Основные характеристики орудий, в разное время стоявших на «Ришелье» и «Жане Баре», даны в таблице:

*фугасный/бронебойный (полубронебойный); "горизонтальная/вертикальная

Главный калибр. Основной задачей линкора в 30-е годы считалось быстрое уничтожение вероятного противника при обеспечении защиты от огня орудий самого большого калибра. Французы полагали, что наиболее оптимальной является схема расположения орудий ГК в носовой части корпуса (как на «Дюнкерке»), поскольку при этом:

— сокращалась длина цитадели, что позволяло применить более толстую броню;

- в носовых секторах могли действовать все башни, получавшие к тому же максимально возможные углы горизонтальной наводки;

— упрощалось управление стрельбой;

- авиационное вооружение и шлюпки удалялись от районов воздействия дульных газов;

- снижалось или устранялось вовсе воздействие на приборы управления огнем дыма и топочных газов.

Последнее преимущество, при всей его кажущейся незначительности, с точки зрения французов играло большую роль. Внимательно изучив опыт Ютландского боя 1916 года, они пришли к выводу, что выходящие из трубы дым и горячие газы могут в критический момент боя серьезно ухудшить видимость и воспрепятствовать эффективному ведению огня. В попытке решить эту проблему была даже сконструирована шарнирная труба, но из-за перегрузки от слишком сложной конструкции пришлось отказаться в пользу причудливого комплекса «настройко-мачто-труба», в котором верхняя часть собственно дымохода резко отклонялась в корму.

Но главным фактором в пользу носового расположения башен ГК все-таки была доказавшая свою эффективность в проекте «Дюнкерка» экономия веса на артиллерии и броневой цитадели, «погонный метр» которой на «Ришелье» весил 25 т. Восемь 380-мм орудий в двух башнях весили 4952 т, тогда как девять в трех башнях — 6945 т. К тому же 4-орудийные установки позволяли лучше группировать залпы. Орудие 380-мм/45 модели 1935 года могло пробить у дульного среза 748 мм брони, на дистанции 20000 м — броню толщиной 378-мм. Иногда приводятся расчетные данные: 393 мм вертикальной брони или 104 мм горизонтальной (палубы) с дистанции 22000 м, 331 мм или 138 мм соответственно с 27000 м. Разрывной заряд бронебойного 884-кг снаряда весил 23 кг и состоял из пикриновой кислоты плюс 20 % нитронафталина. Фугасный снаряд имел такой же вес и аналогичные с бронебойным баллистические характеристики, что не вызывало при смене типа снарядов никаких сложностей при стрельбе. Принципа равенства по весу самых крупных бронебойных и фугасных снарядов к этому времени придерживались почти все развитые морские державы, кроме США и Италии. Боевой заряд состоял из 288 кг пороха SD21 и разделялся на 4 части. Если сравнить практически одинаковые по калибру 380-мм и 381-мм орудия разных стран, можно отметить следующее. Французская пушка по пробиваемости превосходила 52-калиберную немецкую (стояла на «Бисмарке» и «Тирпице», вес снарядов по 880 кг, начальная скорость 820 м/с) на всех дистанциях (как по бортовой, так и по палубной броне). Более старая английская 381-мм 42-калиберная, бывшая превосходным оружием в годы первой мировой войны и к 30-м годам сохранившаяся на линкорах типов «Куин Элизабет», «Ронял Соверен», линейных крейсерах «Худ», «Рипалс» и «Ринаун», также уступала французской по всем статьям (вес снарядов 879 кг, начальная скорость 732 м/с), кроме пробития палубной брони на дистанциях 27 км и выше. Итальянцы, не имевшие опыта создания крупных орудий, решили для линкоров типа «Витторио Венето» создать самую мощную 381-мм 50-калиберную пушку с весом бронебойного снаряда 885 кг и начальной скоростью 850 м/с (полубронебойный 824 кг и 870 м/с). Но чувство меры им явно изменило. Это орудие, хотя и превосходившее все остальные подобного калибра по бронепробиваемости, за исключением пробития палуб на дальних дистанциях (а именно этот фактор стал решающим во второй мировой войне), обладало низкой живучестью ствола и отвратительной точностью стрельбы.

Орудия в башне располагались не равномерно: расстояние между осями средних было 2,95 м, а между осями крайних, имевших общую люльку — 1,95 м. Скорость вертикальной наводки — 5,5°/с, горизонтальной — 5°/с. Углы обстрела башен на типе «Ришелье» удалось увеличить даже по сравнению с «Дюнкерком»: у первой он составил 300, у второй — 312°. Для получения таких беспрецедентно больших углов пришлось значительно сузить носовую надстройку, а ее стенки защитить тонкой броней.

Столь необычное расположение башен не вызвало никаких трудностей. Опытные стрельбы на «Ришелье» показали отсутствие отрицательного воздействия дульных газов на надстройку и конструкторы сочли такое решение удачным. Однако все течет и все меняется, в том числе и взгляды французских специалистов. Уже в 1939 году исследования, проведенные на верфи Луар, показали, что при возрастании угрозы воздушных атак и, как следствие, увеличении числа стволов зениток на корабле, предпочтительнее оказывается традиционная схема расположения ГК в обоих оконечностях. Поэтому на проекте «Гаскони» для усиления ПВО башни ГК разместили по одной в носу и корме, а башни СК — над ними и также по ДП.

Углы обстрела башен ГК сократились до 275°, зато при наличии большего пространства, свободного от воздействия дульных газов, удалось установить самую мощную зенитную батарею среди всех линкоров типа «Ришелье». Соответственно изменились контуры надстроек и расположение ЭУ. Возникавшее при этом увеличение весов уже никого не волновало — к этому времени все договорные ограничения по водоизмещению не соблюдались и оставалась только проблема расположения нижней бронепалубы относительно ватерлинии (ВЛ): для безопасности корабля эта палуба должна была находиться над водой при любой нагрузке.

На первых трех кораблях с носовым расположением ГК башни были достаточно разнесены друг от друга — между ними находился 11-метровый водонепроницаемый отсек с аварийными дизель-генераторами и погребами расположенных поблизости зенитных автоматов. Поэтому риск вывода из строя всей 380~мм артиллерии одним попаданием снаряда или торпеды был невелик. Но перемещение в корму энергетической установки заставило сделать ее очень компактной и здесь такой риск существовал — одно попадание могло лишить корабль энергии на двух валах из четырех. Также имело место нежелательное сосредоточение постов управления и офицерских кают в районе башеннообразной носовой надстройки. Все это было платой за попытку втиснуть мощное вооружение, 30-узловую скорость и отличную защиту в договорные 35000 т водоизмещения.

Каждая башня, разделенная броневой перегородкой на две полубашни, обслуживалась двумя парами снарядных и зарядных погребов — своя пара погребов на два орудия. Переборка, над которой как в седле сидел командир башни, была огнестойкой и обеспечивала действия любой полубашни в случае, если другая в бою выходила из строя. Погреба каждой полубашни располагались на одном уровне впереди (снарядные) и позади (зарядные) основания башни вместо традиционного размещения (снарядные выше зарядных или наоборот). То есть на каждой из двух палуб над двойным дном имелось по зарядному и снарядному погребу, в которых хранилось по 104 выстрела на ствол. Имелось по два ковшовых подъемника в перегрузочное отделение и четыре верхних элеватора — по одному на орудие. Башни проектировались на 25-секундный цикл стрельбы, довольно короткий для столь большого калибра. Это обеспечивалось возможностью заряжания при любом угле возвышения: энергично досылаемый в ствол снаряд удерживался на месте своим ведущим пояском. За снарядом с помощью цепного «полугибкого» досылателя в камору орудия попарно подавались четыре заряда. Во время досылания последних первые удерживались на месте силой инерции, а при закрывании затвора неподвижными оставались все четыре. Полное время досылания составляло всего 13,5 секунд. Затворы приводились в действие гидропневматикой и автоматически открывались вверх во время отката орудия после выстрела. Время их открытия и закрытия равнялось 3,5 с.

Средний калибр. Вспомогательная батарея из 9 152-мм 55-калиберных орудий (по проекту 15) в трехорудийных башнях (вес 306 т, из которых 66 т вращавшейся брони) составляла главную огневую мощь в кормовом 70-градусном секторе, а также являлась тяжелой зенитной. Из-за большого угла возвышения и соответствующих зарядных приспособлений, эти орудия назывались универсальными, хотя таковыми являлись только условно, принимая во внимание невысокую скорострельность и недостаточные скорости ГН (12°/с) и ВН (8°/с). Особенно это бросается в глаза при сравнении их с более легкими американскими 127-мм и английскими 114-мм и 133-мм действительно универсальными пушками. Конечно, французские 152-миллиметровки были очень мощными, способными на дистанции почти 10 км пробить 122-мм броневую плиту (бронебойный 57,14-кг снаряд имел 3,34 кг взрывчатого вещества, заряд — 17,3 кг пороха ВМп). но для решения стоящих перед ними задач хорошая бронепробиваемость значения почти не имела. Французы предполагали использовать эти орудия для отражения торпедных атак легких крейсеров и эсминцев и для ведения по самолетам заградительного огня фугасными снарядами. Но опыт второй мировой войны показал малую эффективность заградительного огня — самолеты надо было сбивать. И чем дальше от корабля, тем лучше. Так что все оригинальные конструкторские решения, внесенные в эти орудия и установки в попытке сделать их универсальными, оказались напрасными. Только после войны продолжение работ над механизмами башен на «Ришелье» и «Жане Баре» позволило вести стрельбу из 152-мм орудий на углах возвышения до 85° — все равно меньше указанных в проектной спецификации 90°. Тогда же скорострельность довели до 10 выстр./мин.

Орудия в 228-тонных башнях (диаметр шарового погона 6,62 м, внутренний диаметр барбета 7,3 м) стояли с шагом 1,85 м. Расстановка башен отличалась от принятой на «Дюнкерке»: центральная находилась ближе к носу от бортовых, что давало последним большие углы обстрела. Все башни имели две независимых системы подачи боезапаса, чтобы обеспечивать моментальный переход от стрельбы бронебойными снарядами по кораблям к стрельбе фугасными по самолетам. Три кормовые башни располагались непосредственно над своими погребами, но две бортовых в середине корпуса, предусмотренные сначала на двух головных кораблях, имели погреба смещенными на 28 м в нос и их цепная система подачи боезапаса отличалась горизонтальными и вертикальными перемещениями с разрывом у поворотного стола. Эта система прошла успешные испытания на заводе в Сен-Шамоне и впервые появилась на «Дюнкерке» для передних бортовых 130-мм башен. Боезапас насчитывал 750 бронебойных и 2250 фугасных снарядов.

Зенитная батарея. Французы в июне 1939 года, перед самой войной, учитывая сложности с заряжанием 152-мм орудий на больших углах возвышения, их недостаточные скорострельность и скорости наводки, решили заменить две носовые 152-м башни (на «Ришелье» уже успели установить их барбеты и погреба) шестью спаренными 100-мм 45-калиберными зенитками модели 1930 года (вес установки 13,5 т; полубронебойный 100-мм снаряд 14,95 кг, фугасный -13.47 кг, заряд — 4,025 кг пороха ВМп). Эта мера в тревожной обстановке того времени, гарантировала кораблям хоть какую-то защиту от самолетов, особенно с учетом того, что для доводки 152-мм башен как средств ПВО после их монтажа требовалось несколько месяцев, а поставка 37-мм автоматов задерживалась промышленностью. К тому же из-за производственных трудностей своевременная поставка 152-мм башен на «Жан Бар» была невозможной.

«Ришелье» успел получить штатные 100-мм зенитки, но «Жану Бару» пришлось довольствоваться более старыми 90-мм спарками (орудие образца 1926 года, установка 1930-го), да и то в количестве всего двух, установленных перед самым его бегством из Сен-Назера. Только в октябре 1942 года уже в Касабланке их число увеличили до пяти. Смещение акцента в сторону более мощных зенитных средств повлияло на состав вспомогательной артиллерии «Клемансо» и «Гаскони». На первом, уже находившемся в постройке, ее перегруппировали незначительно, вернувшись к одной из предлагаемых на стадии проектирования схем. Две бортовых башни располагались между носовой надстройкой и трубой и две — в корме по ДП линейно-возвышенно. Собственно зенитная батарея состояла из шести 100-мм спарок, более широко разнесенных друг от друга, чем на головных кораблях, шести спаренных 37-мм автоматов и девяти счетверенных 13,2-мм тяжелых пулеметов. «Гасконь» имела бы всего три 152-мм башни, но 8 100-мм спарок, то же количество 37-мм автоматов и 13,2-мм пулеметов, но по-другому расположенных.

Легкие зенитные батареи головных кораблей за время службы претерпели значительные изменения. Уже в 1939 году убрали 4 явно бесполезных счетверенных 13,2-мм пулемета на спардеке, вместо которых на «Клемансо» и «Гаскони» планировалось поставить по 2 новых счетверенных 37-мм автомата. Из-за задержек в производстве 37-мм спарок 1935 года пришлось ставить на корабли более старые 37-мм полуавтоматы (того же типа, что и на «Дюнкерке»), имевшие втрое меньшую скорострельность. Прототип 37-мм автомата, установленный на старом сторожевом корабле «Амьене», оказался довольно удачным, что доказал опыт боев с самолетами Люфтваффе при эвакуации из Дюнкерка.

Когда «Жан Бар» пришел в Касабланку, с него сняли все 90-мм спарки, 37-мм спаренные автоматы и 13,2-мм счетверенные пулеметы. Затем в течение полутора лет линкор нес только спаренные и одноствольные пулеметы. И только осенью 1942 года он имел 10 90-мм, 5 37-мм и 22 13,2-мм ствола.

При модернизации «Ришелье» на верфи Нью-Йорка в 1943 году легкое зенитное вооружение полностью заменили. Корабль получил 56 40-мм «бофорсов» в 14 счетверенных установках, имевших собственные дальномеры и директоры Мк51, а также 50 одноствольных 20-мм «эрликонов». Снаряды «бофорсов» имели самоликвидатор, срабатывавший на дистанции 3600 м — дальше их эффективность все равно резко падала; боезапас насчитывал 122000 выстрелов в военное время и 96000 в мирное. Эффективная дальность стрельбы «эрликонов» по высоте составляла всего 1200 м, а боезапас — 84000 выстрелов (в мирное время — вдвое меньше). Опыт конца войны выявил неэффективность 20-мм и 40-мм автоматов при отражении атак высокоскоростных японских самолетов- «камикадзе» и управляемых бомб «Бака». Поэтому французы не захотели дублировать зенитное вооружение «Ришелье» на вводимом в строй после войны «Жане Баре». Старые 100-мм зенитки заменили новыми, более длинноствольными, в 12 спаренных установках с радарным наведением, которые имели центральную систему подачи боезапаса — как в башнях. Все автоматы уступили место 14-ти 57-мм спаркам. Хотя «Жан Бар» и получил самую лучшую артиллерийскую систему ПВО из когда-либо установленных на кораблях, послевоенный прогресс авиации и ракетного оружия заметно снизили ее ценность,

Система управления стрельбой. Дальномерное оборудование этих кораблей было тщательно продумано. Жесткость и размеры носовой башеннообразной надстройки позволили разместить в ее верхней части все приборы и персонал, необходимые для определения расстояния и кораблевождения, а ее бронирование обеспечивало защиту от осколков. В башенке директора ГК (КДП), расположенной на верху надстройки, стоял двойной 14-метровый дальномер. Ярусом выше также в башенке находился директор 152-мм орудий с 8-метровым дальномером, а на нем — башенка зенитного директора с 5-метровым дальномером. Вторая башенка зенитного дальномера стояла на верху комплекса «мачто-труба», а запасной директор ГК располагался перед кормовой группой 152-мм башен. Последний директор имел мертвый угол в 90-градусном носовом секторе. Остальные же могли независимо поворачиваться на все 360°. Еще на носовой надстройке имелось два 3-метровых штурманских дальномера (на боевой рубке и нижнем ярусе мостика), а по бокам в башенках размещались два 4-метровых зенитных для 100-мм и 37-мм орудий. Башни ГК имели по двойному 14-метровому дальномеру, а 152-мм башни — по двойному 8-метровому.

Наводкой и стрельбой 380-мм орудий можно было управлять как дистанционно из центрального поста, расположенного между броневыми палубами под боевой рубкой, так и из башен под локальным управлением. Аналогично, стрельбой 152-мм орудий по надводным и/или воздушным можно было дистанционно управлять из трех упомянутых постов (директоров) или непосредственно из башен. Вычислительные приборы в центральном артпосту позволяли одновременно обстреливать до трех целей одной или группами башен. При модернизации «Жана Бара», когда требовалось установить новейшие навигационные и артиллерийские РЛС, расположение директоров и дальномеров существенно изменилось.

Радарное оборудование. Первоначальным проектом радиолокационное оборудование не предусматривалась, но в течение 1942 года на уведенных в порты Западной Африки «Ришелье» и «Жане Баре» его установили. Первый получил излучатель Садир М.Е.140 и приемник М.Е.126 с экраном фирмы Компань де Комптёрс. При помощи этой французской системы можно было обнаруживать самолеты с дистанции 30 км. На «Жане Баре» установили радар Садир, работавший на 2-метровых волнах и способный обнаруживать самолеты на дистанции от 50 до 70 км при их полете на высоте порядка 750 м и выше.

При модернизации «Ришелье» в США и затем во время его службы в составе английского Флота Метрополии на него поставили более сложные и совершенные системы, часть которых линкор сохранил и после войны. Например, в 1951 году состав радиолокационных станций (РЛС) на «Ришелье» выглядел так: американская поисковая надводная РЛС типа SG-1 (дальность 25 миль), американская РЛС типа SF (дальность 15 миль), английская РЛС наблюдения за воздухом типа 281В (дальность 60–80 миль), французская РЛС УАО 380-мм орудий типа DRBC10A, две английских РЛС УАО 152-мм орудий типа 285Р, американская РЛС УАО типа SA2, установленная на верху мачто-трубы (дальность 40 миль).

«Жан Бар» на момент ввода в строй в 1949 году имел 16 французских РЛС, включая навигационную и довольно сложную РЛС управления артогнем зенитной батареи (100-мм и 57-мм орудия). Новые системы обеспечивали обнаружение небольших целей на дальних дистанциях, но требовали для размещения много места, равно как и оборудование для дальней и внутрикорабельной связи. В боевой рубке расположился боевой информационный центр, с помощью которого производилась оценка текущей тактической ситуации и повышалась эффективность действий командного персонала корабля.

Авиационное вооружение. Во время проектирования «Ришелье» бортовые гидросамолеты считались непременным атрибутом линкоров и крейсеров. На них возлагались функции корректировки стрельбы, разведки и даже атаки противника бомбами. При концентрации орудий ГК в носовой части этих кораблей и расположении башен СК на спардеке самолеты вместе со средствами их запуска и хранения удалось расположить вне зоны действия дульных газов. Это не только позволило сделать все оборудование гораздо легче, но и облегчило действия по обслуживанию бортовой авиации, особенно во время боя. На каждом корабле планировалось разместить по пять самолетов: 3 в ангаре и 2 на катапультах. Но жизнь внесла свои коррективы. «Ришелье», который единственный был укомплектован проектным составом авиагруппы, лишился ангара и катапульт в 1943 году при модернизации. «Жан Бар» не успел войти строй во время войны, а после нее не имел бортовых самолетов, функции которых полностью перешли к палубной авиации. На «Клемансо» для экономии веса авиагруппой решили пожертвовать уже в проекте, хотя ангар, структурно входивший в надстройки, сохранили. «Гасконь» по штату должна была нести только два самолета в подпалубном ангаре и одну катапульту. Но скорее всего и этот корабль вошел бы в строй, не имея самолетов.

Линкоры типа «Ришелье» имели одну из наиболее эффективных систем защиты во все времена. Практически она повторяла систему защиты, введенную на «Дюнкерке», только толщина брони и наклон пояса были увеличены.

Вес брони, т (%) «Дюнкерк» «Ришелье»

Корпус 8560 (27,2) 12180 (27,5)

Башни 2720 (8,6) 4280 (9,7)

Итого 11280 (35,8) 16460 (37,2)

Водоизмещение 31500 (100) 44250 (100)

на испытаниях

По проекту зона неуязвимости от собственных 380-мм/45 орудий простиралась от 18800 м — максимальной дистанции, на которой снаряды еще могли пробить пояс, до 29800 м, свыше которой уже начиналась пробиваться палуба. Палубная броня рассчитывалась на противостояние 500-кг бомбе, сброшенной с высоты 4700 м.

Вертикальная броня. Сравнительно короткая цитадель имела прекрасную защиту от снарядов. Длина её на первых трех кораблях равнялась 131,45 м (54.2 % от длины по ВЛ), а на «Гаскони» — 135,1 м (55,8 %). Вне цитадели достаточное мощное броневое прикрытие имели рулевые машины в корме, валы и боевая рубка. В носу от цитадели до форпика проводила противоосколочная палуба, а большой отсек непосредственно перед передним броневым траверзом был заполнен водоотталкивающим материалом, как и бортовые отсеки между внешней обшивкой корпуса и броней отодвинутого внутрь пояса.

Наклон 330-мм пояса на 15,24° от вертикали повышал его эффективную сопротивляемость (с учетом внешней обшивки и 18-мм подкладки из стали специальной обработки — STS) до 478 мм вертикальной брони при курсовом угле 90° и строго горизонтальной траектории снаряда. При угле встречи снаряда 10° сопротивляемость повышалась до 546 мм. Высота пояса над ВЛ при проектной осадке 9,17 м составляла 3,4 м, а под ВЛ он опускался на 2,56 м. Начиная с 1,5 м ниже ВЛ его толщина постепенно уменьшалась до 170 мм на нижней кромке. Столь большое углубление пояса являлось ответом на критику проекта «Нельсона» и должно было обеспечивать защиту корпуса от нырнувших у борта снарядов.

Имелось три броневых траверза: два на концах цитадели и третий — сзади отсека рулевых машин. Толщина последнего, как и примыкавших к нему стен, была единой (150 мм), но у траверзов цитадели она варьировалась в зависимости от ожидаемых углов падения 380-мм снарядов и толщины конструктивных элементов и брони, прикрывающих доступ к жизненно важным частям корабля. Между броневыми палубами толщина носового равнялась 233 мм (+18 мм подкладки из STS), ниже для защиты погребов 1-й башни она увеличивалась до 355 мм (+18 мм подкладки), но под носовой противоосколочной палубой снова возвращалась к прежним 233+18 мм. Вне противоторпедных переборок (ПТП) с бортов толщина траверза уменьшалась до 165 мм, поскольку считалось, что при пробитии этой его части снаряд далее под очень невыгодным углом встречал несколько переборок системы ПТЗ. Кормовой траверз цитадели имел толщину 233+18 мм за исключением частей вне ПТП и ниже скоса, где он утончался до 145 мм. Такое уменьшение брони кормового траверза принималось в предположении, что эти корабли всегда будут держать противника на носовых курсовых углах.

Мощную защиту имели башни и барбеты ГК. Пол боевого отделения набирался из двухслойной брони 150+55 мм, что в сочетании с броней крыши (Т70-195 мм) и стен (лоб 430, бока 300 мм, тыл 270 мм у 1-й и 260 мм у 2-й) давало отличную защиту погребов от бомб и снарядов. Толщина брони боевого отделения выбиралась на основании многочисленных расчетов и экспериментов, проводимых для определения наилучшей возможной защиты в пределах заданного водоизмещения. Прикрывавшие подачу боезапаса барбеты (внутренний диаметр 13,3 м) имели закаленные 405-мм плиты на 20-мм подкладке по всей окружности, но под главной бронепалубой их толщина составляла всего 80 мм. По другим данным толщина барбетов в окончательном проекте «Ришелье» составляла только 355+17+17 мм.

Бронирование башен СК на всех линкорах являлось слабым местом и корабли типа «Ришелье» не стали исключением. Здесь невозможно было совместить два требования: защиту от тяжелых снарядов и бомб и высокую подвижность этих башен для ведения огня по быстро перемещающимся надводным и воздушным целям. От огня же орудий среднего калибра защита была вполне достаточной: 130-мм лобовые плиты (по другим данным 115 мм), 70-мм стены и крыша, 60-мм тыл, 100-мм барбеты.

Зато боевую рубку французы предпочитали защищать хорошо. Её стены имели толщину 340 мм плюс два слоя подкладки по 17 мм и только на кормовом сегменте — 280+17+17 мм; крыша — 170+12+12, пол -100 мм. Между рубкой и цитаделью проходила броневая 160-мм труба, которая защищала все идущие в центральный пост коммуникации.

Противоосколочная защита. Воздухозаборники и дымоход выше главной бронепалубы прикрывались 20-мм броневыми плитами, а все соответствующие отверстия в этой палубе — специальными броневыми колосниками. Внешние стены носовой надстройки и ограждения дальномеров выполнялись из 10 мм STS — больше для защиты от дульных газов, чем от осколков. Хотя и этого хватало против осколков малокалиберных снарядов и 50-кг бомб при их разрыве не ближе 50 м (для 500-кг бомб не ближе 75 м). Защиту коммуникаций внутри надстройки обеспечивал колодец с 30-мм стенками. Важные отсеки выше броневых палуб получили 6,7-мм стены, а доступ в них осуществлялся через двери и люки с высокими комингсами. Носовой траверз рулевого отделения (шп.19) имел толщину 50 мм.

Горизонтальная защита. На протяжении цитадели проходили две броневые палубы из STS: главная, примыкавшая к верхней кромке пояса и имевшая толщину 170 мм над погребами ГК и 150 мм над механизмами и погребами СК; 40-мм нижняя, которая имела 50-мм скосы под углом 49,5°, опускавшиеся к нижней кромке пояса. Нижняя палуба считалась противоосколочной, а её скосы усиливали бортовую защиту от снарядов. Подобное расположение палуб давало хорошую опору главному поясу, а также они являлись несущими элементами набора корпуса. В корму от цитадели на уровне нижней проходила 100-мм палуба со скосами у бортов под углом 45°, толщина которой над отсеком рулевых машин увеличивалась до 150 мм. Скосы компенсировали отсутствие в этом месте бортовой брони. В нос от цитадели ниже ВЛ проходила 40-мм противоосколочная палуба. Нижняя же бронепалуба цитадели по проекту должна была находиться на 0,98 м выше ВЛ.

Оценка. 170-мм бронированная палуба над погребами «Ришелье» — следующая по толщине за единственной бронепалубой японского «Ямато». Если учесть еще нижнюю палубу и выразить горизонтальную защиту этих кораблей в эквивалентной толщине американской палубной брони «класса Б», то получается 193 мм против 180 мм в пользу французского линкора. Таким образом «Ришелье» имел лучшее палубное бронирование среди всех кораблей мира. За исключением, опять-таки, погребов СК. Также считается, что бортовая защита на «Ришелье» столь же хороша, как и на «Бисмарке» в районе погребов. У пробившего наклонный пояс из 330-мм закаленной брони снаряда оставалось мало шансов пробить еще и нижнюю палубу или её скос, чтобы взорваться в жизненно важных частях корабля. Все это ставит «Ришелье» на первое место по защите корпуса среди всех достроенных линкоров второй мировой войны. И только по защите нижней части корпуса от нырнувших снарядов он уступает «Ямато» и последним американским кораблям.

Пояс на «Клемансо» должен был стать тоньше на 10 мм, а 100-мм спарки — получить 30-мм защиту. Бронирование «Гаскони» было практически аналогичным (пояс 320 мм, но цитадель на 3,65 м длиннее), за исключением лучшей защиты погребов СК. При линейно-возвышенном расположении башен ГК и СК удалось поместить погреба последних под 170-мм бронепалубой. Хотя по данным Р.Дюма главная палуба становилась тоньше: 140–150 мм. Другим отличием было утолщение брони на 152-мм башнях и барбетах.

Противоторпедная защита. Вопросы защиты от подводных взрывов тщательно исследовались ещё во время проектирования и постройки «Дюнкерка», когда в Гаере провели испытания модели ПТЗ в масштабе 1:10. Подтвердилась эффективность наклонного броневого пояса и заполнения пространства между ним и внешней обшивкой водоотталкивающим материалом, особенно в районе погребов ГК, где глубина ПТЗ из-за острых обводов корпуса сужалась. Подобные исследования продолжались и в процессе проектирования новых линкоров. В марте 1934 года в Лориане на моделях в масштабе 1:2,5 провели серию экспериментов с контактными и неконтактными подводными взрывами зарядов, эквивалентных 300 кг ТНТ (тринитротолуола). Эти эксперименты показали, что ширина ПТЗ должна быть не менее 4,9–7 м. Однако взрывы, причинившие меньшие повреждения, чем при экспериментах с моделью в масштабе 1:10, привели французских конструкторов к выводу, что повреждения на модели 1:10 соответствовали бы полномасштабному взрыву заряда в 1200 кг ТНТ. Эти опыты выявили трудности в соотнесении повреждений моделей с реальностью, поэтому большинство флотов стали использовать для испытаний своих систем ПТЗ полномасштабные кессоны. На стадии эскизного проектирования было решено, что линкоры типа «Ришелье» получат систему ПТЗ аналогичную примененной на «Дюнкерке», но с улучшением в оконечностях цитадели. По расчетам она должна была выдерживать контактный взрыв 300 кг ТНТ на глубине 3.5 м под проектной ВЛ при осадке 9,17 м.

Характеристики системы ПТЗ типа «Ришелье»

Место Глубина Общая Толщина

по длине в 3,5 м толщина ПТП, мм

цитадели под ВЛ, м переборок

Нос. траверз 4,12 97 50

Башня 1 4,50 97 50

Башня 2 5,85 87 40

Мидель 7,00 77 30

Корм, траверз 4,54 97 50

Между обшивкой корпуса и ПТП находилось 4 отсека: заполненный водоотталкивающим материалом (максимальная ширина 1,98 м). пустой, заполненный нефтью и пустой, причем последний предназначался для контрзатопления. Самым большим по ширине (до 3,42 м) отсеком являлась нефтецистерна, в которой происходило рассеивание большей части энергии взрыва. За ПТП имелось пустое пространство, отделенное от погребов и механизмов переборкой толщиной 6-10 мм, которое служило тоннелем для кабелей и трубопроводов, но могло считаться и частью системы ПТЗ, поскольку задерживало газы от взрыва, осколки и течи, прошедшие через ПТП. Главная переборка была сплошной и вдоль всей цитадели не имела никаких разрывов. Крепления для труб и кабелей располагались по верху ПТП или на самой внутренней переборке, что давало первой возможность пластично изгибаться и растягиваться относительно своей центральной части, будучи жестко зажатой вверху (бронепалуба) и внизу (двойное дно).

Переборка толщиной 18 мм между двумя внешними отсеками ПТЗ, проходившая от нижней кромки пояса, являлась основным структурным элементом корпуса. Это также перешло с проекта «Дюнкерка». Внешняя обшивка имела толщину всего 10 мм, но усиливалась близко расположенными друг к другу стрингерами и другими элементами набора. Такая конструкция использовалась для уменьшения образования крупных осколков при контактном взрыве. Главная ПТП из STS имела толщину на миделе 30 мм, к концам цитадели утолщаясь до 40, а затем до 50 мм, чтобы компенсировать уменьшение глубины ПТЗ.

Возможной слабостью таких систем ПТЗ «жидкость-пустота», рассчитанных на поглощение энергии взрыва жидкостью и упругими деформациями продольных переборок, было размещение этих переборок близко друг к другу. Под мощной нагрузкой взрыва они при выпучивании могли соприкасаться, передавая повреждения за пределы отсека с топливом. Положение усугублялось тем, что многие флоты перешли к торпедам со много большим зарядом, чем проектные 300 кг ТНТ. Японцы, например, использовали торпеды с зарядом 680 кг.

Единственной серьезной проверке французская система ПТЗ подверглась в Мерс-эль-Кебире. когда при детонации глубинных бомб рядом с «Дюнкерком» ему распороло часть борта. Но поскольку все структурные повреждения ограничились районами вне ПТП, французские конструкторы сочли это доказательством правильности их проекта.

Во время реконструкции «Жана Бара» в Бресте после войны форму подводной части на нем изменили, добавив для компенсации ожидаемой перегрузки бортовые були шириной 1,27 м и длиной примерно 122 м. Это значительно улучшило и систему ПТЗ — до выдерживания контактного взрыва примерно 500 кг ТНТ. Так как новая обшивка оказалась толще, то увеличилась и суммарная толщина материала, который взрыв должен был пробить. Глубина ПТЗ от обшивки до главной ПТП увеличилась до 8,25 м, а до последней переборки — до 9,45 м.

Как и на «Дюнкерке» во внешних отсеках системы ПТЗ и в отсеке перед цитаделью использовался водоотталкивающий материал «Эбонит Мусс» («Ebonite Mousse»), представлявший собой плотную резиновую пену с удельным весом 0,07-0,10 т/м³. Для уменьшения опасности пожара этот горючий материал заключался в фольгу, размещенную по периферии отсека. Он не пропускал воду даже под давлением 1 атм. (давление столба воды высотой 10 м), не подвергался старению и не реагировал с железом. При водоизмещении корабля 40900 т и пустых топливных цистернах затопление даже всех незащищенных отсеков в носу от цитадели не приводило к гибельным последствиям. Хотя дифферент на нос составил бы 5.47 м, метацентрическая высота оставалась равной 3 м, погружение винтов — 3 м, погружение главной палубы у носового перпендикуляра — 0,3 м, а у носового броневого траверза она возвышалась бы над водой на 1,1 м. Использование «Эбонит Мусс» в отсеке «F» перед цитаделью уменьшало возможные затопления и дифферент на нос, а также увеличивало длину защищенной части корабля с 54,2 до 58,3 %.

В дополнение к прекрасной бортовой подводной защите корабли имели и определенную защиту со стороны днища: двойное дно высотой 1,12 м на длине ЭУ (наружное дно 26 мм, внутреннее 14 мм) и тройное высотой 2,5 м с верхом из 30 мм STS под погребами ГК. Французы признавали необходимость защиты днища, по крайней мере под погребами ГК, но обеспечить его хорошее бронирование в рамках договорного водоизмещения не представлялось возможным. Признанная достаточной высота двойного или тройного дна в 4,6 м создавала трудности с размещением механизмов и погребов. Пришлось ограничиться по большей части цитадели двойным дном, высота которого не намного превышала этот показатель у торговых судов. Зато вся его конструкция выполнялась из стали HTS с высоким сопротивлением разрыву.

Кроме защиты от подводных взрывов система ПТЗ на типе «Ришелье» давала дополнительную защиту от снарядов: как пробивших пояс, так и поднырнувших под него. Французские конструкторы полагали, что никакие снаряды или их осколки после пробития пояса не смогут достичь жизненно важных частей этих кораблей, так как для этого им следовало пробить 50-мм скос бронепалубы и систему ПТЗ с её переборками и цистернами, заполненными нефтью или балластом. Сопротивляемость ПТЗ в таком случае считалась эквивалентом 80 мм стали. Заполненные жидкостью отсеки были особенно эффективны при замедлении снарядов с подводной траекторией, попавших под броневой пояс.

Остойчивость и деление на отсеки. Эти линкоры имели прекрасное разделение корпуса на отсеки, а в главных поперечных переборках ниже палубы живучести не допускалось наличие даже водонепроницаемых дверей. Все сообщения с отсеками на лежащих ниже палубах осуществлялось через шахты. Не допускались и какие-либо отверстия в продольных переборках. Всего корпус делился на 21 водонепроницаемый отсек поперечными переборками, большинство из которых доходило до верхней палубы. Обозначались эти отсеки у французов буквами, начиная с «А» для форпика. Техническая Служба Кораблестроения провела тщательный анализ остойчивости при повреждениях, в результате которого еще на стадии эскизного проектирования были определены требуемые значения метацентрической высоты (MB). Хотя эти значение и не были столь же большими, как на линкорах типов «Бисмарк» или «Ямато», они все же обеспечивали достаточный спрямляющий момент и диапазон остойчивости. При запасе плавучести 44295 т диапазон остойчивости составлял 65°. Но при наличии материала «Эбонит Мусс» и хорошем делении на отсеки опасность массовых затоплений практически отсутствовала и большое значение MB не требовалось. После достройки остойчивость «Ришелье» определить не успели, но после модернизации в США он имел следующие характеристики:

Нагрузка Водоизмещение, т Мет, высота, м

Легкая 38279 1,88

Без боезапаса 40112 1,97

Нормальная 43291 2,24

Полная 47547 2,83

Еще в 1929 году французские специалисты пришли к выводу, что новые линкоры должны иметь высокую скорость — не менее, чем у находящихся в строю линейных крейсеров. Проектирование и постройка «Дюнкерка» показали, что такой скорости можно достичь без существенного снижения наступательных и оборонительных элементов корабля и что механизмы большой мощности можно сосредоточить в достаточно компактных отделениях, дав им мощную защиту.

Котлы. Первоначально для получения 29,5-узловой скорости при номинальной мощности 150000 л.с. планировалось использовать 6 котлов того же типа, что устанавливались на лидерах эсминцев типа «Могадор». Однако из-за перегрузки решили остановиться на совершенно новых котлах Сюраль-Индрэ, в которых топочные газы на выходе из пакета трубок использовались для предварительного нагрева подаваемого воздуха, а сгорание топлива происходило под давлением. В результате увеличившаяся скорость топочных газов вела к лучшему отсосу продуктов сгорания, обеспечивая лучшее использование и экономию топлива. Увеличение скорости теплообмена позволило уменьшить размеры котла (6,9x1,5 м при высоте 4,65 м) и повысить его тепловой к.п.д. Объем котельных отделений снижался на 30 %. Уменьшению габаритов котлов способствовало и их конструктивное исполнение. Вместо привычной «треугольной» схемы (в поперечном сечении коллекторы образовывали треугольник с паровым вверху) французы применили вертикальную: все три коллектора находились в одной вертикальной плоскости (верхний — паровой имел вдвое больший диаметр, чем нижние — водяные) и соединялись друг с другом большим числом изогнутых трубок. Перегретый до 350 °C пар под давлением до 27 атм. (25 атм. на выходе из перегревателя) подавался к турбинам. Горелки котлов действовали под давлением 2 атм., скорость топочных газов повышалась с помощью двух вентиляторов типа Рато на каждый котел. Вентиляторы вращались со скоростью 4000–5000 об./мин., а их приводные турбины работали на продуктах сгорания. Т. к. вентиляторы работали при высоких температурах, для увеличения общей эффективности в цикл был добавлен экономайзер. После разжигания котлов вентиляторы приводились в действие валом вспомогательной паровой турбины до тех пор, пока на гребных валах не развивалась достаточная мощность. Дополнительный нагрев подаваемого в топки воздуха (со 121 до 138 °C) обеспечивало сжатие его вентиляторами. Тепловой к.п. д описанного процесса составлял 82 % по сравнению с обычными 70–75 %.

Особое внимание было уделено конструкции дымовой трубы. На стадии эскизного проектирования сравнивались варианты с неподвижной трубой и шарнирной. Достоинством последней являлась возможность отвода дыма и газов в сторону от корабля, но конструкция ее оказалась слишком сложной и тяжелой. В результате неподвижная труба получила резкий наклон в корму, что стало одной из наиболее заметных внешних характеристик этих кораблей. В передней части трубы находились воздухозаборники для выдувания газов вверх и очистки надстройки. За счет пропускания газов через маленькие отверстия в нижней части обтекателя трубы увеличили их скорость, что' позволило обойтись без специальных выдувателей копоти.

Турбины. Каждый из четырех турбоагрегатов системы Парсонс состоял из турбин низкого (1,25 атм.), среднего (10 атм.) и высокого давления (27 атм.) переднего хода и низкого давления (4 атм.) заднего хода и работал на одноступенчатый зубчатый редуктор.

Суммарная проектная мощность переднего хода составляла 150000 метрических л.с., перегрузочная -180000.

Котлы и турбины размещались всего лишь в четырех водонепроницаемых отсеках: по три котла в каждом КО (отсек «К» — котлы № 10, 11 и 12. «М»- № 20, 21, 22) и по два турбоагрегата в каждом МО (отсеки «I» и «N»). Для предотвращения несимметричного затопления продольной переборки в этих отсеках не было. Так что попадание в любой из них однозначно лишало корабль половины мощности. Передние три котла и два турбоагрегата приводили в действие внешние валы, задние — внутренние. КО проектировались так, чтобы любое из них могло действовать на оба МО.

Скорость и дальность плавания. Для определения оптимального сочетания размерений корабля с точки зрения получения максимально возможной скорости в Парижском опытовом бассейне провели всесторонние испытания восьми моделей. Эксперименты проводились для условий нормальной (40900 т водоизмещения при 2900 т нефти) и полной (45000 т и 6300 т соответственно) нагрузок и дали следующие результаты: 30-узловая скорость достигалась при мощности 121000 м.л.с. (норм.) или 135000 м.л.с. (полная), 32-узловая — 165000 или 180000, 33-узловая — 194000 или 212000 м.л.с. На непродолжительных испытаниях, проведенных верфью в июне 1940 года, «Ришелье» при водоизмещении 43500 т и перегрузочной мощности в 178000 м.л.с. развил 32,6 узла, а при максимальной мощности без форсировки в 157000 м.л.с. -31,9 узла. После модернизации на верфи Нью-Йорка, увеличившей водоизмещение и осадку, скорость уменьшилась незначительно — всего до 31,6 узла. Более основательные испытания удалось провести с ноября 1951 по февраль 1952 года. Тогда, в частности, при водоизмещении 41902 т и мощности 137160 м.л.с. удалось достичь скорости 30,38 узла — совсем неплохо для 12-летнего ветерана. «Жан Бар» на 2-часовых испытаниях 7 февраля 1949 года развил 32,06 узла при мощности 176442 л.с.

Столь прекрасные скоростные характеристики удалось получить за счет сочетания 242-метровой длины с острыми обводами корпуса, обеспечивавшими малое сопротивление на высоких ходах (призматический коэффициент 0,58). Впрочем, французы всегда были мастерами проектирования подводной части корпуса своих кораблей, вызывая зависть у моряков даже «владычицы морей» еще со времен парусного флота.

А ведь научно подобранные обводы кроме высокой скорости гарантировали и большую дальность плавания. При запасе топлива, увеличенном позднее до 6905 т за счет использования дифферентовочных цистерн (в ущерб системе контр-затопления), и чистом днище «Ришелье» мог пройти 30-узловым ходом 3300 миль, 20-узловым — 7750 миль, а 12-узловым -10000 миль. В тропических водах, где максимально достижимой скоростью, да и то при чистом днище, являлась 29-узловая, а к.п.д. и мощность паровых турбоустановок падала за счет снижения вакуума в холодильниках, дальность составляла 3400 миль на 29 узлах, 6750 на 20 или 8250 миль на 15 узлах. В тех условиях обрастание днища происходило интенсивнее, снижая показатели дальности довольно заметно: 5600 миль на 20 узлах или 3800 на 25 узлах. «Жан Бар» с запасом нефти 6805 т имел дальность в умеренном климате 8832 мили на 16 узлах, 7671 на 20 или 3181 милю на 30 узлах.

Винты и руль. Корабли имели по 4 винта диаметром 4,88 м (шаг 5,22 м), скорость вращения которых для получения наилучшего возможного пропульсивного коэффициента пришлось уменьшить до 230 об./мин. (на «Дюнкерке» 270 об./мин.). Два вала каждого борта поддерживались одним кронштейном. Большой полубалансирный руль площадью 51 м² имел максимальный угол перекладки 30°. Мощные рулевые машины могли повернуть его на полный угол всего за 15 секунд. Наличие только одного руля, расположенного, естественно, по ДП, т. е. не в струе винтов, было серьезным недостатком. Кроме того, что корабль получался неманевренным и имел большой диаметр циркуляции, он мог лишиться управления всего лишь после одного попадания торпедой. Опыт войны на примере «Бисмарка» и «Хией» показал, к каким трагическим последствиям это может привести даже в остальном почти неповрежденный корабль.

Генераторы. Как и на «Дюнкерке», потребление электроэнергии предполагалось во много раз больше, чем на предыдущих французских кораблях. Электроприводы имели: шпили, рулевое устройство, краны, вентиляторы, холодильное оборудование, оборудование камбузов и кладовых, часть отопительной системы, грузовые тали и краны, элеваторы боезапаса, башни ГК и СК. В носовом МО (отсек «L») и в отсеке «О» позади кормового МО имелось по блоку из 4 турбогенераторов мощностью 750 кВт каждый {по 2 генератора на общем валу), в отсеке «Н» между башнями ГК — три блока дизель-генераторов по 1000 кВт каждый (также на одном валу по два генератора — всего 6), а еще два дизель-генератора по 150 кВт, расположенные на главной палубе, служили в качестве аварийных. Суммарная мощность генераторов на «Ришелье» составляла 9300 кВт. Бортовые электрические системы работали в основном на переменном токе напряжением 230 В, но для некоторого оборудования вырабатывался и постоянный. Для питания 380-мм башен требовался ток под напряжением 460 В, что достигалось специальной последовательной коммутацией генераторов.

Всего имелось 4 независимых подстанции, из которых три были основные, способные вырабатывать ток под напряжением 230 В и 460 В, а четвертая (только 230 В) была аварийной. Ни одна из основных подстанций не могла одновременно вырабатывать ток под двумя напряжениями, поэтому-то в бою использовались две — одна на 230 В, другая на 460 В, а третья находилась в резерве.

Практически полная зависимость этих кораблей от электроэнергии требовала дублирования проводки на случай боевых повреждений. Кабельные тоннели проходили с обоих бортов на протяжении цитадели и в них находились разводки электроцепей для всех палуб. Причем цепи правого и левого бортов были независимы, также как и цепи одной палубы от цепей палуб, расположенных выше или ниже. Проходы кабелей в переборках герметизировались до полной водонепроницаемости. В двойном дне размещался третий кабельный тоннель с третьей независимой цепью, которую можно было использовать при выходе из строя двух бортовых. Также отдельная цепь имелась для помещений, расположенных выше главной броневой палубы. Для освещения и питания наиболее важных вспомогательных систем и обслуживания котлов предусматривались аварийные разводки от распределительных щитов в водонепроницаемом отсеке «О».

Проведенные французскими конструкторами анализ, расчеты и эксперименты на моделях при проектировании корпуса «Ришелье» были самыми глубокими и сложными из всех, проведенных для линкоров того времени. Прочность корпуса рассчитывалась при отношении высоты волны к длине корабля равном 0.05 (длина корабля / 20). Однако при определении максимального изгибающего момента рассматривались как различные положения гребня волны, так и разные длины волн. При проведении прочностных расчетов несущей палубой считалась главная, а первая за обшивкой продольная переборка служила основным компонентом балки корпуса по длине системы ПТЗ.

Мореходность считалась одним из главных требований для этих кораблей, поэтому на самой ранней стадии проектирования был сделан выбор в пользу высокого надводного борта и большого наклона форштевня. Так что расстояние между главной и верхней палубами оказалось больше, чем на большинстве других кораблей того времени. Испытания в Парижском опытовом бассейне показали, что высота борта в носу будет достаточной, чтобы орудия ГК могли действовать даже в бурную погоду. Период бортовой качки 13,5 с стал результатом требования большой метацентрической высоты, выбранной из соображений живучести в бою, и несколько превышал период качки «Нельсона» и «Бадена». Расчетный период килевой качки составил 4,77 с, что было маловато. Но подъем палубы к форштевню и достаточно большое расстояние от него до первой башни обеспечивали хорошую мореходность.

Как и на «Дюнкерке», при постройке широко использовалась сварка. На головном «Ришелье» сварными выполнялись некоторые стыки плит и продольных связей, вся обшивка и подкладка всех платформ и палуб (за исключением несущей и броневых), внешняя кромка пояса, все поперечные и продольные переборки внутри цитадели. На последующих кораблях этого типа объем сварных работ увеличивался, что сокращало время постройки и позволяло экономить вес. На «Клемансо» сварка использовалась даже при сборке несущей палубы и ее подкреплений. Вполне вероятно, что «Гасконь» вообще имела бы на 95 % сварную конструкцию корпуса. В ходе послевоенной модернизации «Жана Бара» успешно применялись усовершенствованные методы сварки, особенно при замене конструктивных элементов. В результате большинство швов обшивки и палуб, а также продольные связи стали сварными.

В 1937 году договорные ограничения стандартного водоизмещения линкоров повысили до 45000 Т, что дало большую свободу в улучшении броневой защиты, конструкции корпуса и вооружения. Во время постройки «Ришелье» различные добавления в его конструкцию увеличили стандартное водоизмещение примерно до 37100 т и из наиболее значительных изменений первоначального проекта можно отметить следующие:

— помещения для увеличившегося экипажа:

— подъем верхней палубы к носу и повышение высоты борта;

— усиление конструкции корпуса перед цитаделью:

— установку размагничивающего устройства;

— замену шарнирной трубы мачто-трубой и двух носовых 152-мм башен шестью спаренными 100-мм установками;

— добавление двух 37-мм спаренных установок по бокам ангара;

— устройство расширительных каналов через броневые палубы над погребами боезапаса.

При этом вес сокращался только при замене трубы и вспомогательной артиллерии. Правда, некоторую экономию веса дало интенсивное применение сварки. Во время модернизации в 1943 году увеличение веса оценивалось примерно в 1200 т: появились многочисленные 40-мм и 20-мм автоматы, их погреба, новое радарное оборудование, дополнительные помещения для возросшего экипажа, 500 т дополнительного топлива. Сняли при этом тоже немало: самолеты, катапульты, ангар, кран, авиатопливо, верхний зенитный директор с носовой надстройки. Но суммарная перегрузка привела к опусканию нижней бронепалубы под уровень ВЛ — критическая ситуация в случае получения боевых повреждений.