ЭПИЛОГ

Мачу-Пикчу был построен Пачакутеком, девятым правителем инков, создавшим империю размерами с Соединенные Штаты. Его имя означает «Обновитель мира»; в нем воплотились пророчества инков, предвещавшие период обновления (пачакути) в конце времен. Слово расhа означает на языке инков «Земля» и «время», а сип — «переворачивать вверх ногами». Таким образом, расhасиti указывает на времена великого переворота Земли. Последняя эпоха пачакути началась с появления испанских конкистадоров, когда весь мир индейцев перевернулся, а порядок сменился хаосом. Царей и вождей убили, шаманов сделали рабами, индейцев безжалостно заставили трудиться на плантациях и рудниках. По мнению инкских шаманов, следующий период пачакути уже начался и продлится до 2012 года. В это время мир снова перевернется с ног на голову. Парадигма истощения Земли, бездумного растрачивания ее запасов положит конец европейской цивилизации, и тогда возродятся прежние народы Земли. Конкистадоры погибнут от собственных клинков. Земля вернет себе утраченное равновесие.

Для инков пачакути означает конец света. Хотя в пророчествах упоминается о возможности полного уничтожения, они возвещают рассвет долгих тысячелетий мира, который начнется после эпохи хаоса. Кроме того, в прорицаниях говорится об изнашивании ткани самого времени — окне в будущее, благодаря которому появится новый человеческий род. Дон Антонио часто говорил, что hото sарiепs скоро вымрет и на нашей планете родится новый человек — hото 1итinus, «человек светящийся». Мой наставник был уверен, что эволюция происходит в рамках поколения, а не при переходе от одного поколения к другому, как полагает современная биология. Это значит, что мы и есть новые люди! Мы — те, кого ждали наши предки. Вопрос не в том, способны ли мы сделать качественный скачок; все дело в том, решимся ли мы на это.

Дон Мануэль Квиспе достиг поистине глобальной перспективы. Он понял, что все человеческие судьбы переплетены и взаимосвязаны. Он был убежден в том, что пророчества инков (равно как и прорицания хопи и майя) относятся к людям всех рас и наций, так как основаны на типау, единой силе любви.

Через много лет после нашей первой встречи дон Мануэль начал приглашать меня на самые тайные свои обряды. Помню, как на одном из таких обрядов, проходившем в окрестностях Куско, я познакомился со старейшим шаманом инков, чем-то вроде Далай-Ламы буддистов. Мы сидели на камнях среди развалин; вокруг возвышались горные пики высотой более двух километров (хотя мы уже находились на высоте трех километров). Шаман сжал в пальцах три листа коки и начал молиться. При этом он дул на листья и призывал духи гор и Матери-Земли.

Мне показалось, что заснеженные вершины тоже участвуют в этом обряде, — они вдруг оказались не там, за облаками, а совсем рядом, в зеленой долине. Быть может, это я неожиданно перенесся ближе к ним. Шаман верил, что целительные обряды и знания индейцев принадлежат всей планете. Я понял это во время экспедиции к святой горе Аусангате.

Мы были в Пачанта-Пампе и готовились к последнему переходу в новый лагерь на высоте более четырех километров. На протяжении последующих шести дней я жил и ел вместе со старейшинами инков, принимал участие в их обрядах. Гора Аусангате возвышается над уровнем моря почти на семь километров; ее называют «горой, окутанной бурей». Наше восхождение проходило в июле — в это время в Южной Америке царит разгар зимы. По легенде, когда шаманы собираются проводить обряд в hиаса (месте силы в сердце горы), рассеиваются даже облака, постоянно окутывающие вершину священной Аусангате.

— Прежде чем оседлать коня, прикрывай его глаза шорами, — на смеси испанского и кечуа сказал один индеец. — Он пугливый.

Я взглянул на свою лошадку —она была чуть крупнее пони, глаза прикрыты банданой — и вполголоса пробормотал: — Проклятье.

— Хороший конь, — продолжил индеец, заметив мои сомнения. — Маленький, но хороший. Большие кони... их сердце не выдерживает такой высоты.

Я глянул в небо, где не было видно ни единого пятнышка голубизны. Похоже, скоро снова пойдет снег. Настроения не было. Я повернулся к индейцу, державшему мою лошадку, и сказал:

— Думаю, лучше пойти пешком. Мисhаs grаcias.

Ниаса — не только священные, но и опасные места. Барьер между мирами там очень тонок, привычное восприятие пространства и времени искажается. Через эти трещины в наш мир проникает саusау, изначальная энергия Сотворенного. Отсюда шаманы могут оказывать влияние на прошлое и предугадывать судьбы. Самая мощная hиаса находится на горе Аусангате. Каждый год сюда поднимаются семьдесят тысяч паломников, в том числе и шаманы. Они встречаются на горе и проводят там самое крупное на американском континенте индейское празднество — Соllor R'iti, «Праздник Снежной Звезды». Он проходит в «открытой» части горы, но мы отправлялись к ее сердцу — месту у подножия ледника, о существовании которого знали только дон Мануэль и другие старейшины. Нам предстояло стать свидетелями толкования пророчеств инков о грядущих временах.

На четырехкилометровой высоте каждый шаг превращается в медитацию. Через три часа пути я уже очень жалел о том, что отказался от лошади. К счастью, кроме меня, пешком шли еще полсотни шаманов. Дон Мануэль брел рядом. Он объяснил, что инки не ездят на конях.

— Они испанские, — кратко пояснил он.

Остальные члены нашей группы предпочли кружной путь, где лошадям было легче пройти. Мы же двигались напрямик, и порой нам приходилось пересекать вброд потоки с ледяной водой, доходившей до колен. Мои альпинистские ботинки промокли насквозь. При каждом шаге в них хлюпала вода; женщины смеялись и повторяли, что мне лучше было надеть такие, как у них, сандалии из старых автомобильных шин — те мгновенно высыхали даже в разреженном воздухе.

— Мы жили в горах с самого начала времен, — говорил дон Мануэль. — Еще до того, как построили Куско. После того как Дети Солнца прогнали Naupa Runa («тех, кто был до начала мира»), наши предки поселились на вершинах гор. Мы всегда жили рядом с ари, священными горами.

Во времена Конкисты группа инкских шаманов поднялась высоко в горы, скрываясь от Церкви и солдат. Долгие столетия считалось, что эти шаманы были легендой, мифом из далекого прошлого, но около пятидесяти лет назад они спустились с самой вершины горы на праздник Соllor R'iti— и нынешни шаманы узнали в них последних Детей Солнца. По легендам, они предстали перед собравшимися в пончо с вытканными царскими эмблемами Солнца. Толпа расступилась, а старейшины приветствовали Детей Солнца словами: «Мы ждали вас пять сотен лет».

Я спросил, почему они спустились с вершин, и дон Мануэль ответил, что так предсказывали пророчества. В течение пятисот лет Дети Солнца смотрели на деяния конкистадоров — загрязнение рек и воздуха, строительство городов, изменения климата. Им было доверено пророчество, предвещавшее конец времен.

— Прорицателем может быть каждый, — пояснил дон Мануэль. — Мы храним свод процессов, обрядов, которые ведут нас к тому, какими мы станем. Какой станет наша планета. Эти процессы предназначены не для индейцев, а для всего мира. Это тоsок kаrрау, обряды грядущих времен.

Я попросил Мануэля рассказать об этих процессах.

— Наши пророчества запечатлены в камне, — ответил он. — В отличие от вас, у нас нет письменности. Есть только вязание и камни. Тот, кто постигнет Мачу-Пикчу и камни этого древнего города, познает Куско. Мачу-Пикчу — это маленький Куско. Если ты познал Куско, то познаешь и всю империю инков.

Он замолчал. Я воспользовался передышкой, прислонился к скале и перевел дыхание. Мы были в паре километров от Азулькочи, главного лагеря у Синей Лагуны в сердце горы. Вокруг виднелись арасhеtas, груды молитвенных камней, выстроенные такими же, как и мы, паломниками. Бережно сложенные камни превращались в двухметровые башни. На камне, к которому я прислонился, тоже был знак арасhеtas. Дон Мануэль показал на него и сказал, что камень отмечает вход во внутреннее пространство, сердце горы. Он присел на корточки и раскрыл свой теsа — мешочек с камнями и предметами силы, с которым шаман никогда не расстается.

— Если ты постиг теsа, — говорил он, аккуратно разворачивая свой магический узелок, —ты постигнешь Мачу-Пикчу и древние пророчества.

Шаман получает теsа во время самоисцеления. Каждый камень олицетворяет собой рану, превращенную в источник мудрости и отваги. В этом процессе шаман очищает кармические отпечатки в своем Светящемся Энергетическом Поле, смывает отравляющие отложения, мешающие работе чакр. Освободившись от тисков отпечатков прошлого, он наполняется грядущим. Из его чакр исходят светящиеся нити, сплетающиеся с тканью времени и уходящие в бесконечность. По этим волокнам света текут мудрые учения прошлого и будущего. Шаман вспоминает и древние, и еще не рассказанные истории. Он может сделать так, чтобы его тело старело, выздоравливало и умирало совершенно по-особому. Он становится инкой, сыном Солнца, hото luminus.

Конец тирании времени... о нем говорят все религии на свете. Иудаизм утверждает, что в конце времен явится Спаситель. По христианским представлениям, время уже однажды закончилось с Пришествием Христа, а затем наступит еще один конец времен, когда живые и мертвые воскреснут и предстанут перед Судом. Любопытно, что все религии полагают, будто время течет только в одном направлении, а конец времен —это исчерпавшийся запас минут и секунд.

Я выяснил, что для Антонио, Лауры, Мануэля и их собратьев выход за рамки времени — процесс, а не определенное событие в отдаленном будущем. Это ключевой элемент Процесса Просветления. Вместо того чтобы открывать священное пространство на короткий срок, достаточный для исцеления с помощью энергии саиsау, они входят в это пространство, возвращаются к источнику, который называют tех-етиу. Мой друг, монах-иезуит, упрашивал меня взять его на один из таких обрядов, но я отказался. На подобной церемонии шаман возвращает душу, которая никогда не покидала Райский Сад, которая попрежнему говорит с Богом и не умирает. Трудно себе это представить. Все вокруг ждут вечности, а шаман спрашивает: «Может, прямо сегодня вечером?»

Проблема времени (в том смысле, в каком мы ее понимаем) вызвана причинностью. Причина и следствие... Я сегодняшний — следствие того, что случилось вчера и десять лет тому назад. Одно из проклятий, сопутствующих причинно-следственным связям, — психологи. Они хватаются за сорняки, проросшие в нашем детстве, обрывают их листья, срезают стебли, но никогда не добираются до корней. Они истребляют патологию, но забывают посеять семена будущего. Причины и следствия обрекают нас на обыденность, повседневность.

Меня интересует идея отношений вне причины и следствия. Антонио говорит, что это он устроил нашу встречу. Он утверждает, что я не смог бы найти его, если бы он сам того не захотел. Если конкистадоры и миссионеры не могут найти его и его народ уже пятьсот лет, то неужели это было бы под силу мне?

Сегодня — вполне подходящий день для выхода из времени. Бесконечность умеет ждать...

Из дневника