После ужасных столкновений с Каталиной Карлос оставил свое ученичество. Два года спустя, в апреле 1968 года, Карлос вернулся в Мексику с копией своей первой книги, предназначенной для дона Хуана. Он не собирался возобновлять свое ученичество, но вскоре осознал, как много он потерял, лишившись теплоты партнерства с доном Хуаном и глубины его мудрости. Карлос вновь начинает регулярно видеться с доном Хуаном. У него появляется растущий интерес к тому феномену, который дон Хуан называет видение, и к ноябрю Карлос чувствует, что готов снова, начать пробовать курительную смесь дона Хуана для того, чтобы видеть. Благодаря своей способности видеть, дон Хуан знал, что Карлос сможет освоить видение, несмотря на многократные неудачные попытки в этом направлении. Дон Хуан использует Маленький Дымок для того, чтобы убрать преграду, мешавшую Карлосу, и в конечном счете помогает ему увидеть. [112]

Видеть означает постигать бессознательный фон, контекст любого события или ситуации и, тем самым, понимать вещи такими, какие они есть в своей всеобщности.

Существуют три разные формы или пути видения, которые встречаются в процессе работы дона Хуана с Карлосом. Все они достижимы и без применения галлюциногенных средств, Первая форма видения представляет собой спонтанную уверенность, внезапную и убедительную интуицию о действительной природе вещей. Вторая форма видения — это восприятие спонтанного образа, который раскрывает бессознательный или психический фон; ее можно назвать образованием души предметов. Эта форма видения наступает, например, когда дон Хуан говорит, что люди кажутся видящему в виде яйцевидных пучков светящихся нитей. Последняя форма видения есть восприятие, прежде всего, с помощью физических ощущений, нежели посредством визуальных образов.

Эпизод из "Сказок о Силе" дает нам пример первой формы видения. [113] Дон Хуан и Карлос сидят в парке в Мехико. Дон Хуан предлагает Карлосу взглянуть на молодого человека в зеленых брюках и розовой рубашке, стоящего в нерешительности около церкви. Молодой человек размышляет войти ему вовнутрь или пойти дальше. От Карлоса требуется высказать свое впечатление по этому поводу. Когда Карлос смог остановить свой внутренний диалог, то непроизвольно заметил, что данный человек, видимо, много пьет. Дон Хуан это предположение подтвердил и в продолжение сказал, что видение имеет место тогда, когда человек непроизвольно приходит к какому-то выводу о другом человеке, выводу, вполне убедительному, хотя и полученному без каких-либо усилий или логической дедукции. Эту форму видения можно было бы назвать острой интуицией, и она, вероятно, является наиболее доступной формой. В зависимости от образа мы можем раскрыть в себе способность видеть, сформулировав в данной ситуации вопрос, имеющий к нам отношение, остановив свой внутренний диалог и, оставаясь открытыми тому, что производит бессознательное.

Потенциальные пути исследования видения таким способом неистощимы, но, как и все прочее на пути знания, необходимо подвергнуть наше видение проверке. Это легко сделать, проверив, в частности, один такой способ. Обнаружив, что ваш сон заинтересовал вас и в то же время сильно озадачил, войдите в состояние глубокого расслабления, удерживая при этом сон в поле зрения вашего разума. Зачастую спонтанно возникает ясная мысль, которая точно выражает основную идею сна и дает человеку представление о том, как усвоить данный сон. Преимущество такого пути достижения видения состоит в том, что он позволяет нам соприкоснуться с бессознательным материалом и выступает своего рода хранителем от какой-либо инфляции, которая может возникнуть в процессе нашего" чтения" других людей, а именно, что мы знаем об этих людях больше, чем они сами.

В описанной процедуре существует четыре пути, по которым можно проверить и оценить точность нашего восприятия. Первым указанием на собственно видение является то, что мысль или образ поражают нас внезапно; при этом обнаруживается то, о чем мы сознательно не думали. Во-вторых, здесь ожидается переживание «Ага-реакции», определенного «щелчка». В-третьих, по мере того, как мы начинаем усваивать информацию сна, у нас должно возникать более глубокое ощущение того, что мы находимся на правильном пути, и жизнь продолжается. И, наконец, чтобы быть уверенным в правильности избранного пути и знать, что наши привычки восприятия и чувства, равно как и бессознательные комплексы, не слишком повлияли на наше видение, мы можем разбирать последующие сны с целью корректировки и уточнения своего понимания. Естественно, можно также исследовать эту форму видения в ситуациях, когда мы сомневаемся или оказываемся перед каким-то вопросом, на который не можем найти рационального ответа. В других случаях мы обнаруживаем, что видим без какой-либо сознательной подготовки. В таких случаях полезно наблюдать то, что произвело бессознательное, и не пренебрегать им только потому, что оно выглядит иррациональным. Все мы либо переживаем это явление сами, либо слышим, как другие говорят: "Я знал, что это должно случиться, но не поверил своей интуиции". Когда мы испытываем неожиданную уверенность подобного рода или «видим» образы грядущих событий, то было бы мудро внимательно рассмотреть эту информацию, найти дальнейшее ей подтверждение, исследовать ее психологически или рискнуть и действовать на основе этой информации, проверяя валидность своего зрения.

Вторая форма видения характерна тем, что бессознательное выбрасывает зрительные образы или сцены, картины, которые могут иметь огромное значение. (Я говорю, "могут иметь", потому что интуитивы или медиумы видят факты жизни человека, которые хотя и точны, но вовсе не обязательно соответствуют его жизненной ситуации; здесь мы говорим лишь о значимых образах.)

Пример тому есть в книге "Особая реальность", когда дон Хуан видит нечто важное в прошлом Карлоса. [114] Дон Хуан знает, что Карлос сам может видеть, и, тем не менее, делая последовательно все необходимые шаги, Карлос не видит. Дон Хуан сбит с толку, Карлос печалится по поводу своей неудачи и неожиданно начинает говорить о своем детстве. Дон Хуан пристально на него смотрит. Карлос ощущает появление теплоты в области живота, и тогда дон Хуан говорит: "Возможно, это и есть обещание". В этот момент дон Хуан увидел, что Карлос, будучи еще ребенком, дал какое-то обещание и попросил его вспомнить и рассказать об этом. Карлос не может вспомнить, он вообще плохо понимает, чего дон Хуан добивается от него, но тот продолжает настаивать, говоря, что он видит плачущего мальчика, испуганного малыша, который сейчас плачет. Вдруг на Карлоса нахлынули образы из его прошлого, и он узнает этого плачущего мальчика. Мальчик все еще плачет, потому что Карлос дал ему обещание, и это обещание до сих пор живо.

Воспоминание заработало на полную мощь. Это был период жизни Карлоса, когда он находился в жестоком противоборстве со своими многочисленными двоюродными братьями и сестрами. В конце концов он научился бороться с ними и побеждать. Но не знал, как остановиться и прекратить эту войну, распространившуюся и на школу. В школе к нему привязался мальчик двумя годами младше. Карлос дразнил его и мучил, но мальчик, Хоакин, сносил все мучительства и повсюду за ним следовал. Однажды Карлос опрокинул на малыша учебную доску. Доска сломала бедняге ключицу. Карлос почувствовал, что боль отозвалась и в нем самом, что-то сломалось и у него внутри, и в тот момент Карлос решил, что никогда больше не будет побеждать. Мальчик поправился, а дон Хуан смог увидеть, что это обещание мешало Карлосу претендовать на знание.

Дон Хуан смог дать выход эмоциям Карлоса через область живота и увидеть место и время, когда Карлос был заблокирован. Первоначально казалось, что видение дона Хуана не имело отношения к неудачным попыткам Карлоса увидеть стража другого мира. Однако с непреклонной настойчивостью дон Хуан продолжал верить видимому им образу и не отступал от Карлоса, заставляя его вспомнить.

В этой связи вспоминается мой визит с моей приятельницей к одному медиуму в 1970 году. После того, как приятельница первой побывала у нее, вошел и я. Медиум сказала мне, что она сердита, так как моя спутница не была с ней достаточно откровенна. Позже я спросил об этом свою приятельницу. И она рассказала мне, что медиум настойчиво говорила ей, будто у нее есть два ребенка, оба они здоровы, — медиум видела их обоих. Приятельница запротестовала, сказав, что у нее есть только один ребенок. Но медиум продолжала настаивать на своем, добавив, что ее ли клиентка не хочет быть откровенной, то ей лучше уйти. Рассказывая об этом, приятельница вдруг вспомнила, что десять лет назад она забеременела, родила ребенка и отдала его в центр усыновления детей В отличие от дона Хуана женщина-медиум не стала искать возможный смысл увиденного ею образа.

В истории с «обещанием» Карлоса хорошо видно первичное условие видения, а именно, состояние эмоциональной настойчивости: что-то не так. Мы обращаемся к бессознательному, когда исчерпаны все доступные нам сознательные средства. Другой важной характеристикой в этом эпизоде является то, что в тот момент, когда дон Хуан пристально смотрел на Карлоса, его глаза помутнели и потеряли фокус. Для того, чтобы увидеть, мы должны затуманить то, на что направлено наше зрение, иначе мы останемся в настоящем, и наше сознательное восприятие будет удерживать нас. Утрата сознательного фокуса создает «дыру» — отверстие для бессознательного образа.

Другим важным элементом в этой истории является то, что дон Хуан и сам однажды дал такое же обещание. Он рассказал Карлосу, что во время великой войны, которую в конце XIX века вели индейцы Яки, его родители были убиты мексиканцами. Солдаты били и дона Хуана, и сломали ему руку. Его отец умер не сразу, долго перед этим мучился от ран. Перед смертью отца дон Хуан дал себе слово, что однажды он обязательно покарает убийц отца. Однако со временем это обещание утратило смысл, поскольку дон Хуан увидел, что угнетатель и угнетаемый — это одно и то же. Бессознательно они тождественны друг другу. Он научился избегать такого противопоставления с тем, чтобы больше его не могли держать ни ненависть, ни обещание. Это подтверждает то, что нам легче увидеть нечто в другом человеке, если мы сами пережили это нечто.

В качестве примера третьей формы видения с помощью физических ощущений рассмотрим визит Карлоса к Сакатеке, человеку знания. [115] Когда в 1962 году Карлос пришел к нему, Сакатека немедленно почувствовал что-то неладное. Он начал танцевать вокруг Карлоса, чтобы увидеть, что бы это могло быть. Во время танца он прикрывал глаза, постукивал правой ногой по левой, медленно поднимал правую руку с открытой ладонью перпендикулярно земле, направив палец в сторону Карлоса. В этот момент Карлос ощутил беспокойство и тревогу. Удивленный своей реакцией и разочарованный, Карлос повернулся и ушел, не сказав ни слова. Интуиция не подвела Сакатеку: Карлос приходил не в поисках дружбы, а с тем, чтобы "заполучить мысли".

Сакатека, как и дон Хуан, расфокусировал свое зрение. Затем использовал ритмичное постукивание ногой для того, чтобы снизить уровень сознания. Таким образом, он смог почувствовать бессознательную картину происходящего. Действительно, ритмичные действия во всем мире являются средством достижения трансового состояния для того, чтобы испытать ощущения прорицателя. Однако в конце концов именно с помощью движения своей руки Сакатека смог увидеть. Это знание было бессознательно подхвачено Карлосом, который в ужасе ушел.

Менее распространены способы видения через ощущение тела. Дрожание рук считается у американцев признаком прорицательного дара. Шаман делает руками пассы вдоль тела больного человека; когда его руки начинают дрожать, он определяет место и природу болезни. Известен рассказ о том, как один фермер попросил шамана сказать, кто украл курицу и жива ли она. [116] Шаман завернул штанину на левой ноге, положил левую руку на икру под коленом, закрыл глаза, что-то тихо бормоча, и через три минуты сообщил требуемую информацию. Шаман объяснил, что с ним говорили мускулы его ноги. Другой пример того, как прием "накладывания рук" используется на практике, дает Движение Харизматиков, хотя здесь, — как, впрочем, и в любой другой технике — надо быть осторожным относительно мотивации и характера действий практикующего.

Мы можем испытать этот особый способ видения, хотя и в измененной форме, обратив особое внимание на свои физические реакции в присутствии другого человека. Если эмоция группируется на другом человеке и ее осознание подавлено, то можно легко определить физические симптомы, касающиеся этой эмоции. Например, можно вспомнить начало психоаналитического сеанса, когда я вдруг почувствовал тошноту. Я не мог найти в себе причину этого физического симптома и поэтому спросил анализируемую мной женщину о том, не происходит ли с ней что-то, о чем она мне не сказала. «Щелчок» сработал, и она излила мне очень эмоциональную историю, имеющую отношениек ее болезненным ощущениям. Как только она стала рассказывать, у меня прекратилось чувство тошноты. Я увидел нечто, хотя и не знал, что именно.

Эмоции заразительны. Наши тела реагируют на них и дают нам ключевую информацию о том, что происходит в нашем собственном бессознательном или в бессознательном кого-то, кто нам близок. Иногда кажется, что сильно сгруппированная эмоция хочет выйти на поверхность, и она выплескивается у того человека, который либо осознает ее в большей степени, либо менее всего ей сопротивляется. [117]

Точно так же иногда мы испытываем сексуальное чувство к кому-то, хотя, на самом деле у нас нет сексуального влечения к этому человеку. Внезапное иррациональное чувство желания указывает на тот факт, что в сознательном отношении пропущено нечто, что имеет место быть, какое-то иное чувство, которое у одного или у обоих участников не выражено. И тогда иистинкт компенсирует утрату чувства в таком сознательном отношении. Если мы не знаем данной фундаментальной психологической реальности, то мы, вероятнее всего, сфокусируемся на сексуальном опыте и упустим реальное чувство. (Чувства, переживаемые нами телесно, как сексуальные, не всегда, между прочим, могут оказываться положительными. С равным успехом можно бессознательно сердиться на человека и тут же испытать физическое влечение к нему, или же мы можем испытывать желание, поскольку другой человек не осознает этого гнева).

Общим для всех трех форм видения является снижение уровня сознания. Фактически воин умышленно стремится снизить сознание для того, чтобы уловить происходящее за его рамками. Конечно, снижение сознания включает в себя потерю энергии, и тогда будет возникать вопрос о том, как эту энергию восстановить. Например, фон Франц рассказала историю об одном хироманте, который мог собрать огромное количество сведений о ком-либо, как только тот человек входил в комнату, но ему нужно было сфокусироваться на ладони вошедшего и тем самым снизить уровень своего сознания, чтобы, в свою очередь, дать ход своей интуиции. [118] Этому человеку приходилось буквально «хватать» клиентов, чтобы забрать свою энергию и не остаться с ощущением полной пустоты. Естественно, такая привычка встречала непонимание и многими воспринималась болезненно. Фон Франц далее подчеркивает, что для целителя или аналитика важно получить энергию назад, "вновь наполнить газовый баллон", не причинив вреда пациенту или другим окружающим. Врачу необходимо время для творческой работы, активного воображения или какой-либо другой деятельности, которая генерирует энергию и восстанавливает утраченное.

Рассмотрев видения в различных аспектах, поговорим теперь о том. что действительно видит Карлос, и о тех воздействиях видения на сознание того, кто видит.

Карлос начинает обучаться процессу видения, и дон Хуан советует ему попытаться увидеть стража другого мира. Карлос использует трубку дона Хуана, чтобы «выкурить» стража. Он теряет контроль над своим телом и падает на левый бок. Дон Хуан приказывает ему смотреть пристально левым глазом прямо перед собой. Первое, что увидел Карлос, был комар. Затем он начал осознавать, что встает и смотрит вперед. Он видит перед собой страшного зверя ростом около тридцати метров. Это диковинное животное и есть страж. По мере того, как Карлос разглядывает его по частям, образ стража постепенно проясняется. У него два выпуклых глаза, два коротких крыла, с помощью которых страж легко и быстро поднимается над землей. Когда два месяца спустя Карлос встретился со стражем во второй раз, выявились еще некоторые детали: огромные слюнявые губы, гладкая блестящая чешуя, торчащие пучки волос. При этом казалось, что каждая часть стража жила как бы сама по себе, будто он имел миллион глаз. [119]

Прежде чем выяснить, почему страж предстал перед Карлосом в таком специфическом виде, рассмотрим сам феномен стража. Символ стража-хранителя, часового другого мира, не уникальная особенность мира дона Хуана. Он характерен для религий и мифологий во всем мире. Например, у древних греков ворота Гадеса (Аида) стережет Цербер; у христиан на райских вратах стоит архангел Михаил. Всегда между нашим миром и миром иным, будь то рай или царство мертвых, присутствует фигура стража.

В "Сказках о Силе" дон Хуан говорит Карлосу, что в ходе развития сознания мы неизбежно создаем защиту против подавляющего нас влияния бессознательного, и эта защита выполняет необходимую и целенаправленную функцию, позволяющую эго развивать свою силу. Однако он объясняет, что страх сознания постепенно забирает так много силы, что превращается в тюремного охранника, делая нас своим пленником. Другими словами, страж представляет собой символическое выражение тех аспектов личности, которые однажды защитили Карлоса от его бессознательного, а теперь не дают восстановить разрушенную связь. Страж выражает основную защитную структуру, присущую каждой личности. Это естественный феномен, отличающийся от защитных механизмов невротика. Страж ближе к тому, что в психиатрии называется "защитой характера", к интегральным аспектам личности, таким, как стремление добиться силы, престижа или совершенства, или же таким, как состояние чрезмерной доброты или непомерной капризности. Страж является символическим выражением устойчивых привычек нашего сознательного приспособления к жизни. Эти привычки однажды уже обеспечили личность структурой и поддержкой, но в конце концов встали на пути целеустремленных попыток войти в контакт с бессознательным. Страж — это и есть сумма наших собственных наиболее упорных стремлений.

Пытаясь понять, что такое страж для Карлоса, нам следует посмотреть, что это странное существо обнаруживает в личности Карлоса. В работе по материалам Кастанеды Минделл указывал, что широко открытый слюнявый рот стража имеет отношение к привычной склонности Карлоса говорить, вместо того, чтобы действовать. Карлос следует своей жесткой привычке чрезмерно говорить и использует свой рот, чтобы избежать контакта с самим собой, доном Хуаном или бессознательным. В подтверждение такого понимания стража, Минделл заметил, что Карлос начинает говорить сразу же после встречи со стражем, и дон Хуан выражает недовольство его "вечной болтовней".

У Карлоса есть еще и другая характеристика, также отгораживающая его от бессознательного: склонность к подозрительности, — ожиданию, что кто-то хочет его обмануть, облапошить и к поиску разумного объяснения всего происходящего. Такая подозрительность, мешающая ему увидеть или допустить значимость собственных переживаний бессознательного, символизируется "миллионом глаз" стража. Здесь обнаруживается параллель в греческой мифологии в фигуре Аргоса, тело которого было испещрено множеством глаз. Неусыпный Аргос был приставлен Герой, женой Зевса, стражем к возлюбленной Зевса, Ио, превращенной в корову. Глаза Аргоса символизируют настороженную бдительность. Стремление стража парить над землей тоже символично и выражает упрямство Карлоса, его привычку не стласться по земле.

Наконец, есть особое сходство между чудовищным стражем и комаром. Дон Хуан говорит, что страж по отношению к другому миру является комаром. Это означает, что характеризующие нас вещи и отделяющие нас от бессознательного, кажутся маленькими и незначительными, когда они впервые возникают в сознании. Сами привычки сознания, однако, столь прочно и глубоко укоренены, что и их почти невозможно преодолеть, игнорировать или обойти.

Дон Хуан говорит, что перед тем, как человек пересечет границу в бессознательное, страж должен стать ничем: только подлинное видение позволит стражу стать ничем. В книге "Второе Кольцо Силы" Горда соотносит этот процесс с "утратой человеческой формы".[120] Видение — это больший процесс, нежели сама способность воспринимать образы; это глубокое и преображающее проникновение (инсайт) в природу вещей: глубокий инсайт изменяет и побеждает стража; и это не достигается участием эго.

Разбирая внимательно и детально свои рутинные привычки и свойства (экстраверсия, интроверсия, материнство, отцовство, интеллектуализация и т. д.), можно начать испытывать ощущение своего собственного стража. Рассматривая стража как персонификацию нашего сопротивления бессознательного, мы можем поиграть с этим образом более свободно и тогда обнаружим, что страж появляется самым неожиданным путем. Например, как-то с одним другом из Цюриха мы поднимались по канатной дороге в горы, чтобы съехать на лыжах вниз, и беседовали. В разговоре я затронул тему о страже и начал играть мыслями о том, кем мог быть этот страж. И тут мой приятель заметил, что немногим ранее я пожаловался на боль в колене, говоря, что мне следует быть более осторожным на спуске. Он посмотрел на меня и чисто интуитивно отметил, что именно в тот момент ему показалось, что страж и был той самой болью в моем колене. Другими словами, то, что стояло между мной и ощущением пьянящей радости на склоне горы, предстало в виде предостережения, символизировавшегося болью в колене. Я принял это замечание к сердцу и был доволен тем, что в дальнейшем не чувствовал боли или трудности на склонах.

Резюмируя, отметим, что можно выделить различные аспекты стража, осведомляясь более о тех моментах, когда мы находимся под его опекой.

Когда вы учитесь видеть, говорит дон Хуан, то видите, что все люди выглядят, как светящиеся яйца, состоящие из чудесных световых нитей, струящихся от головы к пупку. И вы видите, что люди соприкасаются с окружающим их миром с помощью длинных пучков света, исходящих из самого центра живота. Эти пучки ответственны за специфику равновесия и устойчивости воина. Дон Хуан называет эти особые пучки волей.

Видениеоткрывает сущность того, что есть. Следовательно, если мы исследуем символ Светящегося яйца, как его описывает дон Хуан, мы получаем некоторое указание на то, как он понимает существенную природу человека. Прежде всего, яйцо символизирует целостность и потенциальность, или, если слегка перефразировать, яйцо и есть наша собственная потенциальная целостность. Символ светящегося яйца находит отголоски в других религиозных традициях, таких, как даосизм и западная(алхимия. В алхимической традиции сферический свет, огонь внутри Бога, сводится к точке. Он представлен также, как сияющее и сверкающее тело, которое обитает в сердце человека. [121] С яйцом сравнима и таинственная субстанция в алхимии. [122] Эта скрытая субстанция есть та, что содержит противоположности в несоединенном виде, как начало всех вещей. [123] Состояние яйца является предварительным условием философского камня, символа цели в процессе индивидуации. Свет или сияние яйца соотносится с тем, что алхимики называют божественной искрой, которая возникает в природе, в том числе и в природе человека.

Светящееся яйцо в представлениях даосистов предстает в образе Золотого Цветка: "Золотой Цветок — это и есть Свет… подлинная сила трансцендентного Великого."[124] Даосисты говорят еще и о свете, распространяющемся по кругу. Циркуляция света для них, как и циркуляция светящихся пучков для дона Хуана, представляет то, что даосисты называют "методом обратного потока". Эта циркуляция является сосредоточенностью на своем либидо или внимании, а циркуляция самого внимания представляет процесс саморефлексии. Из этого обращенного внутрь зрения приходит не только наше познание самих себя от вершины до глубин, но и кристаллизируется то, что называется божественным в нас. Циркуляция света во времени создает центр личности. Именно, поэтому даосисты говорят, что циркуляция света создает природные дух-тело, сущностное сознание индивида, которое изменяет время и пространство и продолжается после смерти. Дух-тело — это постижение своего сияния; оно есть двойник.

Понимание доном Хуаном воли представляет естественное продолжение его взгляда на человека, как светящегося яйца. Воля состоит из щупальцеобразных пучков, выходящих из тела человека в области солнечного сплетения. Возникновение воли — это естественный результат циркуляции света, или процесс постепенного просветления в нашем постижении своей всеобщности. Эти светящиеся пучки, по словам дона Хуана, соединяют человека с внешним миром. Воля оказывается связью между центром личности и текущей жизнью, в которой он участвует как воин. Позже нам скажут, что воля направляет действия воина, и что она бросает вызов чувству здравого смысла, и что воин осознает появление воли, когда совершает невозможные действия и допускает совершение невозможного в отношении самого себя. Воля — это та сила, которая сохраняет воина, когда ему уже становится очевидно, что рока судьбы не избегнуть. Именно этот непостижимый фактор и является решающим в пользу жизни. Следовательно, воля является символическим воплощением глубочайшего инстинктивного ядра личности и ее привязанности к жизни. Воля — это отношение между трехмерной реальностью и гораздо большей личностью, чем та, которая пытается проявить себя в жизни.

Думается, что это описание воли соответствует фактам. Например, когда дон Хуан говорит, что воля воина наделяет его способностью совершать невозможные действия и переживать невероятные вещи, он имеет в виду, что существует равенство между проявлением воли и синхронистическими явлениями. Синхронистические события — это такие значимые совпадения, которые поражают нас идентичностью внутреннего и внешнего, переживания. Например, когда мы испытываем внутреннее чувство гармонии, то обнаруживаем, что внешние конфликты разрешаются без какого-либо сознательного усилия, или мы видим во сне какой-то особый творческий прожект, а на следующий день кто-то из друзей приносит книгу, имеющую непосредственное отношение к предмету нашего интереса. [125]

Юнг часто говорил о психической жизни, пользуясь образом спектра. Область инфракрасного излучения является местопроявлением инстинктов, тогда как ультрафиолетовая зона спектра отражает область архетипов, символических представлений тех же самых процессов, которые проявляются в инстинктивной области. Мы постигаем архетипы через психику, а инстинкты — с помощью физической сферы. И те, и другие оказываются проявлениями одного и того же явления, так же, как два конца спектра являются различными аспектами одного светового явления. На физическом конце спектра обнаруживается воля в виде инстинктивной силы, а на психологическом — мы встречаем архетип Самости.

Воля поддерживает необходимое равновесие по отношению к результатам видения. Видение, как говорит нам дон Хуан, отделяет нас от мира, разоблачая его глупость. Со своей стороны, воля вновь объединяет нас с миром и с принципом жизни. Как выражение связи с миром, она является трансличностным влечением внутри нас стать сознательным или воплотиться в мире через нас. Наша собственная всеобщность ищет способа войти в бытие с помощью воли, как своего выражения. В этом смысле мы можем либо препятствовать волевым замыслам, либо, как говорит дон Хуан, умерять их до тех пор, пока они не сделаются четкими, здравыми и вполне достоверными.

Позже дон Хуан говорит Карлосу, что сначала человек осознает волю, как какое-то теплое местечко, постепенно становящееся сильной болью, переходящей в конце концов в конвульсии. Он говорит, что сила воли может быть такой же сильной, как и человеческие страдания. Это рассуждение о воле напоминает мысль Юнга о том, что сила влечения к индивидуации (воля) столь же сильна, что и сила симптомов. Воля есть Дао, действие природы на ее самом глубочайшем уровне. Как и воля, Дао определяет ход вещей и событий и творит равновесие. О Дао говорят: "Высокое — оно (Дао) снижает, низкое — поднимает. Чрезмерное — удаляет, к недостаточному — прибавляет".[126]

Теперь обратимся к управляемой глупости Видящего, к отношению, которое вытекает из специфической направленности зрения Видящего отделять себя от жизни, как таковой, и склонности его воли быть привязанным к жизни.

Одним из результатов видения для дона Хуана является распознавание того, что наши собственные действия, равно как и действия окружающих нас людей, глупы. Воин контролирует свою глупость, действуя так, будто вещи что-то значат в свете знания, но само знание не значит ничего. Дон Хуан объясняет, что именно его воля "контролирует глупость" его жизни и направляет ее течение. Для него не имеет значения, что все ничего не значит. [127]

Воин использует свою контролируемую глупость во всех своих взаимодействиях с миром, кроме тех случаев, когда он имеет дело с союзниками знания. Никто не может увидеть союзника самого по себе, он видит лишь форму, которую союзник принимает на данный момент, тогда как воин может видеть своих спутников. Безличностная сила архетипа или союзника допускает различные формы или символические представления, но сам по себе архетип мы увидеть никогда не можем. Мы всегда имеем дело с образами или представлениями — "герой с тысячью лиц", например. Можно видеть глупость тысячи и одной вещи, захватившей наше внимание, но сам союзник представляет сверхличностную силу, источник которой составляет тайну, выходящую за пределы наших возможностей.

Чтобы лучше понять контролируемую глупость, отделим контроль от глупости. Глупость жизни характеризуется коллективными и личными привычками сознания. Наша глупость это наше отождествление себя с повседневной жизнью, в которой мы смотрим, но никогда не видим дальше того, что лежит за пределами наших привязанностей и увлечений. Отказ отождествиться с повседневной жизнью — то, что Юнг называл временным отношением, — равнозначен бессознательному, равнозначен глупости. Временное отношение дает человеку чувство того, что настоящее — не вполне "реальная вещь". Реальная жизнь всегда где-то в будущем, и если настоящее, по какой-либо причине, неприятно, то человек не обязан в нем жить. Человек, имеющий временное отношение, ощущает ту глупость, которую воин видит, но его воля развита недостаточно, чтобы помочь ему наиболее полно пережить свою глупость и принять на себя ответственность за нее. Воля воина контролирует его глупость, потому что она организует глупость в значимую форму. Воин контролирует свою глупость, потому что видит гораздо больший символический процесс, совершающийся в стремлении стать сознательным через себя самого и свою жизненную ситуацию.

Именно через самоосознание и понимание смысла нашего переживания мы контролируем свою глупость. В 1932 году Юнг читал лекции о психологической основе кундалини-йога и обсуждал понятие, которое содержит параллели к контролируемой глупости в понимании дона Хуана. В кундалини-йоге различают два разных аспекта ощущений разных чакр стула (sthula) и суксма (suksma): "Аспект стула — это просто вещи, такие, какими мы их видим. Суксма аспект — это то, как мы представляем их себе: или абстракции, или философские заключения, которые мы делаем из наблюдаемых фактов".[128]

Юнг дал пример того, как эти два аспекта проявляются в отношениях двух людей. Когда мы кого-то любим, то отождествляемся с этим человеком и живем вместе с ним бессознательно в мистическом соучастии (participation mystique). И, следовательно, подавляем свою индивидуальность и индивидуальность своего партнера. В результате начинает развиваться сопротивление, и мы испытываем неприятные ощущения, разочарование и приступы ненависти или страха. Путем таких отрицательных эмоций в аспекте стула мы отделяемся от любимого человека. Если же мы посмотрим на это с позиции аспекта суксма, то увидим, что бессознательное разделяет нас для того, чтобы каждый мог осознать свои различия и индивидуальные черты. Как говорил Юнг: "Мы учимся тому, что все возможные прискорбные привычки, невыносимые настроения или неизъяснимые несогласия в аспекте стула оказываются совершенно иными в аспекте суксма".[129] Значение аспекта суксма контролирует глупость аспекта стула. "Если человек всегда это понимает…, он знает, что если он любит, то вскоре возненавидит. Поэтому он смеется, когда идет в гору, и плачет, когда спускается с горы, как Тиль Уленшпигель".[130]

Контроль и глупость неразделимы. Контроль без глупости изолирует нас от жизни и мешает нам что-либо понять; глупость без контроля погружает нас в бессознательное и препятствует росту нашей индивидуальности. Ранее мы обнаружили тот же союз в комбинации Чертовой Травки и Маленького Дымка. Чертова Травка погружает нас в глупость страсти, амбиции и силы и ведет нас к Маленькому Дымку, объективности, позволяющей нам увидеть более глубокое значение символической жизни, пытающейся реализовать себя с помощью нашей глупости.