Глава 19

Мастерская, где учился Стефан искусству резчика по дереву, находилась недалеко от площадки, на которой монахи регулярно занимались отработкой боевых приемов и практикой физических упражнений.

В свободное от работы время, когда уже вечерело, он любил, присев на расположенную неподалеку скамейку, наблюдать за братьями. Помимо тренировки с деревянными манекенами и другими тренажерами, они в парах отрабатывали сложные блоки приемов.

Следя за этими необычными движениями, Стефан почувствовал, что он раньше их где-то видел. Тщательно перебирая в памяти события прошлого, летчик, в конце концов, был вынужден признать, что ранее никогда с ними не встречался.

— Откуда же появились настолько реальные ощущения? — не мог понять он.

И вдруг в черном бархате внутреннего экрана показалась серебряная точка и, блеснув, стала мягко светиться, обращаясь с призывом к его вниманию. Сконцентрировавшись на ней и этим приблизив, он неожиданно для себя отчетливо осознал, откуда пришла так долго не дававшая ему покоя мысль.

Дело в том, что еще в России он читал книгу одного японского автора, в которой тот рассказывал об особенностях восточного взгляда на природу. Ярким примером этого было упоминание о цветущем саде.

Описание плавно перетекало от отдельного цветка до панорамного охвата всех растений. Еще тогда он был буквально захвачен этим восхитительным повествованием, и именно те ощущения, которые возникали у него в то время, и сейчас будоражили его сознание.

Продолжая наблюдать за развитием событий на тренировочной площадке, он отметил, что движения производились в какой-то загадочной последовательности, сочетания их были пленительны. Создавалось впечатление, что можно уловить логический принцип этих сложных композиций, однако тут же приходилось сознаться, что не так-то просто их было разгадать. Ответ ускользал в самый последний момент, когда, казалось, был в руках. Стефан видел в этих движениях скрытую силу, выразительность, мощность.

Ему представилось, что пробивающая, жесткая рука атакующего — мужчина, а гибкая, пластичная рука защищающегося — женщина, и они то сплетаются, то отталкиваются, то прислушиваются друг к другу, то демонстрируют презрение. Раскрывалась целая драма в этих движениях.

Но что больше всего поражало в них, так это то, что они всегда имели выход, продолжение, то есть были живыми, что вселяло оптимизм. Ни один элемент композиции не заслонял другой, лишних комбинаций не было. Летчик понял, что предельная лаконичность и экспрессивность — стержень эффективности, потому что любые излишества сразу же делали композицию бесформенной.

Его рассуждения прервал Учитель, который, незаметно подойдя к Стефану, мягко тронул того за плечо. Быстро повернувшись, ученик, еще не осознав, кто перед ним, увидел поток тепла, который излучал подошедший. Узнав же, кто перед ним, он с радостью и доверием взглянул прямо в эти бездонно-карие глаза.

Поспешно встав и поприветствовав Старца, Стефан с неожиданно возникшей решимостью указал на занимающихся бойцов и спросил о необычной живости движений, которые демонстрировали монахи.

— Это происходит потому, — задумчиво отвечал Наставник, — что технические комбинации и их наработки, свидетелем которых ты стал, не являются раз и навсегда принятыми догмами. Ученики, дисциплинированно постигая принципы движений, накопленными предыдущими мастерами, при таком тщательном изучении магической системы в первую очередь творчески вбирают в себя смысловое значение, наполняющее и придающее ей жизненность.

Именно это и делает возможным создание школы, пронизанной идейными параллелями, а также неповторимого образа жизни, когда маг, в каждый свой миг, раскрывает собственную индивидуальность, синхронно проявляя её соответствие духу времени.

— А как наш храм нашел именно такой путь развития? — заинтересовался ученик.

— Для того чтобы правильно понять мышление, взгляды Востока, частью которого мы являемся, необходимо проникнуться его духом, философией.

— Пожалуйста, расскажите об этом поподробнее — попросил Стефан, в глазах которого зажегся неподдельный интерес, — меня давно уже интересует эта тема.

— Хорошо, — мягко и как-то сразу согласился Наставник, — тогда слушай и запоминай. В основе философии Востока лежат вероучения Даосизма и Буддизма, как наиболее жизненных систем продвижения по пути познания. В них основой является не некая призрачная субстанция, а сам человек, его личность.

— Но я знаю, что на Востоке существует множество ответвлений от традиционных "религиозных" течений, образующих различные школы, стили. Какой же стиль, набор приемов лучше?

— По этому поводу наша культура провозглашает, что нет стиля или приема, как победителя. Ведь на каждый отличный прием есть не менее превосходное контрдействие, но всегда есть победитель — человек. Побеждает умение, рожденное в горниле труда!

— А как же техника движений?

— Она хороша лишь как средство достижения цели. Причем нет такого понятия, как лучшая или универсальная техника. Каждый человек находит свою — лучшую для него, и вот в этом-то и заключается особенность обучения методике, основанной на восточном мировоззрении. Здесь принципами познания является творчество, развитие личностных качеств, раскрытие индивидуальности при способности к дисциплине мышления.

— Но что же главное в обучении?

— Главная задача, — ответил Наставник, — поставить ученика в такие условия, когда бы он мог, проявляя личное творческое начало, создать собственное кунфу, — то есть мастерство высшего порядка, на какое только способен этот человек в данное время и в данном месте.

Именно такая и только такая личность! — с воодушевлением подчеркнул он, — сможет решать задачи, реагируя на ситуации не планируемые, никогда прежде не возникавшие.

Пойми: человек наиболее полно может выразиться в естественных условиях, а не в навязанных, чуждых ему формах. Поэтому и благополучие его зависит от натуральности, комфортности состояния и сохранения им гармонии с окружающей средой.

Благополучие, завоеванное за счет других, может привести лишь к конфронтации, борьбе на износ, причем взаимной.

— Как "коса на камень", — добавил Стефан.

— Да, именно так, — улыбнулся Учитель и продолжал, — ведь настоящее благополучие состоит в единении и постоянном сотрудничестве с миром истины — с этим вместилищем абсолютного знания. Путь к его постижению, через управляемое самовыражение, и есть творчество в магическом стиле. Жизнь в стиле кунфу — прекрасный способ выразить себя в своих движениях, действиях, поступках!

— Но разве любому бойцу не присуща агрессивность, стремление всегда побеждать? — удивился Стефан.

— Быть бойцом кунфу вовсе не означает быть драчуном, — качая головой, отвечал Наставник.

— Зачем же тогда вообще изучать такие сложные приемы?

— Существенным достоинством такого бойца является его способность выразить в своих движениях и действиях особенности характера, свою самобытность. Без этого не может существовать подлинного человеческого величия.

И, видя в ученике немой вопрос, добавил:

— Люди, занимающиеся кунфу, не отрабатывают на самом деле приемы борьбы. Они изучают комбинации действий, которые помогут им создать в будущем свои собственные. Другое дело, что возникающие движения можно использовать и при борьбе в случае необходимости. Хотя они будут полезны и независимо от той цели, которой подчинено действие (начиная от колки дров и заканчивая созданием картины). Ведь любая деятельность человека тогда является эффективной, когда она согласована с окружающим миром. Тот же принцип соблюдается и в мире идей.

— Но почему именно отработкой приемов, очень похожих на боевые, так усиленно занимаются братья? — спросил Стефан.

— Борьба… — задумчиво протянул Старец. — Это непростое понятие сопутствует всей нашей жизни, поэтому и отработка движений построена на развитии в человеке характера воина.

Зачастую мы боремся, даже не замечая этого. Торгуясь на базарах, отстаивая свою мысль, воспитывая ребенка, мы уже вступаем в борьбу. Но она может носить и более утонченный характер.

— Какой же?

— Например, человек дает себе слово не курить, однако вид дымящейся сигареты его смущает — идет борьба. Даже утром, проснувшись, люди зачастую вступают в борьбу — ох, как хочется еще полежать, но надо вставать… И не всегда в этих поединках они выходят победителями.

— Чем же тогда является борьба в Вашем понимании? — поинтересовался Стефан.

— Борьба — это сложный психофизический метод воздействия на объект. Может быть, этот метод не всегда физический, но обязательно всегда психический.

— Почему? — заинтересовался ученик.

— Потому что именно с него, то есть с психического воздействия, начинается борьба. И на нем же она заканчивается.

— Что же является залогом для психологической победы над противником? — не унимался Стефан.

— Для того чтобы сделать то, о чем ты говоришь, прежде всего, необходимо одержать победу в самом себе, — но запомни — не подламывая этим себя. Это условие — обязательное.

Если ты не веришь во что-либо сам, никогда не убедишь в этом другого. Предварительно не победив в себе, нельзя победить и противника — это закон. И еще одно. Чтобы этот процесс был действенен, необходима… Как ты думаешь, что? — обратился он с вопросом к ученику.

— Не знаю, — растерялся тот.

— Нет, знаешь! — и с этими словами Наставник пошел по каменистой тропинке, ведущей к небольшому лугу, знаком показав Стефану следовать за ним.

После продолжительного раздумывания ученик, наконец, решился произнести:

— Ну, может быть… вера?

— Верно! Именно она будет тем катализатором, который, усиливая процесс воздействия, сделает его гораздо эффективнее.

— Но вера во что? — не мог до конца понять Стефан.

— Беспредельная и ясная вера (основанная на духовном резонансе) в идею, метод, Учителя, и, что самое главное, вера в себя, которая раскладывается на следующие понятийные блоки: доверие к своим возможностям и уверенность в своих способностях. Причем для успешного обучения веру необходимо развить и укрепить сознательной практикой.

Ученик видит свет в конце тоннеля и убежден, что этот путь для него открыт; препятствия относительно его устремленности к цели и погруженности в процесс ничтожны; никто и ничто не сможет ему помешать пройти намеченное и достигнуть величия в гармоничном единстве духа и тела. Святая, истинная вера — это то первое и самое важное чувство, без которого вся работа обречена на неудачу.

— А отчего вера проявляется в людях?

— Она приходит либо от потрясения души, либо в результате размышлений. Во втором случае вера — осознанная, а значит, беспредельная. Но чтобы этого достигнуть, необходимо вначале ощутить, впустить в себя понравившуюся идею, принять ее на веру, основываясь только на интуитивной согласованности, иначе интересующая тебя концепция так и останется "тайной за семью печатями".

— Но есть мнение, что любую новую идею нужно отвергать, строить ей всяческие препятствия. И если она все же пробьется, следовательно, она — верная и настоящая, а вот если не сумеет преодолеть созданные препоны, то грош ей цена — такая идея не имеет, не заработала себе права на жизнь!

— Такая позиция неконструктивна, хотя ее приверженцы и утверждают обратное. Как ни странно, она довольно распространена и устойчива. Дело в том, что, если бы эти вопросы были отданы на решение роботам, то, возможно, этот принцип отбора и был бы верным, но на самом деле все решают люди, а отсюда субъективизм и вытекающая из него необъективность.

И тут ничего нельзя поделать, такова человеческая природа. Если человек заранее настроен на отрицание, то ему очень трудно, а зачастую и невозможно принять аргументы и доводы оппонента. Он их просто либо не слышит, либо, что еще хуже, слышит в искаженном собственным толкованием виде, и пробиться через этот барьер будет стоить неимоверных затрат, что уже показывает ущербность метода.

Однако если мы подойдем к проблеме с другой стороны, то будет видно, как поразительно изменится картина. Допустим, претендент выдвигает какую-либо идею, и комиссия, принимая эту версию на веру, начинает ее анализировать.

Вот этот-то психологический прием и станет работать стимулятором активности в процессе разбора темы, и, возможно, именно вследствие этого будет не только принята сама концепция, но и в ней найдутся новые, еще не обнаруженные до того нюансы, а то и целые направления.

Но даже если тема будет признана несовершенной, как правило, даются рекомендации, с помощью которых она может быть доработана.

— Вот здорово! — восхитился молодой человек. — А что еще необходимо для победы, кроме веры?

— Неукоснительное следование методическим указаниям школы, регулярность выполнения заданных упражнений, постепенное наращивание интенсивности и сложности, а также неутолимая жажда познания — все это приведет ученика к победе.

Однако, постигая величие кунфу, следи за тем, чтобы между тобой и твоей восходящей звездой в искусстве не возник мощный барьер из чужих, уже кем-то выверенных эмоций и мыслей.

Не удовлетворяйся информационным объемом, полученным от меня, занимайся глубоким изучением предмета, теории. В поиске ответов на волнующие тебя вопросы ищи свои пути, развивайся как личность, никогда не считая себя старым для постижения истины.

Знай, что монотонное повторение принципов является упражнением только для языка, поэтому необходимо, усвоив их суть, смысл, жить по ним, бережно храня их в своем сердце. Непрерывно развивай в себе широту и крепость ума, познавательную способность, логику, интуицию.

— А что может явиться преградой на пути постижения знаний?

— Преградой на пути к истине являются вожделение, ослепление, ожесточение. Ты уже знаешь, что истина никогда не бывает конечной, поэтому в познании ее важен процесс, движение. Знания же, не ведущие к цели, бессмысленны. Несовместимы также истина с неуправляемым страхом, который проистекает от незнания.

— Где же выход?

— Спасает в таком случае бесстрашие знания и кристальная ясность продуманной истины, — ответил Учитель.

— Есть мнение, что лучше не знать о грозящих опасностях и ловушках. Тогда, говорят, не так страшно идти, а значит, больше шансов добраться до цели.

— Бесстрашие неведения, — горестно вздохнул старик, — просто глупость. Это всё равно что, боясь высоты, идти по канату над пропастью, беспечно наигрывая на флейте, и при этом завязать себе глаза, чтобы внушить себе смелость. Ведь храбрость, почерпнутая из темного колодца отчаяния, помогает продемонстрировать хладнокровие, но не совладать с вселившимся ужасом.

— Неужели он так опасен?

— Да! Ложь проистекает именно от панического страха. Она (как, впрочем, и страсть, гнев, невежество) является губительным пороком психики. Чтобы не дать им укорениться в своем внутреннем мире, содержи тело и сознание в чистоте. Убогость нравственности толкает человека на мерзкие поступки, которые, в свою очередь, через неуправляемые эмоции разрушают тело. Так зло приносит только зло.

— Здесь мне все понятно. А теперь расскажите, пожалуйста, что больше всего мешает путнику в его движении по пути познания?

— Самая большая преграда — сомнение, о котором мы с тобой уже говорили. Именно оно не дает определиться и сделать на пути реальный шаг.

И, немного помолчав, Старец продолжал:

— В жизни следует избегать стандартизации, привычек, склонностей к стереотипам и шаблонам. Причем этот стиль поведения не должен бросаться в глаза своим запланированным разнообразием, что также можно просчитать.

Да, нельзя действовать по одному, раз и навсегда заведенному канону, ведь это обедняет действия, а значит, облегчает противостояние твоим планам. Вместо этого нужно постоянно сверять внешнюю необходимость с интуитивным чувством соответствия, при помощи чего интеллект дает наводящие подсказки твоей логике, утверждая либо отвергая то, что ум собирается проводить в жизнь.

Жить и действовать в этом постоянно изменяющемся мире необходимо в единстве с окружающей тебя средой. Свои дела и поступки постоянно соизмеряй со сложившейся ситуацией, стремясь, не противореча ей, получить для себя максимум возможной и необходимой пользы. А это может придти только через направленную волю.

— Что же еще необходимо для развития личности на пути к совершенству? — старался расставить все точки над "и" Стефан.

— Святость и мудрость, совесть и честь являются долгом перед самим собой. Правдивость в словах, чистота в мыслях, верность в общении, искренность в поступках, направленных к другим, немыслимы без подобного же отношения к самому себе. Только такие взаимосвязи являются рациональными и ведут к успеху.

Да и вообще, ко всему живому относись, как к самому себе. Бери у природы только действительно необходимое, ведь ты и она — одно целое. Заботясь о ней, тем самым ты заботишься и о самом себе.

Страдающим душой, больным телом, бедным — помогай бескорыстно, чем сможешь, но не в ущерб собственному благополучию. Отслеживай, чтобы твоя помощь не развивала в окружающих тенденцию к паразитизму на твоих благих намерениях, а служила стимулом к обретению независимости и самостоятельности.

Неправду свою или поражение — признай, победой не кичись, — будь сдержан. Если ты мастер — не зазнавайся, богат — будь скромен, знай меру. Низших — не топчи, высоким — не завидуй. Избегай также вражды или дружбы с негодяями и подлецами.

И помни, что бы ни случилось с тобой в будущем: кто не знал заблуждений (из практики выхода из которых были сделаны надлежащие выводы), тот не узнает и истины. Поэтому используй накопленные познания, как бесценный багаж, который необходимо, проанализировав, учитывать при построении дальнейшего продвижения по жизненному пути.

При любых обстоятельствах не стоит от ярости выходить из себя. Ведь если что-то уже произошло (пусть самое неприятное), гнев не восстановит утерянного, а только запрет разум. Спокойствие же подскажет выход. Зачем торопиться и терять рассудок, когда уравновешенным и трезвым умом можно легче достичь желаемого?

Большим упущением в воспитании характера считается уловка, допустив какую-либо оплошность, сделать вид, будто ничего не произошло. Никогда не забывай извиниться за оплошность и поблагодарить за услугу.

С человеком, не способным сдерживать свои чувства, не стоит иметь совместных дел. Даже если судьба свела тебя с индивидуальностью, имеющей доброе и открытое сердце, это вовсе не означает, что ей следует открывать свою душу, потому что по своему складу это может быть совершенно чуждый тебе человек.

— Интересно, а что происходит в сознании порочных людей?

— У них одна часть влечет вправо, другая — влево, в мыслях — разброд, в поступках — путаница, в мышлении — постоянное возбужденное мельтешение. Их гнетет подсознательное раскаяние, и время не приносит успокоения. Отсутствие же лада во внутреннем мире не дает возможности сосредоточиться настолько, чтобы погрузиться в проблему и выйти из нее, с другого конца, победителем.

— А в сознании человека, имеющего внутренний кодекс чести? — продолжал допытываться ученик.

— Такой человек постоянно находится в гармонии с самим собой, его не гнетут угрызения совести. Он спокоен, чист. Добродетель — награда сама по себе, и в нашей власти быть тем или иным. Однако лишь тот человек добродетелен, кто стремится к мудрости.

— Но как быть, если на совершение преступления человека толкают обстоятельства?

— Каково бы ни было насилие и от кого бы оно ни исходило, нельзя обвинять в этом только обстоятельства либо что-то или кого-то. Всегда, во всем произошедшем, состоявшийся человек должен, прежде всего, винить себя, не перекладывая бремя ответственности на окружение. Ведь на самом деле те страдания, которые приходят к нему извне, ранее им же и были посеяны — именно в таком понимании скрытых параллелей взаимосвязи проявляется тропинка к внутреннему очищению, гармонизации и обретению мудрости.

Мудрость, гибкий научный подход и целеустремленная практическая деятельность, основанная на мастерстве, способны принести высокое блаженство — постичь, хотя бы и относительное, но, тем не менее, грандиозное величие истины.

— Есть ли что-нибудь еще, необходимое на этом пути?

— Практичность. Это весьма полезное свойство, так как дает возможность толково взвешивать объективные вводные и верно рассчитывать личные ресурсы при достижении ведущих к победе целей. При этом нужен опыт изобретательности в подборе средств, осуществляющих идею. К тому же, необходимым условием достижения успеха является работа по нормализации значимости собственного Эго. Это усмиряет гордыню и укрепляет гордость, успокаивает разум и развивает логико-философское мышление, поднимая тем самым уровень интеллектуальности личности.

Слишком сильное сосредоточение на себе порождает ужасную усталость. Человек в такой позиции глух и слеп ко всему остальному. Эта странная усталость мешает ему искать и видеть чудеса, которые в великом множестве находятся вокруг него и являются реальностями мира. А значит, этим он обедняет и самого себя, то есть его внутренняя глухота и слепота начинают относиться и к нему самому. В конечном счете, кроме проблем, у него ничего не остается, и всю жизнь он борется сам с собой ни за что.

— Но что же делать, как помочь сознанию преодолеть это препятствие? — недоумевал Стефан.

— Жестоко и недальновидно судить человека только по его поступкам, по каким-то неверным взглядам, ибо формирование этих взглядов находилось в прямой зависимости от воспитания. Поэтому было бы гораздо мудрее оценить человека, как личность, дать ему реализоваться, раскрыться в любимом им деле, и тогда сразу же станет видна его сердцевина, его истинное состояние, а не внешняя, напускная, защитная маска, которая является временной, вынужденной мерой.

Умение расслабить человека, помочь ему раскрыть внутренний мир в реализации собственного потенциала, способность перешагнуть через предрассудки характеризует человека благородного, с возвышенной душой, добрым сердцем и чистыми намерениями. Ведь личное дело каждого — это дело его совести и чести. Любой человек волен поступать так, как считает нужным, правильным и справедливым.

— А если этот поступок не совпадает, например, с моим мнением?

— Ну и что?! — воскликнул Учитель. — Если ты не согласен с ним, не делай этого, но и не осуждай! Ведь мы уже говорили, что каждая личность видит внешний мир через призму внутреннего мировосприятия, и было бы величайшей несправедливостью подавлять личность в человеке, устраивая диктат собственного эгоцентризма.

— Но разве это не личное право каждого — утверждать свое "Я"? Разве это не входит в само понимание свободы?

— Да, есть и такие люди, и согласно личностной теории взаимоотношений это так же их личное дело, — они так живут и считают, что так и надо.

— Как же быть? — спросил Стефан.

— Ответ прост. Взаимоотношения должны строиться по принципу духовной синхронности, и тогда не будет причин для возникновения диссонансов, — с едва заметной улыбкой произнес Учитель, — и не надо радоваться чужой беде, поражению, даже если это будет твой враг. Необходимо с удовлетворением отметить торжество собственных принципов, с интересом рассматривая результат при холодном, трезвом анализе собственных действий.

— Но ведь это же твой обидчик, — возмутился Стефан, — как же можно ему сочувствовать?

— Займись личными проблемами, ведь завистливая злоба зарождается от нереализованного запаса собственного потенциала… Да, каждый человек в жизни мечтает открыть свою Атлантиду, но далеко не каждому это удается, так как для мечтаний достаточно одних мыслей, а для реальных открытий и свершений необходимо добавить еще и огромный самоотверженный труд!

Если занятия приносят радость познания и новизну открытий; если каждый раз будешь стремиться к знаниям, как ныряльщик к глотку воздуха, вырвавшись из цепких объятий спрута; если внимательно относишься к каждому слову Учителя, словно боясь, что оно последнее; если в практике стремишься быть верным принципам, как будто от этого зависит твоя жизнь — будь уверен: твоя Атлантида тебя дождется, — с неизменной улыбкой заверил его Учитель.

— Но ведь есть же и просто талантливые люди? — поинтересовался Стефан. — Им-то гораздо легче учиться!

— Путь в искусстве требует затрат всех жизненных сил, а не только вдохновения и таланта, — заметил Учитель.

— Это значит, нужно уйти в отшельники и заниматься только тем, что дни напролет практиковать избранный стиль? — уточнил Стефан.

— Конечно, нет. Однако человек обязательно должен заниматься познанием мира, тайнами природы, проникновением в психику — это достойно его, как человека разумного, так как это помогает ментальности не только сохранять свои главные качества, но и развивать их. Ведь без разумного дела человек становится либо глупым и напыщенным, провозглашающим себя центром Вселенной; либо, разочаровавшись во всем, становится человеконенавистником — как ты и сам понимаешь, обе крайности приводят к одному — бессмысленному сжиганию личного времени.

Медитативная работа является элементарной гигиеной мозга, способной предупреждать малейшие психические отклонения и связанные с ними болезни внутренних органов. Жажду истины может питать только подлинная страсть к развитию, а, искусственно разжигая в себе жалкое ее подобие, никогда нельзя продвинуться по пути познания — можно лишь насытить беспросветную пустоту сознания, что заставляет сломя голову бежать на край света за вечным миражем.

Думая о чем-либо, представляя, пользуйся точными формулировками, так как только законченная мысль обладает самодовлеющей силой. Приобретенные познания вовсе не означают мудрость, а являются только ее копилкой. Это можно признать правильным, лишь как этап развития. Правда же заключается в том, чтобы избавляться от них, — продолжал свои наставления Старец.

— Вы хотите сказать, что уж лучше быть глупым, чем умным? — всей душой возмутился Стефан, считая себя неглупым человеком, изучавшим в свое время много различных наук.

— Ты меня неправильно понял. Я не против образования и эрудированности ума, расширяющей кругозор индивидуальности. Однако во всём нужно знать меру. Особенно это важно относительно той информации, которую ты вносишь в свою ментальность, и не менее значимо то, как ты это делаешь. Занимаясь обычным набором мыслей, уже кем-то пропущенных через субъективное понимание, ты не пользуешься личным каналом постижения мудрости, захламляя свой внутренний родник чужими, уже кем-то высказанными мыслями, и, тем самым, превращенными в застывшие, мертвые формы. Загромождая ими свое сознание, человек теряет гибкость мышления и тонкость восприятия. Свободная от догматов личность способна к саморазвитию и творчеству, потому что обладает характеристиками самодовлеющей силы.

— Значит, мне не нужно и Ваши мысли воспринимать, как абсолютную истину?

— Естественно! Мои слова являются лишь семенами, которые могут, в определенных условиях, прорасти в твоем личном мировосприятии. Я не учу тебя чему-то уже известному, я учу тебя учиться, самому постигать знания, черпая их из первоисточника.

К тому же я не веду речь о сравнениях. Никогда не развенчивай свой идеал, живи им, но не создавай из него кумира. Сталкивая прохладную прелесть утренней росы с гнетущим удушьем пыльного вечера, ты рискуешь потерять точку опоры. Разве так уж важно — кто? Принц или нищий?

Значение имеет идея, цель и полет твоей мысли. Безаппеляционность же мнения не может свидетельствовать о большом уме, — добавил Учитель, взглянув на Стефана, которому вдруг показалось, что глаза старика заглянули ему прямо в душу.

Между тем Наставник продолжал раскрывать затронутую тему:

— Нежелание или вялое желание профессионально заниматься кунфу является духовной кастрацией, которая может родить только богатых евнухов, а надо быть лордом в своем замке.

Потребность выразить свою личность через искусство становится мощнейшим стимулом в достижении цели, способным к преодолению любых препятствий и трудностей, так часто подстерегающих учеников на их нелегком пути познания, — взгляд старика был направлен вдаль. — Ты обратил внимание на то, с каким воодушевлением твои братья работают на площадке?

— Да, я отметил, с какой настойчивостью и терпением они занимаются там, — в знак согласия кивнул Стефан.

— Очень важно найти в себе такие силы, которые смогли бы сплавить воедино чувство, мысль и движение — только тогда можно говорить о настоящем искусстве, — сказал Учитель, поворачивая обратно. — Но самое основное правило — это, утверждая идею самосовершенствования через обретение мастерства, в искусстве быть не копией, а оригиналом, и самому творить для себя закон самовыражения.

— Что же является этими движущими силами, от которых зависит все то, что можно назвать настоящим искусством? — заинтересовался Стефан.

— Начинать занятия кунфу надо с того, что необходимо утвердиться во мнении: единственная реальность — это ты сам и твои занятия, все остальное для тебя — вторично. Однако это не означает искусственно раздувать значимость своего эго либо отрицать важность окружающего мира, а лишь то, что нужно сосредоточиться на главном лично для тебя. И тогда, качественно улучшив себя, как единицу мира, тем самым ты станешь положительно влиять и на других.

Смотря на кучевые облака, медленно проплывающие вдали, Старец продолжал говорить:

— Делая нечестивые поступки ради сиюминутной выгоды, люди не думают о том, что этим они открывают путь для вхождения в себя пагубных последствий. Как истинные глупцы, они замечают их лишь тогда, когда избежать возмездия уже нет никакой возможности — и так продолжается в течение всей их жизни потому, что каждый раз, страдая от своих ошибок, люди склонны обвинять в этом кого угодно: судьбу, случай, все человечество, но только не себя.

Никто из этих людей не задумался о причинах преследующего их страшного рока, считая это случайностью и вновь начиная очередной круг порока. И в этой спешке люди, конечно же, забывают об одной очень простой, но мудрой истине: прежде чем в своих несчастьях осудить другого, необходимо посмотреться во внутреннее зеркало. Может быть, там найдутся ответы на тревожащие вопросы?

— Скажите, Учитель, — спросил Стефан, — а разве вирусные болезни возникают из-за оплошностей людей, а не из-за нелепой случайности?

— Конечно, даже вирусные заболевания — ни что иное, как последствия ранее посеянных "роковых" причин.

— Не могли бы Вы более подробно остановиться на данной теме?

— Хорошо, — с легкостью согласился Наставник, — тем более что затронутая тобой проблема действительно интересна и поучительна. Итак, слушай.

В местах, где имеются разломы земной коры, образуются выходы силовых лучей, так называемые энергетические столбы. Так на поверхности, в результате постоянного облучения, создаются сверхчастотные геопатогенные зоны.

Если в этих зонах почва имеет болотистый характер или в ней постоянно протекают гнилостные процессы, то микрофлора становится легко разлагающейся на элементарные биологические частицы (и даже на еще более мелкую, атомарную составляющую). Под влиянием энергетических силовых линий такого поля биологические элементы способны объединяться в колонии, которые существуют уже по собственным, индивидуальным законам.

Эти колонии живут и множатся, представляя собой биоэнергетический симбиотический организм, по сути подобный тем простейшим, которые заполняли собой Землю на самых ранних этапах образования жизни. Такие организмы обособленны и скрытны, так как остальная биосфера планеты, которая не подвержена облучению, для них недостаточно хороша.

Но в определенные моменты, когда активность патогенных зон возрастает, в них создаются благоприятные условия для усиленного размножения, и вирусы начинают выделяться во внешнюю среду, неся генный код данной колонии.

Находящаяся поблизости живность, будь то птицы, животные, насекомые или человек — все они незаметно для себя вдыхают эти "споры" в легкие или заносят вирусы через порезы, слизистую — в общем, местом входа для каждого вида вирусов является определенная незащищенная часть тела. При попадании через легкие они, на начальном этапе, внутри образуют небольшие колонии, а затем эти "споры" проникают в кровь и разносятся по всему организму, скапливаясь в определенных органах.

— Но неужели вездесущим Абсолютом не была предусмотрена такая возможность? — удивился ученик.

— Верно, в природе изначально был заложен план контрдействий для подобных случаев, когда становилось возможным вторжение чужеродных микроорганизмов, имеющих агрессивный характер.

Был создан защитный механизм, имеющий достаточно сил для отражения подобных атак. Таким механизмом является иммунная система, выделяющая в кровь через лимфо-ток особые тельца-солдат, чтобы они создали заслон на пути агрессоров. Это и есть иммунитет.

Легкие человека — это основной иммунный орган, и понятно, что ослабление его самого, а также непосредственно его функций, может иметь для жизнедеятельности организма непредсказуемые последствия.

Итак, агрессор, пытаясь связать активность легких, и, в то же время, проникая в органы через кровь, старается снизить их жизненную активность, чтобы произвести общее ослабление организма.

Однако эти попытки пробуждают дополнительные силы, привлекая их из резерва — так иммунная система начинает войну на выживание. Этот процесс можно назвать болезнью. Если иммунитет силен и мобилен, да еще известен характер и особенности агрессора, то победить его вполне реально.

Но иногда возникает следующее положение: в силу различных причин, иммунная защита ослаблена, а информация о нападающем скудна либо ее вообще нет. Тогда борьба затягивается, и обе противодействующие силы постепенно растрачивают свои резервы настолько, что создается ситуация, в которой победителя не предвидится, хотя возможно обоюдное поражение.

Тогда, как бы по взаимному договору, армии прекращают военные действия друг против друга, признавая силу и авторитет противоборствующей стороны. Отдыхая, в состоянии ремиссии, обе силы привыкают, сживаются со своим недавним врагом, и, создав определенные барьеры, больше не ведут себя агрессивно друг против друга.

— Так это же если не замечательно, — вставил свое слово Стефан, — то вполне приемлемо, ведь с этим можно жить!

— Жить-то можно, — горестно покачав головой, вздохнул Старец, — но вот что из этого может получиться. Дело в том, что такой человек становится вирусоносителем, сам при этом не болея. Вирус, живя в таком организме и, естественно, пользуясь его активами, насыщает тело продуктами жизнедеятельности, прививая свои особенности.

Организм, конечно, реагирует на это легко, не болезненно, так как есть взаимная договоренность о ненападении, и меняет свои характеристики, подстраивая их под новые условия. Поскольку агенты вируса имеют тонкую энергетическую настройку, то они используют любую возможность, чтобы проникнуть в святая святых тела — генную систему.

Сделав это, они изменяют человеческий ген, провоцируя его на мутацию. Так зараженный организм становится не только вирусоносителем, но и обладателем гена-мутанта. Вот теперь агрессор может досконально познать человеческую плоть.

К этому моменту он полностью восстановился от схватки при вторжении. Теперь это и его тело, следовательно, уничтожать его, как правило, нет надобности, и вирус, активизируясь, вырывается наружу, используя для этого три дороги.

— Какие же? — затаив дыхание, сдавленно прошептал Стефан.

— Это воздушно-капельный способ — путь проникновения через слизистую либо кровь, а также по принципу генного наследия. Посредством первых двух способов зарождаются эпидемии, а через третьи ворота образуется проход в будущее.

Наследуемая болезнь проявляется тогда, когда измененный ген чувствует дискомфорт оттого, что организм, воспроизведенный от двух начал — мужского и женского — имеет, скажем, больше характерных признаков отца, а носителем измененного гена является материнская линия (или наоборот). Таким образом, например, проявляет себя довольно неожиданно (даже через несколько поколений) рак.

Вирусные вторжения очень опасны, — продолжал Наставник, — так как враг знает о нас все, а мы о нем — ничего. И самое главное, он атакует во всех случаях сразу по двум направлениям. Первое — это подавление легких, а через них, и всей иммунной системы. Второе — атака на органы, создающие внутреннее энергетическое обеспечение, для того чтобы снизить потенциальные силы жертвы.

Человеческий организм, в силу своего несовершенства, всегда имеет так называемый ахиллесов орган. У каждого он — свой, но именно такой орган больше всех и страдает от болезни. Поэтому зачастую мы видим различные клинические характеристики, хотя их причина одна.

— Интересно, — задумчиво произнес Стефан, — а где корни этой причины?

— Чтобы у тебя возникло более полное представление о затронутой теме, я отвечу тебе и на этот вопрос, — согласно кивнул Учитель… — По наследству, обязательно, — так заложено природой — к детям от родителей передается один деформированный ген — в цепочке заведующих иммунитетом.

Следовательно, нарушения в иммунной системе неизбежны, варьируется только степень поражения. В результате этого дефекта биологический белок, эта основа жизнедеятельности существ нашей планеты, может менять свои качества, что отражается на химических процессах, идущих в клетках.

Однако белок бывает двух видов: это обычный (или пассивный — минусовой), а также активный (или прогрессирующий, со знаком плюс). Ткань тела человека строится из клеток, в основе которых находится Инь-белок, а мозг (как спинной, так и головной) состоит из Ян-белка.

Белок по своим качествам является основой биологических процессов, и может служить показателем здоровья организма. В то же время, его структура очень неустойчива, потому что заложенный принцип неравновесия в атомарной схеме делает его сильно подверженным внешним раздражителям.

Отсюда тебе должно быть понятно, насколько важна защитная функция иммунной системы. Но дефекты охранных фильтров, призванных уничтожать вирусы, приводят к тому, что агрессивные агенты все-таки проникают за линию обороны и вызывают разрушение белковой молекулы, что ведет к болезни.

Несмотря на то, что у каждого организма есть свой дефект, гораздо опаснее, если болезнь, прогрессируя, захлестывает непосредственно иммунную систему, чем если бы нарушения касались физиологии органов.

— Но почему?

— Потому что в первом случае, даже если органы здоровы, иммунная защита, в силу своей слабости, пропускает вирусы, и они в итоге разрушают тело. Во втором же случае все происходит наоборот: слабое тело, охраняемое и укрепляемое сильной иммунной системой, имеет гораздо больше шансов выжить.

— А одинаково ли реагируют монадные белковые клетки на проникновение вируса? — спросил ученик.

— Инь-белок, в силу своей пассивности, не способствует развитию болезни, — пояснил Старец, — и, в конце концов, активность инфекции гаснет без последствий. Совсем другая форма развивается, когда вирус атакует слабо защищенный Ян-белок и воздействует на него, подобно наркотику. Будучи активной средой, такой белок, пораженный вирусом, начинает мутировать. И, что особенно важно, мозговая ткань перестает управлять иммунной системой.

— А в чем это может прослеживаться?

— Иммунная система, неконтролируемая мозгом, подобна лошади, обезумевшей от чувства вседозволенности. Оставшееся без присмотра тело становится доступным любым болезнетворным микробам, которые во множестве находятся как в самом организме, так и снаружи.

Но если внутренние микробы, как правило, все же подавляются местной защитой органов, то внешние агрессоры, незнакомые организму, распространяются через кровь и вызывают в теле настоящее стихийное бедствие, называемое аллергией. Организм, стараясь победить аллерген, постоянно попадающий извне, без соответствующей помощи иммунной системы не добивается успеха. Обычно болезнь утихает лишь в случае периодической очистки крови либо при исчезновении внешнего фактора, несущего аллерген.

Конечно же, заражение вирусом сказывается не только на функционировании организма в целом, но и, в частности, на белковых структурах, — продолжал объяснять Учитель. — Активный по сути, но измененный по содержанию белок мозга (как органа, управляющего и корректирующего остальную часть организма, который пронизан пассивным белком) заставляет подстраиваться под себя часть Инь.

Тот, следуя своей сути, беспрекословно выполняет волю своего Ян-брата, и начинает развиваться по другой программе, меняя атомарную структуру ткани. Образуется опухолевая клетка, которая может привести к заболеванию раком (либо к другим трудно излечиваемым болезням). Ведь дело не в самой раковой клетке, а в смутировавшей клетке мозга активного Ян-белка. И пока этот внутренний конфликт не разрешен, болезнь победить будет просто невозможно.

— Но где же выход из этого заколдованного круга? — взволнованно спросил ученик. — Кто из людей сможет стать победителем в этой борьбе?

— Для людей противостояние против таких агрессоров может быть успешным только в одном случае, — спокойно произнес Учитель. — Это произойдет при постоянной работе над собой, если человек (в том числе) занимается специальными гимнастиками, укрепляющими иммунитет. Именно тогда человечество сможет справиться с такими болезнями, как аллергия, лихорадка, рак… и даже СПИД, подчинив их своей воле.

— Я хотел бы уточнить, что такое вирус, — сказал Стефан. — Это вещество или организм?

— Он не то и не другое. Вирус — это ген.

— Но почему же тогда он борется с организмом-носителем?

— Потому что он — ген-бродяга, неадаптированный к телам живых существ, в отличие от обычных генов. Он — одиночка, содержащий в себе не двойную, а простую спираль. Ген-шатун, попав в организм, воспринимает его, как пару, и начинает перестраивать его под себя, часто тем самым убивая тело. Ведь для нормального развития необходимо иметь три спирали: две — в наследуемом гене, а в роли третьей выступает сам организм.

— И из-за этого пришлый ген остается "без дома"? Он же действует против самого себя!

— Нет. Носитель, в который он вселяется, для него не представляет особой ценности. Вирусы в биологических телах не живут — они ими пользуются. Настоящим домом для них является само время.

— А не лучше ли было бы медикаментозными средствами или другими внешними воздействиями эти вирусы просто уничтожить?

— Опять эта вездесущая человеческая лень, — сладко потянувшись и хрустнув, казалось, всеми позвонками сразу, промолвил Учитель, — люди часто пренебрегают работой над собой, даже под угрозой скорой смерти, руководствуясь принципом: лучше день прожить, да так, как хочется, чем тратить годы в борьбе за выживание.

Ставить вопрос, как ты это сделал, неправильно. Очевидно, если вирус существует, значит, он нужен для жизни. Из этого следует, что необходимо стать мощнее самим, а разрушать в природе имеющиеся начала означает освободить ранее занятую нишу для новых, совершенно неизвестных сил.

Запомни: гармонии можно достигнуть только за счет взвешенного созидания, а не бездумного разрушения, и нет ничего более надежного, чем уверенная самостоятельная интеллектуальная личность, которая создается в процессе самосовершенствования. К тому же дыхательная гимнастика — это самый доступный способ для укрепления главного иммунного органа — легких, что ведет к оздоровлению всей системы.

— Но можно ли одними гимнастиками решить все проблемы человечества? — спросил ученик.

— Все — нет. Но ведь и человек — это сложноорганизованное существо, на каждом уровне которого есть свои проблемы, а значит, и свой фронт задач.

— Я помню, — произнес Стефан после продолжительного молчания, — в одной из книг я прочитал такое выражение: "Если бы ее физические силы равнялись силе ее ненависти, то жертва нашла бы смерть в ее объятиях". Это означает, что в потенциале человек обладает огромным зарядом силы. Но как его проявить, я не знаю.

— Если развитие внешней силы зависит от физических упражнений и, в частности, от дыхательных гимнастик, то высвобождение духовной силы — от управления эмоциями. А так как эмоции легко возникают в нашем сознании, то и духовные силы имеют большую степень проявления, — пояснил Наставник, и продолжил свой рассказ:

— В развитии обеих сил духовная может служить лидером, с помощью и посредством которой возможно развитие и физической силы, что в равной степени относится и к здоровью. Однако это только часть пути. Затем, опираясь на развитую духовную силу, уже возможна работа по развитию психики.

Всегда, чтобы шагнуть одной ногой, нужно опереться на другую. Не имея точки опоры, невозможно продвигаться по пути. И если первой ступенькой было высвобождение силы духа, то после этого физическая мощь становится ступенькой для развития психической силы, которая служит для проявления интеллекта, этого внутреннего Наставника.

Этот путь и есть Дао, то есть путь развития величия человека. Для этого процесса кунфу нет движения вперед по инерции. Любое послабление уже отшвыривает ученика назад, причем нарастание реверса идет в прогрессии, в то время как восхождение прямо пропорционально затраченным усилиям — и не на шаг больше.

И еще, заканчивая сегодняшний урок, я хочу тебе дать несколько советов, которые, уверен, помогут тебе в продвижении к мечте — сделать личную действительность воплощением фантастической реальности — да, фантастической, и, в то же время, необыкновенно реальной, когда мир становится для тебя открытой книгой, в которой ты способен видеть, разбирать и понимать тайные знаки…

Итак, стремясь утвердить мысль, излагай ее только от своего имени, не привлекая к нему сторонних авторитетов. Ведь если идея окажется ложной, то будет незаслуженно задета честь других людей, если же мысль верна, то твои чувства первооткрывателя не будут ущемлены.

Учись стоять на своих ногах, не ищи подпорки. Старайся как отвечать за себя, так с себя и спрашивать. Не будь слишком самоуверен, не утверждай ничего наверняка, потому что ста процентов просто не существует; лучше сказать: "возможно, это так" или "мне так кажется", "я так считаю", ведь любая истина многомерна и нет уверенности в том, что ты изучил ее со всех ракурсов.

Опять же, что хорошо для тебя, не обязательно будет ценным для других, и уж совсем неизвестны последствия насильственного навязывания идей. Также, выслушивая чужие концепции, не спеши с выводами. Ведь то, что ты услышал, вовсе не означает, что твой собеседник сказал именно это на самом деле. Поэтому, анализируя слова или идеи другого человека, вместо: "он сказал так", — уточняй: "я это так понял".

Постоянно следи за тем, чтобы твой взлет к заоблачным вершинам не оказался сном летящего в пропасть. Хотя это, на первый взгляд, и кажется полетом, его результат диаметрально противоположен истинному. И немного о себе, — усмехнувшись в усы, произнес Старец, — плох тот, кто не упоминает Учителя, выпячивая себя, выспрашивает намеками, выпытывает разными уловками, хитрит, неблагодарен. Кто ни с кем не считается, обманом посягает на чужое, обуян гордыней, не знает сострадания, подкупает дарами и лестью, не смотрит в будущее.

Гибель Учения случается тогда, когда "ученик", забыв запах кормящей его руки, вонзает свои кривые клыки в руку дающего. Никогда не должен состояться поединок между учеником и Учителем; никогда воспитанник, даже на взлете своей активности, не имеет права на торжество над Наставником.

Также Учитель никогда не должен подавлять ученика, а, почувствовав его созревшую силу, обязан возвысить его, как личность, признав достойный уровень совершенства младшего. Ведь хороший Учитель тот, кто воспитал себе смену, превосходящую его самого. Именно на этой идее и базируется жизнь учения.

И это я говорю тебе не только, как сегодняшнему ученику, но и, надеюсь, как завтрашнему Учителю. Ты должен знать, что учительство — самое трудное, чем только может заниматься человек в жизни; хотя, с другой стороны, именно эта тяжесть и привлекает сильных людей, в которых, со временем их становления, пробуждается желание учить.

Для этого необходимо развивать в себе чувство прекрасного и быть благодарным за прикосновение к миру искусства, к миру кунфу! Нить жизни, замкнутая в кольцо, тогда является истинной и имеет реальную силу выхода на следующий виток эволюционной спирали, когда эта нить не разобщена на пучок обособленных волокон, а свита в единый мощный жгут! — произнес Наставник и, немного помолчав, продолжал:

— Психология, — видя удивление на лице ученика, Наставник улыбнулся. — Да, да, я в курсе нововведений вашего времени. Так вот, это как раз та наука, которая и развивает в человеке зачатки искусства через постижение физических, психических и духовных процессов (и, прежде всего, познание тех, что происходят в нем самом).

Умение держаться в пределах минимально необходимой информации — признак интеллектуальности — этой способности осмысливать и внутренние потоки знания, идущие от интеллекта. Также не следует заниматься тем, что не является твоей прямой обязанностью, или тем, в чем ты недостаточно компетентен.

Каждый прожитый день, перед засыпанием (когда свет ума уступает место лидера своей тени), необходимо аналитически разобрать, освободиться от накопленной "шелухи", как следует поразмыслить над выделенным ценным опытом, и, поставив чувственную оценку, обязательно сделать выводы, касающиеся следующего дня. Утром, до подъема, постарайся проникнуться духом наступающего дня, и, в соответствии с этим предчувствием, выстраивай свои планы: обходя непреодолимые трудности, организовывая в параллели взаимосвязей несогласованные события и направляя свою волю в открывающиеся коридоры успеха.

— А если при таком психоанализе никаких оплошностей не находишь в своих действиях? — голос у Стефана дрогнул.

— Что ж, это очень хорошо, но будь внимателен и честен во внутреннем диалоге, помня, что человеку свойственно потакать себе, находя оправдание любой ошибке, если ее совершил он, а не кто-то другой.

Да, — продолжал старик, усаживаясь вместе с учеником на скамеечку, возле которой началась их беседа, и смотря при этом на тренирующихся, — и еще об одном. Известный баланс труда и отдыха. Если организм не получил нагрузки, то отдых бесполезен. В теле при этом возрастает энтропия, эта невосполнимая потеря энергии. В то же время, лучший образ жизни — не доводить себя до потения.

— Как же так, "не доводить себя до потения"? — не понял Стефан. — Если, работая, не вспотел, значит, и не смог выложиться до конца, а потому, и такая деятельность не принесет желаемого результата — я всегда так считал.

— Этот подход неверен изначально. Ведь человек, трудясь, потеет тогда, когда испытывает перегрузку. Но, чтобы завершить начатое, он, упрямясь, — при этих словах Старец с хитрецой взглянул на ученика, — продолжает насильничать над собой, не замечая, что вследствие этого происходит нарастание энтропических процессов.

— Однако как же быть с большим количеством работы, которую необходимо выполнить? — спросил Стефан.

— А голова тебе на что? Организуй действия таким образом, чтобы и телу было хорошо, и душу радовало, и работа спорилась, улучшаясь за счет качества.

— Качества? И как же его достичь?

— Слитность параллелей действия (а это является непременным условием создания качественных поступков) означает не только то, что формирующийся образ движения идет от центра к периферии, но также и то, что при таком построении мыслеформы одновременно учитывается поток данных о внешним раздражителе, что корректирует структуру образа — так импульс и отклик образуют резонирующую целостность.

Иначе, если восприятие внешнего сигнала задерживается, то образ не формируется вовремя, и актуальность действия уходит, а опаздывающее движение становится не только ненужным, но и опасным для того, кто его создавал. Кроме того, такая последовательность никогда не сможет образовать резонанса, а значит, человеку придется наверстывать упущенное за счет "потения". Стараясь же сделать действия гармоничными, человек может добиться больших результатов от работы, причем без всякой потери для себя.

— Означает ли это, что при такой организации труда человек, находясь в бодрствовании (и не ущемляя святого права высыпаться), может работать днем практически без остановок для отдыха?

— Теоретически — да, — подтвердил Старец, — но поскольку, в силу своей природы, он не совершенен, то рано или поздно человек все равно делает ошибки, что автоматически приводит к истощению его жизненных сил, и ему поневоле приходится останавливаться для восполнения энергии. Однако эти остановки можно сократить до минимума.

— Как же этого можно достичь? — спросил ученик.

— Необходимо, совершая работу, войти в измененное состояние сознания, в котором нужно почувствовать обратную связь, идущую от объекта приложения сил, и использовать ее для построения нового этапа действий. Причем важно, чтобы поток внешней силы тобой регулировался. Так, чтобы он, с одной стороны, был достаточен, но, с другой, чтобы не сминал понятийные ряды твоего мышления. Это напоминает движение воздуха в помещении, возникающее от твоих действий. Но, не желая тебя перегружать, предлагаю отложить беседу на эту важную, но объемную тему.

После этих слов Учитель ушел, оставив ученика в полном одиночестве. Стефан сидел, глубоко задумавшись, когда его неожиданно окликнули. Обернувшись, он увидел своего учителя по резьбе. Тот, подойдя, сказал, что русскому летчику пора идти спать, потому что на дворе уже ночь.

Осмотревшись, Стефан с удивлением обнаружил, что действительно прошло уже несколько часов с начала беседы с Наставником, хотя он этого и не заметил. Поблагодарив мастера за заботу, Стефан в приятном расположении духа пошел в сторону домиков, где братья уже готовились ко сну.