Маленькая девочка теряла зрение. Кровяные опухоли, растущие позади ее глаза, неумолимо выталкивали глаз вперед. Три хирургические операции прошли безуспешно. Все обычные средства потерпели неудачу. А затем ее врач прописал ей нечто необычайное: холистический (целостный) подход, включающий улучшенное питание, исцеляющие визуализации и еще одно странное условие. Ребенок должен был проводить по нескольку часов в день на улице при естественном солнечном освещении. А ее спальня – стены, занавески, даже ее одежда – все должно было быть окрашено в мягкие зеленые и голубые тона, вызывающие расслабление. Через несколько месяцев опухоли исчезли и ее зрение восстановилось.

Трудный подросток, содержавшийся в детском исправительном учреждении, был настолько враждебен и агрессивен, что его часто помещали в изолированную комнату. Каждый раз он с ругательствами бросался на стены и без передышки молотил их кулаками. Но затем комнату перекрасили в определенный оттенок розового цвета. На следующий раз он опять впал в бешенство, но через шесть минут уже тихонько сидел на полу и плакал.

Вышеприведенные примеры не случайно подсказывают возможность, которую долгое время упускали из виду, – возможность того, что тонкие вибрирующие излучения цвета и света могут влиять на наше физическое и психическое здоровье с далеко идущими последствиями.

Сегодня многие психиатры и эндокринологи признают, что свет может оказывать очень сложное воздействие на наш организм. Свет предназначен далеко не только для того, чтобы дать нашим глазам способность видеть.

Хотя этот процесс полностью пока не понятен, считается, что свет проникает в глаза, достигает мозга и стимулирует шишковидную железу (эпифиз мозга). В зависимости от того, поступает свет или нет, шишковидная железа либо подавляет, либо высвобождает гормон, именуемый мелатонином. Этот гормон вызывает сонливость, повышает уровень серотонина (нейротрансмиттера, который переносит сообщения по нервной системе), а также регулирует высвобождение других гормонов, регулирующих работу организма. Кроме того, считается, что свет может укрепить иммунную систему, защищающую организм. Коротко говоря, свет, по-видимому, имеет громадное влияние на наше здоровье и поведение.

Особенно большой вклад в наши знания об отношениях света и здоровья внесли два исследователя. Один из них – доктор философии Ричард Вуртман из Массачусетского технологического института. Он уже много лет утверждает, что для оптимального состояния здоровья нужен правильный вид света, которого большинство людей не получает в достаточной степени. Искусственный свет, которым мы обыкновенно пользуемся в помещении, дает лишь примерно одну десятую света, который можно получить на открытом воздухе под тенистым деревом в солнечный день, говорит он. И даже в лучшем случае искусственный свет не так полезен, как солнечный. Д-р Вуртман показывает, что свет, помимо прочего, помогает регулировать овуляцию у женщин, влияет на способность пожилых людей усваивать кальций и может использоваться для лечения желтухи у новорожденных.

Еще один лидер в области изучения света – Джон Отт, который исследовал воздействие света на растения, делая покадровую съемку для Уолта Диснея. Не являясь ученым, он написал две значительные книги («Свет и здоровье» и «Свет, излучение и вы»), и, по его мнению, большая часть искусственного света лишена существенных частей спектра, во многом напоминая очищенную от примесей муку, в которой недостает определенных витаминов и минералов. Он утверждает, что определенные клетки в организме не могут функционировать без этих частей спектра и что большинство разновидностей искусственного освещения способствует заболеваниям, включая рак.

Другие исследователи основываются на работах Отта и д-ра Вуртмана. Некоторые из наиболее перспективных открытий сделаны в области лечения депрессии.

Сегодня специалистам, изучающим свет, известно, что некоторые виды депрессии появляются зимой и исчезают весной. Удивительно большое количество людей впадают в угнетенное состояние, когда заканчивается период летнего времени и приближается зимний сезон. Как сформулировал один исследователь: «Зимняя спячка не так уж несвойственна человеческой расе».

«Большинство людей говорят, что зимой их темп жизни слегка замедляется, – говорит доктор медицины Томас Вер из Национального института психического здоровья. – Они больше спят, несколько прибавляют в весе. Число людей, которые имеют серьезные проблемы, больше, чем мы думали поначалу. Эти люди знают, что что-то не так, но не могут понять, что именно и как это назвать».

В некоторых случаях умеренная депрессия превращается в серьезное психическое расстройство. «Люди, которых мы наблюдаем в данный момент, имеют тяжелые симптомы, – говорит д-р Вер. – Они почти потеряли волю. Они перестали готовить еду, не видятся со своими друзьями. Они испытывают серьезный стресс и могут даже думать о самоубийстве».

Д-р Вер и его коллега доктор медицины Норман Розенталь недавно лечили 63-летнего мужчину, страдающего маниакально-депрессивным психозом, чьи депрессивные периоды почти всегда начинались в середине лета и достигали пика приблизительно в конце года. Впадая в депрессию, он становился самокритичным и тревожным. Он жаловался на усталость и боялся идти на работу. Попытки излечить его с помощью лекарственных средств были прекращены из-за побочных эффектов.

Помня об этом, исследователи решили вывести мужчину из депрессии поразительно простым способом. Они смоделировали условия весеннего дня. В течение первой недели декабря, за несколько недель перед тем, как депрессия пациента, по обыкновению, должна была подойти к концу, доктора подняли его с постели в 6 часов утра и выставили на очень яркий искусственный свет – примерно в десять раз ярче, чем привычный свет в помещении – на три часа. Затем в 4 часа пополудни они еще на три часа подвергли его той же процедуре. Фактически они продлили ему световой день. Лечение продолжалось десять дней.

В течение примерно четырех дней мужчина начал выходить из своего кокона депрессии. По его собственному мнению, он чувствовал себя намного лучше. И медсестры, наблюдавшие его, думали точно так же. Исследователи прекратили эксперимент, будучи убеждены, что люди, подобно медведям, перелетным птицам и большинству тех, кто обретается в животном царстве, подчиняются сезонным ритмам. Хотя полезный эффект закончился четыре дня спустя после завершения лечения, исследователи установили, что яркий искусственный свет может оказывать почти такое же сильное воздействие на психическое здоровье, как и естественный солнечный свет.

Яркий искусственный свет влияет и на людей, которые страдают от депрессии круглый год. Доктор медицины Дэниел Крипке из Калифорнийского университета в Сан-Диего убежден, что депрессия может возникнуть в том случае, когда циркадные (суточные) ритмы организма искажаются и внутренние часы организма начинают слишком отставать или забегать вперед.

Он считает, что, если пациента разбудить в определенный час раннего утра и выставить на очень яркий свет, это может подтолкнуть внутренние часы и ослабить депрессию.

В исследовании д-ра Крипке 12 пациентов, страдающих депрессией, согласились, чтобы их будили ночью в случайное время, на один час по одному разу в течение трех последовательных ночей. В одну из ночей исследователи разбудили их на час или два раньше их обычного времени пробуждения и осветили ярким белым флюоресцентным светом. На вторую ночь процедура повторилась та же самая, но на этот раз пациенты были подвергнуты освещению тусклым красным светом. На третью ночь их разбудили через два или три часа после отхода ко сну и выставили на тусклый красный свет. Судя по дальнейшим испытаниям, яркий флюоресцентный свет, который включали ранним утром, на время «значительно снизил степень их депрессии».

Будут ли эти данные преобразованы в информацию, которую люди, заботящиеся о своем здоровье, смогли бы использовать для собственных целей, пока неясно. «Все это очень интересно, многообещающе и чрезвычайно интересует меня с научной точки зрения, – говорит д-р Крипке. – Но мы находимся на ранней стадии изучения и точно не представляем, как это можно практически применить».

В вышеупомянутых экспериментах свет использовался для пробуждения и активации депрессивных субъектов. В других случаях определенные части светового спектра могут применяться для успокаивания гиперактивных детей. Джон Отт давно утверждает, что холодный белый свет флюоресцентных ламп, обычно использующихся в классных помещениях начальной школы, содействует гиперактивности и беспокойному поведению детей. Частично проблема состоит в том, считает он, что люминесцентные лампы испускают рентгеновские лучи и безвредные радиочастоты, но не испускают ультрафиолетовых волн, которые обнаружены в солнечном свете. (Отт добавляет, что уже разработаны приборы, которые могут исправить положение вещей.)

Разумно ли увеличивать наше пребывание под ультрафиолетовым освещением – эта тема вызывала и вызывает горячие споры. По словам доктора философии Вендона Хентона из Национального центра радиологической медицины, утверждается, что ультрафиолетовый свет способен повысить усвоение кальция пожилыми людьми и облегчить головную боль и усталость.

Д-р Хентон и исследователь Стивен Сайкс, при поддержке Отта, провели эксперимент, чтобы сравнить уровень активности мышей, живущих под обычным светом ламп накаливания, с уровнем их активности при том же свете, дополненном ультрафиолетовым излучением. Сделано это было очень просто. Они посадили мышей в клетки с вращающимися колесами и измеряли, сколько они бегают в колесах при различных условиях освещения.

Как и предсказывал Отт, наименьшее число оборотов колеса фиксировалось, когда мышей держали под ультрафиолетовым светом. Исследователи пришли к выводу, что сочетание длин волн данного источника света может в самом деле оказывать влияние на поведение мышей и, возможно, людей. Но является ли тот факт, что мыши меньше бегают под ультрафиолетовым освещением, позитивным изменением в поведении или нет, они сказать не могут.

Исследователи также изучали возможность того, что определенные компоненты светового излучения могут воздействовать на способность спариваться и производить на свет детей, а также повышать или понижать нашу восприимчивость к онкологии. В 1964 году Отт проводил эксперимент, показавший, что мыши, живущие при розовом освещении флюоресцентных ламп, более склонны к раковым заболеваниям и проблемам с репродукцией.

Группа исследователей из Национального института оздоровления окружающей среды (NIEHS) в Северной Каролине решила выяснить, насколько теория Отта выдерживает критику. Оказалось, выдерживает.

Доктор философии Колин Чинелл и его коллеги из NIEHS взяли множество мышей, специально выведенных для исследования развития опухолей. Они поделили мышей на три группы и распределили их по трем различным местам обитания, каждое из которых освещалось особым видом флюоресцентных ламп. Одна лампа была розовая; вторая холодно-белая, а третья имитировала дневной свет.

После 573 дней эксперимента оказалось, что мыши, живущие в свете лампы дневного освещения, проявили наибольшую устойчивость к раковым заболеваниям. У мышей, живших под розовой и холодно-белой лампой, развились опухоли молочных желез всего после 42 и 47 недель соответственно, но у тех, которые росли под освещением с полным спектром, опухоли не развивались, пока они не достигли возраста 51 недели. Свет, как выяснилось, активизировал гипофиз, и д-р Чинелл предположил, что за это различие может отвечать пролактин – лактогенный гормон, выделяемый гипофизом.

До настоящего времени научный мир только еще начинает замечать воздействие света на здоровье человека. Количество исследований, посвященных свету, весьма невелико. Никто не знает точно, каким образом данное количество или качество света влияет на функции нашего организма к лучшему или худшему.

Однако некоторые важные факты уже установлены. Мы теперь знаем, что глаз, как выразился один исследователь, «служит не только для зрения». Свет проникает в мозг через глаз и стимулирует высвобождение или подавление жизненно необходимых гормонов. Солнечный свет, похоже, полезнее для здоровья, чем искусственный, но полноспектральный искусственный свет может имитировать энергию солнечного света.

Как мы уже видели, различные фракции света, то есть разные цвета, могут обладать дополнительными эффектами. Особенный оттенок розового, упоминавшийся ранее, к примеру, генерировал мощный физический отклик у Александера Дж. Шаусса, директора Американского института биосоциальных исследований в Такоме, штат Вашингтон. Он также породил чрезвычайно полезную идею.

Используя картонный лист размером 18 на 24 дюйма, выкрашенный в цвет, который теперь известен как «розовый Бейкер-Миллер», Шаусс вспоминает: «Я экспериментировал на себе и заметил, что мое кровяное давление, пульс и сердечный ритм при воздействии этого оттенка снижались много быстрее… после периода умственного перевозбуждения, чем когда я смотрел на любой другой цвет… Если мой сердечный ритм, кровяное давление и пульс могут быть снижены с помощью изменения какого-либо параметра окружающей среды, например цвета, тогда какое воздействие этот феномен может оказать на агрессию?»

Когда в тюрьмах и других исправительных заведениях были испытаны камеры, выкрашенные в розовый цвет особого оттенка, оказалось, что результаты везде были стабильные и поразительные. Самые буйные заключенные успокаивались за несколько минут, и их можно было переводить на постоянные места заключения.

«Важно понять, – говорит Шаусс, – что эффект «розового Бейкер-Миллер» физический, а не психологический или культурный». Даже люди, не различающие цветов, поддаются его успокаивающему воздействию!

Норман Казинс вовсе не случайно включил в свою книгу «Анатомия болезни» главу под названием «Творчество и долголетие». Казинс рассматривал связь между творчеством и несомненной жизненной энергией на примерах виолончелиста Пабло Казальса и доктора Альберта Швейцера, когда им было за восемьдесят.

Казинс отметил, что, когда руки Казальса ложились на инструмент, все симптомы его артрита и эмфиземы исчезали. «Творчество для Пабло Казальса служило внутренним источником кортизона, – пишет Казинс. – Им владело его творчество, страстное желание исполнить некий замысел, и он достигал поистине выдающихся результатов».

Про доктора Швейцера, который прожил до 95 лет, Казинс пишет: «Сущностью доктора Швейцера были цель и творчество». По Казинсу творчество – а именно следование определенным целям и выражение себя через музыку, или медицину, или любое другое средство – необходимая составляющая долгой и полной энергии жизни.

Что такое, собственно говоря, творчество? Как мы можем развить его в себе? И какую пользу оно нам может принести?

Специалист в области общественных наук доктор философии Э. Пол Торранс, почетный профессор кафедры педагогической психологии Университета Джорджии, уже более 20 лет пытается определять и измерять уровень креативности, особенно у детей. В 1977 и 1978 годах он принимал участие в тестировании 200 мужчин и женщин в возрасте от 65 до 85 лет, чтобы выяснить, как влияют на их жизнь занятия в школе живописи. Это исследование выросло из американской программы «Искусство для пожилых», которая проводилась в девяти округах сельской северо-восточной Джорджии.

После года занятий рисованием и живописью 90 пожилых учащихся заполнили подготовленную анкету. Их ответы продемонстрировали ощутимую пользу для здоровья, которую приносит творческая активность. 96 процентов сообщили, что чувствуют себя «более бодрыми и свежими» после занятий по искусству, и 82 процента сказали, что чувствуют себя «более энергичными», чем в начале курса занятий.

71 процент ответил, что они теперь более активны, чем раньше; 93 процента сказали, что время теперь для них бежит быстрее; 59 процентов сказали, что уже не так часто болеют, как год назад.

88 процентов сказали, что они теперь не так одиноки, как раньше; 93 процента, по их мнению, стали лучше понимать других людей; 94 процента почувствовали себя «в большей степени в мире с самим собой».

Хотя д-р Торранс и его коллеги допускают, что «заявления этих пожилых граждан могут показаться несколько преувеличенными», они также указывают, что исследования в Небраске привели к таким же открытиям. В этом исследовании, проведенном в 1960 году, группе из 35 пожилых людей в течение 18 недель преподавали искусство масляной живописи. 11 лет спустя, в 1971-м, провели уточняющее обследование с поразительными результатами. 67 процентов тех, кто обучался живописи, были еще живы, по сравнению с 38 процентами такой же по составу контрольной группы. И в то время как все бывшие учащиеся, оставшиеся в живых, были бодрыми и активными, только 62 процента из контрольной группы продемонстрировали живость ума, а 38 процентов были прикованы к постели.

Оздоровительное действие рисования можно объяснить, говорит д-р Торранс, тем фактом, что ученики «в большем объеме использовали свои способности». Он также полагает, что творчество способно инициировать более оптимальное функционирование эндокринной системы.

«Творчество, – как определяет его д-р Торранс, – это процесс повышения чувствительности к проблемам, недостаткам, пробелам в познаниях, утраченным элементам, дисгармонии и тому подобному; определение трудностей; поиск решений, догадок или формулирование гипотез и возможные их изменения и перепроверки; и наконец, опубликование результатов.

Это универсальный феномен, – говорит он, – и им обладают все хоть сколько-нибудь функционирующие личности, включая умственно отсталых и физически неполноценных. Важно научиться, как управляться с ним, научиться поддерживать его активность».

Обучать людей, как сохранять активность своего творчества, именно это художница Мишель Кассо старается делать в своей Студии опытного рисования в Сан-Франциско. По ее мнению, секрет в том, чтобы отрешиться от внешней и внутренней критики.

«Быть творческим человеком – на самом деле означает просто делать то, что мы хотим, – говорит Кассо с французским акцентом. – Но это очень трудно. Оказывается, мы далеко не всегда знаем, что хотим делать. Большую часть времени люди не осознают, насколько критично они сами относятся к тому, что делают. Они не позволяют себе делать то, что хотят.

Я говорю им, что они не могут ошибиться, потому что творчество – внутри них, – рассказывает она. – Я поощряю их нормально воспринимать все, что бы они ни нарисовали. Они боятся нарисовать некрасиво, боятся, что в их художестве будет недостаточно смысла. Я говорю им: «Что такое «некрасиво»? Нет такого понятия. Это простая условность».

Воспрепятствовать творчеству может как скука, так и страх заплыть в воды воображения, не нанесенные на карту, говорит Кассо. «Люди скучают большую часть времени, – утверждает она. – Они так привыкли к скуке, что мирятся с ней». Они могли бы так не скучать, считает она, если бы набрались храбрости и впустили в свою жизнь неожиданное.

По словам доктора философии Эрвина Дициана из Нью-Йорка, автора книги «Креативность: путь к открытию себя», творчество очень во многом зависит от того, насколько смело человек движется вперед, невзирая на критику.

«Люди останавливаются, когда их поднимают на смех, – говорит д-р Дициан. – Они словно боятся сказать: ну и что? Те, кто верит в себя, у кого хватает смелости иметь собственные убеждения, найдут свой уровень».

Сочетание интуитивного чувства и упорного труда обеспечивает самую урожайную почву для созидания. «Отдайтесь на волю музы, – советует д-р Дициан. – Отпустите свой разум. Вам нет нужды искусственно пробуждать в себе творчество. Вы только не должны подавлять его».

Есть на земле место, где творчество поистине цветет пышным цветом. Это Город ветров – Чикаго. Здесь начали свою карьеру некоторые из наиболее креативных, необычных и талантливых фигур американского шоу-бизнеса – такие люди, как Алан Алда, Эд Аснер, Алан Аркин, Барбара Харрис, Майк Николс, Шелли Берман, Энн Меара, Дэвид Стейнберг, Валери Харпер, Роберт Клейн и Пол Мазурски, – можно перечислять еще долго. Но почему Чикаго? Это просто: Чикаго – родина театра импровизации. А когда мы говорим об импровизации, мы говорим о мощной творческой силе.

Что такое собственно импровизация? Как показывает практика мастеров из Чикаго, это игра, представление, искусство, спорт.

Большинство людей считают импровизацию тренингом для актеров – и они правы. Но импровизация способна служить и многим другим целям. Адвокаты, секретари, писатели, музыканты, люди всех профессий и возрастов учатся играть в импровизационные игры. Зачем? Чтобы стать более творческими людьми.

Словарь Вебстера определяет слово «творить» следующим образом: «воплощать в реальность»; «осуществлять через образ действия или поведения»; «создавать с помощью искусства воображения».

Это же определение подходит для импровизации: действие и искусство, которые помогают людям находить новизну в самих себе – новые мысли, новые слова, новые телодвижения, новые черты характера. Хорошая импровизационная игра помогает людям пробиваться, минуя собственный инстинкт самоцензуры, прямо к своим эмоциям, своему воображению, своему правому полушарию, источнику творчества человека. Это захватывающее чувство – удивить самого себя своим собственным творением.

И здесь еще есть и другие выгоды. Хотите стать менее застенчивым? Играющих в импровизацию так увлекает игра, что они фактически гарантированы от волнения, как бы они ни боялись аудитории в реальной жизни.

Хотите думать быстрее, чувствовать себя более уверенно, принимая решения? Импровизация – это практика моментального принятия решений, действия в условиях стресса.

Хотите получить удовольствие? Непременно получите. Импровизация воздействует на людей весьма позитивно. Она превращает сборище индивидуальностей в сплоченную команду, члены которой внимательны к чувствам и действиям друг друга, помогают друг другу преодолеть трудные участки пути и вместе радуются успехам.

Ну как, интересно? Гуру импровизации – такие учителя, как Пол Силлс, Джо Форсберг, Дел Клоуз и Дон Де Полло (они учили многих чикагских знаменитостей) – по-прежнему преподают свое искусство профессионалам и любителям Города ветров.

Отец чикагской импровизации – Пол Силлс; он унаследовал ее от своей матери. Его мать – Виола Сполин, женщина, которая разработала импровизаторские игры. Она обнаружила, что в играх, в которых обыгрывается решение проблемы или достижение цели, люди перестают сдерживать и контролировать себя. «Навыки развиваются в тот самый момент, когда человек целиком охвачен весельем и возбуждением, играя в предложенную игру», – пишет она в своей классической книге «Импровизация для театра». Требуя мгновенной реакции, игры помогают людям преодолеть комплексы, чтобы выйти на интуитивный уровень, говорит Сполин. «Всем нам известны моменты, когда мы, не думая, делаем именно то, что надо, – обычно это случается, когда нас подстегивает кризис», – говорит она. В игре создается «кризис», и тут же «проявляются находчивость и изобретательность», чтобы ответить на вызов. «Это время открытий. Игра освобождает людей, и они погружаются в захватывающее, творческое приключение».

Занятия у Пола Силлса – это что-то вроде занятий по креативному мозговому штурму, в котором участвует не только ваш ум, но и ваше тело. Но если вы не можете попасть в Чикаго, попробуйте себя в импровизационных играх, разработанных Виолой Сполин, которые можно найти в ее книге «Импровизация для театра».

Пойманный в ловушку (один игрок). Игрок выбирает «где» – «ловушку», откуда он или она пытаются освободиться. (Примеры: попасть в капкан, под упавший ствол дерева, застрять в лифте.)

Изменение интенсивности Внутреннего Действия. Двое или более игроков выбирают «где, кто и что» (где они находятся, кто они такие и что они делают). Кроме того, они выбирают эмоцию. Эмоция должна постепенно усиливаться в течение сценки. Например, последовательно проходить от симпатии через влюбленность до страсти; от опасений через страх до ужаса.

Составление стихотворения. На разных листочках бумаги каждый член группы пишет прилагательное, существительное, местоимение, глагол и наречие. Листки раскладываются на отдельные кучки по частям речи, и каждая кучка перетасовывается. Затем каждый играющий должен выбрать пять листков и сконструировать стихотворение из пяти выбранных слов, добавляя предлоги и другие части речи, если необходимо.

Составление истории (четыре игрока или больше). Первый игрок начинает рассказ на любую тему, какая только придет в голову. По мере того как игра разворачивается, ведущий указывает на различных игроков, которые должны немедленно включиться и продолжить историю с точки, где остановился последний игрок.

Тарабарщина. Один игрок рассказывает или показывает что-то аудитории, говоря на тарабарском языке. Сосредоточьтесь на общении – представлении – аудитории. (И убедитесь, какими разнообразными бывают тарабарские языки!)

Разумеется, импровизация – не единственный способ отпустить на волю ваше творчество. Вот еще несколько других советов от специалистов.

Заведите журнал. Психолог Ричард Кирби из Нью– Йорка рекомендует это в качестве ежедневной или еженедельной практики для двух человек, которые могут поделиться своими достижениями и поддержать друг друга. («Заниматься чем-то в одиночку – это синдром прошлых лет», – говорит Кирби.) Такой журнал – это не систематический отчет о событиях дня или недели, а скорее упражнение в записывании мыслей, по мере того как они возникают в мозгу, безо всякой цензуры. «Ничто не может сравниться с личным дневником или заменить его в качестве инструмента, когда человек пускается на поиски самого себя», – пишет Джон А.Б. Маклейш в своей книге о творчестве в поздние годы жизни. Книга называется «Возраст Улисса».

Расслабьтесь. Даже если вы не знакомы с трансцендентальной медитацией, это необходимость. И д-р Дициан, и д-р Торранс рекомендуют позволить разуму погрузиться в фантазии и грезы наяву. «Без некоторой доли бессмыслицы в нашей жизни начинается процесс высыхания», – пишет Маклейш. «Когда вы творите, – говорит Кассо, – у вас нет чувства, что вы тяжко трудитесь».

Учитесь у молодых. Д-р Торранс многие годы работает с детьми, а дети, по его мнению, обладают особой искоркой, которая передается старшим. «Учите их тому, что сами знаете, – говорит он взрослым, – но поймите, что и вы сами можете чему-то научиться у них. Чему-то очень значительному».

Попробуйте себя в новом деле. Примите участие в общественной деятельности или научитесь играть на музыкальном инструменте. Сделайте что угодно, лишь бы это разрушило ощущение «тотальной предсказуемости», по выражению Маклейша.

Выясните, чего вы в действительности хотите. «Какие темы вызывают у нас настоящий интерес? Какие темы мы легче всего и с великим наслаждением обсуждаем сами с собой и с другими?» – писал 50 лет назад Эрнест Димнит в книге «Искусство мышления». Кирби рекомендует выписать 100 жизненных целей личного творчества, выбрать наиболее важные и наиболее правдоподобные, а затем осуществить их.

Если вы воплотите некоторые из этих идей в практику, то, возможно, обнаружите, что стали более творческим человеком. Но здесь есть еще и добавочная выгода. Подобно пожилым ученикам живописи в исследовании д-ра Торранса, вы можете заметить, что улучшилось ваше самочувствие, как физическое, так и психическое.

«Между эмоциональным здоровьем и свободным потоком творчества существует очень прочная связь», – говорит Кирби. По его словам, творческое сосредоточение наделяет нас «внутренней ориентацией на добро, красоту и здоровье».

Доктора медицины Хэролда Вайза всегда крайне интересовало влияние семьи на личное здоровье. С помощью того, что он называет «терапевтическими семейными встречами», он стал мобилизовывать эту силу, чтобы поддержать семью в случае болезни кого-то из ее членов. За такими встречами в некоторых случаях, говорит он, следовало выздоровление даже от таких серьезных болезней, как рак.

«Когда я искал корни процесса исцеления в медицине первобытных племен, всегда оказывалось, что в лечении участвовал весь клан, – говорит д-р Вайз. – То, что я говорю, не укладывается в головах у большинства жителей Америки двадцатого века.

Но по мере того, как я зарывался в эту область глубже и глубже, я начал осознавать, как сильно мы недооцениваем возможности семьи. Миллионы лет человечество жило семьями, и только в последние сто или около того лет люди разделились. Но влияние семьи все еще существует, паттерн никуда не делся.

Древнейшая форма лечения в племенной медицине заключалась в том, что весь клан собирался вместе и в течение 24 или 72 часов выполнял некие действия. Вот как они это делали. Когда старые гавайские целители узнавали, что кто-то заболевал, они рассматривали это не как проблему одного человека, но как сбой всей системы. Они задавались вопросом: «Что произошло в этой семье, почему одна из ее ветвей занемогла?»

И они собирали всех вместе, и каждый должен был признаться во всех негативных чувствах, которые они испытывали друг к другу, и простить друг друга, прежде чем целитель начинал работу с заболевшим.

У бушменов племени кун, живущих в африканской пустыне Калахари, семьи могут собираться вместе еженедельно. Когда кто-нибудь заболевает, они могут танцевать ночь напролет. Они разговаривают со своими предками точно так же, как и друг с другом, и получают катарсис, очищаясь от всех внутренних конфликтов, которые накопились за неделю».

Д-р Вайз организовывает множество таких «исцеляющих» родственных собраний, но особо подчеркивает, что это исключительные случаи, тогда как в своей основе это традиционная практика. Иногда, однако, обстоятельства диктуют отход от традиций.

«Трудно сказать точно, что происходит на таких встречах, – говорит доктор медицины Росс Спек, психиатр из Филадельфии, который использует подобные техники в своей работе с пациентами-шизофрениками. – Когда вы собираете стольких людей вместе, события происходят сами по себе». Д-р Спек вместе с д-ром Вайзом принимал участие в общем сборе семьи пациента, больного раком.

«Мы встретились вечером в пятницу и работали вплоть до раннего утра, а затем собрались вновь на следующий день. Мы были вместе весь субботний день и вечер. Обычно лучше всего встречаться дома, но в этом случае мы встретились в гостинице на морском берегу, собрав 35 членов семьи пациента.

Нас было восемь или девять специалистов из разных областей, и мы работали как одна команда. Специалист по групповой психотерапии должен был справляться с сопротивлением. Если люди становились беспокойными, мы затевали тренинги. Когда мы оттуда ушли, там были огромные графики, прикнопленные к стене, и дети сидели вокруг, в то время как старшие члены семьи чертили схемы родственных связей, поясняя, когда дядя приехал из Германии, и тому подобное. Они восстанавливали свое родовое наследие».

«Крайне полезный опыт – отрешиться от привычных шаблонов восприятия, – говорит д-р Вайз. – Мир предстает в новом свете, когда вы отходите от привычных схем. Этого не происходит, пока не пройдет примерно 12 часов, в некоторых случаях 24 часа. Вы попадаете на уровень, который я называю уровнем семьи. Это уровень, где вы так настроены друг на друга, что любой из вас слышит и понимает любого другого. Это очень древнее чувство, ощущение, что вы выпали из времени. И раз уж семья вышла на этот уровень, никто уже его не покинет. Это очень волнующий момент. И к моему удивлению, при этом часто происходит ремиссия болезни умирающего». Фактически д-р Вайз вспоминает только один случай, в котором после семейного собрания не последовало улучшение состояния пациента.

Д-р Вайз, как правило, организует семейные сборы ради человека, страдающего серьезным заболеванием, к примеру раком или сердечным заболеванием, но он работает также и с пациентами с другими недугами. Он рассказывал об одной пациентке, страдающей синдромом Мюнхаузена. Это психологическая проблема, при которой пациент постоянно обследуется в больнице, подробно излагая жалобы на физическое состояние, причем все они не соответствуют действительности. Пациентка д-ра Вайза посетила своего доктора 150 раз за один год.

«Я обнаружил, что эта женщина была негативным фокусом своей семьи. Она была полностью изолирована, от нее отвернулись ее дети, ее бывший муж, ее сестры, ее друзья. У нее не было близких людей, и, когда вы оказывались рядом с ней, вы понимали почему. Она излучала негативность. Именно так она относилась ко всем, будь то водитель автобуса или портье. Она прошла множество курсов лечения.

Мы собрали вместе семью и провели две встречи по шесть часов. Теперь лечение этой женщины свелось к одному курсу, и в прошлом году она лишь три раза посетила своего доктора».

Каков механизм того, как эти собрания справляются с болезнью, остается для д-ра Вайза тайной, но у него есть кое-какие идеи по поводу происходящего. «Человек, которого ранили, выздоравливает. У него внутри есть исцеляющая сила. Точно такая же целительная сила существует внутри семьи. Я видел фильм, как умирает слон и что делает его слоновье стадо, чтобы поддерживать в нем жизнь. В семьях, где происходит исцеление, совершаются те же действия – больного обступают кругом, сближаются вокруг него. Как будто вы берете свою раненую руку и прижимаете ее сюда, – говорит д-р Вайз, прижимая руку к груди. – У меня множество представлений о том, что в это время происходит, но нет единой теории, которая бы меня удовлетворила. Все, что я знаю, – что такие встречи очень полезны для семьи. И так как больной – часть этой семьи, это также жизненно важно для этого человека».

«Вы можете отбросить все, что мешает семье собраться вместе, неразрешенные беды, невысказанный гнев, и добраться до того, что лежит в самой глубине – громадного количества любви. Если люди чувствуют поддержку и любовь, они выздоравливают быстрее. Иммунная система работает лучше. Но независимо от того, станет ли легче больному, я знаю, что эти действия важны для исцеления самой семьи.

Я верю, что семья может сделать это сама, – добавляет д-р Вайз. – Но это дело не одного момента. Вы не можете осуществить это за одну встречу.

В моей семье встречи были частью нашей жизни. Первую такую встречу, а фактически и всю идею терапевтических семейных собраний, предложил мой брат Дэвид. Каждый раз, когда происходила свадьба, мы собирались все вместе. На следующей неделе я иду на свадьбу двоюродной сестры, в следующем месяце на званый вечер у другой сестры, и каждый раз когда я прихожу, то чувствую, что все теснее сродняюсь с остальными. Наша маленькая дочка теперь связана с громадным кланом, и они всегда приезжают в Нью-Йорк. Она знает, что такова жизнь, и ее семья встретит ее практически везде, куда бы она ни попала, будь то Калифорния или Канада.

Не все могут вот так собраться всей семьей на уик-энд, но можно встретиться на более короткий срок. Даже пяти минут может оказаться достаточно для глубинной перемены. Если я смогу убедить супружескую пару просто посидеть, расслабившись, забыв про все свои долги и обязательства, и по пять минут в день делать друг другу легкий массаж, я смогу показать им, что у них понизилось кровяное давление.

Вы можете это сделать, и это такая малость, а зависит от нее очень много».

Упомянутый выше редактор журнала «Сатердей ревью» Норман Казинс, страдая от «неизлечимой болезни» – такой диагноз поставил ему врач, – пересматривал передачи «Скрытая камера» и старые комедии братьев Маркс и ухохатывался до колик. Его анекдотический отчет об оригинальном способе исцеления «Анатомия болезни» стал бестселлером, и многие люди расценивают этот успешный эксперимент над собой как вброс мяча в игру под названием «юмор в роли Гиппократа».

Но задолго до этого ученые в белых халатах с весьма внушительными дипломами и очень серьезным выражением лица выясняли, какие многообразные выгоды может приносить смех. Научные труды – набитые неудобоваримой специальной терминологией и увенчанные нагоняющими дремоту названиями вроде «Веселье как причина насыщения кислородом периферической крови» (здесь можно зевнуть) – разбирали юмор по косточкам и с клиническим рвением выискивали внутри магический часовой механизм, который заставляет его тикать.

Юмор, как они выяснили, имеет «глубокую связь с физиологическими состояниями организма», – пишет доктор медицины Раймонд Моуди-младший в книге «Смех после смеха: исцеляющая сила юмора». Он говорит: «За многие годы я сталкивался с удивительно большим количеством случаев, в которых, судя по всему, пациенты именно смехом возвращали себе здоровье или по крайней мере их чувство юмора помогало им наиболее позитивно и адаптивно реагировать на свое заболевание».

Существует связь между чувством юмора и долгой жизнью, говорит д-р Моуди, и существует также точно установленный анестезирующий эффект хохота, «обратная связь между юмором и болью». Рассуждает он так: поскольку хохот вызывает понижение мышечного тонуса (попробуйте крепко сжимать какой-нибудь предмет, да попытайтесь просто держаться твердо на ногах, когда вас атакуют приступы животного хохота), боли в мышцах могут затеряться в раскатах «га-га-га». Вот его план действий: «Бессознательно порождаемое напряжение в мышцах усиливает или вызывает головную боль. Человеку дается импульс смеха. Он смеется, напряжение в мышцах в пораженной области спадает, и боль ослабляется». Д-р Моуди сообщает, что его друг-врач смог излечить головные боли своих пациентов, вызванные напряжением, просто заставляя их смеяться.

Есть также некоторые свидетельства, что смех стимулирует мозг на высвобождение гормона кате– холамина, который, в свою очередь, вызывает выделение эндорфинов, естественных анестетиков организма. Кроме того, обезболивающее действие смеха может основываться большей частью на его способности отвлекать наше внимание от боли.

«Одна из наибольших составляющих боли – эмоциональная, – говорит доктор медицины Алан Д. Руссаков, медицинский директор Лурдского регионального реабилитационного центра в Камдене, штат Нью– Джерси. – Если вы охвачены жалостью к себе, боль станет только хуже. Но радость и смех могут облегчить вашу тревогу и депрессию, которые так часто связаны с хронической болью, и таким образом избавить вас от страданий».

То, что смех способен снять стресс, хорошо известно. Смех, как мы уже сказали, ослабляет напряжение, ломает негативные закрепившиеся схемы и помогает взглянуть по-другому на наши проблемы. Фактически, исследование факторов хорошего здоровья людей среднего возраста, которое провел известный ученый из Гарварда доктор медицины Джордж Вальянт, выделило юмор в качестве основного копинг-механизма (механизма совладания со стрессом) у здоровых людей.

В таком случае ничего удивительного, что юмору приписывают снижение риска коронарного заболевания при высоконапряженном образе жизни. Он не только помогает рассеивать тревогу и гнев, но, как подчеркивает Норман Казинс, который сам подвержен сердечным приступам, смех действует как блокирующий агент против разрушительного действия паники. Паника, которую вызывает сердечный приступ, может быть точно так же опасна, как сам сердечный приступ. Она сужает кровеносные сосуды и дестабилизирует сердце. Но благодаря юмору, подбадриванию и позитивному мышлению вы можете контролировать панику и таким образом увеличивать свои шансы на выздоровление. Согласно Казинсу, смех создает подходящие условия для исцеления.

И это действительно по отношению ко всем болезням, не только заболеваниям коронарной артерии. Растущая область психонейроиммунологии представляет несомненные доказательства того, что негативные эмоции, к примеру депрессия, ослабляют иммунную систему, делая нас более восприимчивыми к целому ряду заболеваний, от насморка до рака. Ну и само собой разумеется, что положительные эмоции, такие как веселье и радость, должны оказывать противоположный эффект, помогая нам поддерживать крепость нашей иммунной системы и защищать нас от болезней.

«Нездоровые люди, особенно те из них, кто впал в депрессию, относятся к себе чересчур серьезно», – говорит доктор философии Гарри А. Олсон, психолог из Рейстерстауна, штат Мэриленд. Именно над этим открытием работают сейчас врачи. Даже если контролируемые научные исследования, определяющие химические процессы смеха, проводятся редко, имеющиеся данные согласуются с теорией о том, что хороший юмор порождает хорошее здоровье.

Именно для того, чтобы доказать, что смех обладает измеримым психологическим воздействием на здоровье, врачи Нормана Казинса замеряли РОЭ (реакция оседания эритроцитов) непосредственно перед тем, как вызвать у него смех, а также через несколько часов после этого. Этот тест определяет признаки воспалительного процесса в организме, главной характеристики заболевания, от которого Норман Казинс в то время страдал. «Каждый раз отмечалось падение по крайней мере на пять единиц. Падение само по себе не существенное, – говорит Казинс, – но эффект сохранялся и накапливался».

Другие врачи научно доказали, что смех улучшает дыхание и борется с уровнем углекислого газа в крови.

По правде говоря, врачи, которые прописывают юмор вместе с таблетками или вместо таблеток, уже давно знают, что восстановить свое здоровье можно, смеясь.

Кроме того, некоторые исследователи предположили, что с помощью смеха мы обеспечиваем целебный массаж нашим внутренним органам и что это, возможно, в некотором роде частичная компенсация за естественное внутреннее трение, которые мы утратили, когда первые люди приняли вертикальное положение.

И к тому же смех – хорошее физическое упражнение. Норман Казинс назвал его «внутренним бегом трусцой», и он в большой степени прав. «Веселье – в отличие от многих других эмоций – физически нагружает организм, – пишет доктор медицины Вильям Фрай, один из ведущих мировых исследователей физиологии смеха, который работает в Стэнфордском университете. – Мышцы приводятся в действие; сердечный ритм возрастает; объем вдоха и выдоха возрастает, при этом усиливается кислородный обмен – все это желаемый эффект спортивного упражнения». Мышцы лица, рук, ног и живота получают мини-тренировку (помните, как болел ваш живот, когда вы действительно хохотали от души?), а также и диафрагма, и грудная клетка, и кровеносная и эндокринная системы.

Итак, точно установлено, что смех и юмор являются благом (но не рассчитывайте, что добровольное общество «Голубого креста» занесет в графу «амбулаторная помощь» билет в кино с Вуди Алленом). Теперь надо узнать, как сделать так, чтобы благотворный смех всегда мог присутствовать в нашей повседневной и будничной жизни.

Хотя существует множество ситуаций, которые могут заставить вас смеяться, не все из них обладают целебными свойствами, говорит д-р Гарри Олсон. «Юмор как терапевтический инструмент должен строиться не на основе нападок и, таким образом, исключать сарказм и цинизм, которые дают возможность человеку выпячивать себя за счет других», – говорит д-р Олсон.

Почему вы смеетесь – это имеет такое же важное значение, как и то, как вы смеетесь.

«Есть три уровня юмора, – поясняет д-р Олсон. – Первый – сарказм, но он деструктивен. Второй – хорошая игра слов, неожиданный поворот смысла – имеет положительные свойства. И то же относится к третьему уровню – космическому юмору, который является способностью понимать парадоксы и абсурдности жизни. Человек, обладающий этим уровнем юмора, будет, вероятно, более гибко и спокойно относиться ко всему, что предлагает ему жизнь. Лучше всего, если мои пациенты достигнут третьего уровня».

С ним согласен и д-р Раймонд Моуди-младший. «Человек с космическим чувством юмора, – говорит д-р Моуди, – это тот, кто может видеть себя и окружающий мир несколько отстраненно и беспристрастно. Такой человек способен воспринимать жизнь в смешном ключе, не теряя ни любви, ни уважения к себе или к человечеству в целом».

Вроде бы ничего удивительного в этом нет, не правда ли? Но что, если вы просто не чувствуете полноты веселья и смеха?

«Притворитесь». Такой совет дают Джун Бирманн и Барбара Туи, авторы книги «Все, что нужно диабетику, чтобы быть здоровым», но их совет может быть приложим к каждому, не только к диабетикам.

«Вы должны с чего-то начать, – говорит д-р Олсон, – даже если поначалу это означает просто делать вид. Потому что, если уж вы решили стать человеком здоровым, оптимистически настроенным и любящим веселье, именно таким человеком вы и станете.

Кроме того, чувство юмора потенциально есть у каждого, и все мы обладаем врожденной способ – ностью смеяться.

Просто некоторые люди словно были воспитаны без положительного подкрепления своего чувства юмора, тогда как другие могут найти смешное даже в самых серьезных ситуациях».

«Игнорируйте недоброжелательно настроенных людей, – предлагают Бирманн и Туи, – и окружите себя людьми положительными – людьми, которые приносят вам радость и веселье, а не мрачность и осуждение».

«По-моему, если вас постоянно окружают серьезно настроенные люди, это высасывает из вас все соки, – добавляет доктор медицины Дэвид Бреслер, руководитель курса по контролированию боли в Калифорнийском университете. – Люди с приподнятым душевным настроем поднимают его другим».

Д-р Олсон называет этот прием «моделированием», и это один из быстрейших способов развить позитивное чувство юмора.

Если вы хотите научиться именно моделированию или немного потренироваться в юморе, вам нужно всего лишь отправиться в Саратогский институт (непрофильная организация образования и ресурсов в Саратога-Спрингс, штат Нью-Йорк). Там, в уютном маленьком офисе, можно услышать, как некто слегка по-дзенски посмеивается.

Если бы доктору педагогических наук Джоэлу Гудмэну дали волю, он бы взмахнул своей волшебной палочкой и превратил население мира в несметное количество параноиков наоборот. Мы надеемся, что он получит-таки волю, потому что, пользуясь гудмэновской манерой выражаться, параноики наоборот – это люди, которые думают, что мир поставил себе целью сделать им добро. Они смотрят на мир через розовые очки, попадая в эту счастливую перевернутую реальность благодаря своему чувству юмора – и тому, что они внимательны к своему окружению.

«Люблю играть словами, – говорит д-р Гудмэн, директор Программы юмора и консультационной службы в Саратоге, – и со словом «юмор» я делаю вот что: разбиваю его на «вы-больше» (you-more). Для меня юмор – это нечто такое, что заставляет «вас» быть «более» уверенным в себе, больше контактирующим с другими людьми, более расслабленным, больше частью группы. По мне, это набор установок и навыков, которым люди в силах обучиться.

Считается, что средний американец смеется пятнадцать или более раз в день. В качестве бреда я подумал, что это могло бы стать забавным критерием для людей. Я иногда действительно задаю себе этот вопрос, чтобы понять, какую неделю я прожил. Смеялся ли я положенные мне пятнадцать раз в день?

Если нет, то это может оказаться для меня сигналом о том, что мое «соотношение серьезности/легкомыслия», как я это называю, слегка вышло из равновесия. На самом деле я парень серьезный, трудолюбивый, преданный своему делу, из кожи вон лезущий, любящий свою работу тип. И еще я знаю, что если закопаюсь в это слишком глубоко и стану относиться к этому слишком серьезно, то от этого ничуть не прибавится ни продуктивности, ни эффективности. Так что, по– моему, соотношение серьезности/легкомыслия – вопрос жизненно важный».

Помимо того что чувство юмора помогает вам ощущать себя лучше, юмор может оказаться незаменимым подспорьем для интуитивного озарения – д-р Гудмэн называет это переходом «ха-ха» в «ага!». Он может многое открыть вам насчет ваших собственных отличительных особенностей и странностей и может заставить вас смеяться над ними точно так же, как хохотать вместе с другими людьми над их недостатками, стоящими смеха. В любом случае это полезно, чтобы посмотреть на людей и события с правильной стороны.

Позитивную взаимосвязь между хорошим чувством юмора и хорошим здоровьем невозможно отрицать. Нельзя не видеть и связи между веселостью и долгой жизнью. Один врач, специалист по болезням старческого возраста, пришел к выводу, что единственный признак, объединяющий практически всех его самых здоровых пожилых пациентов, – это хорошее чувство юмора.

Или как точно выразился другой врач: «Тот, кто смеется, остается».

Этот вопрос доктор педагогических наук Джоэл Гудмэн задает своим клиентам и читателям своего ежеквартального журнала «Смешные дела», битком набитого подсказками, как помочь людям развить в себе юмористические установки и навыки. Вот несколько советов из «Смешных дел», которые помогут поддержать то самое соотношение серьезного/легкомысленного на правильном и полезном уровне и подружиться с вашим внутренним «эльфом-проказником».

Вообразите, что видите мир через «скрытую камеру».

Это легко, забавно и насыщено смешными моментами. Выделите десять минут в день и попытайтесь в это время дистанцироваться от вашего офисного окружения, представьте, что все это – эпизод, снимаемый скрытой камерой, а камера – это вы сами. Оглядитесь вокруг себя и понаблюдайте всю глупую, бестолковую и, значит, очень человеческую суету, которая всего десятью минутами раньше казалась жутко серьезной, наиважнейшей и до тошноты осточертевшей деятельностью. Это может стать ярким, освежающим и поучительным наглядным доказательством шаткости фундамента «профессиональной серьезности».

Медитация на юморе. На пять или десять минут или на любое время, которое вы можете выделить в течение самой напряженной части вашего дня, сделайте остановку и устройте перерыв на юмористическую медитацию. Не нужно усаживаться на пол, скрещивать ноги и тянуть «О-оммм». С тем же успехом можно сидеть и за своим рабочим столом, и пусть вашей мантрой будет хихиканье. На время этой «медитации» закройте офис, отгородитесь от внешнего мира и молча почитайте забавный пассаж из смешного рассказа, книжки анекдотов или из файла с записью смешных случаев, который вам стоит завести как раз для этих случаев. Или поставьте кассету с вашим любимым комиком. Откиньтесь на спинку кресла и останьтесь наедине с космосом юмора. Затем вернитесь к работе отдохнувшим, освеженным, счастливым – и в каком-то смысле обновленным.

Айкидо. Это разновидность японского искусства самообороны, в которой не используют агрессивных движений, но скорее отклоняют в сторону нападающего, мягко, но эффективно разбалансируя его энергию и импульс. В соревновании остроумия юмор может использоваться как айкидо, чтобы отстранять вербальных агрессоров. Как и в настоящем боевом искусстве, для совершенства требуется практика. Вам необходимо подготовиться к «боевым» ситуациям, разрабатывая сценарии (например, вы противостоите особенно несносному сослуживцу в такой-то ситуации; вы против вашей тещи в еще какой-нибудь ситуации). Подберите классные анекдоты к каждой ситуации, заучите их наизусть и отложите в сторону. Обратите внимание, как ведут себя хорошие юмористы, выступающие в клубах. Станьте «легкими на подъем» – «спланированная спонтанность», как это называет д-р Гудмэн. Научившись всему этому, вы сможете изящно отреагировать в стрессовой ситуации или в неудобный момент, когда нужное слово спасает все. Настоящий остряк-айкидошник похож на великого мастера-тореадора: оба побеждают одним ловким ударом. Гораздо лучше быть подготовленным и никогда не использовать ваше «языкидо», чем ехать домой и мучить себя бессмертным «надо было мне сказать», и если бы вы сказали то… и это. Быть раскованным и в то же время пребывать в состоянии боевой готовности – вот главное. Например, однажды, выходя из фешенебельного суперклуба на Манхэттене, юморист Роберт Бенчли обратился к человеку в форме, стоящему у двери, и попросил: «Вызовите такси, пожалуйста!» Человек высокомерно выпрямился и заявил ледяным тоном: «Простите, я имею честь быть контр-адмиралом флота Соединенных Штатов!» – «Ну ладно, – ответил Бенчли, – тогда вызовите нам линкор». Это черный пояс по айкидо.

«Любовь и здоровье ходят рука об руку», – говорит Питер Хансен, врач-консультант, на семинарах которого люди учатся обращаться со своими чувствами.

«Нежность и забота биологически обусловлены, – соглашается с ним доктор философии Джеймс Линч, автор книги «Разбитое сердце: медицинские последствия одиночества». – Заповедь «люби ближнего, как самого себя» не просто требование морали – этого требует физиология».

Прекрасная мысль, возможно, скажете вы себе. Любовь и долголетие – партнеры. Но где тому доказательства?

Исследователи из филиала Калифорнийского университета в Беркли несколько лет назад обнаружили, что социально изолированные люди оказались более восприимчивы к заболеваниям и уровень смертности среди них в два-три раза превышал уровень смертности среди людей, чья жизнь в социуме была богаче.

Ученые в Израиле, изучающие сердечные заболевания, обнаружили, что мужчины, страдающие стенокардией (боль за грудиной, обычно сигнализирующая о сужении коронарных сосудов), с большей вероятностью, чем другие мужчины, отрицательно отвечали на вопрос «Показывает ли ваша жена свою любовь к вам?».

Но возможно, наиболее любопытное исследование было проведено психологами из Гарварда. Измерялось количество вещества, убивающего микробы, в слюне людей перед и после просмотра различных фильмов: картины про войну с нацистами, короткого фильма про садоводство и документальной ленты про мать Терезу, монахиню, чьи благотворительные заботы о сиротах, прокаженных и бедняках принесли ей Нобелевскую премию.

Без всякого сомнения, фильм про мать Терезу оказался самым добрым к иммунной системе зрителей. Уровень иммуноглобулина А (иммунного агента, особенно эффективного против простудных и других заболеваний вирусного характера) резко вырос в ответ на фильм о матери Терезе, в то время как в ответ на другие фильмы никаких изменений не происходило.

Похоже, глубоко внутри наших клеток нечто откликается позитивно, когда мы чувствуем любовь. Любовь, оказывается, способна запустить оздоравливающие биологические реакции практически так же, как и хорошая еда и хорошие физические упражнения!

В чем тут дело?

Доктор медицины Роберт Тэйлор, психиатр из Калифорнии, думает, что в основе может лежать непревзойденная способность любви снимать стресс. «Когда люди находятся в близких отношениях, они чувствуют себя менее уязвимыми перед угрозой, менее одинокими, более уверенными в себе и более контролирующими ситуацию. Если вы знаете, что вам есть к кому обратиться при необходимости, это дает вам чувство безопасности, опимизма и надежды – и все эти очень важные чувства могут быть прекрасным противоядием против стресса».

Однако д-р Тэйлор добавляет, что и взаимная любовь может стать источником стресса, если вдруг отношения испортятся. «Но это риск, на который вы идете. Кто не рискует, тот не выигрывает».

Если в суете повседневной жизни вы рветесь вперед, наступая на ноги соседям, вспомните, о чем мы здесь говорили. Когда речь заходит о здоровье, хорошие парни могут прийти к финишу первыми.

Пациенты в медицинском центре «Кайзер-Перманенте» в Лос-Анджелесе имеют выбор. Когда они испытывают боль, они могут воспользоваться либо прописанными им лекарствами, либо своим портативным кассетным плеером с 20-минутной записью успокаивающей игры на арфе и управляемой релаксацией. Некоторые из врачей центра даже «прописывают» музыкальные записи вместо болеутоляющих таблеток и транквилизаторов. Это обычно применяется перед операциями на сердце, в период химиотерапии, а еще к пациентам с хронической болью в спине и с повреждениями позвоночника. В больничном амбулаторном центре нейтрализации стрессов та же музыка и релаксационные тренинги используются для излечения многих болезней, вызываемых стрессом, включая высокое кровяное давление, мигрени и язвы.

«Трудности с расслаблением – общая проблема при многих болезнях, – говорит доктор медицины Дэвид Уокер, один из психиатров центра, специализирующийся на бихевиористской (поведенческой) медицине. – Люди, которые перенесли операцию или которым сказали, что у них рак, часто могут бодрствовать глубокой ночью, мучимые тем, что происходит с ними. Релаксация – универсальное терапевтическое средство, и люди, которые обучаются глубоко расслабляться, могут так изменить состояние своего сознания, чтобы почувствовать себя лучше.

Помогает даже просто знание, что у них есть способ снизить тревогу. Мы советуем им пользоваться этим способом в любой момент, когда возникает необходимость – непосредственно перед тем, как их везут в операционную, или даже во время разговора с врачами. Даже если нет возможности слушать запись, они могут проигрывать ее в уме и получать те же результаты».

Центр «Кайзер-Перманенте» – одно из нескольких мест в Соединенных Штатах, где музыка используется как способ снизить стресс, облегчить боль и персонализировать стерильное больничное окружение, которое в обычном виде часто вызывает тревожность. Другие подобные заведения – это Медицинский центр Массачусетского университета в Вустере, госпиталь «Бет Израэль» в Бостоне и больница Университета Ханеманна в Филадельфии.

В этих лечебных учреждениях музыка применяется в самых разных случаях – когда нужно помочь семейной паре отпраздновать рождение ребенка или помочь ребенку подготовиться к зондированию сердца, когда нужно дать возможность жертве инсульта вновь научиться говорить и когда нужно воскресить в памяти прожитую жизнь больного, готовящегося к смерти.

«Музыка – это волшебный и невероятно мощный инструмент, – говорит Нэнси Хант, музыкотерапевт из Сент-Луиса, которая работает и в родильном доме, и в хосписе. – Музыка оказывает на человека прямое физиологическое воздействие. Она повышает объем крови, понижает и помогает стабилизировать сердечный ритм, понижает кровяное давление. И еще много чего она дает физиологически. Она может заставить нас расслабиться, или вспомнить, или испытать всевозможные чувства. Это все зависит от того, что мы проецируем на музыку».

Возможно, самое замечательное магическое свойство музыки – это то, что она может преобразовывать окружающий мир путем изменения нашего состояния сознания.

«У нас здесь масса пациентов самых различных направлений, – говорит доктор философии Стивен Кибрик, клинический психолог, руководитель программы управления стрессом в центре «Кайзер-Перманенте», который сам разрабатывал лечебные записи. – У нас есть раковые больные и другие пациенты с хронической болью, которые прошли через множество мучительных лечебных процедур. Мы даем им кассету с записью, маленький плеер и наушники, и они обнаруживают, что это не только снижает интенсивность их боли, но и помогает им успокоить собственное сознание и расслабить тело».

Ожоговые больные лежат в больнице недели и месяцы, и это трудное время, потому что в процессе заживления ожогов они часто испытывают сильную боль. «Этих людей нельзя постоянно держать на таблетках, – говорит д-р Кибрик. – Сочетание музыки и обучения релаксации оказалось весьма эффективным способом, помогающим им оставаться в относительно спокойном и расслабленном состоянии, пока продолжается лечение».

57-минутная телевизионная программа Медицинского центра Массачусетского университета заставляет своих зрителей пройти через то, что называется «осознанной медитацией», говорит доктор философии Джон Кабат-Зинн, директор клинического отделения снятия стресса и релаксации. «Эта запись обучает людей направлять внимание на свое тело, на особенности своего дыхания, ощущения внутри себя, музыку и на свои мысли, по мере того как эти мысли проходят сквозь их сознание».

Конечный результат, по его словам, это состояние отстраненности и расслабленного наблюдения за своим телом, – состояние, особенно полезное для того, кто испытывает боль. Он выбрал для этой записи музыкальное сопровождение, говорит он, поскольку рассудил, что команды медитации станут лучше восприниматься пациентами, если они будут вплетены в течение, ведомое музыкой. И он выбрал звуки арфы потому, что «арфа традиционно была инструментом для исцеления и успокоения разума».

Д-р Кабат-Зинн намеревается сделать доступной всем пациентам клиники (и всем ее врачам) программу релаксации, основанную на восьминедельном амбулаторном тренинге в его клиническом центре снятия стресса. Из 20 процентов пациентов клиники, которые уже использовали запись для релаксации, 80 процентов нашли ее полезной.

Д-р Кабат-Зинн начал строго формализованные исследования пациентов с почечным диализом и пациентов-сердечников, чтобы определить точные физические и физиологические реакции на эту запись.

Эти современные способы использования музыки могут показаться новыми, но традиционно музыка была давно и прочно связана с медициной. Философ Пифагор предписывал музыкой сопровождать пробуждение, работу, развлечения и сон. Врачи древности использовали музыку для регуляции сердцебиения, и со времен Ренессанса до девятнадцатого века музыка и пение применялись как лекарство против «меланхолии» и чтобы привести в равновесие таинственные «соки» организма.

В девятнадцатом и двадцатом столетиях медицинский «прогресс» анестезирующих и болеутоляющих средств оставил музыку не у дел. И только в поздних 1950-х ее начали использовать вновь в виде «музыки зубоврачебных кабинетов» – успокаивающих бессвязных мелодий, которыми пытались заглушить действующее на нервы зудение бормашины и отвлечь ошалевшего от страха пациента.

Однако в 1980-е годы музыка в медицинских целях применялась все больше, часто в соединении с другими альтернативными медицинскими методиками, такими как биологическая обратная связь и гипноз.

Как именно музыка творит свои чудеса – это исследователи только начинают выяснять. Как физические, так и физиологические реакции включают комплексные изменения химии мозга, не только в «думающей» его части, но также и в нашем «эмоциональном» мозгу (лимбической системе) и в «древнем» мозгу (стволовых структурах), которые контролируют сердцебиение, дыхание и мышечные сокращения.

Терапевты – к примеру, Джаналеа Хоффман из Канзас-Сити, штат Миссури, – утверждают, что музыка должна дополняться вашей «психологической осведомленностью о том, что происходит в вашем организме» и что большинство людей должно научиться этому.

В своем дипломном исследовании в Канзасском университете она использовала визуальные образы и музыку, чтобы обучить 60 человек понижать свое кровяное давление в среднем от 10 до 20 единиц. Ту же методику она применяла, чтобы помочь людям с сердечной аритмией и мигренью. Здесь использовалась музыка с темпом, соответствующим 60 ударам в минуту, – а это идеальный сердечный ритм, соответствующий расслабленному состоянию.

Каков механизм, благодаря которому музыка ослабляет болевые ощущения и переводит психику в позитивное состояние?

Существует теория, что некоторые виды музыки способствуют выделению в мозгу эндорфинов, тех самых «гормонов счастья», которые выделяются при беге и медитации. Но музыкотерапевты признают, что необходимо еще много дополнительных исследований. Однако, в чем бы ни была причина, музыка действует, даже если многие ее эффекты еще не получили научного засвидетельствования.

Арфистка Джорджия Келли, чья живая, свободно льющаяся музыка применяется во многих лечебных аудиозаписях, включая те, что используются в Массачусетском университете и центре «Кайзер-Перманенте», говорит, что даже не представляла, какой у ее музыки потенциал, пока люди не стали писать ей, что они ставят эту музыку при родах, в операционной палате и просто для того, чтобы расслабиться и заснуть.

«Я чувствую, что моя музыка переносит сознание в другое пространство, – говорит она. – Это помогает вам перестать отождествлять себя с вашим телом и тем самым успокаивает. Это ослабляет ваше восприятие боли. Это на время переносит ваше сознание куда-то еще, в место, где нет боли – душевной или физической».

В клинике Университета Ханеманна в Филадельфии Синтия Бриггс, руководитель программы музыко– терапии, помогает юным пациентам подобрать музыку, которая будет играть для них, когда им будут делать катетеризацию сердца. «Мы брали что угодно – от «Сезам-стрит» до Нейла Даймонда, – говорит она. – Таким образом можно персонифицировать безличное действие и, будем надеяться, сделать это переживание более приемлемым». Хотя физическая реакция детей не отслеживалась, Бриггс утверждает, что хирурги, выполняющие данную процедуру, были весьма удовлетворены состоянием детей.

В больнице Чаринг-Кросс в Лондоне пациентам, которые предпочитают не делать общую анестезию при определенных видах спинальных операций, например при эндопротезировании тазобедренного сустава, дают наушники и включают музыку, чтобы заглушить звуки сверления и распиливания.

Возможно, одно из самых радостных применений музыки в медицине – это музыкальное сопровождение при принятии родов. Музыкотерапевт из Сент– Луиса Нэнси Хант использует музыкальные сигналы как часть своей программы по обучению семейных пар методам релаксации во время родов.

Для самого процесса родов она подготавливает записи продолжительностью 8—12 часов, включая в них некоторые мелодии, под которые пары научились расслабляться, и другие по их выбору. Она говорит, что тема из «Огненных колесниц» особенно популярна в период «выталкивания», а в момент рождения ее просят включить самые разные отрывки, от Isn't she lovely Стива Уандера до For unto us a child Is born из «Мессии» Гайдна.

Кроме того, Хант также работает в хосписе, где применяет музыку, чтобы помочь безнадежно больным пациентам преобразовать их чувства по отношению к смерти и пообщаться с членами семьи. В процессе того, что она называет «обзор жизни», она включает песни, которые были популярны в то время, когда пациент жил наиболее активно – в период его влюбленности, во время медового месяца, может быть, во время войны.

«Я использую песни, которые служат вехами в их жизни», – говорит Джорджия Келли. Такая музыка часто пробуждает яркие воспоминания и способ – ствует сердечному общению между любящими. И не раз она усаживается у постели больных и поет с ними вместе старые любимые церковные гимны, которые они разучивали, когда были детьми. «Великая благодать», «Древний грубый крест» и «В том саду» – эти песни просят спеть еще и еще, говорит она. «Они дают настоящее утешение».

Таинственное свойство песен воскрешать историю нашей жизни, даже если мы на самом деле не хотим слышать эту историю и похоронили ее глубоко внутри себя, навело врачей на мысль использовать пение для лечения пациентов, травмированных эмоционально и психически.

Пение – это фактически один из наиболее эффективно поднимающих настроение доступных методов лечения.

«Я считаю, что звук собственного голоса может помочь нам справиться с фрустрацией и жизненными травмами, способствуя выведению переживания на уровень чувства, что не может быть сделано одним только интуитивным пониманием», – говорит психиатр из Коннектикута доктор медицины Джон М. Беллис.

Д-р Беллис, который является президентом Коннектикутского общества изучения биоэнергетики, широко использует биоэнергетическую терапию в своей практике. Биоэнергетика – направление, первооткрывателем которого является доктор медицины Александр Лоуэн, – занимается жизненно важной связью, существующей между состоянием человеческого организма и состоянием психики. Она считает, что подавленные страхи отражаются в мускулатуре тела и высвободить их нельзя, пока не будет снято как мышечное, так и эмоциональное напряжение. Очевидно, пение, единственный вид музыки, в котором само тело служит инструментом, является бесценным средством в этом виде терапии.

«Иногда, – говорит д-р Беллис, – мне приходится слышать, как люди говорят: «Я все время плачу, плачу и плачу – ну что же в этом хорошего?» Я говорил им, чтобы они продолжали плакать, пусть слезы льются. Теперь я иногда говорю: «Ну что ж, если вы заплакали, начните петь что-нибудь печальное, про утрату, про ценность того, что вы потеряли».

И тогда они начинают находить смысл и красоту в том, что в их душе связано с утратой. Это дар жертвования, способный обогатить человеческую жизнь. Музыке и песне дана эта способность – выражать нечто такое, что, быть может, невозможно выразить никаким иным способом. Вы можете крепко обнять кого-то, но на самом деле этого недостаточно».

«Энергия голоса в действительности начинает распространяться от самых ступней, – говорит д-р Беллис. – Когда вы полностью погружены в пение, вы чувствуете, как эта вибрация прокатывается по всему вашему телу».

Итак, чего вы ждете? Вы не можете взять верно ни одной ноты? Чушь. Когда вам было восемь лет, какой– то зануда приказал вам заткнуться, потому что ваше пение мало походило на пение Беверли Силлс. У вас в самом деле нет слуха? Тогда орите как оглашенный в хорошей компании. Отговорки не принимаются; вы просто обязаны петь – пойте, стоя под душем, пойте на работе, пойте в церкви, пойте вместе с семьей, пойте под дождем, но пойте! Вы пели песни еще прежде, чем обрели хоть какое-то представление о том, что значат эти слова, даже прежде, чем узнали, что это такое – слово. Возможно, лучшее, что может случиться с нами, – это возвращение детской, искренней способности петь.

Если во время утренней пробежки вас неизменно сопровождает ваша собака, у такой физической тренировки есть неоспоримые преимущества. Поэтому, когда исследование, проведенное Пенсильванским университетом, показало, что среди пациентов, подверженных сердечным приступам и имеющих домашних животных, коэффициент смертности составляет одну треть от коэффициента смертности у пациентов, не имеющих домашних животных, физическая подготовка служила как будто вполне логическим объяснением. Но здесь было одно «но». Согласно полученным данным, хозяева домашних животных благоденствовали независимо от того, имели ли их питомцы плавники, перья или четыре пушистые лапы. Очевидно, психологические факторы, а не только многократно разрекламированная ежедневная прогулка дают стимул к выживанию людям, у которых есть домашние любимцы.

«Животное в доме увеличивает шансы пациента на выживание и некоторым образом помогает пациенту стать здоровее, – так пишут в своей книге «Между животными и людьми» исследователи, доктор естественных наук Алан Бек и доктор медицины Аарон

Катчер. – Что касается пациентов в данном исследовании, серьезное сердечное заболевание повышало вероятность смерти на 20 процентов. Домашнее животное могло снизить вероятность смерти на 3 процента. 3 процента могут показаться слишком малой защитой, но [если учесть, что]… ежегодно от сердечных приступов погибает более миллиона человек, получится, что результатом этих 3 процентов могут стать около 30 000 спасенных жизней в год».

Довольно впечатляюще. Но каким образом домашние животные вызывают такую полезную для здоровья реакцию?

Просто погладить животное – от одного этого человеку уже становится лучше. В отдельном исследовании д-р Катчер и доктор философии Джеймс Линч, психолог, выяснили, что ласки – вместе со всеми обычными нежными словечками, которыми люди осыпают своих любимцев, – заставляют расслабиться не только того, кого ласкают, но и того, кто ласкает. Суть в том, что у тех, кто общается с дружелюбно настроенным животным, понижается кровяное давление. Для сравнения д-р Линч в более раннем исследовании показал, что, когда человек читает вслух или говорит с другими людьми, его кровяное давление повышается сравнительно с уровнем покоя.

От домашних любимцев, в отличие от людей, объясняют ученые, не ожидается ни угрозы, ни осуждения, а потому в их компании человек больше расслабляется. Даже наблюдение за волнообразными движениями аквариумной рыбки может давать успокаивающий эффект, говорит д-р Катчер. А все, что помогает нам расслабиться, по-видимому, положительно влияет на наше сердце, не говоря уже об общем состоянии нашего здоровья.

Доктор философии Кларк Брикел, исследователь из Южнокалифорнийского университета и консультант лос-анджелесского общества защиты животных от жестокого обращения, считает, что сила домашних любимцев заключается в их способности притягивать внимание, подобно магниту. Животные могут отвлечь наше внимание от озабоченности проблемами, которая порождает тревогу и угрожает нашему эмоциональному и физическому здоровью, говорит он. Они дают нам избавление от стресса и повод для улыбки. И в процессе общения с ними наше душевное состояние улучшается настолько, что, когда мы возвращаемся к насущным заботам, мы можем увидеть их под другим углом и лучше с ними справиться.

В действительности, когда мы улыбаемся и смеемся над выходками животного, это не только поднимает наше настроение, это может повысить наш иммунитет против серьезной болезни. С тех пор как Норман Казинс, главный редактор журнала «Сатердей ревью», в своей книге «Анатомия болезни» впервые подробно описал на своем личном опыте преодоление боли и беспомощности при «неизлечимой» болезни с помощью смеха, психологи и врачи стали относиться к юмору с большей серьезностью. По-видимому, смех – это отличное лекарство (см. главы 11 «Юмор» и 15 «Игра»). И любой, кто испытывает радость, наблюдая за животными, скажет вам вслед за комедийным актером Биллом Косби: нет ничего более забавного, чем кот, пытающийся выбраться из бумажного пакета.

Может быть, это и есть та причина, по которой многие врачи находят, что домашние животные чрезвычайно полезны при лечении депрессии и других эмоциональных заболеваний.

Два авторитетных специалиста в этой области – ученые из Университета штата Огайо доктор философии Сэмюэл А. Корсон и Элизабет Корсон, муж и жена. В 1967 году Корсоны привели домашних животных в университетскую психиатрическую клинику. Когда они подсунули игривых щенят самым замкнутым пациентам, находящимся в депрессии, эти пациенты, до этого сопротивлявшиеся традиционному лечению, куда входили электрошок, медикаменты и психотерапия, начали раскрываться. Корсоны назвали свою новую методику «терапией с помощью животных», и она успешно применяется во многих больницах и домах престарелых.

Корсоны утверждают, что домашние животные пробуждают внимание и стимулируют к взаимодействию тех людей, которые не откликаются на межчеловеческие контакты. Они также подчеркивают, что животные содействуют успеху традиционных методов лечения – но не заменяют их.

«Пациенты не идут на контакт с другими людьми, потому что думают, что их никто не любит или не принимает, – говорят Корсоны. – Но животные дарят любовь просто так. Им все равно, счастливы вы или грустны, уродливы или прекрасны, стары или молоды. Они не осуждают вас и не пытаются вас изменить. И они любят, когда их любят, когда их обнимают и гладят. Когда у человека есть такая простая, ласковая отдушина для эмоций, негативные эмоции постепенно рассеиваются».

Эту концепцию впервые продемонстрировал доктор философии Борис Левинсон, пионер в области терапии с помощью животных. В 1950-е годы д-р Левинсон заметил, что его пес Джинглс успешно успокаивал таких беспокойных пациентов, с которыми не справлялись многие терапевты. Д-р Левинсон назвал Джинглса своим «ассистентом» и написал две книги, основываясь на личном опыте.

Д-р Левинсон, подобно Корсонам, отмечает, что «домашние животные могут дарить безграничную любовь и безоговорочное принятие» и что многим людям – особенно детям, старикам и одиноким – они дают удовлетворение жизненно важных эмоциональных потребностей.

Что касается детей, то животные помогают им сбросить напряжение, накопившееся в школе и дома, и вместе с тем поверить в способность ребенка принять на себя ответственность. «Принятие на себя ответственности за заботу о животном в конечном счете ведет к принятию ответственности за установление значимых и удовлетворяющих межчеловеческих отношений».

Те, кто оказался не нужен на рабочем месте и у кого из-за этого пострадала самооценка, тоже могут обратиться за утешением к домашним животным, считает д-р Левинсон. Их представление о себе как о людях стоящих может быть восстановлено и даже укрепится благодаря уверенности в том, что животные отвечают на их любовь, говорит он. «Любовь и забота обогащают жизненный опыт. Одинокий человек, у которого есть любимец, больше не чувствует одиночества».

Д-ра Бек и Катчер с этим согласны. «Когда люди сталкиваются с реальными бедами – болезнь, безработица, беспомощность старости, тогда привязанность, которую дарит животное, обретает новый смысл. То, что животное продолжает их любить, – это знак того, что самая суть человека не потерпела ущерба».

Кроме того, животные полезны стареющим людям тем, что они дают им цель и смысл жизни. По мере того как мы стареем, мы все меньше отвечаем за что– либо. Дети покинули дом и сами заботятся о себе. На работу ходить уже не надо. Друзья ушли из жизни. Может быть, мы уже овдовели. Приспособиться к таким серьезным переменам в жизни может оказаться очень трудно. В результате люди погружаются в тоску, депрессию, замыкаются в одиночестве. Жизнь теряет смысл, и воля к жизни слабеет.

Психиатры называют это состояние синдромом беспомощности/безнадежности, и этот синдром распространен также и среди больных хроническими и смертельными заболеваниями. Люди теряют веру. И хуже всего то, говорят д-ра Бек и Катчер, что такая установка «может повлечь за собой незаметные патологические изменения, которые разрушают химию тела, снижают сопротивление инфекциям и ускоряют прогресс хронических дегенеративных заболеваний, в том числе сердечно-сосудистых и онкологических».

Но и здесь приходят на помощь домашние любимцы.

«Когда люди продолжают привычно заботиться о ком-то… они защищают себя от отчаяния, от опускания рук. Они вознаграждены тем, что чувствуют свою необходимость, – поясняют д-ра Бек и Катчер. – Слово «забота» имеет множество значений, и одно из них – «беспокойство», когда забота обременяет. Вы беспокоитесь о том, о чем заботитесь. К сожалению, ассоциация заботы с усилием и беспокойством заставляет нас рассматривать старость как период, в котором мы должны жить «спокойной» жизнью «без забот». После ухода на пенсию людям приходится отказываться от многих своих забот. Этот отказ может оказаться роковым. Человек, который перестает заботиться, вполне возможно, делает первый шаг к синдрому беспомощности/безнадежности. А те люди, которым старость причиняет наименьший ущерб, как раз им-то и помогают в этом ежедневные заботы, и особенно самые из них важные – заботы о живых существах, в том числе домашних животных».

С одной стороны, животные:

1. Предлагают безусловную любовь и преданную дружбу.

2. Поднимают вам настроение, когда вы упали духом, и успокаивают, когда вы встревожены.

3. Возвращают в вашу жизнь игру и веселье.

4. Заставляют забывать о проблемах.

5. Удовлетворяют вашу потребность в прикосновениях и тесном физическом контакте.

6. Повышают вашу коммуникабельность. (Исследования показывают, что люди легче вступают в разговор с тем, у кого есть собака, чем с одиноким человеком. Люди, имеющие домашних животных, выглядят привлекательнее и значительнее, что склоняет окружающих к сближению с ними.)

7. Придают жизни цель и смысл.

8. Повышают вашу самооценку.

9. Являются источником постоянства в нашем вечно меняющемся мире.

10. Дают вам чувство безопасности.

11. Выводят вас погулять на свежий воздух.

12. Восстанавливают связь с природой, которую наш синтетический мир изрядно подрастерял.

С другой стороны, животные:

12.1. Требуют ежедневного ухода и кормления.

12.2. Могут помешать планам путешествий.

12.3. Могут вести себя невыносимо, страдать чрезмерной возбудимостью или плохо переносить пребывание в помещении.

12.4. Могут повредить мебель или другое имущество.

12.5. Ежегодные счета за ветеринара и корм могут доходить до 15–20 тыс. руб. для средней величины собаки или 8—10 тыс. руб. для кошки. И сюда не включены налоговые взносы, расходы на кастрацию или стерилизацию, а также на покупку ошейников, лотков, игрушек и прочей атрибутики.

12.6. Могут раздражать других членов семьи и вызывать семейный разлад.

12.7. Могут доставлять множество хлопот и волнений. Семьдесят процентов владельцев домашних животных признаются, что боятся, что их питомца похитят или он попадет под машину. К счастью, эти страхи редко сбываются.

12.8. В конце концов умирают, и их хозяева тяжело переживают утрату.

Недавнее исследование, проведенное доктором философии Хироко Акияма из Оклахомского университета, продемонстрировало, каким образом животные помогают перенести одно из самых страшных жизненных потрясений – смерть супруга. В этом исследовании две группы вдов – те, у кого были домашние животные, и те, у кого их не было, – сравнивались по количеству жалоб на здоровье, по образу жизни, по взаимоотношениям с другими людьми и восприятию себя. Результаты подтвердили предположение, что животные могут помочь смягчить психологическое и физическое воздействие тяжелой утраты. «Была отмечена существенная разница между группой, имеющей животных, и второй группой, – сообщает д-р Акияма. – Те, у кого животных не было, к примеру, страдали более стойкими страхами, головной болью и тревожностью. Они также принимали больше медикаментов, чем владельцы животных».

Принять в дом животное – все равно что выбрать себе верного друга. Свяжите свою судьбу с первым же полюбившимся вам человеком, и вы, возможно, будете счастливы – или, возможно, горько пожалеете оба. «Вот почему столько животных оказываются в приютах, и в конце концов их приходится усыплять, – говорит Тим Донован, представитель Американской ветеринарной медицинской ассоциации. – Слишком многие приобретают животных, повинуясь импульсу. Им не приходит в голову подумать над тем, животное какого вида может наилучшим образом соответствовать их личным потребностям и стилю жизни».

Разумеется, пушистый приятель не всем подходит. Люди, которые получают от дружбы с животным больше всего пользы, – это люди, которые по-настоящему их любят, которые искренне привязаны к своим питомцам.

«Просто завести в доме животное не означает автоматически гарантировать себе пользу для здоровья, – предупреждает доктор философии Дэниел Лаго, геронтолог из Университета штата Пенсильвания. – Обследование в масштабах страны показало, что 40 процентов владельцев собак, которых мы опросили, говорят, что их питомцы надоедают им или вызывают недовольство. На их эмоциональное состояние домашнее животное не влияет – или даже влияет негативно».

Д-р Лаго, который много лет раздает животных, большей частью собак, пожилым людям, а затем регистрирует любые изменения эмоционального и физического здоровья, говорит следующее: «Само по себе животное в доме не влияет на уровень смертности или здоровья. Но мы обнаружили, что те владельцы животных, которые сильно к ним привязались, отличаются большей жизнерадостностью, активнее принимают участие в социальной деятельности и мышечное напряжение у них меньше. Интересно также то, что, даже когда эти люди физически менее здоровы, чем их ровесники из контрольной группы, они гораздо крепче духовно».

Когда вы в последний раз валяли дурака, просто чтобы позабавиться? К примеру, подзадоривали партнершу пройтись в танце, крепко взявшись за руки и прижавшись спина к спине?

И можете ли вы представить, чтобы вам вдруг захотелось (не говоря уж о том, наберетесь ли вы духу действительно это сделать) посреди многолюдной вечеринки залезть на стол, приложить руки рупором ко рту и хрипло заорать: «Требую оваций стоя!» – да причем чтобы ваши друзья и даже незнакомцы тут же вам и зааплодировали?

Вы считаете это скандальной выходкой? Ну еще бы. Она не в вашем стиле? Наверное, да. Иначе, разумеется, вы ступили бы на путь доктора философии Мэтта Вайнштейна, который обладает сверхъестественной способностью подстрекать самых степенных людей к самым безудержным шалостям. Метод сумасшествия д-ра Вайнштейна довольно прост. Он уверен, что от души расслабиться и повеселиться, ни с кем не соревнуясь, полезно и жизненно важно для здоровья в любом смысле – здоровья физического, эмоционального и духовного.

За живой дьявольской ухмылкой д-ра Вайнштейна кроется серьезная вещь. «Проблема взрослых состоит в том, что они потеряли способность к игре, – говорит он. – Больше всего мы играем, используя правое полушарие [оно отвечает за творчество и художественное восприятие], в течение первых пяти лет жизни. Затем мы идем в школу и учимся овладевать левым полушарием [оно отвечает за способность к анализу и обучению]. Проблема в том, что мы практически полностью перестаем пользоваться правым полушарием». Именно тогда жизнь и начинает становиться труднее.

«Депрессия или скука не являются обязательными природными свойствами людей, хотя каждый человек на планете их испытывал, – говорит д-р Вайнштейн. – По-моему, скука – это вид медленной смерти. Но вы вовсе не обязаны вести скучную жизнь. Стрессы и трудоголизм заставляют людей заболевать. Игра жизненно необходима для снижения стресса».

Доктор философии Стефан Полски, клинический психолог из Волнат-Крик, Калифорния, который определяет игру как «одно из наиболее важных детских занятий, которым взрослые склонны пренебрегать», соглашается с этим. «Под «игрой» я подразумеваю такие занятия, которые вас радуют сами по себе, и вы не ставите перед собой никакой особенной цели, – говорит он. – Некоторые взрослые никогда не позволяют себе подобного бесцельного поведения; они всегда пытаются чего-то добиться. Но это необходимо – должны быть такие моменты, когда взрослые расслабляются, когда им не нужно ничего добиваться».

Д-р Вайнштейн и его команда «Честная игра, Инк.» из Беркли, Калифорния, борются с серьезностью взрослости, устраивая дискуссии о своей забавной философии и демонстрируя комические выходки в колледжах, на конференциях и даже в домах престарелых по всей стране. В течение двухчасового семинара д-р Вайнштейн может превратить группу совершенно незнакомых людей в закадычных веселящихся приятелей, просто дав им поиграть в разные детские игры, которые он видоизменяет, убирая всякий элемент соревновательности и оставляя только развлечение. И он действительно может заставить их отплясывать спина к спине и требовать оваций стоя!

«В основе детских игр заложено соревнование, и, вероятно, поэтому большинство людей, боясь проигрыша, перестает играть», – утверждает д-р Вайнштейн; по его словам, они «дуют на воду».

Конечно, у среднестатистического Джона нет под боком энергичного Мэтта Вайнштейна и его увлекательных упражнений, превращающих серьезных взрослых в малых детей. Однако игра, говорит д-р Вайнштейн, это нечто такое, что может возникнуть без всяких побудительных толчков.

«Взрослая жизнь полна напряжения, – утверждает он. – Вы входите в комнату, где находятся незнакомые люди, и, вполне возможно, почувствуете страх – мало ли кем могут оказаться эти люди, одного ли они с вами уровня, понравитесь ли вы им. Но если вы заговорите на какую-нибудь общую для всех тему, например про то, как вы жили, когда вам еще не исполнилось двенадцати лет, вы обнаружите, что все до одного в этой комнате прошли через одни и те же детские переживания. Вы узнаете этих людей и поймете, что они точно такие же, как вы. Титулы появились позже».

Игра, считает д-р Вайнштейн, это великий уравнитель. «Людям в жизни необходима игра, – говорит он. – Мой метод просто помогает им вспомнить, как это на самом деле забавно. Не важно, во что вы играете. Важно только то, что вы играете».

«Это чрезвычайно полезно, когда люди отвлекаются от своих повседневных обязанностей и устраивают себе небольшой праздник, – говорит доктор медицины Герберт Холт, практикующий психиатр из Нью-Йорка, консультант по вопросам семьи и брака и автор книги «Свободен быть хорошим или плохим». – Когда мы переключаемся на что-то более приятное, мы перестаем так сильно расходовать энергию. Нам не нужны транквилизаторы или другие снадобья, чтобы почувствовать себя лучше. В нашем собственном теле имеются чудесные механизмы, именуемые эндорфинами (и энкефалинами), которые вступят в действие и поднимут нам настроение или успокоят нас».

Доктор медицины Марк Тэгер считает, что люди часто слишком много внимания уделяют рутине своей жизни и забывают, насколько важно в ней веселье. Д-р Тэгер говорит, что веселье – необходимое условие хорошего самочувствия, «но когда я спрашиваю моих пациентов, веселая ли у них жизнь, они вытаращивают на меня глаза и переспрашивают: «Веселая?»

Лично я использую любой предлог, какой только подвернется, чтобы устроить себе праздник, включая все христианские и еврейские праздники, какие только есть. Все, что нужно сделать, – это достать большой календарь, где указаны дни рождения всех знаменитостей от Джорджа Вашингтона до Будды. Вы даже узнаете, когда отмечают национальный День цветов, и сможете подготовиться, чтобы достойно его провести. Под этим я разумею не безделье и пустую трату времени, нет, вы можете придумать что-нибудь интересное и подходящее по теме».

Значение игры далеко не только в том, чтобы избавиться от стресса повседневной жизни. Д-р Вайнштейн и прочие подобные ему забавники утверждают, что игра и смех являются мощным оружием в борьбе с болезнью.

Один из этих людей – доктор медицины Карл Саймонтон, калифорнийский врач, который представил доказательства того, насколько велико значение игры для укрепления духа раковых больных с опухолью на последней стадии.

«Первое, что делает человек, когда обнаруживает, что болен, это перестает играть, – говорит д-р Саймонтон. – Этого делать нельзя. Игра – предмет обязательный, а не факультативный». Эту установку он с успехом привил многим своим пациентам.

«Игра – это деятельность, которая порождает радостные эмоции и веселые переживания, – отмечает д-р Саймонтон. – Ощущение праздника и чувство веселья повышают нашу жизненную энергию. К тому же игра мобилизует в нас желание жить, потому что жизнь становится более яркой».

Но еще важнее то, что игра стимулирует творчество, а об этом люди, особенно больные люди, задумываются не так уж часто.

«В игре вы временно отстраняете правила, изменяете рамки», – говорит д-р Саймонтон, который вообще не боится играть во что угодно, даже на безумных семинарах д-ра Вайнштейна. В качестве примера он ссылается на детские игры в «полицейских и бандитов». Всего за полдня хорошие парни и плохие парни могут много раз поменяться местами и даже сюжет может измениться не раз. «Таким образом, игра заставляет нас развивать творческие способности. Творчество необходимо для здоровья. Оно жизненно важно для победы над неизлечимой болезнью» (см. главу 9 «Творчество»).

Суть в том, что хорошее самочувствие и высокая энергия, которые порождаются игрой, укрепляют волю к жизни, считает д-р Саймонтон. А воля к жизни способна продлить жизнь.

Вспомните, сколько бывает у вас таких дней, когда вы не можете думать ни о каких развлечениях. У больных людей такие дни случаются еще чаще. Д-р Саймонтон решает эту проблему, предлагая своим пациентам составить список из сорока дел, которыми приятно заниматься. Когда дела идут паршиво, их может вдохновить что-нибудь из этого списка.

Есть одно занятие, которое успешно повышает игровой настрой пациентов д-ра Саймонтона, – это жонглирование. И чтобы обучать этому, он научился жонглировать сам. «Вы можете жонглировать чем угодно, – говорит он, подбрасывая в воздух большую подушку, – это могут быть мячи, апельсины, подушки. Легче всего начать с шарфиков».

Способность удивляться, умение играть и ничем не стесняемая любовь к веселью – все эти детские свойства стоят того, чтобы сохранить их и во взрослой жизни. И к этому списку стоило бы добавить еще кое-что: отсутствие беспокойства по поводу внешнего вида и способность отставить самомнение в любой момент, как только возникнет нужда в старом добром ребячестве.

«Давайте делать различие между инфантильностью, которую я считаю негативным качеством, и детской непосредственностью, которая является качеством положительным, – говорит д-р Стефан Полски. – К примеру, игра в подходящей ситуации не будет инфантильностью, а в неподходящей – будет».

Делия Эфрон в своей прелестной маленькой книжке «Как поесть по-детски» дает представление о том, как посмотреть на мир глазами детей, что может служить иллюстрацией мысли д-ра Полски. Например, если вы забыли, как надо есть картофельное пюре, здесь сказано: «Разровняйте картофельное пюре на тарелке. Выкопайте в нем несколько маленьких ямок. Представьте, что это лужи или пруды. Налейте в них подливки. Вилкой процарапайте речки между прудами и наблюдайте, как растекается по ним подлива. Не ешьте».

Детское увлечение процессом творчества, очарованность цветом и структурой вещества, неизменный отказ делать что-то против воли – это как раз те качества, которыми мы восхищаемся во взрослых, когда они проявляются в правильный момент, в правильном месте и по правильной причине. Но не за обеденным столом. Настоящая зрелость должна понимать, когда и где уместны определенные виды поведения… даже если вести себя как ребенок.

Почему игра столь важна? Честно говоря, по этому вопросу специалисты в области общественных наук препираются многие годы, большей частью не на шутку серьезно. Их унылые теории дают десятки различных ответов на этот вопрос, но пока еще они не достигли особого согласия даже насчет того, что представляет собой игра. Пусть даже игровое поведение собаки, дельфина или ребенка легко распознать, оно принимает так много форм, что практически невозможно дать ему определение.

Кое-что все же известно. Во-первых, вы и я – мы оба знаем, что играем, потому что нам весело, и это достаточная причина. Кроме того, пишет доктор философии Майк Эллис в своей книге «Почему люди играют», «проведенные исследования ясно показывают, что игровое поведение, которое свойственно юным, жизненно важно для их развития». Как добавляет д-р Полски, «детям необходимо играть. Если они не будут высвобождать свои эмоции соответственно возрасту, если им не будет позволено «быть детьми», позже у них могут возникнуть проблемы в жизни».

Кроме того, д-р Эллис ссылается на наблюдения более раннего исследователя: «В целом у высших животных игры бывают чаще, разнообразнее и для них отведен более длительный период жизни, чем у низших. Игры у рыб встречаются нечасто и стереотипны по сравнению с таковыми у низших млекопитающих, а игры собак менее разнообразны и длительны, чем игры обезьян и приматов».

Что все это означает? Доктор философии Десмонд Моррис, автор книги «Человеческий зоопарк», предполагает, что игра – это часть нашей вечной погони за стимулами. Возможно, именно потому, что наша нервная система более развита, чем у низших животных, ей требуется более продолжительная и сложная стимуляция. И в этом процессе мы вновь и вновь открываем мир. «Каждая игра – это путь к открытию».

Может быть, пользу детского развлечения можно объяснить лучше, если принять во внимание то, что происходит с нашей жизнью, если в ней нет игры.

По-видимому, одна из наиболее распространенных потерь при взрослении – это эмоциональная открытость, которая свойственна детству. Если пятилетний ребенок несчастен, это можно определить безошибочно, даже если его отделяет от вас толпа народу. Двадцатью годами позже этот ребенок усвоит, что определенная степень самоконтроля – это признак взрослости, и постарается прикрыться «взрослой» маской, чтобы скрыть свое несчастье от других людей и, вероятно, даже от самого себя.

«Если вы не позволяете своим чувствам излиться наружу, вам, скорее всего, придется за это чем-то расплачиваться, – говорит д-р Полски. – Они могут преобразоваться во что угодно – скажем, подавленный гнев может выйти наружу в виде депрессии или даже физического недомогания».

Это состояние взрослой жизни можно рассматривать как «эмоциональный запор», говорит доктор медицины Хью Риордан, психиатр, директор Центра «Олив В. Гарви» по развитию человеческих функций, расположенного в г. Вичита, штат Канзас.

«Многие органы тела, к примеру сердце, мочевой пузырь или кишечник, являются по существу механизмами наполнения/удержания/высвобождения, – говорит д-р Риордан. – Ваш мочевой пузырь наполняется и удерживает содержимое, но, если вы его не освободите, он разорвется. Эмоции работают точно так же. Беда в том, что если у детей нет проблем с механизмами высвобождения, то у многих взрослых проблемы есть».

Но повеселиться от всей души попросту может оказаться не так-то легко, как можно было бы подумать. Ведь веселье часто может беспокоить вашу совесть.

«Как часто, когда вам выпадает возможность повеселиться, вы говорите: «Боже, я ведь сейчас должен работать. У меня столько дел накопилось»?» – спрашивает д-р Саймонтон. Ну так не страдайте по этому поводу, вы не одиноки. Этот синдром весьма распространен, и лучше всего его игнорировать. Просто будьте уверены, что не заиграетесь. Это может быть так же вредно, как и играть слишком мало.

«Если мы перерабатываем и недоигрываем, у нас может развиться депрессия, – утверждает д-р Саймонтон. – Если мы переигрываем и недорабатываем, мы чувствуем страх. Мы чувствуем, что пренебрегаем своими обязанностями».

Однако не стоит откладывать веселье до отпуска. «Играть в отпуске очень тяжело, – говорит д-р Саймонтон. – Только представьте: сколько я помню, в отпуске мне все время приходилось придерживаться точного графика. Вернуть лодку к четырем – пойти обедать в шесть – лечь рано, потому что нужно встать рано. Вы тратите уйму денег, а непринужденного веселья нет как нет».

Д-р Саймонтон признает, что ему было не всегда легко впустить игру в свою жизнь, поскольку ему тоже свойствен трудоголизм. Но он регулярно отводит себе время для игры.

Он предлагает людям, пребывающим в подавленном настроении, помочь самим себе, вводя понемногу игру в свою повседневную жизнь. Начните с того, что раз в день или раз в неделю выделяйте немного времени только для игры. И – играйте. Помните, что игра – предмет обязательный, а не факультативный.

Новое поколение психотерапевтов, поэзотерапевты, прописывают стихи, которые способны помочь лучше, чем валиум. Чем бы ни были вызваны страдания – умеренной бытовой депрессией, травмой насилия или онкологическим заболеванием, поэтическое лекарство может оказаться полезным в любом случае.

В наше время поэзия служит в областях столь различных, как охрана психического здоровья и лечение зубов. Поэзия помогает напряженному человеку расслабиться, травмированному – восстановить силы и психотику – научиться чувствовать.

По всей стране в психиатрических больницах, наркологических клиниках и тюрьмах поэзия применяется как инструмент, помогающий людям с серьезными нарушениями взглянуть в лицо реальности. К такому ее применению относятся иронически, по крайней мере поначалу, потому что люди склонны рассматривать стихи как нечто далекое от реальности. «Истина в том, что поэзия – один из наиболее эффективных «механизмов заземления» из всех существующих, – так утверждает доктор медицины Джек Дж. Лиди, психиатр и писатель, видевший «наркоманов, которые соскакивали с героиновой иглы и подсаживались на Хопкинса, Херрика и Гомера».

Откликаясь на стихотворные строки, пациенты узнавали, что они со своими проблемами не одиноки; что кто-то – пусть даже давно почивший английский поэт – их понимает. Страх и ярость больше не грозные чудовища, готовые наброситься и поглотить, – их можно увидеть такими, каковы они на самом деле: эмоциями, присущими всем без исключения людям.

«Поэзия может стать зеркалом, отражающим внутреннюю турбулентность психического состояния пациента. Таким образом, внутреннее становится внешним, или осознаваемым, осязаемым и преодолимым», – поясняет терапевт В. Дуглас Хитчинг, соавтор книг д-ра Лиди «Поэтическая терапия» и «Поэзия-целительница». Когда депрессивным пациентам дают почитать стихи, они часто «раскрываются» и откровенно высказывают собственные эмоции, когда говорят про стихотворение.

«Есть нечто, что не любит стен в природе», – писал поэт Роберт Фрост. И как говорит дипломированный поэзотерапевт Джой Шиман, к поэзии это тоже относится. «Поэзия разрушает стены, будь то стены между людьми или внутри нас самих».

Шиман является директором программы поэтической терапии в больнице Эль-Камино, расположенной в 40 милях южнее Сан-Франциско, в Маунтин-Вью, Калифорния. Одно из стихотворений, которые она наиболее часто использует в своей работе, – это «Другая дорога», классическое стихотворение Роберта Фроста. Это стихи о колебании при принятии решения – беда, через которую мы все хоть когда-нибудь проходили. Одна женщина, страдающая депрессией, прочитав это стихотворение, сумела разобраться в несовместимости требований, которые предъявляли ее муж и ее работа. Другой поэт, со стихами которого часто работает Шиман, – это доктор философии Лорен Эйсли, который также был известным антропологом. Одно из стихотворений д-ра Эйсли, «Львиный лик», оказалось особенно полезным.

«Это стихи про мягкую игрушку, которую д-р Эйсли сжимал в детстве, в темноте, когда помощи ждать было неоткуда, – поясняет Шиман. – В стихотворении он признается, что, будучи уже взрослым человеком, крупным ученым, остался достаточно скромным, чтобы держать при себе игрушечного зверя, достаточно человечным, чтобы еще находить утешение в его «глазках-пуговках», которые смотрят на него с книжной полки над столом».

Прочтение этого стихотворения часто вызывает спор о том, что такое сила, для которой лев представляет отличную метафору. Шиман, в список клиентов которой входят даже водители-дальнобойщики, говорит: «Мужчины откликаются на это стихотворение, потому что это укрепляет их самооценку и позволяет принимать ту часть себя, которая может вызывать в них чувство стеснения или вины. Но они учатся понимать, что только поистине сильный человек может признаться в собственной слабости».

Метафора незаменима для выстраивания целостного понимания ситуации, соглашается доктор философии Майкл Ширион, главный психолог отделения психиатрии Кайзеровского медицинского центра в Окленде, Калифорния. Метафора – это имя, которое позволяет вам за что-то ухватиться. Метафора также дает вам возможность держать ваше огорчение на расстоянии вытянутой руки и рассмотреть его с разных сторон, более объективно.

ДРУГАЯ ДОРОГА

В осеннем лесу, на развилке дорог,
Стоял я, задумавшись, у поворота;
Пути было два, и мир был широк,
Однако я раздвоиться не мог,
И надо было решаться на что-то.

Я выбрал дорогу, что вправо вела
И, повернув, пропадала в чащобе.
Нехоженей, что ли, она была
И больше, казалось мне, заросла;
А впрочем, заросшими были обе.

И обе манили, радуя глаз
Сухой желтизною листвы шипучей.
Другую оставил я про запас,
Хотя и догадывался в тот час,
Что вряд ли вернуться выпадет случай.

Еще я вспомню когда-нибудь
Далекое это утро лесное:
Ведь был и другой предо мною путь,
Но я решил направо свернуть —
И это решило все остальное.

(Перевод Г. Кружкова)

«Это называется дистанцирование, – поясняет д-р Ширион. – Искусство, метафора, берет ваши внутренние чувства и извлекает их наружу, так что вы можете рассмотреть их. Поэзия дает нам возможность взглянуть на собственные переживания с другой стороны, увидеть в них другой смысл».

Поэзия помогает воспитывать в людях то самое, о чем здесь уже говорилось, – мужество, чтобы изменить то, что мы можем изменить, терпение, чтобы принять то, что мы изменить не можем, и мудрость, чтобы отличить одно от другого. На одну из пациенток д-ра Шириона произвело глубокое впечатление стихотворение Уильяма Блейка «Древо яда».

Оно подвигло эту пациентку выразить свой гнев, который отравлял ее отношения с семьей. «Она чувствовала вину за свое чувство гнева и потому удерживала его внутри, порождая тем самым чувство обиды и еще большей вины. Стихотворение помогло ей осознать, что, хотя она не контролирует свои чувства, она может контролировать свои поступки, вызванные ими. А это именно то, что идет в счет», – говорит д-р Ширион.

Социальная работница из Кентукки усвоила тот же урок, когда поэзия помогла ей победить рак груди.

Маргарет Мэсси Симпсон обнаружила, что у нее рак молочной железы, в 1959 году. После двух радикальных мастэктомий она стала вести хронику своих переживаний, из которой получилась книга «Победить рак». Поэзия помогла ей справиться.

В больнице перед первой операцией Симпсон начала читать поэзию, чтобы отвлечь сознание от боли. В течение двух лет она записывала собственные стихи, подробно останавливаясь на образах воды и моря. Она написала стихотворение под названием «Морской дьявол», и, по-видимому, катание на водных лыжах, которым она занималась незадолго до операции, стало ее навязчивой идеей. Позже, как она рассказала д-ру Лиди, она поняла полное значение своей метафоры: она захлебывалась от жалости к себе.

«Несколько месяцев спустя после операции я обнаружила, что моя главная проблема эмоциональная, а не физиологическая, – писала она д-ру Лиди. – Я думала, что убегаю от смерти и страха. Моя проблема была в том, что я боялась жизни».

Тем временем она обнаружила, что физическая польза от поэзии также весьма реальна. «Подвергаясь воздействию радиоактивного кобальта, линейного ускорителя и химиотерапии, я обнаружила, что вспоминать и читать вслух стихи и сочинять собственные – все равно что пользоваться мощным анестетиком, – написала она в 1974 году. – Во время каждого кризиса или периода болей за последние пятнадцать лет я чувствовала, что сочинение стихов – это трансоподобная анестезия, освобождающая меня от страха и растерянности. Страха перед операцией не было. Было только ожидание удаления лишнего куска, единственного барьера между мной и здоровьем. В отсутствии страха у меня не развивались многие побочные осложнения, испытываемые другими раковыми пациентами, такие как тошнота или боль, вызванная страхом».

Боль, порождаемая страхом боли, – это фактор многих операций, не только мастэктомии. Специалист по челюстно-лицевой хирургии из Бруклина обнаружил, что «поэзия может рассматриваться как хороший заменитель транквилизаторов, наркотиков и седативных препаратов для проведения предоперационной релаксации». У доктора стоматологии Морта Малкина был ассистент, читавший пациентам в его приемной поэтические произведения. «На мой взгляд, страх и тревога заметно уменьшались во время сеансов чтения стихов, – говорит д-р Малкин. – Большинство пациентов чувствует, что доктора, которые настолько проявляют участие к своим пациентам, что в их приемной даже читают стихи, непременно должны отличаться большей добротой и сочувствием. Это дополнительно снижает опасения. Поэзия может помочь и членам семьи пациента, которые часто так же нервничают, как и сам пациент».

Пациенты д-ра Малкина особенно неравнодушны к стихам Эмили Дикинсон, Роберта Фроста и Уильяма Карлоса Уильямса.

ДРЕВО ЯДА

В ярость друг меня привел —
Гнев излил я, гнев прошел.
Враг обиду мне нанес —
Я молчал, но гнев мой рос.

Я таил его в тиши
В глубине своей души,
То слезами поливал,
То улыбкой согревал.

Рос он ночью, рос он днем.
Зрело яблочко на нем,
Яда сладкого полно.
Знал мой недруг, чье оно.

Темной ночью в тишине
Он прокрался в сад ко мне
И остался недвижим,
Ядом скованный моим.

(Перевод С.Я. Маршака)

Поэзия не всегда рифмована, но она имеет ритмическую структуру, которая иногда безыскусна, иногда чрезвычайно глубока, – так говорит доктор медицины

Джуст А.М. Мерло. Ритм есть даже в белом стихе. Стихотворения, как правило, синхронизируются с телесным ритмом поэта, говорит д-р Мерло, а поэты, которых мы больше всего любим, – как правило, именно те, чьи телесные ритмы подобны нашим. Ритм – это то, что дает поэзии ее «уравновешивающий» эффект. Поэт Аллан Гинсберг увязывает поэзию с размеренным дыханием и медитацией.

Некоторые люди сохраняют способность к метафорическому мышлению; другие вновь обретают ее в старости. Среди пожилых людей «каждый поэт, разве вы не знаете?» – говорит Сильвия Барон, редактор «Расширяющихся горизонтов», литературного журнала поэзии и прозы, который специализируется на публикации творчества пожилых. Она называет его «голосом третьего возраста». Некоторые из наиболее сильных стихотворений нашего времени написаны руками столь слабыми, что они едва могли удержать карандаш. У пожилых людей есть жизненный опыт и проницательность, им есть что сказать, и у них есть потребность сказать это. Поэзия дает им способ выговориться; «Расширяющиеся горизонты» дают им возможность быть услышанными.

«Вместо одной таблетки аспирина примите две поэмы», – говорит психиатр доктор медицины Джек Дж. Лиди. Он обнаружил, что, когда у его пациентов возникают проблемы – бессонница, тревожность или депрессия, следующие стихотворения делают чудеса:

Против бессонницы:

Генри Уодсворт Лонгфелло. «Гимн ночи»

Уильям Вордсворт. «Сон»

Томас Мур. «Часто ночью тихой»

Джон Китс. «К сну»

Джон Китс. «Прекрасная беспомощная дама»

Эдгар Аллан По. «Аннабель Ли»

Уильям Вордсворт. «Тинтернское аббатство»

Против тревожности:

Эмили Дикинсон. «Я – никто! А ты – кто?»

Роберт Фрост. «Другая дорога»

Джон Китс. «Ода греческой вазе»

Генри Уодсворт Лонгфелло. «День угас»

Уолт Уитмен. «Моя песня»

Уильям Вордсворт. «Среди нехоженых дорог»

Уильям Батлер Йейтс. «Озерный остров Иннисфри»

Против депрессии:

Вильям Каупер. «И свет во тьме светит»

Оливер Венделл Холмс. «Комнатный Наутилус»

Генри Уодсворт Лонгфелло. «День угас»

Джон Мильтон. «О слепоте»

Перси Биши Шелли. «Ода западному ветру»

Роберт Льюис Стивенсон. «Небесный хирург»

«Ни авторы, ни издатели этого журнала, выходящего дважды в год, не получают гонораров, – говорит Барон. – Несколько человек выполняют большую и тяжелую работу, а их интерес заключается в улучшении литературного качества творчества пожилых людей и обеспечении им отдушины для выхода чувств». Барон, бывшая школьная учительница на пенсии, живет в квартале Нью-Йорка Форест-Хиллз. Хотя выпускать «Расширяющиеся горизонты» начали в 1977 году в рамках программы для домов престарелых при Массачусетском университете в Амхерсте, журнал теперь создается в гостиной Сильвии Барон.

«Сочинение стихов помогает исполниться волей к жизни, полноценно и радостно раскрыть природный художественный дар, и эти факторы не следует упускать из виду, если мы считаем «профилактическую медицину» одной из жизненных целей, – говорит Барон. – Сочинение стихов мотивирует нас продолжать жить. Кроме того, публикация в достойном литературном журнале доставляет немалое удовольствие».

Д-р Джек Лиди соглашается, добавляя, что и подписаться на него – немалое удовольствие, равно как и собирать коллекцию поэтических произведений в вашем медицинском фонде. Д-р Лиди цитирует великого Роберта Грейвза, который говорил, что «хорошо подобранная антология – это полная амбулатория для наиболее распространенных психологических расстройств, и ею можно пользоваться как для их предотвращения, так и для лечения».

Что общего между плюшевым мишкой, детским одеяльцем и воспоминаниями?

«Все это – то, что нас утешает, – говорит доктор медицины Пол К. Хортон, психиатр из Меридена, Коннектикут. – Это то, что может дать нам уют и покой и тем самым предоставить защиту в мире, в котором отнюдь не всегда найдется для нас достаточно уюта или покоя. Они, по-моему, и есть самое существо жизни».

Их власть зиждется на том, что они возвращают нам квинтэссенцию нашего детства, то глубинное ощущение умиротворяющего спокойствия, которое мы чувствовали, когда были юны. Д-р Хортон подробно разъясняет свои мысли на эту тему в книге «Утешение: утраченное измерение психиатрии» – итог пяти лет исследований, клинических наблюдений и изучения конкретных случаев.

«Когда мы в младенческом возрасте, у нас очень тесные и эмоционально насыщенные отношения с нашими матерями, – пишет д-р Хортон. – Наши потребности удовлетворяются. Нас кормит и ухаживает за нами специальная особа, которая, видимо, принадлежит нам одним. Мы учимся предвкушать звук голоса, внешний облик, ласковые прикосновения нашей матери.

Благодаря этим особым отношениям мы развиваем базовое доверие к другим людям и к миру, окружающему нас. И эти первые отношения так необычайно полноценны, что они действительно становятся нашей постоянной частью».

Вот откуда приходят плюшевые мишки и детские спасительные одеяльца. Когда мы становимся чуть постарше, между двумя и шестью годами, нас заставляют отказаться от иллюзии, что наша мама находится в нашей единоличной собственности, и, по словам д-ра Хортона, мы часто выбираем яркую мягкую игрушку, мягкое одеяло или какой-либо другой объект подобного рода, чтобы он утешал нас и напоминал о наших крайне важных изначальных отношениях с ней. Заслуживает внимания то, что иногда мы избираем в особенные друзья «агрессивную» игрушку, вроде льва или тигра, или иногда заводим себе воображаемого друга, с которым можем разговаривать до бесконечности.

«Но какие бы объекты мы ни выбирали, – говорит д-р Хортон, – они представляют собой слабо замаскированные отображения наших ранних удовлетворяющих взаимоотношений. И все они помогают нам сделать переход от наших мам, представляющих собой весь наш мир, до жизни в мире во всей полноте».

Иногда более старшие дети могут выбирать себе в товарищи кукол-супергероев. А начиная с возраста 7 лет и до 13 «объектами-утешителями» могут служить коллекции таких вещей, как модели самолетов, банки из-под пива, солдатики и куклы. Они помогают нам почувствовать себя спокойнее, когда мы в страхе или в растерянности.

«Самое трудное и эмоционально бурное время – это период полового созревания, возраст от 15 до 25 лет, – говорит д-р Хортон. – Основная причина в том, что очень сложно подыскать себе объекты– утешители, заслуживающие доверия. Подростки могут впадать в депрессию или ярость. Они пытаются стать взрослыми, пытаются оторваться от своих родителей. Но они еще недостаточно созрели, чтобы установить взрослые взаимоотношения.

Фактически, пубертатный период – это отчаянный поиск утешения. Объекты, которые подростки использовали, когда были маленькими – куклы, мягкие игрушки, – теперь они сами же отвергают, как простую детскую дребедень. Поэтому иногда они обращаются к опасным вещам, таким как наркотики и алкоголь, которые могут привести к саморазрушению. А еще они обращаются к музыке.

Один из моих юных пациентов с трудом мог связать слова в предложение. Его речь была очень невразумительна. Но он мог рассказывать мне историю за историей о своих любимых рок-группах».

Какое это все имеет отношение к взрослым? Очень серьезное. «Объекты-утешители важны на всех жизненных этапах – в зрелости так же, как и в детстве, – говорит д-р Хортон. – Однако сами объекты при этом могут быть совершенно различными. Средства, с помощью которых маленький человек успокаивает себя, часто явно бросаются в глаза – к примеру, тот же плюшевый мишка, – и их нетрудно идентифицировать. Но на более позднем этапе жизни средства утешения, скорее всего, будут более искусно замаскированы.

Позвольте мне рассказать вам про 55-летнюю женщину, которую я гипнотизировал, чтобы облегчить боли. Когда я попросил ее восстановить в памяти какое-нибудь счастливое событие времен детства, она рассказала историю о путешествии на поезде, которое она предприняла, чтобы встретиться со своим отцом. «Я до сих пор помню едкий запах паровозного дыма, – говорила она, – и я вижу и ощущаю старые бархатные шторы, мягкие сиденья и чистое белое белье; омлет и мороженое – последнее подавалось в серебряной плошке – никогда больше не были такими вкусными; поезд мягко покачивался, так-так, так– так, внезапный лязг – дзынь-дзынь! – шум и свист пробегающего мимо встречного поезда – все такое убаюкивающее, и оно продолжает жить в моей памяти».

Эта пациентка оказалась способна использовать свои детские воспоминания о поезде, чтобы добиться практически полного освобождения от боли, которую наркотические препараты облегчали лишь частично и неудовлетворительно, – говорит д-р Хортон. – В самом деле, средство-утешитель может облегчить любую боль – как физическую, так и эмоциональную и духовную. К примеру, люди, страдающие депрессией, часто попросту забывают, по крайней мере на время, свои средства самоутешения. И определить характерные для них способы самоутешения и достижения чувства безопасности, а также выяснить, что они делали или пытались делать непосредственно перед наступлением приступа депрессии, часто так же полезно, как назначить им антидепрессанты».

Пациенты д-ра Хортона приходят к нему за помощью с различными проблемами: одиночество, непрекращающаяся тревожность, приступы паники, тоска и просто общее чувство, что жизнь бессмысленна. Он старается помочь им различными способами. Во-первых, он помогает им понять, что потребность в утешении действительно важна. Во многих случаях это означает показать пациенту, что чрезмерная ориентация на реальность – убежденность, что мы обязаны постоянно быть «взрослыми» и «реалистичными», – может заставить нас думать, что есть что-то ребяческое в потребности хотя бы время от времени почувствовать себя уютно.

Во-вторых, д-р Хортон помогает своим пациентам понять, что у каждого из нас есть свои объекты-утешители и что они из себя представляют – дело очень личное. Для одного человека может служить утешением перечитывание любимой книги, для другого эту же роль может исполнять мягкая игрушка, даже если он уже взрослый.

Д-р Хортон также старается показать своим пациентам, что «тихая гавань» в доме жизненно необходима. К примеру, это может означать, что вы сделаете обеденное время временем спокойного разговора в кругу семьи, не предназначенного для споров и раздоров, или найдете время, чтобы вместе почитать или послушать музыку. Суть в том, чтобы попытаться найти «островок утешения» в нашей повседневности.

«Сегодня необходимо искать новые пути для утешения, – говорит д-р Хортон. – Некоторые методы получения удовольствия, распространенные в последние два десятилетия – алкоголь, наркотики, транквилизаторы, технические новинки, беспорядочные половые связи, продвижение по службе и прочее, – оказались неэффективными.

Я думаю, что нам предстоит вскоре познакомиться с некоторыми интересными направлениями в смысле поиска утешения или уюта. Это может быть возвращение к большей интимности: тесные и длительные любовные взаимоотношения, дружба, упрочение семейных связей. Рождаемость может возрасти, поскольку дети – мощный потенциальный источник утешения для некоторых людей.

Люди будут искать работу, которая учитывает потребности семьи, – продолжает д-р Хортон. – Высокие оклады, премии и поощрение правами на акции перестанут быть достаточным удовлетворением, и от перемены местожительства люди будут воздерживаться. Возможно, произойдет возвращение к религии. Музыка спокойная и мелодичная, не важно, классическая или современная, опять войдет в моду, как и бальные танцы. Домашние питомцы будут пользоваться нарастающей популярностью, потому что с ними всегда уютно. Точно так же будут пользоваться большим спросом мягкие игрушки, одеяла, высококачественные подушки, подбираемые для конкретного клиента, и другие теплые и приятные вещички».

Один человек – и еще приблизительно 7000 других – воспринял слова д-ра Хортона очень, очень серьезно. Этот человек – Джим Оунби, а еще 7000 – это все члены некоммерческой организации, которую Оунби основал в 1973 году. Называется она «Добрые медведи мира» (Good Bear of the World).

«Мы стараемся создавать благодатные условия для любви, дружбы и понимания, предлагая плюшевых медведей детям и взрослым в больницах и других учреждениях, и практически везде мы находим людей, которые нуждаются в плюшевом мишке, – взволнованно говорит Оунби. – Мы верим в силу плюшевого медведя!»

Журналиста Оунби вдохновила на создание «Добрых медведей мира» прочитанная им история, которая произошла в Лиме, штат Огайо, с человеком по имени Рассел Макклин. Проведя большую часть своего детства прикованным к одинокой больничной койке, Макклин, став взрослым, решил, что попытается помочь другим детям, которые находятся в таком же тяжелом положении. Поэтому он организовал программу по раздаче плюшевых мишек каждому ребенку, поступившему в детскую больницу Лимы.

«Есть в плюшевых медведях что-то такое, что не поддается объяснению, – говорит Оунби. – Когда вы держите такого мишку в руках, вас охватывает чувство любви, уюта и безопасности. Это почти сверхъестественно! А еще мишки никогда не возражают, вообще они непревзойденные слушатели».

«Добрые медведи мира» стала по-настоящему интернациональной, когда приюты «Добрых медведей» появились не только в Америке, но также и в Канаде, Англии, Шотландии, Австралии и Новой Зеландии. В Соединенных Штатах есть приюты «Добрых медведей» в штатах Калифорния, Орегон, Вашингтон, Миссури, Род-Айленд, Мичиган, Нью-Йорк, Западная Вирджиния, Пенсильвания и Техас. Звезды Голливуда, в том числе Джин Симмонс и Джейн Виттерс, также принадлежат к «Добрым медведям».

«Плюшевый мишка получил свое имя – медвежонок Тедди – в честь президента Теодора Рузвельта, – рассказывает Оунби. – В 1903 году на охоте Т.Р. отказался застрелить медвежонка, и политический карикатурист из «Вашингтон стар» Клиффорд Берримен обессмертил это событие, изобразив на карикатуре Тедди и медвежонка под названием «Медвежонок Тедди». Ну а мастер игрушек из Бруклина придумал плюшевого мишку и получил позволение Тедди Рузвельта назвать его Тедди.

К настоящему времени в одиннадцати штатах день рождения Тедди Рузвельта – 27 октября – провозглашен днем «Добрых медведей мира», – говорит Оунби. – Наша главная цель – создать мир, в котором любовь, миролюбие и понимание играют более важную роль. Мы просто пытаемся протянуть каждому лапу любви.

Знаете, мы обнаружили, что, если спросить людей: «У вас есть плюшевый медвежонок или хотели бы вы иметь такого?» – шестеро из десяти ответят «да». Мы хотели бы довести это число до десяти из десяти!»

Муха ползает вверх-вниз по его ноге, и он даже не пытается ее согнать. Он не чувствует щекотки. И причудливая обширная язва, разъедающая его пятку, не причиняет ему ни малейшей боли. Он парализован от талии и ниже, он сидит неподвижно и ждет.

Внезапно он осознает, что к нему стремительно приближается некий силуэт. Это женщина, про которую говорили, что она обладает целительными силами. Он зовет ее по имени. Через мгновение она оказывается рядом с ним, исследует его тело, водя над ним раскрытыми ладонями. Ладони замирают в непосредственной близости от его левой пятки, очевидно почувствовав большую открытую рану.

Несмотря на то что нога плотно запакована в ботинок и шины, она накладывает руки прямо на то место, где развивается язва. Несколько минут спустя молодой человек замечает в своей ноге странное ощущение. Он определяет его как глубоко проникающее тепло. Постепенно, в течение последующих нескольких недель, язва начинает выказывать признаки заживления.

Похоже на историю из Ветхого Завета? Ничего подобного. Это произошло совсем недавно. И не на берегах реки Иордан, а в кампусе Сан-Диего Калифорнийского университета.

Исцеляющие ладони принадлежат Долорес Кригер, дипломированной медсестре, преподавателю медсестринского дела в Нью-Йоркском университете, которая, путешествуя по побережью, проводила семинары по «терапевтическим прикосновениям», являющимся производной формой того, что традиционно известно как «возложение рук».

«Я твердо верю в терапевтическое прикосновение, но, если говорить честно, я сомневалась, смогу ли вызвать хоть какой-то отклик сквозь такие массивные шины и тяжелые ботинки этого юноши, – говорит д-р Кригер. – Но нам было нечего терять, так что я решила действовать и сумела сразу же определить проблемное место. Несмотря на тяжелую обувь, я тут же почувствовала, как энергия меняется.

Что меня больше всего поразило, так это то, что ведь этот юноша, поскольку он страдал параличом нижних конечностей, вообще не чувствовал своих ног. Вдобавок он не имел представления, чего ожидать от этого странного метода лечения. И все же он почувствовал то же, о чем говорили многие, испытавшие это ощущение, – глубинный жар. Я думаю, именно потому этот частный случай застрял в моей памяти».

Д-р Долорес Кригер не единственная, кто убежденно пропагандирует пользу терапевтического прикосновения. Нью-Йоркский университет теперь предлагает полностью аккредитованный последипломный курс для выпускников, предназначенный для официального обучения процессу терапевтического касания и исследования лежащих в его основе движущих сил. «Мы называем себя «Крейзи Кригер», потому что мы все слегка «чокнутые», – говорит д-р Кригер.

Но ни в этом курсе, ни в механизмах, скрытых за терапевтическим прикосновением, не содержится даже намека на шутку. Долорес Кригер абсолютно серьезна, когда рассказывает, как она впервые познакомилась с целительством. Это было исследовательское задание, в котором составлялась научная оценка работы широко известного целителя Оскара Эстебани.

«Моя часть работы состояла в том, чтобы собирать истории болезни, основные показатели состояния организма и тому подобное. Но это дало мне отличную возможность для наблюдения за Эстебани и его пациентами в процессе лечения, – рассказывает д-р Кригер. – Я не видела особых событий. Я не видела ничего потрясающего. В том, чем Эстебани занимался, не было никаких экстраординарных телодвижений либо колдовства, которые я себе могла навоображать. Он довольно спокойно сидел рядом с человеком, которого лечил, и просто возлагал руки на пациента в определенной области, которую почитал важной для данного конкретного случая. Проходило примерно 20–25 минут, лечение заканчивалось, и пациент уходил, чтобы прийти на следующий день, если возникало ощущение, что его состояние того требует.

Казалось, что действует он совершенно прямолинейно, просто, почти легкомысленно, и потому вы можете представить мое удивление, когда последующие отчеты показали, что поправилось больше пациентов, чем могла дать вероятность».

Играла ли тут роль «сила внушения»? Частично – может быть, но здесь определенно было нечто большее, говорит д-р Кригер. В начале 1960-х д-р Бернард Град, исследователь в области гериатрии из Мемориального института Аллана при Университете Макгилла в Монреале, изучал действие прикосновений Эстебани на раненых лабораторных мышах и в экспериментах с семенами ячменя, погруженными в соляной раствор, чтобы стимулировать «болезненное» состояние.

Животных и растения, рассуждал он, нельзя убедить самоуверенным голосом или гипнотическими пассами. И тем не менее в экспериментах д-ра Града животные излечивались быстрее, а семена ячменя прорастали скорее, и из них вырастали более высокие и зеленые растения под влиянием целительных ладоней Эстебани. Прикосновение, очевидно, было решающим фактором. Но как оно действует?

Просмотр литературы и данные из собственного опыта заставили д-ра Кригер предположить, что здесь может происходить нечто вреде переноса энергии. Во-первых, решающим фактором является температура. Сначала целители внимательно обследуют все тело, ища область температурного изменения. Это надежный индикатор плохого состояния. Затем, когда целитель или целительница кладет ладони на это больное место, уже пациент чувствует изменение температуры. Даже те, кто не знает, чего ожидать, уверенно определяют ощущение глубокого нагрева в месте, к которому прикоснулся целитель.

Во-вторых, целителю нет необходимости при терапевтическом прикосновении контактировать непосредственно с кожей, чтобы пациент испытал чувство тепла. Все, что необходимо, чтобы осуществить контакт на расстоянии, – это чтобы руки зависли над больным участком, а целитель в это время находился в состоянии глубокой концентрации, известной как «интенциональность».

Было также замечено, что здоровые люди, когда на них возлагают руки, не чувствуют ничего необычного. Только те, кто испытывает недомогание, по-видимому, абсорбируют то, что исходит от рук целителя, что бы это ни было.

Из вышеприведенных наблюдений д-р Кригер и другие исследователи сделали вывод, что некую энергию, вероятно, излучают все. Здоровые люди имеют избыток ее, а у больных она в дефиците. Чтобы вылечить другого, здоровый человек должен уметь передать свою энергию в пораженный участок, получая эффект перекомпоновки энергии.

«На мой взгляд, действительная роль целителя имеет отношение к его потенциальной способности эффективно направлять энергию, – говорит профессор Нью-Йоркского университета. – Все здоровые люди в какой-то степени излучают энергию, но она в основном беспорядочно рассеивается. Суть в том, чтобы направить ее через руки непосредственно в цель».

Вызывает ли эта передача энергии какие-либо биологические изменения, которые можно измерить? Д-р Долорес Кригер предложила довольно интересную теорию, согласно которой уровень гемоглобина можно изменять. Гемоглобин – составная часть красных кровяных телец, отвечающая за поглощение кислорода и распределение его по клеткам. Хлорофилл, вещество, отвечающее за зеленую окраску растений, действует подобным же образом, что может объяснить, почему «исцеленные» д-ром Градом ячменные зерна дали более зеленые ростки.

Контрольное испытание подтвердило теорию д-ра Кригер. Позже она повторила исследование, и на этот раз в нем приняли участие 32 дипломированные медсестры и 64 пациента больницы столичного района Нью-Йорка. Медсестры были поделены на две группы: первую группу обучили методу терапевтического прикосновения, вторую не обучали. Группа 1 практиковала терапевтические прикосновения на своих пациентах, группа 2 не практиковала. Уровень гемоглобина у всех пациентов был измерен непосредственно перед началом исследований и измерялся еще раз в процессе эксперимента. Чтобы минимизировать возможную необъективность, лаборанты не были проинформированы об исследовании.

И опять теория решительно подтвердилась. У всех пациентов, которые подвергались лечению терапевтическим прикосновением, уровень гемоглобина вырос, тогда как у тех, кто получал только стандартный медсестринский уход, уровень гемоглобина остался довольно стабильным.

Как именно в точности уровень гемоглобина помогает ускорить процесс выздоровления, еще предстоит выяснить. Но по крайней мере, у нас теперь есть научное доказательство, что происходит нечто весьма реальное.

«К несчастью, истинные сообщения погребены под толщей ложных сенсаций, – говорит доктор философии Лоренс Лешан, психолог, который многие годы исследовал механизмы психического исцеления. – Но после того как вы отсеете 95 процентов утверждений, которые могут быть связаны с истерическими изменениями, внушением, неверной постановкой эксперимента, ошибками памяти и откровенным жульничеством, остается сухой остаток».

Д-р Лешан собрал группу заслуживающих доверия целителей из числа «сухого остатка» и отметил определенную схожесть их исцеляющих методик. Во всех случаях, как он увидел, целителям был свойственен один и тот же образ действий, имеющий внутренние корни. Он характеризовался глубоким чувством любви и участия к человеку, лечением которого они занимались.

Один весьма успешный целитель говорил: «Только любовь способна порождать целительный жар». Другой объяснял: «Мы должны заботиться. Мы должны заботиться о других всеми силами и всей душой, сейчас и всегда; наш разум и наш дух должны поддерживать связь с людьми».

То есть потенциал целительства зависит от способности заботиться. Это объясняет, почему одни люди способны направлять свою энергию на исцеление более эффективно, чем другие. И почему некоторые люди добиваются большего успеха, когда направляют эту энергию на кого-то, о ком они заботятся.

Матерям это свойственно изначально. Любящие делают это не задумываясь.

Те, кто искренне любит, знают секрет терапевтического прикосновения. А для объекта их чувства эта нежная любящая забота может быть не просто наслаждением – она может быть необходимостью.

Антрополог Эшли Монтегю, доктор философии, убежден, что наше выживание частично зависит от того, как к нам прикасаются. В своей книге «Прикосновение: человеческий смысл кожи» д-р Монтегю пишет: «В течение девятнадцатого столетия более половины младенцев умирало на протяжении первого года жизни от болезни под названием «маразм» – это греческое слово в переводе означает «истощение организма»… Уже во втором десятилетии двадцатого века уровень смертности младенцев в возрасте от одного до двух лет, содержавшихся в различных заведениях для подкидышей по всей территории Соединенных Штатов, составлял около 100 процентов.

И только после Второй мировой войны, когда были предприняты исследования для выяснения причины маразма, было обнаружено, что он чаще всего возникает среди младенцев из «лучших» домов, больниц и учреждений… Дети из самых бедных домов, не соответствовавших требованиям гигиены, но при условии, что у них была хорошая мать, часто преодолевали физические дефекты и добивались успеха. Чего отчаянно не хватало в стерильной чистоте первого класса и что с избытком получали дети второго класса – это материнская любовь… Как выяснилось, ребенку, чтобы ему было хорошо, требуется, чтобы его нянчили, и ласкали, и укачивали на руках, и нежничали с ним, и обнимали, и ворковали над ним, даже если его при этом не кормят грудью.

Установив этот факт в конце двадцатых, некоторые клинические педиатры начали вводить в своих палатах регулярный «материнский» режим… В госпитале Беллвью в Нью-Йорке, где в педиатрическом отделении соблюдался «материнский» режим, показатель смертности среди младенцев, составлявший 30–35 процентов, за один год упал и в 1938 году составил менее 10 процентов».

Судя по этим свидетельствам, присутствие любящего мужа в родильной палате – мужа, который прикасается к своей жене, ласкает и успокаивает ее во время предродовых схваток и родов, – фактически оказывает не только психологическую поддержку. Хотя научные данные, подтверждающие психологическую пользу нежных прикосновений мужа во время родов, отсутствуют, все новые и новые больницы приходят к осознанию преимущества, которое приносит присутствие заботливого партнера.

Дорис Хейр, президент Американского фонда здоровья матери и ребенка, рассказывает, что некоторые больницы фактически поощряют беременных женщин к тому, чтобы те приводили с собой в родильную палату близкого родственника – если не мужа, то сестру или даже кого-то из близких друзей. «Если женщине некому составить компанию, когда она попадает в госпиталь Грейди в Атланте, – говорит Хейр, – к ней с радостью придет кто-то из группы добровольных помощников и будет оказывать ей поддержку во время родов».

Забота, любовь и прикосновения к другому человеку должны являться частью нашей повседневной жизни. «Это проистекает из основной и инстинктивной потребности в помощи», – говорит д-р Долорес Кригер.

Психолог Джеймс Линч, доктор философии, исследуя воздействие, которое оказывает на здоровье контакт между людьми, провел много времени в отделении кардиореанимации, наблюдая за пациентами, которым угрожала возможность внезапной смерти. «Я был потрясен, – пишет он, – тем, как большинство людей прощались. Они говорили друг с другом, если физически могли говорить, обычно приглушенным голосом; они пытались всеми силами выказать уверенность, иногда им даже удавалось шутить. Но когда они прощались, это было так, как будто происходил некий глубинный, первобытный, инстинктивный ритуал… Когда подходило время расставания, они прерывали разговоры и молча брали пациента за руку, или прикасались к его телу, или даже стояли в ногах кровати и трогали ноги пациента». Слова иногда кажутся не соответствующими моменту; все выражается в прикосновении.

Доктор философии Джон Дж. Брюн, декан школы смежных медицинских дисциплин медицинского факультета Техасского университета в Галвестоне, считает, что человеческий контакт – это именно то, чего недостает в современных взаимоотношениях между врачом и пациентом. Он убежден, что развитие медицинских технологий и появление врачей– профессионалов нового качества, которых обучают анализировать пациента, кардинально снизили количество телесных контактов между врачом и пациентом.

В статье на эту тему д-р Брюн пишет: «Качество здравоохранения зависит не только от того, насколько хорошо терапевты и врачи прочих профессий справляются со своими задачами, но также и от их способности проявлять человечность. Прикасаться самим и позволять прикасаться к себе – это часть процесса улучшения здоровья и его сохранения».

«Народная медицина многих культур включает в себя разнообразные прикосновения, – говорит д-р Брюн, – и это очеловечивает процесс лечения».

Д-р Долорес Кригер совершенно с этим согласна. «Я уверена, что потребность помогать другим является, вероятно, наиболее человечным из всех свойств человеческой души. Основная мотивация, которая привлекает людей в профессии, связанные с уходом за больными, лежит именно здесь… Я считаю, что терапевтическое прикосновение – это действенное средство, которое часто применяют медицинские сестры, ухаживая за пациентами, и не важно, сознательно они это делают или неосознанно».