Глава 2. Удобряющий опыт и поле боддхи

Как же породить боддхи? Как породить состояние пробужденного ума? Когда вы не знаете, как начинать, всегда существует большая неуверенность; а, к тому же, вы как будто непрестанно увлечены потоком жизни. Постоянно возникает и продолжается давление мыслей, их отклонение; возникают также всевозможные желания. Если говорить о среднем человеке, то кажется, что ему никогда и не представится случай подумать о пробуждении боддхи, разве только он, может быть, прочел какую-нибудь книжку по данному вопросу и пожелал вести дисциплинированный образ жизни; но даже тогда у него, по-видимому, нет никакой возможности, никакого пути для начала. Люди склонны приводить очень резкое различие между духовной жизнью и жизнью повседневной. Они наклеивают на человека ярлык "мирского" или "духовного" и обычно создают быстрое и жесткое разделение между обоими понятиями. Поэтому если кто-то говорит о "медитации", "осознании", "понимании", тогда обычный человек, никогда не слыхавший о подобных вещах, очевидно, не поймет, о чем тут идет речь, даже не ощутит достаточного интереса, чтобы как следует слушать. И, вследствие этого разделения, он сочтет почти невозможным сделать следующий шаг, а потому никогда не сможет установить подлинного общения этим особым способом ни с самим собою, ни с другими. Учения, наставления, мистическая литература — все они могут быть весьма глубокими; но он как-то никогда не способен проникнуть внутрь, в самую их суть; таким образом, он снова оказывается в тупике. Итак, человек или имеет "духовные наклонности", или представляет собой "мирскую личность"; тогда не видно, как можно построить мост через эту пропасть. Я полагаю, что здесь лежит одно из величайших препятствий на пути рождения боддхи. Случается также, что люди, вступившие на путь, испытывают сомнения и хотят узнать, не лучше ли уйти с него. Возможно, при этом они думают, что будут более счастливы, если бросят все дело и останутся просто агностиками.

Итак, существует нечто, не вполне текучее; существуют также препятствия для передачи одной вещи кому-то другому; и это мешает нам породить боддхи. Поэтому нам следует изучить данную проблему. Надо дать заурядному человеку какой-то ключ, какой-то способ выяснения истины, какую-то концепцию, которую он сумеет понять, и которая все-таки будет связана с его жизнью, будет оставаться частью этой жизни. Конечно, не существует какого-то магического слова или чудесного явления, способного внезапно изменить его ум. Хотелось бы иметь такую возможность — дать кому-то просветление, сказав лишь несколько слов; но даже великие учителя, такие, как Христос или Будда не были способны совершить подобное чудо. Им всегда приходилось отыскивать подходящую возможность и создавать нужную обстановку. Если мы исследуем характер данной личности, изучим препятствия и трудности, тогда мы просто идем все дальше и дальше, стараясь распутать уже существующие узлы; и потребуется целая вечность, чтобы развязать эти путы и устранить смятение. Поэтому подходить к данному вопросу нужно под другим углом; начнем с того, что просто примем характер этого человека; возможно, он обладает чисто мирским умом. Затем выберем один частный аспект его деятельности или его психики и воспользуемся им как якорем, как орудием, так, чтобы даже этот рядовой человек смог благодаря нему породить боддхи. Все эти фразы очень хороши — рассуждения о том, что Будда был пробужденным, что он продолжает жить, пока речь идет о сущности Будды и его учении, о вселенском законе, который пронизывает собой все, о сангхе, высочайшей и самой открытой общине, способной влиять на события. Но большинство людей все еще неспособно даже иногда подумать о том, чтобы искать убежище по этой линии. Поэтому нужно как-то найти для них правильный подход. И всегда мы обнаруживаем, что данная личность обладает своим особым внутренним характером. Можно считать, что она вообще не обладает умом и индивидуальностью, — но в действительности каждый человек имеет свое собственное, особое качество. Это может быть высокая степень насилия, большая леность; но нужно просто взять это особое качество, не считать его непременно ошибкой или препятствием, потому что оно и есть боддхи, существующее внутри него; это семя, вернее, полный потенциал для рождения; такая личность уже как бы беременна боддхи. Как сказано в одном из Писаний: "Поскольку природа Будды пронизывает собой все существование, нет такого человека, который не был бы подходящим кандидатом для просветления".

Этот текст был составлен после смерти Будды, после его паринирваны. В мире богов и людей каждый начал сомневаться в том, останется ли учение Будды; ибо всем казалось, что теперь, когда этот чудесный учитель ушел, все, что осталось после него, — это лишь группа нищенствующих монахов; казалось, они не сделают, да и не смогут сделать многого. И вот один из учеников стал жаловаться, говоря, что отныне мир сансары будет продолжать свое движение с волнами страстей, желаний, ненависти и заблуждения; у нас уже никогда не появится случай услышать учение Будды, его наставления; вот мы опять погружены во тьму! Так что же нам делать?! Когда он так жаловался, на ум ему пришли ответы — что Будда никогда не умирал, что его учение присутствует всегда здесь, что смерть и роджение Будды — просто понятия, идеи. На самом же деле никто не исключен и все существа, любое из них, обладающее сознанием, умом или бессознательным разумом, — все они являются кандидатами на состояние боддхисаттвы; каждый из них способен стать пробужденной личностью.

В этом смысле нет такой вещи, как "тайная доктрина" или учение, предназначенное лишь для немногих. Пока речь идет об учении, оно всегда открыто; фактически, оно настолько открыто, настолько ординарно и просто, что заключено внутри характера этого отдельного человека. Он может быть человеком, привыкшим к пьянству или насилию; но подобный характер представляет собой его потенциал. И для того, чтобы помочь рождению боддхи, надо прежде всего уважать характер этого человека и открыть сердце заключенному в нем насилию. Затем необходимо полностью войти в него, так, чтобы этот энергетический, динамический аспект насилия можно было заставить служить в качестве энергетического аспекта духовной жизни. Таким образом будет сделан первый шаг, будет установлено первое звено. Может быть, этот человек чувствует себя очень плохо, чувствует, что делает что-то не то, может быть, у него что-то неладно. Он может ощущать значительные затруднения, у него может возникнуть проблема, которую необходимо разрешить. Но разрешить ее он не в состоянии; вероятно, в своих поисках решения он просто подменяет другую деятельность той, от которой якобы отказался. Поэтому как раз благодаря простым, прямым и обыденным явлениям ума и поведения этого человека можно прийти к пониманию пробужденного состояния ума.

Конечно, этот подход нельзя применять во всех случаях. Нет смысла заниматься общими рассуждениями или объяснять философские понятия человеку в таком состоянии ума. Нужно изучать этот особый момент данного индивида, момент непосредственного настоящего. И всегда мы находим своеобразную искру, своего рода просвет. Его характер — не простое и однородное явление. Здесь активное поведение чередуется с пассивным; они постоянно сменяют друг друга; первый момент создает и порождает следующий. Поэтому между этими двумя периодами всегда существует промежуток; и вот его-то и надо взять в качестве исходного пункта. Пожалуй, в начале надо изложить в какой-то форме теорию, ибо без уважения к сансаре, к миру спутанности, невозможно открыть состояние пробужденного ума или нирвану. Потому что сансара — это входные врата, сансара — орудие нирваны. А поэтому нужно сказать, что бурный характер хорош. Это чудесная вещь, это нечто положительное. И затем человек начинает проявлять понимание, хотя сперва может оказаться в затруднении, может не увидеть хорошей стороны своего характера; однако, если он пойдет дальше просто привлекательной части, он каким-то образом начинает улавливать здесь нечто хорошее, начинает понимать, что он не просто "грешник", что в нем есть нечто весьма положительное. Совершенно то же происходит, когда мы практикуем медитацию. Человек может начать с того, что будет открывать свои слабые стороны. Возможно, они будут незначительными: блуждающий ум или планы на будущее; но затем возникают определенные явления, как если бы мы сидели специально ради них, а не ради самой практики медитации. Впрочем, последняя кое-что раскрывает, и это очень ценно. Как мы увидим ниже, она также представляет собой замечательную возможность.

В Писаниях часто упоминается то обстоятельство, что без теории, без основных понятий нельзя даже начинать. Поэтому начинайте с концепции и затем стройте теорию. А потом вы воспользуетесь этой теорией, и постепенно она уступит место мудрости, интуитивному знанию. Это знание в конце концов свяжется с реальностью. Итак, начнем с того, что нам следует дать вещам возможность происходить, не реагируя при этом против них. И если мы, например, пожелаем помочь какому-то человеку, существуют два способа помощи. Первый — когда вы хотите помочь ему для того, чтобы сделать его другим, придать ему другую форму в соответствии с вашей идеей, поскольку вам хочется, чтобы он следовал вашему пути. Это все еще сострадание с "я", сострадание с объектом, наконец, сострадание с результатом, который был бы благодетельным и для вас, — и такое сострадание будет не вполне подлинным. План помощи другим людям может быть очень хорош; тем не менее, эмоциональный подход, желание спасти мир и принести ему спокойствие еще не достаточны; должно быть нечто большее, в нем должна быть большая глубина. Поэтому сперва надо начинать с уважения к чужим понятиям и затем строить, начиная с них. Хотя, на самом деле, в буддийском мышлении концепции вообще считаются препятствиями, но быть препятствием — не значит мешать всему. Это препятствие — и в то же время орудие; это и то, и другое вместе. Поэтому необходимо относиться к понятиям с особым вниманием.

По-моему, в "Ланкаватара-сутре" сказано, что неискусный крестьянин выбрасывает навоз и покупает удобрения у других крестьян, которые, обладая опытом, собирают его, несмотря на дурной запах и грязную работу; когда он готов, они разбрасывают его по земле и собирают на ней урожай. Это — путь умения. Точно также Будда говорил: неискусные люди будут отделять чистое от нечистого, постараются отбросить сансару и искать нирвану; в то время, как искусные боддхисаттвы не станут отбрасывать желания, страсти и тому подобное; прежде всего они соберут их вместе. Иными словами, нужно сперва узнать и признать их, изучить и привести к пониманию. Таким образом искусный боддхисаттва признает и примет все эти отрицательные явления. И на сей раз он знает, что внутри него самого содержатся все эти отвратительные вещи; хотя работать с ними очень трудно и, так сказать, негигиенично, это единственный способ начать. А затем он разбросает их по полю боддхи. Изучив все эти концепции и отрицательные явления, в нужное время он более не удерживает их, а разбрасывает, пользуется ими, как удобрением. Таким образом, там из нечистоты прорастает семя, представляющее собой понимание. Именно так нужно подготавливать рождение боддхи. И сама идея о том, что концепции плохи или вообще какая-то вещь плоха, разделяет целостное явление; в результате вы остаетесь вообще с пустыми руками, вам нечего делать. И в таком случае вам или нужно быть полностью совершенными, или пробиваться через все эти явления, стараясь как бы выколачивать их из себя. Но когда ваше отношение столь враждебно, когда вы стараетесь подавить нечто, тогда всякий раз, когда вы ударяете по одной вещи, на ее место выскакивает другая; а если вы действуете и против нее, откуда-то еще появляется следующая. Это постоянные фокусы "я", так что, стараясь распутать одну часть узла, вы будете тянуть конец веревки — и только затянете ее туже где-то в другом месте. Таким образом вы окажетесь всегда связанным. Поэтому дело здесь не в том, чтобы продолжать битву, не у том, чтобы пытаться отделаться от плохого и достичь только хорошего, а в том, чтобы признавать и уважать то и другое. На протяжении тысяч и тысяч жизней мы собираем такое множество навоза, что сейчас обладаем удивительным запасом этого удобрения. В нем содержится все; значит, правильно будет использовать его; выбрасывать подобное богатство просто стыдно. Ибо, если вы его просто выбросите, вся ваша предыдущая жизнь до сегодняшнего дня, может быть до двадцати, тридцати или сорока лет, будет истрачена напрасно; и не только она, но также и множество прошлых жизней; а вам придется начинать ее снова, с самого начала. Поэтому вы испытаете чувство большого разочарования, и вся обстановка будет более похожа не поражение, а не на победу. Следовательно, надо относиться с уважением к постоянной модели, ибо иначе можно оторваться от своей наследственной основы, а тогда возможны различные перемены. Такие перемены могут оказаться не особенно хорошими, скорее нежелательными и отрицательными. На данной стадии существуют вещи хорошие и плохие; но во всем их собрании хорошее переодето в плохое и наоборот.

Необходимо относиться с уважением к текущей модели прошлых жизней и к ранней части настоящей вплоть до сегодняшнего дня. В ней заложен поразительный узор, мощный поток, с которым в долине встречаются многие ручьи. И эта река прекрасна; внутри нее скрывается это могучее течение; поэтому вместо того, чтобы создавать ей преграды, нужно присоединиться к течению и воспользоваться им. Это не значит, что надо собирать все подряд снова и снова. Тот, кто поступает таким образом, лишен осознания и мудрости; он не понял идеи сбора удобрений. Он мог бы собрать навоз и оценить его, а благодаря оценке достичь известного пункта, где становится понятно, что удобрение годно к пользованию.

В писаниях тантры есть рассказ о том, как жили два близких друга; оба хотели искать истину. Они пришли к учителю и учитель сказал им: "Не бросайте ничего, принимайте все". "А приняв, — продолжал он, — используйте." Первый подумал: "Что же, это замечательно! Можно идти и продолжать жить, как раньше". И вот он открыл сотни публичных домов, мясных лавок и питейных заведений, что считалось в Индии допустимым лишь для низших каст; он стал вести все эти крупные дела, полагая, что от него ожидают как раз этого. А его друг подумал, что этот образ действий не совсем верен; он стал проверять себя; проверив себя, он пришел к заключению, что у него уже достаточно материала, что ему больше не нужно собирать. Ему не пришлось заниматься какой-то особой практикой медитации, но, оценив уже накопленный опыт, он достиг просветления, по крайней мере, определенной ступени понимания, своего рода сатори. Затем друзья как-то встретились, поговорили и сравнили свой опыт. Первый совсем не был пробужден; он все еще продолжал бороться и заниматься теми же делами; фактически он попал в еще худшую ловушку и даже не начинал проверки самого себя. Но каждый из них был вполне уверен, что он прав; поэтому оба решили пойти к учителю и посоветоваться с ним. Учитель сказал тому, который занимался делами: "Боюсь, твой путь ошибочен", — и последний почувствовал такое разочарование, что выхватил меч и убил учителя на месте.

Перед нами — два возможных подхода; вероятно, между ними может возникнуть некоторое противоречие. Тем не менее, если человек достаточно сообразителен, — и не обязательно умен, — и настолько терпелив, чтобы перелопачивать свой навоз, чтобы тщательно его исследовать, тогда он сможет употребить его с пользой для себя. Итак, возвращаясь к вопросу о концепциях, рассмотрим этот очень важный пример; за ним скрывается идея развития положительного взгляда на вещи и признания своего огромного достояния. Узнав свои концепции и идеи, необходимо в некотором смысле их культивировать. У нас есть склонность пробовать их и сейчас же бросать или оставлять. А надо их как бы возделывать, — не в том смысле, чтобы читать больше книг, беседовать, участвовать в философских спорах, — а просто, поскольку вы уже обладаете достаточным богатством, нужно хорошенько этим богатством заняться. Совершенно так же, как человеку, желающему что-то купить, надо сначала взглянуть в свою чековую книжку и увидеть, сколько у него осталось денег. Или это похоже на возвращение к своим старым дневникам: мы изучаем их и видим разные ступени развития; или мы забираемся на чердак, открываем старые ящики, где находятся давнишние куклы и игрушки, полученные в подарок в трехлетнем возрасте; мы рассматриваем их и отмечаем свои ассоциации. Таким образом, мы приобретаем полное понимание того, что мы такое; а это важнее, чем постоянно что-то создавать. Суть освобождения не в том, чтобы испытывать и понимать только состояние пробуждения, не в стараниях не понимать другую сторону, потому что она бросает нас в жар. Видите ли, вы сами — свой лучший, самый близкий друг; вы — лучшее общество для самого себя. Мы знаем собственные слабости и недостатки, знаем, как много неправильного сделали, — и все это в деталях; так что нам не поможет, если мы будем стараться притвориться, будто мы ничего об этом не знаем, будем пытаться думать только об одной стороне, о хорошей стороне; это означало бы, что мы все еще храним навоз. А если вы храните его таким образом, у вас не будет достаточно удобрений, чтобы вырастить урожай на этом чудесном поле боддхи. Итак, вам нужно пройти все снова, исследовать все, дойти даже до самого детства; и, конечно, если вы обладаете великой способностью вернуться к своим предыдущим жизням, вам нужно сделать это и попытаться понять также и их.

Существует еще один рассказ: о том, как Брахма пришел однажды послушать проповедь Будды. Будда спросил его: "Кто ты такой?". И Брахма (олицетворяющий здесь человеческое "я") впервые начал всматриваться в себя и проверять себя; и вот, когда он впервые заглянул внутрь себя, он не смог перенести этого зрелища. Он ответил: "Я — Брахма, великий, высочайший Брахма". Тогда Будда спросил: "Зачем ты пришел, зачем слушаешь меня?". И Брахма ответил: "Не знаю". Тогда Будда сказал ему: "Взгляни назад, в свои прошлые жизни". И Брахма со своей необыкновенной способностью видеть множество прошлых жизней посмотрел назад; он не смог вынести того, что увидел, а просто распростерся перед Буддой и заплакал. На это Будда ответил: "Хорошо сделано, хорошо сделано, Брахма! Это хорошо!" Понимаете, Брахма впервые воспользовался своей поразительной способностью видеть в далеком прошлом; таким образом, он наконец увидел ясно все обстоятельства. Это не значит, что человек обязательно должен расколоться и чувствовать из-за этого боль; но очень важно произвести проверку и пройти через все, не оставив ничего неиспользованного и неисследованного. Начав отсюда, мы достигнем полного знакомства со всей своей психикой, как бы увидим ее сверху, подобно тому, как с самолета виден весь ландшафт, деревья, дорога и все остальное; так что при этом не останется ничего такого, чего мы не захотели бы увидеть.

Необходимо также подвергнуть проверке страх и ожидание. Если существует страх смерти, мы подвергаем его проверке; если мы боимся старости, мы рассматриваем этот страх. Если мы испытываем неловкость по поводу какого-то своего уродства, какой-то неспособности или физической слабости, мы подвергаем и по проверке. Нужно также проверить собственное представление о самом себе, вообще все, что вызывает неприятные чувства. Когда вы впервые углубитесь в себя и увидите все свои недостатки, это переживание окажется весьма болезненным. Но для этой цели существует лишь единственный способ. Иногда мы касаемся очень болезненного места, на которое почти не смели взглянуть; но все же нам нужно как-то вынести и это. Благодаря самоуглублению мы в конце концов достигаем подлинной власти над собой, впервые приобретаем полное знание самих себя. Теперь, когда мы исследовали свои отрицательные аспекты, мы, возможно, получили и некоторое представление о положительной стороне. Мы, однако, еще ничего не достигли, мы только начали собирать удобрения; а теперь нам надо исследовать все дело, надо понять, как их использовать.

К настоящему времени мы развили положительную точку зрения и достигли некоторого понимания; это и есть то, что считается подлинной теорией. Здесь перед нами все еще теория, но вы не бросаете ее за борт. В действительности вы культивируете теорию такого рода и продолжаете непрерывную умственную работу; конечно, интеллектуальная работа идет лишь до известного пункта; однако работать нужно постоянно, — притом не прибегая к помощи книг, бесед или дискуссий. Труд должен быть своеобразным созерцанием и изучением материала из первых рук. Затем наша теория начинает развиваться; она приобретает особую собственную форму. А потом вы начинаете раскрывать не только положительные вещи, сделанные вами, но и существующий внутри вас элемент боддхи, начинаете понимать, что обладаете великой способностью создать такую замечательную теорию. Конечно, на данной стадии человек нередко чувствует, что он достиг состояния просветления, сатори; но это ошибка. Естественно, при первом открытии имеет место большое возбуждение, великая радость, блаженство; но нам все еще надо двигаться вперед. Итак, пройдя через все эти явления, изучив их и исследовав, мы обнаруживаем, что наша теория не остановилась на одном месте, как это бывает с обычной теорией, созданной после чтения книг или изучения философии, а в данном случае — после изучения священных писаний. Эта же теория продолжает развиваться; здесь имеет место постоянное исследование; мы все время что-то находим. Конечно, иногда и такая теория останавливается: мы достигаем известного пункта, где оказываемся слишком уж очарованными всем процессом; мы ищем с чрезмерной энергией, а затем останавливаемся и не можем идти дальше. Это не есть слабость или остановка; просто мы добиваемся слишком многого с идеей, с любопытным умом. Тогда нужно вести дело по-иному, без чрезмерного усердия, без чрезмерного воображения, двигаясь шаг за шагом, как говорится в Писаниях, "походкой слона". Вам надо будет идти очень медленно, без всяких эмоций — но вместе с тем осторожно и с достоинством, как идет слон, пробираясь сквозь джунгли.

Таким образом, ваша непрерывная борьба может оказаться очень медленной; но Миларепа говорит: "Торопись медленно и придешь скоро". К тому времени теория больше не является теорией; это своего рода воображение. В дело вступают многие воображаемые явления, и такое воображение может даже стать особой формой галлюцинаций; но опять-таки мы не оставляем практику. Мы не считаем эти явления следствием неправильного пути, не считаем, что нам нужно вернуться на правильную дорогу. Фактически здесь мы пользуемся воображением. Так теория приносит воображение, которое представляет собой начало интуитивного знания. Тогда мы открываем тот факт, что располагаем большой энергией воображения; и мы продолжаем идти вперед — постепенно, шаг за шагом. На следующей стадии мы идем дальше простого воображения, и это совсем не будет галлюцинацией. В нас есть нечто такое, что более реально, нежели воображение, хотя воображение все еще придает окраску этому явлению. Оно каким-то образом орнаментировано такими воображаемыми очертаниями; но в то же время в данном явлении есть и что-то другое. Похоже на то, как если бы мы, например, читали какую-нибудь детскую книжку; она написана для детей, ее сюжет целиком вымышлен; но все же в ней есть еще что-то. Может быть, писатель упростил свой опыт или пытался походить на ребенка, так что в его книге мы находим нечто. И в данном случае это справедливо для любого повествования. Такое воображение — не просто галлюцинация, оно обладает качеством подлинности. Если мы оглянемся на теорию, если мы проследим первые сделанные нами шаги, все может показаться нам несколько утомительным; но это не так. Мы совсем не зря потратили время.

Итак, вы очень ровно разбросали удобрения по всему полю, теперь время сеять семена и ждать роста урожая. Это первая подготовка, а после нее мы готовы к открытиям; и открытия уже начали проявляться. Есть еще много вопросов, которые нам хотелось бы задать, много явлений, относительно которых мы не чувствуем уверенности. Но, в действительности, на этой ступени мы по-настоящему еще совсем не нуждаемся в том, чтобы задавать вопросы; нам, может быть, просто нужен какой-то человек, который говорил бы нам обо всем; хотя ответ на все вопросы всегда заключен внутри нас. Вопрос подобен первому слою; это как бы кожица лука, — когда вы удалите ее, ответ уже здесь. Именно это соответствует "интуитивному уму", описанному великим буддийским логиком и философом Асангой. В интуитивном уме, если мы изучаем подлинную логику, мы обнаруживаем, что ответ, как и точка зрения оппонента, находится внутри нас. Поэтому нам не надо искать ответа — вопрос уже заключает в себе ответ. Все дело в том, чтобы углубиться в вопрос; в этом и заключается истинное значение логики. На этой ступени мы достигли своеобразного чувства; воображение становится своего рода чувством. И когда мы достигли этого чувства, это похоже на то, как если бы мы вошли в преддверие.