Заметки на полях

Алексей Андреев, Александр Булах

Опубликованная весной 1099 г. новая работа, уже ставшего весьма известным на территории бывшего СССР и в дальнем зарубежье Дмитрия Хазаиова, вряд ли оставит равнодушными большинство любителей истории авиации. Безусловно, в отечественной историографии это уже не первая попытка проанализировать роль ВВС противоборствующих сторон в одной из основных битв Второй Мировой войны. Однако несмотря на то, что автору данной работы удалось собрать уникальный архивный материал, с его трактовками целого ряда событий и многими выводами фундаметнального характера, трудно согласиться. Но этой причине редакция нашего журнала все же взяла на себя смелость высказать ряд критических замечаний, в отношении многочисленных недостатков присущих этой книге, обвально снижающих ее ценность как исторического исследования.

Фактически смысловые неувязки начинаются уже с обложки, а точнее с названия работы «Неизвестная битва…», которое, как совершенно справедливо отмечено в рецензии журнала «Мир Авиации» едва ли применимо к данной книге, поскольку автором в ней использовано огромное количество уже давно известного материала. В этом смысле гораздо более важной является другая сторона данной проблемы. Любой мало-мальски грамотный специалист знает, что термином «битва» обозначается стратегическая операция, имевшая важное военное значение (подробнее см. «Военный энциклопедический словарь»). Однако даже беглый анализ фактов, представленных в тексте показывает, что ни Люфтваффе, ни ВВС РККА такой операции самостоятельно провести не смогли, а действовали почти исключительно в интересах сухопутных войск. При этом возможный контрдовод о том, что в июле 1941 г. германская авиация попыталась «претворить в жизнь» «решение фюрера сровнять Москву… с землей», легко парируется тем, что эта операция не имела почти никакого эффекта, а потому до разряда битвы не дотягивает. В отличие от нее, скажем, «Битва за Англию», гораздо ближе к заветному термину уже хотя бы потому, что она велась (во всяком случае со стороны Люфтваффе) по единому плану, который правда несколько раз дорабатывался, а ее результаты позволили Великобритании добиться вполне определенных целей.).

Более того, как показал опыт, в течение последующих лет количество частей и соединений Люфтваффе (а значит и самолетов) на Восточном фронте начало неуклонно снижаться, тем не менее в следующую кампанию (1942 г.) германская авиация вступила продолжая сохранять стратегическое господство в воздухе, борьбу за которое довольно успешно вела и в 1943 г., а на отдельных участках и в 1944- м! Ко всему прочему боевые действия в воздухе на советско-германском фронте велись (причем обеими сторонами) не по разработанному плану, а исходя из складывающейся на земле обстановки. В связи с этим становится очевидно, что название книги носит в значительной степени тенденциозный и конъюнктурный характер.

Возможно, одни скажут, что название должно быть «продаваемым», а следовательно вдаваться в такие тонкости не стоит, а другие вообще заметят, что это простой недосмотр литредактора. К сожалению, эти доводы в защиту автора и редактора также не выдерживают критики. Причина заключается в том, что речь идет не о книге из разряда бульварной литературы, а об исторической работе, претендующей на «закрытие» темы (во всяком случае на ближайшие несколько лет). Версия о недосмотре также несостоятельна, ибо еще на этапе обсуждения названия г-н Хазанов настаивал именно на варианте «Битва в небе Москвы». Входящему в число работавших над книгой Главному редактору А.Н.Перевозчикову этого показалось мало, и уподобившись известному персонажу из комедии Фонвизина он тут «приложил» к названию Д.Б.Хазанова прилагательное «неизвестная», чем внес свой «немеркнущий» вклад в отечественную историографию.

Что же касается автора, то он и без того всеми силами пытается подтянуть описываемые события до необходимого уровня, при этом не гнушаясь идти на прямые подтасовки фактов. Например, на с. 10 сказано, что «В середине июля на Восток из состава находящегося во Франции 3-го воздушного флота перебрасываются шесть бомбардировочных авиагрупп. Это был пятый и последний эшелон (резерв главного командования люфтваффе – OKL), который по плану войны с Советским Союзом Геринг и его штаб вводили в бой.-.

В связи с этим автору хотелось бы задать первый из многочисленных вопросов: бомбардировочные группы находились в резерве Главного Командования Люфтваффе или в составе 3-го Воздушного флота? Если они находились в резерве OKL, то почему их численность далека от штатной? Сразу отмечу, что двух мнений здесь быть не может, поскольку все перечисленные части выводились из боев на Западе, где они осуществляли ночные бомбежки английских городов и участвовали в ударах по атлантическим конвоям.

Той же цели (подтянуть описываемые события до требуемого уровня «Битвы») служит сравнение ПВО Москвы и Лондона (с.25). «По данным англичан, – пишет Д.Б.Хазанов, – к июлю 1940 г..(то есть ко времени массированных налетов) Лондон защищали 328 орудий среднего и крупного калибра и 124 орудия малого калибра. Здесь же действовали двадцать две истребительные эскадрильи с 336 самолетами. В общей сложности это примерно вдвое меньше, чем в ПВО Москвы летом 1941 г.». О том, насколько некорректно выполнено сравнение, говорит тот факт, что приведенная автором оценка ПВО британской столицы дана на момент, когда до момента начала массированных авиаударов по территории Великобритании оставался еще целый месяц (они начались 8 августа), а Лондон даже не рассматривался командованием Люфтваффе в качестве цели!!

Для того, что бы убедиться в этом достаточно открыть фундаментальную работу Ричардса и Сондерса «Военно-воздушные силы Великобритании во Второй Мировой войне», ставшую для нескольких поколений отечественных читателей энциклопедией по действиям британских ВВС в минувшей войне. На с.118 говорится «6 период… подготовки операции «Адлерангриф» немцы выделили… до десяти процентов боевого состава своих военно-воздушных сил для ведения боевых действий против Англии. Главными задачами немецкой авиации в подготовительный период операции была разведка наших аэродромов, пробные полеты над побережьем Англии, ночные тренировочные полеты и атаки наших кораблей и судов, находящихся в Ла-Манше.».

Самое интересное, что англичане знали из радиоперехватов о том, что Лондон бомбить не будут (во всяком случае в начальной стадии операции). В связи с этим закономерен вопрос: зачем держать вокруг города, который противник не собирается разрушать крупные силы ПВО? Ответ, думаю, очевиден.

Но дело не только в этом. Анализируя ПВО столицы Великобритании Д.Б.Хазанов в скрыл от читателей тот факт, что Лондон входил в

зону ответственности 11-й авиагруппы Истребительного Командования, которая по состоянию на 10 июля 1940 г. насчитывала не 22 истребительные эскадрильи, как указывает автор пресловутой «Битвы…», а 29! Для того, что бы в этом убедиться достаточно открыть на 109-й странице книгу Ричарда Байкерса «Битва за Британию» (Richard T.Bickers. The Battle of Britain. Salamander Books Ltd. 1990). Ha c.85 в этой же работе опуликована таблица иллюстрирующая динамику изменения количества самолетов (по типам) в составе Истребительного Командования за период с 5 июля по 1 ноября 1940 г. с интервалом в неделю! Анализируя ее можно прийти к выводу, что по состоянию на 10 июля при штатной численности 18 самолетов, английские эскадрилии были в среднем укомплектованы на 89%, что дает 464 истребителя. Понятно, что ни о каком двукратном превосходстве 6-го иак, располагавшего 585 перехватчиками на 26 июня, а на 17 июля 708 машинами, и говорить не приходится. Количество истребителей в 11-й авиагруппе уменьшилось лишь 21 июля, когда на ее базе была сформирована 10-я авиагруппа, в состав которой были выделены шесть истребительных эскадрилий.

Но и это еще не все. Простой анализ показывает, что британская авиация была значительно лучше укомплектована самолетами новых типов («Спитфайрами» и «Харрикейнами») нежели советская. Так, на 21 июля 1940 г. из 23 эскадрилий входивших в ее состав 11-й авиагруппы,18 или 78% были оснащены современными истребителями. Посмотрим на боевой состав 6-го иак по состоянию на 31 июля 1941 г. Из находящихся на вооружении корпуса 495 истребителей, 240 или 48%, составляют устаревшие «ишачки» и «чайки».

Замечу также, что британские «Спитфайры» и «Харрикейны» гораздо меньше уступали Bf109E-3 и Е-4 в августе 1940-го, нежели советские ЛаГГ-3, МиГ-3 и Як-1 летом-осенью 1941-го Bf109F-2 и F-4. Можно сравнить и уровень подготовки летного состава. Согласно двухсторонним данным, безвозвратные потери Люфтваффе с 10 июля по 31 октября 1940 г. составили 1733 боевых самолетов, а Истребительного Командования 1030 машин, из них 915 составляли «Спитфайры» и «Харрикейны». При этом сами англичане подтверждают, что почти половину немецких самолетов (в том числе истребителей Bf 109 и Bf 110) «свалила» зенитная артиллерия. Таким образом усредненное соотношение сбитых в воздушных боях с обеих сторон выглядит как 866:915, т.е. почти равным и абсолютно недосягаемым для всех без исключения истребительных полков ВВС РККА в 1941 г.

Чтобы убедиться в этом откроем с.93-94, где Д.Б.Хазанов пишет: «Ранее уже отмечалось, что большие потери истребителей ПВО Москвы в октябрьских боях во многом объясняются отсутствием опыта борьбы с «Мессершмиттами». Однако на 28-й иап этот вывод не распространяется. Полк, возглавляемый майором Н.Ф.Демидовым, встретил войну на границе в составе 15-й авиадивизии. 19 аэродромов успел он сменить до 13 октября, когда прибыл в Монино и вошел в состав 6-го иак. Большинство летного состава уже "понюхало пороха» в ходе боев на Юго-Западном фронте.

14 ноября летчики 28-го иап совершили 51 вылет по прикрытию объектов в районах между Звенигородом и Кубинкой и участвовали в 26 воздушных боях… Хотя летчики доложили о восьми сбитых BI109. удалось обнаружить лишь два сбитых «Мессершмитта»… В то же время 28-й полк полк потерял семь МиГ-3 и пять летчиков считались пропавшими безвести…»

Еще раз повторю: речь идет о полке воевавшим с 22 июня! И вот его «опытный» командир на пятом месяце войны высылает на прикрытие объектов отдельные пары истребителей, заведомо уступающих по летным данным вражеским (об этом он точно знал!) – 26 боев и 51 вылет – арифметика проста! Любопытно, что этот факт автор оставил без комментариев! Понятно почему: а иначе как тогда объяснить наличие боевого опыта? Можно только представить, что творилось в полках 6-го иак, которые впервые встретились с «мессерами» в октябре 1941 г. Беспристрастно рассматривая ситуацию тех месяцев, не то что о превосходстве ПВО советской столицы, даже о паритете с ПВО Лондона речи идти не может.

Фактически город спасло то, что немцы начали осуществление полномасштабной стратегической операции. Это заставило Люфтваффе приступить к оказанию непосредственно поддержки своих войск и одновременно устранило угрозу массированных дневных бомбежек с высоты 4-6 км. Учитывая все выше перечисленные факторы можно почти наверняка предположить, что в этом случае советская истребительная авиация под Москвой была бы попросту разгромлена, а самой столице был бы нанесен тяжелейший ущерб.

Кстати, как только Люфтваффе начали наносить массированные удары по Лондону, численность 11-й авиагруппы была резко усилена и, например, 15 сентября 1940 г. она насчитывала 27 эскадрилий. Замечу также, что при необходимости их число могло быть увиличено за счет 10-й и 12-й авиагрупп. Первая к этому времени насчитывала 12 эскадрилий, а вторая – 15. Более внимательно изучая Историю Авиации, г-н Хазанов мог бы узнать, что при отражении налетов на объекты в Юго-Восточной Англии эти объединения выделяли не менее пяти и семи эскадрилий соответственно, которые действовали под оперативным контролем штаба 11-й авиагруппы.

Вообще необходимо отметить, что рассуждения автора оперативного характера в массе своей не стоят ни гроша и говорят о его весьма поверхностных познаниях в таких областях как история военного искусства и теория организации боевых действий. Вот типичный пример на с. 10, где сообщается, что «из пяти действовавших на Восточном фронте авиакорпусов, только 4-й ак не участвовал в налетах на Москву»1 .1 . Анализ этого пассажа показывает, что Д.Хазанов (претендующий, кстати, на звание ведущего специалиста по применению авиции на советско-германском фронте!) очень отдаленно представляет себе задачи, которые решались немецкими авиакорпусами на Востоке. Каждое из этих объединений отвечало за поддержку сухопутных войск в определенной зоне ответственности. О том, что никто из участников обороны столицы не видел над Кремлем эскадрилий «штук» из состава II и VIII авиакорпусов думаю и говорить не стоит.

Вызывает удивление и одна из первых фраз главы «Накануне немецкого наступления»: «У гитлеровцев вновь появилась надежда победоносно завершить боевые действия по плану «Барбаросса»…» (с.27). Интересно, а сможет ли автор найти хоть одно высказывание высокопоставленного немецкого военначальника или государственного деятеля, относящееся к августу-сентябрю 1941 г., в котором бы указывалась невозможность достижения военной победы над СССР? Вряд ли. Это потом, зимой, самые прозорливые из них начнут задумываться над тем как вылезать из России. В частности, командующий резервной армией генерал-оберст Фромм после начала советского контрнаступления под Московой высказал предложение сделать мирные предложения СССР и закончить войну на Востоке. А в сентябре 1941 г., после оглушительной победы над войсками Юго-Запад- ного фронта, большая часть которых попала в котел под Киевом, такие мысли вряд ли могли прийти в голову немецким генералам. Во всяком случае подобный тезис требует серьезного подтверждения фактами, которых автор привести не смог или не захотел.

Легкость в мыслях, не подкрепленных серьезными аргументами, притянутость за уши фактов и выводов из них, при чтении книги невольно вызывает в памяти мотив незабвенных газмановских «Скакунов». Помните?..

«Мои мысли мои скакуны,..
Никому не сдержать и летят они вскачь…»,
Только встанут-то где? Вот бы знать!!..

Последня строчка уже, как наверное заметили читатели, не из песни. Мы все учились по-немногу, чему нибудь и как нибудь, а потому продолжим разбор этого «перла».

Изрядная неопределенность видна и в вопросе о том насколько представляло себе советское командование планы агрессора. Сначала (на с.31) автор утверждает о том, что «Ставка Верховного Главнокомандования правильно определила западное (московское) направление как главное, где противник возобновит наступление.», а ниже (на с.63) указывает, ссылаясь на мнение маршала А.М.Василевского, бывшего в то время заместителем начальника Генерального штаба, что «большая доля вины в случившемся должна быть возложена на Ставку и генеральный штаб, которые неправильно определили направление главного удара вермахта.».

Так в чем же причина октябрьской катастрофы? В качестве информации к размышлению замечу, что Ставка и Генштаб разработку плана оборонительной операции осуществляли в немалой степени с учетом сведений предоставляемых разведкой (в том числе авиационной), которая почти ничего не смогла выяснить. С учетом этого фраза «Командование ВВС Западного фронта сумело… провести ряд удачных вылетов по тактической разведке…» (с.41) выглядит попросту идиотской даже с точки зрения здравого смысла, поскольку командование фронтом на разведку, тем более тактическую, не летает!!

Несколько забегая вперед замечу, что в вопросах авиаразведки автор слаб до чрезвычайности и в лучшем случае способен только цитировать попадающиеся на глаза в архивах документы, но никак не осмысливать их. Вот типичный пример: «Предъявлялись претензии и к разведывательной авиации. Директива (от 22.0941 г. подписанная начальником Генштаба маршалом Б.М.Шапошниковым. – Прим. авт.) требовала, чтобы она «прочесывала лесные укрытия пулеметным огнем и бомбами». С подобным использованием разведывательной авиации вряд ли можно согласиться.» (с.34).

К сожалению автор не понял того, что осенью 1941 г. разведывательная авиация начала применять новый метод вскрытия возможных районов сосредоточения войск противника. Сущность его заключалась в том, что появившись над естественным укрытием (это как правило были лесные массивы) к которым вели дороги, разведывательные самолеты наносили бомбо-штурмовой удар. Плотность зенитного огня (если он был) являлась в этом случае в определенной степени свидетельством того насколько серьезен «потревоженный» объект. Кроме того, по тому что происходило на земле в ходе удара можно было судить о наличие и характере целей.

О таких же тонкостях как способы организации непосредственной авиационной поддержки войск на поле боя г-н Хазанов вообще имеет весьма отдаленное представление, о чем можно судить на основе текста книги. Как правило дальше рассказов о самих налетах автор не углубляется. А между тем было бы весьма желательно освятить в книге как взаимодействовали с войсками Люфтваффе и ВВС РККА. В отношении последних одним из авторов этой статьи г-ну Хазанову был задан вопрос. Ответ был прямой и лаконичный: «Плохо…». Ясный перец, что плохо! Но кто и каким образом вызывал самолеты? Может в частях находились авианаводчики с радиостанциями, имевшие в своем распоряжении БОМАНы или офицеры посылали солдат на ближайшие почтовые отделения, откуда те отправляли телеграммы в соответствующие штабы?.. Каким образом происходил выбор средств поражения?.. Что вообще имелось на аэродромных складах?.. Как организовывалось взаимодействие с истребителями?.. Через какой промежуток времени после поступления заявки от сухопутных войск самолеты появлялись над целью?.. Ответов нет.

Временами, читая отдельные абзацы книги, создается впечатление, что командовали ВВС РККА полные идиоты. Может быть не зря их товарищ Сталин ставил к стенке целыми пачками? Вот, что, например, пишет автор на с.40-41: «Из сохранившихся документов можно сделать следующие выводы. По плану оборонительной операции ВВС Западного фронта, в случае прорыва неприятеля в Ярцево-Вяземском направлении, следовало «подавить авиацию противника в воздухе и на аэродромах Красный Бор, Демидов. Духовщина Стабна, Смоленск, Шатапово». Предполагалось использовать все авиадивизии фронта: 23-ю, 31-ю,43-ю, 46-ю и 47-ю.». И буквально тут же сообщается, что «самым крупным соединением являлась 43-я авиадивизия в составе семи авиаполков. Но после напряженных боев августа-сентября, в каждом из них насчитывалось по пять-восемь боевых самолетов.». Тут же можно узнать о том, что «соотношение сил складывалось явно не в пользу ВВС Красной Армии», хотя еще на с.31 автор сообщает «о примерном количественном равенстве сил с врагом на 1 октября 1941 г.».

Жаль, что г-н Хазанов не удосужился объяснить, как обескровленными полками командование ВВС Западного фронта собиралось подавлять авиацию противника, а ведь почти наверняка в том самом плане оборонительной операции были слова «после соответствующего усиления» ВВС фронта и т.д и т.п., но до таких с позволения сказать «мелочей» автору дела нет. Он даже не установил толком сколько и где было самолетов. Вот например, что можно прочитать на той же с.31: «Так ВВС Западного фронта (командующий генерал Ф.Г.Мичугин) в сентябре безвозвратно лишились более 100 боевых машин, в т. ч. 77 погибли в боях или на аэродромах. Тем не менее, на 1 сентября в ВВС фронта насчитывалось 246 самолетов, а I октября – 272. Аналогично были усилены Брянский и резервный фронты…». Вы что-нибудь поняли? Ясно одно – фронты все же были усилены авиацией, но в каких количествах? Тайна сия велика! Например, по одной версии Западный фронт получил 26 самолетов, а по другой – примерно на сотню больше. Возможно, читатели, посидев на досуге с книгой и калькулятором, смогут найти и другие варианты.

Нет ясности и с тем как и когда происходила переброска сил 2-го Воздушного флота Люфтваффе на Средиземное море. В частности, на с.90 читаем: «Планировалось, что первые части 2-го авиакорпуса 5 ноября начнут покидать Восточный фронт. Командование сухопутных сил неоднократно обращало внимание Гитлера на негативные последствия этой акции и, прежде всего, на ослабление наступательных возможностей войск. Однако 11 ноября генерал-фельдмаршал А.Кессельринг сообщил командованию группы армий «Центр», что он со своим штабом и названными частями (заметим, что список этих частей автор так и не удосужился привести в тексте, а его отсутствие в столь объемной работе уже само по себе вызывает удивление. – Прим. авт.) должен не позднее чем через неделю убыть в Италию. К 20 ноября фронт покидал 2-й авиакорпус. Для поддержки действий группы армий «Центр» на Востоке оставался только 8-й авиакорпус, которому подчинили оперативное соединение генерала М.Фибига. Фон Бок находился в цейтноте. Он принял решение начать наступление 15-16 ноября, пока многие из назначенных к перелету в Италию эскадр не успели еще покинуть аэродромы вблизи советской столицы.». После чего автор тут же сообщает, что германская авиационная группировка на московском направлении сократилась вдвое и в доказательство своей правоты приводит таблицу соотношения сил на середину ноября (без указания конкретной даты), согласно которой советские ВВС уже имели двойное численное превосходство перед Люфтваффе, располагая 1138 боевыми самолетами против 580 немецких боевых машин.

В этой связи возникают следующие вопросы:

1. Какие части были действительно сняты с Восточного фронта и переброшены на Средиземное море?

2. Переброска частей проводилась одномоментно или существовал какой-то график передислокации?

3. Последнее немецкое наступление на Москву началось когда 2- й Воздушный флот еще находился на Восточном фронте или когда уже шло перебазирование?

Ни на один из них автор даже не попытался дать ответа, а между тем сделай он это, многое бы стало понятно. В противном случае трудно объяснить, как немцам удалось все же вновь осуществить прорыв советской линии обороны, которая к этому времени уже была усилена соединениями, переброшенными с Дальнего Востока и из Туркестана, в числе которых было немало танковых бригад значительно упрочнивших советскую оборону.

Вопросы, вопросы, на которые нет ответов. Но это все, так сказать, «Большая Стратегия», в которой основная масса нынешних новоявленных «специалистов» разбирается слабо, а потому перейдем на более низкий тактический уровень. Здесь тоже немало интересного, так как организовав свою «Битву…» по западному принципу «описания кампании день за днем», автор угодил в самим же собой расставленные ловушки, выбраться из которых ему могут помочь пожалуй только еще несколько пар брюк, которые ему явно придется просидеть в архивах, устраняя собственные просчеты. Впрочем, судите сами.

Заявив уже в первых строчках главы «Грозовое лето» о том. что «с первого дня войны Москва привлекала повышенное внимание руководителей «Третьего рейха»» (с.5), Д.Хазанов практически ни чем не может подтвердить данный тезис, лишь отметив, что первый разведывательный вылет над советской столицей был произведен уже 22 июня. Далее можно узнать, что в следующий раз немецкие «следопыты» появились «над западной окраиной Москвы» только 4 июля (с.5). А дальше? Дальше по мере приближения фронта интенсивность разведывательных полетов над Москвой начинает возростать самым естественным образом.

Далее подкинув читателю пару «вкусных» эпизодов с фамилиями их участников как с той, так и с другой стороны, автор переходит к анализу ПВО столицы, сообщая, что в основу «ее организации лег принцип круговой обороны, эшелонированной на глубину более чем на 200 км… В соответствии с этим на аэродромах в радиусе 100-120 км от центра Москвы располагались истребительные полки ПВО. По замыслу советского командования, при налете противника истребители должны уничтожать непрятеля на дальних подступах (не ближе 80 км от города)…, а части зенитной артиллерии – создавать зону огня вокруг города и внутри него него в районе важнейших объектов.» (с.5).

В связи с этим уместен вопрос: если полки истребительной авиации находились в 100-120 км от Москвы, а зенитная артиллерия еще ближе, то за счет чего оборона была эшелонирована на глубину более 200 км? Видимо, за счет наличия широкой сети постов ВНОС, но догадываться об этом придется, лишь дойдя до описания ночных налетов, а пока неискушенные читатели могут узнать на с.6, что «…337-й отдельный радиотехнический батальон ВНОС имел на вооружении последнее достижение радиотехники – пять радиолокационных станций РУС-1 и РУС-2…», причем, последняя «…фиксировала воздушные цели в радиусе до 120 км, определяя их азимут, дальность, курс, скорость и примерное количество машин в группе.». Скажем сразу, если бы такие «изделия» имелись на вооружении нашей ПВО в то время, то личный состав всех постов ВНОС можно было бы с легким сердцем списать в пехоту. Внесем ясность: таких радаров не имела ни Великобритания, ни являвшаяся в то время лидером в этой области Германия.

На самом деле станция РУС-2 выдавала только два параметра – азимут (направление на цель) и дальность до цели, а путем прокладки на планшете нескольких последовательных засечек можно было примерно определить курс цели. Оценка количества самолетов в группе целиком зависела от опыта операторов и в немалой степени от плотности боевых порядков. При необходимости несколько бомбардировщиков вполне могли изобразить армаду в сотню машин. Этим, кстати, и объясняется сильно завышенное количество немецких самолетов отмеченное в отечественных документах, как участвовавших в ночных налетах на Москву.

Но это все цветочки, потому как далее начинается форменная каша из имен, цитат, различных дат, фактов, событий и их оценок, причем как с той, так и с другой стороны. Типичным отражением этого является характеристика данная в книге 6-му истребительному авиакорпусу ПВО, в которой автор с нескрываемым восторгом сообщает о том, что «ряд полков 6-го корпуса – 11, 16, 27, 34-й составляли гордость ВВС Красной Армии. Например. 34-й иап, возглавляемый майором Л.Г.Рыбкиным, одним из первых получил МиГ-3 и 1 мая 1941 г. участвовал в воздушном параде над Красной площадью. По уровню боевой подготовки, количеству налетанных часов (не менее четырехсот) такие летчики полка, как А.Г.Лукьянов, М.Г.Трунов. А.В.Смирнов, Н.Г.Щербина заметно превосходили своих сослуживцев по корпусу. Еще до рождения советской гвардии под Москвой появились отборные части.» (с.5-6).

Однако уже на с.7 уверенность читателя в этом несомненно должна поколебаться, поскольку согласно докладу полковника Н.А.Кобяшова от 1 июля 1941 г. «из 494 летчиков корпуса подготовлены к боевой работе 417, в том числе ночью 88, из них на истребителях новых типов – восемь…» Разочарования на этом не заканчиваются и на с.9 автор пишет, что 15 июля после обследования мест «падений восьми немецких разведчиков удалось обнаружить обломки только одного вражеского самолета», точнее двух – за второй вполне сойдет «ДБ- ЗФ…, который числился в докладах как Ju88». Отметим, что аварийность 6-го иак приведенная автором на с.21. была заметно выше, чем в среднем по ВВС (во второй половине 1941 г.), когда ежедневно фиксировалось по пять аварий и катастроф. «По данным штаба ВВС Красной Армии, в частях 6-го авиакорпуса с 22 июля по 18 августа произошло шесть катастроф, 30 аварий, 15 поломок, 12 вынужденных посадок. При этом шесть человек погибло, четверо получили ранения; 24 самолета оказались полностью разбиты, а 12 требовали серьезного ремонта.». Другими словами летом 1941 г. 6-й иак уверено и с запасом «держал планку» в 25% от количества аварий и катастроф происходивших в целом по ВВС РККА!!

Как после этого можно говорить о какой-то элитарности?.. В принципе, где собака зарыта догадаться не трудно, так как автору не хватило смелости сказать, что подготовка летного состава фактически тылового 6-го иак было откровенно низкой, а четыре-пять приведенных в тексте фамилий погоды в масштабах ПВО столицы не делали. Осознав это, для усиления объединения, призванного сыграть в ближайшее время важную роль, «командующий ВВС передал 123, 124-й и 126-й иап, летчики которых успели получить боевой опыт в первые дни войны, сражаясь в районе границы» (с.9).

Вообще надо сказать, что оценка уровня выучки советского летного состава у автора всю дорогу «хромает». Например, на с.82 рассказывается о том, как «24 октября 1941 г. майор Лютцов действительно имел успех. Как видно из отчетов 6-го авиакорпуса, после внезапных атак фашистского «охотника» из-за облаков погибли в районе Тучкове отличные летчики: лейтенанты А. И.Щербатых из 34-го иап и Б.А.Васильев из 11-го иап.». Ничуть не пытаясь приуменьшить героизма погибших, и преклоняясь перед их памятью, хотелось бы задать вопрос: в чем их отличие, если их сбили в ходе внезапной атаки, а не в бою с численно превосходящим противником? Замечу, оба – истребители, а значит были обязаны, как сказал персонаж Л.Быкова из фильма «В бой идут одни старики…», «крутить головой на 360°».

На с.84, где рассказывается о налете Bf 110 на аэродром базирования 423-го иап, автор вообще, судя по всему пережил острый (и, к сожалению, далеко не единственный) приступ склероза, поскольку буквально спустя шесть строк молниеносно забыл о том, что написал минуту назад: «Над летным полем погибли хорошо подготовленные летчики: младшие лейтенанты В.И.Довгий, А.Денисенко, Н.Г.Заболотный, каждый из которых успел одержать победу над врагом. За успех авиагруппа II/SKG210 заплатила потерей одного экипажа. Видимо, дело не в превосходстве Bf110 над МиГ-3 на малой высоте. На результате боя сказалась внезапность атаки. Если немецкие асы… успели провести сотни боев…, то советские летчики из-за специфики работы в системе ПВО практически впервые встречались с вражескими истребителями.».

Опять вопрос: в чем заключалась их «хорошая подготовка»? Может быть для успешной «работы» в ПВО пилотам не нужны навыки воздушного боя?.. Ответа, видимо мы не получим, а потому вернемся туда, где описываются действия столичной ПВО летом 1941 г. и уже на С.11 Д.Хазанов вновь демонстрирует свою «просвещенность» сообщая, что «В 21 ч с линии Рославль – Смоленск от постов ВНОС поступили первые данные о появлении в воздухе большой авиагруппы противника.» (с. 11). Замечу, что еще 16 июля Смоленск был захвачен немцами, а в течение второй половины месяца в самом городе и вокруг него шли тяжелейшие бои, в ходе которых он переходил из рук в руки, так что едва-ли из его района можно было ждать от постов ВНОС каких-либо сообщений.

Буквально там же можно узнать о том, что «Налет на Москву в ночь на 22 июля напоминал таранный удар.» (с.11), после чего автора охватывает очередной приступ склероза и восемью строчками ниже он сообщает о том, что «На подступах к городу самолеты рассредоточились и проникали к назначенным целям с разных направлений.». Хотелось бы получить ответ на вопрос: так на основе чего сделан вывод о подобии первого ночного налета на Москву и таранного удара?..

На следующей же, 12 странице, господин Хазанов выдает такие сведения, которые до него вообще не публиковались в печати (видимо по причине секретности!), причем об этом никто из специалистов, не говоря уже о любителях авиации, даже не догадывался: «Им (советским истребителям – Прим. авт.) удалось расстроить боевой порядок противника, помешать прицельному бомбометанию…»'.1 . Так и хочется спросить: Дмитрий Борисович, может быть Вы еще скажете, что экипажи вылетевших ночью на бомбежку Москвы «Хейнкелей» и «Юнкерсов» шли в плотном строю, поддерживая огневое взаимодействие и действовали подобно «Летающим крепостям»? Круто, ничего не скажешь!!.. Сколько ставить восклицательных знаков мы не знаем.

А чего стоят бредовые рассуждения автора на с.23 о том, чего не учел в своем отлете командир авиагруппы II/KG55 оберст-лейтенант (подполковник) Кюль, видимо по недомыслию не знавший, что «покрытые черепицей крыши не склонны загораться от попаданий зажигательных бомб.»"? К сведению автора должны сообщить, что черепичные крыши прекрасно горят и без использования зажигательных бомб, поскольку черепица лежит на весьма «густом» деревянном «скелете». Но фишка вся, как говорят сейчас в Москве, заключается в том, что к рассматриваемому периоду крыши Кремля были покрыты жестью. А горели они плохо от того, что каждую ночь на них дежурили не полуголодные испуганные женщины и дети, а сытые и рослые кремлевские курсанты, а также личный состав развернутого в Кремле полка НКВД.

На фоне таких откровений фразы типа: «эскадра KG4 вечером 25 июля готовилась к налету на Москву, но за час до старта поступил приказ заменить фугасные бомбы в бомбоотсеках на мины и «атаковать советские морские силы в фарватере Эзеля»»(с. 15), выглядят с точки зрения исторической достоверности почти эталонами.

Вы не устали? Мы да, а потому перечислять и комментировать абсолютно все огрехи не будем из-за огромного количества последних и отсутствия места в журнале. Однако отметим, что ради интереса решили проверить на выбор в отношении достоверности три эпизода, описанные господином Хазановым. Возможности заглядывать время от времени в архивы (в том числе немецкие в Кобленце) у нас тоже имеются. «Удача» не заставила себя ждать: один из них оказался перевранным. Рискуя все же утомить читателя, приведем еще одну длинную цитату со с. 103-104.

«30 ноября около Солнечногорска семь МиГ-3 180-го иап, возглавляемые капитаном В. В. Новиковым-Ильиным, подбили на встреч-

ном курсе «Мессершмитт». Оставшиеся восемь Bf 109F вскоре вышли из боя. Но до этого им удалось серьезно повредить самолет лучшего аса полка младшего лейтенанта С.В.Макарова. Наш летчик смог спланировать на пустовавший полевой аэродром около Клина, в тылу врага. Прикрывавший однополчанина и друга младший лейтенант С. Ф.Долгушин видел, как к летному полю приближались автомашины с неприятельскими солдатами, и приземлился рядом. Макаров быстро взобрался в кабину товарища и под запоздалые выстрелы врага «двухместный» МиГ-3 благополучно взлетел. В этот же день немцам удалось вывезти подбитого Новиковым-Ильиным летчика унтер-офицера О.Мильбауера (O.Milbauer) с территории, занятой советскими войсками. Они использовали для его спасения связной самолет Fi156. И когда красноармейцы переправляли в тыл подбитый BfW9F (№12756), германские солдаты изучали оставленный МиГ-3…»

Хороший, красивый эпизод. В нем есть все что надо для ума и сердца. И сбитые истребители, и взаимовыручка пилотов. Только загвоздка вся в том, что Otto Milbauer из состава 3/JG52 в тот день пропал без вести! Правда, удалось выяснить, что за две недели до этого 14 ноября 1941 г. он уже был сбит. Тогда то его, возможно, и вывезли на «Шторхе», а 30-го ему не повезло. Результаты этого опыта показывают, что верить господину Хазанову можно только в том случае, когда он приводит не подлежащие сомнению и ставшие известными еще до выхода его брошюры факты. В противном случае напороться на откровенную липу можно с почти 100-процентной вероятностью.

Кстати, на этой же 104-й странице можно прочитать о том, что «Наибольшего продвижения достигла боевая группа штурбанфюрера СС Клингенберга – после захвата Красной поляны от Кремля ее отделяло 32 км.». Заметьте, как трепетно автор сохранил звание офицера СС, хотя рядом с фамилиями авиаторов Люфтваффе вы не найдете званий гауптман, оберст-лейтенант, оберет. Вместо них советские аналоги капитан, подполковник, полковник, но не это главное. Заглянув на 101 -ю страницу можно узнать, что «30 ноября… Фашистов отделяло от центра Москвы всего 27 км…» Так сколько на самом деле, Дмитрий Борисович? О том, что согласование фактов не проведено и говорить не стоит. Другими словами, автор при подготовке своих работ руководствуется принципом куда кривая вывезет.

Вполне укладывается в рамки этой «концепции» и весьма пренебрежительное отношение к истинному значению слов. Вот, например, что можно прочитать на с.39: «…соединение фон Шенборна послало 48 Ju87, которых поддержали 32 Не111 из состава 2-го авиакорпуса, для бомбардировки советских войск в треугольнике Курск-Льгов- Кромны. Германские экипажи доложили об уничтожении 22 танков (в т.ч. четырех тяжелых массой по 52 тонны), трех нефтехранилищ и не менее 450 автомобилей.». Хотелось бы знать, автор представляет себе смысл слова «поддержали» или нет? Если весь этот «табор» бомбардировщики накрыли в одном единственном месте, то тогда все понятно: «штуки» подавляли зенитные батареи в то время, как экипажи «Хейнкелей» с горизонтального полета раскатывали нефтяные терминалы и автомобили. Но тогда почему об этом ничего не сказано? И как в этом случае было организовано взаимодействие? Ведь пикировщики фон Шенборна базировались неподалеку от линии фронта, а бомбардировочные группы, оснащенные Не111, – в глубоком тылу, и самолеты имеющие разную крейсерскую скорость, должны были вылетать в разное время со своих авиабаз.

Безусловно слабым местом рассматриваемой работы являются многочисленные повторы. Например, на с.15 читаем: «Командиры немецких авиакорпусов на Восточном фронте и главное командование сухопутных войск противились выделению большого числа самолетов, ссылаясь на оперативные нужды своих секторов фронта.». Почти ту же фразу можно прочесть и на с.27.

Напоследок немного об иллюстрациях. Сразу стоит сказать, что большинство уникальнейших снимков в полном смысле убиты измельченностью, в результате чего потеряно большинство деталей ради которых их и стоило печатать. А ведь этого можно было избежать более грамотным подбором иллюстративного ряда.

В довершение сказанного должны сообщить, что список фотографий «забитых» в книгу автором «не по делу» заметно превышает тот, что был приведен в рецензии В.Вахламова и В.Романенко, опубликованной в журнале «Мир Авиации» №3/99. Напомним, что ими было отмечено 23 «левых» снимка. Для того, чтобы читатели полнее могли оценить «профессионализм» г-на Хазанова, мы решили продолжить отсчет по «сквозной» системе. Вот только то, что идентифицируется, так сказать, невооруженным глазом.

24. К фото 19 (с. 11) подпись гласит:«Тяжелогруженые «Хейнкели» стартовали в сумерках.». Сразу возникает очень болезненый для уважаемого автора вопрос: г-н Хазанов, Вы модификации немецких самолетов времен Второй Мировой войны различаете? Судя по всему – нет! В противном случае Вы бы знали, что Не111Н-16 и Н-21 с электрифицированными верхними экранированными турелями и никогда не участвовали в налетах на Москву, поскольку машины этой модификации появились на фронте в конце 1943 г.

25. К фото 22 (с. 12) подпись гласит: ««Хейнкель» из эскадры KG4 отправляется в дальний тыл.». Похоже на то. Однако это фото относится к лету 1942 г., когда данное соединение действовало в составе 4-го Воздушного флота в интересах группы армий «Юг».

26. К фото 31 (с. 16) подпись гласит:«Доставка немецкой тяжелой бомбы с помощью тягача.». Все также вполне пристойно, только снимок сделан в одной из эскадр 3-го Воздушного флота. К сожалению, более точно указать не можем, так как видели три разных подписи.

27. К фото 3 и 7 (с.28 и 29 соответственно) подпись гласит: «Подготовка «Хейнкелей» к ночному вылету.» По поводу первого фото вопросов нет, но на втором изображен обратный процесс. Самолет зарулил на стоянку после вылета (моторы еще работают), а офицеры штаба спешат поздравить экипаж с юбилейным вылетом, о чем можно судить по заготовленным бутылкам с шампанским, которые уютно ожидают своего часа на траве в левом нижнем углу снимка.

28. К фото 10 (с.30) подпись гласит: «Летно-технический состав выкатывает СБ на взлетную полосу. Западный фронт.». То что аэродромная братия действительно катит самолет сомнений нет, но куда?.. На взлетную полосу через вековой лес?!.. Можно представить какая впереди валит толпа с шанцевым инструментом, вырубая все под просеку шириной метров 20… Круто, ничего не скажешь…

Прямо как у Аркадия Райкина: «Двадцать два бугая, да на полтора часа?.. Да они все поле заасфальтируют!!..» Пардон, лес…

29. К фото 17 (с.31) подпись гласит: «Актеры театра им.Вахтангова после концерта у летчиков 150-го бап.». Может быть оно конечно и так, но все дело в том, что 150-й бап под Москвой воевал на СБ. А веселая компания стоит возле Ли-2 или «Дугласа». Сомнительно, что бы в пригород Москвы актеров возили по воздуху.

30. К фото 1 (с.38) подпись гласит: «Ju87 на полевом аэродроме незадолго до старта.». И здесь добавить нечего кроме того, что этот снимок сделан в августе 1940 г. на побережье Ла-Манша в эскадре StG2.

31. К фото 13 (с.42) подпись гласит: «Аэродром Курск вскоре после занятия его немецкой авиацией.». Тут уважаемый автор снова ошибся. Специалисты знакомые с эволюцией камуфляжа немецких бомбардировщиков однозначно укажут на то, что этот снимок относится в лучшем случае к осени 1942 г.

32-34. К фото16-18 (с.44) подпись гласит: «Последние приготовления к старту штурмовиков-бипланов Hs123.». Все почти правильно, за одним лишь исключением: эти снимке сделаны летом 1942 г., когда 8/ShG1 действовала в составе 4-го воздушного флота в интересах группы армий «Юг». Об этом говорит эмблема на борту (венок вокруг винтовки с примкнутым штыком), появившаяся уже после всех зимних потрясений и типичный пейзаж.

35. К фото 19 (с.44) подпись гласит: «верхняя и нижняя крышки капота «Мессершмитта» легко снимались для ремонта мотора DB601 в полевых условиях. Авиагруппа III/JG27.». Тоже все почти нормально, только нижняя крышка не снята, а вместо нее рядом 200- литровая бочка. Может быть даже со спиртом.

36. К фото 52 (с.55) подпись гласит: «Опробование моторов М-17 на туполевской машине ТБ-3.». Присмотритесь, на ближайшем (к зрителю) двигателе винт не вращается (видна лопасть занимающая горизонтальное положение), а под мотором находится стремянка. Соседний «движок» вообще без винта и его ось неподвижна, что хорошо видно на фотографии.

37. К фото 57 (с.59) подпись гласит: «МиГи выполняют полет на малой высоте.». Анализ этой подписи показывает, что автор не разбирается не только в немецких самолетах времен Второй Мировой войны, но и в советских. Между тем, если присмотреться, то хорошо видно, что на заднем плане летит не МиГ, а весьма «продвинутый» Як не имеющий гаргрота, да еще и со сдвинутым назад фонарем, что говорит об устанновленной на нем 37-мм пушке. О том, что самолеты этого типа появились много позже говорить, думаю, не стоит.

38. К фото 8 (с.67) подпись гласит: «Группа бомбардировщиков Do 17Z на боевом курсе.». Не возражаем, только снимок сделан в августе-сентябре 1940 г. в районе Ла-Манша.

39. К фото 15 (с.70) подпись гласит: «Один из лучших асов III/JG27 обер-лейтенант фон Кагенек.». Кто ж спорит, только зачем ему спасательный жилет в небе над Россией? Так, на всякий случай, «щоб було». Хотя может быть уважаемый автор думает, что немецкие асы руководствовались поговоркой «кому суждено быть повешенным, тот не утонет…»? А если серьезно, то этот снимок сделан на Сицилии в мае 1941 г.

40. К фото 17 и 18 (с.71) подпись гласит: «Ju88 из KG76 летят на бомбежку целей в Калинине.». То, что автор не разбирается в самолетах Второй Мировой, выше мы уже выяснили. Поэтому пенять на то, что г-н Хазанов не обратил внимание на Ju88A-4, которые прекрасно идентифицируются по форме консолей, не стоит. Заметим, что они появились на Восточном фронте только весной 1942 г., но на расстилающуюся под самолетами поверхность посмотреть-то можно было или нет?!..

Это же Средиземное море, куда и были переброшены I! и III/KG76 вместе со штабом эскадры в ноябре 1941 г. Хотя, черт его знает, может автор не представляет себе где находится город Калинин. Все- таки у американцев был эскортный авианосец «Калинин-Бэй» (типа «Касабланка»). Может человек искренне верит, что «где-то там вдали, на краю земли» в глубине Калинин-Бэя (это залив) на берегу теплого моря и находится город Калинин…

41. К фото 34 (с.79) подпись гласит: ««Хейнкель-111» совершил вынужденную посадку в расположении советских войск.». Тоже неплохо, вот только срубленные под корень деревца и отсутствие забоин на консолях говорит о том, что самолет никакую вынужденную посадку не совершал, а был захвачен на аэродроме, где брошен окупающими немцами в замаскированном состоянии. Кроме того, по носовой 20-мм пушке MG/FF однозначно определяется модификация Не111Н-10, которая тоже не участвовала в битвах ни под Москвой, ни над Москвой.

42. К фото 35 (с.80) подпись гласит: «После налета советской авиации. Район Волоколамска, октябрь 1941 г.». Кто там говорил, что сталинские соколы бомбить не умеют? Видали как врезали по Т- 26?!!.. То-то… Бей своих, чтоб чужие боялись… А если опять-таки серьезно, то глупо требовать от автора, не смыслящего в модификациях самолетов Второй Мировой войны, что бы он разбирался еще и в типах боевой сухопутной техники. Тут можно посоветовать обратиться к признаным специалистам. Таковым, например, является господин М.Коломиец, участвующий в выпуске журнала «Танкомастер».

43. К фото 38-39 (с. 81) подпись гласит: «В перерыве между вылетами механик подкрашивает нарисованную на носу Bf110 «осу» – эмблему эскадры SKG210.». Все бы ничего, но во-первых, если присмотреться по-внимательнее, на что у автора не было времени,а судя по-всему и желания, то хорошо заметно, что механик рисует «осу» заново, а во-вторых, судя по форме коков винтов, на снимке запечатлен Bf 110G, которые появились на советско-германском фронте зимой 1942-1943 гг.

44. К фото 44 (с.83) подпись гласит: «Только при поддержке люфтваффе 11-я танковая дивизия смогла отразить контратаки советских Т-34 севернее Можайска.». Все может быть, только на заднем плане горит не «тридцатьчетверка», а БТ-7, а само фото относится к июню-июлю 1941 г. и сделано в Беларуссии.

45. К фото 3 (с.89) подпись гласит: «Немецкая авиация совершает рейд в глубокий тыл.». Хорошо идут, низко. Видно к дождю… Только это не Подмосковье. Попытка сверки пейзажа с картами однозначно позволяет установит, что это Заполярье.

46. К фото 4 (с.89) подпись гласит: «Не 111 из KG28 приземлился в Сеще 5 ноября после тарана советским истребителем.». Может быть и после тарана, хотя эти повреждения гораздо больше похожи на полученные от разрыва зенитного снаряда, но дело даже не в этом. На немецких механиках летняя форма, а справа видны деревья покрытые листвой. Об отсутствии снега и говорить не стоит.

47. К карте на с.91 подпись гласит: «План применения советских ВВС в обороне Москвы, ноябрь 1941 г.». Что ж, посмотрим на этот план, и что мы видим? Только зоны ответственности, выделенные 31, 46, 47, 43, 77,12-й, 38-й авиадивизиям. Никакого плана там не приведено. поскольку последний представляет собой весьма объемный документ, в котором говорится о том, что, каким частям, в случае чего и когда делать, а также в какой последовательности. Видимо об этом автор по своей наивности даже не подозревает.

Наконец-то, последняя (а может быть и нет) 48-я. К фото 39 (с. 104) подпись гласит: «Так в отряде 1(F)/33 отметили 500-й вылет на разведывательное задание.». К сведению автора: 500-й вылет на разведывательное задание эта эскадрилья сделала задолго до начала операции «Барбаросса», а это поздравления экипажа перевалившего личный(!) рубеж.

Хотелось бы получить ответ на вопрос: не слишком ли много глупостей и откровенного бреда для 120-страничной книги, за которую «Издательский дом «Техника – молодежи» сдирает с читателей весьма немалые деньги. Дешевле 130 рублей ее купить невозможно!

Под стать подписям и отдельные коллажи разработанные макетчиком Евгением Литвиновым (например, на с.26), которые ничего кроме отвращения вызвать не могут, поскольку смахивают на худшие образцы советских агиток. Однако объяснить ему, что немецкие Ju88 в строю «пеленг» на цель не пикировали, как, впрочем, и многое другое, одному из авторов данной критической стальи, в бытность его работы выпускающим редактором «Авиамастера», так и не удалось. В результате общий вид книги находится на уровне совкового издания конца 70-х – начала 80-х годов, а содержание представляет собой трудноперевариваемое месиво, из которого другие авторы будут выуживать аппетитные кусочки для своих «самолетных» монографий. С чем их от души и поздравляем…

Что касается непорядочности автора, любящего прикарманивать чужие материалы, то и здесь мы абсолютно согласны с авторами рецензии опубликованной в журнале «Мире Авиации», а потому пользуясь случаем хотели бы напомнить г-ну Хазанову о том, что книги «The Messerschmitt Bf1l0 over all fronts 1939-1945». а также «Regia Aeronautica» в двух томах, приобретены не им и за весьма приличное количество «неусловных единиц». Впрочем, трудно предположить, что «исследователь» столь вольно обращающийся с историческими фактами, будет порядочен в чем-то другом.

Авторы выражают благодарность Андрею Михайлову за помощь в подготовке материалов для данной работы.

САМОЛЕТЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ