ВСПОМИНАЯ ПАВЛА ОСИПОВИЧА…

Игорь ЕМЕЛЬЯНОВ

Мое знакомство с ОКБ состоялось в далеком 1958 г., когда мне и еще двум моим однокурсникам предложили начать трудовую деятельность на предприятии, которым руководил Павел Осипович Сухой. Мы согласились, и теперь, спустя много лет, я нисколько не жалею, что посвятил свою жизнь авиации.

Павел Осипович был сдержанный, спокойный, немногословный человек, без видимых эмоций. Он никогда не повышал голос, четко определял и формулировал задачи, которые ставил перед специалистами.

Сухой, не перебивая, выслушивал доклад или простую информацию, и только потом делал свое заключение. Причем из его ответа следовало, что он был внимателен и понял, о чем ему говорили. Умение слушать собеседника – это очень редкое качество, присущее культурному человеку.

Сам прошедший путь от чертежника до Генерального конструктора, Павел Осипович ценил и уважал нашу нелегкую работу, щадил наше самолюбие.

Расскажу некоторые, с моей точки зрения, примечательные эпизоды, по которым можно оценить качества его характера, как специалиста и человека.

В момент моего прихода в ОКБ оно было немногочисленным. И, несмотря на свою большую загруженность, Павел Осипович регулярно посещал конструкторские бригады.

Он задерживался около кульмана с заинтересовавшей его конструкцией, находил время и слова для персональной беседы с рядовым инженером. Мы никогда не смущались его посещениями и воспринимали как старшего товарища – советчика и руководителя.

В 1960 г. завершались работы по созданию оборонного комплекса ПВО, в состав которого входил разработанный нашим ОКБ самолет-перехватчик Т4-3 (в серийном исполнении получивший индекс Су-9). Военные заказчики определили нам 1 мая как последний срок завершения испытаний с полным подведением итогов и выдачей рекомендаций строевым частям ПВО.

Большая группа специалистов в начале года вылетела на государственный полигон. Каждое утро мы размещались за длинным столом в огромном бараке на аэродроме и анализировали результаты выполненных накануне полетов.

Однажды наши коллеги – военные испытатели – запаздывали. Я, от скуки, а может быть и от хорошего настроения, взял мел и на доске, где мы рисовали графики и обсуждали спорные вопросы, в уголке нарисовал кошечку с бантиком.

Всем она очень понравилась, и решили ее оставить до тех пор, пока не понадобится место на доске для серьезных дел.

Вдруг, в разгар наших обычных дебатов, в барак вошел приехавший накануне Павел Осипович. Он всегда интересовался работой специалистов, поэтому подошел к нам и принял участие в обсуждении хода летных испытаний.

Закончив разговор, Сухой попрощался и направился к выходу, на несколько секунд задержав взгляд на доске с рисунком. «Какая симпатичная кошечка!» – сказал он и ушел. Эта киска долго украшала кусок доски как своеобразный талисман.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущев принял в 1960 г. решение о свертывании военной авиации, как устаревшего вида оборонной техники и сделал ставку на развитие ракетного оружия. Самолеты резались автогеном и уничтожались в массовом порядке. Целые полки расформировались!

А в то время молодой талантливый инженер Р.Г. Мартиросов, впоследствии ставший главным конструктором, организовал инициативную группу для разработки и проектирования принципиально новой машины. В нее вошли А.И. Блинов, А.И. Андрианов, В.П. Бабак, И.В. Емельянов, В.П. Сопин, С.Б. Петров и другие – всего десять человек.

Этим коллективом был предложен нестандартный вариант вертикально взлетающего и садящегося летательного аппарата под условным шифром «ШКВАЛ -1».

Траектория взлета и посадки самолета «Шквал-1» кардинально отличалась от традиционной. Это позволяло ему совершать взлет и посадку, используя малоразмерную площадку вместо аэродрома. Для стабилизации положения самолета при взлете и посадке была разработана совершенно новая система управления струйными рулями, заблокированная с системой автоматического управления и сопряженная с навигационной системой.

Только после проведения предварительных расчетов, изготовления моделей, которые получили положительную оценку при продувках в трубах ЦАГИ, группа явилась к Сухому для показа проекта и обсуждения возможности его официального выполнения. Мы очень тщательно готовились к встрече с Генеральным конструктором.

Павел Осипович не любил пустых разговоров, всегда требовал от своих подчиненных краткости и точности доклада по любому техническому вопросу. К молодым специалистам он относился очень чутко и понимал, что его мнение может быть в определенном смысле «приговором». Зная больше нас о ситуации в стране и о политике правительства, которая проводилась тогда относительно авиации, он рекомендовал нам продолжить разработку этой темы на общественных началах.

Однако изготовление опытных образцов и моделей без денег невозможно. Поэтому мы обратились за помощью в ЦК ВЛКСМ к первому секретарю Сергею Павлову. Он сам приехал в КБ для ознакомления с проектом «ШКВАЛ -1» и решения вопроса о целесообразности финансирования работ по этому направлению. В качестве технических экспертов были приглашены С.В. Ильюшин и Г.В. Новожилов.

МАП, по просьбе ЦК ВЛКСМ, выделил необходимые средства на разработку эскизного проекта и постройку натурного макета самолета. В процессе этой работы мы научились решать сложные технические задачи, брать на себя ответственность. В августе 1963 г. состоялась защита проекта на научно-техническом совете МАП. Приобретенный молодыми специалистами опыт позже пригодился при проектировании новых самолетов.

Павел Осипович Сухой понимал и всячески поддерживал целесообразность привлечения молодежи к активному творчеству, доверяя ей решение ответственных вопросов.

В 1967 г. отмечалась 50-летняя годовщина Великой Октябрьской Социалистической Революции. Все авиационные фирмы готовились к демонстрации своих достижений на воздушном параде, который должен был состояться на аэродроме «Домодедово».

Одним из важных моментов парада планировался показ нового самолета конструкции нашего ОКБ – перехватчика Су-15. Подготовка шла настолько интенсивно, что один из пилотов «недосмотрел», сколько у него осталось топлива. Это привело к аварии. Летчик благополучно приземлился, а самолет разбился. Создали комиссию для расследования, которая установила, что отказа техники не было.

На заключительном заседании комиссии, когда я предложил заслушать летчика, пилотировавшего этот самолет, председатель комиссии генерал N… грубо оборвал мою просьбу, сказав: «Я не позволю Вам травмировать летный состав!». На что я возразил: «Меня сюда разбираться прислал Сухой! И он, если сочтет мое поведение неправильным, отзовет меня». Тишина, общее смущение. Павла Осиповича даже военные начальники уважали невероятно.

Я всю свою сознательную жизнь увлекался созданием чего- либо нового. За активную изобретательскую деятельность мне присвоили звание «Заслуженный изобретатель РСФСР» с вручением Почетной Грамоты и нагрудного знака.

Однажды секретарь Сухого вызывает меня к нему в кабинет. Там находилось несколько человек, в том числе начальник 1 -го Главного управления министерства А.В. Давыдов. Павел Осипович поздравил меня с высокой наградой и вручил Почетную Грамоту, а затем приколол на пиджак знак. Это было незабываемо.

В 1969 г. руководство МАП обязало все ОКБ оформлять свои новые разработки авторскими свидетельствами. Сухой поставил эту задачу перед главным инженером А.С. Зажигиным, а тот привлек в помощь меня как изобретателя со стажем.

Павел Осипович не ошибся. Благодаря вновь организованному патентному подразделению наше ОКБ получало три года подряд переходящее Красное Знамя министерства за лучшую изобретательскую работу.

Опытный самолет Су-5