после полудня атаковали вражеский конвой. Капитан Бускалья обнаружил и потопил уже поврежденный близкими разрывами авиабомб германских пикировщиков транспорт «Бурдуан» (6069 бр.т).

Запечатленные мгновения противоборства на просторах Средиземноморья

«Битву в середине июня» следует рассматривать как большой успех германо-итальянских ВВС и флота, так как из 17 транспортов, посланных с запада и востока, до цели смогли дойти только два. По случаю разгрома двух английских конвоев, Бускалья, среди других участников сражения с англичанами был вызван в Рим, где проходили многочисленные торжества. 12 августа Карло Эммануэле был вместе с Гансом-Иоахимом Марсейлле был представлен Муссолини, который немедленно присвоил пилоту торпедоносца звание майор.

Затянувшиеся празднования не позволили Бускалья принять участие в «Битве в середине августа», которая разыгралась при прорыве на Мальту очередного конвоя (операция «Пьедестал»). Бускалья, который в это время находился в Риме, попытался было вырваться в свою группу, но уже ставший достаточно известным пилот был «расписан» командованием Реджиа Аэронаутика на много встреч и приемов вперёд, и поэтому пришлось оставаться в столице. В отсутствие своего командира 132-я авиагруппа перебазировалась на остров Пантеллерия, изготовившись для атаки конвоя. 11 августа по британским кораблям нанесли несколько ударов итальянские самолеты с острова Сардиния, а на следующий день настала очередь 132-й авиагруппы.

Уже после полудня 14 SM.79, ведомые командирами эскадрилий капитанами Риволи и Грациани. вылетели к цели. В одном строю с питомцами Бускальи шли 14 самолетов 105-й группы торпедоносцев и 28 истребителей МС.202 из состава 51-го полка (51° Stormo), которых возглавил его командир – майор Фанали. Атака была хорошо скоординирована по времени с налетом девятки немецких пикировщиков Ju87 из состава итальянской 102-й авиагруппы, а на завершающей стадии напета в небе над британскими кораблями появилась дюжина горизонтальных бомбардировщиков SM.84 из состава 32-й группы.

Пробиваясь сквозь яростный зенитный огонь, торпедоносцы смогли только тяжело повредить эсминец «Форсайт», который был добит на следующий день эсминцем «Тартар». Спикировавшая на авианосец «Викториес» пара истребителей-бомбардировщиков Re.2001 уложила в его палубу 650-кг бронебойную бомбу, но попадание пришлось под острым углом, и отрикошетировавшая от брони бомба разорвалась не причинив кораблю серьезных повреждений.

Потери атакующих составили девять машин, а еще два SM.79 сели на Пантеллерии не сбросив торпеды, так как отказал механизм сброса. Возмездие со стороны британских ВВС не замедлило себя ждать. Вскоре после приземления торпедоносцев, группа «Бьюфайтеров» из состава 248-й эскадрильи, взлетев с Мальты, проштурмовала летное поле на Пантеллерии, при этом были повреждены несколько SM.79 и убит лейтенант Моретти.

Большего успеха достигли экипажи немецких Ju87. добившиеся трех попаданий 500-кг бомбами в авианосец «Индомитэбл», который вместе с большей частью эскорта повернул в Гибралтар. На следующий день, 13 августа, когда сильно поредевший конвой прорывался сквозь Сицилийский пролив, 132-я группа смогла поднять для атаки только пятерку торпедоносцев. Во время выхода в атаку итальянцев перехватили «Спитфайры» базировавшиеся на Мальте, уничтожившие самолет лейтенанта Барани, который погиб вместе со всем своим экипажем. Возвратившиеся на Пантеллерию экипажи торпедоносцев доложили об одном возможном попадании, которое не подтвердилось.

Утром 14 августа 132-я группа смогла выделить уже девять исправных машин, вылетевших для атаки британских сил эскорта, которые продолжали отходить к Гибралтару. Исключительно плотный зенитный огонь и умелое маневрирование англичан свели на нет все усилия итальянцев, а тем временем уцелевшие транспорты в сопровождении немногочисленных кораблей охранения продолжали пробиваться сквозь атаки немецкой авиации к Мальте, куда три из них, в том числе один танкер, все же дошли.

До конца октября был период относительного затишья, пополнения матчасти и тренировок. Лишь несколько раз приходилось вылетать по тревоге, но торпедоносцы не смогли даже найти обнаруженные разведчиками цели. Между тем, прибытие поврежденного танкера «Огайо» с грузом топлива позволило возобновить действия британской ударной авиации, базировавшейся на Мальте. На линиях связывающих Италию с портами Северной Африки во все больших количествах начали погибать бесценные для Роммеля транспорты с предметами снабжения, из-за нехватки которых, в сущности, и было проиграно сражение под Эль-Аламейном.

В начале ноября 1942 г англо-американские войска высадились в Алжире и Марокко, поставив африканскую группировку стран «оси» в тяжелейшее положение. Для того, чтобы не допустить накопления американцами сил на плацдармах, было принято решение, всеми возможными силами, включая торпедоносную авиацию, наносить удары по американским транспортам в районах выгрузки и на подходах к ним.

8 ноября авиагруппа Бускалья пыталась атаковать суда в бухте Алжира. Удар был запланирован на время вечерних сумерек, но плохая погода и сильный встречный ветер привели к тому, что торпедоносцы достигли района цели уже в кромешной темноте. Налет отменили, а затем несколько дней не было подходящей погоды. Лишь 11 ноября Бускалья. Фаджиони, Грациани и Анджелуччи вылетели, чтобы атаковать вражеские суда в заливе Бужи. Чтобы избежать обнаружения радарами и выйти на цель незамеченными, ведущий решил пересечь побережье между Тунисом и Бизертой, и, пользуясь складкам холмистой местности, на малой высоте подойти к цели с юга. Все шло хорошо, но, когда торпедоносцы выскочили к побережью и уже видели свои цели, сверху на них свалилась группа «Спитфайров» из состава 154-й эскадрильи.

Слева направо: капитан Грациани, возглавивший 132-ю авиагруппу после того как 12 ноября 1942 г. Бускалья был сбит, лейтенанты Марини, Чимиччи и Мелледжи.

В память о Карло Бускалья его имя нанесли на «Балтиморы» 28-й авиагруппы.

Тем не менее, торпедоносцы продолжили свою атаку. Каждый самолет был в разной степени поврежден, был ранен в руку фотооператор из экипажа Бусклья Майоре. «Спитфайры» прекратили свои атаки лишь когда итальянцы вошли в зону действия корабельной артиллерии. Самолет Анджелуччи получил попадание зенитного снаряда, и, взорвавшись в воздухе, разметал по поверхности моря клочья машины и все, что осталось от экипажа. Остальные смогли прорваться к цели и сбросить торпеды, которые, однако, прошли мимо цели. Обойдя продолжавшие вести огонь корабли, трехмоторники снова были атакованы «Спитфайрами». Прижимаясь к самой воде и выдерживая плотный строй, удалось отбиться от истребителей, и, несмотря на полученные повреждения, благополучно сесть в Кастельвельтрано.

Эта атака была повторена на следующий день, 12ноября. На этот раз в ней участвовали шесть торпедоносцев. Вместе с Бускалья летели экипажи Барганья, Марини, Айшнер, Пфистер и Кочи. Раненый накануне фотооператор Майоре настоял на том, чтобы занять свое место в экипаже Бускалья. Поскольку не было никакой возможности прорваться в бухту незамеченными с моря, то было решено действовать как накануне, и снова атакующие были перехвачены патрулем «Спитфайров». По иронии судьбы, это был единственный патруль, выделенный для прикрытия бухты в тот день. Вдобавок «Спитфайры», имевшие небольшую дальность, вылетали из Алжира, и могли находиться над бухтой только 12 минут. Истребители набросились на самолет, который немного отстал от всей группы – это был самолет Бускалья. Оставшиеся в живых участники этой безрезультатной атаки торпедоносцев рассказывали, как объятая пламенем «Савойя», упала в море. Поскольку никто не видел раскрывшихся парашютов, то майора Бускалья посчитали погибшим вместе со всем экипажем. Посмертно Карло Эммануэле наградили высшей итальянской наградой – «Золотой Медалью за Воинскую Доблесть» (Valour Medaglia d'Oro al Valor Militare). Этой же медалью, тоже посмертно, был награжден и Майоре.

На самом же деле Бускалья и Майоре, хоть и были серьезно ранены, но остались живы. Их спасли и поместили во французский госпиталь. От полученных ран и переохлаждения Майоре не смог оправиться и умер в госпитале 28 ноября, Бускалья же благополучно выздоровел и был отправлен в США, в лагерь для военопленных. Сначала его содержали в Кроссвилле (Тенесси), затем перевели в Монтичелло (Арканзас), потом были лагеря в Кэмп Саттон (Северная Каролина), и, наконец, Форт Миейд (Мэриленд). Тем временем, лондонское ВВС 5 марта 1943 г. распространило весть о том, что Бускалья жив и находится в плену у американцев. Когда же 8 сентября 1943 г. было подписано перемирие между итальянским правительством и союзниками, Бускалья, в числе многих военнопленных, был оповещен об этом. Одновременно американцы предложили всем желающим вступить в заново образованную итальянскую армию. После недолгих размышлений Бускалья согласился, и 26 июня 1944 г. вернулся в Италию.

Последнее известие было большой неприятностью для командования ВВС Итальянской Социалистической Республики (Repubblica Sociale Italians) – так называлось марионеточное государство созданное под контролем нацистов в северной части Италии. К этому времени в составе ВВС этой «суверенной» страны, воевавших на стороне Германии, была торпедоносная «Группа Бускалья», которой командовал капитан Фаджиони – друг и бывший подчиненный Карло Эммануэле. Когда же стало известно, что сам Бускалья теперь воюет на стороне стран антигитлеровской коалиции, разразился скандал, и соединение срочно переименовали в «Группу Фаджиони» («Gruppo Faggioni»). Сам Фаджиони погиб в апреле 1944 г в ходе налета на американские корабли в районе Анцио.

Бускалья же 15 июля 1944 г принял под командование 28-ю группу (28' Gruppo), базировавшуюся в Лечче, которая вошла в состав «Стормо Балтиморе» («Stormo Baltimore») – соединения, укомплектованного итальянскими пилотами и персоналом, но имевшего на вооружении уже устаревшие американские бомбардировщики «Балтимор». Одним из его товарищей был майор Эрази, его первый командир по службе в 278-й эскадрилье.

В августе 1944-го 28-я группа была переведена в район Неаполя на аэродром Кампо Везувио. Это была небольшая площадка, со всех сторон окруженная оливковыми рощами и виноградниками. Поскольку «Балтимор» сильно отличался по поведению на взлете и посадке от SM.79, да и вообще был более строгой машиной, чем итальянский «ястреб», то Бускалья фактически должен был научиться летать снова. Процесс обучения осложнялся тем, что у Карло Эммануэле был значительный перерыв в полетах. Были и сложности чисто технического характера. Так педали тормозов у «Балтимора» располагались на педалях управления (на SM.79 они распологались на рулевой колонке), на «американце» не было предусмотрено бортинженера, так что пилоту самому надо было следить за двигателями, расходом масла и топлива. Не было и второго пилота, что также увеличивало нагрузку. Особенно тяжело было на взлете, достаточно мощные двигатели слишком сильно «крутили» самолет влево (на «Савойе» винты вращались в другую сторону), но если поведение SM.79 на разбеге можно было корректировать раздельной тягой двигателей, то на «Балтиморе» приходилось активно работать педалями.

Бускалья был командиром соединения, и считал, что должен показывать пример своим подчиненным, поэтому старался как можно быстрее освоить новую машину. 23 августа 1944 г. считая, что уже довольно неплохо освоил взлет и посадку, он решил взлететь утром, не оповестив о своих намерениях американских инструкторов. В 07:20 утра он сел в самолет, не надев ни комбинезона, ни спасательного жилета, ни даже парашюта. Не включенной осталась и рация. Самостоятельно запустив моторы он погонял их, прогревая на разных режимах, и начал выруливать на полосу. Развернувшись против ветра и придавив тормоза, он дал полный газ и, как только моторы взревели на взлетном режиме, начал разбег. Поначалу взлет происходил нормально, но по мере того, как скорость нарастала, самолет начало все сильнее заносить влево, где находились стоянки. Понимая, что останавливаться уже поздно Бускалья потянул штурвал на себя и попытался взлететь. На минимальной скорости «Балтимор» молотя пропеллерами воздух, задрав нос и кренясь на левое крыло, взмыл, а затем, перевернувшись упал в близлежащую оливковую рощу. Люди на аэродроме в это время завтракали. Выбежав на звук, они тотчас же бросились к месту падения самолета и вынули из уже начавших гореть обломков еще живого командира. Бускалья немедленно доставили в госпиталь в Неаполь, но он умер от полученных ран на следующий день, 24 августа 1944 г. в 14:10.

Так закончилась жизнь Карло Эммануэле Бускалья, ставшего в 29 лет майором и командиром группы, одного из самых известных и уважаемых пилотов Реджиа Аэронаугика. После его смерти имя «Бускалья» было написано на носу у всех «Балтиморов», а эмблема «четыре кота» была принята для 132-й авиагруппы. В настоящее время имя Бускалья носит 3' Stormo of Aeronautica Militare Italiana, вооруженная легкими многоцелевыми самолетами АМХ, а четыре кота на торпеде – эмблема этого соединения.

SM.79 из состава 278-й торпедоносной эскадрильи. Авиабаза Эль-Эдем, Северная Африка, осень 1940 г.

SM.79 из состава 281-й торпедоносной эскадрильи. Авиабаза на острове Родос, Эгейское морс, весна-лето 1941 г.

SM.79 из состава 278-й эскадрильи 132- й торпедоносной авиагруппы. Авиабаза Катания, остров Сицилия, лето 1942 г.

Автор выражает благодарность за помощь в подборе материала для данной статьи Евгению Грановскому и сотруднику Института Военной Истории канд. ист. наук майору Мирославу Морозову.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ